Текст книги "Шаманы(СИ)"

Автор книги: Татьяна Дмитренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Попробуем сейчас встать. Я подниму ездового духа на уровень... откуда у тебя ноги растут, ты спустишь ноги на землю и постараешься устоять. Понял?

– Да, уважаемая.

– Так. Теперь вставай. Стоишь? Хорошо... шагни. Что, сильно болит?

– Вообще не болит, просто ноги не идут.

– Ты почти три дня лежал неподвижно, твои мышцы разучились работать. Ничего, это пройдёт. Обопрись на отца... вот так, пройди немного вперёд, теперь назад. Хорошо. Рана твоя прекрасно затянулась ещё утром. Я удивлена, что на тебе есть такого, что способствует быстрому заживлению ран?

– Целительский амулет, но он уже почти разрядился.

– Понятно. Но всё равно не делай пока резких движений. Можешь ходить, приседать, но всё делай медленно – на всякий случай. А завтра посмотрим.

– Спасибо тебе, – попытался поклониться молодой гном, но поморщился и аккуратно присел у огня.

Старая Исхаг отмахнулась, велела молодому гному равномерно поворачивать у огня котелок с птицей и занялась проснувшимся детёнышем. Первым делом раздела малышку донага, внимательно осмотрела со всех сторон, быстро обтерла тельце чистой тряпицей, смоченной из тыквы-горлянки, натянула на малышку меховую безрукавку, сидящую на ней, как огромная шуба. Дитя попыталось попрыгать на кошме, но под весом "шубы" шлёпнулось носом вперёд. Все с интересом наблюдали, как девочка пытается встать, наступает на полы безрукавки, падает и упрямо повторяет попытки подняться во весь рост.

Старая Исхаг подхватила детёныша на длиннопалую ладонь и улыбнулась, показав клыки. Малышка заинтересовалась клыками и сделала героическую попытку уцепиться за левый нижний клык. Старая Исхаг плотно сжала губы, потешаясь над безуспешными попытками детёныша отковырять один клык себе, и Фахадж поразился старческой красоте лица в общем-то некрасивой старухи. Ловким движением старая шаманка натянула на девочку шароварчики из числа её одежонок, тремя движениями выкроила из старой рубахи накидку, наскоро сшила по бокам оленьими жилами и получилась детская рубашонка длиной до колен.

Фахадж с поклоном преподнёс старой Исхаг собственный гребень для бороды – в подарок.

– Вот за это тебе спасибо, уважаемый Фахадж. Мой гребень сломался еще две луны назад.

Старая Исхаг тут же расчесала девочке сбившиеся волосы и заплела короткую, но уже толстенькую косичку, в которую вставила обрывок верёвки.

И только затем занялась собой. Подхватила лапой кусок ткани от изрезанной рубахи, тючок с одеждой и ушла к ручью. Фахадж мгновенно покрылся мурашками, стоило только представить, как на берегу ручья – зимой! – старая шаманка совершает омовение. И спустя некоторое время имел удовольствие видеть, что вернувшаяся старая Исхаг выглядит бодрой и вполне довольной жизнью. Старая шаманка на ходу вытирала остатками рубахи мокрые волосы. Она по-прежнему была босиком, но вот странно – её лапы вовсе не выглядели грязными. Шаманская магия? И серебристый мех казался вполне чистым и приглаженным.

К тому времени, как еда была готова, старая Исхаг уговорила и старого гнома вымыться у ручья, согрев вокруг него воздух огневичком. Контраст между холодной водой и обжигающим воздухом оказался неожиданно приятным и бодрящим, так что Фахадж нисколько не пожалел о том, что дал себя уговорить. Напротив, вымывшись и сменив одежду, он почувствовал себя родившимся заново.

– Неплохо? – старая Исхаг откровенно посмеивалась над осторожным гномом.

– Изумительное ощущение. Устрою себе и дома такую купальню.

– Лучше всего очищать себя паром, исходящим от политых водой камней и сушеными листьями мыльнянки. Меня научил мой покойный наставник, мы часто так очищали тело в походе. Еда готова.

Старая Исхаг отвернулась достать миски и, обернувшись, увидела незабываемую картину – едоки расселись по старшинству... Фахадж, Фирад и детёныш... все они смотрели на неё голодными глазами, принюхивались к котелку... и у каждого, даже у малышки, в руках была крепко зажата ложка. Картину завершали три сидящих на задних лапах волка с одинаковым умильным выражением на мордах!

Старая шаманка закатилась смехом и её смех дружно поддержали сотрапезники. На этот раз девочка пожелала ужинать на коленях у Фирада и, наевшись, прислонилась к его груди и крепко уснула. Бедный гном так и застыл с ложкой во рту. Старая Исхаг перенесла малышку на кошму, уложила рядом с ней волчицу. Вторая было заворчала, но старая Исхаг стукнула её по носу ладонью и повелительно указала на противоположный угол. Понурившись, зверюга улеглась мордой к огню. Рядом с ней опустился Корноухий и лизнул подругу у нос.

После ужина старая Исхаг проводила молодого гнома к ручью, и помывка повторилась с тем же результатом. Заодно старая шаманка осмотрела нагого болящего со всех сторон и пришла к выводу что Фирад почти здоров. Слегка поберечься и можно танцевать на празднике молота и наковальни.

Чисто вымытые спутники угомонились быстро, а вот старой Исхаг не спалось. Они всё ближе к долине гейзеров, как ещё отнесутся к присутствию старой орки подземные жители... Если бы не человеческий детёныш, она и близко не подошла бы к владениям гномов. Но если вспомнить рассказы старого наставника, гномы славятся верностью слову, им свойственно обострённое чувство справедливости, и они не склонны решать возникающие конфликты с оружием в руках. Так что надежда есть, есть! Но и боязно тоже. Решив, что бояться чего-либо лучше после доброго сна, старая Исхаг уснула, положив седую голову на бок Корноухого, который коротко проворчал во сне, но всё развернулся так, чтобы старой шаманке было удобно...

Утро следующего дня выдалось суматошным, сторожевые духи подняли всех до рассвета, всполошив тревожным воем округу. Все трое волков выскочили из шатра, заняв круговую оборону у входа. Гном с мечом, шаманка с посохом и молодой Фирад с кинжалом предстали пред очи дозорного разъезда коротышек. Десяток оружных гномов в сопровождении гномьего шамана опустили нацеленные арбалеты.

– Чтоб тебя горные тролли полюбили, Фахадж, – сплюнул старший дозора.

Шаманка покачала головой, плевать на землю, которая тебя кормит – верх глупости, более того – это вопиющая невоспитанность. Не говоря уже о том, что это просто опасно, в трудный момент мать-земля просто не придёт на помощь обидевшему её. Губить не станет, но и помогать ни за что не будет. А ведь горы тоже принадлежат матери-земле, так что этому неудачнику лучше бы не спускаться в штольни, добра не будет.

– Приветствую братьев-гномов, – сумрачно ответствовал Фахадж, – эта достойная орка и её ребёнок под моей защитой.

– А не много ты на себя берёшь, сын Фана? – сказал, словно выплюнул, один из всадников.

Фахадж не удостоил его ответом, он повернулся к орке и с поклоном пригласил её в шатёр. Краем глаза старая Исхаг успела заметить, как растерянно переглянулись всадники, как судорожно сжал плеть задавший вопрос. Да, всё непросто в королевстве гномов. Старый наставник был прав – гномы, люди и эльфы борются за власть и привилегии, даруемые властью. Дерутся, как цепные псы, за лучший кусок и лучшую самку. Этот невоспитанный гном, так грубо вопросивший Фахаджа, вскоре пожалеет об этом, орка недобро сощурилась уже входя в шатёр.

Старая Исхаг тихонько вызвала личного хранителя, мысленно произнесла короткую просьбу и отправила духа вслед разъезду. И тут же занялась лепечущим ребёнком, помочь справить нужду, обтереть настойкой, расчесать волосы... за круговертью обычных дел слегка подзабылась неприятная встреча. За завтраком старая шаманка пожелала поговорить с младшим гномом.

– Скажи, Фирад, случалось ли тебе плевать на землю в сердцах или просто так, от скуки?

Младший посмотрел недоумевающе.

– Случалось, уважаемая.

– А не припомнишь, происходило ли вскоре с тобой что-либо плохое? Незначительное, но не слишком приятное?

Фирад задумался. А ведь происходило и не раз! То ножом порежется, то камнем ногу ушибёт, то провалится в яму с ледяной водой.

– Бывало, ещё как бывало.

– А не задумывался отчего так происходит?

– Нет. А в чём тут соль?

– Соль смысла в том, что мать-земля, на которую ты плюнул, тут же тебе и ответила. Считай это подзатыльником от старшего в роде.

– Я понял твои слова так, – сказал старший гном, – что вы, орки, считаете землю живым существом?

– Мы не считаем, она и есть живое существо. Ты при случае полюбопытствуй у старшего разъезда... а не случилась ли с ним небольшая неприятность вскоре после их отъезда. И тебе станет ещё понятнее что именно я стараюсь донести до твоего гномьего рассудка.

Она обернулась в Фираду.

– А тебя, молодой гном, предупреждаю только один раз: никогда не плюй в огонь, в воду и на землю. Если земля способна подстроить маленькую неприятную шутку, то остальные две стихии отомстят гораздо серьёзнее.

Фахадж задумался. Старая Исхаг за время их совместного пути была на редкость немногословной, но вот теперь шаманка решила заговорить. Она всегда говорила только в случае необходимости и никого не обременяла собственными размышлениями и собственным мнением. Не похоже, чтобы старая шаманка шутила. Земля живое существо? Почему бы и нет? Если мы, её дети, живые, то почему наша мать не может быть живой? Мы, гномы выгрызаем из её лона руду и драгоценные камни, нанося незаживающие раны и нам даже в голову не приходит извиниться. Фахадж мотнул головой, с ума он сходит, что ли? Но решил всё же проверить сказанное шаманкой, как решил и поклониться в штольне матери-земле. Он положил себе попросить прощения за свой народ и поблагодарить землю за бесценные дары. Старая Исхаг плохому не научит и врать не станет, орки славятся своей прямотой.

– Спасибо за науку, – уважительно отозвался молодой гном.

Старый Фахадж тоже благодарно склонил голову.

– Но не старайся донести эту истину до каждого гнома, – рассмеялась старая Исхаг, – если не желаешь прослыть сумасшедшим. Мне не верят даже иные орки, что уж говорить о гномах. Просто уважай окружающие тебя стихии, этого довольно.

– Но ты ничего не сказала о воздухе.

– Воздух вполне разумная и живая стихия, но имеет короткую память, как мне кажется. А вот остальные три – вряд ли. Так что остерегитесь, уважаемые.

– Твой должник, – склонил голову молодой гном.

После завтрака неспешно свернули стоянку, молодой гном выполнял посильную работу, стараясь не напрягаться. Он полностью взял на себя заботу о детёныше, и в данный момент девочка охотно общалась с гномом на своём языке. Фирад только головой качал, не понимаю тебя, крошка. Малышка сердилась и стучала по широкому плечу кулачком, стараясь донести до сознания непонятливого гнома своё желание. Фирад вручил ей подаренный гребешок и пока Фахадж с шаманкой сворачивали лагерь, малышка деловито расчесывала его небольшую бородку. Она так и уснула в гребешком в руке.

Молодой гном завернул девочку в меховое одеяло и неловко надел на себя материнскую перевязь. Старая Исхаг помогла уложить детёныша в люльку и покрыла её головку сшитым на живую нитку капюшончиком, всё же похолодало за ночь. Нехорошо, если малышка простудится, да ещё и в пути.

– Ты уверен, что рана на груди хорошо закрылась? – с сомнением спросила старая шаманка, – всё же перевязь довольно сильно давит на это место.

– Не сомневайся, всё в порядке,

– Тогда в путь!

... Снова потянулись холмы и к середине утра на горизонте уже проявились силуэты гор, казалось, заснеженные вершины вырастали прямо из ближайших холмов. Кристально прозрачный и холодный воздух радовал сердце, а свет первых лучей заставлял ярко искриться выпавший ночью снежок.

Заметив, что гномы болезненно щурятся, старая Исхаг достала из перемётной сумы деревяшки, соединённые верёвочками и отдала гномам, показав, как нужно расположить деревяшки на глазах. Удивлённые гномы смотрели сквозь небольшие щели, прорезанные в кругляшах. И странно – глаза не болели и снежный покров не слепил.

– Как просто, – проворчал старший гном, – а мы всю зиму маемся в солнечные дни.

– Удобно для работы на поверхности, но ограничивает обзор.

– Это да, – вздохнул Фирад, – спасибо тебе.

– Ты заметила, уважаемая, что и полстражи не проходит, чтобы мы не сказали тебе слова благодарности? – удивленно высказался Фахадж.

– Да? Не замечала.

– Истинно так. И неудивительно. Ты – хозяйка степи, а мы гости.

– Скоро положение поменяется,– невесело рассмеялась старая Исхаг.

– Ни о чём не беспокойся, нанести тебе вред не осмелятся. Это полностью исключено. Долг жизни – это всегда серьёзно для гномов.

Старая шаманка невесело хмыкнула и подумала, что долг жизни исчезает... чуть стоит исчезнуть держателю долга. Но выбора у неё нет. Она должна попасть в долину гейзеров, там можно растить девочку, не опасаясь нападений людей и эльфийских магов. Старая Исхаг не сомневалась, что охотникам за погибшей семьей, не нужна была смерть родителей малышки. Скорее всего, охотились за их имуществом, она вспомнила странное полено, спрятанное среди прочих вещей. Этот артефакт не нашли по одной причине, он был не заряжен, хотя магический след и горчил на губах. Но её живое пламя выжгло всё вокруг, в том числе и следы магических возмущений. Именно поэтому ушастые их не нашли до сих пор. И не найдут, если кому-нибудь не придёт в голову зарядить то самое 'полено', ну или вскрыть его.

Странное происшествие. Почему? Начнём сначала. Родителей маленькой полукровки убили. Но не ограбили. Вещи были разбросаны, да. Но не так, как это бывает, когда что-то усердно ищут. Более того, к погибшим никто не осмелился подойти, чтобы обыскать тела. Значит знали, что смертное проклятие заряжено, запущено и только дожидается, чтобы его потревожили. Его не потревожили, а спешно покинули место трагедии. Почему спешно? Обязаны были обыскать округу, чтобы найти то злосчастное полено... не обыскали. Более того, следы говорили о недвусмысленной спешке, с которой убийцы покинули место побоища. Они даже не забрали трупы погибших магов! Почему? Получается, что пославший погоню велел срочно вернуться. Каким именно способом велел? Кто он, командующий шестью магами и четырьмя воинами?

Постоянно размышляя об этом странном убийстве, старая Исхаг старательно уничтожала следы присутствия их каравана на землях орков. Конечно, её спутники не замечали, как она камлает в седле, расставаясь с очередной порцией крови, вызывая духов воздуха, огневичков, и прося земляных переворачивать камни, а также создавать ложные следы кочёвки их маленького клана. Как только она осядет с малышкой в безопасном месте, она скроет ту странную штуковину в земле. Пусть полежит до тех пор, пока старая Исхаг не поймёт, что именно попало ей в руки. Или пока не сгниёт от старости. От мысли уничтожить непонятное она отказалась сразу, ибо неведомо, какие силы и проклятия запустит уничтожение того 'полена'.

Их караван всё шёл и шёл к южным хребтам, становившимся всё ближе. Воздух немного потеплел, и волки перестали тревожно принюхиваться, выискивая опасность. Корноухий, весело скалясь, бежал слева от старой шаманки, его подруги бежали рядом с Фирадом, а старый гном вдыхал казавшийся вкусным воздух всей грудью, радуясь скорому окончанию пути и встрече с семьёй. Жена и старшие сыновья заждались путешествующего по делам рода отца. Милостью подгорных богов огня и горна с делами он справился успешно и даже сверх того. Фахадж ласково погладил висящую слева кожаную сумку с Секирой Судьбы. Только в руках истинного подгорного короля секира обретёт свой изначальный вид. Сейчас артефакт подгорных королей выглядит, как некогда изрядный боевой топор с потёртой временем рукоятью. Только рунный рисунок обуха, незнакомый людям, к счастью, многое может сказать знающему гному.

Фахадж плавно покачивался в седле, его радовало всё, что он видел вокруг – родные горы, медленно вырастающие над горизонтом, свежий воздух, который хотелось вдыхать полной грудью, низкое солнце над головой и даже усыпанный камнями путь. Сегодня они заночуют под защитой первой линии укреплений в доме его старого друга, эльфа Эльреги из рода Каменной Змеи, точнее, изгнанника из рода, о чём он тут же сообщил старой Исхаг.

– Ты уверен, что эльф примет в своём доме орку? Мы с переменным успехом резали друг друга в маленьких и больших войнах, а такое не скоро забудешь.

– Он не воевал с орками. Его изгнали из Большого Совета за то, что он протестовал против последней войны эльфов против всех.

– Мой наставник говаривал, что это была война всех против всех.

– До некоторой степени это справедливо. И зачинщиками оказались как раз эльфы. Я приглашаю тебя в дом моего друга, потому что точно знаю – он не воин, не фанатик, а учёный. И маг к тому же.

– Благодарю, ты скажешь мне, когда я должна буду отпустить волков. Если король гномов разрешит мне поселиться в долине гейзеров, они последуют за мной. Как полагаешь, это возможно?

– Надеюсь, что возможно, я приложу все усилия, не сомневайся. Думаю, если ты согласишься обучать гномьих шаманов вашим шаманским практикам, то решение вопроса сильно упростится. Ты сильная шаманка и твой опыт пригодился бы в обучении гномов.

... Друг Фахаджа оказался не просто эльфом, а немолодым, чтобы не сказать старым, эльфом. Он радостно приветствовал всех, не делая различий между старыми друзьями и непонятной оркой с человеческим детёнышем за пазухой.

– Входите, да будет благословенна тропа, приведшая вас сюда. Амиса! Амиса! И куда ты опять запропала? У нас гости! Брен! Брен! И этот пропал!

– Иду, иду, господин, – из боковой двери выплыла толстенькая женщина в сопровождении кудрявого юноши.

– Передай на кухню, пусть приготовят сытный ужин, подготовьте ванну для нашей гостьи, она и её дитя помоются с дороги первыми.

– Но... – женщина сделала большие глаза, и в испуге едва не села мимо табурета, – это ведь орка, господин!

– Дорогая Амиса, ты не поверишь, но я успел это заметить. Наша гостья орка, её дитя... человек. Мне повторить приказ на родном тебе языке с добавлением ругательств... или ты всё же соблаговолишь оторвать свой зад от табурета и займёшься делом?

Старая Исхаг улыбнулась, показав клыки, и толстушка подпрыгнула.

– Думаю, если я стану на четвереньки и начну рычать, твоё приказание исполнится с похвальной быстротой, уважаемый хозяин.

– Не стоит пугать моих слуг, уважаемая...

– Исхаг, моё имя Исхаг.

– Молния, прекрасное имя для орочьей шаманки. Моё имя Эльреги.

– Идущий... красивое имя.

Эльф не смог скрыть удивления. Орка знает его язык? Странно... Очень интересная дама почтила присутствием его дом.

– Следуйте за мной, госпожа, – сухо сказала Амиса.

– С нами двадцать лошадей, груз и ...

– Вам нужны все двадцать лошадей?

– Мне достаточно трёх, уважаемый хозяин.

– Тогда, если не возражаете, уважаемая Исхаг, мои люди продадут их, и вы получите деньги. Мы отберём трёх лучших для вас. Согласны?

Старая Исхаг благодарно поклонилась.

– Где мои вещи?

– Пока их сложили в сарае, проводите уважаемую Исхаг.

Эльф жестом выпроводил слуг и предложил старой шаманке следовать за ними. Обернулся к Фахаджу с сыном.

– Располагайтесь у огня, пока вашу комнату приготовят. И поведайте вкратце о своих приключения. Что означает ваше путешествие в такой странной компании?

– Дорогой Эльреги, наши приключения могли бы окончиться навсегда четыре или пять дней назад. Старая Исхаг, как она себя называет, спасла наши шкуры от десятка каких-то негодяев, напавших внезапно. Вдвоём с сыном у нас не было никаких шансов отбиться. Исхаг успела удивительно вовремя, среди нападавших был и лучник.

– На вас напали орки?

– Нет. Это были люди, сильные мечники, одетые в соответствии с сезоном и, самое странное, они были одеты в добротную одежду. Вооружение правда, оставляло желать лучшего, но их было десять. Мой сын получил тяжёлую рану. Старая шаманка призвала воздушных духов, которые мгновенно расправились с нападавшими и не пожалела своей крови, вытаскивая из Небытия моего сына. Если вкратце, то это всё.

– Далеко не всё, дорогой друг, – эльф разлил вино по кубкам и протянул друзьям, – а почему с ней этот ребёнок?

– Когда мы встретились в степи, ребёнок уже был с ней. И, поверь, я не спрашивал, откуда и как в степи оказалась эта малышка.

– Так это девочка?

– Да. И очаровательная.

– И с какой целью ты пригласил старую шаманку?

– Её изгнали из клана, не дав зимней одежды, не выделив запасов. Ей даже не дали шатра. Чтобы уберечь и вырастить девочку, ей хотелось бы поселиться в долине гейзеров. Она сильная и опытная шаманка. Духи, призываемые ею, также сильны. Особенно огневики. И она выразила желание следить за безопасностью в долине гейзеров, смиряя тамошних огненных духов.

– Похвальное желание. Думаю, Совет гномов удовлетворит твою просьбу. Слишком часто там происходят непредвиденные случайности с гномами.

– Думаешь, это чья-то злая воля?

– Кто это может сказать наверняка? Значит, дорогой друг, за тобой долг жизни?

– Именно. И я намерен просить тебя поддержать мою просьбу на Совете.

– Ты уверен, что поступаешь правильно?

Гном отпил из своего кубка.

– Я уверен в одном – благородная душа этой женщины достойна похвалы и уважения. Я обязан ей своей жизнью и жизнью сына. Путешествуя с нею по степи, я имел возможность наблюдать... Поверь, я теперь должен ей больше,чем жизнь. Она спасла нас от стаи оголодавших волков, подчинив себе дикую стаю и её вожака. Если бы не старая Исхаг, мы погибли бы во время бурана. Теперь я обязан частично вернуть долг, всего лишь помогая женщине попасть в долину гейзеров, чтобы в покое и безопасности вырастить приёмную дочь. И не забывай, она великая шаманка.

Эльф приподнял бровь.

– Великая?

– Это так же верно, как и то, что меня зовут Фахадж, сын Фана, внук Финиана.

– Подтверждаю. – сказал молчавший до сего момента Фирад, – госпожа Исхаг умная, сильная, достойная женщина. И великая шаманка.

Эльф задумался, потягивая вино и отозвался на стук в дверь.

– Войди, Амиса!

– Господин, девочка и её нянька выкупаны, переодеты в чистое. Орка кормит малышку на кухне. Сейчас готовят ванну для мужчин.

– Передай госпоже Исхаг, что ужин подадут как только господа гномы смоют дорожную усталость. Подадите ужин на четверых в холл. И кстати, во что вы переодели госпожу? Она высокого роста и широка в плечах.

– И покрыта шерстью.

– Но вы ведь помогли ей высушиться?

– Она призвала огненного духа прямо в купальне и высохла в считанные мгновения. Её мех оказался не только сухим, но и словно расчёсанным.

– Так во что вы её переодели?

– Извините, господин, но пришлось взять кое-что из вещей вашего старого друга, того орка, что приходил прошлой зимой с Севера. Его шаровары и туника с бронзовыми накладками как раз пришлась впору. Мы подыскали также и обувь. Малышку нарядили в старые одежды моего младшего внука.

– Хорошо. Подготовьте всю одежду моего друга-орка, сколько бы её не было, упакуйте и отнесите в сарай к вещам каравана нашей гостьи. И найдите ей обувь. В первую очередь зимнюю. Ступай!

Амиса поклонилась и исчезла за дверью.

– Пойдём, друг, посмотрим, как там ваша ванна.

Гномы устало поднялись, и отправились вслед за хозяином. Пока гости отмывались с дороги, эльф полюбопытствовал чем занята необычная гостья. И имел возможность посмотреть процесс укладывания малышки спать после сытной еды и купания. Девочка сидела на коленях старой Исхаг лицом к ней, поддерживаемая лапами под спину, и увлечённо что-то объясняла шаманке на смешном и непонятном детском языке. Старое и поросшее серебристым мехом лицо старухи являло тихую радость и какое-то странное очарование.

Как понял эльф, старая шаманка слегка колдовала, усыпляя малышку, но девочка вполне успешно сопротивлялась степной магии, что сродни даже не колдовству, а той уютной атмосфере покоя и любви, что пронизывает бытие старых дружных семей, где много детей, внуков и все любят друг друга. И ещё кое-что понял Эльреги, но благоразумно положил себе забыть об этом. Он наблюдал, как старая орка обучает крошку старинной эльфийской игре в "Четыре пальца", слышал смех ребёнка, похожий на перезвон праздничных колокольчиков, видел как сильные и поросшие мехом лапы, нежно держат девочку под попку. Потом старая орка уложила её на сгиб руки, бережно подхватив под спинку, и ласково погладила по щечке когтистым пальцем.

Старая Исхаг укачивала девочку, напевая заунывную степную колыбельную, бесконечную, как дорога кочевника, что ведёт его от рождения до смерти и не имеет конца.

Перехватив уснувшего детёныша поудобнее, старая Исхаг последовала за Амисой в отведённую для неё комнату, и уложила ребёнка на краю широкой низкой кровати, обложив подушками.

– Вас ждут к ужину, госпожа.

А старуха немногословна, отметила старая шаманка. Хорошо, если так. Будет плохо, если по Великой орочьей степи разнесётся слух о старой орке, что кочует с человеческим детёнышем. Впрочем, она вскоре предстанет пред Советом гномов, а там внимательных глаз и болтливых языков куда больше, чем в этом доме. Чистом доме, надо признать. Непривычном доме. Ей приходится двигаться плавно и аккуратно, чтобы не задевать плечами и боками мебель, да ещё и наклоняться в особо низких местах.

Орочья одежда пришлась впору. Длинная туника, бронзовые кольца, вшитые для защиты груди от скользящего удара мечом, серые шаровары и даже короткие сапожки сели на неё, как влитые. Стянув талию шаманским поясом, некоторое время разглядывала свой наряд в зеркале и решила, что выглядит вполне пристойно. Осталось расчесать волосы подаренным гребешком. Заговорённвя деревяшка сколола жесткие волосы и старая Исхаг последовала недлинным коридором за провожатой и как-то вдруг оказалась в холле. Хозяин беседовал с новоприбывшими друзьями за широким столом, уставленным странной едой в странных сосудах. Зачем их так много? Чтобы наесться, достаточно одной миски и ложки.

Впрочем, эльфы никогда не кочевали, им не понять уклада той жизни, где каждая вещь веками несёт одно и то же предназначение и имеет своё, веками не изменяющееся место. При таком существовании, когда твой дом – это вся степь, а шатром часто служит небо, каждая унция груза способна стать как причиной поражения, так и причиной победы. На лошадей много не навьючишь, каждая унция груза непременно учитывается, так что орки безжалостно оставляют в степи всё лишнее – на поживу желающим и никогда не обрастают множеством вещей.

Старая Исхаг безошибочно направилась к массивному табурету, игнорируя кресла. Они выглядят надёжными и выдерживают вес гномов, но в чужом доме лучше не рисковать. Усаживаясь, она обратила внимание на стоящие перед ней... неглубокие... миски? Значит, в них можно положить еду. Чем? Она взглянула на эльфа, он встал и обойдя стол, налил всем вина и поставил рядом с каждым гостем ещё по бутылке.

– Это на тот случай, если вам, дорогие гости, захочется выпить ещё. Я рад приветствовать в своём доме гостью из орочьей степи и господ гномов.

– Уважаемый Эльреги, мне никогда не приходилось есть за таким столом. Ты объяснишь мне, как это делается?

– Конечно, просто наблюдай за мной. Твоя откровенность делает тебе честь, госпожа.

Эльф развернул и положил на колени салфетку из грубого льна, аккуратно взял блюдо за край и специальной ложкой положил на свою тарелку еду. Отщипнул от кусочка хлеба, что лежал на маленькой тарелке слева от него и принялся за еду. Старая Исхаг повторила его действия и заодно ответила на лестную фразу.

– Нет чести в правдивом замечании, господин.

– Позволь не согласиться, множество людей и нелюдей бывали в моём доме, но никто не осмелился признаться в том, что чего-либо не умеет или не знает.

– Просто я не боюсь показаться смешной, уважаемый хозяин.

– Предпочитаешь казаться мудрой?

– Предпочитаю ею быть, ибо в моем возрасте казаться уже смешно .

Эльф непроизвольно сделал изящный жест, выражая свое удивление.

– Ты понимаешь эльфийский? Я удивлён! Кто тебя учил?

– Мы все учимся у наших наставников, и я не понимаю почему тебя это удивляет. Я, например, не удивлена, что ты говоришь на орочьем, да ещё и с выговором клана Большой Совы.

– Действительно, в этом нет ничего удивительного. Я прожил в клане Большой Совы клане почти одиннадцать лет, изучая быт и обычаи орков.

– Зачем тебе это?

– Я учёный, а это такая беспокойная братия, не хуже орков... в определённом смысле. Отведай вот это блюдо – это жаркое из оленины.

Старая Исхаг кивком поблагодарила.

– Объясни мне, что такое 'учёный'? Имеет ли это слово отношение к обучению?

– Учёными эльфы называют тех, кто долго упражняется в каком-либо виде деятельности и добивается в нём определённых высот. И успехов. Это люди, познающие мир... каждый в своей области или в нескольких областях.

– Тогда мы, орки, тоже учёные, достигшие высот в области выживания в степи, что так немилосерда к слабым.

– Совершенно верно. А гномы... они тоже учёные в своей области – кузнечное дело, горная добыча руды и драгоценных камней, – вставил молодой гном.

– Но слово 'учёный' подразумевает также, что эльф, орк или человек способен хорошо обучать других, передавая им свой опыт и знания в специальных домах, называемых школами, – заметил эльф.

– Понимаю тебя, у нас каждый шатёр может считаться этой... школой жизни.

Эльф рассмеялся, и далее ели в молчании. как принято в орочьей степи. Гномы не проронили ни слова во время трапезы ещё и потому, что слишком устали от волнений долгого пути. Хозяин простился с ними сразу после ужина, а старую орку пригласил разделить его вечер у огня, если она не слишком устала.

– Благодарю тебя, уважаемый Эльреги за гостеприимство и вкусный ужин.

– Это долг хозяина, госпожа.

– Ты желаешь меня о чем-нибудь спросить?

– Разумеется. Иначе я не стал бы тебя удерживать для беседы. Не желаешь ещё вина?

– Нет. Спрашивай.

– Ты можешь описать тех, кто напал на моих друзей? Меня интересует всё, что ты могла заметить, даже если это сущая ерунда.

Старая Исхаг сосредоточилась, вспоминая.

– Сразу скажу, это наёмники, у троих татуировка в правой подмышке, трое с клеймами убийц. Скорее всего, сбежали из каменоломен. Ещё трое обычные головорезы. которые промышляют в степи, нападая и уводя орочьих детей для забавы богатым людям. Наших детей держат в клетках, как зверей, если ты помнишь. Там был и лучник, эльф-полукровка. Его лук я сломала в первую очередь.

– Во что они были одеты?

– Вся их одежда и оружие в моих тюках. Если пожелаешь осмотреть...

– С твоего разрешения, госпожа, завтра.

– Ещё на них были амулеты.

– Где они? – подался вперёд эльф.

– Прикажи принести мой мешок с вышитой руной 'ате'.

Эльф стремительно вышел, старая Исхаг ухмыльнулась, ой-бой, неужели хозяин лично побежал за мешком?! Ты скажи, как припекло этого гостеприимного Эльреги. Она не успела додумать, как воротился эльф, неся её мешок, и не смущаясь его потрепанным видом, водрузил прямо на белоснежную салфетку столика, стоявшего меж их кресел. Укоризненно покачивая головой, старая шаманка спустила мешок на пол и вынула кожаный кисет, стянутый цветным ремешком, запутавшимся в цепи медальона, доставшегося ей от наставника.