Текст книги "Лана Виндейл. Наследница (СИ)"
Автор книги: Татьяна Алая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 18
Когда Роджер вернулся в гостиную, где оставил Лану, лежащую на диване, то девушки там не оказалось. К его удивлению, она уже стояла посередине комнаты спиной к нему и неловкими, порывистыми движениями стягивала с себя кофту. При этом джинсы и обувь она уже сняла, а теперь стояла перед ним в одном белье. Роджер застыл на пороге и ошарашенно на нее смотрел, не в силах ничего сказать. При этом взгляд юноши невольно впитывал очертания ее тела. Ее фигура имела уже оформившиеся изгибы, хотя еще немного слегкс еще угловатые кое-где, но он был уверен, что через год или меньше, они приобретут плавность и изящество такое же, как у матери.
«Или после первых родов», – подумалось ему невольно, хотя признавая все равно, что фигура у нее шикарная.
– Лана, – выдохнул он ошарашенно, подходя к ней, – что ты делаешь?
Девушка решительно развернулась на его голос, при этом она как раз была в процессе снятия и бюста тоже. Роджеру сразу стало трудно дышать. Ее взгляд тут же уперся на ее грудь, еще закрытую от его глаз тканью, но он не мог не понять, что ее аккуратная по-юношески крепкая грудь примерно второго размера была очень аппетитной, и невольно сглотнул. Причем Лана, совершенно не обращая на него внимание, так и продолжала пытаться снять бюст, ругаясь и ворча при этом от того, что не получалось.
– Ты слышишь меня? Какого черта ты делаешь?? – просипел Роджер, остановившись примерно в футе от девушки, уже чувствуя предательское поднимающееся желание, видя какая нежная у нее кожа, как соблазнительно ее тело.
– Мне жарко! – капризно произнесла она, – почему у тебя так жарко?!
– У меня нормально, – оторопело произнес он, но тут вспомнил слова друга.
И тут в голове Роджера пазл полностью сошелся. Это не она решила попробовать наркотики, а скорее всего, этот Майкл, видимо пытался сломить сопротивление девушки, добавив что-то, ослабляющее волю, чтобы получить желаемое, уверенный, что при нормальном стечении обстоятельств, она может сопротивляться. Невольно Роджер почувствовал гордость за нее и восхищение волей Ланы, потому что даже в таком состоянии девушка все равно говорила «нет», и, видимо, смогла избежать если не насилия, то, во всяком случае, нежеланного ею секса.
– Оденься! – приказал он, – и, кстати, кто такой Майкл? – спросил он, пытаясь отвлечься и все же выяснить то, что собирался.
– Почему я должна оставаться в одежде, если мне жарко? – удивленно посмотрев на него, спросила девушка совершенно искренне, – и причем тут Майкл, не понимаю.
– Ты звала его, – сказал Роджер, внимательно смотря на девушку.
Лана насупилась, потом как-то странно вздохнула, и вдруг недовольно произнесла:
– Он мой бывший одноклассник. Но я совершенно не понимаю, почему он тебя беспокоит. Мне вот интереснее, почему я должна одеться, когда мне жарко!? Ты так и не ответил!
При этом ее губки капризно надулись, и на лице появилось страдальчески-недовольное выражение.
Но пока он пытался найти слова, как ей сейчас объяснить причину, девушка уже подошла к нему совсем близко, к счастью, прекратив безуспешные попытки снять бюст, словно забыв об этом, а встала к нему вплотную и посмотрела на Роджера как-то чересчур внимательно.
– А ты прикольный. Не такой симпатичный как Майкл, конечно, но вполне, – вдруг томным голосом произнесла Лана, положив руку ему на плечо поверх футболки, и смотря на него по-женски оценивающе. А затем девушка вдруг неожиданно дотронулась рукой до его лица и соблазняюще провела от скулы до середины подбородка указательным пальчиком. Роджер судорожно сглотнул, чувствуя, как все сильнее растет его желание от ее такой раскрепощенно-завораживающей и соблазнительной женственности. И вдруг Лана приблизила свое лицо к его так, что он видел ее глаза очень близко. У Роджера тут же закружилась голова. Те всплески огня, которые он заметил еще в клубе в ее взгляде, когда прижал ее в коридоре к стене, теперь были раскаленным огнем, который бурлил в ее зрачках и моментально зажег его тело.
И тут, к его собственной полной неожиданности, Роджер порывисто схватил Лану одной рукой за талию, другой за затылок, притянул к себе и впился в губы девушки. Мягкость и сладость их пьянила, причем, она не сопротивлялась, а была податливой и мягкой в его объятиях, от чего собственная воля парня таяла как снег весной. Роджер почувствовал, как у него от желания сводит руки. Даже в ответ на ее не очень уж умелый поцелуй, жар тела моментально всколыхнулся в нем, затопив все тело, а дыхание тут же участилось. И тут, как на зло, именно в этот момент она всем почти обнаженным телом прижалась к нему, одетому в тонкую футболку так, что он мог чувствовать все ее изгибы. Но в этот момент, словно и этого было мало для его мучений, лифчик, которой девушка так безуспешно пыталась чуть раньше расстегнуть, упал с ее плеч, и Роджер почувствовал ее обнаженную грудь, прижатую к его груди. Через его тело в тот же миг проскочила, словно молния, оглушая, судорога, а мысли понеслись в беспорядочном, суматошном каламбуре, а ему стало совсем трудно дышать. И тут же воспоминание о том, что он ощутил, когда обхватил ее под грудью в день матча, совсем снесло ему крышу, и парень не устоял. Роджер судорожно скинул мешающий ему теперь бюст с плеч девушки на пол, взял одну грудь в ладонь, от чего Лана судорожно выдохнула, а его затрясло от сильнейшего желания. Ее мягкое полушарие было как спелое и манящее яблоко, которое так и хотелось поцеловать. И Роджер, чувствуя только ее тело и дыхание, тепло и податливость, забыв обо всем, наклонился и порывисто поцеловал одну ее грудь очень нежно, потом лизнул, слегка прикусив. Девушка резко выдохнула и выгнулась, застонав от наслаждения. И это было приговором. Он стал ласкать ее тело, втягивая сосок, лаская спину, бедра, ягодицы, спускаясь все ниже перед ней, изучая все ее тело, и понимал, что не может оторваться или остановиться. Никак.
«К черту все обещания! К черту все!» – кричал его мозг, разрываемый желанием, а член горел и был каменным, стремясь к разрядке. Девушка же изгибалась под его руками, и юноша чувствовал, что она тоже его хочет, и потому совершенно не сопротивляется, а лишь часто дышит и неумело пытается ласкать его ответ. Роджеру было не до того, что задуматься о причине.
– Мне нравится, как ты целуешь меня, – выдохнула вдруг девушка, все также часто дыша, – это очень приятно.
А Роджер, теперь стоя перед ней на корточках, уже добрался до местечка между ее ног и провел языком по ткани трусиков стремясь к середине промежности, от чего она всхлипнула и выгнулась.
– Ты же сделаешь меня женщиной? – выдохнула Лана, а ее слова стали тем ушатом холодной остужающей воды, которые неожиданно, но резко и бесповоротно отрезвил Роджера.
– Что ты сказала?!? – в шоке выдохнул он, резко отстраняясь от девушки, еще чувствуя, как его всего трясет от желания, но уже понимая все уже более четко и ясно.
Лана посмотрела на него сверху вниз затуманенным от желания взглядом своих черных, бурлящих огнем глаз, опираясь о его плечи, и тут Роджер, тяжела дыша и еще чувствуя головокружение от возбуждения, понял две очевидные вещи: первую, что она точно еще под действием наркотика, и второе, что Лана девственница. Обе эти причины, помимо данных им обещаний, никак не позволили Роджеру дать себе волю в своей потребности овладеть ею, как бы безумно он сейчас этого не хотел. До боли, до скрежета зубов, до невозможности дышать. Но он должен был все прекратить. Причем без надежды на то, что это когда-нибудь может повториться.
Тяжело дыша, словно пробежал ни один километр, чувствуя себя деревянным как Буратино, скрепя зубами от сводящего судорогой тела, Роджер отстранился от Ланы и прохрипел:
– Иди, оденься! Я не хочу тебя!
Ее лицо нахмурилось, а она, еще не понимая его слова, находясь в неге страсти, прильнула к нему, требуя ласк.
– Что значит, ты меня не хочешь! Я же вижу, что это неправда! – простонала она капризно, опять судорожно цепляясь за него.
– Лана, ты ведешь себя как последняя шалава! – выдохнул он, с трудом выговаривая слова, понимая, что жесток, но, не видя другого выхода, – срочно оденься! Мне стыдно за тебя! Между нами никогда ничего не может быть! Ты ребенок, а мне нравятся зрелые опытные женщины!
На этих словах он резко встал и поспешно вышел из комнаты, не оглядываясь, надеясь успокоится.
Лана осталась стоять одна в центре гостиной, практически полностью обнаженная, еще чувствуя сладость его поцелуев, без которых ей стало, словно холодно. От чего девушка неосознанно поежилась, только сейчас начиная понимать, что именно он сказал. От этого она внезапно ощутила такую острую боль внутри, в то время как еще чувствовала какие необычные чувства рождали его поцелуи во всем теле. И тут ее нагота засмущала ее, она словно почувствовала себя беззащитной, ненужной, нежеланной. И затем в ней родился, взметнулся пламенем гнев, а вместе с ним начала расти ненависть. Все это разгорелось в девушке за считанный момент и осталось там тлеть и гореть, бередя душу и мысли. Она тут же порывисто и, стараясь быстрее, начала одеваться, неловко натягивая бюст и кофту, а затем остальное. А потому, когда в комнату вошел Роджер, она была почти одета, а тот достаточно холодно сказал:
– Я отвезу тебя домой. Видимо, ты уже достаточно пришла в себя для этого. У тебя минут пять. Я пока схожу в душ.
На этом он резко развернулся и ушел, потому что его все так же сильно разрывало от желания быть в ней. Его память еще хранила вид ее тела и жар поцелуев. А собственное тело стремилось обладать ею, и Роджер ничего не мог с собой поделать. Когда холодный душ и рука хоть немного охладили его собственный пыл, юноша вернулся в комнату с еще мокрыми волосами, но уже одетый в свежую футболку, джинсы, но все еще босиком.
Лана сидела на диване одетая и отстраненная, не поднимая на него глаз.
– Извини меня за мое поведение, я позволила себе недопустимое, – вдруг тихо прошептала она, а голос прозвучал настолько холодно, словно арктический лед.
– Вот и хорошо, – выдохнул Роджер, сам не зная, действительно хорошо это или плохо, чувствуя то ли облегчение, то ли грусть.
«Скорее, хорошо», – пришло ему тут же в голову, и закончив с одеванием, они вышли из его квартиры. Роджер довез ее до особняка, при этом они не сказали друг другу в машине и пары слов. При этом Роджер специально убедился, что она точно вошла внутрь и только затем уехал.
Глава 19
Лана прокралась к себе в комнату, еще чувствуя, как все качается вокруг, но сумев все же сделать это достаточно тихо, чтобы ее никто не засек. Она до сих пор вся кипела внутри от злости и возбуждения, но четко понимала, что ей нужно разобраться во всем произошедшем. Но ко всему прочему, девушка чувствовала, что до сих пор не пришла в себя полностью. Поэтому она просто быстро, насколько могла, переоделась, все еще чувствуя слабость, и легла спать. Сон пришел быстро, а скорее, она даже провалилась в него, но всю ночь ей снились поцелуи Роджера, от чего проснувшись утром, Лана ненавидела его еще больше, а тело ее томилось в неге остаточного желания.
Она полежала в кровати немного, чтобы успокоится утром, а затем все же оделась и спустившись к завтраку, Лана чувствовала себя совсем нормально, вот только настроение было ни к черту. Ей очень хотелось остаться одной, подумать, а может, погоревать, но нужно было делать вид, что все как обычно. И поэтому девушке пришлось мужественно пытаться сохранять обычный вид, чтобы казаться такой, как всегда. А когда все уже заканчивали завтракать, она вдруг поняла, что нужно делать.
– Пап, я хочу с тобой поговорить, – произнесла Лана, упрямо и решительно посмотрев на отца.
Макс поднял голову и внимательно на нее посмотрел.
– О чем ты собираешься поговорить?
– Ты скоро узнаешь, – сказала она, чем вызвала удивление не только у Макса, но и у Кесси, а двойняшки тихо довольно хмыкнули, чувствуя, что сестра опять нарывается.
Родители же вдруг осознали, что дочь как-то незримо поменялась. Повзрослела, что ли, чуть ли не за ночь. Это было почти неуловимо, но с высоты опыта они моментально это поняли и обменялись удивленно-понимающими взглядами.
– Да, конечно. В моем кабинете сразу после завтрака, – сказал сдержанно Макс, изучая дочь.
Когда же они через некоторое время уже сидели напротив друг друга в кабинете, то он не стал начинать разговор сам. Макс ждал, с чего же начнет Лана, раз сама начала это все.
– Пап, я думаю, что уже достаточно изучила этого твоего Роджера, – сказала девушка совершенно обычным тоном, сама удивляясь себе и своему спокойствию.
– Интересно. И что же ты думаешь об этом парне? – выжидающе спросил он.
Лана вздохнула, отвела глаза от отца, погрузившись в свои мысли, попытавшись отстраненно посмотреть на того, кто еще вчера так страстно ее целовал, а потом так грубо отказался от нее.
– Полагаю, что он вполне сгодиться, чтобы стать твоим партнером, но я была бы с ним осторожнее, – неожиданно сказала она, удивив отца.
Макс хмыкнул, откинулся на спинку кресла и спросил:
– И почему же ты так думаешь? – решил уточнить он.
– Я просто ему не доверяю, – вдруг сказала она тоном, который не очень ему понравился, – Роджер вроде хороший и такой правильный, но я почему-то ему не доверяю, – еще более уверенно произнесла Лана.
– А можно подробнее? – стараясь понять ее мотивы, спросил он.
– Пап, ну я не могу тебе сказать, почему так чувствую. Это же мое личное мнение. Да, он уверенный, спокойный, с ним приятно общаться, но иногда, мне кажется, он может быть способен на холодный цинизм и равнодушие. Поэтому я бы не стала ему доверять полностью.
– Он тебя обидел?! – уже еле сдерживая гнев, требовательно и грозно спросил ее Макс.
– Нет, что ты! Я бы сказала наоборот, – неожиданно ответила Лана искренне, вздохнув.
Макс опять задумчиво посмотрел на дочь.
– Хорошо, я понял. И спасибо. А теперь, я хотел бы знать, какие у тебя планы на оставшееся лето?
Лана сделала глубокий вздох, ведь именно ради этого она и начала весь этот разговор.
– Пап, отпусти меня с Джу и Бертом в нашу виллу на побережье в Майами. Я очень хочу отдохнуть перед учебой! Хотя бы на пару недель. А потом я приеду и буду с вами, как ты и сказал. – и она посмотрела на него даже как-то жалобно.
– И почему я должен отказаться от своего слова? – строго спросил он.
– Ну, пап, пожалуйста! – выдохнула Лана, не в силах объяснить то, почему просит об этом.
Макс еще ни разу не видел, чтобы дочь так искренне и жалобно чего-то просила. Он сделал глубокий вздох, все было так необычно.
– Я скажу тебе ответ завтра утром, – спокойно ответил он, больше чтобы увидеть ее реакцию.
– Хорошо, – выдохнула она смиренно, понуро опустив голову, что было еще более необычно.
На этом встала и вышла из кабинета.
Макс еще несколько минут смотрел ей вслед. У него было ощущение, что с ней что-то не так, а еще все эти ее проказы, но, не зная деталей, не мог понять все до конца.
«Недаром я вчера послал за ней Анжело, как только увидел, что почти двенадцать, а ее нет дома», – подумал он, хотя на самом деле не посылал того ни в какую командировку, а просто хотел посмотреть, что будет делать Лана получив немного свободы, – «и правильно сделал. Но она должна была получить урок, который научит эту строптивую девчонку, что у всего есть свои последствия», – думал он. Макс тяжело вздохнул, вспомнив, как вчера ему Анжело доложил, что за секунду до него, когда он вышел на адрес, куда она поехала, Лану из клуба забрал Роджер, а он едет за ними, но почему-то не домой к Роджеру, а по другому адресу, а только потом они отправились к тому домой. И Лану парень часть дороги нес на руках. Все это вызывало у Макса подозрения, что все не так просто, но обратно она шла на своих ногах. – «Почему она позвонила Роджеру, а не мне или Анжело? В крайнем случае, матери?»– никак не мог понять он, намереваясь все выяснить в самое ближайшее время.
Весь день Лана места себе не находила, поэтому почти весь день просидела у себя в комнате, но никак не могла в себе разобраться. Он столько всего чувствовала, что у нее голова шла кругом. Но неизменной была ненависть к Роджеру, которая не только не уходила, но крепла в ней.
Уже вечером, лежа в кровати вместе с Кесси, Макс, обнимая жену, вдруг произнес:
– С Ланой что-то творится. Она сама не своя сегодня весь день. Вот не могу понять, либо это муки совести, либо что-то другое.
– А почему ее может так мучить совесть? – удивилась Кесси, целуя мужа в плечо.
– Она тут сильно провинилась, и знает об этом, хотя не в курсе, что я тоже знаю. Но это я решу. Но здесь точно что-то еще, и я уверен, что это связано с Роджером.
– Этим приятным молодым человеком? – спросила Кесси, посмотрев внимательно на мужа.
– Да, – кивнул Макс, – вот только не пойму, зная характер нашей дочурки, она такая от того, что он что-то сделал или что-то не сделал.
– А что она сама говорит? – настороженно спросила Кесси.
– Она как раз его защищает, вот только проскальзывает что-то другое, очень похожее на гнев или обиду. Так что думаю, что скорее второе.
– Давай я попробую с ней поговорить? – предложила Кесси, – может я смогу понять, что же это еще? Что ее так тревожит.
– Давай, мне интересно, какие выводы будут у тебя, – задумчиво произнес Макс.
– Хорошо, любимый, – выдохнула Кесси, повернувшись на живот, положила руки одну на другую на его грудную клетку и оперлась на них подбородком, и смотря теперь лукаво в глаза мужа. – Но мне точно жаль этого мальчика, потому что если она так похожа на тебя, то он вряд ли мог устоять.
Макс улыбнулся, и в его глазах опять засветился его демон, которого жена любила, как и его самого. Теперь они с ним были лучшими друзьями, и только его враги могли бояться его огня. Но это, к счастью, происходило крайне редко в последнее время.
– А ты тоже не устоишь? – прошептал Макс уже страстно, притягивая ее саму к себе и целуя Кесси в губы, от чего оба сразу забыли все свои переживания, наслаждаясь друг другом. То, что они пронесли за все эти годы, не уменьшило их желание друг к другу, а сделало его только многограннее, глубже, когда они уже знали все нюансы настолько, что было достаточно намека вздоха, и они знали, что хочет другой. Совсем скоро Кесси стонала от наслаждения, а Макс врезался в нее, все так же наслаждаясь телом жены, которое было для него столь же великолепным и желанным для них с демоном, как и раньше.
– Кесс, ты все так же заводишь меня!– стонал он, глубоко погружаясь в ее тело, и чувствуя и слыша, как стонет и выгибается жена. – Я все так же люблю тебя, – шептал он, делая последний толчок в нее.
– Как и я тебя, – выдохнула она перед тем, как почувствовать тот самый экстаз, который мог подарить только он.
И вот уже после, разморенные занятием любовью, они лежали, наслаждаясь объятиями, потому что уже понимали друг друга без слов, но мысли каждого то и дело возвращались к дочери.
– Значит, решено, я поговорю с ней, – прошептала Кесси, целуя Макса.
– Да, договорились, и я буду ждать тебя сразу после разговора, – кивнул он, уже засыпая.
Глава 20
Уже на следующее утро, еще до завтрака, Кесси подошла к комнате дочери.
– Лана, можно я войду? – спросила она, зная, как ревностно дочь реагирует на вторжение на ее территорию.
– Да, мам, конечно, – был ответ сонным голосом через некоторое время.
Кесси вошла и изучила дочь внимательным, но любящим взглядом.
– Доброе утро, доченька, – произнесла она нежно, садясь на постель к еще сонной Лане, – как спалось?
– Хорошо, мама, – вздохнула девушка, стараясь проснуться, – что-то случилось?
– Просто ты бледная последнее время, я переживаю, – сказала Кесси, по глазам убеждаясь, что с Ланой действительно что-то не то.
– Мам, у меня все хорошо! – немного резковато сказала девушка, пытаясь не обидеть мать, но дать понять, что не очень склонна общаться.
– А помнишь, у нас в гостях был приятный молодой человек, Роджер, кажется. Вы как, видитесь с ним? – спросила Кесси осторожно, внимательно наблюдая за дочерью.
Она не могла не увидеть, с какой неожиданной злостью в момент засверкали глаза Ланы, хоть и на секунду, а потом все исчезло, как и ни бывало. А еще так знакомые Кесси всполохи огня, мелькнувшие при этом в глазах дочери, дали матери понимание, что та так тщательно скрывает.
– Виделись с ним пару раз, – ответила она сухо и уклончиво, отведя взгляд.
– Какие у тебя планы на вечер? – спросила Кесси, решив поменять тему, чтобы не провоцировать дочь на то, чтобы девушка не отгородилась или закрылась от нее совсем.
Тут же взгляд глаз Ланы резко изменился, превратившись в умоляюще-печальный.
– Мамочка, уговори папу отпустить меня в Майами! Я поеду с Джу и Бентом! Они согласны! Ну, пожалуйста!
Кесси все поняла, а потому вздохнула и тихо сказала:
– Ты же знаешь, что я не могу заставить отца делать что-либо, но поговорить – поговорю.
– Я знаю, – выдохнула Лана, смиренно, – но вы так любите друг друга, что он точно к тебе прислушивается!
В ее голосе Кесси не могла не уловить неожиданно печаль, восхищение и легкую зависть.
– Я обещаю, что поговорю, – сказала она тверже, чтобы убедить дочь. – А ты пока одевайся, солнышко, и ждем тебя к завтраку.
На этом она обняла и поцеловала Лану и, уже выйдя из ее комнаты, мельком взглянув на немного осунувшееся лицо дочери, направилась искать мужа. У Кесси теперь было четкое понимание, что же с той происходит.
Через несколько минут она нашла мужа в кабинете, уже работающего даже до завтрака.
– Доброе утро, любимый,– сказала жена, входя и улыбаясь.
Макс поднял голову и улыбнулся, увидев Кесси, которая села напротив и тихо произнесла:
– Я поговорила с Ланой. Мне кажется, я знаю, что с ней.
Макс тут же отвлекся от дел и внимательно на нее посмотрел.
– Я думаю, что она влюблена, – продолжила Кесси. – не знаю, насколько сильно, но все признаки очень похожи. И я никогда не видела ее такой. И даже возможно, она сама того не осознает, а потому растеряна.
Макс слегка улыбнулся, а потом тихо произнес:
– Рад, что мы с тобой сошлись во мнении. Мне тоже так же показалось. Причем, подозреваю, что с этим как-то связан Роджер. Но парень дал мне обещание, что никаких романтичных чувств к Лане не планирует, что ухаживание притворное, так что, возможно, с этим и связано ее настроение. Если же он все же нарушил свое слово, и настроение моей дочери такое от того, что он воспользовался ситуацией, то я очень в нем разочаруюсь. И это очень мягко сказано. Остальное ты сама понимаешь, – и он посмотрел на жену, а Кесси, вздрогнула, увидев ту жестокость, которую знала в нем в молодости.
– То есть он ей, скорее всего, отказал. – задумчиво произнесла Кесси, уверенная, что дочь в своем желании что-то получить вполне может пойти на крайности, причем, вполне авантюрные и безбашенные, а значит и спровоцировать для себя очень неприятные последствия.
– Вот именно, – вздохнул он, – и я, все же, думаю, что отказал, – кивнул Макс, – поэтому я склонен разрешить ей поехать на нашу виллу в Майами, как она хочет. Возможно, там Лана разберется в своих чувствах, поймет, как должен вести себя взрослый человек, а друзья рядом поддержат. А заодно, справится с чувствами к Роджеру, если они действительно есть.
Кесси улыбнулась мужу и любящими глазами посмотрела на него.
– Я всегда знала, что ты очень проницателен, – улыбалась она. – за это и люблю.
Она сделала паузу.
– Так, я могу ей сказать?
– Нет, – немного жестче сказал Макс, – я скажу ей сам.
– Договорились, – ничуть не обидевшись, ответила жена, поцеловала его и пошла в столовую.
После ухода Кесси Макс сидел в кабинете, и на него накатила легкая тоска.
«Дети так быстро растут», – неожиданно подумал он, понимая, что время пролетело как минута, а дочь, в которой он души не чаял, уже взрослая, а значит, удерживать ее от собственных ошибок все сложнее и, пожалуй, не имеет смысла, иначе она никогда не научится принимать важные решения. Но он все равно решил разобраться с тем, что она уже натворила. Только по-своему.
«И один важный урок, а может и несколько, она, судя по всему, уже получила», – вздохнул он. – «Но с Роджером я еще поговорю», – решил Макс уже более раздраженно, чувствуя злость на этого парня, потому что чувствовал подвох, и потому подсознательно все равно желал защитить любимую дочь.
Уже за завтраком Макс объявил Лане о своем решении, за что она чуть не задушила его в объятиях, а Дом и Алессандро только фыркнули.
– Но, Лана, зайди в кабинет, у меня есть некоторые условия, – сказал Макс строго после этого, не показав, что хотя был растроган ее реакцией, хотя ему было трудно держать перед мальчиками суровое лицо, когда увидел ее радость.
Когда дочь зашла в кабинет уже после завтрака, то Макс внимательно посмотрел и сказал:
– Как я сказал, у меня есть несколько условий.
– Что за условия? – настороженно спросила Лана, садясь на стул рядом.
– Во-первых, ты не будешь уходить с виллы без того, чтобы известить меня, а так же держать меня в курсе, куда идешь.
Она кивнула.
– Во-вторых, старшим будет Брент, его слово будет решающим во всем, что вы там будете делать.
Это условие было для дочери намного сложнее переварить, с учетом ее желания свободы, а еще, потому что тот был на четыре года младше.
– Но пап! Он же младше меня! – возмутилась она.
– Но он более ответственен, – строго сказал отец, – и не убегает в клуб по ночам тайком.
Лана выдохнула в шоке, другими глазами посмотрев на отца.
– Ты думала, что я не знаю? – спросил он строго, наблюдая ее удивление.
Лана только ошарашенно кивнула.
– Я всегда знаю о том, что ты делаешь. Но как только я дал тебе свободу, ты тут же разочаровала меня. А потому, я еще не вижу оснований и подтверждений, что ты достаточно взрослая, чтобы принимать решения самв.
Он говорил это не для того, чтобы сломать или сделать ей больно. Макс хотел дать понять дочери, что каждый ее поступок дает понимание о человеке и то, как к нему относится, а значит, если она хочет быть главой его компании, то все решения нужно принимать вдвойне ответственнее. Он изучал такое похожее на свое прежнее лицо, боясь, что она сломается и обидится в ответ, но к его удовольствию, он увидел, как в какой-то момент засветилась сталь в ее глазах, а потом Лана тихо произнесла:
– Я все поняла, папочка. Я больше не подведу тебя.
Макс кивнул, смотря на нее с нежностью, но думая при этом, что именно она имеет в виду под «не подведу».
– Я верю в тебя и люблю, Лана. И переживаю, а потому не вынуждай меня действовать жестче, – сказал Макс, понимая вдруг, как быстро прошло время, как она еще лепетала на его коленях или была по-детски доверчива, а сейчас была уже взрослой.
Глаза Ланы наполнились слезами, она вскочила и бросилась к нему на шею.
– И я тебя, папочка! Поверь мне!
