Текст книги "Чудесная Беременность Самиры (СИ)"
Автор книги: Татьяна Буньковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Здравствуй, папа!
Когда Самира и Федор ехали в автобусе по пути в Черновцы, неловкое молчание было слишком затянувшимся. Мужчина украдкой поглядывал на свою спутницу, лицо которой доходчиво предупреждало – не спрашивать ее ни о чем. Девушка ощущала, что он не одобряет того ее обещания, полученного Надей. И он, конечно, не верил в то, что Самира собиралась вернуться в этот хутор. В чудеса он еще не верил… пока не верил. Но Федя был одержим справедливостью, и хотел добиться от девушки объяснений, поэтому все же не сдержался.
– Ты сказала Наде, что вернешься. Может быть, объяснишь, что это значит?
– Это значит только то, что я вернусь. – не отрываясь от видов за окном отрезала она.
– Когда? – не сдавался он
– Скорее всего, сегодня.
– Сегодня? – Федор посмотрел на девушку с явным опасением. – Зачем?
– Хотя бы за тем, что обещала.
Он не сазу понял, что она не шутит, а потом глубоко вздохнул:
– Надеюсь, твой отец поможет тебе справиться с этой блажью.
Другой реакции она от него не ожидала, поэтому даже не удивилась.
– Мне уже не пять лет, я давно взрослая девочка. Ему придется меня благословить.
– Благословить на что? Ты собралась поселиться в этом хуторе? – недоумевал мужчина, воображая что бы он сам сказал своей дочери, которая начала бы чудить похожим образом.
Но детей у него не было, оставалось лишь посочувствовать тому несчастному, который был отцом Самиры.
– Да, собралась, на время. – спокойно признала она, – Может, на месяц, а может на три. Это будет зависеть… – но она не договорила, и ее большие голубые глаза устремились вдаль на проезжающие поля и поселки.
Федор так и не дождался конца фразы, однако не стал тянуть из нее продолжение мыслей. Вместо этого он поделился своими опасениями по другому совершенно поводу.
– Эта девочка заговорила весьма чудесным образом, если учесть что до этого ни разу не говорила. Такие чудеса меня удивляют. Например, еще позавчера я был одной ногой в могиле, а вчера после обеда колол дрова…
– Ты прав, – заметила Самира, обернувшись к нему, наконец, – Тебе не следовало рубить дрова после такого ранения. Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь?
Федор с изумлением уставился на нее, но ей вовсе не хотелось продолжать беседу и она была где-то не здесь, не с ним. Словно продумывала в уме что-то, принимала важное решение. Это и не удивительно, ведь ей предстоит нелегкий разговор с папой. Пришлось пока оставить ее в покое. Федор поклялся, что передаст девушку ее папе и вернется домой с облегчением на душе, так как эта вся история не то, чтобы ему надоела, но она вызывала в нем странного рода страх.
Когда он смотрел на Самиру, ему казалось, что он что-то упускает, не видит чего-то главного. Однако было также ощущение, что это главное именно то, что ему как раз и не нужно знать. И это что-то может однажды поглотить его… как уже поглотило эту странную девушку.
Встреча с Даниилом была теплой и радостной, но не долго, так как когда девушка увидала Галину Сергеевну, все ее настроение и радость от встречи испарились. Женщина старалась держаться с достоинством, остатки которого еще остались, но она и не догадывалась, что их должна была постичь печальная участь.
– Здравствуй, Самира, – сказала начальница, приводя свое лицо в более-менее адекватное выражение, правда тщетно, когда увидела, что ее присутствие обнаружили не слишком теплым образом, – Рада, что ты цела и невредима.
– Я тоже, – заметила Самира, даже не пытаясь скрыть свое удивление, тем, что видит перед собой женщину, которая стала причиной ее проблем.
Но, однако, она быстро пришла в себя. И даже попыталась улыбнуться, обернувшись на Федора, который подошел вместе с ней и посматривал на Данила и Галину с сосредоточенным видом.
– Это даже хорошо, что вы здесь, Галина Сергеевна, мне сегодня везет. Давайте подпишем все бумаги, которые, я точно знаю, при вас в этом кафе. – обратилась она к начальнице и указала рукой на кафе в десяти метрах от них
– Да, раз уж так вышло, что ты знаешь о том, что произошло, было бы не плохо, чтобы решить вопрос с фирмой, которой ты владеешь. – сказала она, желая придать своему тону решимости, но отчего-то вышло жалкое блеянье.
– Прежде, чем мы начнем, – сказала Самира, – Я хочу познакомить вас и папу с Федором, который едва не поплатился жизнью, спасая меня, не знакомую ему девушку, от тюрьмы или даже смерти. Даже не знаю что бы я делала, если бы не он…
– Не сгущай краски, никто тебя не собирался убивать, – заметила начальница, посматривая на Данила, который все меньше улыбался от счастья, что дочь нашлась.
Он рассматривал Самиру и этого незнакомца подозрительно и не довольно. Сейчас он даже не мог сказать что ему не нравится больше – этот Федор или изменения в его дочери. Эта несвойственная ей решительность и резкость, а так же холодный взгляд щекотали нервы, оставалось только надеяться, что это на нее подействовал шок от минувших событий.
– Давайте забудем все, что было между нами, – кивнула Самира на слова Галины, – а чтобы это было наше примирение, прежде чем отдавать вам эту вашу ошибку в виде фирмы, я готова получить от вас компенсацию в размере, который обозначен на этой бумаге.
И с этими словами девушка протянула маленький листок бумаги, вырванный из блокнота, на котором была обозначена сумма с четырьмя нулями. От такого поворота Данил потерял дар речи, а лицо Галины вытянулось от удивления, и она посмотрела на Самиру так, словно желая удостовериться в том, что перед ней действительно она.
– Федор потерял машину, ему нужна новая, а мне тоже нужны деньги, чтобы восстановиться после пережитого и отдохнуть… Так как в ближайшее время на работу я не смогу выйти, да и не знаю выйду ли вообще. Словом, без компенсации за ущерб вести дальнейшие переговоры я не собираюсь. Советую вам даже не думать над моими условиями, иначе мы не договоримся. Я еще мало прошу.
– Мира, – попытался вмешаться Данил, но дочь даже не шелохнулась, а смотрела только на женщину, которая начала осознавать, что раскошелиться ей все же придется.
– У меня нет с собой этой суммы. – попыталась объяснить она.
– Банки в этом городе уже открыты, их много – это областной центр, вы имеете счета не в одном, а в нескольких. Мы пойдем в это кафе напротив, будем там вас ждать, а уже потом подпишем все, что вы там приготовили.
Взяв под руку папу, она направилась в кафе, и Федор не сразу понял, что же ему делать дальше. Он вообще не ожидал такого тона, такого разговора и вообще такого поворота от девушки, которую, как он думал, успел изучить.
Холодные глаза Галины Сергеевны впились в этого мужчину, чувствующего себя не в своей тарелке, и он поспешил за девушкой, проклиная себя за то, что не поговорил как следует с Самирой перед этой встречей. Не хватало еще, чтобы его обвинили в том, что он накрутил девушку и требует денег в качестве компенсации! Очевидно, что уже и эта женщина и отец Самиры так думают. Почему она скрыла, что будет требовать компенсацию за машину? Скорее бы закончилось это все…
В кафе Данил поглядывал на дочь и понимал, что перед ним сидит чужой человек. Она улыбалась и была как всегда милой с ним и приятной, но сцена с Галиной и этот мужчина вызывали опасения, а еще большие опасения вызывал странный стальной блеск в обычно мягких и небесно-чистых глазах его дочери.
Он не заводил речь о том, что с ней случилось, но Самира вкратце выложила историю о том, что произошло и как она вляпалась в эту передрягу. Затем им принесли завтрак, который все поглощали в странном молчании. Лишь стук приборов о тарелки сопровождал эту немую сцену. Федору вообще кусок в горло не лез, но девушка с такой теплотой просила, чтобы он пока побыл с ней, что было невозможно ее бросить и уйти восвояси.
Сейчас у него вообще росло предчувствие, что девушка действительно соберется ехать назад в этот хутор, он ждал не дождался, пока Самира заведет разговор об этом с Даниилом и тот начнет приводить ее в себя. Отец же ей он все же, к тому же солидный и авторитетный, как Федор успел заметить.
– Когда едем домой? – наконец-то спросил Даниил.
Девушка отложила салфетку.
– Я не еду домой. – как можно спокойнее сказала она, – Я еще месяц-другой побуду здесь, мне нужен отдых, возможно до конца лета, а может быть, только до августа.
– Но… я не спорю. Если хочешь, отправим тебя на отдых за границу. – кивнул отец, понимая резонность ее желания.
– Я останусь здесь. – не переживай обо мне.
Затянулось молчание, и девушка покосилась на Федора, а он моментально понял, что ей нужно побыть наедине с отцом. Поэтому, под предлогом покурить, он встал и направился к выходу из кафе.
– Это он? – спросил с подозрением Данил, – Из-за него ты не хочешь уезжать?
– С Федором нас связывает только дружба, трехдневная дружба. – убедила папу Самира самым обыденным тоном. – Я очень ему благодарна за все, но мое решение вообще никак с ним не связано.
– Я же вижу, как он на тебя смотрит! – не поверил Данил, – Вряд ли он тебе нравится. Он же никакой! Еще и старше тебя намного, как я погляжу. Если ты из благодарности решила остаться с ним, то это просто смешно, мы можем его отблагодарить иначе, не только деньгами!
– Папа, давай оставим Федора в покое и поговорим о другом. – начала раздражаться Самира папиной узколобостью, которую раньше вполне себе переносила, – Я вижу, тебе Галина ничего не сказала. Это хоть как-то умаляет минувшие события и ее отношение к ним. Я хочу с тобой поговорить серьезно, надеюсь, ты воспримешь адекватно то, что услышишь.
Данил даже пожалел, что рядом никого нет, так как не выносил серьезных разговоров и его сердце начало учащенно биться в плохом предчувствии.
– Я слушаю. – пробормотал он, опуская глаза в тарелку
– Папа, у меня будет ребенок. Не могу сказать когда, возможно к Новому Году.
Он тут же поднял свой глубокий взгляд на дочь. Девушка искала в глазах отца эмоции, хоть что-то, что покажет ей его отношение к тому, что он сейчас услышал. Кроме изумления пока ничего прочесть не удавалось. Это было уже слишком, к таким сюрпризам он точно был не готов.
– И… какой срок? – обрел он дар речи
– Третий месяц.
– Еще не поздно…
Он не смог договорить, но она поняла что именно его беспокоит, и, тем не менее, ее не обидел его вопрос, она сама хотела раньше избавиться от дитя. Девушка вздохнула.
– Он родится, папа. – твердо выдала она, давая понять, что здесь больше не о чем говорить и складывая салфетку на край стола.
– А… как давно ты знаешь? – спросил отец, оглядываясь в поисках неизвестно чего или кого.
– Давно, еще до аварии.
– Это же месяц прошел! Именно тогда ты рассталась с Кириллом. Ох, он что, узнал о ребенке и бросил тебя?! – шокировано спросил Данил.
Да, это было бы идеальным вариантом! Виновник беды найден, можно на нем оторваться. Ну, собственно то же хотела сделать и Рита… В этом весь папа и люди его толку. Если есть беда, значит, ищи виноватого.
– Папа, это не его ребенок и Кириллу о нем ничего не известно. – поспешила успокоить Самира. Конечно, успокоить отца у нее вообще не получилось. Это усложняло дело в десять раз!
Даниилу понадобилась минута, чтобы прийти в себя, он тщетно пытался увидеть в лице дочери хоть что-то, возможно она пошутила или не вполне осознает, что сейчас говорит. Но сюрпризы продолжались и девушка добавила:
– Не знаю, как ты воспримешь эту информацию, но кроме тебя я никому еще не говорила об этом. Дело в том, что я вообще не знаю от кого этот ребенок.
Воспринял он это словно в кошмаре, переставая соображать что происходит. Данил то расстегивал верхнюю пуговицу своей голубой рубашки, то застегивал ее обратно.
– Как не знаешь… – прошептал он севшим от волнения голосом
– Я сейчас постараюсь тебе все объяснить. – сложив руки словно в молитве, произнесла Самира и начала собираться с мыслями. Но отец не дал ей это сделать.
– Ты не знаешь от кого, но знаешь точно, что не от Кирилла? Это как мне понимать? – кажется, все же виновник успешно найден зрелым адвокатом и имя этого виновника Самира.
– Ты должен выслушать меня до конца, – с самым спокойным и терпеливым видом говорила девушка, но оказалось, что это было слишком для ее отца, поэтому он не желал слышать больше ничего.
– Ты разочаровываешь меня все больше, я перестаю тебя узнавать… сколько их у тебя было вообще? Теперь я понимаю, почему тебя бросил Кирилл. – севшим от волнения голосом пробормотал Данил. Он бросил пуговицу рубашки и ухватил салфетку, чтобы вытирать пот со лба.
– Неужели ты так обо мне думаешь? – спросила девушка с болью в глазах, – Позволь мне тебе все объяснить и ты поймешь, что ошибаешься во мне!
– Как мне еще о тебе думать, ты сама во всем призналась! Ты совсем обо мне не переживаешь, лучше бы сказала неправду, сказала бы, что от Кирилла, даже придумала бы кого-то! Я не заслужил такого ко мне отношения! О чем ты только думала? О том, что я бы тебе аплодировал, и кричал браво?
– Папа, я честна с тобой, я сейчас тебе все скажу как есть, не знаю, поверишь ли ты мне, но это очень важно, чтобы ты выслушал до конца! – стояла на своем Самира.
Ей очень важно чтобы самый родной человек ее выслушал и понял, иначе если не он, то кто вообще поверит в ее невероятную историю?!
– Есть еще что-то? Ну, нет, Мира, мое сердце не может это вынести! Знаешь, это слишком, ты никогда не могла быть такой, чтобы я мог не переживать за тебя, что ты станешь на ноги и все будет с тобой в порядке! Если бы была жива твоя мать, ее бы хватил удар! Что ты делаешь со своей жизнью, что ты делаешь…
Он резко встал и, бросив дочь, вышел из кафе. Отец выбрал бегство. Ну а девушка не пыталась его удержать. На что она вообще надеялась? Ей же заранее было известно, что он не даст ей закончить, что он не простит ей своих вновь не оправданных ожиданий. Никаких оправданий он никогда не выслушивал, а Самире не было в чем и оправдываться. Она не была виноватой, но до конца питала надежду, что он примет ее сторону, так как она – его дочь, а он принял сторону общественного мнения и своего понимания того что можно и что нельзя в этой жизни.
Он сам состоял из запретов и предписаний. Его самого пожалеть было нужно, но Самира не собиралась это делать. Девушка знала, что ей остается теперь и на этот случай подготовилась.
Галина пришла буквально через пять минут, ее дождался-таки Данил, боясь, что эта женщина снова обведет вокруг пальца его дочь, проконтролировал, что и где Самира подписала, после чего средства на этой фирме были отписаны назад концерну Савелия, причем самым что ни на есть корректным способом. Осталось надеяться, что Савелий ничего не заметит.
Девушка получила конверт с деньгами, даже не пересчитала и когда выходила из кафе, достала из своего рюкзака сверток из пакета, в котором было что-то объемное. Она вручила этот сверток в деревянные руки папы, пожелала ему счастливого пути назад, попрощалась с Галиной так, словно ничего не случилось, и пошла в сторону автовокзала.
Пошла не одна, а вместе с Федором, который лишь раз обернулся на Данила и его попутчицу. И очень удивился, что папа Самиры с самым мрачным видом уже удалялся в сторону вокзала, а маленькая сухая женщина одиноко стояла и в изумлении переводила взгляд то на удаляющуюся парочку, то на Данила.
Два часа спустя Самира сидела в автобусе и открыла мамин томик Библии на произвольной странице. Вот что она прочла: «Воззови ко Мне – и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь» Только теперь она поверила в то, что все, что происходит – правильно и закономерно. И теперь уж она успокоилась окончательно.
Даниил же, в купе своего поезда, в котором он мог бы ехать с дочерью, смотрел на пакет, который она ему дала как на своего палача. Чтобы окончить муки, он открыл его и извлек Коран – книгу своей погибшей жены, а затем и мобильный телефон Самиры. И только сейчас он понял, что теперь он не сможет дозвониться к дочери, когда его гнев пройдет… а он уже начал проходить.
И вслед за телефоном выпало письмо – очень маленький клочок бумаги, на котором было написано. Несколько предложений: «Жаль, что пришлось отдать этот пакет, я надеялась, что не придется, и ты выберешь дочь, а не свои убеждения. Если так, то лучше будет, если мы прекратим общение, ни в коем случае я не гневаюсь и не обижаюсь, просто спасаю себя и ребенка от оков, которыми ты связан и вяжешь других. Это очень опасные оковы – здравый смысл и догмы общества, они едва не похоронили во мне веру в чудо. Будь счастлив»
Коран упал со стола, раскрывшись, а когда Даниил его поднял, ему на глаза попалась фраза: «Скажи: явилась истина и сгинула ложь. Воистину, ложь обречена на погибель»
Хуторянка
Около восьми часов вечера Самира и Федор смотрели, как ЗИЛ вытаскивает из лесу побитую, но нашедшуюся девятку, которую они бросили в лесу еще вчера утром. Кажется, уже прошла вечность с тех пор, как они в последний раз видели эту машину. Самира с удивлением обнаружила, что наполненная событиями жизнь, здорово увеличивает восприятие времени. Время пролетает незаметно, но воспоминаний в разы больше. А именно воспоминания – главная человеческая ценность, дар и показатель того как использован был ресурс под названием время. Если обернуться назад, то последний месяц девушки был больше наполнен, чем вся жизнь до этого.
– И все-таки мы нашли ее, – еще раз довольно заметил Федор, радуюсь как подросток, – заводится, хоть и бак пробит, но ее можно быстро сделать, хорошо что СТО в паре километрах. Ну и вмятинами заняться не мешало.
Мужчина посмотрел на девушку в который раз и вздохнул. Нет, он еще никак не мог прийти в себя после того, как она дала ему денег. Федору до сих пор не было понятно, как она вообще заставила его их взять. Не иначе, она – колдунья, угрызения совести нет-нет, да и выскакивали из его сознания. Хорошо еще, что машина нашлась, и он уговорил девушку забрать хотя бы половину того, что она давала.
Но и на ту сумму, что она оставила, ему можно сделать хороший ремонт машины, да еще и останется. Хотя даже не эти деньги его беспокоили, а то, что теперь она точно едет в этот хутор, будь он неладен и за ней уже приехало такси. Отговаривать ее было, очевидно, не нужно, но ничего не делать Федор тоже не мог, теперь он чувствовал за нее своего рода ответственность.
– Твой отец нуждается в помощи, я видел его лицо, – сказал Федя, поглядывая с надеждой на девушку. – По-моему, ему ты сейчас нужнее, чем Наде. Возраст, знаешь ли, и о чем бы вы с ним не спорили, я думаю, что это можно уладить. После того, что с нами случилось, я уверен, что все остальное просто глупости и блажь.
– Если бы ему нужна была помощь, он бы ее попросил. – объяснила Самира, – Надя же попросила.
– Она всего лишь ребенок. – отмахнулся он
– Я знаю одну хорошую истину – если человеку что-то надо, он должен попросить, иначе спасать без просьбы – это настоящее насилие. Я не собираюсь причинять добро. Прости, мне уже пора, такси вечно ждать не будет, хочу дотемна добраться. Давай прощаться?
Федор только сейчас понял, что больше ее не увидит. Конечно, он мог бы остаться еще ненадолго с ней, но она не просила, как только что упомянула, а навязываться он не мог, естественно. У него была работа, нужно было заняться этим изувеченным автомобилем, да и миссию свою он выполнил. Но что-то было уже не так, как позавчера в обед, когда он взялся исполнить просьбу Василия. Совершенно не так.
– Пообещай мне одно, – попросил ее Федор, – что обратишься ко мне, если тебе что-то будет надо.
– Обещаю, – просто сказала она.
Девушка обняла его на прощанье, сказав простое «спасибо», но по его телу разлилось тепло, которого он не чувствовал уже давно. Сколько нежности и в то же время, сколько уверенности и смелости было в этой молодой девушке. Мужчина надеялся только, что эта смелость не перерастёт однажды в отчаянность, и она больше ни во что не вляпается… хотя такие как она просто притягивают на себя неприятности.
Не успело такси с ней отъехать, как к Федору подошел водитель грузовика и, указывая на спасенную из лесу машину, сказал, что пора тянуть ее на ремонт. А в конце добавил:
– Очень хорошенькая у вас жена, повезло вам.
Мужчина, услышав это, хотел усмехнуться и начать отнекиваться, но тут вспомнил, что в хуторе тоже все думают, что они семейная пара. Несмотря на то, что они абсолютно не смотрятся вместе как пара, их принимают за мужа и жену. Интересно, что такого в них видят эти люди? И тут Федя понял, что за недолгое время, что они знакомы, ему и Самире известно друг о друге буквально все. Здесь имеются в виду черты характера. Допустим, Федя готов был поклясться, что эта девушка может поселиться в Богом забытом месте надолго. А еще они стали отличной командой…
Когда Самира появилась в хуторе, можно сказать, что ее никто не ждал. Никто, кроме Нади. Девочка соскочила с крыльца своего дома и стремглав выскочила встречать Самиру, едва такси показалось на дороге. Она радостно обняла гостью и, казалось, даже не хотела отпускать. Постепенно к ним вышли остальные жильцы этого живописного, но отдаленного места. Они не верили, что Самира вернется, но когда увидели, что она все же вернулась, то не сразу поняли зачем.
То, что она решила исполнить обещание, которое дала девочке, было бы странным объяснением, некоторые вещи нужно знать кому говорить, но девушка объяснила свое появление коротко – ей хочется пожить пару недель на природе. Люди, которые видят красивую природу и тишину чуть ли не единственным плюсом в своей жизни, с удовольствием подыграли Самире.
Уже спустя три дня то, что Самира приехала не просто отдыхать, стало слишком очевидным фактом. На следующее же утро своего возвращения Самира проверила уровень знаний у Нади и выяснилось, что читать она может, а ее познания ограничились информацией тех немногих книг, которые находились в этом хуторе. Хуже всего было то, что у девочки практически не было возможности ходить в школу и общаться с такого же возраста детьми, как она. Конечно же, ее немота была причиной этого, но теперь Самира надеялась, что девочка подтянет свои знания за лето и пойдет в школу. Пусть речь ее была еще очень неуверенная и слабая, она говорила медленно и заикаясь – главное, что Надя имела умную голову и мыслила на свой возраст довольно хорошо.
Когда девушка собралась в город с Надей за книгами, то уже знала, что баба Зина, прабабушка девочки начнет чинить препятствия. Страх делал даже самых любящих людей странными.
«Зачем вбивать девочке мысль о школе, ведь ее не возьмут? Если возьмут, то найдут причины забрать ее в детский дом, так как прабабушке уже давно семьдесят. Если Надю не заберут, то как она в школу добираться будет, ближайшая в двенадцати километрах, а зимой дороги не чистят? Нет денег на книги, как отблагодарить потом Самиру, если она купит эти книги? А если Самира уедет и Надя так и не пойдет в школу, расстроится…»
Девушка прекрасно понимала все тревоги бедной старушки, да и ее соседи поддерживали, пусть и не смело. Эти люди жили по принципу «Мы ничего не можем, лучше не высовываться и ничего не требовать, чтобы хуже не было» Как бы то ни было, уверенности Самиры было более чем достаточно на всю эту ораву, а к ее уверенности присоединилась и сперва слабая, но растущая уверенность Нади.
Девочка начала улыбаться и счастье светилось в ее глазах от предвкушения того, что она пойдет в сентябре в школу с остальными детьми и будет сидеть с ними за партой. Как же ей хотелось учиться и получать новые знания!
Поездка в город оказалась для девочки настоящим приключением. Они купили не только некоторые книги, по которым Самира надеялась подтянуть знания девочки хотя бы к пятому классу, но и сумку, канцтовары, тетради, и даже школьную форму – темную юбку, туфли и две белые блузки. Самира желала, чтобы у девочки было четкое понимание и уверенность в том, что она-таки пойдет в школу. Ну и, конечно же, Самира позаботилась о простой повседневной одежде, которой у Нади вообще не было.
Девочка должна вырасти и превратиться в умную и привлекательную девушку, а чтобы это действительно произошло самым естественным образом, ей нужно привыкать носить пусть и не дорогую, но красивую одежду. Конечно, помогать по хозяйству необходимо, но это не значит, что ей нужно носить платья своей бабушки, подшитые под Надю, латая дыры. Даже в Секонд-Хенде за десятку можно купить шорты и за пятерку майку, чтобы ходить по огороду и нравиться себе. Трудиться, помогая по хозяйству, но никак не работать в рабской одежде, прививая рабское мышление с детства.
С улыбкой наблюдая за девочкой, которая пританцовывала от счастья в джинсах, новой майке и босоножках, Самира вспоминала, что в детстве ей посчастливилось избежать понятия бедность. Благодаря маме, Самира знает что значит быть женственной и не прятать эту свою красивую женственную внешность, а наоборот – гордиться ней. Благодаря папе, вернее, его доходам, у нее всегда была хорошая одежда, пусть и не бренд, но она одевалась хорошо. Сейчас у нее есть вкус. А в детстве у нее были хорошие игрушки, ролики, коньки и велосипеды. Все, в чем нуждается ребенок, а ведь это все не роскошью ей казалось, а потребностью, которую необходимо удовлетворить.
Девушка сейчас испытала благодарность за то, что в детстве ей не пришлось пережить то, что переживает в своей жизни Надя и такие девочки как она.
Естественно, что когда они вернулись, бабушка охала и ахала, что Самира балует девочку и боялась, что не сможет отблагодарить за подарки. Но самой большой благодарностью для Самиры было то, что от счастья Надя светилась, кружась у зеркала как нормальная, не испуганная девочка. Девочка, которая поверила, что она достойна лучшего.
На следующий день новая жительница хутора таки решилась поговорить с бабушкой о матери Нади наедине.
Нехотя та созналась, что мать ее, было, попала в тюрьму, за убийство сожителя, но недавно, примерно полтора года назад, она вышла и писала бабушке, спрашивая о дочери. Бабушка отписала той, что девочка немая, что ей нужен нормальный уход и мать, которая не будет бросать девочку. Конечно, она призналась, что обвинила внучку в том, что та виновна в Надином недуге.
Недолго думая, Самира попросила у бабушки адрес матери, собираясь написать этой женщине. Даже не было сомнений в том, что женщине нужно встретиться с дочерью, так как именно мать может обеспечить девочке факт наличия того дееспособного человека, который будет ее воспитывать.
Старушка долго сомневалась, она со слезами на глазах поглядывала на Самиру. Это был взгляд пациента, который смотрит на хирурга, готового вот-вот сделать болезненный надрез и дать нарыву выход. Неприятно, но необходимо. И девушка ценила то, что старая женщина понимает, не отгораживается и не противится. На следующий день письмо было отправлено адресату.
И вернулась Самира в хутор, уже имея своего коня – скутер. Ездить каждый раз на такси было все-таки накладно, а в ее положении идти десять километров пешком до первой автобусной остановки далековато. Итак, спустя всего три дня всем было более, чем очевидно – эта странная девушка загостится тут надолго, и тот период, что она здесь пробудет, изменит жизнь не только Нади…
Уже после того, как Самира жила в хуторе три дня, из соседних двух хуторов прибежали ребятишки, посмотреть на гостью, а затем пришли и взрослые. Буквально за два дня девушка узнала о том, что в этих хуторах живут не только старики, но и довольно молодые и дееспособные люди, которые не знали и не хотели знать другую жизнь и бросать свои места, где они жили еще в те времена, когда здесь проживало намного больше людей.
А свой доход они имели в основном с продажи продуктов: мяса, молока и овощей да ягод. Поглядывая на девочку семи лет и мальчика девяти – брата и сестру из той семьи, что жили всего в двух километрах от них, девушка понимала, что они тоже не могут ходить в школу, хоть и были абсолютно нормально развитыми. То, что район закрывает глаза на троих детей, которые остаются без образования, ее сильно беспокоило. И на днях Самира собралась исправить этот факт, но хотела, сперва, все хорошенько обдумать. К властям нужно идти с чем-то. Ей нужно было какое-то чудо, и это чудо произошло.
Сидя с Надей в тени дома, когда девочка читала ей вслух, Самира услышала шум двигателя. Кто-то подъезжал к ним прямо со стороны трассы и через минуту две знакомые машины вырулили ко двору. Сердце девушки забилось от хорошего предчувствия. Федор вышел из своей целехонькой машины и, помахав ей рукой, прокричал:
– Принимай гостей!
Из синего Ниссана рядом вышли Василий, его жена Катерина и их сын, четырнадцатилетний подросток. Нельзя было описать, как девушка была рада видеть их здесь, ей давно хотелось связаться с Василием и поблагодарить за помощь. Правда сказать, она испытывала угрызения совести, что так и не смогла с ним поговорить. Новый телефон себе она так и не приобрела…
Самира быстро с улыбкой счастья подошла к приехавшим и обняла каждого из них.
– Ти залишила валізу у мене. – усмехнулся Василий, обнимая ее своими большими лапищами по-отечески и чмокая ее в щеку, щекоча пушистой бородой.
– Какой сюрприз! Спасибо большое! – радостно воскликнула Самира
– Чекай дякувати, маємо для тебе й цих людей справу. Хто тут у них головний?
Самира пожала плечами, а Вася, изрядный громила, напугавший ее при их первой встрече, пошел пугать жильцов этого места – троих стариков да инвалида с женой.
Девушка с удивлением посмотрела на Федора, подошедшего к ней.
– Как тебе машина? – спросил он, – Стала лучше прежней!
– Что тут происходит? – тихо спросила она у этого мужчины, оборачиваясь на Васю.
– Дорогая жена, я открываю бизнес – буду заниматься закарпатским медом, завтра приедут ульи и пчелиные семьи. Вася нашел мне иностранного партнера, который будет это дело скупать… очень богатым и влиятельным семьям.
Девушка онемела. Вот так новость! Федор тоже был каким-то другим, словно из того серьезного мужчины выскочил бывший вояка и родился в нем радостный бизнесмен.
– Какой мед? – спросила она, окидывая недоуменным взглядом его с головы до ног
– Из Иван-чая, полевые цветы, здесь меда будет не мало! – бодро сообщил Федор
– Какой из тебя пчеловод? Ты же электрик! – хихикнула Самира
– А какой из тебя житель этого места? – переспросил Федя и пристально глянул на девушку, – Неужели ты во мне сомневаешься? Я давно пчелами заниматься хотел, еще с детства, от деда! Вася мне все расскажет и поможет, он на три дня с женой приехал, и думаю, что ничего тяжелого в этом нет.
– Думаешь, что заработаешь больше, чем на своей работе? – хмыкнула девушка с вызовом
