Текст книги "Чудесная Беременность Самиры (СИ)"
Автор книги: Татьяна Буньковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Незваная беременность
Молодая брюнетка сидела в кабинете у врача, который пояснял ей ее результаты анализов. Она в третий раз спросила и в третий раз услышала ответ:
– Вы станете мамой.
Шум в ушах не хотел прекращаться, поэтому она задала другой вопрос.
– А можно пересдать анализы?
Врач глянула на пациентку поверх очков в золотой оправе как на сумасшедшую. Она не нашлась сразу с ответом, но голубые напуганные огромные глаза этой пациентки молили о помощи, что-то подсказывало женщине в белом халате, что девушка должна убедиться в той новости и переварить ее.
– Хорошо, – выдавила она, – я выпишу вам направление, и вы сейчас пойдете в кабинет УЗИ и своими глазами все увидите. Я отведу вас, там очередь.
Успокоившаяся мигом девушка вздернула подбородок с надеждой в глазах и кивнула. Она сейчас была готова на все, что угодно, лишь бы поставить все на свои места.
Итак, они вышли из кабинета и направились на третий этаж, где в отделении гинекологии находился УЗИ кабинет, а у дверей этого кабинета уже столпились женщины, некоторые из них на последних месяцах беременности, ожидающие своей очереди. Врач прошла танком сквозь эту преграду и протащила в дверь странную пациентку с хмурым и решительным выражением лица. Таким именно выражением входит в птичник фермер поутру.
Проводив неприязненными глазами прошедших без очереди, женщины, которые ожидали приема, уставились на закрывшуюся дверь. А затем друг на друга, послышался ропот, вскоре, однако, быстро прекратившийся, поскольку вошедшая с брюнеткой врач вышла из кабинета, но уже без брюнетки.
Самира, так звали эту загадочную брюнетку, стояла и ждала, пока ее пригласят прилечь. А когда дождалась этой своей очереди, то спокойно легла и отдалась на милость очередной женщины в белом халате, которая всматривалась в монитор компьютера. Ожидание не было вечным.
Вы ждете ребенка, – сказала она, – уже и сердечко бьется. Четвертая – пятая неделя. Хотите посмотреть?
Губы пересохли и склеились, и она просто кивнула в ответ. А когда взглянула в этот экран, то естественно не поняла ничего абсолютно. Нужно быть волшебником, чтобы разобрать в этих плавающих линиях хоть что-то!
– Вы видите? – спросила врач, вытирая со лба пот платком из-за жары в кабинете. Воздух был спертым, душным и ни о каком кондиционере здесь, наверное, не слышали.
– Нет, – честно призналась Самира.
– Ну, вот же, стучит сердечко.
Видно было, что врач хотела что-то добавить еще, но тут осеклась и посмотрела на Самиру.
– Сколько вам лет?
– Двадцать… почти.
– Понятно, вы не хотите этого ребенка. Ну, так это же просто – пойдите и запишитесь на прием к гинекологу, срок не большой, все поправимо. Я таких как вы десятками каждую неделю принимаю. А вы… мусульманка?
– Нет, просто имя такое, но, извините, – вернулась к теме Самира, – здесь не вопрос хочу или не хочу, Я НЕ МОГУ БЫТЬ БЕРЕМЕННОЙ! Этого просто не может быть!
– Почему? Вам ставили диагноз бесплодие? – пряча платок в карман халата, задала вопрос женщина.
– Нет, просто нет сейчас мужчины, от которого мог бы появиться этот ребенок.
– Ну, может быть срок и намного больше, советую обратиться в частный кабинет УЗИ. Там аппараты получше. – сказала врач таким тоном, чтобы было понятно – пора уходить.
– Да при чем здесь срок? – Самира схватила салфетку и яростно начала вытирать живот от липкого геля. – Вы не понимаете? Я никогда не была с мужчиной!
Врач с изумлением смотрела, как хрупкая пациентка обувает свои босоножки. Поджав губы, она прошипела.
– Вы издеваетесь надо мной? Что за игру вы затеяли! Это вы кому угодно говорите! Анализ крови, может быть, и врет, а УЗИ врать не может, я двадцать лет здесь работаю, а такую как вы вижу впервые. Скажите, вы сумасшедшая?
Самира поднялась, отбросив пышную черную шевелюру на спину и замерла, смотря в глаза ошалелой врачихи. Может, эта тетка права, и она действительно сошла с ума? Пауза несколько затянулась и женщина в кресле нетерпеливо поерзала, с опасением смотря на нее, а девушка словно очнулась. Ее еще никогда не принимали за сумасшедшую!
– Я пойду в частный кабинет. – спокойно произнесла она и, улыбнувшись, добавила, – Всего хорошего.
Пока она шла коридорами этого ненавистного здания, в мыслях ее звучала одна фраза, которую она повторяла как мантру: «Этого не может быть, этого не может быть». И только когда в скверике неподалеку она села под тополем и ее черные блестящие волосы стали покрываться тополиным пухом, она осознала, что ей нужно дойти до правды и ни в коем случае не терять логики мыслей, иначе она действительно сойдет с ума.
Внезапно над головой заворковал голубь, и когда девушка подняла на этот звук голову, сверху сквозь ветви проглядывало солнце, а белая голубка, воркуя, смотрела на Самиру вниз. Голова этой птицы оказалась в ореоле солнечного света, а со стороны площади прилетел отдаленный звук церковного колокола…
Загнанная в угол
В тот же день она была у других врачей. Ей сделали еще одно УЗИ, а затем, когда подтвердили то, что она уже слышала ранее, ей пришлось смириться, прийти домой и тщательно порыться в своей голове. Когда она могла забеременеть и об этом не помнить? Примерный срок – пять недель. Может больше, может меньше. Итак, чем она занималась пять недель назад?
Взяв свою записную, она прошлась по ней глазами. В общем, события, которые происходили более месяца назад, были такими – работа, работа, работа. Три недели назад, после Пасхи, ездила на поминальные дни в деревню к маме на могилу, погостила у тетки день. Да, ездила в Университет, отвозила контрольные. Как раз в тот период, в начале марта ее парень Кирилл уехал в командировку на два месяца и вернулся к началу мая. То есть, в это время она была невинна как дитя…
Один раз перед Пасхой она была у отца в больнице, он болел, прихватило почки. Все глупо! Что-то должно было быть еще, она точно что-то упустила…
Ага, после корпоратива, на котором она долго не засиделась, пошла с подругой поесть суши и там ей стало плохо, она хорошо помнит это отравление, даже не поняла, как домой добралась…
– Вот! – сказала сама себе Самира. – Да! Это точно оно, только тогда я могла… да нет, глупости Рита довезла меня домой и я утром, когда проснулась, была с ней!
Тем не менее, девушка решила набрать подругу и назначить с ней встречу. Тем же вечером.
Рита была девушкой веселой, даже на первый взгляд легкомысленной, поэтому с ней было всегда легко и весело. И, тем не менее, ее характер был из стали, она всегда добивалась своего и не терпела несправедливости. Как только Самира год назад пришла в этот офис, они стали лучшими подругами, не смотря на то, что Рита была на четыре года старше Самиры. Она попала в эту фирму только потому, что ее рекомендовал ее отец, лучший друг начальника этого строительного агентства. Неприятелей было хоть отбавляй и связи здесь не любили, однако же, когда Самира доказала, что она хороший работник, то Рита стразу же стала на сторону студентки.
В кафе было многолюдно и неуютно, в такой атмосфере девушка не могла спросить подругу о том, что ее так беспокоило, тем не менее, она должна была это сделать.
– Мне нужно, чтобы ты подробно рассказала, что было в том суши-баре напротив нашего офиса
– А почему ты спрашиваешь? – искренне удивилась Рита, – Я ведь говорила тебе раньше. Что-то случилось?
– Рита, когда я потеряла нить сознания, мы сидели за столом и ели суши, а когда очнулась, была в своей квартире в кровати и ты сидела рядом. Расскажи все сначала, но прошу, ничего не упускай.
Рита искоса посмотрела на подругу и подозрение так и читалось в ее живых зеленых глазах.
– Хорошо, – согласилась она со вздохом, – Ты начала жаловаться на головную боль и попросила отвести тебя домой. Я расплатилась, и мы вышли на улицу, затем взяли такси и отправились к тебе. Когда ты пришла домой, то разделась и легла в постель… да, еще я дала тебе воды, хотела вызвать скорую, но ты сказала, что если тебе не станет лучше, то можно, а пока просила ехать меня домой.
– Ты не поехала? Вообще не отлучалась?
– Конечно же, нет! Я спала на диване в прихожей, пока ты не позвала меня. Тебя тошнило ночью, помнишь? Я водила тебя в туалет…
– Но ты точно уверена, что ничего не упустила, и никого с нами в тот день не было?
Взгляд Риты стал еще более подозрительным. Своим прищуром она напомнила любопытную кошку, обнаружившую мышь в ее укрытии. Самира даже пожалела об этом вопросе, не хватало чтобы об этой беременности узнал кто-то в офисе. Папе такие потрясения ни к чему. И тогда она быстро добавила:
– Извини, я, наверное, немного не в себе, все никак не могу забыть тот день.
– Мне кажется, или у тебя проблемы? – протянула Рита. – А ну-ка, признавайся!
Сказать, что она ждет ребенка, Самира не могла. Что о ней подумает подруга? Она ведь знает, что ее парень в этот период был в Праге. Внезапно до нее дошло, что скоро об этом узнают все, в том числе и ее парень! И, словно услышав ее мысли, раздался телефонный звонок в сумочке у растерянной брюнетки. Это мог быть только Кирилл! Вот о ком она забыла с этими новостями!
Что же теперь ее жених, весьма серьезный и традиционный молодой человек, скажет на эти новости? Он, такой радетель целомудрия, редкий консерватор, насколько за те пол года что Самира его знает, она успела изучить. И в восторг Кирилл явно не придет…
То, что подруга стала белее полотна, от Риты не укрылось, она убрала свои рыжие кудряшки с плеч и спокойно уставилась на то, как Самира смотрит на телефон, как что-то чужеродное, а потом и вовсе его отключила и спрятала. То, что с подругой что-то не то для Риты уже было вне сомнения.
– Кто это был? – спросила она, подняв одну бровь.
– Да так… Слушай. – Самира уставилась на остывающую чашку чая с лимоном. – я тут вспомнила, что мне нужно кое что сделать, завтра начальница бухгалтерии просила отчет.
– Слушай, она же тебя к врачу записала! Ты была? – вспомнила Рита
– Да, все нормально. Просто переутомление.
– Еще бы! Отчеты и сессия! Как ты все успеваешь, я не понимаю. Себя нужно беречь. На выходные идем с тобой в парк на прогулку, хочешь?
– Хочу.
Самира не могла не ответить улыбкой на радостное веснушчатое лицо Риты. Однако же, когда она после встречи уже одна подходила к своему дому, каша в ее голове приводила мир в сумятицу. Не успев войти в дом, телефон снова дал о себе знать. Кирилл очень волновался, наверное, и совершенно очевидно, что нужно бы ему уже ответить.
– Где ты была? – услышала она требовательный и нетерпеливый голос своего парня
– Дела. – просто ответила она, тут же отгородившись от его напора безразличием.
– Послушай, я третий раз тебе звоню, ты не забыла, что завтра пятница и ужин в ресторане заказан?
– Как же мне забыть, если ты каждый день напоминаешь. – прозвучал ответ без тени сарказма, однако он очень обидел Кирилла, и тот не сразу нашелся с ответом.
– Понятно, – вздохнул он, понимая, что девушка больше ничего не скажет и оправдываться не собирается. – у тебя все хорошо?
– Я устала, только и всего, поговорим завтра, ладно? Спокойной ночи.
Разговор был окончен. Никогда она не говорила с Кириллом так холодно. Он был солидный, серьезный и очень перспективный молодой человек, старше ее на семь лет и его карьера журналиста росла вверх весьма неплохими темпами. Его интеллигентная семья была сперва против их отношений, из-за молодости избранницы сына, но отец Самиры был известным адвокатом, поэтому в принципе, это могла быть неплохая партия.
В прихожей стояло зеркало, в котором молодая девушка, увидела уставшую и затравленную жалкую особу. Ей решительно нужно выспаться, завтра она должна понять что с этим всем делать. Может быть, это только лишь сон и он закончится с пробуждением утром, как и всякий кошмар?
Белым по белому
Ночью ей снилась мама, именно такой, какой была в свои тридцать восемь, перед тем, как попала под этот проклятый грузовик у поликлиники. Во сне мама сидела у окна на бархатном бежевом диванчике и склонилась над вышивкой – ее любимое занятие. Солнце проникало лучами в окно и играло в темных красивых волосах женщины. Картинка была очень теплой и уютной. Самира чувствовала, что ей снова 15. Мама знала разные техники вышивки: лентами, крестиком, гладью, бисером, и часто вышивала такие красивые картины, которыми раньше обвешан был их дом.
Медленно, словно боясь спугнуть видение, Самира из любопытства подошла посмотреть на работу своей мамы и увидела, что она вышивает белой гладью на белом фоне. Странно, раньше все картины были у нее такими красочными!
– Мама, что ты делаешь?
– Вышиваю распашонку моему внуку. – тихо, не отрываясь от своего занятия, проговорила она
– Но у тебя нет внука!
– Еще как есть! Ребенок спит, не буди…
Внезапно, в комнате раздался громкий плач младенца. Самира начала оглядываться и искать источник этого звука, но ребенка так и не смогла обнаружить. Мама неожиданно встала, отдала вшивку в руки Самиры, и вышла из комнаты, погладив дочь по голове мимоходом. Когда удивленная девушка посмотрела на вышивку, то увидела белую вышитую лилию.
Очнувшись ото сна, ей пришлось еще долго сидеть в кровати, не понимая, что произошло и где она находится. Часы показывали шесть, но в комнате давно было светло и солнце освещало кровать. До работы еще три часа, поэтому Самира легла, попытавшись поспать еще хотя бы час, но через десять минут поняла тщетность этой попытки. Тогда она встала, подошла к шкафу и выдвинула большой ящик, который старалась не часто открывать, слишком болезненные воспоминания. Здесь хранились все мамины картины и вышивки, которые Самира забрала из родительского дома, когда два года назад перебралась жить отдельно. Отец женился повторно, его нельзя было винить, но Самира была уже слишком большой, чтобы искать в новой мачехе мать.
Извлекая коробку с неоконченными вышивками, осторожно, словно живое существо, Самира не знала, что она хочет там найти, но ей это было необходимо. Между большими и меньшими тканями с самой разнообразной вышивкой, она нашла белый платочек, в углу которого была вышита белым лилия. Работа была не окончена и это была не мамина работа, Самира помнила, как в тринадцать лет она вышивала этот цветок, сидя рядом с мамой на том самом бежевом диванчике и солнечный свет лился из окна.
С восьми лет девочка часто сидела с мамой рядом и что-то вышивала не потому, что любила вышивку, а чтобы побыть с этой тихой, нежной женщиной и вывести на разговор. Самира была очень разговорчивым ребенком, вся в отца, а мама молчунья. Поэтому хотя бы за вышивкой маму удавалось хоть как то разговорить. Но за год до смерти мамы девочка, которой было уже 14, перестала стремиться к разговорам с мамой, она нашла собеседниц в лице подруг. Начались вечеринки, посиделки по вечерам у подъезда, поездки в город на дискотеки.
Когда же, вдруг, не стало мамы, то всегда такая активная, болтливая и смешливая Самира превратилась в молчунью-маму. Словно старалась этим своим поведением вернуть часть мамы, словно желала доказать отцу – вот она я, как умершая мама, я никогда не буду такой, как ты. Хотя, на самом деле, отца винить было не в чем, разве он должен был в неполные 50 положить на своей жизни крест? Годы шли, горе забывалось, а дочь так и не стала вновь такой, какой была до трагедии, она играла роль мамы превосходно, кроме того, что не вышивала – ей стало противно даже смотреть на вышивку. До этого утра…
В коробке оказались так же и белые нити. Самира достала платочек, нити и сложила на кровать, рассматривая их. Потом она так же достала иглы и ножницы, затем спрятала коробку в шкаф, и словно ничего не произошло, прошла в кухню делать кофе.
Смотря в окно, Самира чувствовала, что неоконченная вышивка – белое по белому, звала ее, требовала закончить и взамен подарить решение, которое ее, Самиру, должно успокоить и подсказать верный путь. Это она прекрасно помнила – именно в процессе вышивки ей удавалось кое-что для себя понять, решить и пересмотреть патовые ситуации, вызывающие только негатив.
Поэтому не прошло и часу, как девушка уже сидела на краю своей кровати с вышивкой в руках и белым по белому оканчивала цветок, который должен быть лилией. Навык не был забыт, словно она вчера держала иголку в руках.
Мир замер, стало тихо, появился вакуум, девушка была словно вне пространства и времени, создавая на ткани то, что оживет и поможет ей превратить кошмар в понятную ситуацию, из которой есть выход. Цветок становился живым, распускался, и когда на часах было без четверти девять, он был готов полностью. Его создательница ждала, смотря своими большими голубыми глазами на оконченный узор, но он все еще не отвечал ей.
Тогда она спрятала его в сумку, а так же белые нитки с иглой, и пошла собираться на работу. На которую, кстати, уже опаздывала.
Мир был все тот же, ничего не менялось. Тот же офис, та же работа, те же люди, но что-то, возможно даже этот цветок в сумке, делал Самиру не причастной к этому миру и он тушил в ней воспаленные мысли о том, что она носит под сердцем дитя. Девушка была немного замедленной, что не ускользнуло от начальницы, которая заглянула за отчетом пред обедом.
– Тебе все не лучше? Что сказала врач?
– Нет, я хорошо себя чувствую, – сказала Самира, словно впервые смотря на начальницу. Женщине этой было за пятьдесят, и всегда выглядела она в свои года молодо и ухожено. Но сегодня краешек сомкнутых губ ее был опущен, что выдавало ее напряжение и беспокойство.
– А с вами что? Какие-то проблемы у нас в отделе? – решила спросить девушка, даже не задумываясь, что раньше бы не позволила себе бы эту вольность.
Этот вопрос настолько был внезапным, что Галина Сергеевна, так звали начальницу, тут же с интересом уставилась на Самиру.
– С чего это ты взяла? – удивилась она, пожала плечами и обнаружила рядом с компьютером на столе платок с вышивкой. – Что это?
Самира хотела спрятать платок и сделала резкое движение рукой на перехват, словно это драгоценность, но в последний момент замешкалась, и начальница осторожно взяла белый платок и рассмотрела.
– Красиво! Кто это вышил? – потеплел взгляд начальницы
– Я.– ответила девушка, не собираясь скрывать
– Правда? Когда-то моя бабушка очень хорошо вышивала, мне платья, я помню… – начальница со вздохом вернула платок его обладательнице. – Бабушкой быть нелегко, еще сложнее, чем матерью, я это знаю теперь.
– У вас есть внуки? Вы такая молодая. – удивилась Самира, совершенно естественно удивившись.
– Да, малыш, Максик. – с теплой улыбкой пробормотала Галина Сергеевна, – Три годика, наша радость! Да вот, в последнее время беда, ночью плохо спит. Кричит от кошмаров. Видимо, сглазил кто. Мы и по врачам и по бабкам… Сегодня у сына ночевала, так всю ночь с внуком промучились. Наверное, придется уколы колоть, невролог выписала. Лекарство, конечно, сильное, но это не жизнь – родители совсем издергались, да и ему самому беда…
Самира с удивлением слушала исповедь такой обычно строгой и требовательной начальницы. Что это с ней, почему она так откровенничает? Девушка знала, что эта женщина – знакомая ее босса и ее папы в том числе, они втроем дружили со студенческих лет, но отчего-то дружба их стала далекой, истончилось в знакомство и папа не хотел говорить на эту тему. Девушке даже казалось, когда она появилась в их офисе, что эта суровая женщина недолюбливает ее и внутренним чутьем подозревала застарелые обиды между ней и папой. Как бы там ни было, их дружбы не существовало более двадцати лет. Самира вообще не помнила Галину Сергеевну и узнала о ней лишь когда начала здесь работать.
Раньше бы Самиру смутила откровенность начальницы, но сегодня день был совершенно не похожий на все другие, поэтому Самира терпеливо слушала исповедь женщины. Сегодня начальница впервые была для девушки женщиной, которую тревожат проблемы ее родных.
– Ты знаешь, ты красиво вышиваешь, я люблю белую гладь. Ладно, мне пора, отчет можешь на следующей неделе принести. Счастливо.
Самира смотрела на то место, где миг назад стояла Галина Сергеевна и пыталась понять, что это только что было. Взяв в руки свой платок, который похвалила начальница, Самира задумалась ненадолго, а затем, заметив, что уже час дня и наступил перерыв на обед, она быстро собралась и направилась к выходу. Девушка, конечно, слышала, как ее окликнула подруга Рита, с которой по традиции они обедали вместе, но она жестом, на бегу показала что спешит и скрылась из виду до того, как на ее голову обрушились вопросы Риты. Конечно, на нее это было совершенно не похоже, но сейчас ей меньше всего хотелось чтобы ее кто-то выдернул из этого странного умиротворенного состояния, в котором Самира как в теплом водоеме плавала с самого утра.
В этом покое было хорошо и ни о чем не хотелось думать. Впервые в жизни ей хотелось чувствовать и проживать эти чувства, которые были похожи на облегчение.
Конечно же, это было лишь затишье перед бурей и, скорее всего, так ее тело реагировало на будущие потрясения и важные решения, которые придется принимать в самое ближайшее будущее. Передышка? Да, возможно, но и за нее спасибо.
Через час Самира сидела на рабочем месте с новым, купленным двадцать минут назад платком и белым по белому вышивала новый узор, еще не понимая, что это будет, но не вышивать в тот момент она не могла. Впервые она так самоотверженно отдалась потоку. Девушка не замечала, как к ее рабочему месту несколько раз подходили сотрудники, что-то спрашивали, ворчали, что она занимается на рабочем месте какой-то ерундой, одна девушка даже грозилась позвать начальницу, но ничего не могло вывести Самиру из этого странного потока. Она словно срослась с этим платком и этой нитью.
В пять часов вечера вышивка была готова. Не осознавая до конца, что делает, Самира направилась в кабинет начальницы с оконченным изделием, провела у нее не больше минуты, и вернулась к себе, уже без него.
Самира быстро собралась и поспешила домой – через два часа встреча в ресторане с Кириллом, к которой нужно морально подготовиться. Все, началось! Умиротворение спало с нее как бусины от лопнувшей нити, удерживающей ожерелье цельным украшением. И оно покатилось по полу, а девушка переступила через остатки этой драгоценности и вернулась в свой привычный ритм жизни.
Галина Сергеевна сидела за столом и смотрела на белую вышивку у себя на коленях – нежные колокольчики и маленькая стрекоза. Рисунок был миниатюрный, прямо в центре платочка, но такой нежный, что нельзя было остаться равнодушным. Улыбка на лице женщины делало ее черты мягкими и женственными, словно никогда не было этой строгой начальницы, держащей в своей стальной руке весь отдел.
