Текст книги "Скальпель судьбы (СИ)"
Автор книги: Таша Таирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Часть 13
Наши дни. Катя
Катя устало откинулась на спинку кресла. За последние несколько дней она изучала всё, что смогла найти в интернете об интернате, где училась Даша, а также искала всю информацию, что касалась её так называемого жениха Косоротова Эдуарда Иосифовича. Информации оказалось не так уж и мало, только вот помочь Кате хоть как-то приблизиться к тайне исчезновения Даши это не помогло.
Оставалось два способа решения этой проблемы. Первый – это пойти к отцу, второй – попробовать что-то узнать в самом интернате у той самой Елены Васильевны, что передавала Даше гостинцы и записки. Первый способ Катя сразу отмела, как совершенно бесперспективный, а вот второй можно было попробовать. Но и тут было одно «но». Катя встречалась с женщиной в последний раз довольно давно, сейчас же Даша уже была студенткой, и поддерживала ли она связь с доброй нянечкой, было неизвестно. Но попробовать всё-таки стоило.
Катя встала и подошла к плите, упершись руками в столешницу. Надо включить чайник, немного согреться, вечер сегодня уже осенний, прохладный. Скоро начнутся дожди, солнце скроется за тяжёлыми тучами. И медленно, но верно наступит день, который она ждала со страхом и скрытой паникой. День смерти маленького Алёшки. И если первый год после аварии пролетел как-то быстро, потому что надо было восстановить здоровье после нескольких операций и вернуться к работе, то второй давил на неё одиночеством и… чувством вины. Она даже в мыслях боялась признаться, что будто наказывает саму себя непосильной работой, потому что иногда сознавала, что в её жизни после смерти сына появились тишина и покой. Всё то, чего она просила у Бога, пока Алёшка был жив. Но он умер, а она осталась в живых. И пусть её буквально вырвали из рук смерти, но она выжила.
Катя судорожно вздохнула и помассировала когда-то поломанную руку. Сквозь шум в ушах она услышала звук поднимающегося лифта, нажала на кнопку чайника и вернулась к столу, на котором стоял ноутбук. Наверное, стоит заехать после работы к Хохловскому, может, он даст какой-нибудь дельный совет?
В дверь позвонили, Катя бросила взгляд на часы. Так поздно, кто это может быть? Звонок повторился ещё и ещё. Булавина вышла в коридор и тихо спросила:
– Кто? – после чего бросилась открывать непослушные замки, потому что за дверью плакала Ира Воронцова. Катя распахнула дверь и замерла. Ира стояла в слезах, вокруг правого глаза наливался синевой отёк, на виске запеклась капля крови.
– Катя, прости, но мне некуда идти. Можно?
– Да конечно, Иринка! Проходи! Сразу на кухню иди, я сейчас аптечку возьму, рану обработаю.
Ира зашла в тёплую чистую квартиру и тихо сползла по стене на пол. Катя выскочила из комнаты и опустилась на колени рядом с подругой.
– Катя, я из дома ушла. Как теперь мне вернуться – не знаю. Мне страшно, Кать, очень страшно. Я сегодня еле ноги унесла от него и его дружков. Кать, я его ударила. По голове, Кать. Я даже не знаю, чем это для него закончится.
– Ничем! Были бы мозги, было бы сотрясение, а так даже не почувствует, – отрезала Булавина. – Ты на себя посмотри! Только не рассказывай мне, что рану на виске и синяк под глазом ты заработала по большой любви! Ты сможешь встать и дойти до машины?
– Зачем? – спросила обессилевшая Ира.
– Затем, моя милая, что нам надо в травмпункт ехать, побои зафиксировать! Чтобы на суде его по стене размазали! А ещё в полицию сообщить, чтобы тебя направили на медицинское освидетельствование в бюро судебно-медицинской экспертизы.
– Не надо, Кать, я так устала от всего.
– Ничего, ты у нас женщина сильная. – Катя уже накладывала полоску стягивающего пластыря на кожу. – Швы можно не накладывать, рана не широкая, хотя кровит здорово. Надо будет холод приложить. А теперь вставай, поехали.
– Катя!
– Ира!
Булавина схватила ключи, накинула куртку прямо на домашний костюм и обняла Ирину:
– Завтра останешься у меня. Семёна Марковича я беру на себя. Потом позвоню Анюте с Игорем, мы что-нибудь придумаем. Вот увидишь, всё будет хорошо. А этого мерзавца ты из своей жизни выкинешь. И как можно быстрее, документы на развод нужно подать в ближайшие дни. И квартиру вернуть! А теперь посмотри на меня и поехали.
***
– Ань, я еле уговорила её поехать в травмпункт. – Катя сидела на кухне и тихо говорила в телефонную трубку, стараясь не разбудить уснувшую Ирину. – Она истощена психически и морально полностью. Хорошо, что там Димка с соседнего потока дежурил, помнишь его? Здоровый такой, ещё волосы ёжиком стриг. Он даже противостолбнячный анатоксин заставил сделать – у неё рана на груди глубокая. Пойди узнай, что в той рюмке было и кто из неё пил. Я завтра её успокоительным накачаю, на работу не пущу, пусть меня Лившиц убивает, но куда ей такой красивой на глаза пациентам показываться?
– Всё верно, – тихо ответила Анна и глубоко вздохнула. – Кто бы подумать мог, что так всё закончится? Кать, а что теперь делать? Ей самой там показываться нельзя, а квартира?
– Надо хорошего юриста искать. У вас никого нет на примете? Да такого, чтобы прижал этого гада с его дружками к ногтю, чтобы рыпнуться боялись! А ты чего шепчешь? Мы Инну твою не разбудили?
– Не-а, – Шанина улыбнулась, – её теперь можно разбудить только утром запахом какао. Или папиным голосом, но папа у нас сегодня на сутках. О, а вот и папа на проводе! Катюнь, я тебе минут через двадцать перезвоню, ты ещё не ложишься?
– Да сна ни в одном глазу, я пока в сети пороюсь, в Кургане «Илизаровские чтения» прошли. Так что звони.
Через двадцать минут Анна Шанина радостно объявила, что юрист есть, и такой, что точно к ногтю прижмёт этот ящик деревянный. Рому Аня, так сказать, никогда «не праздновала», трансформировав его фамилию Коробок в «деревянный ящик». При этом добавляла, что если по ящику стучать, то хоть какой-то звук будет, а вот голова Коробка никаких звуков не издавала.
– Так что завтра мой Шанин созвонится с этим Виктором, и мы решим, когда им с Иринкой встретиться. Надо заканчивать этот бесславный период её жизни.
Катя, услыхав последнюю фразу, вздрогнула. Именно такими словами охарактеризовала и её жизнь Марина Юрьевна Астахова, когда советовала Кате что-то изменить в её настоящем.
– Ань, а он, этот юрист, он кто?
– Игорь сказал, что когда-то прооперировал его. Вроде бы проникающее ранение брюха было. Но вишь ты – живой!
– Так и я жива только благодаря твоему Игорю.
– Знаю, Катюнь, помню, – глубоко вздохнула Анна. – Ладно, девчонки, спать пора. Всё остальное завтра.
Наши дни. Ирина
Ирина открыла глаза и прислушалась к тишине. Какое это блаженство – проснуться и осознать, что вокруг тишина… И даже ноющая головная боль не смогла испортить ей настроение. А ещё она вдруг поняла, что впервые за несколько месяцев, а может быть и лет, она выспалась и отдохнула.
Она медленно подняла руки, закинула их за голову и потянулась. В груди что-то кольнуло, и Ира вспомнила о порезе. Затем ощупала висок, аккуратно прикоснулась к глазу и улыбнулась. И пусть она сейчас была не дома, пусть ноет голова и дёргает веко, но она жива и практически не пострадала. И спасибо Кате за то, что вчера настояла на поездке в травмпункт. Теперь осталось начать бракоразводный процесс и выкинуть всю грязь из жизни и из судьбы. Но пока… Она свернулась калачиком и укрылась с головой. Да, слабость. Но так хочется ещё немного просто насладиться тишиной, покоем. И полным отсутствием страха, что не отпускал её ни дома, ни на работе. За окном послышались детские голоса, где-то далеко звенела сирена, шумели автомобили. И эти привычные городские звуки успокаивали и обещали что-то хорошее.
Ира облегчённо выдохнула, и вдруг в этой тишине раздался громкий звонок мобильного телефона. Она медленно поднялась и в панике уставилась на вибрирующий гаджет. Но тут включился автоответчик, и Ира зажала себе рот ладошками, чтобы не рассмеяться.
– Ирка, я, конечно, извиняюсь, но сколько раз я тебе говорил, что делать всё надо сразу основательно и качественно, а то потом хером не выпьешь и яйцами не дохлопаешь! И не рассказывай мне, что я пацан с хулиганскими замашками. – Голос профессора Лившица гремел в тишине Катиной квартиры, а Ира слушала его со счастливыми слезами на глазах. – Мне Катерина всё рассказала. И я имею тебе сказать, что сегодня я буду пить всё, что начинается на букву «ш». Шампанское, шамогон, шпирт и шональют! Потому что, кажется, твои мозги обрели своё первоначально природой заложенное место! И хватит ржать! Я же тебя давно знаю.
– Семён Маркович, – Ира схватила трубку и всхлипнула. – Я так рада вас слышать! Я… я так рада…
– Ну, ну, тихо! Значит так. Слушай сюда. До конца недели чтобы я тебя не видел, понятно? Синяки постарайся убрать. Только народными средствами! Попробуй алоэ приложить, картошку сырую или уксус с водкой. Хотя водку лучше внутрь. Говорят, от душевных ран самое оно. Но всё-таки следи за головой. Ты же не клоун с улицы, а классный нейрохирург. Но там Катерина рядом, так что я за тебя спокоен. И ещё. Ирка, тебе адвокат нужен? Могу поискать среди своих.
– Спасибо, Игорь Шанин уже нашёл юриста. Но спасибо вам огромное. Лишь бы всё получилось.
– Нет ничего невозможного, если ты охренел до нужной степени. А с твоим недожурналистом ты уже такая как надо. – Он помолчал и тихо добавил: – Иринка, держись. Я верю, что всё у вас получится. Кстати, пацана твоего с арматурой в голове подняли сегодня, ходит уверенно, улыбается, речь не нарушена, так что ты, Ирка, в свою копилку ещё одну жизнь занеси. Ну всё, некогда мне с тобой тут разговоры разговаривать. Жду в понедельник. И больше не пытайся тревожить мою нервную систему. Система есть, а вот нервов уже нет!
Наступила тишина, Лившиц как всегда просто прервал разговор. Но Ирине хватило этих нескольких минут, чтобы понять, что она не одна, что у неё замечательные друзья и подруги, что жизнь прекрасна и удивительна. И возможно, она ещё будет счастлива!
А вечером позвонил мужчина, представился Виктором Платовым и поинтересовался о времени и месте встречи для разговора. Катя, стоявшая рядом, махала руками и делала круглые глаза, а потом тихо хлопала в ладоши, когда Платов согласился приехать к Кате домой. Осталось собраться с силами и честно рассказать незнакомому человеку всё о своей семейной жизни.
***
Юрист оказался довольно высоким привлекательным мужчиной. С красивыми руками. Он внимательно осмотрел её лицо, сжав зубы с такой силой, что Ирина увидела, как перекатываются желваки на его щеках.
– Добрый день. Разрешите представиться. Платов. Виктор Кириллович. Игорь Александрович вкратце обрисовал ситуацию, но мне бы хотелось услышать всё от вас, Ирина Николаевна.
Ира молча кивнула и глянула на Катю, стоящую в дверях и внимательно рассматривающую Платова. Будто очнувшись, Катя вздрогнула и показала рукой на вход в гостиную. Ирина села в кресло, лихорадочно перебирая пальцами рукава водолазки, натягивая их на кисти, затем прикасаясь к груди, где Виктор увидел аккуратно заштопанный разрез.
– Ирина Николаевна… Ира. Успокойтесь, выдохните. Я не требую у вас подробностей. Мне нужна картина в целом. Но для начала ответьте мне на один вопрос. – Он замолчал, внимательно наблюдая за её реакцией. – Документы на квартиру. Где хранятся бумаги?
И тут Платов увидел, как Воронцова вдруг успокоилась, мягко улыбнувшись, и тихо ответила:
– У Катиного нотариуса. Хохловского Ильи Трифоновича. Я не рискнула хранить документы дома.
– Это очень хорошо! Всё остальное расскажете, если захотите. Но должен вас предупредить, что в суде вам могут задавать вопросы о вашей семейной жизни. Вы понимаете, о чём я говорю? И ещё. Я бы хотел встретиться с господином Хохловским и изучить документы. Это можно сделать сегодня, ведь насколько я понимаю, вы бы хотели вернуться домой как можно быстрее, не так ли?
– Простите, я перебью вас. Илья Трифонович готов встретиться, я только что говорила с ним, – раздался Катин голос.
Платов задержал взгляд на женском лице, всматриваясь в глаза. Будто прозрачное зеленоватое стекло с крапинками. Виктор кивнул и вдруг подумал, что у этой невысокой женщины такие же глаза, как у Даши. Милой девочки, которую он не видел уже три недели.
– Ир, я приготовила тебе свитер, а на ноги кроссовки.
Платов повернул голову к Воронцовой и вопросительно поднял бровь. Ира криво усмехнулась и пожала плечами:
– Когда я убегала от мужа и его так называемых друзей, то особо не разбирала дороги. Да и испортила вот… – она замолчала и прикоснулась к груди, где Платов увидел шов на одежде. – Поэтому пока я вынуждена носить Катины вещи.
Платов вскинул брови и вытащил телефон.
– Вы позволите? – Получив молчаливое разрешение, вышел в коридор, откуда женщины услышали приглушённый голос: – Серёга, мне помощь нужна. Ты где?.. Прекрасно. Я сейчас к тебе девочку привезу. Ей одеться надо… Алёшка? Он, кстати, тоже может понадобиться, пусть дождётся нас… Нет, она моя клиентка… Да вы всё сами увидите. Ну давай, скоро будем.
Виктор улыбнулся удивлённо смотрящим на него женщинам и коротко бросил:
– Ирина, собирайтесь. Мы едем к моему другу, он подберёт вам одежду на несколько дней.
– Это не совсем удобно, Виктор Кириллович. Я…
– Виктор, Ирина. Просто Виктор. Поверьте, Сергею это ничего стоить не будет, а вот помощь его брата переоценить будет сложно. Алексей первоклассный строитель, в его силах решить вопрос с дверью.
– Какой дверью? – ошарашено спросила «клиентка».
– Входной дверью, Ирина. Если вы хотите закончить эпопею с квартирой – мы поменяем дверь. Ну в крайнем случае сменим все замки. И поверьте, Алексей и его люди сделают это быстро и качественно.
Ирина беспомощно глянула на Катю, но та улыбнулась и подмигнула ей. А ещё через двадцать минут Ирина Воронцова в сопровождении адвоката Платова вошла в торговый центр.
Первое, что пришло в голову Ирине, когда она зашла в стеклянные двери магазина, было – зря всё это они затеяли. Мужчина, который встретил её внимательным взглядом, был тем самым, что спрашивал у неё неделю назад после тяжелой операции, что ещё может ей понадобиться, и получил от неё ответ, что ей от него ничего не надо. И вот он смотрит на неё внимательно и оценивающе, а она прячет глаза и вспоминает его сына с разбитой головой.
– Виктор Кириллович, – она повернулась к Платову и криво улыбнулась, – я думаю, что идея приехать сюда была не совсем удачной. Не думаю, что это тот человек, который может мне помочь.
– Та-а-ак, – неожиданно протянул улыбающийся незнакомец, – поверьте, э-э-э…
– Ирина, – любезно подсказал Платов.
– Да, Ирина. Моё имя Сергей Воскобойников. И у меня профессиональная память. Почти фотографическая, без этого в моей профессии никак. Вас я не помню, значит, накосячил мой брат. Лёха, выползай и объясни, что ты уже натворил, что эта милая девушка отказывается от моей помощи.
Ира не успела сказать ни слова, как перед ней появился другой мужчина, почти копия первого. Почти, потому что именно сейчас Ира поняла, что они всё-таки разные. Тот, кого назвали Лёхой, казался более строгим, более непримиримым. Более жёстким.
– Здравствуйте, доктор. Ирина Николаевна, не так ли?
Ира кивнула и с непонятной самой себе болью спросила:
– Вы виделись с сыном? Мне сообщили, что вчера он уже ходил по отделению.
Сергей с удивлением посмотрел на брата и сдержанно фыркнул:
– Ба, старшенький, что я слышу? Когда это ты успел детьми обзавестись, а я не в зуб ногой?
Алексей усмехнулся и отрицательно качнул головой:
– Вы ошибаетесь, тот мальчик мне не сын. Просто я помог ему и его маме в непростой ситуации. У вас, я смотрю, тоже нелёгкий период в жизни?
Платов кашлянул, останавливая друга. Ира опустила глаза и тут раздался еле слышный мужской шёпот:
– Господи, лучше бы вы, девчонки, детей рожали, чем в чужих мозгах ковырялись. Та вторая тоже уже мамой давно бы была, так нет же – всё в крови да дерьме человеческом.
Виктор сцепил зубы, прикрыл глаза, но Ира уже вздёрнула голову и расправила плечи. Она скривила губы и твёрдо проговорила:
– Вы можете говорить обо мне всё, что вам заблагорассудится. Возможно, я заслужила, но не смейте вспоминать Катю даже словом, даже звуком! Не вам судить женщину, что чудом выжила и потеряла сына! Вы не знаете ничего о том, что ей пришлось пережить! О её семье, о предательстве, о том, что она сама воспитывала сына-инвалида! И о том, что она чуть не умерла на операционном столе! Что вы можете знать о чувствах матери, которая даже не смогла попрощаться с погибшим ребёнком! – Она повернулась к Платову и спокойно сказала: – Я благодарю вас за хлопоты, но хотелось бы попасть к Хохловскому, не выслушивая оскорблений от ваших друзей!
Часть 14
Наши дни. Алексей
– Я благодарю вас за хлопоты, но хотелось бы попасть к Хохловскому, не выслушивая оскорблений от ваших друзей!
Алексей прикрыл глаза. Он не хотел никого оскорбить или обидеть, но видит бог, всё пошло наперекосяк ещё в больнице с первых минут их знакомства. Будто кто-то постоянно нашёптывал ему не те слова, что помогли бы в сложившейся ситуации. Что тогда, когда он сдуру спросил, что ей надо, что сейчас, когда вдруг выяснилось, что милая девочка, которая улыбаясь пошла с Ириной тогда в операционную, столько пережила!
Он повернулся и с сожалением посмотрел на Воронцову. Она же, судя по всему, не собиралась больше задерживаться у брата в магазине.
– Ирина… Ира, простите. Я не хотел…
– Нет. – Она смотрела на него огромными ярко-синими глазами, стараясь прямо держать спину, но Алексей вдруг заметил, как у неё начали дрожать руки. – Вы хотели! Вы сказали это намеренно! Вам хотелось… обидеть… и вы…
Первым бросился к ней Виктор, но Алексей опередил его, успев подхватить задыхающуюся Иру, и сильно прижал её к себе. Сергей молча выбежал из кабинета в торговый зал и вскоре вернулся с бутылкой воды. Братья действовали молча, но уверенно, стараясь не привлекать внимание продавцов и покупателей.
– Поверни голову, Лёха, я попробую напоить её водой. Вить, а вы куда сегодня собирались? Про какого Хохловского она тут говорила?
– Это нотариус, у которого хранятся документы на её квартиру.
– Не понял. – Алексей прижал дрожащую женщину и тихо шептал ей на ухо: – Ир, успокойся, ты в безопасности. Ты поплачь, Ириска, слышишь?
Воронцова подняла на него полные слёз глаза и тихо прошептала:
– Как ты меня назвал?
Алексей опять прижал её к себе и шепнул:
– Ириска. Конфетка такая есть.
После этих слов Ирина заплакала. От обиды, что реальность разбила её мечты и желания; от досады, что сорвалась на совершенно чужих людей; от ощущения силы, что исходила от этих мужчин, но не пугала, а давала возможность почувствовать себя слабой и защищённой.
Платов поманил Сергея и объяснил, как и почему Ирина оказалась без запасного комплекта одежды. Воскобойников мельком посмотрел на отёк на женском лице и сцепил зубы. Затем резко развернулся и ушёл в торговый зал.
Ира чуть отстранилась от обнимающего её Алексея, взяла бутылку с водой и приложила к ноющему виску.
– Простите меня. Только события последних дней принесли мне мало радости. Хм, как, собственно, и последних нескольких лет.
Алексей убрал за ухо тёмную прядь и тихо спросил:
– За что так тебя?
Ирина закинула голову назад и выдохнула:
– Я не хотела его… В конце концов, в браке тоже существует слово «нет». Тем более когда он… пьяный и совершенно невменяемый. А это уже насилие. Извините меня, пожалуйста.
За их спинами среди стеллажей и вешалок появился Сергей с ворохом одежды в руках.
– Так, а ну отошли. Мне оценить фигурку надо. Ирин, вставай! Алёшка, отцепись ты от неё! Мой брат, что тот репей, Ира, если вцепился, хрен оторвёшь! Пошли. – И он потащил её за собой, перебрасывая плечики с одеждой с руки на руку. – Я тебе костюмы подобрал. Как раз под твои синие глаза. И блузки. Вот только с обувью надо разбираться. У тебя какой размер?
Ира беспомощно посмотрела на Платова и Воскобойникова-старшего, потом слабо улыбнулась и пошла за Сергеем.
Через час Виктор и Ирина вышли из магазина с многочисленными пакетами и направились на встречу с нотариусом. А поздно вечером к дому Воронцовой подъехали несколько автомобилей.
***
Алексей включил сигнализацию и внимательно осмотрел двор. Хороший район, дома старые, судя по окнам – потолки высокие. Рядом школа, по пути сюда заметил несколько крупных магазинов. И транспортная развязка тоже классная.
– Алексей Викторович, мы готовы. – Рядом с Воскобойниковым остановились несколько молодых парней.
– Сейчас, мужики, Витька Платов с хозяйкой приедут и пойдём. Слышь, Петрович, ты сразу глянь на дверь, лады? Если что, меняем к чёртовой бабушке. Но и простая замена замков тоже возможна. Так, парни, что до гостей в квартире – всех нахер, понятно? Морды сильно не бить, но с лестницы спустить разрешаю. О, а вот и Платов с Ириной Николаевной.
– Алексей Викторович, – вдруг зашептал молодой парнишка, державший в руках чемоданчик с инструментами, – а чё у ней с лицом?
– Именно поэтому, Сенька, мы тут. Мало того, что её муж пьянь последняя, так он ещё и свою женщину избивал.
Алексей знал, кому и что он говорит – Сеня вырос в детдоме, его родители были лишены родительских прав по причине алкоголизма. Парнишку опекала вся строительная бригада, но и Семён платил взамен отличной работой и дельными советами.
Ирина медленно вышла из машины Платова и огляделась. Родной двор, знакомый до последнего камешка, вызывал страх и желание спрятаться. Она увидела братьев Воскобойников чуть в стороне, вокруг Алексея стояли мужчины с какими-то чемоданами и ящиками, а Сергей сидел в машине с открытой дверью и лениво махал ногой.
Алексей посмотрел на Ирину и улыбнулся. Серёга, конечно, молодец! Эти брючки и блузка с пышным воротником делали из просто красивой женщины почти богиню. Она даже голову держала иначе, чем несколько часов назад!
Наконец Платов кивнул и шагнул в сторону подъезда.
– Ирис, – Сергей остановил Воронцову и приобнял её за плечи, удерживая её чуть в стороне от мужчин, – слушай, а ты не хочешь принять участие в фотосессии? Поверь, твои глаза – это нечто! Ты подумай, а вдруг? Обещаю, что в стиле «ню» я тебя снимать не буду. Наверное…
Женщина усмехнулась и посмотрела на Сергея:
– Вы забываете, что я знаю, зачем мы сюда приехали, Серёжа, но я благодарна вам за вашу попытку меня отвлечь, – мягко ответила Ира. Она подняла голову и увидела через окна подъезда, что Алексей с помощниками уже поднимаются наверх. – Что-то мне не по себе.
– Не боись, – Сергей предложил ей руку и медленно повёл к дому. – Команда была дана «не калечить и не убивать».
– Да вы что? – вскрикнула Ирина и рванулась вперёд.
– Жалко мужа, Ирина Николаевна?
Она повернулась к Сергею и внимательно посмотрела ему в лицо:
– Я не хочу, чтобы из-за меня и моей слабости пострадали незнакомые мне люди, товарищи и коллеги вашего брата.
Сергей усмехнулся и опять обнял её:
– С ними адвокат, Ирис, у которого все документы на квартиру и твоё разрешение на решение этого вопроса. Пошли, пока мужики там всё по-своему не порешали.
Когда они поднялись на нужный этаж, дверь в квартиру уже была открыта, внутри слышались грохот, громкие пьяные выкрики и угрозы. Ира вздохнула и тут мимо неё пролетел один из алкоголиков, которого она часто видела с мужем.
– А так доступно? – раздался голос Алексея, похожий на рёв разъярённого тигра. – Мне тут некогда вопросы мироздания решать, вон все пошли! Мужики, проводите гостей на выход, пока я добрый!
Ирина отвернулась и крепко вцепилась в руку Сергея. Она понимала, что ей помогут и решат её проблему, но только легче от осознания этого не становилось. Ведь если бы она была сильнее, настойчивее и прислушалась к советам того же Лившица, то сегодня вечером ей не пришлось бы стоять на площадке и прислушиваться к звукам, доносящимся из её квартиры. Она не слышала голос мужа, но громкие распоряжения Алексея помогали ей понять ситуацию в целом:
– Сеня, меняй замки! Мужики, выбрасывайте этих из квартиры!.. Слышишь, ты! Из тебя такой же хозяин, как из нашего Семёна Сенька Разин!.. У дружков своих переночуешь!.. Нет тут твоего ничего! Всю жизнь на шее у своей женщины сидел, трутень!..
Дальше послышался уверенный голос Платова, а затем наступила тишина, разбавляемая только мерными ударами инструментов по дверному замку.
– Что, решила отказаться от семьи? Да ещё такими методами? Мужиков своих решила поднапрячь? – раздался голос Романа почти рядом.
Ирина медленно повернулась и посмотрела на мужа. Любила ли она его? Разве можно вот так быстро разлюбить? Неужели этот грязный, с растрёпанными волосами мужчина когда-то дарил ей цветы, делил с ней постель…
– Шлюха! Рыба дохлая! Лучше избавиться от такой амёбы, чем унижаться и терпеть!
Ира вздрогнула и подняла голову.
– Тем лучше, – тихо проговорила она, – не осталось никаких иллюзий!
Она вошла в коридор и обомлела. Один из мужчин аккуратно прикручивал дверцу к кухонному шкафчику, молодой парнишка по имени Сеня проверял новые замки на входной двери, сам Алексей Воскобойников стоял согнувшись и что-то подкручивал под мойкой. А Виктор Платов внимательно осматривал бумаги.
– Ирина Николаевна, ваш муж только что подписал все документы на развод. Претензий не имеет. Сейчас мы ещё раз проверим квартиру, и вы можете спокойно занимать свою жилплощадь.
Она молча кивнула и с благодарной улыбкой посмотрела на окружающих её мужчин.
– Спасибо, – прошептала она. – Вы даже не представляете, от какого кошмара вы спасли меня. Спасибо!
– Ну раз так, то нам пора по домам. – Пожилой мужчина, которого все называли Петрович, пожал руки Платову и Воскобойниковым, кивнул Ирине и увёл рабочих.
Платов тоже засобирался, пряча один комплект бумаг в своём портфеле. Сергей показал Ирине большой палец и, не говоря ни слова, вышел на площадку. Алексей вытер руки и огляделся.
– Тут надо бы, конечно, ещё несколько дней, чтобы всё до ума довести, да и убрать до блеска. Но думаю, что мы сможем решить это потом.
Ира подошла к нему и на грани слуха прошептала:
– Алёша, вы не могли бы остаться? Мне страшно оставаться одной. А вдруг они вернутся? Пожалуйстa. – Она подняла руки и спрятала лицо в ладонях, поэтому не видела счастливую улыбку на мужском лице.
– Разумеется, Ирина. Вы можете быть абсолютно спокойной, я не позволю обидеть вас.
Он закрыл за рабочими дверь и преувеличенно бодро заявил:
– Давай чаю, что ли, или кофе сообразим? А ещё лучше – заказ в ресторане сделаем.
– Не надо, я сама. Сама всё приготовлю.
Алексей поднял одну бровь, наблюдая, как Ира быстро сменила туфельки на домашние тапочки и надела фартук. Эта женщина не только спасает людей, она ещё и готовит? Кажется, он нашёл ту, что безрезультатно искал до сегодняшнего дня, и теперь она от него уже никуда не денется!
Наши дни. Алексей
Она стояла у окна, бездумно вглядываясь в темноту, где тихо шумел дождь. Алексей сделал шаг и замер. Он не хотел её пугать, но находиться рядом с этой женщиной, знать, как она плачет, как дрожит в его руках от усталости и страха… Воспоминания об этом будили в нём только одно желание. Он хотел, чтобы она дрожала и плакала от наслаждения. А ещё лучше, чтобы кричала! И кричала его имя.
– Почему ты не спишь? Завтра рано вставать, Алёша. Это я могу бездельничать ещё два дня.
Воскобойников подошёл ближе и притянул женщину к себе, уткнувшись носом в пахнущую травами макушку.
– Плевать на мой сон, Ириска. Почему ты не легла? Тебе сил надо набраться, отдохнуть, просто прийти в себя, а ты выглядываешь что-то… или кого-то…
Ира чуть откинулась назад и покачала головой.
– Я просто думаю. Думаю о том, как была неправа. Что надо было разрубить этот узел давно, тогда бы не пришлось беспокоить вас. – Алексей видел отражение её измученного лица в оконном стекле. Она закусила губу и скривилась. – И тогда бы ты не услышал того, что он обо мне…
– Замолчи! Не смей повторять те глупости, что тут его грязный язык трепал! Ни один мужик не скажет такого своей женщине! Только слизняк и пьяное полено.
Воскобойников чуть склонил голову и прикоснулся губами к ране на виске. Ира тихо выдохнула и как-то обмякла в его руках. Алексей отдавал себе отчёт в том, что она, пережив такой стресс и получив неожиданную помощь, просто ищет тепла и сочувствия, но он не собирался останавливаться. И вообще, такая женщина достойна того, чтобы её любили, носили на руках, баловали и исполняли её желания. Только вот у таких-то как она и желаний особых нет. Но он постарается, чтобы желания появились. А пока…
Алексей чуть сдавил тонкое тело и переместил руки вверх. Пальцы медленно обхватили женскую грудь. Мягкую, тёплую, с небольшими напряжёнными сосками. Пока его руки нежили, гладили, сжимали, дрожа от предвкушения, губы нашли бешено бьющуюся жилку на шее и с силой прижались к прохладной коже. Ира вдруг резко развернулась в его руках и жадно уставилась в глаза. Она хотела что-то сказать, но Алексей не позволил. Он смял её губы, посасывая то одну, то другую, втягивая их в рот, проводя языком, затем оторвался от неё на миг и накрыл её губы своим ртом. Женские руки взлетели вверх, пальцы зарылись в коротко стриженые волосы, а тело прижалось к мужчине, умоляя о разрядке и наслаждении.
Она не помнила, как они оказались в спальне, но почувствовав на себе сильное мужское тело, Ирина на один краткий миг в панике распахнула глаза, но увидела мужчину, что смотрел на неё одновременно и с трепетом, и с желанием.
Алексей уловил тот момент, когда она пришла в себя. Ира напряглась в его руках и как-то затравленно взглянула ему в глаза, но он нежно прикоснулся к тонкой ключице и прошептал:
– Ириска, сладкая моя конфетка…
И она откинула голову назад, открывая ему длинную шею и ямочку между ключицами. Он сместился вниз, обхватил двумя ладонями грудь и припал к ней губами. А когда Иринка тихо застонала, Алексей понял, что он может действовать как сам того пожелает. Он распахнул шёлковый халатик, освобождая желанное тело от одежды, с силой провёл ладонью по животу, переводя руку назад и сжимая ягодицу. Потянул белые кружевные трусики и остановился, прислушиваясь к частому и прерывистому дыханию. Алексей не делал ни одного движения руками, только медленно спускался поцелуями по животу, чувствуя, как Ира начала двигать бёдрами, чуть поднимая их и подставляя своё тело под его горячие губы. Он потянул зубами трусики вниз и согнул ей ноги в коленях. Его ладонь погладила бедро и медленно вклинилась между женскими ногами. Боже, какая она горячая и влажная! Алексей одним движением спустил женские трусики и бросил их куда-то в сторону. Его страшно заводил тот факт, что Ира лежит перед ним полностью обнажённая, а он находится рядом в брюках и майке. И то, что она худенькая, беззащитная, льнёт к нему и дрожит, отвечая своими тихими стонами на движения его пальцев глубоко в её лоне. Алексей чуть согнул пальцы и надавил на стенку влагалища, протянув пальцы вниз, и услышал громкий протяжный вскрик, затем нащупал выступающий вперёд клитор и быстро начал перебирать его пальцами, придавив немного женское тело, чтобы помешать ей отползти или поднять таз. Алексей ощущал, как Ира мелко задрожала, пытаясь двигаться вместе с его пальцами, дыша всё чаще и чаще. Он, не переставая дразнить её, втянул сосок в рот и немного прикусил зубами. И в следующий миг почувствовал, как его пальцы стали мокрыми, Ира как-то задёргалась, разведя широко ноги, и ночную тишину разрезал тонкий крик. Алексей поднял голову и поцеловал обессиленную женщину.
