Текст книги "Непостижимая предопределенность (СИ)"

Автор книги: Танка Морева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Annotation

Пейринг: Гарри Поттер Гермиона Грейнджер Рон Уизли Невилл Лонгботтом

Рейтинг: General

Жанр: Action/AU/General/Adventure

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: Первый курс, Распределение в другие факультеты, Независимый Гарри

Саммари: Да кто верит в эти пророчества?

Коментарий автора: AU-развилка возникает в тот момент, когда Снейп слышит пророчество. Слышит он его до конца и решает не нести дурных вестей Темному Лорду.

Благодарности: моим редакторам: Mummica, kasmunaut, Jenny, algine

Танка Морева

Глава 1. Простой выбор

Глава 2. Неожиданный поворот

Глава 3. Полуночная дуэль

Глава 4. Отработка

Глава 5. Рождество

Глава 6. О пользе любопытства

Глава 7. Тайная комната

Глава 8. Универсальный эликсир

Глава 9. Эпилог

Глава 10. Примечания

Танка Морева

Фанфик Непостижимая предопределенность

Глава 1. Простой выбор

…тот, у кого власть уничтожить Темного Лорда, приближается: рожденный у тех, кто трижды победил его, рожденный, когда седьмой месяц умирает; и Темный Лорд отметит его как равного, но у него будет сила, которой Темный Лорд не знает; и один из них должен умереть от руки другого, так как ни один не может жить, пока существует другой. Тот, у кого власть уничтожить Темного Лорда, родится, когда седьмой месяц умрет…

Сивилла Трелони, 1981 г. Трактир «Кабанья голова», Хогсмид

В Годриковой лощине среди обычных людей издавна селились колдуны, стараясь не привлекать к себе внимание соседей. Например, семья Поттеров, что жила в двухэтажном домике почти в самом конце новой улицы, ничем не отличалась от Маквильямсов и Уорингов. Правда, по мнению миссис Уоринг, Поттеры не очень–то любили общаться с другими, не ходили в церковь и у них редко бывали гости, но это никому не казалось странным. Джеймс пропадал на службе, а Лили все время уделяла домашним хлопотам да маленькому сыну.

Если бы в середине августа девяносто первого соседи случайно заглянули в окно гостиной и увидели, как миссис Поттер разводит в камине огонь, берет за руку сына и ступает в пламя со словами: «Диагон–аллея!», то они решили бы, что перегрелись на солнце.

Но никому в голову не пришло заглянуть к Поттерам в эту минуту. Миссис Маквильямс, правда, собиралась зайти за чем–то, но, уже дойдя до калитки, забыла, зачем пришла сюда. Зато вспомнила, что у нее дома на плите осталось томиться рагу.

Жители Годриковой лощины порой страдали рассеянностью, но повальные случаи внезапной забывчивости закончились лет пять назад. Что такого было в восемьдесят шестом году – активное солнце или магнитные бури? – но с тех пор все вошло в привычную норму. Во всяком случае, им казалось именно так.

Но оставим в покое сплетницу миссис Уоринг и миссис Маквильямс со своим рагу и вслед за Лили Поттер отправимся на Диагон–аллею.

* * *

Когда мать и сын вышли из камина «Дырявого котла», Том подскочил к ним и принялся помогать счищать сажу с темно–зеленых мантий.

– Стаканчик сливочного пива, миссис Поттер? – предложил он.

– Не откажусь, – улыбнулась Лили, поправляя мантию сына.

– А вы что будете, молодой человек?

– Сливочное пиво, – ответил Гарри.

Лили удивилась:

– Разве ты не хочешь чашку шоколада, дорогой?

– Но я же уже взрослый!

Гарри гордился, что ему исполнилось одиннадцать лет и что в этом году Хогвартс–экспресс увезет его из дома на север.

Лили улыбнулась, но вслух ничего говорить не стала. Они прошли к столику, сняли шляпы и только после этого сели на деревянные стулья. Том услужливо смахнул полотенцем несуществующие крошки.

– Мало клиентов? – сочувственно спросила Лили.

– Мало. Но я не жалуюсь. Вот переживем трудные времена, и все будет по–старому.

Никто никогда из колдунов не говорил о войне, делая вид, будто всего лишь живут в «трудные времена».

Да, уже лет шесть после нападения на Годрикову лощину открытых противостояний не случалось, но то была вынужденная передышка. Противники копили силу и временно соблюдали нейтралитет.

Том поставил перед Поттерами две кружки с пивом: маленькую и побольше.

– А мы зайдем к Фортескью поесть мороженого? – заволновался Гарри.

– Зайдем, только сперва купим все необходимое к школе.

– Как дела у мужа? – поинтересовался у Лили Том, когда Гарри сосредоточился на пиве.

– Благодарю, все хорошо.

– Он с друзьями иногда забегает сюда. Веселые молодые люди, – Том пригнулся к столику, желая выдать страшную тайну, поэтому Гарри тут же навострил ушки, – а недавно, миссис Поттер, я их видел в баре на Дрянн–аллее.

– Неужели? – Лили совсем не хотелось продолжать разговор.

– Да. Не подумайте чего, я просто держался рядом, хотел помочь, если кто сунется. Тем более что они на повышенных тонах разговаривали с тем слизеринцем, которого Дамблдор удумал взять в школу. О чем говорили – я не понял, у меня словно уши заложило.

– Вот как?

– Но, слава Мерлину, обошлось, слизеринец струсил. Все они такие, эти прихвостни Того–кого–нельзя-называть. Смелые только с беззащитными магглами.

– А с чего вы решили, что он сторонник Волдеморта?

Том вздрогнул. Как от имени Темного Лорда, так и от холода в голосе такой всегда доброжелательной Лили Поттер.

– Как же, мэм, тут спутать? Все они из Слизерина такие. Давно пора закрыть этот гадюшник. Я не раз говорил, что министр слишком мягок…

– Простите, Том, но нам пора. Гарри, допивай скорей.

Лили встала из–за стола, протягивая Тому галлеон.

– Сдачи не надо.

– Спасибочки, миссис Поттер, – Том поклонился и побежал открывать дверь, что вела на Диагон–аллею, – заходите еще.

Гарри опрокинул кружку, быстро допивая остатки и не замечая, как пиво потекло ему за ворот. Лили стояла уже у двери со шляпой в одной руке и волшебной палочкой в другой. Взмах палочки уничтожил пиво на воротнике сына.

* * *

«Гриффиндор», «Хаффлпафф», «Равенкло» и «Слизерин». Гарри водил пальцем по гербу Хогвартса. Интересно, куда попадет он.

– Вот ты где.

Мама нашла его среди книжных завалов, сидящим на подоконнике с книгой в руках. Увлеченный мыслями, он не сразу ее заметил.

– Что читаешь? – Лили заглянула ему за плечо. – «Историю Хогвартса»? Но у тебя же дома есть точно такая. Разве ты не прочел ее?

Худенький темноволосый мальчик потянулся. Каждый год он ждал, когда же, наконец, ему исполнится одиннадцать лет, чтобы пойти в Хогвартс и непременно оказаться на факультете Годрика Гриффиндора. Как его родители. И стать капитаном квиддичной команды. Как отец.

С самого Рождества он отмечал дни до начала школьных занятий. Слушал рассказы взрослых и видел себя на их месте.

У взрослых шла война. Вне стен маленького уютного коттеджа убивали. Об этом Поттер–младший тоже знал из разговоров взрослых.

– А почему не закроют Слизерин? – повторил он вопрос Тома. – Если все сторонники Волдеморта оттуда?

Мальчик знал, что родители и их друзья состоят в каком–то Ордене, который борется против темных колдунов из того самого Слизерина. И никак не понимал, почему факультет до сих пор никто не закрыл.

– А что ты предлагаешь делать с детьми тех, кто является сторонником Волдеморта? – спросила мама.

Сын наморщил лоб.

– Не принимать их в школу вообще, – ответил он.

– А разве дети виноваты, что их родители оступились?

– Но в Слизерине они станут как родители!

– Но мы же с тобой знаем одно исключение?

– Знаем, – неохотно признался мальчик.

– Ведь их может стать больше?

Поттер–младший задумался.

– А как узнать, кто поддерживает Волдеморта, а кто – нет?

– Если не подружиться, то никак, – тихо произнесла мама. – Разве что они сами не признаются открыто. Только…

Только это станет последним поступком в их жизни. Потому что они чужие и на этой стороне, и на той. И некому им помочь. Если не подружиться, то никак не узнать.

Подружиться.

Мысль засела в нем как заноза. Подружиться. Но как? Если в школе он окажется на другом факультете? Да и как можно подружиться с врагом?

– Давай разделимся, чтобы не терять времени, – предложила мама. – Я сбегаю в аптеку, а ты пока зайдешь к мадам Малкин.

– Хорошо, – согласился Гарри, забывая все тревоги и радуясь, что не только он считал себя уже взрослым.

Они вышли на улицу и медленно побрели в сторону магазина готового платья. Напротив лавки амулетов от порчи стояла старуха со стеклянными флаконами.

– Настойка спелтера, настойка спелтера, – заверещала она, как только увидела потенциальных покупателей, – защитит от змеиных ядов. Три галлеона и два кната за флакон.

Лили Поттер презрительно хмыкнула, и Гарри расслышал: «Шарлатанка».

А мадам Малкин в сиреневой мантии уже улыбалась им в дверях собственного магазина.

– Добрый день, миссис Поттер, добрый день, Гарри. Понадобились мантии для школы? Заходите.

– Благодарю, – важно кивнул Гарри, подражая отцу. – Мама должна отлучиться, но вы пока сможете снять с меня мерки.

– Ого, какой самостоятельный молодой человек, – засмеялась мадам Малкин, а Лили еле сдержала улыбку, так Гарри был похож на Джеймса. – У нас еще один такой же примеряет форму.

В глубине магазина на табуретке стоял бледный мальчик, а вторая ведьма подкалывала булавками подол его длинной черной мантии. Мадам Малкин кивком указала на соседний стул, и Гарри встал на него.

– Привет, – заговорил незнакомый мальчик, – тоже в Хогвартс?

– Да, – кивнул Гарри.

– Мой папа в соседнем магазине покупает учебники, а мама выбирает волшебные палочки на том конце улицы, – заявил мальчик.

– Неужели? – хмыкнул Гарри.

Мальчик сузил глаза:

– Ты мне не веришь? – растягивая слова, манерно произнес он.

– Твоя мама никак не может купить палочку вместо тебя. Я только что был в магазине Олливандера.

– И как?

Гарри понял, что мальчик просто волнуется, и перестал ухмыляться точь–в–точь как крестный.

– Интересно. Правда, Олливандер долго не мог подобрать мне волшебную палочку, а когда нашел, то очень удивился. Я так и не понял, почему.

Гарри задумался. Удивился, пожалуй, не то слово. Олливандер был таким ошарашенным, что даже не попрощался с ними.

– А что если, – голос мальчика упал до трагического шепота, – мне не подойдет ни одна палочка?

– Ерунда, – отмахнулся Гарри. – Какая–нибудь подойдет точно. Ты же колдун. Ну, раз получил письмо из Хогвартса.

Мальчик слегка расслабился.

– Ты уже знаешь, на каком факультете будешь учиться?

– Пока нет.

– Уверен, что я попаду в Слизерин. У меня вся семья там училась. А если в Хаффлпафф, то совсем уйду из школы. А ты?

Слизерин. Как же все просто. Только там можно будет подружиться со всеми, только там можно будет узнать, кто не поддерживает Волдеморта. Как мама говорила? Не узнаешь, пока не подружишься.

А мальчик продолжал что–то говорить о правилах и метлах.

– Какая у тебя метла? – Этот вопрос Гарри услышал.

– «Победа». Последняя.

– Ух ты. У меня «Чистомет». Тоже последний. А ты играешь в квиддич?

– Конечно, играю.

– Я обязательно буду играть за свой факультет. Если меня не возьмут – это будет несправедливо, так говорит папа.

Гарри усмехнулся. Ему говорили другое. И папа, и крестный. Что они не завидуют соперникам. Но хвастаться, в отличие от этого мальчика, Гарри не хотелось.

– А где твои родители?

– Мама в аптеке, а папа… – Гарри запнулся. – У папы дела.

– А как тебя зовут? Меня Драко. Драко Малфой.

– А я Гарри Поттер.

Они по–деловому обменялись рукопожатием.

– Давай к нам, в Слизерин, у нас не будет детей магглов.

– Ты что–то имеешь против? – Гарри резко отдернул руку, а Драко на мгновение растерялся.

– Да. Нет. Не знаю. Просто магглы – как животные, никакого интеллекта. Папа считает…

– Никакого интеллекта, говоришь? Значит, им далеко до волшебников?

– Конечно. Даже эльфы умнее. Магглы вообще ничего не умеют.

– Вот как? Если хочешь знать, у меня с детства было очень слабое зрение, и ни один колдомедик не мог помочь. Кому меня только не показывали. Пока родителям не надоело, и они не отвели меня к магглам. Те сделали, ла… – мальчик запнулся, а потом продолжил, – лазерную коррекцию зрения. И я с тех пор не ношу очки. И, по–твоему, они ничего не умеют?

– Коррекцию… какую?.. – не понял Малфой.

Гарри попытался вспомнить объяснения взрослых, у него получилось, и он пробормотал:

– Есть такой лазерный луч, им магглы светят в глаза и исправляют зрение.

Драко смотрел скептично. Поэтому пришлось вздохнуть и твердо сказать:

– Признаю, у магглов нет наших способностей, но они изобретают технику, которая заменяет им волшебство. Поэтому они живут не хуже нас. Почти.

Малфой скривился так, будто от Поттера воняло.

– Мой отец никогда бы не повел меня к магглам.

– А мой первым пошел на операцию и избавился от очков.

– А откуда твои родители узнали про маггловские штучки?.. – подозрительно спросил тот. – Или… ты полукровка?!

– Да, – с гордостью произнес Гарри. – Моя мать магглорожденная. И она отличная колдунья.

Драко не успел ответить, так как в магазин зашла его мать.

– Увидимся в Хогвартсе, – сказал он на прощанье.

* * *

– Опять ты читаешь в темноте, – мама стояла в дверях. Гарри поднялся, прогоняя дремоту.

Они как раз распаковывали покупки, сделанные на Диагон–аллее. И Гарри пытался повторить те заклинания, которым его учили дома, но только уже с палочкой. Получалось не очень хорошо.

По закону ему еще нельзя было колдовать, но родители посчитали иначе, решив, что в такое время знания, как применять защитные заклятья и чары, не повредят.

И вот Гарри открыл учебники, чтобы потренироваться, и замечтался.

– Я не читаю, я думаю, – тихо произнес он.

– О чем же ты думаешь, горе мое? Наверняка не об ужине. В школе решат, что мы тебя не кормим.

– Я думал о том, как помочь…

– Помочь мне справиться с едой? – в дверях появился отец. Он улыбался, но было видно, что он пытается спрятать усталость и тревогу.

Давно он не приходил домой так рано.

– Папа! – радостно воскликнул Гарри, подбегая к нему.

– Тебя отпустили раньше, дорогой?

– Не мог же я не проводить сына, – отец провел рукой по и без того лохматой голове ребенка.

– А у тебя будет время сыграть со мной одну партию в шахматы? В последний раз? – задыхаясь от волнения, проговорил скороговоркой мальчик.

– В последний? Думаешь, через полгода я для тебя стану слишком слабым игроком?

* * *

– …Поттер!

Мальчик медленно, стараясь не выдавать волнения, подошел к табурету, сел и зажмурился. И совершенно напрасно: шляпа, явно не его размера, съехала ему на глаза.

– Хм, – произнесла она, – интересно. Уже прочел учебники, но то, что происходит в мире, тебе интересней книг. Значит, вряд ли Равенкло. Чувствую немного лени, значит и Хаффлпафф не для тебя. Амбиции. И смелость. Горячность. Несомненно, находчивость. И пренебрежение правилами. Однако. Гремучее сочетание. И дар, да, твой дар. Так что же с тобой делать? Может, отправить, как и родителей, в Гриффиндор? Нет? У тебя другие планы? Вот как? Желание все исправить? Показать себя? А ты готов?

– Я готов, – голос предательски дрогнул, и шляпа хмыкнула в ответ.

– Ты не сможешь перевестись потом, даже если захочешь. Подумай еще раз. Тебе будет тяжело.

– Неужели я не подхожу?

– Еще как подходишь. Знаешь, для исполнения своих потаенных желаний ты выбрал наилучший факультет. Только успех и счастье – не одно и то же. Что же тебя привлекает, юный Поттер?

– Успех!

– Слизерин! – завопила шляпа–сортировщица, и Гарри Джеймс Поттер вскочил с табуретки в полнейшей тишине. Никто не аплодировал ему, на него смотрели настороженно и даже с неприязнью.

* * *

– Полукровка… – липкий шепот пополз по столу Слизерина, когда он подошел и сел на свободное место.

– Его мать – из грязнокровок…

– Маггла?

– Эти магглы…

Вот так. Для слизеринцев он полукровка, для остальных – будущий сторонник Того–кого–нельзя-называть. Чужой сразу для всех четырех факультетов.

А ведь шляпа предупреждала.

Гарри вздохнул. В первые дни будет сложно. Но он справится. Ах, если бы он выбрал Гриффиндор! Наверняка бы ему там обрадовались, и он смог бы найти друзей.

Сразу же вспомнились байки отца про школьные годы. Теперь уже не попасть в башню Гриффиндора, не залезть в тайник Мародеров (пять шагов от камина влево, два шага прямо, за нижним правым углом натюрморта), не примерить красную квиддичную форму…

Поттер моргнул. Он на пиру, шляпа распределила его в Слизерин, и ему что–то говорит девочка, сидящая напротив.

– Что ты сказала? – спросил он у нее.

– Твой отец – предатель. Чистокровный колдун женился на грязнокровке…

– Заткнись или…

– Или что?

Достать палочку из кармана. Рассечь воздух и взмахнуть. Как учил отец. И сказать еле слышно:

– Rictusempra!

Стакан в ее руке задрожал, тыквенный сок пролился на мантию. Сама она чуть не подпрыгнула, тяжело задышала и возмущенно взглянула на него в упор.

– Пре–кра–ти…

Гарри пожал плечами.

– Finite Incantatem.

Девочка вздохнула свободней и, яростно сверкая глазами, буквально прошипела от злости:

– Заклинание щекотки! Как ты посмел…

Договорить он ей не дал.

– Elido!

Стакан разбился, расплескав сок не только не ее мантию, но и на соседей.

– Гринграсс, смотри, что ты сделала с моей мантией, – недовольно заметил сосед справа.

Гарри не мог поверить, что никто ничего не заметил. Ни учителя, ни соседи за столом.

Девочка теперь смотрела на Поттера с испугом.

– Больше никогда не пытайся задеть меня, – тихо сказал он ей, воспользовавшись тем, что другие стали болтать между собой. – Иначе тебе будет плохо. Может, моя мама и не чистокровная, а отец – предатель, но они неплохие волшебники и многому меня научили.

Гринграсс коротко кивнула и отвернулась.

Во рту стало кисло – за такое поведение его бы дома не похвалили. Ругать, впрочем, тоже никто бы не стал, но мама бы точно расстроилась, что переносить тяжелее, нежели наказания отца. Обычно отец просто что–нибудь запрещал, затем они быстро мирились и дружно забывали про запреты. До следующего раза.

Интересно, как он отнесется к сортировке?

Гарри не заметил, как на него задумчиво смотрели директор, деканы и Драко Малфой, не зная, как относиться к новому слизеринцу.

Глава 2. Неожиданный поворот

Гарри понимал, что собственное распределение не получится долго держать в тайне от родителей, но никак не думал, что утром в Большом зале его будет ждать серый домашний филин – Меркурий. К лапке Меркурия был привязан тонкий свиток. Завтракать тут же расхотелось, как и читать письмо из дома.

– Что, Потти, боишься прочесть письмо своей грязнокровной мамочки? – Драко Малфой протянул руку, намереваясь забрать послание, но Меркурий, грозно сверкнув очами, клюнул его по пальцам. Не больно.

– А–а–а, – выдохнул Малфой. – Убери отсюда свою дикую птицу.

Гарри улыбнулся и погладил филина.

– Меркурий не дикий, просто он не любит плохо воспитанных колдунов.

Драко делал вид, что его занимает только рука: он дул на пальцы, поднимал ладонь и тряс ею, стонал, но слова Гарри его возмутили так, что он и думать забыл о руке:

– Я – плохо воспитанный колдун?!

– Все, кто читают чужую корреспонденцию – дурно воспитаны, – ответил Гарри.

Ему пришла в голову мысль, что мама могла еще не узнать о сортировке и просто написать ему, чтобы поддержать в первые дни вне дома.

Но строчки письма говорили о том, что родителей уже кто–то известил.

«Гарри, дорогой», – прочел он, и все кругом перестало существовать для него.

«Гарри, дорогой!

Нам стало известно о нелепой ошибке старой шляпы. Не волнуйся, мы постараемся добиться, чтобы тебя перевели на нормальный факультет. Как ты там? Пиши нам обо всех своих проблемах, даже незначительных, помни, что мы всегда будем на твоей стороне. Веди себя хорошо, помни о том, что твое поведение бросает тень на всю семью, но ты у нас умница, всегда все понимаешь правильно. Хорошие поступки может перечеркнуть всего лишь один промах. Понятно, что сейчас ты не заведешь друзей, поэтому сосредоточься на учебе, что будет неясно – спрашивай, мы всегда готовы помочь. Возможно, в силу обстоятельств директор и твой декан пойдут навстречу и позволят нам встретиться в ближайший уик–энд. Поэтому пока постарайся не нарушать дисциплину. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты всегда соблюдал правила распорядка. Они введены для безопасности учеников.

Помни, что мы тебя любим.

Целую, мама.

p. s. Папа пока в шоке, но он тоже передает тебе привет».

Не чувствуя вкуса, Гарри залпом выпил тыквенный сок и сжевал одну печенюшку.

Он представил, как его переводят из Слизерина в Гриффиндор, и расстроился. Нет, конечно, там будет легче, конечно, у него пока ничего запланированного не получилось – про друга он уже и не мечтал, но найти хотя бы собеседника не отчаялся.

Гарри отодвинул тарелку с бутербродами, достал перо и чернильницу, и на том же листе написал:

«Увидеться было бы здорово. У меня все хорошо. Факультет я выбрал сам, шляпа не ошиблась».

и поставил свои инициалы.

Меркурий клюнул печенье, после чего взмыл вверх, описал круг под потолком Большого зала и улетел.

Несмотря на бодрый тон письма, на душе у Гарри было неспокойно. Он все думал, как же ему с кем–то сблизиться со своего факультета, пока его не перевели. Осложнялось все тем, что на занятиях он сидел один, а слизеринцы делали вид, что не замечают его, хотя когда он заходил в гостиную или приближался к ним на переменах, они на некоторое время замолкали. Один лишь Малфой иногда задирался, и Гарри был благодарен ему хотя бы за это. По крайней мере, так он не чувствовал себя привидением.

Из дома два дня не было никаких известий, и Гарри ощущал себя в вакууме. Вечерами после ужина он сразу отправлялся в библиотеку, потому что там всегда кто–то находился, и казалось, что он занимается вместе с кем–то. Мысли о переводе уже не пугали его, хотя приятнее от этого не становились.

В среду, открыв учебник трансфигурации, Гарри с тоской уставился на формулы и схемы. Глядя на простейшие преобразования, он решил, что никогда не сможет превзойти отца или крестного, хотя еще несколько дней назад думал иначе.

Он достал перо и чернильницу и, чтобы отвлечься, дважды переписал из книги вывод формулы превращения спички в иголку. Первая фаза: преобразование материалов. Вторая: формы. Материал – форма. Материал – форма. Исписав два листа, он стал понимать, что на уроке делал не так. Да и не только он. Все пытались сразу получить результат, торопились и упускали мелочи.

В плечо впились острые когти, и Гарри оторвался от учебника. Меркурий. Наконец. И на этот раз не просто с письмом.

Меркурий дожидаться ответа не стал, сразу ухнул в распахнутое окно, как только Гарри отвязал мешочек от лапки.

В мешочке обнаружилось зеркальце и небольшая записка.

Почерк крестного он узнал сразу:

«Захочешь поговорить, позови меня».

Конечно, кто еще может понять его и поддержать, как не крестный?

Гарри дохнул на зеркало, так что оно мигом запотело, и шепотом произнес:

– Сириус Блэк.

Крестный откликнулся сразу. Гарри рукавом мантии протер зеркало и увидел, как Сириус ему подмигнул.

– Рассказывай, как тебя угораздило попасть в гадюшник?

– Папа сильно сердится? – шепотом спросил Гарри и оглянулся. Девочка, склонившаяся рядом над огромной книгой, недовольно поморщилась, но мадам Пинс ушла далеко за стеллажи и ничего не слышала.

– Сильно. Но не на тебя.

– А на кого? – спросил Гарри. – На шляпу?

– При чем тут шляпа? Шляпа – всего лишь предмет, который можно зачаровать.

– Но зачем кому–то зачаровывать ее? – удивился Гарри и нечаянно забыл про шепот. – Тем более что я сам попросил ее отправить меня в Слизерин!

– Здесь вообще–то библиотека, – вмешалась та самая девчонка. Гарри повернулся. Она смотрела на него с неодобрением.

– Подожди секунду, – попросил он Сириуса, выбираясь из–за стола. Неловко покачнулся и опрокинул стопку книг, стоявшую рядом с ней. – Извини, – бросил он и нагнулся поднимать книги. Одна из них открылась, и в глазах зарябило от фиолетовых цветов.

– Честное слово, – девчонка стала терять терпение, – ты что, фиалок никогда не видел?

Гарри отдал книгу и наконец вышел из библиотеки. Не придумав, где найти укромное место для разговора, он толкнул дверь туалета. Пусто.

– Она хоть хорошенькая? – усмехнулся Сириус.

– Не знаю, – буркнул Гарри. – Она из Равенкло.

– Я и забыл, что нынче в моде зеленый. Так что ты там говорил?

– Я сам попросил шляпу отправить меня в Слизерин.

– А она предложила тебе выбор?

– Да. Она долго уговаривала меня пойти в Гриффиндор.

– А ты из духа противоречия отказался?

– Ты тоже когда–то отказался…

– И пошел против семьи. Тебя так все достали?

– Нет. Я не собираюсь идти против кого бы то ни было. Я наоборот…

– Ты с кем–то подружился?

– Нет.

– Тогда я не понимаю.

– А я надеялся, что ты все объяснишь папе, – вздохнул Гарри. – Я не хочу, чтобы меня переводили.

– Объясню, как только ты расскажешь, в чем дело.

Сириус перестал улыбаться и смотрел на него серьезно, даже несколько встревоженно.

– Я… – Гарри замялся и внезапно рассказал все. И как он мечтал попасть в Гриффиндор, и как с ним никто не разговаривает уже третий день – рассерженная девочка в библиотеке не в счет. И как его встретили в Слизерине. И самое главное – каким он был дураком, когда решил, что может все исправить и всех примирить.

– Все ясно, – медленно отозвался крестный, – зачаровали не шляпу, а тебя. И даже знаю, кто… Пойду обрадую Джеймса.

И пропал.

Гарри долго смотрел на свое отражение. Но Сириус так и не появился.

– А я думал, что ты поймешь, – тихо прошептал он, – тебе ведь тоже было несладко первое время после сортировки… наверное…

Он убрал зеркало в карман мантии и поплелся в библиотеку. Открыл трансфигурацию… и представил, какой бы вышел разговор, если бы он оказался в Гриффиндоре.

Девочка из Равенкло заинтересовалась, от какой книги можно так мечтательно улыбаться. Специально уронила перо, чтобы рассмотреть обложку. Увиденное удивило ее. Трансфигурация? Да, определенно, слизеринцы еще более странные, чем принято считать.

* * *

Весь четверг из дома не было никаких известий, а вызывать крестного Гарри не стал, хотя с зеркалом не расставался. Пару раз ему казалось, что оно теплеет, но каждый раз он разочаровывался – на связь с ним никто не выходил.

Но самое неприятное, что последний взгляд заметили.

– Потти, как девчонка, налюбоваться на себя не может, – кривлялся Драко Малфой, копируя Гарри. Судорожно засовывал руку в карман, резко ее вынимал и долго разглядывал ладошку, делая вид, что смотрит на свое отражение.

Смеялись не только слизеринцы.

Если недавно насмешки бодрили Гарри, то к концу недели он стал уставать и от них. Больше всего ему мечталось найти мантию–невидимку, завернуться в нее и пропасть с глаз долой. Но в пятницу утром выяснилось, что всех первокурсников ждет занятие на метлах, и настроение несколько улучшилось.

Мадам Хуч сразу понравилась Гарри. Было ясно, что она знает толк в полетах и в квиддиче. По ее свистку все замерли у метел. По следующему воскликнули: «Ко мне!».

Старенькая школьная метла сразу отозвалась на призыв Гарри. Мгновение – и он держал ее в руке.

Он не летал больше недели и очень соскучился. Поэтому не сразу обратил внимание на знаки, которые ему подавал Малфой.

– Что? – шепотом спросил Гарри.

Малфой в ответ показал ему зеркальце. Гарри в страхе схватился за карман. Пусто. Неужели он обронил и не заметил? На душе снова стало препротивно.

– Отдай! – потребовал он.

– Отбери, – усмехнулся Малфой и убрал зеркало в карман.

– Разговорчики! – прикрикнула на них мадам Хуч. – Садимся на метлы и пробуем оторваться от земли. По свистку.

Гарри, который не спускал глаз с Малфоя, не сразу заметил, что происходит что–то необычное. Один из учеников с Хаффлпаффа попал в непростую ситуацию: его метла взбрыкнула и стала набирать высоту. А когда хаффлпаффец вцепился в рукоятку, пытаясь заставить ее опуститься ниже, как того требовали мадам Хуч и собственный страх, метла стала стараться сбросить его. Вскоре всем стало ясно, что метла кем–то заговорена. Шутка в духе старших курсов, вполне невинная, вроде тех, что Гарри слышал от Мародеров, пока они не вспоминали о том, что должны подавать ему пример.

Поединок в воздухе закончился поражением Хаффлпаффа, мальчик свалился вниз и вывихнул запястье, а метла умчалась прочь в Запретный лес.

– Все на землю, – приказала мадам Хуч, – увижу хоть одну метлу в воздухе – вылетите из Хогвартса быстрее, чем произнесете: «Квиддич».

Едва она ушла, Гарри подскочил к Малфою.

– Отдай зеркало.

– Сперва догони. – Малфой схватил метлу и поднялся в воздух. – Давай, Потти, проверим, действительно ли ты умеешь летать на последней «Победе» или только хвастаешь.

– Выгонят, – ахнули девчонки.

Гарри их не слышал. Он сел на метлу и резко взмыл вверх. Ветер бил в лицо, но Гарри только был рад ему. Малфоя он нагнал в считанные секунды.

– Неплохо, – оценил тот, – а выше не струсишь?

Гарри первым направил метлу вверх. Глаза слепило, и казалось, что он летит прямо на солнце. Драко почти не отставал.

– Летать ты умеешь, – крикнул Малфой, – а вот ловить?

– Не смей! – Гарри развернул метлу и направил ее прямо на Драко, но тот успел вытащить зеркало и запустить его в воздух как крученый мяч.

Гарри с трудом изменил траекторию, прикидывая расстояние, а затем рухнул вниз, почти в вертикальное пике.

«Только бы не разбилось, только бы не разбилось», – твердил он. Глаза слезились от солнечных зайчиков, отраженных от падающего и крутящегося подарка крестного.

Почти у самой земли он успел догнать и перехватить зеркальце, но слишком резко выровнял метлу – старенькая модель отличалась от его «Победы», поэтому он никак не ожидал, что его подбросит вверх и по инерции дальше, в мертвую петлю.

Приземлился он под оглушающий свист и аплодисменты. Счастливо оглянулся и замер. На пороге школы стояли Минерва Макгонагалл и Северус Снейп.

– Пять баллов со Сли… – начала профессор Макгонагалл.

– Позвольте, Минерва, возможно, через полчаса Поттер будет на вашем факультете, – перебил ее профессор Снейп.

– Хорошо, снимем баллы после, – согласилась Макгонагалл.

Гарри стоял перед ними с метлой в одной руке и с зеркалом в другой и боялся взглянуть в глаза своему декану.

– Поттер, следуйте за нами, к директору, – с отвращением произнес Снейп, отвернулся от Гарри и пропустил вперед коллегу.

– Удачи! – кто–то крикнул им вслед, но желания поблагодарить у Гарри не возникло.

Гарри еле успевал за деканами – одним, возможно, бывшим, другим, возможно, будущим, и думал скорее не о наказании, а о том, как остаться в Слизерине. И не находил никаких доводов. Более того, какая–то часть его желала этого перевода. Ведь тогда, все стало бы намного проще и легче. Кроме одного. Того, что он струсил и отступил.

Его размышления прервали удивительно неуместные слова Минервы Макгонагалл:

– Карамельные тянучки.

Гарри удивленно осмотрелся, думая, что кто–то выбросил фантик на пол, но, заметив отпрыгивающую горгулью и винтовую лестницу, понял, что эти слова являются ничем иным, как паролем.