Текст книги "Подвешенный чулок (ЛП)"
Автор книги: Тара Сивек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 14
Сэм
Голубые носки, красные носки, желтые носки, носки с кошками, носки с футбольными мячами и даже носки, светящиеся каждый раз, когда наступаешь на них.
Носки, носки, носки и еще носки.
Я не ожидал и одного подарка от семьи Ноэл, не говоря уже о двадцати. К каждой ярко упакованной коробке идет пара носков, которые продаются в магазинах на каждом шагу.
Господи, это пенисы?
– Это носки-пенисы! Это от меня, – тетя Бобби говорит, посылая мне поцелуй.
– Я извинилась за то, что сказала им, что у тебя слабость к носкам? – Ноэл шепчет, наклоняясь так близко, что я чувствую аромат корицы и ванили, который продается в каком-то особом магазине, как я только что понял, когда она достала из чулков три бутылки лосьона.
– Я люблю носки. Все нормально, – я заверяю ее, поглаживая рукой ее спину, ее брат тем временем бросает мне ещё один подарок, который приземляется на моих коленях.
Она смотрит на меня так, будто не верит мне, вот поэтому я сказал ей, что люблю ее прошлой ночью после того, как она уснула в моих руках и не могла слышать мой шепот в темноте ее спальни.
Она бы ни за что не поверила, что я говорил правду.
Честно говоря, мне все равно, если ее семья подарит мне хоть сотню носков, а наблюдая за тем, как гора носков на полу гостиной растет, это вполне может произойти.
Я тихо открываю маленькую коробочку, лежащую на своих коленях, на коробочке значится, что подарок от Николаса, он тем временем открывает подарок от меня, который Ноэл передала ему через гору между нами.
У меня вырывается смех, когда я вижу защитную чашу, расположенную в коробке, я поднимаю ее и показываю всем в комнате, Николас тем временем поднимает свою шапку-чулок и такие же носки.
– Я решил, что ты мог бы использовать ее в следующий раз, когда у меня поедет крыша с «красным рейдером», – Николас смеется, натягивая шапку на голову, я киваю и благодарю его за чашу.
Этим изумительным утром я не многословен, сидя здесь с семьей, которая не моя, наблюдая, как они наслаждаются праздниками вместе. Все, за исключением меня, в одинаковых пижамах, я получил отсрочку из-за вчерашнего инцидента с членом и яйцами, и получил возможность надеть свои клетчатые пижамные штаны и футболку. Кофейный столик вынесли из комнаты, чтобы освободить место для нас и подарков, мы все сидим вокруг елки, пьем кофе с печеньем и открываем подарки под мягкую рождественскую музыку.
Эта семья идеальна. Женщина рядом со мной идеальна. Рождество… посмею сказать это, идеально?
Я собираюсь раз и навсегда перестать быть слабаком, и сказать Ноэл о своих чувствах, как только мы останемся наедине. Я не хочу отпускать эти чувства. Чувство теплоты, счастья, удовлетворенности и нужности у меня впервые в жизни. Я хочу держать их как подарок в руке и никогда не отпускать.
Следующий час мы заканчивали открывать огромное количество подарков, совмещая это с уборкой бумажной упаковки, которая раскидана с одного конца комнаты до другого. Пока все заняты помогая Бев на кухне с приготовлением Рождественского ужина, Ноэл берет меня за руку и вытягивает в коридор к передней двери.
Черт, она выгоняет меня? Она скажет мне, что все было милым, но пора уходить? Черт возьми, я не готов. Я НЕ ГОТОВ!
– Я только хочу отдать тебе подарок, чтобы никто не видел, – она говорит быстро, доставая из-за спины плоский, квадратной формы подарок, упакованный в бумагу со снеговиками, и протягивает его мне.
Я облегченно выдыхаю и беру подарок, улыбаясь ей.
– Ты не должна была ничего покупать мне. НИКТО не должен был ничего мне дарить. Это слишком, – я отвечаю, несмотря на то, что теперь, когда я вошел во вкус получения рождественских подарков, я готов открыть еще тысячу.
– И ты не должен был дарить всей моей семье подарки, но ты подарил, так что заткнись! – она спорит, смеясь.
– Твой подарок все еще не готов, – я смущенно пожимаю плечами, держа подарок рядом с грудью. – Обещаю, он будет чуть позже.
Она отмахивается.
– Ты не должен мне ничего дарить. Ты здесь, делаешь все это, и не сбежал с криками в первые пять секунд после встречи с моей семьей, это тот подарок, который мне был нужен.
Точно, быть здесь и притворяться твоим парнем.
– Вперед, открой его, – она говорит, взволнованно переступая с ноги на ногу.
Я быстро разрываю оберточную бумагу, бумага падает на пол, и я смотрю на то, что у меня в руках.
Я НЕ заплачу, как слабак, я НЕ заплачу, как слабак.
– Ты всегда будешь частью этой семьи, несмотря ни на что. Надеюсь, это не слишком дешево, я просто подумала, что ты хотел бы иметь это, чтобы навсегда нас запомнить. Знаешь, когда ты решишь, что мы все чокнутые и наконец-то сбежишь отсюда с криками, – она говорит, нервно посмеиваясь.
Я провожу рукой по стеклу в центре деревянной рамки с надписью «Семья» наверху в центре. Внутри рамки фото с ночи конкурса освещения, когда Бев поставила нас всех перед домом, и попросила одного из соседей сфотографировать нас рядом с огнями. Я не хотел быть на фотографии. Я всеми силами сопротивлялся и твердил об этом Ноэл, до тех пор, пока вся семья не начала кричать, чтобы я тащил свою задницу делать фото, пока они все не замерзли до смерти.
Реджи и Бев присели впереди, положив руки на колени, Николас, Кейси и тетя Бобби стоят по краям за ними, Ноэл и я стоим в центре, ее рука вокруг моей талии, моя рука на ее плече. Ее голова у меня на плече и у всех огромные дурацкие улыбки на лицах. Можно увидеть белый падающий снег вокруг нас и блеск огней за нами.
Это мое первое семейное фото и оно идеально.
– Послушай, Ноэл. Мне нужно сказать тебе кое-что, – я начинаю мягко, отрывая взгляд от фото, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Тебе не нравится фото. Знала, это была глупая идея, – она вздыхает, пытаясь забрать у меня рамку.
– Нет! – я кричу, отходя от нее. – Нет, клянусь, мне нравится. Оно идеально. Я должен сказать тебе кое-что еще. Кое-что серьезное и важное.
Она делает шаг ко мне и смотрит на меня красивыми зелеными глазами, и я вижу, как она нервно сглатывает.
– Хорошо. Потому что я тоже должна поговорить с тобой о чем-то важном и серьезном, – она шепчет.
Черт, я ошибался, думая, что все это не взаимно? То есть, я надеялся и хотел этого, но все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Взгляд полный надежды и то, как она нервно крутит руками, заставляет меня думать о том, каким я был идиотом и должен был признаться раньше, вместо того, чтобы дожидаться дня, когда я должен уезжать.
Ноэл делает еще один шаг ко мне, пока рамка не прижимается к моей груди от ее близости, оберточная бумага, которую я бросил на пол, шуршит под ее ногами.
Я делаю глубокий вздох и мысленно готовлю себя, чтобы сказать слова вслух.
– Ноэл, я лю…
– НОЭЛ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Голос снаружи обрывает меня, крича слова, которые я собирался сказать.
– Какого хрена? – я говорю тихо, в то время как мы вдвоем поворачиваем головы и смотрим на закрытую дверь прямо рядом с нами.
– НОЭЛ! ТЫ ТАМ? Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
– Срань Господня! – Ноэл вскрикивает, ее рука взлетает, чтобы прикрыть рот.
Звуки шагов слышаться нам, как топот слонов, семья выбегает из кухни.
– Какого Сэма, кто так кричит? – Реджи спрашивает раздраженно, в то время как я смеюсь как инопланетянин, услышав свое имя из его уст впервые. Конечно же, это было всего лишь ругательство.
– НОЭЛ! МНЕ ТАК ЖАЛЬ! ВЕРНИСЬ КО МНЕ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Снова приглушенный крик из-за двери и я слышу, как Ноэл хнычет рядом со мной.
– Нет, нет, нет, – она бормочет себе под нос.
– Приготовься, Кейси. Говнюк собирается испортить веселье, – Николас говорит, обнимая одной рукой свою жену и сочувствующе похлопывая меня по спине.
Что за херня происходит и кто, черт возьми, прервал мое признание в любви Ноэл?
– Почему этот мужчина, в одном костюме, стоит на лужайке перед нашим домом и кричит как сумасшедший? – Бев спрашивает, смотря в окно гостиной рядом с нами.
– Ооооу, это «Армани». Очень красивый, – воркует тетя Бобби, подходя к Бев, чтобы посмотреть в окно гостиной.
– НОЭЛ! ПОЖАЛУЙСТА! Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! Я НЕ МОГУ ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ!
– Леон, ты знаешь этого человека? – Бев спрашивает, смотря через плечо на крайне тихую женщину, стоящую рядом со мной, в затем опускает голос до кричащего шепота. – Он на наркотиках? Леон, ты дружишь с наркоманами?
Тетя Бобби нервно смеется и делает шаг назад от окна.
– Наркоманы? Кто знает наркоманов? Я не знаю наркоманов, вы знаете наркоманов? – она спрашивает. – Здесь нет наркотиков, а особенно экстази и еще чего-либо сумасшедшего!
В дверь рядом с нами раздается громкий стук, сопровождающийся более жалким криком.
– МЫ НЕ ДОЛЖНЫ ЖЕНИТЬСЯ! ЭТО НЕ ВАЖНО, Я ПРОСТО ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВЕРНУЛАСЬ!
Сукин сын! Логан здесь?
Реджи пробирается между мной и Ноэл и распахивает дверь. Я раздраженно смотрю на мужчину с идеально уложенными назад черными волосами, в черном костюме и с завязанным как у гомика белым шарфом на шее.
– Для чего, черт подери, так кричать? Ты наркоман? Моя дочь задолжала тебе денег? – Реджи кричит тупице напротив.
– Что? Нет, я Логан, – заявляет он, пыхтя и протягивая руку.
Я рычу, и Ноэл снова хныкает.
– Нет, ты не Логан. Он Логан, – Реджи спорит, указывая большим пальцем через плечо на меня.
Логан смотрит вокруг Реджи и на меня.
– Нет, Я Логан. Я без понятия кто это. Кто ты? – он злобно спрашивает меня.
– Это ЛОГАН! – Бев кричит, выходя из-за меня. – ЛОООООГААААААН.
Она кричит громче, растягивая слова, как будто у придурка проблемы со слухом.
Логан смотрит на всех в замешательстве.
– Я думаю, он под наркотиками, он в замешательстве, – Бев шепчет. – Или он глухой. Как на языке жестов будет «Сойдите с нашего крыльца»?
– Я ЛОГАН! – придурок кричит в бешенстве.
– ОН ЛОГАН! – Реджи кричит в ответ, указывая большим пальцем на меня снова. – Это очень весело! – Николас объявляет.
Я гневно смотрю на него, и он немедленно убирает улыбку.
– Прости, чувак. Моя ошибка.
– Эм, ребята, мне нужно кое-что вам сказать, – Ноэл, наконец, говорит.
– Ох, Господи! Ты на наркотиках! Это твой дилер и он пришел, чтобы избить тебя! – Бев вопит. – Реджи, достань заначку в банке из-под печенья на стойке. Я не позволю этому болвану бить мою малышку!
Реджи трясет головой, снова крича на придурка.
– У тебя пять секунд, чтобы рассказать мне, кто ты или я позволю тете Бобби выпроводить тебя, – Реджи говорит ему.
Тетя Бобби встает рядом со мной и сжимает гигантские мускулы на своих огромных руках.
– Будет не так весело как хватать подарочек Логана, но что поделаешь.
– Последний раз, Я ЛОГАН! – придурок снова говорит раздраженно. – Вы позволите мне войти, пожалуйста? Здесь холодно, а я не взял пальто.
Он умоляюще смотрит на Ноэл, доставая из кармана кольцо с самым большим бриллиантом, который я когда-либо видел в жизни.
– Пожалуйста, Ноэл, я не могу перестать думать о тебе без этого кольца на пальце. Мне плевать, если ты никогда не выйдешь за меня, пожалуйста, просто возьми кольцо, и давай решим это.
Ноэл поднимает руку, нервно убирая волосы с глаз, глаза придурка сразу же приковываются к жалкому кольцу, которое я надел на ее палец прошлым вечером, сияющему на утреннем солнце, пробивающемся через дверь.
– Что это, черт возьми? Это кольцо? – он шокировано спрашивает.
Ноэл быстро опускает руку и прячет ее за спину, мое сердце полностью разбивается.
– Ох, дорогая. Он сутенер и он тупой, это не хорошо, – Бев бормочет. – Леон, ты нашла в Сиэтле тупого сутенера.
– Кто, черт возьми, Леон? – спрашивает тупица.
– Она, – Реджи отвечает, большим пальцем в этот раз, указывая на Ноэл.
– Ладно, достаточно с «кто на первое, что на второе», – Ноэл говорит со вздохом. – ЭТО Логан. Настоящий Логан. А это Сэм.
Она указывает на каждого из нас, и я убираю руки в карманы своих клетчатых пижамных штанов, не имея понятия, что еще сделать с ними, потому что не могу решить, хочу ли я врезать придурку по морде или схватить руками Ноэл и вытащить ее из комнаты, и притвориться, что ничего не происходит.
– Кто Сэм? – спрашивает Бев.
– Я, – я отвечаю отрывисто.
– Я все еще под кайфом? – тетя Бобби тихо говорит рядом со мной. – Скажите, кто-нибудь видит белку в красном свитере в коридоре прямо сейчас?
Все игнорируют тетю Бобби и смотрят на меня, как на виновника.
Черт, я виновник. Я врал этим людям, я остался в их доме, и я ел их еду. Это не было проблемой до тех пор, пока я не узнал какие они, и теперь я чувствую себя самым большим мудаком на планете.
– Ты мужчина, переодетый в женскую одежду? – тупица говорит с гримасой, смотря на тетю Бобби сверху вниз.
Все вздыхают, и я достаю одну руку из кармана, чтобы погладить тетю Бобби по спине.
– Ты прекрасно выглядишь дорогая. Этот голубой свитер выделяет твои глаза, – я говорю ей, пытаясь успокоить ее пока она не расплакалась.
– Спасибо, – она отвечает мне с улыбкой. – Могу я теперь оторвать ему член?
Тупица вздыхает и делает шаг назад на крыльцо.
Вот и правильно, продолжай шагать назад, пока не вернешься в Сиэтл, далеко, далеко отсюда, недостойный кусок дерьма.
– Думаю, я должен прострелить ему яйца. Как думаешь, Сэм? – спрашивает Николас.
– Могут все просто заткнуться на минутку? – Ноэл кричит, делая шаг вперед и беря руку Логана, заводя его в теплый дом и закрывая дверь.
Он дрожит как киска, обернув тело руками и потирая ладонями руки, все еще сжимая кольцо с огромным бриллиантом.
– Я все еще не понимаю, что происходит. Если ты не Логан, а ты Сэм, Леон все еще Леон? – спрашивает Леон. – Это часть твоей пьесы из Оклахомы? Ты сейчас в образе? Ооох, мы принимаем участие? Я всегда хотела сыграть в пьесе!
Я смотрю, как Ноэл закрывает глаза и наклоняет голову, мягко говоря всем в коридоре:
– Я потеряла работу, Логан сделал предложение, и я сбежала, не дав ему ответ. Я встретила Сэма в аэропорту и уговорила его приехать домой со мной, притворится Логаном, потому что я не хотела разочаровать вас, ребята, – она высказывается.
Вся семья начинает кричать и ругаться, все кроме Николаса и меня, мы стоим, молча наблюдая, как все спорят напротив нас.
– Борись за нее. Не позволь этому придурку протоптать себе путь обратно в ее жизнь, – он громко шепчет мне сквозь крики.
– Ох, спасибо, Господи! Этот парень всего лишь актер! Господи, Ноэл, я чертовски перепугался, когда увидел другое кольцо на твоем пальце, – Логан говорит, смеясь.
Ноэл ничего не говорит в ответ, в то время как Бев, Реджи, тетя Бобби и Кейси продолжают кричать и засыпать ее вопросами о том, какого черта происходит и почему она не сказала им, что случилось, до того, как она вернулась домой.
Я вздыхаю и делаю шаг назад, пока я не остаюсь в нескольких футах от Николаса, в то время как Логан встает на колено перед Ноэл. Я прикрываю глаза и вижу, как тупица протягивает Ноэл кольцо с огромным бриллиантом.
– Я знаю, ты просто перепугалась, когда я сделал это пару дней назад, но все нормально. Я понял это. Мы разберемся с этим, Ноэл, – утверждает он.
– Было гораздо романтичнее, когда Сэм делал это, – выдыхает Бев, скрестив руки на груди. – Тебе нужно поработать над тем, как делать предложения, потому что это отстой.
Я делаю еще один шаг назад от всех, до тех пор, пока мои пятки не врезаются в лестницу позади меня, я ожидаю, что Ноэл рассмеется Логану в лицо, схватит кольцо и выкинет его или скажет ему, что он идиот и проделал весь путь просто так. Все, что угодно, но не молчание, которое исходит от нее.
– Пожалуйста, милая, просто возьми кольцо. Снаружи нас ждет машина, и мы будем на Сент-Томасе с моей семьей всего через пару часов. Солнце и песок приведут тебя в порядок и очистят твою голову, – Логан говорит ей.
Когда все снова начинают кричать, и я вижу, как Ноэл тянется к кольцу, которое он ей протягивает, я разворачиваюсь и тихо поднимаюсь по лестнице.
Нет смысла задерживаться дальше на этом дерьмовом шоу. Я хотел знать, что Ноэл чувствует ко мне и теперь у меня есть ответ. Она ничего не чувствует и все это было игрой. Кто же теперь придурок?
Глава 15
Ноэл
Я уверена, что плачу так долго и так сильно, что мое тело обезвожено. Я чувствую себя слизняком, свернувшимся на боку под рождественской елкой в гостиной, мои руки и ноги отказываются поднимать меня с места, где я лежу с тех пор, как Николас спустился и сказал мне, что Сэм ушел.
Просто ушел. Он собрал сумку и ушел, не сказав ни слова. Ушел.
Почему он не боролся за меня? Почему он не заехал в лицо Логану, когда тот оскорбил тетю Бобби и осматривал дом моих родителей так, будто это сарай в какой-то дыре, а не красиво украшенный двухэтажный колониальный домик в хорошем районе?
Черт, почему я не заехала ему в лицо? Это я должна была разбираться с ним, а не Сэм. Конечно, он ушел в тот момент, когда я стояла в коридоре, как дурра, и не сказала ни слова о том, как сильно люблю его и о том, что я не хочу ничего с идиотом, стоящем на коленях передо мной во второй раз. Я не сказала ему ни слова о своих чувствах, потому что я слишком боялась. Слишком труслива, чтобы сказать вслух о чувствах, которые так непривычны мне, что я не знаю, как с ними справиться. Я должна была сказать ему прошлой ночью, когда он так сладко занимался со мной любовью и так крепко держал меня. Я должна была сказать ему за ужином, когда он встал на колено, и я представила, что это было настоящее предложение, а не игра. Есть еще тысячи раз, когда я должна была сказать ему, все эти разы пробегают у меня голове так быстро, что у меня кружится голова и новый поток слез катится по моим щекам, в то время как я плотнее сворачиваюсь комочком под елкой.
– У меня есть кое-что, что взбодрит тебя, Леон. Я снял видео, как ты отдаешь его Логану, – говорит Николас, входя в комнату и присаживаясь позади меня на пол.
Я переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он протягивает телефон мне, включая видео.
Я смотрю на себя, берущую огромное, безвкусное кольцо из рук Логана, не зная, что Сэм поднялся по лестнице и, вероятно, был наверху, собирая свою сумку.
Я вижу счастливое выражение победы на лице Логана, в то время как он смотрит на меня, держащую кольцо между большим и указательным пальцем, подальше от себя, как будто это змея, которая вот-вот меня укусит. И, несмотря на то, что я хочу продолжить плакать, как ребенок здесь на полу, я ничего не могу поделать и смеюсь, когда вижу себя на видео, бросающую кольцо за дверь позади Логана так далеко, что оно теряется в глубине леса.
Мы с Николасом смеемся, слушая, как наша семья хлопает и радуется на видео, в то время как я беру Логана за руки, поднимаю его с колен и кричу на него как сумасшедшая:
Ты с ума сошел с этой хренью? Ты ничего не понял в первый раз, когда ты спрашивал это, а я вылетела за дверь с криками? Я не хочу выходить за тебя, ты, придурок! Я бы не вышла за тебя, даже если бы ты был последним мужчиной на Земле! На тебе слишком много геля для волос, ты делаешь маникюр каждую среду, и я имитировала каждый оргазм с тобой, вялый член!
Николас хлопает меня по плечу, его рука трясется от смеха, он пытается держать телефон ровно.
О Боже, у него вялый член? У Сэма не вялый член, правда, Бобби?
Я смеюсь сильнее, слыша, как мама на видео спрашивает мою тетю.
Ох, нет. На индийском это называется «Висит как у коня».
Николас рычит, слушая, как тетя Бобби отвечает маме.
– Я знаю слишком много о членах твоих мужчин, Леон.
Сэм гораздо лучше и достойнее тебя, и я люблю его. Я влюблена в него, а у тебя крошечный член. Выметайся из дома моих родителей и возвращайся в Сиэтл, крошечный член!
Видео заканчивается тем, как мой отец хватает Логана за его воротник, открывая дверь, и практически выбрасывает его на снег. К счастью, я не увижу момент, где я поворачиваюсь и не могу найти Сэма. Вероятно, он спустился по лестнице и вышел через заднюю дверь до того, как я сказала Логану убираться.
– Господи, я облажалась, – я тихо говорю Николасу, хлюпая носом и смахивая очередную порцию слез.
– Ага, ты определенно облажалась, Леон.
Я вздыхаю, в комнате становится темнее, в то время как солнце садится, у меня даже нет сил, чтобы огрызнуться ему за то что, он соглашается со мной, а не говорит что-нибудь, чтобы я чувствовала себя лучше. Я заслужила чувствовать себя дерьмого. Я привела Сэма сюда, заставила его почувствовать себя частью семьи, и после отпустила его без борьбы. Без слов, без заверений о том, что мое поведение с ним последние несколько дней было настоящим, не игрой.
– Ну, у тебя есть еще один подарок, который нужно открыть, это поможет тебе подбодриться? – спрашивает Николас.
Я, наконец, поднимаю себя с пола и вздыхаю.
– О чем ты говоришь?
Он поднимается с пола, берет меня за руки и поднимает на ноги.
– Кое-что, что прибыло несколько минут назад, как только стемнело. Я без понятия почему, черт возьми, ты захотела именно это, но он настаивал, когда разбудил меня телефонным звонком ни свет ни заря этим утром, до того как ты проснулась, – объясняет Николас.
Он поворачивается и идет к передней двери, и любопытство пересиливает меня, я иду за ним на снежную улицу.
– Та-дам! – объявляет Николас и я, наконец, смотрю на передний двор.
Всхлип вылетает из моего рта и мне приходится прикрывать его рукой, чтобы скрыть эмоции.
– Я не понял этого, но как я и сказал, он настоял на том, чтобы я помог ему найти эту глупую штуковину, – говорит Николас, в это время я иду как в тумане, с глазами наполненными слезами по двору и подхожу к тому, на что смотрит мой брат, тряся головой, как будто это самая тупая вещь, которую он когда-либо видел.
– Ты не помнишь? Когда мы были маленькими и ездили к бабушке в каждый канун Рождества, мы всегда смотрели на них, – шепчу я, проходя рядом с деревянными фигурами, высотой в четыре фута и занявшими практически весь сад.
Когда я подхожу к северному оленю с тем же моргающим красным носом, я вижу открытку, привязанную к носу зеленой лентой, и я быстро развязываю ее и открываю.
– Ах, да! Теперь я вспомнил! Это всегда было лучшей частью кануна Рождества. Вау, не могу поверить, что он нашел в точности похожие сани и северного оленя. Я дал ему номера всех мест, где продают декорации, и которые были бы открыты этим утром, но до меня только что дошло, зачем ему это надо было, – тараторит Николас, в то время, как я смотрю на открытку в руке, и плачу так сильно, что слезы не успевают замерзать на моих щеках.
Никогда не переставай верить в волшебство, Ноэл. Счастливого Рождества.
С любовью, Сэм.
– Леон, ты в порядке? Почему ты плачешь? – спрашивает моя мама, сбегая по лестнице, скорее всего, услышав мой жалобный вопль из переднего двора, когда я снова и снова читала записку, которая у меня в руках, до тех пор, пока я не захотела свернуться на снегу и замерзнуть до смерти.
Когда она подходит ко мне, я молча передаю ей записку и смотрю на освещение нашего сада, коря себя сотню раз, за то, что не сказала ему, что люблю его.
– Значит ты сейчас в сложной ситуации, так ведь? – спрашивает моя мама, возвращая мне записку. – Почему ты привела этого бедного мужчину сюда и заставила его притворяться твоим парнем?
– Эм, мам, а ты ВИДЕЛА себя? – смеясь, спрашивает Николас. – Можешь представить себе это убогое шоу, которое ты бы устроила нам, если бы Леон приехала домой и рассказала всем, что потеряла работу, потеряла жилье и сбежала от парня, который сделал ей предложение?
– ТЫ ПОТЕРЯЛА РАБОТУ? – моя мама визжит.
– Видишь? Вот почему я привела незнакомого мужчину домой и заставила его притвориться моим парнем! – воплю в ответ я.
– Успокойся, не нужно кричать, – выдыхает мама. – Хочешь травки, дорогая? Она успокоит тебя. У нас есть очень сильная травка.
Я смотрю на нее в ужасе, и она трясет головой.
– Ох, не смотри на меня так, Леон. Не только у твоего отца проблемы с артритом. Все потому, что ты никогда раньше не курила? Все нормально. Я буду с тобой в твой первый раз. У нас много закуси.
– Мам, я живу в Сиэтле. Мы можем заказать травку по меню, и ее доставят как пиццу, – парирую, закатывая глаза.
– Вау, вот почему ты уехала и не хотела общаться с нами, – она говорит тихо.
Я сразу же чувствую вину. Мое сердце разбито в этот раз по-настоящему и сейчас я чувствую вину не только за то, что сделала с Сэмом, но и за то, что сделала со своей семьей, когда уехала.
– Мам, нет. Это не так, – объясняю я. – Мне просто… мне нужно было пожить своей жизнью. Мне нужно было попробовать и понять, кто я и что хочу делать, а я потерялась на этом пути. Я облажалась. Я не смогла сохранить работу и этот мужчина не захочет меня, потому что я такая идиотка и была слишком труслива, чтобы сказать ему о своих чувствах.
Моя мама обнимает меня и притягивает к себе.
– Ох, Леон, ты не облажалась и мне очень жаль, если мы когда-либо заставляли тебя чувствовать себя так. Я просто беспокоюсь о том, что ты не найдешь счастье. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, милая.
Я всхлипываю в ее плечо.
– Сэм делал меня счастливой.
Она поглаживает меня по спине и слезы падают снова.
– Я знаю. Я видела это каждый раз, когда вы двое были вместе. Мне жаль, что он ушел, не попрощавшись, но, в конце концов, ты знаешь, что он чувствовал к тебе.
Я убираю голову, и смотрю на нее в смятении.
Она указывает на сани и северного оленя, освещенного прожектором позади меня.
– Он любит тебя, глупая! Я никогда не встречала мужчину, который пройдет через такие проблемы, только для того, чтобы осчастливить женщину. Может он и не сказал напрямую слова, но этот поступок показывает, что он влюблен в тебя с головы до пят.
Моя мама раскрывает объятия, и я отстраняюсь, опуская открытку от Сэма между нами, чтобы снова прочитать ее.
– Он сказал слова, – шепчу я.
Может быть не прямо, но он сказал мне «Счастливого Рождества». Он сказал это первый раз и написал это в записке.
– Он любит меня, – я говорю тихо, мои губы дрожат от слез.
– Ну и чего, черт возьми, ты ждешь? Иди за ним! – вскрикивает моя мама.
– Я не знаю, где он живет! – я визжу лихорадочно.
– Я знаю! – внезапно трубит Николас.
Я забыла о его присутствии здесь с нами, и когда он весело кричит, я поворачиваюсь и кричу на него.
– Что это еще значит, ты знаешь, где он живет? Ты видел, как я плачу весь день под чертовой елкой и ты не подумал упомянуть об этом до нынешнего момента? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами, доставая из переднего кармана смятый кусок бумаги.
– Он оставил это на кухонном столе для меня. Просил сказать тебе, что ты можешь отправить кольцо обратно, когда захочешь и чтобы убедиться, что ты знаешь, что это не к спеху.
Я вырываю бумагу из его рук и смотрю на адрес, написанный в спешке. Я знаю город, который он написал и до него меньше часа езды.
– Мне нужна твоя машина! Ох, Боже мой, я хреново выгляжу! Я проревела весь день, я выгляжу откровенно хреново! – я кричу как маньяк, вбегая в дом.
Тетя Бобби встречает меня у дверей с двумя бокалами мартини в руках, протягивая один мне.
– Вот, выпей. Только огурцы под глаза и шпаклевка все исправят!
Десять минут и три очень крепких мартини спустя, тетя Бобби поворачивает мой стул лицом к зеркалу.
– ААААААААААААА! КАКОГО ЧЕРТА? – кричу.
– Слишком? – она невинно спрашивает, выглядывая из-за моего плеча.
– Я выгляжу как проститутка! И совсем не как дорогая проститутка! – я жалуюсь, поворачивая лицо из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть себя.
Толстый слой ярких голубых теней покрывает мои веки от ресниц до бровей, накладные ресницы болтаются на веках как паучьи лапы, готовые атаковать кого-либо и ярко-розовые румяна размазаны по щекам в дополнении ярко-розовой помады и красной подводки для губ.
– Ох, Господи, все плохо. Это очень, очень плохо. Я выгляжу как Тэмми Фэй Беккер после попойки, – жалуюсь я.
– Ладно, значит, голубых теней было немного слишком, – тетя Бобби пожимает плечами, хватая свой бокал мартини с туалетного столика и делая глоток.
– Вау, ты выглядишь как дешевая проститутка, – Николас смеется, стоя в дверях.
– Заткнись! – я кричу, вскакивая со стула, который я принесла в ванную, качнувшись в сторону от водки, которая ударила мне в голову.
– Я не могу так ехать, – рычу. – Я не могу увидеться с ним в таком виде!
– Я не знаю, Сэм не из тех парней, которые любят дешевых проституток? Он может оценить твои старания, и ты исправишь свое плохое поведение, – Николас информирует меня.
Я слышу звон ключей из коридора, и моя мама просовывает голову в ванную.
– Матерь Божья! – она восклицает, видя мое лицо. – Ты берешь почасовую оплату, милая?
Она смеется над своей шуткой, и я смотрю на нее злобно. В конце концов, я думаю, что это злой взгляд. На моем лице веселье и злость.
– Прости, это говорит марихуана, – она извиняется, держа ключи в руках. – Кто хочет поехать к Сэму? Мы можем остановиться прикупить «Читос» по пути!
Николас выхватывает ключи из ее рук.
– Ты определенно не поведешь, торчок.
Он входит в ванную и выталкивает тетю Бобби и меня, хватая пачку салфеток с туалета, и бросает их мне. Мои руки двигаются замедленно, пытаясь поймать их, и они отскакивают несколько раз, прежде чем я ловлю их.
– Ты можешь смыть эту хрень с лица по дороге, – он говорит мне.
– Это папина влажная туалетная бумага, – жалуюсь. – Он вытирает свой зад ими, я не буду вытирать ими лицо.
Николас хватает мою руку и вытаскивает меня из ванной и по коридору.
– На них нет дерьма, Леон. Хватит брюзжать и садись в машину. Давай заберем твоего мужчину.
