Текст книги "Арабская дочь"

Автор книги: Таня Валько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ливия даже для ливийцев нелегка, не то, что для иностранцев. Выдерживают только самые крепкие или отчаянные, – с усмешкой произносит женщина, а, договорив, встает и направляется к выходу.

– Я нудный, правда? – Мужчина берет ее за руку и не позволяет отойти.

– Нет, просто я устала. Можешь представить: работа, дом, обязанности…

– Может, встретимся в какое-нибудь более удобное время и в более спокойном месте?

– Окей, не вопрос, – говорит Малика, хотя в душе просто воет от желания сказать «нет».

– Мириам, не будь свиньей, пойдем со мной, – молит тетка племянницу, так как отдает себе отчет, что сама не выдержит этого ужина. – Он такой неподвижный, вялый, совершенно безжизненный, ух!

– Так зачем ты с ним договариваешься? Я тебя не понимаю. – Девочка смотрит на мир трезво и честно. – Позвони и откажись. Скажи, что у тебя голова болит.

Она смеется, потому что часто слышала, как тетка увиливает таким образом от нежелательных свиданий.

– Не выйдет, Мириам, это же посол. – Малика садится, расчесывает взлохмаченные волосы. – Жаль мне его было, вот и согласилась. Такой красавец и такой соляной столб. Я с ним усну один на один. – И она смеется, представляя себе такую ситуацию.

– А что я буду с этого иметь? – торгуется девочка.

– Съешь отличный изысканный ужин, – дразнит ее тетка.

– Фу! Я хочу горбушку с «нутеллой»!

– Хорошо, я куплю тебе те туфли Massimo Dutti, которые ты присмотрела.

– Ну что ж, тогда собираемся и вперед. Надеюсь, там будет хорошо, нужно думать позитивно, jalla, jalla!

В отеле «Плаза» чрезвычайно изысканно. Малика надела маленькое шелковое платье, поверх набросила кроваво-красный кашемировый пиджак. Аксессуары к одежде у нее ослепительные. Одно колье с сапфирами и бриллиантами должно стоить пять ее зарплат. Давняя любимица правителя помнит те времена, когда в Ливии получала премии такого достоинства. Марыся выглядит как прелестная кукла: блестящие золотые локоны ниспадают на карминное бархатное платье, а длинные черные кружевные рукава посверкивают поддельной детской бижутерией. У девочки на ножках неудобные, но изумительно красивые черные лодочки от Massimo Dutti.

– Мои дамы, как вы поддерживаете такую прекрасную форму? – Посол начинает с комплиментов, не в состоянии оторвать глаз от Малики. – Это же невозможно, при всех этих ночных дипломатических посиделках.

– Тетя ежедневно упражняется, ходит на фитнес в лучший клуб в городе, в бассейн, а в выходные бегает по набережной, – отвечает Марыся.

Она чувствует себя обязанной из-за астрономически дорогих туфель.

– Достойно уважения и… удивления. – Мужчина согласно кивает. – Я когда-то любил бегать, и у меня это даже хорошо получалось: пробегал тысячу пятьсот метров. В студенческие времена входил в сборную, представлял страну.

– В самом деле? – Они смущены, так как их собеседник теперь имеет бо́льшие преимущества.

– Не хочется в это верить, да? Во мне было тогда каких-то пятьдесят килограммов.

– Всегда можно начать снова, – говорит Малика, разочарованная такой слабостью духа. – Пока жив, все возможно.

– Только нужно иметь мотивацию. Я мог бы с тобой побегать трусцой в какую-нибудь субботу или воскресенье, – обращается он к женщине, грустно глядя ей в глаза.

– Я думаю, что вначале ты должен немного потренироваться в зале под присмотром инструктора. – Малика старается отвязаться от нежелательного общества.

– Так я и сделаю, а когда уже буду в форме, то позвоню, хорошо? – Глаза Абдуллаха лучатся, как будто так просто сбросить пару десятков килограммов.

После этого свидания Малика не видит посла почти три месяца. Ни на народных праздниках, ни на дипломатических пикниках. Она удивляется, что он исчез на такое долгое время. С одной стороны, женщина заметила это с облегчением, ведь она избавилась от навязчивого ухажера, а с другой – немного огорчилась, ведь что ни говори, а быть любимой очень приятно. Даже без взаимности.

– Как пробежка? – Высокий африканец затронул Малику, бегущую, как обычно, по набережной, недалеко от ведомства Афья. – Хорошая погода, правда?

Он бежит в ее темпе.

– Если бы я искала компанию, то нашла бы ее в городе. Спасибо, все хорошо, и до свидания, – женщина резко отшивает навязчивого мужчину.

– А ты крепкий орешек. – Мужчина смеется и пробует схватить бегунью за руку, а та, недолго думая, с размаху пинает нахала в голень.

Только в эту минуту Малика узнает голос и смотрит на искривленное от боли лицо.

– Абдуллах, Wallahi! – выкрикивает она, хватаясь за голову. – Что ты вытворяешь?! Ведь я могла тебя еще больше искалечить!

– Кто же знал, что ты такой боец. – Эритреец улыбается сквозь слезы, встает и пробует идти, но не может.

– Ну ты и похудел, парень! Я тебя не узнала! Wow! – Малика удивляется результатам диеты.

– Я же тебе говорил, что нужна мотивация, и она нашлась.

– Правда? И что?

– Есть одна такая амазонка в размере S. – Красивые чувственные губы африканца изгибаются в ироничной улыбке.

– Давай помогу тебе. – Малика скрепя сердце перебрасывает себе через плечо руку травмированного посла. – Может, посидим в отеле на террасе? Ты немного придешь в себя…

– С удовольствием. Даже от одной мысли об этом я чувствую себя лучше.

Школьная экскурсия в форт Эльмина

– В конце концов, когда ты перестанешь расти, дамочка? Я не успеваю покупать для тебя новые шмотки и туфли! Ты меня по миру пустишь! – шутит Малика, стягивая на Марысе блузку, подчеркивающую ее формы. – Простудишься, маленькая кокетка!

– Но, тетя, так модно. – Девочка, сверкнув пятками, выбегает из комнаты. В автомобиле, припарковавшемся у дома, ее уже ждут подружки из класса.

– Когда она успела так вырасти? – спрашивает, улыбаясь, бабушка. Она вздыхает и снова погружается в чтение английской книжки. – Как время быстро летит, не успеваешь оглянуться!

Из гадкого утенка Марыся как-то незаметно превратилась в сияющего красотой подростка. За последние три года вытянулась, наверное, сантиметров на двадцать, и уже давно перегнала Малику. Ей еще не нужно беспокоиться о форме, как тетке. Во-первых, молодость сжигает все калории, а во-вторых, от матери ей досталась прекрасная фигура. Марыся уже не ленится и активно участвует во всех спортивных мероприятиях в школе и вне ее. Кроме того, она ходит на курсы языков, французского и арабского, так как не хочет забыть родной язык, записана в пару научных кружков и участвует во всевозможных конкурсах и олимпиадах. После расставания с первой и единственной подругой Жоржеттой девочка полностью погрузилась в учебу. И уже видны результаты. Она лучшая в школе и всех оставила позади. Директор вместе с американским руководством выбил для нее стипендию награду, и Малике можно не беспокоиться об оплате. В будущем – учеба в США, в этом никто даже не сомневается.

– Тетя, позвони этому глупому воспитателю и расскажи ему, что я уже за шаг до high school и настолько ответственная, что могу поехать на эту экскурсию. Он что, смеется? – Разозлившись, Марыся обращается к Малике, как делает это всегда, чтобы что-то уладить.

– А почему ты не можешь? Кто тебе такое сказал?

– Выезд только для лицея, но ведь я не из начальной школы, мне не нужно трусы подтягивать! Что такого в этой Эльмине, чтобы привести меня в шок?! Каждая компьютерная игра полна убийств, крови и выпущенных внутренностей, но поскольку на этом делают деньги, то все окей. Может, скоро и в музеи будут впускать только после восемнадцати?

– Ты едешь, готовься к взрослому уикенду, – сообщила тетка, вернувшись с работы, и Марыся бросается к ней с визгом и виснет на шее. Малика продолжает: – Эта экскурсия только для взрослой молодежи, вы остаетесь на ночь в кемпинге у пляжа, и учителя боятся, что не справятся. Я их прекрасно понимаю, ведь с подростками можно с ума сойти. Неизвестно, что в этом возрасте взбредет в голову, а потом отвечай за вас…

– Тетечка, любимая, спасибо! – Девочка, весело пританцовывая, увлекает за собой бабушку. – Будет супер! Костер, гриль, песни, барабаны, танцы! Помнишь того вуду с Вольты? Там эти тамтамы звучали! – Марыся начинает отбивать такт руками по столу.

– Успокойся, не вспоминай об этой глупой поездке, да еще при ней, – пытается утихомирить ее Малика, показывая подбородком на мать. – Иди, помогу тебе упаковаться.

Она подталкивает развеселившуюся племянницу в ее комнату.

– Послушай-ка, дамочка, никакого алкоголя в рот не брать! Помнишь, что Анум рассказывал о здешнем пиве? Глотнешь один раз – и слепота на всю жизнь. Или сожженная требуха.

– Я ничего об этом не знаю! Что они туда доливают? – с ужасом спрашивает неопытная девочка.

– Добавляют в него метиловый спирт или жидкость из аккумуляторов. Иногда используют и другие смеси. Прошу тебя, не бери в рот сигареты или, тем более, какую-нибудь травку. Ни в коем случае! Ни под каким предлогом, даже если только попробовать. Не в этот раз, да и вообще не стоит.

– Хорошо, тетя, хорошо. – Марыся крепко обнимает Малику. – Не нервничай, ничего не случится. Это всего-навсего двухдневная экскурсия.

Автомобиль в форт Эльмина тащится немилосердно медленно. Марыся скучает всю дорогу, так как знает лицей в целом, но близко – никого, только чуть лучше – двух девочек и Мохаммеда, сына Абдуллаха. Но юноша все время смотрит на нее исподлобья, словно у него были к ней какие-то претензии. Девочка начинает сомневаться, стоило ли вообще мечтать об этой экскурсии. Почему она так настаивала? Прикинув так и этак, Марыся приходит к простому выводу: если бы ей не отказали, то у нее наверняка пропало бы желание ехать. Просто она хотела настоять на своем, и в этом, как теперь выяснилось, не было ничего умного. Как только они приедут в форт, она позвонит Малике, и та, возможно, вызволит ее. Правда, Марыся не уверена в этом, ведь тетка никогда не отменяет принятого решения, и, скорее всего, ей придется справляться с этим самой.

– Выходим! – Автобус останавливается на большой стоянке, учителя и воспитатели начинают подгонять учеников к выходу. – Вначале разместимся, а позже быстро идем все осматривать. Потом – свободное время. В шесть вечера все должны быть в кемпинге, там, где стоит гриль: будем все вместе готовить еду и веселиться до десяти. Отбой в одиннадцать. Понятно? – Директор громким голосом сообщает режим дня.

– Наверняка будет скучно, – слышит Марыся за спиной чей-то комментарий и радуется, что кто-то думает так же, как и она.

Улыбаясь, девушка оборачивается и видит нахмуренного, как всегда, Мохаммеда.

– После осмотра выскочим за припасами, – слышит она его шепот. – Кофи оттуда, а значит, будет доставка и хороший товар.

– Кто с нами? – спрашивает его один из ближайших приятелей.

– Возьму пару девчонок, будет веселей. Мириам, хочешь с нами поехать? – обращается к ливийке организатор побега.

Все таращат глаза, а больше всех Марыся: всем известно, что у парня на нее «аллергия».

– Я? Да… конечно, – отвечает она на выдохе, радуясь предложению красивого парня постарше и думая, что так наладит отношения с ним. Тетка Малика была бы довольна, если б это случилось.

В музее рабства в Эльмине нет ничего особенного. Основатели, наверное, полагались на фантазию посетителей. Пару старых гравюр, несколько документов на пожелтевших листках. Снаружи здание выглядит намного приличнее, особенно когда на него смотришь со стороны побережья. Однако Марыся чувствует дрожь в спине, ведь она читала достаточно много об одном из наиболее позорных периодов человеческой истории. Никто точно не знает, сколько черных невольников вывезли из Африки на американские плантации, но цифра колеблется между пятьюдесятью и шестьюдесятью миллионами[34]34
  По материалам книги Harmattan i wielki deszcz, Władysław Ś liwka-Szczerbic, Książka i Wiedza.Варшава, 1965, С. 18.


[Закрыть].

Более трех веков Эльмина была главным центром переброски. Ученые утверждают, что этот ужасный промысел обескровил Африку, лишив ее наиболее ценных жителей, и разрушил всю хозяйственную и общественную жизнь. Рабство было краеугольным камнем развития этой части мира, камнем, углы которого до сих пор ощущаются. Наихудшим Марыся считала то, что в подземельях форта держали чернокожих, как скот. Некоторые из них болели, другие умирали, а в то же самое время наверху белые колонисты участвовали в религиозных мессах или радовались жизни.

– Едешь? – Мохаммед хватает ее за руку, вырывая из размышлений. – Мы уже свободны и должны торопиться: дорога туда неблизкая.

– А, собственно, за какими припасами мы туда валим в такой спешке? За дровами?

– Ну ты и ребенок! – Все заливаются смехом и вскакивают в подогнанный пикап.

В группе – руководитель и хозяин автомобиля Кофи, Мохаммед, еще один неизвестный Марысе лицеист и две девушки-ганки, которые в школе на самом лучшем счету.

Через полчаса тряски по типичной африканской дороге, в выбоинах и ямах, участники побега сворачивают с нее и гонят как бешеные через густой кустарник. В конце концов подъезжают к странному месту, достаточно темному, окруженному высокими деревьями и задымленному газами от аппаратуры, стоящей посреди площадки под крышей из волнистой жести. Марыся догадывается, что приехали за пивом: пары алкоголя носятся в воздухе, а мужчины, которые с ними здороваются, выглядят очень нетрезвыми. Сделка происходит быстро: парни дают стопку долларов в мелких купюрах, взамен получают ящик домашнего напитка и бумажный мешок с каким-то сорняком. Шепотом разговаривают с производителями и достаточно громко хохочут, а в конце сделки с удовольствием похлопывают друг друга по спине.

– Сделаем ей номер, нет? – долетают до Марыси слова.

Девушка впервые видит Мохаммеда улыбающимся и приходит к выводу, что он удивительно красивый. Ганки тем временем слоняются вокруг, страстно дымя сигаретами.

– Мириам, подойди на минуту, – просит подругу высокий эритреец. – Тут продают какие-то интересные маски и амулеты.

Девочка неуверенно отклеивается от машины, к которой почти приросла от страха. Когда она подходит к смердящим туземцам-бухарикам, то слышит за собой смех и вой мотора. Оглядывается и шалеет: все приятели запрыгнули в машину и отъехали, вздымая за собой облако пыли, оставив ее одну в густом кустарнике с незнакомыми и грозными типами.

– Подождите! – Она бросилась за ними бегом, но в ту же минуту два противных грязных типа преградили ей дорогу.

– Если любит, то вернется, – смеются они, показывая десны и отвратительные желтые кариесные зубы. – А мы тем временем немного развлечемся, верно, малявка?

Они подходят к девочке еще ближе, бросая на нее косые непристойные взгляды.

– Отвали, негритянский ублюдок, иначе будешь иметь дело с моей семьей! – пытается запугать их Марыся, но до пьяных и обкуренных парней смысл ее слов не доходит. Урвали молоденький лакомый кусок на подносе и намерены воспользоваться шансом. Самый смелый из них начинает тянуть ее за руку к одной из глиняных лачуг. Марыся изо всех сил упирается ногами, потом падает на землю, воя от ужаса. Мужчина хватает ее поперек и бросает в лачугу на середину глиняного пола. Другие спешат за ними.

– Старик, это дамочка из хорошего дома, отпустить бы, – шепчет один из них, самый рассудительный. – У нас могут быть большие неприятности.

– Что, испугался? Это просто хорошо одетая девка, и все. Еще никто в жизни не наказал меня за траханье! – Главарь живодеров похотливо смеется.

Мужчины набиваются в темную душную лачугу и, взяв девочку в кольцо, начинают толкать ее из рук в руки, дотрагиваются до ее голого живота, гладят руками по голым длинным ногам. Зря она надела джинсовые шорты – они еще сильнее распаляют омерзительных пьяных парней. Наконец главарь хватает за рубашку на плечах, и та рвется, открывая груди девушки. Мужчины начинают неприлично выть и уже не властны над звериными инстинктами. Главарь отстраняет остальных, с трудом стягивает с ошеломленной и отчаявшейся девочки шорты, затем трусики и поворачивает ее спиной к себе. Марыся чувствует страшную пронизывающую боль в паху, а позже – шум в ушах. Когда мужчина наконец отпускает ее, девушка падает на грязный глиняный пол. После него развлекаются другие, но юная ливийка ничего уже не чувствует. Когда к ней возвращается сознание, она только плачет, стонет и воет.

– Кто, черт вас всех побери, будет следить за аппаратурой?! – словно сквозь туман слышит она ворчливый женский голос. – Что это все значит?! Сейчас все взорвется!

– Мать приехала! – Парни в панике выбегают из лачуги, оставляя свою жертву на утоптанной земле.

– Что вы тут делали? – Старая африканка заглядывает внутрь и останавливается как вкопанная. – Ах вы ублюдки!

Она выбегает, хватает первую попавшуюся под руку палку и бросает ее в испуганных парней.

– Она же белая! Хотите сесть на всю жизнь?! За что боги меня покарали такими подлыми и глупыми сыновьями? – начинает она голосить.

Марыся, слыша доносящийся снаружи скандал, надеется на спасение. Она со стоном поднимается на дрожащие ноги.

– Милая, я сейчас тебе помогу. – Женщина подбегает к девушке, собирает разбросанные вещи и провожает ее к ближайшему источнику. – Они не знали, что творят. Всегда пьяные и обкуренные. Умойся, а я принесу тебе снадобье из травы для таких случаев.

Она с ужасом смотрит на кровь, стекающую по ногам девочки.

Когда Марыся потихонечку приводит себя в порядок и, совершенно обессиленная, сидит на деревянном стульчике, пьет чай, во двор заезжает знакомый ей пикап. За рулем сидит Мохаммед, он, как всегда, стиснул челюсти, глаза его бегают. Парень машет ей рукой, чтобы подошла.

– Барчук! – Старая женщина с гневом смотрит на него. – Свои счеты своди у себя, сопляк!

Она грозит ему кулаком. Испачканная девушка неподвижно сидит на сиденье рядом с водителем. Смотрит тупо во мрак.

– Как ты теперь себя чувствуешь? – шипит африканец. – Хорошо тебе? Теперь ты, по крайней мере, знаешь, что пережила моя мать, когда ей это сделали.

– О чем ты говоришь? – шепчет Марыся дрожащим голосом. – Кто и что сделал? Я, моя тетка Малика или бабушка?

– Не парь мне мозги, подстилка! Вы, ливийцы! Паршивые арабские собаки!

Никто – ни в Эльмине, ни дома – не замечает, что произошло с Марысей. Только настороженная бабушка спрашивает ее, хорошо ли она провела время, уж очень она не похожа на себя. Девушка замыкается в себе, уединяется в комнате и выходит только в школу. Отказывается от всех дополнительных занятий, так любимых ею раньше. Не хочет никого видеть, а в особенности Мохаммеда. Когда тетка Малика предлагает выехать за город вместе с Абдулахом и его сыном, девочке становится плохо.

– Это период полового созревания, гормоны бушуют, – поясняет бабушка. – Вы развлекайтесь, а я посижу с ней дома. Чувствую, что та поездка в форт Эльмина была неудачной. С того времени Марыся очень изменилась.

– Я уже звонила директору и спрашивала, ничего ли не случилось, но он ответил, что все было прекрасно, Он даже не рассчитывал, что сложится такая хорошая атмосфера и учащиеся будут настолько дисциплинированными.

– Значит, как видишь, не из-за чего волноваться. У тебя тоже часто менялось настроение, даже обмороки были. Все будет хорошо.

Через три месяца, когда Марыся физически почувствовала себя лучше, она начинает беспокоиться из-за отсутствия месячных. После изнасилования их ни разу не было. Подождав еще пару дней, она окончательно понимает, что это может означать. В животе словно переливаются какие-то пузырьки, а утром тошнит. Поразмыслив, Марыся решает: или Малика вытянет ее из этого, или она совершит самоубийство. Но как об этом рассказать? Ведь тетка может не поверить: она наконец нашла свое счастье и хочет связать дальнейшую жизнь с Абдулахом, отцом Мохаммеда.

– Тетя, у меня проблема. – Вечером Марыся залазит в теплую постель Малики и обнимает свою названую мать худенькими руками.

– Я вижу, любимая, и жду, когда ты сама мне об этом расскажешь, – мягко говорит Малика.

– Могу только сказать, о чем идет речь в целом, и о последствиях, но не дави, чтобы я вдавалась в подробности, объясняя, как до этого дошло.

– Все в порядке, – смеется Малика, еще не подозревая о серьезности ситуации. – Давай, не тяни!

– Я беременна! – шепчет девочка, и тетка мгновенно напрягается.

– Ты спала с кем-нибудь по своему желанию? – спрашивает Малика тихо.

– Нет.

– Надеюсь, что вы, господин доктор, еще работаете в этой глухомани, – говорит Малика, обращаясь к единственному врачу, которому может доверять, – поляку из Нсякра, спасшему жизнь Жоржетте.

– Здравствуйте, Малика, мне очень приятно, что вы позвонили. Надеюсь, что на этот раз не по такому паскудному делу.

– Такому же, только подлее и грязнее. – Женщина тяжело вздыхает. – Мою племянницу изнасиловали, и она беременна, – с горечью сообщает она.

В трубке воцаряется мертвая тишина. Слышны только шум подключения и быстрое дыхание взволнованной женщины.

– Приезжайте на выходные, у меня есть хороший гинеколог-женщина. Девушка несовершеннолетняя, насколько я понимаю?

– Да.

– Вы заявили о преступлении?

– Нет. Я только сейчас об этом узнала.

– Сколько месяцев?

– Третий, – отвечает Марыся.

– Сделаем все, что в наших силах. – Мужчина кладет трубку, а Малика садится рядом со своей любимой маленькой доченькой, обиженной отморозками, и осторожно берет ее за руку.

– Не стоило выбрасывать те амулеты вуду, – шепчет она, глядя с грустью на девочку.

Через пару дней тетка с племянницей тайком от всех приезжают в африканскую деревню. После обследования молодая женщина-врач соглашается прервать девушке беременность. Взамен получает из рук Малики значительную сумму денег.

– Остальные будут после восстановления девственной плевы, – грустно говорит арабка. – Мы, мусульманки, не допустим, чтобы жизнь моей любимой девочки была испорчена и на ее чести осталось пятно. Шрамы зарубцуются, а об остальном она со временем забудет.