Текст книги "Одержимая тобой. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Татьяна Адриевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Куда вы её везёте? – обращаюсь я к Алексею.
Судя по его удивленно-вытянутому лицу, он явно не ожидал встретить любовницу босса в компании его девушки, которая невнятно бормотала что-то, дергая головой как сломанная заводная игрушка.
– Катя… – зафырчала она, бросая на меня стеклянный взгляд. – Ты ещё здесь?
– Домой, – коротко говорит мужчина.
– Я не поеду к моему козлобородому папаше, ты это понял, ходячий шкаф? Ты везёшь меня к Диме!
Алексей бросает на Свету хмурый взгляд, но проглатывает оскорбление. Он усаживает девушку в мерседес – тот самый, в котором я целовалась с Димой и озадачено смотрит на меня, не понимая, что ему делать со мной.
– Я еду с ней, – тихо бурчу я.
– Да-да, эту блондиночку мы довезём до дома! Садись!
Света падает мне на колени и причмокивает всю дорогу, то вздрагивая, то хихикая. Мне больно на это смотреть. Это всё моя вина! Я отворачиваюсь к окну, грудь сотрясает от беззвучных непролитых слёз. В кармане оживает телефон. Я смотрю на горящую англоязычную надпись «Горячий и сладкий» и долго не решаюсь ответить на звонок.
– Катя! Что происходит? Где ты? – слышу взволнованный голос Дмитрия, когда, наконец, нажимаю клавишу ответа.
– Я со Светой…
– Какого… что ты творишь?
– Прости, меня… Я не могу… Прости!
Звенящая тишина служит мне ответом. Я не могу выдержать её давления, отключаю связь и сжимаюсь от прорвавшего грудь плача. Света не реагирует на мои слезы, кажется, она совсем отключилась. Зато я чувствую, как через зеркало заднего вида на меня смущённо поглядывает Алексей. На глаза попадается телефон Светы, он маякнул входящим сообщением. Я не сдерживаюсь, смотрю на дисплей. Иконка с уведомлением показывает сообщение от Сергея Гордеева. Он ищет дочь. Грудь болезненно сжимает – с заставки на меня смотрит Дима, в зимнем дорогом пальто на фоне ночной улицы. Он улыбается, а Света целует его в щеку и снимает селфи. Из груди снова рвутся рыдания.
Не понимаю где мы едем, совершенно не ориентируясь в темноте. Район кажется дорогим, чистым и ухоженным. Алексей открывает шлагбаум на одном из поворотов и проезжает через два шикарных особняка и плавно тормозит у третьего. Почти сразу открываются ворота, Алексей заезжает на огромную территорию. Судя по незнакомой обстановке, мы подъехали к особняку Савицких. Фасад дома обложен натуральным камнем, понизу выложен мрамором темных тонов. Крыльцо помимо лестницы имеет пологий удлиненный спуск, дверь с двумя створками, очень широкая, как в старинных замках.
– Подождите пожалуйста меня в машине, – просит Алексей, когда вытаскивает спящую бледную Свету. Я лишь киваю, вытирая лицо от слёз. К нам подходит рослый мужчина, по всей видимости, охранник. Одет солидно, деловой костюм, в руках рация. Надо же! Следом за ним с крыльца спускается второй силуэт высокого стройного мужчины. Я раскрываю от удивления рот, чувствуя себя совсем разбитой и обманутой. Передо мной стоит Дмитрий. Усталый и осунувшийся, будто заспанный, с мешками под глазами. Он удивленно смотрит на спящую Свету и что-то коротко приказывает Алексею. Тот заносит девушку в дом с коротким кивком. Тогда же я открываю дверь, выходя из машины, и громко хлопаю ей. Дмитрий бросает на меня непривычно тусклый взгляд. Смотрит невозмутимо, поднимая одну бровь, будто и не разыгрывал комедию со своим отъездом, и обращается ко мне:
– Тебе тоже требуется ночлежка? – язвительно ухмыляется он, непривычно сиплым голосом. Мне кажется, или его пошатывает, как пьяного?
Я сжимаю кулаки. Видимо Дмитрий злится, что я все-таки ослушалась его.
– Иди ты к чёрту! – Шиплю я в ответ.
В одно мгновение его лицо удивлённо вытягивается, а уже в следующее я отворачиваюсь и шагаю прочь от особняка к воротам, в непроглядную темному. Останавливаюсь у выхода и понимаю, что не выберусь самостоятельно из этого района. Оглядываюсь назад. Дмитрий всё так же смотрит на меня, скучающе склонив голову на бок. Гордо расправляю плечи и подхожу к охраннику.
– Простите, вы не подскажите, как выйти на шоссе? – вежливо спрашиваю у него.
Он участливо показывает мне дорогу, важно выговаривая каждое слово:
– После первого поворота направо, прямо до магазина. Потом снова направо и все время прямо…
– Спасибо…
Я собираюсь с духом и направляюсь в указанную сторону, не позволив себе обернуться вновь.
Глава 19
К концу недели солнце явно устало греть город своими теплыми июньскими лучами. Идёт сильный ливень. Небо затянуто сплошными тучами. Я еду в большом восьмиместном Мерседесе вместе с составом группы «Тихий ангел» за пределы города на съемки клипа к новой песне «Не плачь». С нами ещё одна девушка – Рита, менеджер группы. Именно с ней я вела диалог в последнее время. Рита высокая, тридцати двух летняя брюнетка, очень энергичная и бойкая. Она ловко ставит на место капризного Алекса и может даже выдать ему звёздную оплеуху, если он позволяет себе пошлые шуточки.
– Сегодня не самый удачный день для съёмок, но думаю к обеду погода разыграется, – говорит Рита излишне оптимистично. – На первую половину дня перенесли съемки в помещении.
Алекс лениво зевает, не отрывая взгляда от планшета, и суровым тоном заявляет:
– Ты кого пытаешься обмануть, Рита? Будто мы не знаем что такое съемки не по плану. Это будет чудом, если мы сегодня закончим!
Я стараюсь не думать о том, сколько времени уйдёт на съемки. Главное было отвлечься от душевных терзаний. Я была полностью разбита и раздавлена, когда в среду ко мне пришло запоздалое осознание утраты. Дмитрий не звонил мне с той самой ночи, как я послала его к черту в его же доме. Ведь ещё по телефону я дала ему понять, что не смогу тайно встречаться с ним. Он принял мои условия настолько легко, что я стала сомневаться в искренности его слов, сказанных мне в квартире. Я убеждала себя, что так будет лучше. Что нельзя жить, обманывая себя и окружающих…
Мне снова становится плохо, и я закрываю глаза, сглатывая. Не позволю упасть и слезинке, в последнее время я и так слишком много плачу. И всё же в голове не укладывалось, зачем? Зачем нужно было врать про отъезд? Может Дмитрий боялся, что я буду слишком назойливой и таким образом решил держать меня на расстоянии? Теперь не важно…
Мы оказываемся в живописной местности загородного поселения спустя два с половиной часа. Именно сюда часто выезжают для съёмок красивых пейзажей телевизионных заставок и серийных эпизодов. Съёмочную группу интересовала скалистая гора, с которой должен был сорваться Алекс – возлюбленный моей безымянной героини и погибнуть. Все остальное время Алекс предстаёт в клипе в образе привидения и окружает заботой безутешную и ни о чём не подозревающую возлюбленную. Периодически в клипе появляются воспоминания их счастливой любви. В целом сценарий не плох, но слишком печален.
К съёмкам приступают с запозданием, только к десяти часам утра. Несмотря на все издержки, это лучший день за прошедшую неделю, начиная со среды. Море положительных эмоций я получаю на съемках! И могу наконец-то забыться. Все участники группы ведут себя со мной так, будто мы старые добрые друзья, засыпают меня и Алекса шутками, если у нас что-то не получается с первого дубля.
Перерывов для меня практически нет. Дважды мне меняют грим и костюмы, лишь на третий перерыв мне удаётся перекусить. Алекс суетится, чтобы мне принесли салат из морепродуктов и персиковый сок. Он постоянно рядом, заботливый и внимательный. И как у такого хорошего парня может быть в друзьях такой моральный урод как Резников?
Погода позволяет нам начать съёмки на природе только ближе к двум часам дня. Солнечную атмосферу создают искусственным светом, а во время эпизода, где моя героиня должна лежать на траве и вспоминать возлюбленного мне подкладывают непромокаемую подстилку. За то время, что подстилку прячут травой, я успеваю замерзнуть на холодной земле. Хуже приходится Алексу, который вынужден ложиться со мной по соседству на голую траву, наспех высушенную для кадра.
Заканчиваем мы уже поздно вечером, не отсняв пару эпизодов. Они не требуют моего присутствия, поэтому менять условия контракта не станут. Мой съемочный день завершается в десять часов вечера и, вместе с его завершением, поступает предложение остаться в отеле на заслуженный отдых и благополучно отправиться домой на следующее утро. Я соглашаюсь, не желая ехать уставшая ночью в общежитие почти три часа. Звоню Марине и предупреждаю, что вернусь только завтра.
– Ну и как оно, дорогая? – любопытничает она.
– Ты о чём?
– О поцелуе с самим Алексом, разумеется!
– Марина, нам было холодно, мокро и мы едва не стучали зубами друг о друга!
– Ну-ну, посмотрим, когда выйдет клип!
– Разумеется, ты оценишь наши старания, синие губы остались под гримом.
Она веселится и продолжает засыпать меня вопросами. В итоге прошло почти полчаса, прежде чем любопытство соседки полностью удовлетворяется.
Я принимаю душ и готовлюсь ко сну, как в номер тихонько стучат.
– Минутку! – кричу я и ныряю в белую футболку и хлопковые линялые шорты, что брала с собой на смену.
Открываю дверь и натыкаюсь на лукаво улыбающегося Алекса.
– Ты была на высоте сегодня. Спасибо за участие в клипе. – Хвалит он и протягивает мне только что распечатанную открытку. Кадр, где запечатлён общий состав группы. Я стою в самом центре вместе с Ритой. Алекс шутливо припадает на одно колено рядом со мной, Арти находится в такой же позе рядом с Ритой. Остальные застыли в самых забавных артистичных позах. Я невольно улыбаюсь и переворачиваю открытку.
«На память от группы «Тихий Ангел» – написано ровными и красивыми буквами. Ниже автографы всего состава, с личным пожеланием от каждого.
– Спасибо! – благодарю я растроганно и обнимаю Алекса.
Он улыбается и обнимает в ответ:
– Не хочешь присоединиться к нашим ночным посиделкам?
– Спасибо за предложение, но я выдохлась. Встать в пять утра и работать до позднего вечера… – Я зеваю и немного ослабляю объятия.
Алекс хмыкает и отстраняется до той степени, чтобы заглянуть в глаза.
– Слабачка! – говорит он с улыбкой, и я чувствую его дыхание с лёгким запахом пива и чипсов с беконом.
Большими пальцами он гладит мне спину, и объятие перестаёт казаться мне дружеским. Похоже, нашей звезде стало скучно, и он решил позволить мне запечатлеть знатный день в календаре… Я мягко отстраняюсь, выскальзывая из его рук, и немного прохладно говорю:
– Я действительно сильно устала, извини.
Алекс примирительно поднимает руки и смеётся:
– Уже ухожу, не дурак!
– Спокойной ночи, – я отворачиваюсь и замираю на месте.
Всего в паре метров от нас, облокотившись о стену, стоит Дмитрий. Он скользит по мне холодным строгим взглядом, примораживая к полу, и переключает внимание на растерявшегося Алекса. Мне становится страшно и радостно одновременно. Если бы у меня начались галлюцинации, то Алекс не стоял бы рядом с раскрытым ртом. Значит, мы оба видим Дмитрия в темных джинсах и кожаной куртке.
– Не помешал? – Ядовито спрашивает он и грозно выпрямляется.
– Вовсе нет, – отвечает обескуражено Алекс. – Я уже уходил.
– Да, что-то такое я слышал, – низко произносит он, кивая.
На смену изумлению приходит злость. Как этот наглый обманщик мог появиться тут среди ночи?
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спрашиваю я.
– Гораздо интереснее узнать, чем занята здесь ты! – холодно парирует он.
Поражаюсь этой безмерной наглости и самоуверенности. По всей видимости, Алекс тоже отошёл от потрясения и деловито осведомился:
– Как дела, друг? Давненько не виделись! Как Света?
Тонкий намёк: «Где твоя девушка?». Высокомерное выражение лица Дмитрия будто кричит: «Кто тут тебе друг, парень?»
– Спасибо, думаю у неё все хорошо.
– Отлично, – Алекс немного конфузится и смотрит на ручные часы. – Поздновато уже для визитов, не думаешь?
– Ты это у меня спрашиваешь? – Карие глаза сужаются, в их глубине блестит опасный огонёк.
Алекс совсем теряется и становится похожим на нашкодившего ребёнка. Странная картина – всегда веселый, чересчур избалованный солист группы млеет перед грозным видом Дмитрия. Что ж, последний умеет нагнать страху на окружающих, если пожелает, но со мной этот номер не пройдёт!
– Я думаю, вам обоим находится тут уже поздно! Доброй ночи! – Отворачиваюсь и открываю дверь своего номера.
В одно мгновение Дмитрий оказывается позади меня, шире открывает дверь и с невозмутимым видом проходит внутрь. Я и рта не успеваю открыть, как он хватает меня за локоть, завлекая за собой, и закрывает перед обомлевшим Алексом дверь.
– Ты что себе позволяешь? – возмущённо пищу я. – Немедленно выйди отсюда!
Дмитрий будто не слышит, оглядывая небольшое помещение. Я навела тут беспорядку за короткое время. Мокрое полотенце небрежно свисает с уже разобранной кровати, фен лежит рядом из-за отсутствия косметического столика. А раскрытая сумка с вещами занимает единственное сидячее место в номере – широкое массажное кресло. В прочем я не собираюсь предлагать Диме сесть.
– Вижу, ты рассчитывала остаться здесь, – говорит он и направляется в душ.
– Меня предупредили, что из-за погоды возможны задержки в расписании, – на автомате оправдываюсь я и тут же мысленно ругаю себя за это. – Уходи!
Дмитрий возвращается с моими вещами и небрежно бросает их на кровать.
– Мы уходим вместе, одевайся.
Я возмущённо сгребаю вещи в охапку и убираю их в сумку, резкими нервными движениями.
– Никуда я с тобой не пойду! – четко выговариваю я, воинственно задирая подбородок. – У меня завтра съемки!
– Нет у тебя никаких съёмок, я уже всё узнал у менеджера группы.
– У Риты?
– Достаточно милая девушка, имя не уточнял.
Я ревниво вспыхиваю, но всеми силами стараюсь изобразить безразличие. Открываю дверь и показываю на выход:
– Мне добавить нечего!
– Ты решила выйти на улицу в тонкой футболке и коротеньких шортиках? Там достаточно холодно.
– Ты видимо ослышался и пропустил отрицательную частичку «не» в моём предложении.
– А ты видимо решила испытывать моё терпение, признаюсь оно на исходе. – Дмитрий давит на дверь, закрывая её на ключ в этот раз.
– Да что тебе надо от меня? – восклицаю я от безысходности.
– На данный момент увезти тебя подальше от Алекса и его скользких лап. Одевайся.
– Ты ревнуешь?
– Не говори ерунды, – небрежно фыркает Дмитрий и протягивает мне сумку с вещами. – Просто в отличие от тебя, я прекрасно знаю какой жуткий бабник этот павлин.
Я скрещиваю руки на груди, упрямо оставляя без внимания сумку. Сердце бешено стучит в груди. Ревнивый Дмитрий Савицкий – поверить не могу.
– А может мне он нравится! – ухмыляюсь я. – Думаешь ты единственный такой неотразимый красавец? Раз у тебя может быть сразу две женщины, почему я должна…
Дмитрий моментально прижимает меня к двери, бросая сумку на пол. Его указательный палец сдавливает мне губы, заставляя смолкнуть. Глаза горят неистовым блеском.
– Не стоит, – тихо предупреждает он.
Я взволновано подрываюсь в сторону, делая быстрый шаг. Он запирает меня между своими руками в тот же момент. Хватаю ртом воздух и пытаюсь совладать со своими эмоциями. Всем телом давлю на дверь позади себя, будто так могу увеличить расстояние между нами, и осознаю, что, по всей видимости, перегнула палку. Дмитрий молчит, его темные глаза гипнотизируют меня.
– Всё, я поняла, Дима, – говорю я срывающимся от волнения голосом и примирительно поднимаю руки. – Только прибавь расстояние.
Он продолжает нависать надо мной. Вся спина покрывается мурашками от его холодного устрашающего взгляда. Я касаюсь ладонями твёрдой груди, ощущая под ними мягкий кожаный материал куртки, и тихонько надавливаю.
– Да что с тобой? – с губ срывается испуганный шёпот.
– Думаешь, у меня всегда есть терпение выносить твои выходки? – Дмитрий поддается и чуть прибавляет расстояние между нами.
– Между мной и Алексом ничего нет!
– Я не об этом.
– А о чём? – я удивлённо округляю глаза.
Не сдерживая сердитого тона, Дмитрий объясняет:
– Ты сбежала из клуба со Светой – ладно! Бросила меня по телефону – ладно! Послала к чертям моего брата – ладно! Но какого дьявола, Катя, ты не дождалась Алексея и пошла среди ночи пешком домой?
– Да потому что ты… Постой, что ты сказал?
– Я бы вправил тебе мозги раньше, если бы смог вырваться в город.
– Может ты мне понял, Дима, но в ну ночь пьяной была только Света! Я видела тебя своими собственными глазами.
Он терпеливо вздыхает и отходит от меня, вытаскивая из внутреннего кармана белый конверт. Отдает его мне.
– Ох, Катя! А ведь мы даже не идентичные близнецы и отличаемся. Но даю тебе скидку на то, что было темно, и ты не знала.
Неуверенным движением пальцев, я вытаскиваю напечатанный снимок в формате стандартной фотокарточки и цепенею в мгновение. Вижу на ярком качественном снимке огненно-рыжую красавицу Настю, в свадебном платье и двух совершенно одинаковых молодых парней по разные стороны от неё. Оба весело улыбались одинаковыми улыбками и обнимали невесту так, будто поделить не могли.
– Да, не знала… – подхватываю я в своё оправдание и пытаюсь приглядеться к парням на фото.
Отличаются? В чём? У меня создаётся неприятное чувство, будто я играю в детскую логическую игру «Найди десять отличий» и с треском проваливаюсь. Дмитрий видит моё замешательство и недовольно язвит:
– Надо было захватить с собой очки! Говорил же, нельзя пользоваться тем, что ты называешь телефоном и портить себе зрение! Я справа.
Я поджимаю губы и подхожу ближе к свету люстры. Внимательно рассматриваю парня, что остался слева. И с изумлением замечаю, насколько он другой. Его глаза чистого серого цвета и волосы гораздо светлее, больше похожи на темный шоколад, чем на иссиня-чёрное вороново крыло. Нос и линия подбородка у этого парня несколько шире и круглее, в отличие от прямого утонченного носа Дмитрия. В остальном черты лица очень схожи, будто кто-то наверху слепил одинаковые скульптуры, а разукрашивал их уже кто-то другой.
– И кто из вас старше?
– Владимир, на целых семнадцать минут.
– Господи, и почему ты раньше молчал?
– Я бы сказал, если бы представился случай. Но у нас не было достаточно времени, чтобы больше открыться друг другу.
– Не было… – на автомате повторяю я, всё ещё ошарашенно рассматривая фотографию.
– Я предлагаю нам спокойно поговорить по пути в город…
Тут раздается стук в дверь. Я вздрагиваю, а Дмитрий громко рычит:
– Мы заняты!
– Катя, всё в порядке? – слышу зов Алекса.
Поворачиваюсь, чтобы открыть дверь, как меня вытесняет Дмитрий, и делает это сам.
– Давай сразу проясним ситуацию, – грозно заявляет он, как только открывает дверь. – Катя – моя! И не советую тебе с этим спорить. Мне, как одному из ведущих спонсоров клипа, совершенно невыгодно портить тебе лицо накануне съёмок.
Он пронзает Алекса одним из своих самых холодных взглядов и, не дожидаясь ответа, снова хлопает перед ним дверью.
– Ты что о себе возомнил? – киплю я от злости. – Как ты мог заявить такое? О Господи! Совсем рехнулся, да?
– Да! – рычит Димитрий. – Неужели заметно?
Я скрещиваю руки на груди и щурюсь:
– Хватит ломать меня, Дима! Ты так прочно залез мне под кожу, что я на стены лезу! Я пробовала, правда пыталась принять твои условия! Но так только хуже! Никуда я с тобой не еду, уходи!
– Зато я еду с тобой. Мы поговорим, и это не обсуждается. Либо ты идешь до машины сама, либо я понесу тебя на руках! Считаю до трёх: раз…
– Ты не посмеешь.
– Два… – Дмитрий кладёт мои кеды в боковой карман сумки, затем снимает куртку. – Последнее предупреждение, Катя.
– Да пошёл ты… – Я пытаюсь прошмыгнуть мимо него.
– Три…
Он ловит меня в охапку правой рукой и кутает меня в свою куртку словно куклу. Я успеваю куснуть его палец, прежде чем оказываюсь высоко над полом, перекинутая через плечо. Не могу поверить в происходящее. Щелкает замок, и мы оказываемся в коридоре отеля.
– Пусти меня!
Со всей силы стучу кулачками по широкой спине, но кажется моим рукам гораздо больнее, чем его могучей спине. Чувствую себя крайне беспомощно и глупо. Теряю по дороге отельные тапочки, пока брыкаю ногами в воздухе и остаюсь босиком. Я выдыхаюсь достаточно быстро, пока пытаюсь вырваться и пораженно замираю.
– Хорошо, я пойду, поставь меня! – Требую я, когда мы спускаемся по лестнице.
Вижу, как Дмитрий обходит ошарашенного Алекса, который ещё не успел спуститься к «ночным посиделкам» с друзьями.
– Теперь уже поздно, Катюша. Ты босиком… – отвечает он спокойно.
Какой позор! На нас глазеет столько лиц, но никто не решается разобраться в происходящем. Я закрываюсь стоячим воротником куртки, словно капюшоном и жду, когда Дмитрий, наконец, остановится. Он выходит из здания, и я скукоживаюсь, плотнее кутаясь.
– Холодно…
– Я предупреждал!
– Ты опозорил меня на весь отель, ненормальный!
– Сама виновата…
Пищит сигнализация. Дмитрий сдёргивает меня с плеча на руки и усаживает на переднее сиденье. Я поджимаю под себя босые ноги и накрываю их курткой. В машине тепло, здесь царит приятный аромат его туалетной воды.
– Оденься, наконец, потеплее! – Просит Дима, когда садится рядом и заводит двигатель.
– Не могу поверить, что ты способен на такое! – Бурчу я, вытаскивая из сумки джинсы. – Отвернись!
Дима закатывает глаза и трогается с места. Мы едем в полной темноте, по извилистой, немного заросшей травой дороге в течение пяти минут. Он поворачивается ко мне, когда я начинаю шнуровать кеды на ногах. Машина замирает, и мы погружаемся в полную тишину.
– Готова поговорить?
– Думаю, у меня всё равно нет выбора… – раздраженно отвечаю я.
Не доставлю ему удовольствия снова запудрить мне мозги в машине, выхожу в вечерний холод. Если говорить с ним в салоне автомобиля, есть большая вероятность растаять под гнётом его обаяния и сдаться… Снова.
Мы находимся недалёко от трассы. Я слышу как мимо мчатся машины, со свистом разрывая воздух. Когда Дмитрий оказывается рядом в лёгком свитшоте, я тайно радуюсь тому, что не вернула ему куртку. Мёрзни-мёрзни плейбой!
– Рассказывай, Катя. – Строго требует Дмитрий. – Всё как есть. Как попали в клуб, и что принимала Света. Со слов Алексея, она не казалась просто пьяной.
– Спрашивай лучше это у своей ненаглядной невесты! Что бы она ни делала, все из-за нас, ты не понял? Она так вела себя из-за нашей с тобой лжи! Ничего не выйдет! Ты был прав, я не смогу встречаться с тобой тайно и смотреть, как Света гробит себя!
– И поэтому ты решила упасть в объятия Алекса?
– Не нужен мне никакой Алекс! – кричу я и топаю ножкой, словно маленькая девочка, требующая игрушку. – И ты знаешь это! Знаешь, что я люблю тебя, и бессовестно пользуешься этим! Тебе легко играть моими чувствами и строить свое идеальное будущее! Ты заявляешь о своей женитьбе лёжа в постели со мной и даже не представляешь, как больно мне причиняешь! Потому что ты не любишь меня, слышишь? Не любишь, а просто хочешь…
Дмитрий нетерпеливо хватает меня и рывком прижимает к себе. Сжимает подбородок почти до боли и требовательно целует в губы. Я стараюсь вырваться, бью его кулачками, сопротивляюсь и не даю углубить поцелуй. Не попадусь! Только не снова!
Я не замечаю, в какой момент моя злость уступает волнующему блаженному трепету, податливое тело предаёт и тянется к нему. Руки бьют все тише, и вовсе замирают, поддаваясь пламени, что зарождается во мне. Большим пальцем он давит мне на подбородок, и я раскрываюсь, принимая его восхитительную ласку. Казалось, прошла вечность, когда в последний раз я чувствовала тепло и сладость его губ. Пальцы зарываются в густоте волос и, не помня себя, я прижимаюсь к нему ещё ближе, ещё крепче…
– Люблю… – он чуть отстраняется. – Ты и представить себе не сможешь, как сильно люблю!
Он не даёт мне ответить, вновь закрывая мне рот поцелуем. Любит… Объятия невероятно крепки и отчаянны. Неописуемый восторг взрывается в моей голове радужными фейерверками. Разве возможно чтобы этот невероятно красивый, умный мужчина полюбил меня? Любит… Девчонку, что так долго живёт в мечтах о нём… Я самозабвенно теряюсь в его объятиях, все вокруг кружится, выбивая почву у меня из-под ног. Это не важно, я нахожусь в самых надежных руках во вселенной и не боюсь упасть. Его руки проскальзывают мне под футболку, жадно исследуя каждый изгиб моего тела. Любит… Он отстраняется, когда я начинаю задыхаться, скользит губами по линии челюсти к моему уху и шепчет, вызывая пламенную дрожь во всем теле:
– Я жизни не вижу без тебя… – шепот пропитан отчаянием.
– Хватит… Хватит, Дима, пожалуйста! – едва слышно прошу я. – Ты убиваешь меня!
– Ты не слышишь меня? Я откажусь от слияния!
С губ срывается тихий стон, когда он накрывает мою шею поцелуем. Его дыхание оставляет за собой дорожку мелкой дрожи. Я слышу, но ничего не понимаю.
– Что? – переспрашиваю я рассеянно.
– Между мною и Светой всё кончено. И никакие силы не заставят меня передумать.
Я застываю в изумлении и недоверчиво заглядываю в его почти чёрные глаза.
– Ты расстался со Светой? Когда?
– Я поговорю с ней завтра же, как только мы вернёмся в город. Я хотел объяснить ей всё, как только вернулся в город, но сорвался сюда, как ненормальный, стоило лишь узнать о том, что съемки продлили до завтра.
– Как ты узнал?
– Я один из спонсоров клипа, забыла? И по моей просьбе мне лично сообщали о ходе съёмок.
– Ты как ребенок, Дима. Не можешь обуздать свою ревность? Я большая девочка и как-то умудрялась отшивать подобных Алексу до того, как встретилась с тобой.
– Да-да, я помню, как ты отшила меня в машине…
– Это совсем другое! – щёки предательски загораются. – То был ты! Я по тебе ещё тогда с ума сходила. Да что я объясняю, ты и сам всё прекрасно видел и бессовестно этим воспользовался.
– И сам потерял голову, – мягко говорит он, вновь касаясь моих губ.
– Ты, правда, расстанешься со Светой? И будешь со мной?
Объятье вновь крепнет.
– Если ты ещё хочешь быть со мной…
Я чуть расслабляюсь, и лицо озаряет улыбка:
– Если ты пообещаешь, что больше не станешь спонсировать ни один проект, в который я буду приглашена – я подумаю…
– Договорились, – торжественно выставляет перед собой руки Дмитрий.
– И никакой другой помощи, что может каким-либо образом сказаться на моей карьере.
– Хорошо, Катя, – терпеливо говорит он.
И тут мне в голову прокрадывается страшная мысль.
– Постой, ты спонсируешь клип, устраиваешь меня на работу… Моя новая должность тоже твоих рук дело?
Он немного смущается.
– Нет, Катя. Это чисто твоя заслуга. Если конечно не считать того, что я настоял забрать документы вечером вторника…
– А съёмки в рекламе? Ты тут замешан?
– По-твоему я разбил первой претендентке нос? – Дмитрий поднял одну бровь.
Я немного расслабляюсь, не сдерживая короткий смешок.
– Надеюсь, на подобное ты не способен, – шепчу я и целую его шею. – Холодный…
– Признаюсь, замёрз, – ухмыляется он.
Я провожу губами вдоль его шеи, глаза закрываются сами собой.
– Хочу погреть тебя, – вкрадчиво признаюсь я, чувствуя, как приятно тянет низ живота.
Дмитрий напрягается и выдыхает:
– Пока не поговорю со Светой, я не коснусь тебя, Катя.
– И что изменилось? – недовольно отстраняюсь я, заглядывая ему в глаза.
– Моё отношение к тебе, – серьёзно отвечает он. – И к Свете. Когда она устроила пьяный дебош в клубе, у меня будто глаза открылись на происходящее. Своим мерзким предложением тебе, я рушил жизнь вам обеим. Мне нужно было отпустить одну из вас, и тогда я понял, что не представляю себе жизни, в которой нет тебя. Понял, что не коснусь больше Светы, потому что сама близость с другой женщиной казалась абсурдной. О браке и речи не могло быть!
– А как же война? – Осторожно спрашиваю я.
– Повоевать мне придётся… – улыбается Дмитрий с иронией.
– Не только с Гордеевым?
– Ну, отец моё решение вряд ли поддержит.
– А что если ты передумаешь? Если они найдут способ заставить тебя передумать?
Дмитрий хмурится и прохладно отвечает:
– Я не маленький ребёнок, Катя. И знаю, на что иду.
Я смущаюсь и опускаю взгляд на руки.
– Поехали, – тихо говорит он, увлекая меня к машине. – Останемся сегодня у меня, а завтра утром я поеду к Гордеевым и поговорю сначала со Светой, а потом с Сергеем.
– Я хочу поехать с тобой, – говорю я, как только послушно сажусь в машину.
Дмитрий вздыхает, плавно выворачивая на дорогу. Его темные, словно вулканическое стекло, глаза сужаются:
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Ты ведь собираешься рассказать Свете о нас? – взволновано спрашиваю я.
Дмитрий медлит с ответом. Признаться, я никогда и мысли не допускала, что Света узнает о моём предательстве, и разволновалась не на шутку.
– Мне было бы проще объясниться с ней, рассказав о нас. Рано или поздно Света всё равно узнает. И чем позже, тем хуже. Но я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.
Я удручённо опускаю голову:
– Скандала с ней мне всё равно не избежать. В среду она дала мне четкое представление о том, что намерена надрать твоей любовнице – то есть мне – задницу и побороться за тебя.
– Ты серьёзно?
– Она даже заявила, что наймёт за тобой слежку. И уверяю тебя, на тот момент она была трезвой!
Дмитрий щурится:
– Ты не едешь со мной.
– Еду. Я не собираюсь прятать голову в песок и изображать из себя невинную овечку.
Он сжимает челюсти и молча отворачивается, не произнося больше ни слова. Я не совсем понимаю, что это означает, но уверенности в его согласии не прибавилось.
Кажется, я задремала. Иногда мне слышится строгий властный голос Дмитрия, будто он разговаривает по телефону, затем всё обрывается, растворяясь в тишине. Спустя бесконечность мы перестаём двигаться. Это приводит меня в чувства, и я открываю глаза, моргая, словно слепой котёнок. Мы уже на знакомой мне подземной парковке жилого комплекса, где находится квартира Дмитрия. Он не спешит выходить, хмуро смотря прямо перед собой. Слежу за его взглядом и вижу на парковочном месте, закреплённым за номером его квартиры, красную Тойоту Светы. От волнения леденеют пальцы рук, а сердце выбивает барабанную дрожь. Внимательно вглядываюсь в лобовое стекло – салон пуст.
– Господи, – взволнованно шепчу я. – Почему она здесь?
– Останься в машине, – тихо приказывает Дмитрий и выходит на парковку.
Я поспешно выбираюсь следом и смотрю на время – уже ночь.
– Я с тобой.
– Нет. Сядь в машину, – требует он.
– Ты не можешь запретить мне объясниться со Светой.
– Я ничего не буду рассказывать ей о нас сейчас. Сядь в машину.
Он говорит так раздраженно и требовательно, что я невольно поднимаю руки в знак примирения. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но продолжил он уже на тон мягче:
– Света не бывала здесь раньше, тут что-то не так. Останься в машине и дождись меня. Договорились?
– Договорились, – сдаюсь я и усаживаюсь обратно.
Проходит целая вечность с того момента, как Дмитрий вошел в лифт и поднялся на последний этаж дома. Я не могу найти себе места от переживаний. Каждый нерв во мне пульсирует, я не выдерживаю и приоткрываю дверь. Самочувствие близко граничит с паническим срывом. Но ведь я не заперта. Чувствую, что начинаю теребить волосы. Очень плохо! Расслабься! Зарываюсь носом в воротник куртки Дмитрия, становится намного легче. Его запах действует на меня как успокаивающий эликсир. Проходит ещё время. Нетерпеливо вздыхая, смотрю на телефон. Ещё немного, и я сорвусь, позвонив «Горячему и сладкому». В тот же момент открываются двери лифта, и я слышу громкий, почти воющий плач Светы. Она бежит к машине одна, спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону. Сердце сжимается от боли. А где же Дмитрий? Не видя ничего вокруг, достает ключи от машины. Пищит сигнализация. Открывает водительскую дверь. Собирается сесть за руль в таком состоянии? Серьезно?
