Текст книги "Острые грани (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11. Арина
Мне понравилось? Серьёзно?!
Я сама себе в своих мыслях в этом не призналась, но сестре сказала всё именно так: я подержала женатого мужика за яйца, мне понравилось.
Какого чёрта, Арина? Женатый мужчина – табу. Каким бы классным он не казался, он всё равно остаётся неприкосновенным. Нельзя трогать и, тем более, нельзя западать на женатых мужчин – это простое очевидное правило. Даже будь он бабником, который трахает всё, что шевелится за спиной своей жены, ты всё равно обязана ему отказать.
Хотя, я сильно сомневаюсь, в том, что Сергей стал бы изменять своей жене. Слишком очевидно было в его глазах отвращение и негодование, когда я схватила его за то, что должно перекатываться только в руках его жены.
И какого чёрта, вообще, за ним поперлась тогда? Что хотела доказать? Что выяснить? Что я идиотка? Можно подумать, я об этом первый раз слышу и знаю. Когда-нибудь моя излишняя импульсивность доведет меня до точки невозврата. Хорошо только то, что после случившегося порог бара больше не пересечет ни Сергей, ни его толстый друг с вечно чешущимся членом наперевес.
Всю ночь и уже всё утро я варилась в мыслях, которые усиленно гнала от себя, но продолжала вертеть по кругу, каждый раз обещая себе и успокаивая себя одним и тем же.
Идя по тротуару, не успела перебежать дорогу на зеленый, поэтому вместе с другими пешеходами и машина, плавно останавливающимися у перехода, стала ждать, когда можно будет пойти дальше.
Взгляд мой неосознанно блуждал по машинам. Я люблю иногда разглядывать марки машин и их номера, находя забавное сочетание букв и цифр. Скользя от машины к машине, я вдруг запнулась об один номерной знак. По затылку будто книгой ударили. В этом номерном знаке не было ничего забавного или примечательного, я просто его запомнила, когда ждала выхода друга Сергея из машины с букетом цветов и извинений.
Я не пыталась запомнить этот номер, просто он сохранился на каком-то подсознательном уровне и теперь вызвал волну мурашек по рукам.
Резко подняв голову, я в это же мгновение встретилась с Сергеем взглядом. Он тоже смотрел на меня не слишком жизнерадостно. Наверное, до сих пор был зол и возмущен моей выходкой в темном закутке бара.
Нашла же куда его затащить… Дура!
Чтобы перестать пялиться на мужчину, я перевела взгляд в сторону пассажирского места в его машине, надеясь увидеть там его дружка, на которого и сброшу всю свою злость. Но увидела рядом с ним женщину. Подняв правую руку, она заправила прядь черных волнистых волос за ухо, и в этот момент на ее безымянном пальце блеснуло кольцо. Стало ясно, что она его жена.
А еще стало ясно, почему он до сих пор зол: его жена самая настоящая красотка, мечта – Моника Белуччи и Сальма Хайек в одном флаконе. А его яйца посмела тронуть неказистая малолетка в моём лице. После такой женщины, как его жена, для него, должно быть, любая другая – серая невзрачная тень, недостойная его внимания.
А на заднем сиденье сидел мальчуган, играющий с подъемниками окон и плавно то опускающий, то поднимающий стекло.
Проглотив острый ком, застрявший в горле, я нервно дёрнула головой. Сделав вид, что поправляю волосы, что треплет ветром, я отвернулась от машины раздражающе идеальной семьи. И призрачная точка в нашем странном знакомстве с этим мужчиной, которую я мысленно поставила этой ночью, обрела теперь четкие для меня очертания.
Глава 12. Арина
– Я на пять минут. Ты знаешь, что делать.
Всегда очень прикольно играть со своей племянницей в тайных агентов. Как, например, сейчас: я отправляюсь в магазин неподалеку от нашего дома с видом, что иду на важное шпионское дело. Задача Насти в это время вести себя тихо и не выдать никому, что я куда-то ушла.
– Дверь никому не открывать, на кухне не играть, тихо смотреть телевизор и прятать тебя под одеялом, – отчеканила Настя по пунктам.
Под «прятать тебя под одеялом» подразумевается, что она сложит рядом с собой подушки, накроет их пледом и будет делать вид, что там прячусь я. Это на тот случай, если кто-то решит проверить, дома ли я.
Обычно за эти пять минут я успеваю сбегать в магазин напротив нашего дома, набрать вкусняшек для лучшего просмотра телевизора и вернуться обратно. Настя всё это время спокойно сидит перед телевизором. Я знаю, что ребенка нельзя оставлять дома одного без присмотра, но Насте уже почти семь и она достаточно взрослая для того, чтобы спокойно посидеть несколько минут перед телевизором без присмотра взрослых.
Главное, чтобы её мама об этом ничего не узнала.
В магазине я ориентировалась, как у себя дома, поэтому быстро скидала в корзину, всё, что мне было нужно. Оплатила на кассе и довольная собой с полным пакетом вкусняшек, пошла домой.
Но недалеко от подъезда меня встретила агрессивная собака, у которой для меня был заготовлен не самый дружелюбный рык. А когда она начала лаять и рычать еще громче, я не придумала ничего лучше, кроме как махнуть в ее сторону пакетом. Собаку я спугнула, но пакет порвался, из-за чего из него повылетало почти всё, что в нём было. Крупные продукты я собрала быстро, а вот мелкие шоколадки пришлось поискать в траве. Из-за полумрака вечера видно было уже так себе.
– Ты, смотри-ка! Они уже не стесняются, – насмешливый мужской голос заставил меня насторожиться, поднять взгляд и почувствовать холодок по позвоночнику, когда прямо перед собой я увидела двух полицейских.
– И что пожрать уже запаслась? Упаковывай её.
– Подождите. Куда? – я резко встала и дернула руками, когда запястья коснулся металл наручников.
– А что такое? Закладку не всю нашла или не всё разложила? – явно насмехался надо мной еще совсем зеленый полицейский. – В «бобик».
– Вы… вы о чем, вообще? Куда вы меня ведете? – я пыталась брыкаться, и, похоже, этим только разозлила полицейских, которые силой завели мне руки за спину и защелкнули наручники. – Отпустите! Вы с ума сошли?!
– Сошли-сошли. Сейчас проедешь в отделение и расскажешь нам, кто, что, где, когда и сколько. Ясно?
– О чем вы, вообще?
– О закладках твоих. Уже шесть бабок и мамок нажаловались на ваш район. Башку пригни, – на макушку мне легла мощная пятерня и прижала пониже к земле, заодно заталкивая в машину.
– Какие закладки? Вы о чем? У меня пакет порвался, и шоколадки выпали. Я их искала в траве, – хотелось кричать и брыкаться, но пришлось усмирить свой пыл, чтобы точно не сойти за неадекватную наркоманку. – Отпустите меня, пожалуйста! Я ничего не сделала! Сами в траве пошарьте. Ничего кроме шоколадок вы там не найдёте.
– Да? – скептически выплюнул тот полицейский, что был постарше. – Ну, давай, посмотрим, – отойдя к тому месту, где я рылась в траве в поисках шоколадок, тот полицейский, что постарше, начал ботинком приминать траву. – А это что? – вынул он вдруг из-под какого-то камня крошечный бумажный свёрток. – Тоже шоколадка? Пакуй её, – дал он отмашку коллеге.
– Это… это не моё! – начала я кричать, когда дверь «бобика» закрылась, оставив меня в заточении. – Отпустите! У меня ребенок в квартире один!
– Смотри-ка, – хохотнул один из них неверующе. – Как за жопу их поймаешь, так сразу начинают вспоминать про мать и детей. Завтра пришлём опеку по твоему адресу. Посмотрим, кто там у тебя.
– Отпустите! Вы что делаете, мать вашу! Выпустите меня!
Я кричала, била ногами в дверь и стекло, но всё было совершенно бесполезно. Меня привезли в отделение полиции, вычистили все карманы и закинули за решетку, не объяснив вообще ничего, кроме того, что мне нужно дождаться утра, когда моим делом займутся.
– Отпустите, слышите?! Я ничего не сделала! Клянусь! – я дёргала за прутья решетки, но получила лишь полный игнор от всех, кто проходил мимо.
Ни мои слёзы, ни мои слова не имели для них никакого веса. Они уже всё придумали и решили за меня.
– Отпустите! – продолжала я кричать. – У меня ребенок один дома. Ей всего шесть лет!
Если Ру вернется утром и обнаружит, что я оставила Арину дома одну, то мне крышка. А если с Настей что-нибудь случится до утра, то я сама себя прибью.
– Выпустите! Выпустите меня! Слушай, парень, – обратилась я к додику в форме, который сидел за столом и что-то писал, иногда втыкая в ноутбук. – Выпусти меня, пожалуйста. Или дай позвонить. Я же имею право хотя бы на один звонок? Пожалуйста! – парень меня игнорировал. Вообще никакой реакции в мою сторону. – Сука! – крикнула я в сердцах, ударив ладонью по прутьям решетки. – Хочешь, я отсосу тебе? Хочешь? Только дай позвонить.
Только моё предложение заставило парня поднять на меня взгляд и сально ухмыльнуться.
– Ведерников, ты себе девушку нашёл, что ли? – басовитый голос донесся из коридора, а следом вышел мужчина в форме. Глядя на его погоны, пыталась вспомнить из фильмов, какое у него звание. Полковник, кажется. – Серёга, смотри, как дрыщи нынче красавиц клеят. Что, Ведерников, просто так она тебе не даёт?
Пока он говорил, я обтекала, потому что Серёгой оказался тот самый человек, которого еще десять дней назад я держала за яйца, а сегодня смотрю на него через решетку и не знаю, куда деться со стыда.
– Выпустите, пожалуйста! – обеими руками я вцепилась в прутья. В своей мольбе я, главным образом, смотрела не на мужчину в форме, а на Сергея, что стоял рядом с ним и явно не был в восторге от того, что меня узнал.
Но сильнее всего меня бесило чувство вины и неловкости перед Сергеем. Какого хрена я переживаю о том, что он обо мне может подумать? Разве мне не должно быть пофиг на мысли левого, к тому же, глубоко женатого мужчины? Пусть его жена думает о том, как ему нравиться еще больше.
– Это что, уже даже такие ухоженные красавицы наркотой занимаются? – нахмурился мужчина в форме. По запаху, который донесся от него, я поняла, что он выпивший.
– Я ничем не занимаюсь. Клянусь! У меня просто порвался пакет с продуктами, а пока я их собирала, меня арестовали. Пожалуйста, отпустите меня, – я старалась говорить вкрадчиво, при этом глядя в глаза полковнику. – У меня дома племянница. Одна. Ей всего шесть лет. А если она окно откроет? Или дверь незнакомцу? Или газ? Отпустите меня, пожалуйста! Или дайте позвонить. Всего один звонок. Прошу!
– Слушай, Вань, отойдём на минуту? – обратился вдруг Сергей к полковнику и отвёл его чуть в сторону.
– Ну, давай отойдём, – пожал мужик плечами в погонах и пошёл за Сергеем, который начал ему что-то говорить. Что именно, я разобрать не смогла, так как они постепенно куда-то уходили.
Я нервно оттолкнулась от решетки и начала расхаживать по клетке, как разъяренная тигрица. Прямо сейчас я точно была готова выцарапать несколько пар глаз и прокусить кому-нибудь глотку.
Хоть бы с Настей всё было хорошо! Хоть бы она просто сидела на диване и смотрела мультики. Пусть даже в планшет рубиться или моей косметикой красится, только бы с ней ничего плохого не произошло.
– Открывай, Ведерников, – произнес вернувшийся откуда-то полковник и кивнул головой в мою сторону. – Нормальная она. Реально пакет порвался.
– А закладка…
– Совпадение, – строго обрубил парня начальник. А я же прильнула к двери клетки и во все глаза смотрела на хмурого Сергея, который, похоже, только что разрулил патовую ситуацию. – Забирай, Серёг, свою. А я домой – к своей. Засиделись мы что-то. Давай, – мужчина очень крепко обнял Сергея, похлопав того по спине и плечам, пока парень в форме, которая казалось ему большой, открывал мою клетку.
– Спасибо! – всхлипнула я, машинально стирая с щёк слёзы, от которых уже чесалась и, наверняка, раскраснелась кожа. Глядя в глаза Сергея, пыталась понять, почему он не выглядит счастливым или хотя бы удовлетворенным тем, что смог меня так быстро высвободить.
– Пойдём. Подвезу тебя, – кивнул он в сторону выхода и хмуро глянул на парня. – Вещи её отдай.
Меньше чем через минуту у меня были все вещи, с которыми меня «приняли», а сама я широкими шагами спешила к машине Сергея, напрочь наплевав на то, что пообещала себе, больше никогда и ни при каких обстоятельствах в нее не садиться.
Сергей был хмур, молчалив и собран, пока вёз меня до дома, стараясь быть как можно быстрее. Я чувствовала от него запах алкоголя, но сейчас мне было плевать, насколько он пьян. Я была сконцентрирована на дороге и лишь иногда переводила взгляд на мужские руки с закатанными рукавами рубашки. Он держал руль крепко и уверенно. Лишь раз нарушил тишину, спросив точный адрес.
Едва машина остановилась недалеко у подъезда, как я выскочила из машины, напрочь забыв о всех своих вещах. В кулаке был зажат только ключ от квартиры, с которым я неслась по ступенькам вверх.
Влетев в квартиру, я сразу наткнулась на тишину. Телевизор был выключен, Насти в гостиной видно не было.
– Настя! – всхлипнула я, метнувшись в нашу с ней комнату, и мгновенно на ее пороге выдохнула, увидев, что Настя уже спала, самостоятельно переодевшись в пижаму и включила ночник-облачко на тумбочке.
А если она не спит? Вдруг задохнулась, подавившись чем-нибудь или её придушили?
Паника подступила к горлу. Я подбежала к кровати племянницы, упала перед ней на колени и приложила ухо к Настиной груди, задержав дыхание. Моё собственное сердце барабанило, как ненормальное, но я смогла расслышать, что Настино сердце бьётся размеренно и спокойно, а сама она дышит и явно не испытывает никаких неудобств. Разве что из-за моего истеричного вмешательства в своё личное пространство она отвернулась от меня к стене.
С облегчением выдохнув, я присела на задницу прямо у ее кровати и спрятала лицо в ладонях, почувствовав, что мои щёки вновь мокрые от слёз, которых я даже не заметила.
Через несколько минут в квартире послышался шорох со стороны прихожей.
Я быстро поднялась с пола и выглянула из комнаты в коридор, увидев там Сергея, принесшего злосчастный порванный пакет с продуктами и мой телефон.
– Всё в порядке? – спросил он тихо, когда я вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
– Да. Настя спит. Всё хорошо.
Мужчина не спешил уходить из квартиры и хмуро наблюдал за тем, как я утерла глаза и нос от непрошенной влаги. У меня, наверное, всё лицо раздулось и раскраснелось.
– Спасибо тебе, – выдавила я, наконец, благодарность, вспомнив, что он только что фактически спас мою племянницу и меня. – А что ты сказал тому… ну, в погонах? Просто он так быстро меня отпустил.
– Сказал, что иногда тебя трахаю, поэтому точно знаю, что ты чистая, – хладнокровно ответил Сергей, глядя мне прямо в глаза.
Глава 13. Сергей
Едва я успеваю ударить по тормозам, как девчонка выскакивает из машины и без оглядки бежит в подъезд. Сжимаю руль и отворачиваюсь от подъездной двери с четким намерением уехать отсюда и отныне объезжать эту улицу всеми возможными путями. Но затылок усиленно давит напоминание о том, что в машине лежат вещи девчонки, а на переднем сиденье она оставила свой телефон.
Внутренне сопротивляясь тому, что делаю, выхожу из машины, собираю вещи девчонки и иду в подъезд, успев проскочить в него вместе с каким-то парнем. Номер квартиры я знаю – Арина, похоже, на автомате сказала свой полный адрес. Не поделилась только индексом.
Дверь в квартиру открыта. И, всё-таки, эта девчонка без царя в голове.
Ставлю порванный пакет у комода, телефон ее клад сверху.
– Всё в порядке? – спрашиваю я, когда Арина выходит из комнаты, утирая на ходу слёзы.
Покрасневшие глаза, распухший нос, пухлые покусанные губы…
В дороге, иногда бросая на неё взгляд, я замечал, как она покусывала свои губы едва не до крови.
– Да. Настя спит. Всё хорошо. Спасибо тебе, – произносит девчонка, когда я не спешу отвечать, продолжая усиленно думать о её беспечности. Уговариваю себя, что она тупая, безответственная, безалаберная малолетка. – А что ты сказал тому… ну, в погонах? Просто он так быстро меня отпустил.
– Сказал, что иногда тебя трахаю, поэтому точно знаю, что ты чистая, – отвечаю я честно.
И сам не знаю, почему я так сказал Ваньке. Наверное, пошёл самым очевидным путём: если я сказал бы, что Арина какая-нибудь моя родственница или знакомая, Ваня мог бы проболтаться Наташе, задав неуместный вопрос. Но я назвал Арину любовницей, так что Ванька будет молчать. Мужская солидарность, чтоб её…
Судя по тому, как вытянулось лицо Арины, сменив выражение отчаяния и усталости на неприкрытую ненависть и неверие моим словам одновременно, мой ответ ей пришёлся не по нраву.
– Ты… что? – произносит она едва слышно и подходит ко мне ближе. В карих глазах сверкает неподдельная ярость – Повтори.
– Ты слышала.
Едва я успеваю ответить, как моя голова дёргается, а щеку опаляет жаром от только что прилетевшей в нее пощечины.
– Пошёл вон, – цедит девчонка, подойдя ко мне настолько близко, что я чувствую тепло ее тело через ткань нашей одежды. От частого дыхания ее грудь вздымается и почти касается меня. На вдохе четко выделяются тонкие острые ключицы, цепляющие взгляд. Еще недавно пухлые покусанные губы, сейчас сжаты с тонкую нитку. – Я даже близко к себе не подпущу женатика, понял?
– А тому менту отсосала бы? – срывается с моего языка вопрос, сверлящий, какого-то хрена, мои виски с того момента, как Арина выкрикнула это предложение прыщавому шнурку в форме.
Необъяснимая ненависть к нему едва не сорвала мне крышу уже тогда, когда я увидел его нахальную улыбочку в ответ на предложение, озвученное Ариной.
– Ради Насти? – губы девчонки изгибаются в злой усмешке. – Отсосала бы с радостью, – выдыхает она свой ответ мне в губы и продолжает скалиться, словно специально испытывая моё терпение. – Смаковала бы каждый сантиметр и просила бы добавки, просила бы глубж…
В моих глазах темнеет. Не отдавая себе отчета в том, что творю, хватаю девчонку пятерней за горло и толкаю к стене, в которую вжимаю.
Склоняюсь к ее уху и, едва сдерживая психопата внутри себя, шепчу:
– Повтори.
– Отсосала бы, – шепчет девчонка в ответ. В ее голое нет ни капли страха. Эта сучка провоцирует меня. Будь во мне чуть меньше алкоголя я бы так легко не вёлся на этот дешевый фарс, но сегодня Арина нарвалась не на того Серёгу.
И это ещё больше выводит меня из себя.
– Уверена? – я слегка отстраняюсь от её уха, заглядываю в карие глаза со зрачками, почти затопившими радужку своей тьмой. Смещаю руку с ее тонкой шеи на упрямый подбородок и нажимаю большим пальцем на мягкую нижнюю губу, вынуждая Арину приоткрыть для меня рот. – Как бы ты это сделала? Покажи мне. Сейчас.
Дыхание девчонки ускоряется в такт с моим. Мы смотрим в глаза друг другу, когда подушечкой большого пальца я касаюсь нижнего ряда ее зубов, но не останавливаюсь на этом.
Во рту пересыхает, пах простреливает неконтролируемым спазмом, когда влажный язык Арины касается подушечки моего пальца, а рот открывается шире, впуская меня глубже.
Она смотрит мне в глаза. Призывно. Прямо. Откровенно.
Обхватывает палец губами и ласкает языком, высекая искры в моем мутнеющем сознании.
– Сука! – рычу я и делаю усилие над собой, развернув девчонку лицом к стене. Завожу её руки ей за спину и фиксирую запястье пальцами одной руки в то время, как пальцы другой снова ложатся на её тонкую шею. И в этот момент понимаю, что её шея стала моим извращенным фетишем. Особое удовольствие – обхватывать ее пальцами и ощущать, как ускоряется дыхание и пульс под горячей кожей, и понимать, как реакция её тела противоречит словам. – Какого хрена ты творишь? – врезаюсь носом в волосы над ухом, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя.
– Показываю тебе, как сосала бы тому парню. Разве ты не это просил? – девчонка не планирует заткнуться или стать покорной и тихой хотя бы на несколько секунд. Она поворачивает ко мне профиль и, тяжело дыша, как и я, спрашивает. – Что не так? Ревнуешь? Или тебе понравилось? Понравилось, – хмыкает она, обхватывая мой член через ткань брюк.
Рефлекторно, как щенок в поисках ласки, подаюсь тазом вперед, уперевшись в её ладонь, и понимаю, насколько сильный у меня стояк.
Девчонка не останавливается и сжимает мой член снова, слегка пройдясь по его длине, и это заставляет меня втянуть со свистом воздух и прижаться к ее щеке губами.
Не для поцелуя.
Мне нужно включить голову. Перевести дыхание и перестать пялиться на её влажные губы, приоткрытые будто специально для меня.
– А хочешь, потрахаемся? Хочешь? Как твою жену зовут?
– Зачем тебе это? – закрыв глаза, скольжу губами по её скуле, но не целую. Нет.
– Хочу, чтобы ты назвал меня её именем. Так, как ее зовут? Скажи. Хочу, чтобы ты кончал с ее именем на губах. Так будет честно.
Арина снова сжимает мой член, и я резко отступаю от неё на шаг.
Осознание произошедшего бьёт камнем в затылок, отчего я слегка пошатываюсь на месте и резко провожу ладонью по лицу, чтобы согнать морок.
Какого хрена я здесь творю?! Что делаю?
Этим же вопросом задаётся повернувшаяся ко мне Арина. Шумно дыша, она упирается спиной в стену напротив и смотрит мне в глаза, тоже пытаясь понять, что только что произошло между нами.
Чувствуя себя последним ублюдком, я разворачиваюсь и выхожу из квартиры и дома без оглядки.
Сажусь в машину и еду домой, где уже спит сын, а Наташа что-то делает на кухне.
Не показываясь ей, иду сразу в ванную комнату, где раздеваюсь и встаю под холодный душ, чтобы прийти в себя.
Закрываю глаза и снова ощущаю на ладонях тепло кожи Арины. Частоту её пульса и дыхания. Зажмуриваю глаза и понимаю, что у меня снова стоит.
Сука!
Что за хрень?!
Выключаю воду, выхожу из душа и обматываю бедра полотенцем. Поднимаю на зеркало взгляд и тут же опускаю его, захлебнувшись в накатившей волне стыда и отвращения к самому себе.
Через несколько секунд снова смотрю на своё отражение, но от чувства отвращения и злости никуда не деться. Чищу зубы и выхожу из ванной комнаты прямиком на кухню, где посудой тихо гремит жена.
– Рано ты сегодня, – улыбается она уголками губ, при виде меня, и убирает помытую сковородку. – Обычно с Ваней ты часов до двух-трёх ночи. Что-то случилось? Коньяк кончился?
– Типа того, – едва нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться ей в ответ.
Наташа вновь отворачивается к раковине, намывая ее после завершения мытья посуды.
А меня кроет.
Стояк вновь даёт о себе знать.
Я подхожу к Наташе, утыкаюсь носом в ее макушку и запускаю руки под короткий шелковый халатик.
– Ого! – выдыхает жена тихо и трется задницей и мой стояк. – Так сразу и сказал бы, что по мне соскучился, оттого так рано и приехал.
– Соскучился, – шепчу я.
Убираю от ее шеи волосы и прокладываю дорожку поцелуев до плеча. Стягиваю с неё кружевное бельё, роняю полотенце и расставляю ноги Наташи шире, отчего её зад аппетитно оттопыривается специально для меня.
Не мешкая, плавно вхожу в нее до основания и с дрожью выдыхаю в густые волосы. Начиная двигаться, пальцами обхватываю ее шею, тянусь к губам.
Наташа отвечает на поцелуй, но убирает мою руку с шеи.
– Задушишь. Не надо, – шепчет она, продолжая отвечать на поцелуй. – Какой ты сегодня твердый… – выдыхает она рвано, вцепившись в края раковины.
Ускоряя темп, усилием воли останавливаю себя, не позволяя вновь коснуться Наташиной шеи.
Сука-память учтиво подкидывает картинки прижатой мной к стене Арины. Запах её волос. Её дыхание. Её пульс под моей ладонью. И её полное доверие в момент, когда я крепко обхватываю ее шею, едва не лишая возможности дышать.
Оргазм накрывает моё сознание внезапно. Я едва успеваю выйти из Наташи и потеснить ее в сторону от раковины, в которую кончаю.
– Ну, Серёжа! – возмущенно протягивает Наташа. – Ну, ёпамать! Я же только что её помыла!
– Я перемою, – отвечаю я, жмурясь. Стискиваю зубы, ожидая, когда пройдут спазмы, и головокружительная волна отпустит меня.
– А, вообще, Серёж, – целует меня в плечо Наташа и кокетливо упирается в него подбородком, обняв меня сзади. – Это было очень классно. Как помнишь, наши первые месяцы, когда мы только начали встречаться, а ты как-то раз забыл купить презервативов и кончил в цветочный горшок моей мамы.
Тихий смешок срывается с моих губ. Конечно помню.
В квартиру Наташиных родителей в тот день я пришел нелегально. Её родители звали меня на ужин, но я пришёл гораздо раньше, пока они были в магазине, а Наташа в это время поливала цветы в коротком платье. Помню, как я ей тогда… помог… у подоконника.
– Ммм, – протягивает Наташа блаженно и прижимается ко мне. – Прям в молодость нас вернул. Пей с Ваней почаще. Только заранее предупреждай, чтобы я была готова к твоему горячему возвращению домой.
– Плохая идея, Наташ. Сопьюсь.
– Иногда и по чуть-чуть можно.
– Плохая идея, – повторяю я вновь, уходя в свои грязные мысли.
