Текст книги "Скальпель судьбы (СИ)"

Автор книги: Таша Таирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Часть 5

Десять лет назад. Анна

Шанин подошёл к калитке и поднял руку. Надо позвонить, дождаться хриплого «слушаю вас» и просто сказать: «Это я, Виктор Степанович». И в ответ услышать заветные слова – «Сонечка, Игорь пришёл, накрывай на стол».

Как давно это было… Будут ли они? И эти слова, и эти встречи, и радость от общения с умными, добрыми людьми.

Он вздёрнул голову и нажал на кнопку звонка. Послышался долгий переливающийся звук, затем щелчок, и чей-то чужой голос коротко спросил:

– Кто?

Игорь наморщил лоб, пытаясь вспомнить человека, что говорил так отрывисто и жёстко, но потом мотнул головой и тихо проговорил:

– Это Шанин Игорь Александрович, мне необходимо встретиться с профессором Золотарёвым.

Его невидимый собеседник помолчал, а затем Игорь услыхал:

– Вам назначено?

– Назначено? – озадаченно повторил Шанин. – Нет, я…

– В таком случае, профессор не может вас принять, – и наступила тишина.

Уж лучше бы на него наорали, да даже ударили, чем вот так спокойно вышвырнуть из жизни когда-то любимого учителя. Игорь криво усмехнулся и резко повернулся, чтобы уйти. Он быстро шёл вдоль витого забора, оплетённого диким виноградом, и старался не смотреть в блестящие окна, в которых отражалось заходящее майское солнце. Игорь так крепко задумался, потому не сразу понял, что его зовут.

– Игорь Александрович! Игорь, остановись! Ты куда? Ты же обещал!

Его резко дёрнули за рукав. Перед ним стояла Анна и с укором смотрела в лицо.

– Ты же обещал, – тихо закончила она.

Шанин через силу улыбнулся и пожал плечами:

– Но меня не впустили в дом, Анюта.

– Кто? – вдруг прошипела Голубовская, опасно прищурившись. – Опять этот говнюк командует в нашем доме? Ну ничего! Сейчас я выдам всё, что накопилось за эти несколько лет.

– Аня, о чём ты?

– Вот тут ты прав на все сто! Именно «о чём», потому что этот мерзкопакостный Муравин на звание «кто» не тянет!

– Муравин? Не помню такой фамилии.

Анна потянула его обратно к калитке, вскоре они вошли во двор и поднялись по высокой лестнице на террасу.

– Муравин! – закричала Анна, быстро расшнуровывая свои ботинки. – Вы почему не впустили хирурга Шанина? Я вас спрашиваю!

Игорь замешкался в прихожей, проведя рукой по поверхности старинного комода и оглядываясь вокруг.

– Я сам буду решать, кому открывать двери в этом доме, – услышал он в ответ на заданный вопрос.

– Вы здесь никто, чтобы решать подобные вопросы.

– Да, возможно, но я скоро могу стать здесь хозяином, а вот тебе как студентке не мешало бы принять тот факт, что если ты не поменяешь своё безобразное отношение ко мне и не согласишься на мои условия, то я сделаю всё, чтобы учиться тебе стало не так комфортно. Я давно тебе говорю, что от твоего поведения и покорности зависит о-о-очень многое, в том числе и благополучие твоей семьи.

– Я папе всё расскажу, – вдруг как-то потерянно ответила Аня, и Шанин понял, что он стал невольным свидетелем неприятного для Анюты разговора, совершенно не предназначавшегося для посторонних ушей. – Я расскажу ему не только о ваших гнусных предложениях и домогательствах, но и угрозах.

– И кто тебе поверит? Тебе, что известна своими безрассудными поступками? Может быть, ты думаешь, что поверят девчонке, что ушла из дома, чтобы доказать родителям свою мнимую самостоятельность, а сама между тем продолжает жить за их счёт? Ты посмотри на себя! Что ты такое без громких имён Золотарёва и Голубовской? Никто! И как студентка ты ноль, тебя терпят и ставят отличные оценки только за твою фамилию. И врач из тебя будет такой-же, нулевой!

– Можно подумать, что вы врач, – тихо, но твёрдо ответила Анна. – Вы тоже ничего не представляете из себя ни как врач, ни как преподаватель! Вас терпят только из-за имени моего отца, который имел несчастье стать вашим руководителем, иначе бы вас давно вышвырнули с кафедры, потому что вы… вы мерзавец! А хитрость и подлость – это не проявление ума, это ваша натура!

– Неизвестно когда меня по твоему желанию вышвырнут с кафедры, – мужчина громко рассмеялся, – зато я сегодня вышвырнул из этого дома вашего любимчика Шанина.

– Почему же? Я здесь. – Игорь зашёл в гостиную и протянул руку Анне. Она тут же шагнула к нему, обняла и уткнулась носом в плечо. – Я пришёл в этот дом к своему Учителю, а вы к его семье не имеете никакого отношения. Осталось выяснить последнюю деталь. Анют, а когда он появился у вас?

– Вскоре после твоего отъезда, он тогда на последнем курсе учился. Папе голову заморочил, ведь после тебя он не приглашал в дом других учеников. Я только потом поняла, что он как-то слишком быстро втёрся в доверие к папе. Этакий дрыщ в прыщах.

Шанин улыбнулся и прижал девушку крепче. Муравин усмехнулся и снисходительно оглядел их:

– Как бы там ни было, я ассистент кафедры, а вы как копались в человеческом дерьме, так и будете копаться. А после защиты моей кандидатской различие между нами в социальном статусе будет непреодолимым. Тогда и поговорим.

– Возможно ваш социальный статус и станет выше, – Игорь прижал Анну сильнее и вдохнул аромат её волос. – Только вот это не поможет вам стать порядочным человеком. И врачом тоже, а между тем Анна сегодня спасла две жизни, несмотря на невысокое ваше мнение о ней.

– Спасла? Кого? – Муравин уже открыто смеялся. – Хомячков в виварии патфизиологии? Или белых крыс?

– Вы можете узнать подробности в сети об утренней аварии на шоссе, – спокойно ответил Шанин. – На конференции в горздраве прозвучала её фамилия. И благодарственное письмо ушло в ректорат. Думаю, что профессор Золотарёв уже получает поздравления от коллег. Только что-то не припоминаю, чтобы ваша фамилия звучала хоть где-то, где требовалась медицинская помощь.

– Чушь, – вдруг прошипел Муравин. – Никто никаких писем не присылает! Тоже мне, спасатель-недоучка. Пусть скажет спасибо, что я пока позволяю ей учиться, хотя всем давно известно, что место бабы у плиты и в постели мужа, да и то – в ногах. Только на это они и годны. Повылазили, феминистки хреновы, что эта, что её мамаша, мозгов нет, но пытаются что-то кому-то доказывать. Ещё и фамилией своей трясут на всех углах, фамилия мужа им не подходит, понимаешь ли!

– Спасибо за столь лестное мнение о моих умственных способностях, Станислав Павлович, я запомню это, – раздалось в наступившей тишине.

– Мама! – Анна рванулась из рук Шанина и бросилась к вошедшим в гостиную родителям. – Папуль, смотри, Игорь приехал.

Под конец фразы она будто сжалась под тяжёлым взглядом отца и опустила голову.

– Я рад, – безэмоционально произнёс Золотарёв, обращаясь к Шанину, и повернулся к растерявшемуся Муравину. – Значит, вы считаете, что имя Софьи Голубовской не имеет права на жизнь, да? Вы сомневаетесь в ценности научных достижений моей жены? И в будущем моей дочери? Так вот… Я требую, чтобы вы покинули наш дом и больше никогда впредь здесь не появлялись. И я буду ставить вопрос перед диссертационным советом о смене научного руководителя. Не думаю, что после услышанного сегодня я смогу и дальше быть вашим наставником. Прошу вас. – Золотарёв прикрыл глаза и указал рукой на дверь.

– Папа, он предлагал мне стать его любовницей, иначе грозился, что тебе с мамой будет плохо, – вдруг выпалила Анна и закрыла глаза, обхватив себя на плечи.

– Вон, – тихо проговорил Виктор Степанович. Муравин переступил с ноги на ногу, но потом вышел из комнаты, через несколько секунд послышался звук захлопнувшейся двери.

– Простите, мне, наверное, тоже пора, вечер как-то неприятно заканчивается. Думаю, я потом зайду, если вы после всего ещё захотите меня видеть. – Шанин с натянутой улыбкой осмотрел хозяев дома и коротко кивнул на прощание.

– Ты сейчас по шее получишь, Шанин. – Софья Дмитриевна широко шагнула к нему и крепко обняла. – Игорь, Игорь, что же ты, разгильдяй, ни слова не написал за столько лет? Мы вынуждены были в министерство звонить, друзей беспокоить, чтобы узнать жив ли, здоров ли. Как же так, Игорь?

– Но, Софья Дмитриевна, я писал! И звонил! Но мне никто не отвечал, а потом… там такое началось, что мы спали только в перерывах между операциями.

– А я говорила! А ты мне не верил! – Анна подскочила к отцу и положила голову ему на плечо. – Я же говорила, что слышала, как этот суслик с кем-то говорил по телефону! И письма в твоей почте он наверняка уничтожил, гад! Игорь, он же разговаривал с тобой?

– Нет, просто сначала связь обрывалась, а потом – «вне зоны действия сети». А на письма действительно никто не отвечал, хотя уведомления о доставке были.

– Я сейчас. – Анна сорвалась с места и унеслась по лестнице наверх в сторону отцовского кабинета.

Золотарёв с усмешкой глянул вслед дочери, потом повернулся к Шанину и тихо сказал:

– Ну, здравствуй, Игорь, – и обнял своего любимого ученика, похлопывая его по плечу. – Как же я рад тебя видеть, как я рад. Сонечка, накрывай на стол, Игорь приехал!

И всё завертелось, закрутилось, Шанин и не заметил, как его втянули в разговор, а потом и в процесс приготовления ужина, сервировки стола. Он вдруг понял, что сидит на когда-то своём месте у окна и нарезает хлеб.

– Папа, – раздался немного уставший голос Ани, – я нашла и восстановила удалённые письма. Их там почти двадцать, папа. Он их сбрасывал в твои старые черновики, совсем удалить кишка тонка оказалась. Предатель.

– Да, как видите, мои дорогие, – грустно ответил Золотарёв, – звание профессора не даёт защиты от человеческой глупости и от подлости окружающих. Но что бы ни случилось, Игорь, я всегда рад тебе, двери нашего дома всегда открыты.

Шанин замер на несколько секунд, потом аккуратно положил нож и батон хлеба на стол и встал.

– Виктор Степанович, я прошу – выслушайте меня, пожалуйста. Я… ладно, была не была. Виктор Степанович, Софья Дмитриевна, я прошу вашего позволения… я прошу у вас руки вашей дочери.

Вслед за его последним словом в гостиной наступила оглушающая тишина. Игорю казалось, что вот сейчас последует взрыв и он отправится вон из этого дома вслед за мерзкопакостным, по словам Анны, Муравиным. Софья Дмитриевна медленно и методично расправляла скатерть у своей тарелки, Виктор Степанович крутил нож, рассматривая узор на фарфоровой чашке. Аня же молча смотрела то на Игоря, то на родителей, не понимая паузы, что так затянулась. Наконец Виктор Степанович поднял голову и строго посмотрел на Шанина:

– Я не могу влиять на решение нашей дочери, Игорь, Анна самостоятельный человек. Только прошу тебя, постарайся не обидеть нашу девочку.

– Я клянусь вам, что я сделаю всё, чтобы она была счастлива.

– А меня ты спросил, а? – вдруг звонко заявила Анна. – Нет, нормально! Как целоваться – так со мной, а как другие вопросы решать – так с мамой и папой!

– Это когда вы уже целовались? – Софья Дмитриевна с недоумением посмотрела на дочь и будущего зятя.

– Всё, что я сегодня сказал об утреннем происшествии, правда. Простите, я не знаю, как долго вы слушали наш разговор. Анна сегодня спасла две жизни, немного переволновалась, ну и я решил… успокоить её самым незамысловатым образом.

– Во врёт и не краснеет! Пап, он меня выпороть обещал! – вскрикнула Анна.

– Ну наконец-то! – Золотарёв откинулся на спинку стула и облегчённо выдохнул: – Нашёлся тот человек, который исполнит мою давнюю мечту! Игорь, если нужна помощь в этом деле, я всегда к твоим услугам.

И тут будто ушло напряжение этого непростого вечера, все открыто смеялись, перекидываясь фразами и словами, Игорь поднялся из-за стола и подошёл к Анне.

– Ань, а ты согласна на моё предложение? Будешь со мной? – Получив короткий кивок, он обнял свою будущую жену и нежно поцеловал. – Спасибо, родная.

– Открывай твою знаменитую бутылку вина, Витюша, вот и пришло для неё время, – улыбаясь проговорила Софья Дмитриевна.

– Папа когда-то привёз из Будапешта какое-то заморское вино и сказал, что откроет его только на мою свадьбу, – Анна зажмурилась и потёрлась носом о грудь Игоря. – Но мама, кажется, думает, что до свадьбы мы с тобой не дотянем.

– Дотянем, я обещаю. – Игорь прикоснулся губами в рыжей макушке. – Я и не думал, что маленькая девчушка с двумя косичками когда-то сделает меня счастливым мужиком.

Они сели за стол напротив друг друга, переглядываясь и улыбаясь. Виктор Степанович разлил вино, поднял бокал и просто сказал:

– За вас, мои дорогие. Игорь, у меня будет просьба к тебе, потому что на Анюту надежды нет, одна учёба в голове. И я, и Соня просим вас об одном. Вы нам внучат сделайте, ладно? Мы и Анютку поздно родили, когда нам уже сорок стукнуло, нам бы внуков дождаться.

Игорь с улыбкой посмотрел на Аню, приподняв бровь. Она глубоко вздохнула и согласно кивнула. И Игорь понял, что он вернулся домой. Осталось позвонить его родителям и сообщить им замечательную новость. А внуки будут, это он обещает. И себе, и всем остальным.

Часть 6

Десять лет назад. Анна

Они скучали друг по другу. Поэтому решили провести вечер пятницы вместе. Игорь пришёл к Анне, они пили чай с пирогом, рассказывали о себе и о своей жизни, смеялись, сопоставляли свои студенческие впечатления. Анна принесла на кухню недописанный реферат, Шанин давал советы что и как писать. Они сидели на стульях, склонив головы над тетрадками, тыкая ручками в печатный книжный текст и делая пометки, их плечи были прижаты друг к другу, руки соприкасались, и в один момент Анна с улыбкой повернула голову и наткнулась взглядом на улыбающегося Игоря, который рассматривал её. Она затаила дыхание и не отрываясь смотрела на его губы. Игорь видел, как Анна замерла, как её глаза распахнулись, и в этот момент она неосознанно облизнулась. Маленький розовый язычок пробежал по пухлым приоткрытым губам, и Игорь уже не смог сдержаться. Он едва прикоснулся к её рту, отстранился, давая возможность Анне оттолкнуть, прервать волшебство вечера, но Анна прикрыла глаза и сама потянулась к нему.

Они очнулись уже в комнате. Анна лежала на широком диване, прижатая мужским телом, запрокинув голову и тихо постанывая от ласк дерзких рук Шанина, которые гладили её тело, сжимали тоненькую талию и нежно проводили пальцами под грудками, не смея коснуться их самих. Через тонкую ткань футболки были видны маленькие соски, Шанин сдерживался из последних сил, чтобы не прижаться к ним губами и не дать ещё большей свободы своим рукам. Но не прикасаться к ней, не целовать, не ласкать её тело он уже не мог. И как можно сдержаться, слыша её шёпот, тихие стоны, чувствовать под руками ритм её сердца, ощущать, как несмело извивается тело, изгибается спина, как дрожит нежный животик под его руками.

– Аня, останови меня, пожалуйста, сам я уже не могу, я хочу тебя, Анечка!

В ответ она согнула ногу в колене и провела ладошками по его телу, поднимая его футболку вверх и стягивая её. Он оторвался на секунду от любимой, чтобы сбросить свою одежду на пол, и потянул её короткую маечку вверх, обнажая желанное тело. Господи, дай ему сил не наброситься на неё! Какая она красивая: как идеально помещается её грудь в его ладонях, как дрожит гибкое тело, когда он покусывает соски, как мотает она головой из стороны в сторону, когда он проводит рукой вверх по внутренней поверхности бедра, как сводятся коленки и широко распахиваются глаза, в которых только наслаждение и нега… Он опускался поцелуями по её телу вниз, постепенно стаскивая с неё узкие домашние брючки.

Руки Анны метались по дивану, сжимались в кулачки, короткие ноготки царапали его поверхность, но остановить Игоря она не могла и не хотела. Впервые в жизни её тело узнало, что такое мужские руки и губы, каким наслаждением может обернуться каждое их прикосновение, как выгибается спина, как дрожит тело и не подчиняется ей, живёт только покоряясь его рукам и дерзким губам. Анна раскинулась перед ним обнажённая, разведя руки в стороны, стиснув колени, глубоко и часто дышала. Шанин лежал на боку рядом с ней, целовал припухшие губы, глаза, щеки, удерживая себя на локте одной руки, другой же медленно опускался по животу, поглаживая и постепенно погружая ладонь между сомкнутых бедер, лаская пальцами, вынуждая её раскрыться перед ним.

– Игорь, – услышал он прерывающийся шёпот, – пожалуйста, я прошу тебя…

Мужчина резко опустился на колени перед диваном, подтянул Анну за талию к краю, сгибая ей ножки и целуя бедра, проводя пальцами по складочкам, разводя их и открывая любимую для себя. Он ласкал её, не отрываясь и не останавливаясь, она извивалась и пыталась сомкнуть колени, которые Игорь крепко удерживал, не давая отодвинуться. В какой-то момент Анна почувствовала, как палец Шанина медленно стал погружаться внутрь её тела, его язык лизнул её так сладостно и нежно, что у неё вырвался громкий крик и тело воспарило над грешной землей и полетело к звёздам.

Игорь замер. Анна обмякла в его руках, мелко подрагивая, обессиленно раскинув ноги, сжав ладошки в кулаки. Болван! Как ты мог накинуться на эту девочку, хорошо не взял её сразу мощно и резко! Анечка, нежная, сладкая девочка, оказалась девственницей. А ведь мог бы и догадаться! Как она несмело отвечала на его ласки, как стискивала коленки, как вздрагивала от нескромных движений его пальцев и языка. Сведя вместе девичьи колени, он поднял Аню на руки, завернул в лежащий на диване мягкий плед и уложил её на себя, обнимая и прижимая к своему напряжённому телу. Она открыла глаза и смотрела ему в лицо, не отрываясь и не моргая. Игорь чуть наклонил голову и легко поцеловал её губы.

– Игорь… я… мне так хорошо, а тебе?

– Анечка, девочка моя сладкая, мне тоже. Всё замечательно, я рад, что тебе понравилось, малышка.

Он не кривил душой. Впервые в жизни он заботился не о себе, избалованном женским вниманием, а о ней, первый раз испытавшей наслаждение от близости с мужчиной.

– Но ты ведь так и не… – Анна не знала и не умела говорить об этом, поэтому смущённо замолчала и опустила глаза. Игорь улыбнулся и сильнее прижал её к себе. Она пошевелилась, немного повернулась в его руках, плед съехал с её тела, и она прижалась обнажённой грудью к нему. Шанин тихо охнул, сдавил её в обьятиях, прижимая рыжеволосую голову к плечу. Она коварно поёрзала на его бёдрах и услышала приглушённый рык:

– Анна, не делай этого, иначе я за себя не отвечаю.

– Да? – прошептала Анна, улыбаясь и освобождая руку.

– Да, – тихо ответил Игорь и поцеловал её в ладонь.

– Да? – опять игриво переспросила Анна, поднимаясь с его колен и обнимая его за шею.

– Да, – выдохнул Шанин, чувствуя, как девичья рука скользнула вниз по груди и животу.

– Да? – Анна сползла вниз между ногами Игоря. Она знала из книг, разговоров, слухов и сплетен, что мужчинам очень нравится, когда женщины… ну, в общем… даже наедине со своими мыслями Анна не могла сказать это вслух, тем более как это делается она не знала, даже теоретически не могла себе этого представить. Но сегодня, когда рядом с Игорем сгорели её комплексы, навязанные мерзкими приставаниями Муравина, когда она узнала, какое блаженство она может испытывать в мужских руках, ей хотелось доставить удовольствие Игорю, хотя бы чуть-чуть. Она надеялась, что он поможет и направит её, ведь он такой… такой… самый красивый, самый лучший, самый нежный!

Шанин догадывался о грешных мыслях этой юной девочки, боролся с ней и с собой, пытаясь остановить, но когда её ладошки легли на его бедра и пальчики коснулись его восставшей под джинсами плоти, он судорожно вдохнул и откинул голову назад:

– Аня-а-а, что ты делаешь со мной?

Игорь чувствовал, как её пальчики потянули молнию, он сполз по дивану вниз и взял Анину голову в ладони. Она стянула с него джинсы, сдвинула бельё и наконец освободила его из плена ткани. Он удерживал её голову, не давая двигаться, в последний раз стараясь остановить, но Анна чуть повернула голову и поцеловала его в ладонь, проводя пальчиком по длине его напряжённого члена. Он ослабил ладони, Анна немного наклонилась и слегка лизнула головку. Шанин дёрнулся и застонал:

– Да, Аня… да… пожалуйста, девочка моя… – Анна улыбнулась и, немного сжав его плоть между ладошками, поцеловала и провела языком по головке. Игорь подтянул голову Анны ближе и тихо прошептал: – Анечка, не мучай меня больше… я прошу тебя, сделай это… пожалуйста.

После этих слов Анна смело наклонилась и взяла его член в рот, сильно сжала губы и потянула его к себе. Она медленно двигалась вниз и вверх, прислушиваясь к стонам Игоря. Вскоре он сжал её голову в ладонях, сцепив свои пальцы на затылке, и задал другой ритм движения, немного двигая бёдрами навстречу Аниным губам и рту. Она двигалась всё быстрее, руководимая его руками и двигающимся ей навстречу телом, и скоро её рот наполнился какой-то жидкостью, которую она с трудом сглотнула, но Игорь крепко держал её, не давая ей отстраниться.

Вскоре Анна почувствовала, как он расслабился, как его руки потеряли свою силу и отпустили её голову. Она оторвалась от него, потянула вверх боксёры и несмело подняла глаза. Игорь смотрел на неё, не говоря ни слова, не шевелясь и не отрывая взгляда от её лица. Анна сидела на ковре между его коленей, поджав под себя ноги, и вдруг поняла, что она совершенно обнажена. Волшебство взаимной близости окончилось, и Анна медленно прикрыла грудь одной рукой, другой пытаясь стянуть плед с дивана и закутаться в него.

Игорь наклонился, накинул плед ей на плечи, поднял её с пола и усадил на диван рядом с собой, приобнял и, не глядя на неё, произнёс:

– Аня, извини меня, я не думал, что так получиться, что я не смогу сдержаться. Я только хотел лишь ближе познакомиться с тобой. Ты такая… Анна, я был сражён с первого взгляда. Сражён твоей красотой, твоей жизнерадостностью, твоим задором. А после сегодняшнего вечера я… я уже не смогу без тебя. Я сейчас говорю тебе всё это, а перед глазами у меня ты, прости, с разведёнными ножками и я между ними. – Анна стыдливо опустила глаза и уткнулась носом ему в плечо. – Я понимаю, что тебе необходимо дать время привыкнуть ко мне, рассказать о своих желаниях; мне тоже надо привыкнуть к мысли, что не надо торопиться. Но… Аня, я еле сдерживаю себя, чтобы не дотрагиваться до твоего тела. – Игорь повернул голову и заглянул Анне в лицо. Крепко прижал её к себе, поцеловал макушку и вдруг неуверенно заявил: – А в понедельник мы опять встретимся в клинике. Честно говоря, не знаю, как я буду решать рабочие вопросы, если я смогу думать только о тебе! А может мне забрать тебя к себе прямо сейчас, а? И чёрт с ней, с той свадьбой!

Анна ошарашенно смотрела на него, сомневаясь в действительности этого вечера, этого разговора, своих ощущений и правдивости их слов. А что если всё, что с ней произошло сегодня вечером, только ложь? Как ей жить дальше? Один вечер и этот мужчина перевернул её жизнь, показал другую сторону существования, о которой она догадывалась, но никогда не испытывала. Её заметил самый лучший мужчина на свете… А если он когда-нибудь уйдёт? Ей на память пришли слова, которые она слышала в какой-то песне, но сейчас они говорили за неё.

Он – небо, он – река, он – ветер, он – дыхание.

И сон он из моих безмолвных снов.

Он – сердце, он – душа, и в нём моё признание,

И в нём моя любовь.

И если это всё со мной, я не жалею.

Завтра будет много хуже, чем вчера.

Я – пепел, я – ничто, я – бездна, я немею.

Я – стон, я – боль и я мертва.

Если он уйдёт…*

Игорь обнимал Анну, укутанную в мягкий плед. Она молчала, уткнувшись носом ему в плечо. Казалось, что она уснула, не двигалась и даже не шевелилась. Он осторожно поднял её лицо, она действительно задремала, тело расслабилось, невесомой тяжестью лежало у него в руках. Красивая, нежная, сладкая девочка, Божьим даром упавшая ему в руки неизвестно за какие заслуги. Шанин поднял любимую, сделал несколько шагов к двери спальной, и тут Анна широко распахнула глаза и тихо попросила:

– Ты только не уходи, хорошо? Я прошу тебя, – и опять закрыла глаза и тихо засопела. Он вошёл в комнату, положил Анну на постель, отодвинул покрывало и лёгкое одеяло, переложил её, стаскивая плед, и накрыл обнажённое тело. Она пошевелилась, обняла подушку, глубоко вдохнула и провалилась в сон. Игорь лёг рядом с ней, упершись на руку и смотрел на неё, спящую и беззащитную. И как теперь расстаться с ней, даже на одну ночь?

***

Игорь проснулся на заре. Солнышко мягко светило в окно, занавески едва заметно двигались от лёгкого ветерка, слышался нестройный птичий гомон и далёкий городской шум. Аня спала, лёжа головой на его груди, обнимая за талию и забросив ногу на бедро. Шанин отодвинул одеяло, аккуратно положил Анну на спину, убрал её ножку, стараясь не смотреть на неё. Получалось плохо – обнажённое девичье тело притягивало взгляд как магнит. Он жадно оглядел её, накрыл одеялом и всё-таки не удержался и провёл поверх него руками, чувствуя под ладонями упругую грудь, живот, бедра.

Анна чуть слышно застонала и повернулась на бок, сгибая одну ножку в колене, которое показалось из-под одеяла. Игорь наклонился и легко поцеловал коленку. И стал подниматься губами выше, отодвигая с таким трудом наброшенное одеяло. Скоро обнажённое Анино тело открылось его жадному взору, руки гладили, задерживаясь на груди, внутренней поверхности бёдер, на мягкой коже живота, дразня и незаметно распаляя в спящем теле желание и чувственность. Он легко целовал лицо, шею, плечи, спускаясь к груди, ненадолго оторвался от её тела и посмотрел в лицо. Анна ещё спала, но постепенно её тело начинало реагировать на ласки и двигалось в такт его движениям. Он поцеловал приоткрытые губы, проведя языком по их контурам и тихо позвал:

– Аня, просыпайся, девочка, посмотри на меня. – Игорь погладил грудь, захватывая пальцами сосок, наклонившись, взял его в рот, посасывая и перекатывая языком. Рука скользнула вниз, погладила Аню между ножек, раздвигая складочки пальцами и неглубоко погружаясь в тёплое влажное лоно. Он прикусил кожу на её груди, Анна тихо застонала и свела ножки, сжимая его руку и поводя бёдрами.

Игорь переместился к её лицу, не прекращая своей дерзкой ласки, и всматривался в Анины черты, ловя малейшие изменения. Вот легонько шевельнулись брови, голова немного наклонилась в сторону, ротик приоткрылся, и мужчина услышал тихий протяжный стон. Он надавил пальцами на чувствительную точку между пухлых складочек, и прекрасное тело выгнулось, ноги ещё больше сжали руку Игоря. Глаза открылись, и Анна посмотрела на него со смесью ещё не ушедшего сна и уже просыпающегося блаженства. Она с трудом понимала, что с ней происходит, но это было так прекрасно, что Анна полностью доверилась Игорю, открываясь перед ним. Его руки, губы, его тело – все слилось для девушки в круговорот наслаждения, неги и блаженства. Его пальцы ритмично и быстро двигались, вызывая в теле Анны мелкую дрожь и заставляли выгибать спину и всё шире разводить ножки. Она уже не понимала, когда закончился сон, а когда она окунулась в волшебную реальность, которая постепенно уносила её к звёздам, взрываясь в теле вспышками наслаждения и протяжным криком, заглушаемым поцелуями Игоря.

Она лежала обессиленная и тяжело дышала, чувствуя, как мужчина медленно накрыл её собой, целовал и гладил её лицо и тело, возвращая в сказочный мир блаженства. Он медленно двигался на ней, тёрся своим телом и слушал её прерывающийся шёпот и мольбы. Затем согнул её коленки и в последний миг приказал:

– Открой глаза, Анна!

Подчинившись, она подняла отяжелевшие веки и увидела его лицо, потом его глаза на миг прикрылись, он сделал какое-то неуловимое движение, и Анну обожгло болью, от которой у неё запрокинулась голова и сорвался тихий вскрик. Игорь застонал и накрыл её рот своими губами. Он целовал её, подрагивая всем телом, покачиваясь над ней и медленно погружаясь в её тело, удерживая и не давая отстраниться. Из Аниных глаз медленно текли слёзы, которые Игорь собирал губами, шепча какие-то глупости и поглаживая щёки. Он осторожно двинулся вперёд, и Анна впервые ощутила его в себе горячего, твёрдого и… желанного.

– Да, – тихо прошептала она, и он задвигался быстрее и глубже, постепенно вознося их на вершину наслаждения. Её крик и его сдавленный стон, их частое и прерывистое дыхание, приятная тяжесть его тела и её руки, сомкнувшиеся на его плечах… Игорь не мог сказать, когда он получал такое удовольствие от слияния с женщиной. Его сладкая неопытная девочка, медленно гладившая сейчас его по спине, смогла доставить ему неописуемое наслаждение.

Он приподнялся и посмотрел ей в лицо. Аня несмело улыбнулась и смущённо прикрыла глаза. Она была сегодня утром невыразимо хороша, слегка румяна, с сияющими глазами, тиха, как зимнее утро, и свежа, как майский рассвет. Его девочка, его Анечка.

– Доброе утро, моя хорошая. – Игорь слегка улыбался, не шевелясь, оберегая Анну от повторения боли.

Анна смотрела на него, задерживая взгляд на губах, чувствуя сосками его тело, отчего ей хотелось теснее прижаться к нему, обнять сильно-сильно и опять быть с ним, опять испытать то, чего оказывается так давно ждало и желало её тело.

– Доброе, – тихо ответила она. Игорь провёл ладонями по её лицу, наклонился и поцеловал в нос. Анна потянулась к нему и почувствовала, как напряглись мышцы, как она плотно обхватила его, всё ещё погружённого в её тело, как он вдруг шевельнулся и заполнил её до краёв, вызвав невольный стон и захлестнув желанием. Он медленно двинулся вперёд, сжимая её плечи, и Анна, не задумываясь, согнула колени и обняла его ножками за талию.

Игорь двигался медленно, постепенно заполняя её и освобождая, оттягивая момент взрыва. Анна двигалась ему навстречу, сжимала его тело ногами, пытаясь заставить его двигаться быстрее, но он так же мучительно медленно откатывался назад, дразня и усиливая её томление. Её изогнутая спина, руки, царапающие ноготками его спину, её сухие губы, маленький язычок, ведущий свой танец, приоткрытый ротик, несвязно умоляющий его о наслаждении, внутренняя пульсация её лона, которую он чувствовал и не хотел прерывать – всё говорило ему, что эта девочка создана для него и будет с ним.

– Игорь, ну пожалуйста, прошу тебя, – еле слышно прошептала Анна.

– Нет, – Шанин опять медленно покидал её тело, останавливая на вершине, чтобы затем так же медленно заполнить её, заставляя дрожать и извиваться под ним.

– Я прошу тебя, да, – слёзы стояли в её глазах, грозя излиться тёплыми светлыми ручейками.

– Нет, – ещё одно мучительно медленное движение и, не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, Анна выгнулась и сквозь слёзы закричала:

– Я умоляю тебя, пожалуйста!

Игорь остановился, замер от её крика, ощущая, как она плачет и дрожит под ним, как судорожно сжимается её тело, как всё выше поднимаются ножки, полностью открывая её перед ним. И он сдался. Быстро, глубоко, резко, не щадя ни её, ни себя, крепко удерживая хрупкое тело, хрипло дыша и слушая её всхлипы и неясное бормотание. И ещё быстрее, ещё сильнее, до слёз, до боли, до крика! Её крик, громкий и протяжный, как голос самой любви. Его стон, как подтверждение его победы и его поражения. Их полёт навстречу рождающемуся солнцу, утренней заре, свету и теплу! Их взаимность, их любовь… И их будущий ребёнок…