Текст книги "Играя роли (СИ)"
Автор книги: Таша Сосновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
23
Глеб.
Да уж! После всего, что произошло за сегодняшний вечер, не вольно станешь суеверным. Тут не то, что в проклятье или порчу поверишь, задумаешься над словом судьба. А как еще объяснить появление моей бывшей, на пороге моего дома.
Как насмешка судьбы, она появилась из не откуда и навела хаос в моей душе. Огромные голодные коты, поселились где то у меня внутри и раздирали своими когтями. Все что похоронил вместе с искореженной машиной, вновь накрыло меня.
Почему я не сдох в той аварии? Зачем остался жить и терпеть все муки ада на яву? С трудом смирился с участью инвалида. Долго выбивал с помощью нагрузки на руки из себя свою любовь к ней. Вкидывался снотворным и даже однажды решил принять его побольше. Мать помешала. Устроила допрос с пристрастием, кто да что. Я молчал. Почему? Не знаю. Наверное не хотел казаться слабее чем уже был.
Сколько раз видел ее жалость и слезы на глазах. Мне было хреново. Очень. Иногда накатывало так, что выл как зверь дикий. Но продолжил жить. Закопался в работе. Благо ситуация в стране помогла на дистант перейти. Вот так и жил я до этого вечера.
Заехал в кабинет и рывком закрыл за собой дверь. Деревяшка стукнулась о колоду и оглушила хлопком. Я был на пределе. Не знаю чего больше было сейчас в моей крови – злости или ненависти. Все внутри ворочалось и адский огонь грозился вырваться наружу. Еще слово из уст этой стервы и я в дракона превращусь. Появилась и кусаться вздумала. Шавка гадкая! Любил я ее когда то. До одури, до безумия любил. А теперь видеть не могу. Подлая тварь!
Набрал номер друга. Это он мне свинью подложил. Да еще и удивился моему приступу праведного гнева. Простить? Кого угодно могу простить, но не ее. Двуличная сука! Ненавижу!
До хруста сжимаю в руках телефон и жду. Андрей отвечает когда я уже немного остыл. Знал? Да нет, откуда!
– Ну и удружил ты мне, Андрюша! – выплевываю в трубку я.
– А чего не так! Не понимаю твоего бешенства! – еще удивляться вздумал Куликов.
– Да я убить ее хочу! Реши проблему быстро иначе я за себя не отвечаю! – выдаю я стукнув кулаком по столу.
– У меня такое чувство, что она когда то послала тебя или не дала, вот ты и бесишься! Или ты ее послал? – усмехается с той стороны звонка Дрюня.
– Нет! – слишком эмоционально выкрикиваю я. – Стерва она без душная. Спит с кем попало, вот и все.
– Ага, расскажи это своему психологу! Нормальная она. Это у тебя радар включился, вот и бесишься от неудовлетворенности! – ржет дружок.
– Плевать. Чтоб завтра духу ее в моем доме не было, иначе я придушу эту девку! – реву я.
– Тут я пас! С твоей матерью спорить себе дороже. Кстати это именно она настояла на ее кандидатуре. Мне вообще показалось она ее лично знает и любит как дочь! – ошарашил меня Куликов.
– Да чтоб тебе! – выругался я.
С матерью спорить бесполезно. Да она со своим характером может полком командовать или тигров дрессировать. Куда мне против нее. Да и обижать ее не хочу, натерпелась она с моими закидонами. Первый год после больницы караулила, особенно после случая с таблетками.
– Понял. – тяжело вздохнул я.
– Чего собственно ты бесишься? Присмотрись к Алисе. Она интересная женщина. Веселая, открытая, красивая! – заявляет друг.
– И ты туда же! – рычу я. – Сам поди глаз на нее положил!
– Это ревность в твоем голосе?! Да остынь, не нужна мне твоя Алиска, у меня кое кто по интересней под боком завелся. – веселиться Дрюня.
– Не смешно! – ору на него.
Бросаю трубку отбив вызов и зло сжимаю кулаки. Черт. Ревность он узрел! Да ничего подобного! Ненависть есть, убить ее хочу, а вот ревновать, нет. Пусть хоть с кем спит, пусть даже с другом моим, плевать. Мужик у нее там, ага и не один. Пофиг! Да иди оно все в пень!
Опять кулаком по столу прикладываюсь с такой силой, что бумаги подпрыгивают. Я тут же сметаю их со стола и рычу задрав голову вверх. Опять накрыло не слабо. Выпить бы сейчас, но мать все мое бухло ликвидировала. Остается орать от беспомощности.
Прислушиваюсь к голосам в доме. Судя по всему на верх пошли. Ах да! Ночевать она у нас будет. Этого еще не хватало! Она в моем доме! В моей кровати! Стоп. Не в моей. В другой. Да плевать! Стон срывается с моих губ, когда я чувствую как мой боец дает о себе знать. Помнит он ее. Реакция такая, что хоть гвозди им забивай и так только с ней было. Черт! Черт! Черт! Ненавижу! Дрянь!
Выискиваю успокоительное в ящике и вкидываюсь по быстрому. Выуживаю свое калеченное тело из кресла и на диван заваливаюсь. Как же болит в районе сердца. Говорят мышца эта и болит лишь при нарушениях работы. Видимо и мое с ритма сбилось. Вот и ноет нестерпимо так, хуже чем зубы. Да те хоть вырвать можно и все, живи дальше. А вот без мотора ни как.
Устало тру лицо и глаза прикрываю, а в памяти опять ее образ, тот что преследует каждый раз. В парке том, когда после футбола кружил ее и в глаза смотрел. А она была открыта. Видел себя в ее омутах и плыл от нежности. Потом сладкий сон. Эйфория. Когда я парил узнав, что есть шанс быть рядом с ней. И наша умопомрачительная близость.
Все помню. Не стерлось из памяти ничего. Мечтал стереть, но не мог. Почему амнезия не приключилась после той аварии? Как бы жилось отлично, не помни я о ней. Может и женился уж и детей нарожал. Нет. Она. Кругом она. Всех с ней сравниваю и даже прикоснуться не могу.
Устало закрываю глаза, лежа на диване головой к двери кабинета. Средство подействовало немного расслабляя и отпуская возбужденные нервы. Выдыхаю и погружаюсь в дрему. Чувствую движение воздуха позади. Мать наверное решила проверить. Не открываю глаз претворившись, что сплю. Не хочу расспросов и сочувствия. Пусть оставит меня в покое!
Сквозь туман в голове, слышу едва различимый шепот. Вроде меня позвали по имени? Глеб! Нет. Мой очередной глюк, что сводит с ума. Потом легкое, не весомое прикосновение к моим волосам. Я бы сказал это плод моего воображения. Мои мысли, что кружат в голове издеваются над телом.
Стон пронзает тишину в комнате и отгоняет наваждение. Ну вот опять! Все как всегда! Не сдержался и разрушил такой момент! Кретин! Сам себя мучаю столько лет! Может стоит выпустить пар и выбить наконец из головы эту дрянь. Но не могу. Парень мой не реагирует на других так как на нее. Может это все в моей голове? Наверно. Но поделать ничего нельзя.
Утро приходит неожиданно. Кажется я вчера провалился в глубокую черную яму и снов даже не было. Ну хоть выспался! Впервые за долгое время я не соскочил ночью от очередного кошмара. Они мучали меня, то авария и я видел свое разорванное в клочья тело, то она. И сны с участием Алисы были куда страшнее, чем видеть себя мертвым. Я звал ее, искал и находя опять терял. Видел как ее обнимает другой и кричал. Потом она была в моих объятьях и это приносило такую боль, что все тело ныло.
Осмотрел залитый солнечным светом кабинет и не веря глазам уставился на часы. Ого! Я проспал почти до полудня. И даже голова не болит как обычно.
Расстегнул ремень и избавился от штанов вместе с трусами. Приподнялся на руках и сел. Стащил футболку через голову и остался абсолютно обнаженным. Перекинул тело в коляску и прикрыв себя пледом покатил в душ. Давно оборудовал его под себя, не гоже матери мыть взрослого мужика. Смирился с участью инвалида и даже приспособился.
Заехал в комнату за полотенцем и в смежную ванну. Здесь все как нужно мне. Перебрался на скамейку в кабинке, открыл воду и подставил лицо под горячие струи. Кайф! Давно так хорошо не чувствовал себя. После водных процедур вернулся в свою спальню и оделся.
Мать обнаружил в спортивном зале. Алиса как всегда невероятно красивая, стояла рядом с ней. В руках у девушки планшет и она на нем что то показывает матери. Та кивает в знак согласия. Я подкатил к двери и замер. Смотрел. Просто смотрел на спину в светлой блузке под которой угадывалась застежка лифчика. Черт. Какая у нее идеальная грудь. Нет. Хватит. Но не могу уехать или не смотреть на нее.
Скольжу по прямой спине и подбираюсь к нижней ее части. А воображение играет так, что ныть начинает в штанах. Похоже придется сыграть с собой или я лопну от возбуждения. И вот опять скольжу все ниже. Круглые бедра и стройные ноги. Черт! Какие ноги! Вспоминаю их в наши моменты и опять узел сжимает меня все туже и туже.
Она словно почувствовала мой взгляд. Медленно повернулась и улыбается. Черт. Улыбается как тогда, когда приехал сюрпризом. Рада мне? С чего я так думаю? Отворачиваюсь, понимая что сам не произвольно начинаю улыбаться. Собираюсь и вспоминаю причину расставания. Предала! Она меня предала!
– И что это вы надумали сделать с моим залом? – придаю голосу гнев я.
– Ой, сынок! Ты проснулся? Долго однако сегодня спал! – реагирует на мой голос родительница.
– Колеса хорошие врач подобрал! – отрубаю я.
– Лекарства все те же! – удивляется мать.
– Я вообще то вопрос задал! Что за собрание? – рычу в обычной теперь для меня манере.
– Мы тут кое какие изменения затеяли. – отмахивается мать и на Алиску смотрит.
– Да. Вот посмотри, по моему отлично будет! – отмирает Лисенок и ко мне с планшетом спешит.
Наклоняется надо мной и экран к лицу подносит. Дыхание ее кожу лица опаляет, запах окутывает и сердце опять бьет как часы на Спасской башне. Помню ее. Все помню. Вплоть до мелочей помню.
– Вот! Как тебе? – листает страницы с макетом зала, а я не смотрю туда.
Я смотрю на аккуратный носик. На родинку под левым глазом, маленькую такую, что видно только когда так близко. Поцеловать хочу это пятнышко и дальше продолжить путь губами. На рот приоткрытый смотрю. В горле комок щекочет и кровь кипит как в жерле вулкана лава. Еще немного, еще пара минут и все. Извержение. Взорвусь и схвачу ее. Зацелую и утолю голод. Не отпущу. Хочу ее как одержимый.
– Фигня! – хрипло выдаю и назад откатываюсь.
Бесит меня моя реакция. На плече у меня два друга, злой и добрый. Тот что исчадие ада шепчет злобно – мол накажи предателя. Удовлетвори потребность и пошли лесом. А вот второй не уступает. Говорит возьми ее и запри в своей спальне. Любишь же, так прости все, плюнь на гордыню и будь с ней.
Чертовы придурки! Одно верно. Пар бы выпустить. Но нет. С ней не могу. Не отпущу ведь потом. Вновь вкусив этот райский плод не смогу его бросить. Прощу ведь и в правду все. Наплюю на себя, а нельзя. Я лжи и предательства не прощаю. По моему мнению придавший раз, придаст при любом удобном случае. И если так случиться, то все закончиться еще хуже, чем три года назад.
Алиса растерянно смотрит на меня. Дышит как то тяжело, глаза потухли опять. Я чего жалеть ее вздумал? Мысленно в лоб себя бью. Она же актриса очень хорошая. Роли играет и быстро перескакивает со стервы на скромницу и обратно.
– Сами тогда предложите вариант господин Бутузов! – надломленным голосом выдает девушка.
– Я ничего менять не собирался! Это материн бзик! И по моему вы тут скорее для антуража, нежели для дела! – хриплю я.
– Я по вашему музейный экспонат или танцовщица варьете? Думаете буду терпеть и слушать оскорбления в свой адрес? Ошибаетесь! У меня и без того полно дел. Но Ангелина Анатольевна просила и я пообещала. Но если вам не нужно, то хозяин– барин. Тогда я могу откланяться! Меня дома ждут ЛЮБИМЫЕ люди, а вы можете захлебнуться в своей желчи и дальше жалеть себя и ненавидеть всех вокруг. Но единственное чего вы никогда не поймете, так это то, что делаете больно не себе, а тем кто рядом! – выдает Алиса и кажется готова сорваться в истерике.
Черт. Опять я перегнул с нападками. Не хочу же отпускать. Но нападаю. Похоже пошатнулась моя уверенность в своей правоте. Уже не хочу, да и не могу ненавидеть ее. Обнять хочу. Любить ее хочу и видеть в ее глазах ответное чувство. Что делать? Перешагнуть через себя и попробовать все забыть? Но ведь знаю что доверие не придет теперь? А я ей доверял? Не могу ответить на этот вопрос даже себе.
– Похоже я присоединяюсь к сказанному нашей гостьей! – вздыхает мать и сникнув покидает комнату.
Сердце сжалось в груди. Обидел родного человека. Мать, обидел! Она же так за меня волнуется. А я! Эго свое на первое место поставил и обиду лелеял. Может стоило просто отпустить себя? Не держать. Начать с нового листа. Словно я только вчера узнал девушку. Но как же это сложно. Даже практически не возможно. Хотя говорят нет ничего невозможного.
– Я ухожу! Но подумай, Глеб, так ты вообще всех потеряешь и останешься один. Поверь в одиночестве труднее всего пережить горе. Если есть поддержка и опора рядом в тяжелые минуты, это помогает жить дальше. – вздыхает она и начинает протискиваться к выходу из комнаты.
Почему мне сейчас кажется, что она говорит о себе? А! Она же о каком то придурке говорила, что бросил ее, сбежал. Точно придурок, раз отказался от нее. А сам то, хорош! Нет. У меня все иначе! Причина более чем веская! Да и что теперь. Прошлого не вернуть, да и не нужен ей калека. Вот только матери приятное нужно сделать. И извинюсь непременно.
– Прости! – шепчу я хватая ее за руку. – Проект и правда отличный. Делай!
– Вот только не надо мне тут одолжения делать! И отпусти меня! – не отступает Лисенок.
Я же не хочу отпускать ее руки. Смотрю снизу в верх в ее глаза и молчу. Вижу наметившиеся кристаллы слез и как тяжело ей дается наш разговор. Все это в ее глазах вижу. И в который раз за неполные сутки, обнять ее хочу. К себе прижать. Просто утешить и защитить от всех, даже от себя.
– Алис, правда я засранец! Прости меня! Делай этот чертов ремонт, хоть весь дом перестрой, но не уходи! – неожиданно прорывает меня.
– Я сделаю как хочет твоя мама и не больше. И останусь только ради нее, ты можешь даже из кабинета своего не выходить. – тихо отвечает она и отходит едва я отпускаю ее руку.
– Спасибо! – так же шепчу я.
– Ты тут ни при чем. Сегодня я уеду, вернусь завтра после обеда. И найди рабочих. Материалы я закажу через Алексиса! До скорого! – отпускает она на последок и спешит на выход.
Едва входная дверь захлопывается за ней, я даю волю эмоциям. Подкатываюсь к силовым тренажерам и начинаю не щадя себя тренировку. Вышибаю потом все эмоции и чувства. Нет. Не моя. И видимо обида в ней сидит на меня. Глубоко сидит. Почему? Я разберусь! Непременно со всем разберусь. У меня не ходят ноги, но есть масса других способов узнать правду.
24
Алиса.
Такси дожидалось меня у ворот дома Глеба. Вышла и еще раз взглянула на него. Да. Я опять не понимаю как жить дальше. А еще не понимаю как вести себя. Рассказать матери Глеба о нас или продолжить молчать? Что она вообще знает о его прошлом? Может в курсе, почему он бросил меня ничего не объяснив? Нет. Насколько я успела понять, она лишь знает о девушке, что была у сына и с которой они расстались. Потом авария по вине парня и все, инвалидность.
Но почему она настояла на моей кандидатуре, как дизайнера. Да. Она сказала, что нашла мое фото в компьютере сына. Вернее в его истории просмотра, я так поняла. Значит Глеб искал информация обо мне. Хорошо, что частная жизнь в иностранных государствах более надежно защищена, нежели у нас.
Значит Ангелина подумала, что я нравлюсь Глебу и решила нас познакомить. Ну да. Отчаявшаяся мать, что поделать. Я знаю одну такую, что довела дочь до того, что она подговорила соседа сыграть ее жениха, да еще и на свадьбе сестры. Но потом у них все же чувство появилось. Вернее было чувство, но один его боялся, другой не понимал. Сейчас не о них.
В общем она придумала ремонт, заявила Куликову, что хочет меня в качестве работника и поставила Глеба перед фактом. Жизнь! Что не говори, а куда она повернет порой не предполагаешь. Я же поняла, что все еще люблю его, но я зла. Он же ненавидит меня. Хотя видела всплески других эмоций в его глазах. Но все уже позади. Ничего не вернуть!
– Мам, привет! – набрала я номер родного человека.
– Как дела родная? – спросила родительница.
Мне хотелось рассказать ей обо всем. Поделиться. Выплеснуть душу. Но зная ее, это может обернуться разборками с Глебом. Даже не сомневаюсь, что она найдет его и призовет к ответственности. Я этого не хочу. Не любит и не надо. Навязывать свою любовь я не собираюсь. Лучше одной, чем с тем, кому ты безразлична.
– Все супер! – постаралась придать голосу радостные нотки. – Получила заказ. Проект одобрили и скоро начнем. Так что мне придется немного пожить здесь.
– Ну ничего не поделаешь, надо так надо. Ты же помнишь, что через неделю мы с папой летим в Германию? – печально поинтересовалась она.
Как я могу забыть об этом. Операция отца. Да я очень волнуюсь за него и стараюсь думать о благополучном исходе. Но все бывает. Нет. Нужно быть оптимистом.
– Помню мамочка! Не волнуйся, все будет замечательно! – подбодрила я родительницу.
– Ну хорошо! Приедешь поговорим! – вздохнула мать и сбросила вызов.
Я устало пялилась на померкший экран смартфона. Мне нужно поговорить хоть с кем то, иначе я взорвусь. Слишком тяжело переживать все это в себе. В голове столько мыслей, что они набили черепную коробку и уже давят распирая ее изнутри. Головная боль адская, даже слезы выдавило. Хотя чего уж лукавить, слезы не от боли.
Мне просто жаль себя. Всего что произошло со мной не было бы не верь я в сказки. Придумала себе вечную любовь и вляпалась. Первый раз думала, что любовь с первого взгляда, да и с Глебом собственно тоже. Вот и последствия этого. А есть ли эта любовь? Нет. Она конечно же есть. В смысле, к родным, к друзьям. А то что между мужчиной и женщиной, наверное просто химическая реакция. И как и любая из них, она проходит. Так и со мной произошло. У Глеба быстро все вспыхнуло и быстро же и погасло, я же выпала в осадок после бурления. Вот такой печальный химический опыт. Но жизнь продолжается.
Экран мигнул входящим на почту письмом. Наверное Алексис пишет, что эскизы одобрил. Помедлив открыла почту. Адрес не грека. Почта от Бутузова. Опять гневное письмецо? В глаза вообще говорить не может ничего? Да и ладно. Может ну его? Удалить и забыть – как подсказка судьбы песня из колонок в такси. А вдруг это по проекту? Нет. Посмотрю. Удалить никогда не поздно.
«Алис, проект и вправду отличный! Оба проекта понравились. Буду ждать конечного результата. Приезжай!» – прочла я.
Почему мне кажется, что я видела в его словах скрытый текст. Такое чувство, что он хотел сказать немного не то. Может это просто моя фантазия, но мне видеться не просто одобрение проекта напарником, а нечто более личное. Мечтать ведь не вредно. Вот и я немного помечтаю о том, что Глеб написал, что я молодец и он гордиться мной. Что ждет и скучает. Что считает минуты до моего приезда к нему.
Поездом вернулась домой и к родителям. Соскучилась страшно. Позвонила мадам Гусаровой и в гости обещала приехать. Расскажу ей. Вот если бы Дари была здесь! Она знает мою историю и поддержала, когда нужно было. Но в связи со сложной эпид обстановкой, прилететь они смогут не скоро. А телефон, это другое.
– Алис! Я так рада. – обнимает меня кругленькая подруга.
– Как дела? – интересуюсь я, усаживаясь за стол.
– Уже тяжело, очень. Ноги отекают и спина болит. А доктор сказал больше двигаться! – сетует беременная подруга.
– Он прав. Потерпи, скоро все закончиться! – ободряю ее как могу я.
– Ладно. Ты лучше расскажи как в Питер съездила! – переключается Олеся.
– Плохо! – выдыхаю я.
– Что так. Не ужели отказали? – интересуется подруга.
– Хуже. Бутузова встретила! – выдаю я и горько усмехаюсь видя круглые глаза Олеськи.
– Ну и ты надеюсь показала этому гаду, где раки зимуют? – бесится сверкая глазами собеседница.
– Нет. Повздорили немного, это да. Но Лесь. Его жизнь и без меня наказала. – вздыхаю вспоминая это страшное открытие.
– Это как? Страшный? Бомж? – выдает морщась жена Никиты.
– Нет. Все так же красив и успешен. Но, Лесь, он инвалид, понимаешь. И я себя виноватой в какой то степени чувствую. Он не ходит. Прикован к коляске, а я… – смахиваю слезу.
– Прекрати! При чем ты? Он поиграл и бросил. Ты после него долго в себя приходила. Думаю и уехала из за него. Теперь вот вернулась вроде, не одна опять же. И он всплыл. Да уж. – удивляется своему монологу Леся.
– Так то оно так. Но я кляла его. Мечтала, что жизнь его накажет. И похоже так и произошло. Я на кляла. – шепчу я.
– Нет. Забудь об этих мыслях. А вот что сейчас встретила более чем странно. И похоже ты все еще любишь его.
– Да. Не забыла. Не смогла. Да и напоминание каждый день перед глазами.
– Подожди, значит…
– Да, Лесь, так и есть. – качаю головой.
– А Глеб? Он как себя повел, когда увидел тебя? – интересуется она.
– Он меня ненавидит, словно я его бросила, а не наоборот. Видела бы ты его взгляд и какие обидные слова были отпущены в мой адрес. Правда после он извинился и даже попросил вернуться. Но его гнев. Откуда он? – смахивая новую слезу, говорила я.
– Может там есть другое что то. Ну я про ваше расставание. Не мог же просто так он возненавидеть любимую девушку. Любовь то между вами была, определенно. – изрекает Леся.
– Я сама мучаюсь с этими мыслями. – вздох и опять слезинка по щеке.
– Поговори с ним. Спроси в лоб. И расскажи все. Непременно расскажи о тайне своей. Хотя вот для нас с Ником это и не тайна вовсе. Я все поняла сразу.
– Не знаю. Я попробую. – отозвалась я.
Я понимала, что рассказать о моей тайне я должна. Но как? Он кажется четко дал понять, что я ему не просто не нужна, я ему противна. Могла ли я помыслить, что любовь, что была у нас станет моим крестом. Я несу ее в сердце многие месяцы и она давит на меня. Я постепенно проседаю под тяжестью печали и той боли, что приносит мое чувство. Нет. Я не смогу так дальше. Я ведь не железная и в конце концов это убьет меня. Сломает.
Звонок моего телефона не дал закончить наш диалог. Повернула экран и с сожалением поняла, что ждала совершенно другого звонка. Но этот человек не виноват в моих проблемах. Он был ко мне добр и мы даже, кажется подружились.
Встала и прошла к окну, вглядываясь в освещенный низкими фонарями двор, семейства Гусаровых младших. Нажала принять вызов и постаралась говорить весело.
– Привет Андрей! – пропела в трубку я.
– Привет, Алис! Ты прости что смылся не предупредив. Ангелина сказала, что оставит ночевать тебя у них и заверила, что все будет отлично. – начал извиняться Куликов.
– Все в порядке, ты же не моя нянька. Да и меня действительно приняли хорошо. – заверила его я.
– Вот только не могу понять, что Глеба так задело. Неужели вы были знакомы? – задал вопрос он.
– А сам Бутузов тебе ничего не рассказывал? – переспросила я, хотя ответ был очевиден.
– Нет. Может ты поведаешь, с чего он ревнует тебя и беситься. На меня наорал, на мать. Странно все это. – вздохнул собеседник.
– По моему мы не в тех отношениях, чтоб обсуждать личную жизнь! – выхожу из себя я.
И опять они о ревности говорят. Да что же это такое? Все вокруг вдруг стали экспертами в отношениях. У самих то они есть? Думаете меня не задевают эти слова? Думаете я не хочу, чтоб правы они оказались? Да и еще тысячу раз да. Но понимаю, что надумали они это все. Они просто хотят видеть то, чего нет. Глеб не любит меня и не любил видимо некогда. Но так хочется верить в обратное.
– По поводу проекта. – сменил тему Андрей. – Патас заявил, что нашего личного присутствия не требуется. Да и заморозил он его похоже. Что то случилось у грека. Ты в курсе?
– Нет. Но я позвоню ему. Может так даже лучше. Сосредоточусь на доме Бутузовых. Кстати, Андрей ты не знаешь, где можно заказать мебель онлайн? – вздыхаю я.
Новости с эпид обстановкой в стране не утешительные. Рестораны на вынос или не большие банкеты, строго конфиденциально, торговые центры закрывают, а все рейсы за границу приостановлены. Вирус набрал обороты и уходить не спешит. Сезон отпусков, а люди вынуждены искать новые места для отдыха, в замен полюбившейся Анталии и Тайланда.
Мне проще. Я уже на отдыхалась. Вот сейчас бы найти все материалы и доставку оформить. Пара тройка рабочих и все отлично. Слава Богу операцию у отца не отменили. Полетят частным медицинским бортом. Ну хоть тут все будет хорошо. Я верю в это. Все непременно будет хорошо.
– С этим проблем не будет. – заверяет Куликов. – Моя фирма занимается производством мебели на заказ. У нас и доставка есть. А материалы, да и рабочие, это уже Глебова специфика. В общем организуем все как надо.
– Отлично. Тогда передай Ангелине Анатольевне, что к вечеру воскресенья я буду. До этого успеете все заказать? Честно хотелось бы побыстрее начать и закончить с работой. – деловым тоном продолжила я.
– А чего так? – удивил вопросом собеседник. – Не хочешь задерживаться в доме Бутузовых?
Как он легко прыгает от темы к теме. Специально решил задать вопрос как бы между прочим? Вот же кому нужно было следователем работать. Я даже зависла не зная что ответить.
– Да. – выдохнула я. – Не хочу в чужом доме быть незваным гостем, он как известно хуже…
– Да брось, Алис! Мать Глеба конечно тот еще генерал, но весьма гостеприимная женщина. Да и Глеба не мешало бы встряхнуть. Но между вами видимо кошка черная пробежала? – усмехается он.
– Не то слово. Целая стая кошек. Ладно, догадки у тебя верные. Мы давно знакомы и расстались по одному Бутузову известной причине. – призналась я наконец.
– Понятно. Причина конечно же веская, раз Глеб так настроен. Но вот чувства его не ушли. Он вспыльчивый человек и иногда рубит с плеча, но если понимает что был не прав, вину свою отрицать не станет. Вам бы поговорить. – рассуждает Куликов.
– Андрей! Это сложно. Понимаешь, мне сделали больно не обосновано и я долго приходила в себя. Ворошить прошлое очень тяжело и я не хочу. Я смирилась и продолжила жить. Пусть каждый останется при своем. Да и он этого не хочет. Так что сугубо деловое общение и не больше. – поставила точку в разговоре я.
– Ну да. Извини. Это не мое дело. Просто он мой друг и я устал смотреть как он сознательно гробит себя. Да и ты вижу живешь на автопилоте. Но лезть я не стану. – подвел итог Куликов.
– Спасибо. Думаю с другом Бутузову повезло. Это хорошо.
– Алис. Отправляй мне все по материалам и мебели. Приступим к воплощению твоей идеи. – напомнил на последок Андрей и отключился.
Я вернулась к подруге и уселась за стол. Мы продолжили не спеша пить чай и говорить обо всем и не о чем. Вот только слова двоих людей, что знают Глеба давно, не давали мне покоя. Любит. Они не говорили об этом на прямую, но подразумевали именно это чувство. Может у него как и у меня, ничего не прошло? Его любовь так же спала все эти годы и вдруг пробудилась?
В первый день я увидела в его глазах ненависть ко мне. Потом это желание уколоть меня по больнее. А потом срыв и видела как ему тяжело он аукнулся. Там в кабинете, он выглядел таким усталым и потерянным. Так хотелось проявить заботу и поддержку. Не удержалась, прошептала его имя и даже дотронулась, а он кажется был рад этому. Может мне показалось, но и он страдает из за того, что наше прошлое вернулось и накрыло нас.
Ближе к вечеру возвращается Никита и мы продолжаем ужин уже втроем.
– Ну и как твоя поездка? Результативно? – интересуется друг.
– Еще как! – горько усмехаюсь я. – Ты знал, что это Бутузов? Только честно!
Судя по тому как вытянулось лицо Никиты, было понятно, что и для него эта новость стала шоком. Значит он ничего не знал, как не знал и Николас, как не знала и я.
– Подожди. Я общался с Андреем Куликовым. Он сказал, что проект его друга, но что это Глеб я не знал! – все еще недоумевая от произошедшего поведал Гусаров.
– Ну да. В начале я общалась именно с Куликовым. Потом мы поехали в Питер. А вот там меня ждал сюрприз. Перепланировка в доме Бутузова. – начала рассказ я.
– И как он тебя встретил? – интересуется отошедший от шока друг.
– Никит, он инвалид. – с болью в сердце произнесла я. – Он прикован к креслу. Авария. Но самое горькое, это то, что он ненавидит меня.
– Что за фигня! – зарычал Кит. – Я же искал его. Приехал по адресу его проживания, но дома никого не оказалось. Я ездил туда еще почти месяц и все время целовал запертые двери. А потом ты попросила прекратить его поиски. Больше я о нем ничего не слышал.
– Он был все это время в больнице, очевидно. Потом наверное просто не хотел, чтоб мы знали об его беде. Отгородился от всех. – продолжила я.
– А как получилось, что именно тебя требовал Куликов? – выдал Гусаров.
– Все просто, его мама нашла мою фотографию в компьютере Глеба и решила, что я нравлюсь ее сыну. Ремонт был скорее предлогом, чтоб познакомить нас.
– Он не рассказал ей о тебе? – продолжил удивляться Кит.
– Нет. Он сказал о девушке что он любил и они расстались, по этой причине случилась авария. И все. Ни друг, ни мать не догадываются, что эта девушка я.
– И как он вел себя? – качая головой от услышанного спросил друг.
– В начале орал и прогонял меня. Оскорблял. Потом стал холодным и отстраненным. А перед самым моим отъездом просил прощения за его поведение.
– А почему он бросил тебя так и не пояснил? – интересовался близкий мне человек.
– Нет. Но я поняла, что он винит меня. Что там произошло он молчит. Хотя я думаю, что это уже и не важно. У Глеба явная проблема с доверием, от сюда и вся эта история.
Мы еще поговорили и я ушла в дом родителей. Завтра у отца вечерний рейс, а я перееду к Гусаровым старшим.
