Текст книги "Анечка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Анина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Рома заревел, как зверь скинул монитор со стола.

– Ментовка?! – рыкнул он, ударив со всего маха об столешницу, но даже боли не почувствовал. Скрипел зубами, напрягал мышцы, но легче не становилось. Ярость и ненависть напоили кровь бешенством, и он готов был убивать. Всех убить, кто посмел его раздеть до нитки.

А Лань в первую очередь. Тварь покорная, сучка вероломная. За такое ей не жить. Если бы за трусы в кармане он бы просто побил, то теперь будет отрываться долго и упорно.

– Не похожа, – отрицательно покачал головой Клинов и сложил руки на груди. – И на наших не тянет. Журналюга?

Клин знал, поэтому говорил. Те, кто крутились в бизнесе, имели криминальное прошлое, как звери, чувствовали подвох и явную принадлежность к той или иной профессии.

И Шиша тоже это чувствовал. Но Ингу взял. Взял к себе змею.

– Москва, бл*дь, – рычал Рома, люто глядя на Шухера.

Московский бандит реально очканул, даже сделал шаг назад. Находился он на чужой территории, и Крест не защитит.

– Инга москвичка, Гусь москвич, – продолжал Рома. Он подошёл к сейфу и открыл его.

Надел наплечные ремни с кобурой, вставил два пистолета. Куртку накинул и сунул лицензию на ношение оружия во внутренний карман.

– Шиша, Кресту это не нужно, – отнекивался Шухер. – Мы к тебе с делом, ты нас не приплетай к своей лоховской истории.

Лох – лососёвая рыба, отметавшая икру, неповоротливая и глухая.

Шиша оглох, ослеп. Потому что отметал своё семя вместе с мозгами в шалаву по имени Инга.

– Может, Штопор? – вскинул бровь Клинов.

– Вряд ли, – раздумывал Рома с треском хлопнув дверцей сейфа. И опасно, так как мог только он, чтобы мурашки по коже бежали, прошептал, – узнаю. И верну всё обратно, так же быстро. Но с мокрухой.

Клинову позвонили. Он кивнул и закрыл микрофон рукой:

– Гуся нашли, едет из города в северном направлении.

– На ловца и гусь бежит, – нездорово хмыкнул Рома. – Пусть ловят и на пятьдесят первый километр, на наше место.

Клинов кивнул и отдал приказ своим ребятам.

– Лёша, ищите Ингу, – сказал на прощание Рома и вылетел из кабинета. – Будут им сегодня «тирсы».

Кажется, это слово переводилось с английского, как «слёзы».

За ним шли Клинов с братками и Шухер, потому что был заинтересован. Походило всё на то, что не придётся Роме участвовать в махинациях московских бандитов. Сделка с Крестом отменялась.

Хоть что-то радовало.

Глава 10

Он нервно курил уже третью сигарету. За руль, естественно, не сел, потому что весь был на взводе. Его раздели до нитки. Из имущества у него только квартира и дом. Даже машины на него ни одной не записано.

Усмехнулся, глядя на ночную дорогу впереди.

Они уже выехали из города, и попали в прилегающие селение. Всё дальше и дальше уносились по трассе, ближе к глухой тайге.

Десять лет он вкладывался, чтобы ни в чём себе не отказывать. И одна единственная слабость привела вот к таким последствиям.

Он уже всё в голове перебрал. Так и не понял, откуда взялась Инга.

Позвонил Лёша, Рома закусив сигарету на бок, ответил спокойным голосом.

– Роман Владимирович, – торопился Алексей, и слышно было, что растерян. – Нашли хозяйку квартиры. Ким Александра Фёдоровна. У неё действительно есть внучка Инга, но она умерла в Германии три дня назад. Квартиру она сдала девушке, по описанию подходит под нашу Ингу. Без паспорта сдала, потому что девушка заплатила в два раза дороже и сделала ремонт.

– Лёша, бл*дь!!! А ты раньше это проверить не мог?! – взорвался Рома.

– Виноват. Виноват, Роман Владимирович. Исправлюсь, – отрапортовал Алексей на другом конце.

Он иногда забывал, что Лёша не из его круга. Смягчился.

– Ищите, она где-то в городе.

Рома кинул взгляд на Клинова, что сидел за рулём и тихо спросил:

– Что думаешь?

– Гуся тряхнём, всё скажет, – так же тихо ответил Клинов и Рома видел, как руки старика все в наколках нервно сжимали руль.

Четыре чёрные машины на огромных скоростях неслись по трассе. Три машины с людьми Шиши и одна принадлежала Шухеру. Тот ехал с каким-то молодым уркой, толи племянник толи сын.

Свернули на пятьдесят первом километре. По бездорожью трясло хорошо. Мимо высоких елей и сосен в полную тьму. И это было похоже на ночной кошмар.

Лес расступился. Открылась старая вырубка и заброшенная лесопилака. Стоял огромный старый ангар, в стенах которого были адские чёрные дыры, что зияли в местах, где отвалились старые железные щиты. Зловещие силуэты заброшенных строений и вышек темнели на фоне мрачного серебряного света полной луны.

За лесопилкой у вырытого котлована, который так и не пригодился, стояло две машины. Фары горели и освещали яму котлована, что наполнилась водой.

Четыре долговязых мужика тусовались рядом. Гусь в мятом костюме курил, запрокинув голову, любовался звёздным небом.

Любитель пощекотать нервишки. Доигрался.

Шиша вылетел из машины. Размашистым шагом направился к своему бывшему юристу.

Чтобы сразу не убить остановился в паре шагов от долговязого Гусева.

– Привет Федя, – Шиша сделал глубокий вдох, только потом продолжил. – Здорово ты завернул. Фирму отпараллелить. Как давно работаете?

– Три месяца, – зло усмехнулся Гусь. Он уже понимал, что не жилец и ему неожиданно захотелось блеснуть. Всё выложить, как на духу, потому что история была очень интересная. Только вот Шиша выжил.

И Рома это понимал, расчёт шёл на то, что его не должно быть в живых.

– Я бы всё узнал в отчётный квартал. Всё бы всплыло буквально на днях…, – Рома смотрел в упор. Гусь глаза прятал. Ногой затушил сигарету и шмыгал носом. – Меня не должно быть. Меня должен был Жмурик грохнуть, – усмешливо вздохнул Шиша.

По злорадной ухмылочке Феди стало понятно, что ответ был утвердительный.

– Жмурик не грохнул и ты решил, что он лишний. Это ты убил Мишу. А это значит вы учредители ООО «Тирс» – заключило Рома и получил кивок своего так называемого «раба».

– Жмурик не был учредителем. Я бы этого не допустил. После суда, я ему позвонил и выложил: про то так, ты кинул Линёва с машинами, про Журавлёва и суд. Я знал, что он не сдержится и убьёт тебя, – криво улыбался Гусев. – Но он опростоволосился. И, конечно, не убив тебя, приволокся ко мне. Но я тоже стрелять умею. Пришил я Жмурика, Абхаз звонил, спасибо сказал.

– Сколько вас было? Сколько людей перекидывало фирму? – хмурился Рома, прожигая взглядом исподлобья.

– Шесть работало, и всего два учредителя, – спокойно ответил Федя. – Люся из бухгалтерии и её подружка Лошадь из юридического отдела. Два том менеджера.

– Шестой кто? Инга? – Рома сам себе усмехнулся.

Это очень неприятно, чувствовать себя лохом. Но ничего не сделаешь, придётся чернь проучить, чтобы знали, с кем связались.

– Да. Чёрненькая длинноногая Лань, – гоготнул Федя и в глазах появилось то, что Рома охарактеризовал, как ревность.

Запал. Гусь запал на Лань!

Шиша подлетел к Гусеву и ударил со всего маха в живот. Федя заревел, согнувшись пополам. Клинов подошёл, насильно адвакатишку выпрямил.

– Где ты её нашёл? – Рома отошёл на несколько шагов назад, потому что чувствовал, как звереет.

– Она меня нашла, – простонал Гусев, продолжая держаться руками за живот. – Написала сообщение на немецком. Я заинтересовался. На встречу пришла с такой информацией о тебе, – Гусь рассмеялся. – Там такие факты, Шиша, тебя лет на триста посадят с такой подноготной. Предложила мне схему, я охринел. Ништяк дети пошли. Я только немного подкорректировал схему, с твоим летальным исходом, чтобы наверняка всё получилось. По плану Жмурик тебя должен был замочить. А он, сука, стормозил. Лишний оказался. Вот я и применил свои старые навыки. – Гусь перестал скалиться и нахмурился. – Но я не понял, с какого хрена Инга к тебе в постель залезла.

– ОООшка, которую ты открыл. Только вы учредители? – допытывался Рома.

Ему было необходимо оставить в живых только одного.

– Я и Инга в равных частях. Мы вдвоём… Бл*дь, похоже ей всё достанется. Даже страшно представить, если она это предвидела. Редкостная умница, – он опять усмехнулся. – А я так надеялся на сладкий союз. Похоже, мы все лохи, хотя по планы – ты один.

– Как её настоящее имя и фамилия? – тяжело дышал Шиша.

– Не знаю…

Рома ещё раз подлетел к нему и в то же место ударил, но сильнее, второй удар направил в почки, чтобы кровью ссал, хотя осталось Гусю недолго.

Федя встать уже не мог. На коленях стенал.

– Бля-я, – заныл Гусев, – Не знаю! Она не на себя переписывала. Нашла какую-то «бабушку» и на неё всё скинула. Шиша! За ней кто-то точно стоит.

Рома кинул дикий взгляд на Шухера. Но тот, непробиваемый отрицательно покачал головой. Тогда он приставил к голове Гуся пистолет.

– Федюнь, – протянул Шухер за спиной Ромы. – Ты даже не представляешь, как похезал Кресту дело. Этот город был важным звеном в очень красивой схеме. Стреляй Шиша, этот петух слишком много знает, его нельзя оставлять.

В этот момент Рома ясно увидел, как Шухер приставляет к его голове пистолет, а сам Шиша стоит на коленях. Та сделка, которую предлагал Крест, могла закончиться именно такой картиной.

Схема у них! Знает он, как используют, как подставляют. И триста лет тюрьмы не самый страшный вариант.

– Да, бл*дь?! – Рома зло зыркнул на Шухера. – А как я буду возвращать своё лаве?! Если Ингу не найдут, Гусь единственный учредитель в моих руках. Он ткнул дулом в лоб Гусева. – Федя, тебя ждёт мучительная смерть. Вспоминай имя «бабушки», на которую Инга кинула свою часть.

– Рома, не помню, – ныл Гусев. – Делали всё быстро, фамилию даже не глянул. Мне всё равно, лишь бы свою часть правильно оформить.

– Имя бабули, – требовал Рома.

– Я не помню…

Шиша начал его бить по лицу. Вначале рукой, потом рукоятью пистолета. Удар за ударом с яростью и страхом, что не контролирует ситуацию. От своей слабости бил, и не мог остановиться.

Клинов с трудом оторвал своего босса от юриста, который уже не стоял даже на коленях.

Шиша смотрел на руки. Сбил костяшки, кулаки болели, но это была приятная боль давно забытая.

– Имя, сестра, – хохотнул Клинов и поднял Федю на ноги. Тот плевался кровью и выбитыми зубами. Одного глаза уже не было видно, заплыл.

Вибрировал телефон. Рома почему-то вначале хотел глянуть сколько пришло сообщений. Потому что его женщина… женщины… И не одна не написала.

Ответил Лёше.

– Нашли Ингу.

Рома даже опешил на мгновение. Не ожидал, такое услышать.

– Выловили прямо на Ленинском проспекте, – торопливо докладывал Лёша, видимо сам был в шоке от того, что охота окажется удачной.

– Не сломайте, везите в мой дом, – Рома вытер потный лоб тыльной стороной ладони руки, в которой сжимал пистолет.

– Хорошо.

Рома отключал телефон и облегчённо вздохнул.

– Не такая уж и умница, твоя Лань, раз попалась, – тихим шорохом усмехался Рома. – Остался один учредитель. Тебя уже нет.

– Это твоя Лань, – харкнул кровью Гусев. – По твою душу приехала. И хрен знает, что хочет.

Рома выпрямился и резким шагом подошёл к Шухеру, глядя мужику в раскосые глаза.

– Забираешь? – спросил он.

В глазах чёрных махнули хвостами черти. Лицо покрылось складками от оскала. Шухер достал из-под куртки пистолет и, на секунду оторвав от Ромы взгляд, выстрелил.

– Нет, – сказал Шухер и, сплюнув на землю, пошагал к своей машине, где его поджидал ухмыляющийся парень.

– Уберите, – тихо приказал Рома.

Он шёл к машине, не оборачиваясь. Всё должно было закончиться именно так. Вся ярость с него слетела, и стало жутко тоскливо. И это хорошо. Потому что разговаривать с Ингой на взводе он не хотел. Он бы переломал ей кости, изуродовал. А так глядишь, отделается синяками и заточением на пару месяцев.

И теперь просто распирало любопытство. Кому в голову пришло подсунуть её. И тайно надеялся, что просто девочке захотелось поиграть. Бывают такие личности, которым девать себя некуда. Как Гусев. Щекочут нервишки. Но хуже, если за ней действительно кто-то стоит. То самое, большое, неведомое и жутко страшное. С чем Шиша не справится или будет бороться всю оставшуюся жизнь.

Когда покидали заброшенную лесопилку, он попытался связаться с Анечкой. Но мелкая засранка отключила телефон. А он в ней нуждался.

Скупит весь цветочный магазин и принесёт ей десяток веников. Завалится спать у неё в квартире. Пусть орёт, истерит, никуда он не уйдёт. И попросит на завтрак испечь печенье с корицей.

Это успокаивало.

Нужно было отвлечься, с кем-то поговорить. Хотел Штопора набрать, но вспомнил, что дело ещё не закончено и позвонил Журавлёву. Тот сонным голосом промямлил что-то, но потом резко стал просыпаться.

– Если в ООО два учредителя в равных частях, при смерти одного, как делится фирма? – спросил Рома.

– Статья 21 об ООО. Если уставом ООО не предусмотрено иное, то могут появиться наследники. Мы не видели их устава, возможно отчуждение без согласия других участников невозможно. Всё выяснится в течение тридцати дней. В этот срок подаются документы на наследование.

– Я понял.

Шиша опять закурил. Они уже неслись в другом направлении. Была глубокая ночь, и Рома включил тихую музыку.

– «Бабушку» будем искать? – спросил у него Клин.

– С «бабушками» легче. Вот с Ингой бы разобраться. Если за Гусём наследников не наблюдалась, за этой Ланью кто угодно может стоять. И «бабушкой» может оказаться такой дедушка, что мы ещё огребём.

– Линёв? – нахмурился Клин.

– Кишка тонка, – вздохнул Рома, скидывая пепел. – Лишь бы не Крест. С ним не потягаемся.

Глава 11

Дом Шиша купил два года назад в тот момент, когда решил изменить свою жизнь. Бросил курить, пить запоями и занялся спортом. Но всё равно, освоить новые аспекты здоровой жизни сразу не смог, поэтому в свой дом наведывался от силы раза четыре, в остальное время имение было под надзором Клина и его супруги.

Располагался коттедж в шестьсот квадратов на половине гектара у реки по соседству с такими же домами. Между соседями не было заборов, а были глухие пролески с непролазными кустами. Хотя именно Шиша ввёл моду, протягивать в пролеске колючую проволоку на всякий случай. И соседи одобрили это, часто ставили высокие заборы, но решетчатые, чтобы хорошо просматривалась красота леса.

У Шиши был гараж на два катера на берегу реки. И на сто квадратов банный комплекс. Так всё было устроено, что соседских пристаней совсем не было видно. Создавалось впечатление, что дом стоит на берегу реки в глухом лесу.

Дорога вела к самым воротам, за которыми густели ели. Вдоль дорожки, как небесные тела, светили круглые фонари в ночиночи. Мелкой пылью в эту ночь моросил дождик, отражаясь в жёлтом свете и теряясь в полной тьме от взгляда.

Дворники на лобовом стекле снесли водную поволоку, и предстал перед Шишой его дом, который он успел забыть. И на мгновение восхитился красотой строения с черепичной красной крышей, под которой синими, холодными шатрами падали на землю лучи мелких фонариков.

– Зачем она попалась? – тихо спросил Рома у Клинова.

– Задумала так, – решил старик. – Значит, есть, что сказать.

Есть, что сказать друг другу...

Вход в дом был организован, как в лучших отелях мира: двери стеклянные, двойные, между ними был установлен кондиционер, на полу тёмный ковролин.

В просторной прихожей шкафы до потолка с зеркалами, зрительно увеличивали пространство. Шиша в ботинках и куртке прошёл мимо сияющего гардероба и попал прямо в зал с дубовым паркетом.

Справа от него вверх уносилась кованая винтовая лестница. Достаточно опасная для людей с нарушением вестибулярного аппарата. На последней попойке с неё упал депутат местного законодательного собрания. И если б не Штопор, который выловил бухого политика, то у дома была бы дурная слава, потому что падение было несовместимо с жизнью.

Обязательно был камин, Рома даже не знал зачем, хотя жарить шашлык в нём было удобно. Напротив – два больших дивана, кофейного цвета с мохнатыми белыми подушками. Между ними овальный стол из коричневого стекла, внутри которого застыли пузыри.

В поздний час супруги Клинова в доме не было. Она приезжала сюда, как на работу, из ближайшего посёлка, следила за чистотой и гоняла бандитов, дрессируя их, как диких животных, заставляла убирать за собой и не мусорить.

– Все из дома вышли! – рыкнул Шиша и, взяв у входа в зал стул, направился к чёрной Лани, которая сидела боком к камину.

Скромно сложила ножки, вместе ладошки. Выглядела, как кукла, привезённая ему в подарок и ожидающая, когда с ней поиграют. Лицо накрашенное ничего собственно не выражало. Противно блестели губы, и на весь дом воняло её косметикой.

Стелились чёрные кудри по узким плечам и сливались с чёрным пальто.

Она была красива, но до такой степени чуждая, что интерьер, не имеющий в себе чёрного цвета, и даже камин, в котором на стенках была копоть и пепел, отвергали её, контрастировали с ней, как с чужеродным объектом.

Рома грохнул на паркет стул и сел напротив Инги. Она подкусывала намазанные губки, заламывала длинные пальцы со страшным маникюром. Хлопала пушистыми ресницами, потупив взгляд.

– Как дела? – спросил он, сдерживаясь, чтобы не навалять ей для начала.

– ХАрАшо, – протянула Лань. Как в первый раз их встречи, вызвав глубокое отвращение своей манерой говорить.

– А у меня плохо. Ободрали, как липку, – он сложил руки на груди и откинулся на спинке.

Вид у неё был такой, что Шиша вдруг понял. Её саму подставили. Не виновата она не в чём. Одёргивал себя, пытался взять в руки, но не мог избавиться от ощущения, что Лань для него безопасна.

– Кто учредитель в ООО «Тирс»? – тихо спросил Рома.

– Я не знаю, – она подняла на него свои жуткие чёрные глаза. – Я не подписывала.

– Ладно. Ты похоже не поняла, что можешь сильно сегодня пострадать. – Рома подумал, что лоханулся ещё курче. Потому что если он из неё не выбьет, на кого переписана фирма, то сильно пожалеет, что Гуся нет. Придётся выискивать хозяина фирмы через свои знакомства.

Инга вскинула брови и опять, опустив глаза, стала смотреть по сторонам.

– Начнём с самого начала. Спешить нам некуда, – вздохнул Рома. – Как ты обо мне узнала? Кто сказал? И где папка с моими делами, которую ты Гусеву показывала?

– Папки нет, я её уничтожила. Я люблю тебя, – последнее она проблеяла.

Рома взбесился.

Они не понимают, что такими словами не разбрасываются! Они говорят это постоянно, не разделяя животные потребности на инстинктах, с настоящими человеческими чувствами. Они не умеют, не знают, как любить.

А он знает!

Пусть не на своём примере. Но у него есть Трэш с Катькой. Вот это настоящая любовь, там и говорить ничего не надо. Это самопожертвование, самоотверженное стремление угодить и сделать хорошо другому. Когда мужчина двенадцать лет не изменяет своей женщине и скорей всего никогда не изменит. Такое не просто понять, это нужно сердцем прочувствовать в душу свою впустить. Такого единства сложно достигнуть в современном мире. Но только к такому нужно стремиться и ни к чему больше.

И как кощунственно звучат слова вероломной сучки на фоне существующей настоящей любви.

Он ударил её по лицу. Не кулаком ладонью и силу сдержал. Но и этого хватило, чтобы из носа потекла кровь, и девку мотнуло на диван.

Инга, как ребёнок заревела, вызывая глубокое отвращение и желание убить.

– Что было в папке и откуда ты её взяла?! – заорал он.

– Информация на тебя и Креста, – всхлипывая, ревела она.

Шиша обмер. Он так и знал, что всё воняло тюрягой или его смертью.

Знал!!! И не мог предотвратить.

– И?! – Рома хотел схватить её, но Инга вырвалась и на своих каблучищах рванула из зала. Проскакала к дальнему коридору.

Рома поймал подол пальто. Девушка вылетела из верхней одежды, оставшись в коротком чёрном сарафане.

Он догнал её у двери в санузел и припечатал руками к стене. Тряхнулись чёрные кудри, и мужчина попытался их оторвать. В порыве гнева, ударил ещё раз, а шиньон так и торчал в стороны, прибитый насмерть к голове. Кудрями прилип к стене, напоминая Роме паутину.

– Что было в папке?! – заорал он в её искажённое лицо, пытаясь подавить сопротивление, но скользкие от лосьона руки вырывались, длинные ноги болтались, и Рома был вынужден просто навалиться на неё.

Дышали тяжело. От её запаха, появилось удушение, и начала кружиться голова.

– Инга, лучше говори, я ноги тебе сломаю. Ты, сука ещё за трусики мне ответишь, которые подсунула в карман.

Она волком завыла.

А Рома решил подождать. Просто не дал ей двигаться и сильнее прижимал, чтобы задыхаться начала.

– ОБЭП и ГУНК МВД, – шептала от удушья.

– Наркота?! – он отпрянул от неё. – А наркотики здесь при чём?

– Крест через тебя переправлял… точнее хотел переправить очень большую партию наркотиков на восток. За ним следят два года, за тобой полгода.

– Допускаю, – согласился он. – Фирму мою зачем…

Рома подцепил её подбородок пальцами и направил к себе. Пытался высмотреть что-то в глазах, но они, как мрак, ничего не отображали, но отражали свет коридора.

– Чтобы ты не сел, – прошептала она и заплакала. – Тебя подставить хотели.

– Я тебе должен поверить? – зло усмехнулся он, понимая, что его спасли. – На кого переписана моя фирма? Кто тебя нанял?

– Я сама пришла.

Шиша собрался с силами, чтобы не ударить её опять. Схватил за волосы и потащил в санузел.

– Инга, – кричал он ей в ухо, – расскажи мне всё по порядку! Начни с того, откуда ты узнала, где я пить буду.

Джакузи, душевая кабинка и красивый унитаз, похожий на вазу. Всё сияло чистотой. Цвета тихие, неброские. Плитка песчаного цвета с золотистым бордюром, пол с 3Д рисунком морских волн и белоснежный потолок с подсветкой.

Он протащил девушку к широкой белоснежной раковине и включил кран.

– Для начала я тебя отмою, а потом поговорим, – злился Рома, а мысли путались, потому что всё сказанное очень походило на правду.

Он набрал в ладонь гель, подавляя сопротивление. Щурился от визгов и писков. Со всей силы отодрал всё-таки шиньон и откинул в сторону. За тонкую шею грубыми пальцами ухватился и нагнул Ингу в раковину. Упали её короткие завитые волосы прямо под воду.

Ладонью с мылом он стал намывать её лицо, уворачиваясь от летающих по сторонам ручек. Припёр девку к раковине, пристроившись к её попе, от чего почувствовал, как больно шевелится, затёртый Анечкой до дыр, член.

Он сдирал с лица девушки силиконовые накладки, брезгливо скидывая их с пальцев, потому что они липли. Безжалостно мусолил её лицо. В белую раковину упали накладные ресницы, накладные брови. Лился чёрный поток воды от косметики и краски на волосах.

И вдруг выпала линза. Чёрная линза.

Рома гаркнул.

Девушка вытащила вторую линзу из глаза. Замолчала. Попыталась брыкнуться, но Шиша держал крепко, шею не отпустил.

И тут слух опалил еë дикий крик:

– Шиша, идиот!!!

Он сделал шаг назад. Сердце в груди не билось. Страх был такой, что он на время потерял ориентацию. В голове каша из мыслей.

Вот оно, большое страшное, с чем он может не справиться или будет воевать всю свою жизнь.

Девушка нервно стащила обувь на высоком каблуке, откинула в сторону. Она подставила ладони к мокрым волосам, с которых продолжала стекать краска. Сняла с носа оставшиеся силиконовые накладки, и профиль полностью изменился.

Открыла рот. Белое личико перекосилось в ужасе. Она подняла на Рому ясные голубые глаза, а в них не поддельная паника.

– Что произошло? – с испугом прошептала Анечка. – Господи, – она стала осматривать себя, трогать кожу. Ослабленно простонала, – Шиша, что произошло?

Если б Рома не знал Анечку… Если бы Лёха Васин не предупредил его, что Ане нужна помощь психиатра, то подумал бы, что она его обманывает.

А пока он сам был в шоке и не мог двигаться.

Он уже не думал, что она натворила, он пытался понять, каким образом он не обнаружил в Инге Аню.

Это Анечка.

Поэтому Шиша запал на Ингу толком не разобрав, почему его так влечёт к совершенно искусственной кукле. Её движения, её манера двигаться. Эта невероятная хрупкость и нежность. Разве он мог забыть? Нет. Когда увидел, сразу купился и... Е*ать!!! Он же её... Родную свою вот так...

– Писец, – с ужасом выдохнул Шишков.

Собственно, всё становилось ясно. Как небо проясняется после бури, так и картина открывалась перед Ромой странная и не особо радостная.

– Твой отец ведь в ОБЭП работал? – тихо спросил он низким хриплым голосом, потому что в горле пересохло.

– Да, – Аня оглядывалась по сторонам. – Рома!

– Ну? – отозвался он.

– Я что-то натворила? – она испуганно посмотрела на него.

– Да,– невозмутимо ответил Шиша, – обокрала меня.

– Как?

Он промолчал. Отец работал в отделе борьбы с экономическими преступлениями. Анька наверняка копалась в отцовских документах, наткнулась на его дело. И странным образом решила Шишу защитить. Она хитро переписала на себя его фирму.

Рома же чувствовал, что ему конец. Оставалось немного. Если б сам не подписался, подписали бы на готово. А теперь он гол как сокол. Никому до него не будет дела. И так всё красиво получилось, что вроде Шиша и не при делах.

Ему полегчало, и он почувствовал дикую усталость. Тело слабело и хотелось завалиться куда-нибудь, сгрести в объятия дуру поехавшую и уснуть на неделю.

– Ничего не помню, – она обеспокоенно себя ощупывала. – Я могу душ принять?

Рома привалился к косяку и указал на душевую кабинку.

– Не смотри на меня, – попросила Анечка, строго глянув на Шишу.

– Ага, сейчас. Шрамов нет на теле, можешь не стесняться.

– Шиша, идиот, – тихо прошептала она и повернулась к нему спиной. Смуглой спиной. Это надо умудриться залить себя во всех местах краской.

Он отвернулся и достал свой телефон. Набрал Штопора, присматривая за девушкой в душевой кабине. Ногами оттолкнул в сторону туфли и платье. Заботливо приготовил белое махровое полотенце.

– Да, не живётся вам спокойно, Шиша, – раздался сонный голос в трубке.

– Да, не живётся, – устало ответил Рома. – У тебя был номер телефона хорошего мозгоправа.

– Есть такой.

– Немедленно мне скинь номер.

– А шо?

– Сеня, не до разговоров.

– Сейчас. Но с тебя всё рассказать, такие слухи ходят, и я таки не знаю пить за упокой или за здравие.

Рома разорвал звонок.

Пришло сообщение с номером телефона психиатра.

Он позвонит врачу утром. Осталось от силы пару часов.

Белая.

Она была абсолютно белая. Стройная с красивейшей упругой грудью, на которой красовались нежнейшие белёсые сосочки.

Ещё оставался запах на коже от кокосового лосьона. Наверно, потому что отмывалась у него в душе, а не у себя, где наверняка есть какое-то хитрое средство для кожи.

Ненормальная. Но его.

– Давно операцию сделали? – спросил он, укутывая Анечку в полотенце. Над грудью завязал и стал пальцами, которые казались чёрными на фоне сахарной кожи Ани, скидывать капли влаги.

– Папа хотел… Рома. Мне к врачу надо, я что-то не очень себя чувствую.

– Поедем скоро, – пообещал он и прижал Анечку к себе. – Припадки эпилептические бывают?

– Нет, – она уложила руки ему на плечи и склонила голову на бок, уложив на его грудь. – Один раз в жизни был.

– Анютка, ничего не бойся, – обеспокоенно сказал он, когда почувствовал, что она вся дрожит. Скинул куртку и укрыл её. – К врачу съездим, он поможет.

Он поцеловал белые влажные волосы и закрыл глаза. Осталось немного подождать, и Аня всё ему расскажет.

Она спасла ему жизнь. И сохранила нажитое им добро.

Но Шиша продолжал чувствовать себя лохом.

Глава 12

Когда речь шла о психушке, Рома представлял закрытое учреждение с решётками на окнах, мягкие комнаты, смирительные рубашки и орущих психов.

Но оказалось, Анечка наблюдалась у лучшего специалиста уже много лет. И наблюдалась в заведение, похожем на загородный пансионат.

И здесь, Шиша низко кланялся перед папой ментом, говорил ему спасибо, что присмотрел за его девочкой, потому что Ане стало хорошо почти сразу, как только въехали на территорию частной клиники. Она перестала дрожать, скулить и успокоилась.

Её определили в палату на втором этаже с большим окном, что выходило на парк с молодой листвой. Обстановка была домашняя, умиротворённая. Комнатка небольшая со шкафом и кроватью, был отдельный санузел. Всё светлое, похожее на молоко. Пока оформляли Аню на лечение, пока Шиша оплачивал её недешёвое проживание, в комнате появилась трёхнога, которую Анечка назвала мольбертом. Маленький столик с красками и кистями. Даже нашёлся чистый холст: два на метр. Получалось: все в этом месте рисовали. И расходный материал входил в стоимость проживания.

Анечку у Шиши отобрали. Одели в нежно-голубую сорочку с мелкими цветами, выдали тапочки и повели на какие-то процедуры. И здесь, в этом странном месте её тоже все называли «Анечка».

Уставший Шиша прикорнул у стойки регистрации на диване. Вырубился почти сразу, запрокинув голову на спинку. Он слышал голоса и шумы. Ему снилось, что спит он на автовокзале. К нему подходит мент и собирается ударить дубинкой…

Шиша резко схватил за руку подошедшего мужчину. Невысокий молодой парень в белом халате взвизгнул, как девушка. На пол упали его очки.

Роме пришлось быстро прийти в себя. Он убрал руку. Вскочил с дивана и помог медику поднять его окуляры.

Вид у Ромы был угрожающий. Щетина, тёмные круги под глазами, да и сами глаза были жестокими с дремучей поволокой. Одежда всё та же, когда он приставлял пистолет ко лбу Гуся, и это словно имело пугающую ауру. От Шиши шарахались.

– Вас доктор к себе приглашает. Второй этаж, кабинет двадцать, – тихим голосом сказал парень. Нацепил на нос очки и сбежал, время от времени оглядываясь на бандита.

Рома дунул на волосы, что уже спадали на лоб и собравшись с мыслями направился в кабинет лечащего врача Анечки.

Кабинет номер двадцать отличался от палат помпезностью цветов, вычурной, по мнению Ромы, богатой мебелью. Красное лакированное дерево, кожа. Всё оформлено в старинном стиле, и у входа, где висела верхняя одежда, стоял древний диван времён Великой Октябрьской революции.

Рома куртку снимать не стал, у него под ней были ремни и пистолет в кобуре.

Психиатр был пожилой мужчина с густыми белыми волосами и бакенбардами. Глаза печальные серые смотрели на Рому внимательно. И казалось, уже ставили диагноз. Врач носил белый халат на серую рубаху и Рома отметил, что одна мочка уха у старика была проколота, но серьгу не носил.

Неформальный дед. Но на вид очень авторитетный.

Он указал посетителю место напротив у стола. Небольшое кресло. Сам сидел в кресле с высокой спинкой.

– Давайте, уважаемый, Роман Владимирович Шикшков, сразу определим, кем вы в данный момент являетесь Анечке, – говорил доктор мягко, тихо, с хрипотцой.

– Муж, – заёрзал Рома, удобно устраиваясь в кресле. – Будущий муж.

– Очень хорошо, – руки врача были сложены в «арочку», он опёрся локтями на столешницу и продолжал Рому изучать. – Раньше Анечкой занимался отец. Аркаша любил дочь и следил за её здоровьем. Теперь ваша задача присматривать за ней.

– У неё шизофрения? – нервничал Рома.