Текст книги "Острые грани (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14. Арина
Это не сон и не галлюцинация.
Мы действительно только что были в шаге от того, чтобы потрахаться у стены в прихожей.
Что со мной не так? Идиотка!
Какого хрена я схватилась за его стояк? Какого хрена я, вообще, хватаясь за его мошонку уже второй раз подряд, будто это в порядке вещей?!
Он женатый человек. У него есть сын.
Возможно, для него изменять жене – норма. Возможно, они, вообще, настолько прогрессивная семья, что у них свободные отношения.
Твою мать! Какая мне разница, что там у них внутри брака? Он женат, и один только этот факт должен быть весомым обстоятельством к тому, чтобы не только я, но и любая другая не смела видеть в нём потенциального сексуального партнёра.
Он женат. Табу!
Но я возбудилась от его прикосновений. Он был груб и резок, не проявил ко мне ни капли ласки и нежности, а я всё равно возбудилась и до сих пор ощущаю внизу живота острую потребность в том, чтобы он вошёл в меня по самые яйца и впечатал в стену снова.
Ненормальная. Больная на голову.
Пульс всё ещё частит. В ушах шумит кровь и слегка кружится голова.
С трудом нахожу в себе силы на то, чтобы отлепиться от стены и закрыть входную дверь на замок.
Снова иду в комнату и проверяю Настя, в очередной убедившись в том, что она просто спит, и с ней всё в порядке.
И сразу в душ. Горячий настолько, чтобы раскрасневшаяся кожа слезла с меня, как со змеи.
Трясу головой, прогоняя непрошенное воспоминание о грубой мужской руке на шее и прикосновение его губ к скуле.
Это ненормально.
Наваждение какое-то.
Выйдя из ванной, залпом выпиваю стакан холодной воды. Переодевшись в пижаму, ныряю под одеяло и с силой зажмуриваю глаза.
Внизу живота снова зарождается сладкое томление. Рука тянется к трусикам, но я резко её одергиваю и кладу обе руки поверх одеяла.
Не хватало ещё научиться мастурбации. Это уже край.
Ворочаясь с бока на бок, слышу, как тихо открывается дверь квартиры и почти сразу закрывается.
Адреналин разогревает кровь. Хватаю с тумбочки старые тяжелые часы и, сжав их, крадусь на цыпочках к выходу из комнаты. Прежде чем открыть дверь, замахиваюсь и толкаю полотно.
Но тут же весь боевой настрой сходит на нет, когда я вижу свою старшую сестру, снимающую туфли.
– Я думала, ты с ночевкой, – шепчу я, чем слегка пугаю Ру, которая не заметила моего появления.
– Я же говорила, что там просто званный ужин, – устало выдыхает Ру и без сил садится на пуфик, сразу спрятав лицо в ладонях. – Я устала.
– Что-нибудь случилось? – сажусь я рядом с ней на корточки.
– Саша, – роняет она.
И этим все сказано.
Её бывший – её единственная большая и неразрешенная до сих пор проблема.
– Обидел?
– Наоборот, – улыбается она вяло уголком губ. – Завтра расскажу. Ужасно хочу спать.
– Эмм… раз ты пришла, можно я сдрисну в клуб? Девчонки ждут, – спешно добавляю я, не заметив в глаза сестры одобрения.
– Два часа ночи, Ри. Куда ты сейчас?
– За мной заедут пацаны – мои хорошие знакомые. Ты же знаешь, что я нигде не пропаду.
Ру глубоко вдыхает, откидывается спиной на стенку комода и на выдохе произносит:
– Ладно. Если ты с друзьями, то иди. Только, всё равно, будь аккуратна. Ты же знаешь, что я спокойно спать не смогу.
– Спасибо, Ру! – ликую я притворно, будто и правда сейчас поеду с друзьями в клуб, чтобы веселиться, а не одна, чтобы с кем-нибудь потрахаться и успокоиться. – Тогда я быстро собираюсь и уезжаю, часа через три вернусь. Обещаю.
– Хорошо. Только пиши мне хотя бы через каждые полчаса, что с тобой всё нормально.
– Договор, – соглашаюсь и подаю руку сестре, помогая ей встать.
– У тебя всё хорошо? – спрашивает вдруг Ру, с легким прищуром заглянув в мои глаза. – Взгляд какой-то странный. Будто ты не здесь. Ты ничего употреблять не начала? – хмурится она строго.
– Если бы я начала что-то употреблять, то обязательно бы принесла это, чтобы поделиться с тобой. Ты же меня знаешь, сестрёнка – всё в семью, подмигиваю я. – И, вообще, я же молчу о том, что у тебя опять заплаканные глаза, вот и ты о моих недонаркоманских тоже помолчи. Договор?
– Договор, – усмехается Ру.
Оставив Ру наедине с собой в её комнате, я возвращаюсь в нашу с Настей «детскую» и надеваю первое попавшееся в шкафу платье.
Черное в белый мелкий горошек? Плевать! Черные чулки, грубые ботинки, косуха и стрелки на глаза. Красная помада сестры на покусанные губы, и я готова к тому, чтобы склеить парня и перепихнуться с ним в любом удобном для этого месте.
Мне просто нужно потрахаться, чтобы мозги встали на место. Секс и больше ничего.
На такси доезжаю до клуба, в котором иногда зависаю с друзьями. Знакомый парень на фэйсе без проблем пропускает меня внутрь, слегка удивившись тому, что я в столь поздний час одна.
На баре сразу заказываю ром с колой и, осушив четыре стакана, наконец, начинаю ощущать действие алкоголя, теплом растекшегося по венам.
Слегка пританцовывая под незатейливую долбёшку из колонок, скольжу взглядом по танцполу, подмечая пару красавчиков. Осушаю ещё один стакан рома с колой и иду на танцпол, получив необходимый заряд лёгкости от дозы алкоголя.
Прикрыв глаза, вливаюсь в танец, скольжу руками по своему телу и просто наслаждаюсь мгновением беспечности и пустоты в мыслях.
В поле зрения попадает красавчик, который, к сожалению, почти сразу скользнул языком в рот какой-то девчонки.
Хрен с ним.
Ищу взглядом второго. Высокий, красивый, подтянутый. Возможно, чуть старше меня. Он трётся у какой-то девчонки, которая, судя по ее зажатости, не спешит впускать парня в свой внутренний мир через любое из отверстий своего организма.
Ей не надо, а мне вот очень надо.
Пританцовывая, подхожу к парню и хватаю его за лацкан модного и, похоже, дорогого пиджака, увлекая за собой.
Мажор! Пахнет дорого, выглядит вблизи даже лучше, чем издалека. Наверняка, типичный плохой мальчик – мечта хороших девочек.
– Воу! Полегче! – присвистывает он и плотоядно оглядывает меня с ног до головы.
Дёргает густой бровью, явно удовлетворившись увиденным.
– Как зовут? – спрашивая я, пытаясь перекричать музыку и игнорировать недовольный взгляд «целки» за спиной парня.
– Роб, – отвечает он коротко.
– Роберт? – кивает. – Сойдёт, – роняю я и прижимаюсь к его губам своими.
Парень явно не ожидал такого напора, но уже через пары секунд растерянности охотно отвечает на мой поцелуй.
Наши языки переплетаются, мои пальцы путаются в его мягких волосах, цвет которых я даже не пыталась разобрать.
Я чувствую, что возбуждена до предела. Парню будет достаточно провести пальцами по моей промежности, чтобы я кончила.
Перемещаю его ладонь со своего бедра на треугольник трусов и с тихим стоном выдыхаю, когда его пальцы касаются клитора через ткань.
– Подожди, – вдруг останавливается парень и одёргивает руку. – Как тебя зовут-то хоть?
– Какая разница? – выдыхаю я пьяно. – Анфиса. Подойдёт?
– Нормально, – резюмирует парень и в этот раз сам тянется к моим губам и целует. – Поднимемся в кабинет?
– В какой, нахрен, кабинет? – хочется ударить и покусать его за промедление.
Неужели не понятно, что от него требуется?!
– Это клуб моего отца. Наверху его кабинет.
– Твою мать! – роняю я нервно. – Пошли.
Взяв за руку, парень ведет меня к металлической лестнице, ведущей на второй этаж. Охрана молча нас пропускает.
Едва мы вваливаемся в кабинет, где парень включает тусклый свет настольной лампы, как я прижимаю его к стене и снова тянусь за поцелуем.
– Вау! – выдыхает парень восхищенно между поцелуями. – У меня первый раз такое, чтобы девчонка трахала меня, а не наоборот.
– Так, может, ты закончишь уже щёлкать клювом и сделаешь хоть что-нибудь?
– Где ты хочешь?
– Здесь. У стены, – произношу я, и в этот раз парень, не мешкая, разворачивает меня лицом к стене и впечатывает в нее своим телом.
Пока он ласкает мою шею поцелуями, я достаю из кармана косухи презерватив и протягиваю ему.
– Надевай, – бросаю я коротко, а сама спускаю с себя трусики, оставив их держаться на коленях широко расставленных ног.
Парень довольно быстро и ловко справляется с поставленной ему задачей и через несколько секунд… пытается найти в моей заднице место, куда можно будет воткнуть член.
– Серьёзно, блядь?! – роняю я стон разочарования и, обхватив его член пальцами, направляю его в нужное место.
Ну, хоть размер у него, что надо…
Парень кладёт одну свою ладонь мне на живот, а второй сжимает грудь. Начинает двигаться во мне бесяче медленно.
Раздраженно рычу.
– Ты хоть раз до этого трахался?
– Что не так?
– Не нужно стараться мне понравится. Не делай это как сын маминой подруги. Трахни меня так, будто ненавидишь.
– Охуеть, запросы! – выдыхает парень, но покорно ускоряется, входя в меня достаточно грубо и грязно.
Убираю его ладонь с груди и перемещаю ее к себе на горло.
– Придуши, – прошу я, сжимая его пальцы, чтобы показать, с какой силой он должен это сделать.
– Фетишистка? – выдыхает он рвано мне в ухо и прикусывает мочку.
– Заткнись и делай.
– Блядь! Я набью татуху с твоим именем. Клянусь, – рычит парень и жестко перехватывает моё горло.
Упираясь ладонями в стену, я блаженно закатываю глаза от нахлынувших ощущений.
Кожа шеи горит. Мне кажется, что я снова прижата к стене в своей квартире, а за спиной моей тот, кто останется для меня навсегда недоступным.
Внизу живота закручивается тугая пружина. Ногтями хаотично скребу стену, жмурю глаза и снова вцепляюсь в руку парня, понимая, что я уже на пике.
– Жестче! – кричу я и, тяжело дыша, парень вколачивается в меня и ловит, когда, накрытая горячей волной оргазма, я крупно дрожу в его руках.
– Охуеть! – тяжело выдыхает парень, тоже кончив через несколько толчков. – Я в ахуе!
– Угу, – бормочу я, ощущая, как волна удовлетворения плавно отступает, а за ней приходит трезвое осознание произошедшего.
Я сейчас серьёзно слепила из этого парня Сергея?
Больная извращенка. Откуда мне, вообще, знать, как он трахается?
– В чём подвох? – спрашивает парень. Прижимается плечом к стене рядом со мной и снимает презик. Завязав его, бросает в мусорную корзину, стоящую у стола.
– В смысле? Какой подвох? – спрашиваю я, натягивая трусы.
– Мы познакомились три минуты назад, и уже кончили. День рождения у меня не скоро. В чем подвох?
– Никакого подвоха. Я пришла сюда, чтобы потрахаться, и я это сделала.
– А так бывает? – насмешливо вскидывает парень брови.
– Как видишь, – хмыкаю я, поправляя взлохмаченные волосы. – Ну, всё. Спасибо за эти три забываемые минутки. И пока.
Махнув рукой, иду к выходу из кабинета, и парень ловит меня за запястье этой руки, дёргает на себя, отчего я впечатываюсь в его грудь.
– Даже номерок не оставишь? – мурлычет он и тянется к моим губам, прикусывая нижнюю.
– Если что, я знаю, где тебя найти, – шепчу я игриво.
– Если что, у меня всегда найдётся на тебя три минуты, – улыбается парень.
– Надеюсь…
…надеюсь, они мне больше не пригодятся.
Глава 15. Арина
Курс в универе закончен, на работу только поздно вечером, Ру и Настя всеми силами пытаются стать с её бывшим настоящей семьёй, а я как никому ненужный кусок дерьма в проруби болтаюсь по городу без дела.
Можно, в принципе, написать друзьям и предложить им собраться в парке. Давно хотели заценить новое место. Но я понимаю, что если мы стыканемся с ними, я рискую прогулять рабочий день, а это чревато тем, что меня могут выкинуть с работы, а моё место очень быстро займёт любая из девчонок, дышащая в затылок из очереди кандидаток стать мне заменой.
И прощай, финансовая независимость. И снова здравствуй, шея сестры и муки совести из-за того, что я на ней буду сидеть.
Ру, конечно, не будет против вновь начать меня финансировать, наоборот, она может даже обрадоваться тому, что я опять буду к ней обращаться по мелочам, а заодно порадуется тому, что я уволилась с небезопасного, по ее мнению, места.
Небезопасное, зато очень денежное, позволяющее мне не только иметь деньги на сладости и юбочки, но еще и на то, чтобы оплачивать самой учёбу.
Поэтому одинокая прогулка по городу продолжается. По крайней мере, ещё часок я могу потусоваться по набережной, а потом, всё равно, придётся возвращаться домой и собираться на работу.
Глянув на экран телефона, перелистнула песню на более драйвовую. Жаркий день слишком быстро сменялся пасмурным вечером. Еще совсем недавно яркое голубое небо заслонили свинцовые тучи. Деревья шумели и гнулись к земле под частыми порывами, кажется, психанувшего ветра. И музыка в моих ушах сейчас просто идеально вписывалась в настроение природы.
Вместе с ветром пришёл дождь.
Какого хрена?! По прогнозу на вечер только тучи.
Хотя… нашла чему верить.
Большие капли разгонялись очень быстро и буквально превращались в водопад, обрушившийся на меня с небес.
Людей с набережной будто бы смыло. Раскат грома прорвался даже сквозь музыку и звучал так, будто где-то рядом со мной треснуло напополам дерево.
Класс.
Спасибо, Боженька!
Показав большой палец небу, я пыталась понять, где я так нагрешила? Но так и не нашла причины, по которой меня могли покарать небеса.
Я была хорошей девочкой: почти не материлась, баловала племянницу сладостями, не вмешивалась в личную жизнь сестры даже с вопросами и советами, не переспала с женатиком, и даже осчастливила неделю назад какого-то парня в клубе.
Ну, разве я не прелесть? Не хорошая девочка?
Я не стала прятаться от дождя или вжимать голову в плечи. Я лишь сбавила шаг, подставила лицо каплям и продолжила идти по набережной, как и планировала. Один хрен мне нужно где-то и как-то скоротать время до работы.
Промокший костюм из шортов и короткой майки прилип к телу. Надо было, всё-таки, надеть лифчик. Хотя, какая разница? Ткань, вроде плотная, ничего просвечивать не должно. А торчащие соски? Да хрен с ними. Сейчас у каждой второй торчат соски, и никто этого уже не стесняется. А вокруг меня, вообще, нет ни души, так что вдвойне наплевать.
Пройдя ещё метров сто с поднятому к небу лицом, я опустила голову, чтобы проверить, что иду правильно, и не свалюсь с каких-нибудь ступенек в реку.
Слегка щурясь от потоков дождя, я, кажется, запуталась в ногах и едва не упала на ровном месте, когда увидела бегущего мне навстречу Сергея.
Конечно, он бежал не ко мне. Похоже, он, как бывший моей сестры, занимается пробежками.
Сергей бежал не спеша, глядя строго себе под ноги. На голове его были наушники, а на торсе – ничего. Промокшая серая футболка была заткнута за пояс его шортов и больше напоминала тряпку.
Да и хрен бы с ней!
Почему его торс настолько, мать его, идеален?! Эти косые мышцы, мышцы пресса, которые как броня спускались ниже, прячась под резинкой шортов.
Почему он не может быть таким же жирным и неказистым, как его извращенный дружок на толстых ножках?
Словно почувствовав мой взгляд, Сергей поднял голову и, кажется, сбился с шага, узнав меня.
Его и без того не самое жизнерадостное в эти секунды лицо стало пасмурнее неба, нависшего над нами.
Суровый взгляд скользнул по всему моему телу вниз до самых кроссовок и обратно. Наши взгляды пересеклись. Я тоже сделала вид, что ужасно занята и, вообще, тороплюсь. И не узнала его – чтобы наверняка.
Несколько коротких секунд мы смотрели друг другу в глаза, и Сергей первым отвёл взгляд, снова уставившись в мокрый асфальт под своими ногами.
Лишь пройдя еще несколько метров, я смогла впустить воздух в своих лёгкие, выдохнуть и сделать ноги с этой чёртовой набережной прямо домой.
Глава 16. Сергей
– Бля, Серёга… – Мишаня морщится так, будто испытывает реальную физическую боль. – Ты не понимаешь. Меня же реально ломает.
– Миш, – выдыхаю я устало, уже порядком устав от созерцания того, как друг наматывает сопли на кулак уже около двух часов. – Ну, ты же понимаешь, что это пустое. Пустышка. Она пустышка. Ну, трахнешь ты её раз, другой… А дальше что? Вернешься домой к жене под юбку. Прижмёшь свой кобелиный хвост и станешь снова хорошим мальчиком, потому что у тебя есть обязательства перед детьми и женой. Вот и всё. Нет там ничего. А трахать ты и жену дома можешь.
Моя речь мало походила на утешение друга, скорее, я внушал всю эту хрень самому себе. Просто теперь вслух.
И идиоту понятно, что ни к чему кроме секса на стороне связь с этой девчонкой не приведет.
Но она как гребаное наваждение, не выходящее из башки. Её нет, но она здесь. Со взглядом волчонка, с необъяснимым притяжением, которого я ещё не испытывал и, признаться честно, не знаю, как с ним совладать.
Отталкиваю от себя пустую рюмку и прослеживаю взгляд её короткий путь у края стола, где она замирает.
Так и я стою у края, за который хочется заглянуть, но последствия столь грязного любопытства слишком ясны – что-то может разбиться. Семья – точно.
– Дырка с глазами, – озлобленно рычит Мишаня, наливая себе очередную рюмку. – С красивыми, сука, глазами.
Давлюсь беззвучным смешком. Сейчас Мишаня являет собой практически полное отражение моей внутренней борьбы. Только я молча жду, когда эта хрень пройдёт и выветрится, а вот у Мишани с этим явные проблемы.
– Всё. Поехали к ней, – встает он решительно. – У этой сучки сегодня смена. Через… – Миша смотрит на наручные часы. – …через час, примерно, она пойдёт переодеваться и свалит домой. На выходе из бара я её и поймаю.
– И что сделаешь?
– Трахну её, – выплёвывает мой друг, путаясь в рукавах своей куртки. – Поставлю на колени и трахну в рот. Эта сука сама меня расколдует, когда кончу ей на лицо.
Мои кулаки невольно сжимаются. Впервые мне хочется ударить друга.
Одна только мысль о том, как эта девчонка стоит на коленях перед ним и…
Тошнота подкатывает к горлу.
Порывисто встаю стула, хватаю друга за шкирку и вынуждаю слушать меня внимательно:
– Ты сейчас поедешь домой, к своей жене. Покорным псом ляжешь к её ногам и вылижешь их.
И снова я не понимаю, к кому я обращаюсь – к Мишане или к себе.
Загрузив вяло брыкающегося друга в свою машину, я завожу двигатель и увожу Мишаню домой, к его жене. Передаю практически из рук в руки безвольное тело и вновь сажусь за руль машины.
Несколько секунд перевожу и теперь уже еду к себе.
Я не пьян. Едва ли три рюмки рома смогли меня опьянить настолько, чтобы я потерял контроль над собой. Но я явно ни в себе, если вместо парковки у дома останавливаюсь на парковке у бара.
Смотрю на часы и примерно подсчитываю, что до конца её смены осталось около двадцати минут.
Глушу двигатель, гашу свет, закуриваю сигарету и откидываюсь на спинку сиденья. Лениво выпуская дым, поглядываю на бар, на окна, на выходящих и входящих в него людей.
Мысленно убеждаю себя в том, что я лишь посмотрю, что с ней всё нормально. Что к ней не прицепился никакой мудак, коих здесь может быть полно в такой час. Посмотрю, как она выйдет из бара, возьмёт такси и без происшествий доедет до дома. Только и всего.
А еще хочу убедиться в том, что Мишаня не появится здесь. Хотя, едва ли это возможно. Он в мясо. Наверняка досматривает уже десятый сон под боком у своей жены.
И только я, как долбоёб, сижу у бара и чего-то жду.
Докурив сигарету, понимаю, что её нужно выбросить в урну, стоящую у входа.
Плевать, что здесь на асфальте полно окурков, выброшенных из машин. Но именно сейчас я, какого-то хуя, решил почувствовать себя самым сознательным гражданином, когда с окурком, зажатым в пальцах, дошёл до урны у входа, выбросил окурок, а затем, ища себе новое оправдание в виде того, что мне захотелось попить, зашёл в бар.
Намеренно не стал искать её взглядом. Не рыскал по залу в поисках неё. Целенаправленно подошёл к бару, глядя строго на бармена, заказал бутылку холодной воды без газа.
Уже порядком уставший и сонный бармен потянулся к холодильнику в поисках нужного мне. А я имел неосторожность отвести от него взгляд и увидеть, как Арина, стягивая с головы шляпу, скрылась за дверью, где у них, похоже, была раздевалка.
Борясь с собой, отгоняя грязные мысли, я расплатился за воду, открыл её прямо у бара и выпил больше половины полулитровой бутылки залпом.
Кошусь на дверь, закрываю бутылку и… Иду к закрытой двери.
Рывком тяну ручку на себя, надеясь на то, что в этот раз эта чертова девчонка догадалась закрыться изнутри.
Но хрен там.
Дверь легко поддается, распахивается, а испугавшаяся меня девчонка, успевает лишь развернуться на месте и испуганно прикрыть обнаженную грудь какой-то тряпкой.
– Какого хрена?! – выдыхает она.
Кажется злой, но я точно слышал вздох облегчения, который она обронила, когда меня узнала.
– Я же просил тебя закрываться, – роняю я холодно и сам закрываю дверь, будто показывая ей, как это нужно делать. – Или тебя мало мудаков окружает?
– А ты решил стать их предводителем?
Арина гордо вскидывает подбородок и смотрит мне в глаза совершенно бесстрашно.
Разве можно быть настолько наглухо отбитой, чтобы не бояться совершенно левого мужика, который вдвое больше неё, и неясно, что творится в его голове?
Но Арина не боится и не ведется на мои провокации даже тогда, когда я нарочито медленно подхожу к ней и оттесняю её к столу.
Всё ещё пряча обнаженную грудь за белой тряпкой, девчонка словно нехотя пятиться назад. Но поняв, что отступать ей больше некуда, ибо она уперлась задницей в стол, она просто садится на него и, широко раздвинув ноги, позволяет мне остановиться между ними.
Я ставлю бутылку с водой за её спиной.
– И? – чуть склоняет она голову к плечу и с вызовом смотрит мне в глаза. – Дальше что? Может, ты ещё какой-то урок хочешь мне преподать?
Для начала мне нужно понять, какого хрена я, вообще, здесь забыл? Что я делаю между ног этой девчонки? И почему у меня перекрывает крышу, когда я вижу, как её пальцы тянуться к моему ремню, начинают его расстёгивать и вытягивать из шлёвок?
– Ты хоть соображаешь, что ты делаешь? – обхватываю пальцами её горло и застываю в миллиметрах от сочных губ.
– А ты? – выдыхает она вопрос мне в губы. – Что ты здесь забыл? Воспитывать меня приехал? Ну так, начинай. Ой, смотри! И помощник воспитателя тоже готов приступить к воспитательному процессу, – вскидывает она нарочито удивленно брови, и я чувствую, как её пальцы обхватывают мой стояк через ткань джинсов.
Продолжая невинно смотреть мне в глаза, Арина отпускает вторую руку, и ткань с её груди падает ей на колени, обнажая девчонку по пояс.
Мои пальцы невольно смещаются с её горла на затылок. Сжимаю в кулак её волосы и притягиваю девчонку к себе. Минуя губы, целую её длинную шею. Жадно провожу языком по горлу, по трепещущей венке…
Чувствую её дрожь, слышу тихий стон и понимаю, что она расстегивает мои джинсы, а сопротивляться этому я не хочу. Совсем не хочу.
С шипением втягиваю воздух, зарываюсь носом в её волосах за ухом и стискиваю зубы, чувствуя, как в этот раз она обхватила мой член пальцами уже через ткань боксеров.
Острые ощущения горячей волной прокатываются по телу, а я не сразу понимаю, что Арина меня отталкивает.
Отстранившись, заглядываю в одурманенные глаза и понимаю, что она не отталкивает меня, а пытается стянуть с моих плеч куртку.
На секунду выпустив её волосы, я помогаю ей снять с себя куртку. Но и этого ей оказывается мало.
– Хочу на равных. Снимай, – рвано шепчет она и цепляет край моей футболки, которую я тоже снимаю и швыряю в угол комнаты. – Да-а, – довольно выдыхает девчонка.
Кладёт горячую ладонь на мои грудные мышцы и ведет вниз по прессу снова к боксерам, пока я, как завороженный, играю с её сосками, то прокручивая их между пальцами, то просто лаская подушечками.
Девчонка тянется себе за спину и берет недопитую мной бутылку с водой. Открывает её и льёт на свою грудь, покрывается крупными мурашками, а затем остатками брызгает в меня.
Ощущая её и свою дрожь, я вжимаюсь в её промежность пахом. До темных кругов перед глазами. До скрежета зубов.
Ловлю её дыхание, но целоваться мы не собираемся. Она слизывает капли воды с моих плеч и ключиц. Тихо стонет и трется промежностью, скрытой за шортами, о мой стояк.
Я понимаю, что она сделала, облив нас водой, – воссоздала ту встречу на набережной, когда мы оба оказались под дождём, но сделали вид, что не знаем друг друга.
Картинка с прилипшей к её телу мокрой одеждой и острыми сосками под почти прозрачной тканью майки с того дня не выходила из моей головы.
Член дергается в трусах, надеясь получить ещё порцию прикосновений, и Арина обхватывает его длинными пальцами, начиная мне откровенно дрочить через ткань боксеров.
Я снова сжимаю в кулак её волосы и оттягиваю голову назад. Царапаю зубами тонкую кожу шеи, , сжимаю мягкую грудь, языком собираю капли ещё теплой воды и жадно всасываю ртом её сосок.
Арина издает тихий стон, больше похожий на всхлип, выгибается мне навстречу и тихо что-то шепчет.
– Не мучай меня… Нельзя… – наконец, разбираю я ее слова.
И они отрезвляют.
Отпрянув от неё, я ударяюсь спиной о дверь. И мне кажется, что я не понимаю, как я здесь оказался и почему мы оба обнажены по пояс.
Арина тяжело дышит. В ее темных глазах тоже читается растерянность и непонимание происходящего. К ней возвращается чувство стыда, и она торопливо прячет грудь за своей футболкой, сползает со стола и встаёт на ноги. Смотрит на меня так, будто и вправду начала бояться.
Я же собираю свои вещи по комнате, надеваю футболку, накидываю куртку, ремень убираю в карман и быстро выхожу из комнаты, стараясь унести ноги как можно дальше.
Это какая-то болезнь.
Я больной.
Больной, который боится этой болезни, но излечиться от неё не спешит.
