355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Танит Ли » Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев » Текст книги (страница 12)
Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 09:22

Текст книги "Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев"


Автор книги: Танит Ли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Выказав почтение дороге, слоны и воины направились дальше. Держась за края повозки и друг за друга, команда глазела по сторонам. Но на мир черным парусом опустилась ночь, укутав непроницаемой пеленой и дорогу, и сфинксов.

В полной темноте процессия шла около четверти часа. Потом впереди опять забрезжил свет.

– Факелы!

Нет. Гораздо, гораздо ярче!

Они подошли к высокой стене. Зажженные огни факелов выхватывали из темноты бесчисленные барельефы – египтийские, как определили Артия и еще один или два человека, видевшие подобные изображения в книгах. Стену прорезала огромная арка, и когда они дошли до нее, Артия увидела, что дорога кончается. Впереди их ждало еще более удивительное зрелище.

Они попали в город, исчерченный прямыми улицами, вдоль которых тянулись дома под плоскими крышами. Кое-где встречались более величественные здания с колоннами и множеством флагов. В сиянии факелов и фонарей город казался золотым, переливался бесчисленными красками. Однако размерами он был невелик, и с высоты холма открывался вид на бескрайнюю равнину. Мерцая и переливаясь, она тянулась до широкой темной реки, а потом продолжалась на другом берегу и уходила вдаль, насколько хватало глаз. А на горизонте взгляд упирался в нечто совершенно необычное.

На фоне джунглей из песка подымался ввысь треугольный силуэт. Он был слишком правильным для естественной горы. В небе широкими ручьями уже вспыхнули звезды, их свет ясно очерчивал плоские грани и остроконечную вершину.

Артия посмотрела на Эбада.

– Это древнеегиптийская пирамида, да?

Но он не успел ответить. Где-то в городе затрубил рог, из зданий начали выбегать люди, воины повернулись к Эбаду, стоявшему на повозке, опустились на колени и прижали ко лбу ритуальные кинжалы.

– Это они тебе так кланяются, Эбад, – усмехнулся Эйри. – Клянусь лучшим одеялом баньши, вот это почтение!

От колонны воинов отделился человек. Это был вождь в белой накидке, тот самый, что всё это время находился рядом с ними. Он тоже преклонил колена, и команда поняла, что у него сильный голос, которому мог бы позавидовать даже очень хороший актер.

– Приветствуем тебя, господин. Приветствуем тебя, Та Неве Амон, Царь Истока и Трех Земель! Сын Неба! Фараон!

2. Где же Свин?

Он, разумеется, уплыл на берег в Танжерине.

Свинтус был песиком ушлым, любил всё вынюхивать. А в этом портовом городе, среди запаха мандаринов и носорогов, он учуял множество любопытных ароматов, в которых захотел разобраться получше. Но его сердце принадлежало не Эль-Танжерине. Хоть Свин и был собакой, он, как и все живые существа, знал, что такое чувства, преданность и привязанность. Это понимают все его собратья. В данную минуту он скучал по Эмме Холройял. Хоть он и называл ее небрежно «хозяйкой», частенько убегал, спрятал свою драгоценную косточку в ее письменном столе в Мэй-Фейре, а в конце концов смылся к своей команде. Свинтуса охватила любовь всей его жизни – та, которую испытывает стадное животное к своему вожаку.

Вскоре Свин обнюхал весь город, стащил сардинку, спасся от погони, упал в мусорную кучу и на гарнир к рыбке нашел роскошную головку сыра, вымылся и почистился в городском фонтане, заодно обрызгав с ног до головы нескольких гуляющих дам. Куча удовольствий! (Однажды, проходя мимо каких-то дверей, он заметил внутри Феликса Феникса. Свин сделал вид, будто вообще не знаком с этим человеком.)

Позже пес, сидя под стеной, увитой плющом и мандаринами, подслушал интересный разговор.

Свин был из тех мудрых и усердных животных, что дали себе труд изучить человеческие языки – хотя бы отрывочно. Запомнил он и имена, потому что в любых разговорах самое полезное – знать, кто куда уходит и кто когда придет.

Итак, сидя под стеной, Свин подслушал беседу ангелийской команды небольшого фрегата, стоявшего на якоре в бухте. Они говорили, что скоро присоединятся к флоту Республики, патрулирующему Середиземное море.

– Что вы думаете о Гамлете Элленсане? – спросил один.

– Его сделали обмиралом флота.

– Адмиралом, балда.

– Черт бы его побрал.

Уши у Свина вздернулись, как у зайца. Естественно, он не понимал всех слов до единого, зато уловил имя Гамлета, а еще он знал про море, которое называют Середиземным.

Он запрыгнул в окно и потрусил к столу, за которым сидели моряки.

– Эй, клянусь моей отрезанной ногой, смотрите, какой крысолов к нам в гости пожаловал!

– Желтый, как масло, – задумчиво отметил один из них.

Свин призвал на помощь всё свое обаяние, встал на задние лапы и заплясал, скаля зубы в очаровательной улыбке. Его угостили кусочками мяса.

– Эй, пес, ты чей?

Свин осклабился еще дружелюбнее, а когда на закате матросы наконец покинули таверну, затрусил за ними по пятам, как за старыми знакомыми.

Свин часто прибивался к судовым командам. С ними он путешествовал по самым разным уголкам земного шара, но потом неизменно возвращался к своим актерам-пиратам. Он и сам не понимал, каким образом ему всегда удается отыскать их, да и не задумывался особо. Этим вечером, например, он знал, что они в городе, но не собирался с ними встречаться. Вместо этого он пошел за моряками на фрегат, носивший занятное имя, хотя Свин, естественно, не мог его прочитать: «Тьфу ты черт».

На борту пса представили многочисленным членам команды, рангом вплоть до первого помощника. Тот погладил Свина и дал ему мандарин.

И Свин опять оказался в центре любви и внимания, и той же ночью он отплыл на фрегате, направлявшемся на юго-восток.

Но далеко уйти они не успели. Со встречного судна было передано важное сообщение. Все ангелийские военные корабли получили приказ стянуться к берегам Франкоспании. Обмиральный адмирал Гамлет Элленсан недавно одержал крупную победу на Середиземном море, вражеские корабли бежали, вернулись за подкреплением и снова собрались у побережья Джибрал-Тара, напротив северной оконечности Мароккайна.

– Там есть какой-то остров, – говорили друг другу люди на «Тьфу ты черт». – Видимо, возле него они и рассчитывают найти лягушатников. Битва будет легкая, как дважды два.

Свин, знавший слово «битва», предпочел поскорее его забыть. Он нежился на солнышке посреди палубы, наблюдал за небом и морем, а во время учений, когда одновременно грохотали все двадцать четыре пушки, прятался под скамейкой и, возможно, вспоминал свою косточку, которую оставил на «Незваном». Но возвращаться всё равно не собирался.

Гамлет тоже принадлежит Эмме, значит, Гамлет и есть та цель, к которой надо стремиться. Об этом Свинтусу говорил инстинкт, а он был очень силен. И, как ни странно, Свин чувствовал, что теперь сумеет отыскать Гамлета так же легко, как раньше находил своих актеров. Гамлет, принадлежавший Эмме, в эту минуту значил для Свина больше, чем старые друзья. И даже – немыслимо! – больше, чем косточка.

Матросы с «Тьфу ты черт» прозвали Свина Сынком. По звучанию это напоминало псу его прежнее имя – он понял, что оно предназначено ему судьбой. (Эмма называла его только «песик» или «моя собачка».)

За бортом корабля бурлило море. Свин навострял уши и всё чаще и чаще слышал имя Гамлета. Он даже успел выучить название того мароккайнского острова, вблизи которого должна была произойти следующая битва с франкоспанцами.

– Необитаемый остров у берегов Джибрал-Тара, – говорили моряки. – Знаешь его, Сынок? Там есть древнеромейские развалины, статуи с колоннами и большая площадь – плаза. Море то и дело набегает на него, а потом стекает широкими потоками…

– Смотри-ка, песик тебя слушает. Держу пари, он понимает, что ты говоришь.

Но Свин-Сынок ничего не понимал. Он уже знал всё, что ему надо: имя «Гамлет», слова «франкоспанский флот», название острова – оно звучало как то ли Тре, то ли Трес… Нет. Трей-Фалько.

Иногда Свин вежливо соглашался заночевать в корзине, которую ставили для него в офицерских каютах. Ему снилось, что он охотится в аккуратных садах Мэй-Фейра. Светила большая луна, желтая, как его шубка или как Эммины платья. А может, Свин и не видел таких снов. Потому что трудно поверить, чтобы пес, даже такой чистый, имеющий собственную подушечку под квартердеком на боевом корабле «Тьфу ты черт», умел видеть сны. Кто знает? («Этому песику снится луна, – говорил первый помощник. – Смотрите, как у него лапы дергаются».) Вот вам и вся Свинская жизнь.

3. Команда, корона и крокодилы

Высоко-высоко над головой – футах в семнадцати – виднелся потолок, выкрашенный в темно-синий цвет индиго. Он был украшен золотыми и серебряными лучистыми звездами. Его поддерживали каменные колонны с резными зелеными листьями на верхушках. Ближе к полу они становились красными, золотыми и небесно-голубыми. Под ногами лежал желтоватый песчаник, гладкий, словно зеркало. И все стены покрывали изображения людей и животных. В этой комнате, как и во многих других, можно было остаться одному и чувствовать, что тебя окружает толпа.

Это дворец. Его дворец. Дом Та Неве Амона.

Артия заглянула в небольшой квадратный бассейн, полный золотых рыб и розовых водяных лилий.

Ее пираты жили в этих покоях уже около десяти дней. А казалось – прошло десять месяцев. Или – удивительно – десять минут. То и дело перед ее глазами возникали необычные картины.

Африкания. Страна Кем, Третья Земля Египтии, место, где находится исток великого Найла.

– Рыба на вид вкусная, капитан.

– Прекратите, Шемпс.

Артия, как и почти все остальные, не сменила платья. Люди оставались в обычных рубашках, штанах и куртках, даже с привычными пиратскими повязками на глазу, с кортиками, в треуголках, кружевах, кольцах и серьгах.

А некоторые… Вчера Эйри О'Ши поразил Артию, явившись к ужину одетым по местной моде: в белую складчатую юбку, густо расшитую бисером, египтийский воротник-ожерелье из стеклянных украшений, и волосы тоже причесал по-здешнему – подстриг до плеч, умастил и воткнул за ухо цветок. Если вдуматься, подобной выходки она скорее ожидала от Дирка. Но тот сказал, что по горло сыт такими костюмами с тех времен, когда они с Вускери играли в «Антонии и Клеопатре» в «Одеоне» на Вест-Бэкон.

Местные жители в египтийских нарядах выглядели гораздо лучше. Белые полотняные платья и юбки хорошо смотрелись на темной коже, блестели красные и синие драгоценные камни. Длинные волосы ниспадали мягкими волнами.

Артия, переминаясь с ноги на ногу, выглянула через высокую дверь, служившую окном. По чистым, прямым улицам города Кем гуляли величавые люди. Они вели на поводках послушных львов и леопардов, держали на руках обезьянок. Мимо них расхаживали рослые длинноногие птицы. За стенами в садах росли акации и пальмы, к плоским разноцветным крышам поднимались стебли и ветви, густо усеянные цветами, плодами. Рай на земле…

Не только мистер О'Ши, но и еще кое-кто из команды поддались болезни, которую прозвали лилейной лихорадкой. Люди готовы были целыми днями лежать возле прудов с лилиями, есть лакомства и пить пиво, что приносили хорошенькие служанки. Черный город встретил пиратов как дорогих гостей. Как тут не поддаться соблазнам? Разве кто-нибудь из них знавал такую роскошь? По ночам в каждом доме шел пир, и здесь, во дворце, где разместили всю команду, в громадном обеденном зале с колоннами, расписном, как и все комнаты, подавали ужин, который начинался на закате и длился, если верить уцелевшему хронометру мистера Бэгга, часов до двух, а то и трех ночи.

На улице послышался стук. Артия посмотрела, что там происходит. По дороге плыли две открытые колесницы, запряженные парами лошадей в пышных уборах из перьев.

В королевских стойлах трубили слоны. Сквозь их рев пробивался звук рога. Значит, он едет сюда. Собственной персоной. Фараон.

Артия взяла себя в руки. Не стала оборачиваться к своим людям.

За спиной у нее стояли Дирк, Вускери, Честный Лжец, Соленые Питер и Уолтер. Она чувствовала, что они вот-вот расхохочутся. «Добро пожаловать», – говорил их смех. Весьма зрелищный выезд. Не забывай, мы тут все актеры. Такие представления мы не раз видели и даже сами в них играли. Так что пусть нам сколько угодно внушают, что это происходит взаправду, и обставляют всё красивыми декорациями, – мы-то знаем, что это спектакль. А Эбад – он просто главный герой. Спешите видеть! «Страна Египтия», на сцене мистер Эбадайя Вумс! Он исполняет свою самую знаменитую роль – роль фараона!

Остальные же, в том числе и Артия, были настроены не так дружелюбно. Эта театральщина настораживала и раздражала их.

Десятилетний Тазбо Весельчак громко воскликнул:

– Вся эта египтийская мишура – игрушки для маленьких детей.

Вкусный Джек, хоть и поддерживал Артию, искренне интересовался городом, его жителями и обычаями. Два попугая тоже радовались жизни. Они целыми часами вместе летали над холмом, опускались к лилейным прудам или небольшим фонтанам напиться воды, подолгу чистили друг другу перышки на крыше одного из пяти храмов.

Бузл, Гидеон, Шадрах, Мотоуп, Сиккарс, Люпин и Эрт не пришли этим утром в зал со звездным потолком.

Фанфары смолкли. Двумя длинными вереницами вошли грациозные служанки и выстроились вдоль стен. Потом прибыл высокий человек с серебряной пальмовой ветвью, еще один – с ритуальным мечом, остальные – с какими-то знаками, видимо, символами царского рода. Вошли жрецы в леопардовых шкурах. По словам Джека, их снимают с животных, проживших долгую жизнь и умерших естественной смертью. Головы жрецов были обриты. Они представляли все пять храмов – храм Кошки, храм Волка, храм Птицы, храм Змеи и храм Козла, бога воды и речных истоков.

Команда зашевелилась, по рядам пробежал шепот.

– Никакая публика, – ядовито заметил Дирк, – не станет пережидать такое долгое вступление. Зрителям нужен сюжет.

Наконец из шеренги выступили два человека огромного роста. В руках они держали пышные веера из белых и черных перьев.

– А вот и наш друг мистер Вумс.

Он и вправду был тут. Все голоса смолкли. Никто из них уже девять дней не видел Эбада. Хоть он и присутствовал за ужинами, но сидел далеко от своей команды. И до этого дня он одевался по-старому, по-пиратски.

Сердце Артии едва не выскочило из груди. Она не могла понять, что чувствует в этот момент. Гордится отцом? Сердится? Боится?

Он одет так, как принято в городе Кем. Узкая юбка плотно расшита золотом. Золотой воротник украшен лазуритами, изумрудами и аметистами – и даже Артия понимает, что эти камни настоящие. На руках звенят браслеты из золота и слоновой кости. На голове покачивается величественный убор, увенчанный двойной короной фараона – наполовину кроваво-красной, наполовину снежно-белой, с изображениями золотого змея и серебряного грифа.

Кто-то прошептал:

– Ну и нарядился ты, мистер Вумс, клянусь двумя мышиными шляпами!

А другой голос добавил:

– Хитер, как шесть лисиц. Фараон с плюсом.

Лицо Эбада, на котором и раньше ничего нельзя было прочитать, теперь вовсе стало каменным, словно резная маска. Лик Великого Царя. Не пирата, не актера, не друга, не возлюбленного и уж никак не отца.

Он прошел вдоль шеренги коленопреклоненных слуг, и вся команда тоже торопливо склонилась ниц. Только Артия осталась стоять, держа руку на шпаге, откинув голову и уверенно глядя вперед.

Эбад Вумс, ныне Та Неве Амон, подошел к ней и промолвил, как будто со сцены. Однако говорил он на местном наречии.

– Приветствую тебя, дочь моя.

Артия ответила по-ангелийски:

– Здравствуй, Таневе. Вижу, ты выбился в большие люди.

Его губы изогнулись.

Слуги запели гимн на языке, которого Артия не знала – возможно, на древнеегиптийском.

Сквозь торжественные голоса фараон сказал ей:

– Я должен отправиться в путешествие к устью реки. Это обязанность каждого царя.

– Правитель должен делать то, что ему положено.

– Там будет на что посмотреть. Поедем со мной.

– Ну и ну! Ты уверен?

– Твой сарказм недостоин дочери Молли. И моей тоже. Но всё равно, поедем со мной.

– А что мне остается? Ты здесь олицетворяешь закон.

– В некоторой степени.

– А что будет с ними? – Она, не оборачиваясь, кивком указала на коленопреклоненных людей. Даже Дирк пал ниц. Даже Честный Лжец и Катберт. Она это чувствовала затылком.

– Пусть едут все. А где остальные? – величественно произнес он.

– Те, кого здесь нет, подхватили лилейную лихорадку. Сидят у прудов с лилиями и едят сладости. Прелестная картина.

Пение смолкло. Где-то зазвенели маленькие колокольчики.

Распахнулись огромные двери, покрытые резьбой в виде птиц с распростертыми крыльями. Снаружи весь город собрался приветствовать фараона. Сотни лиц, будто темные цветы, повернулись вверх, сияя радостными улыбками и блеском драгоценных камней. Покачивались опахала из листьев.

* * *

Из города на равнину спускались пологие дороги. Вокруг городских стен раскинулась пустыня. Высокие песчаные дюны лежали зернистыми складками, светлыми, густо припорошенными золотом, подобно юбке фараона.

– Они что, красят этот песок?

– Нет, Артия. Это золотой песок. Здесь золотые прииски, которым уже много сотен лет.

Фараон и его дочь ехали в колеснице, запряженной двумя черными конями, которыми правил возничий. Так что им оставалось только стоять да смотреть по сторонам, сначала на толпу, потом на дорогу, а теперь – на пустыню, полную золотого песка.

– Когда дует ветер, больно, наверное, если такой песок запорошит глаза.

– Да, Артия. Очень может быть.

На кулаке Артии, сжимавшем поручень колесницы, побелели костяшки. Фараон Та Неве Амон заметил это, но не произнес ни слова.

– Какие дела ждут тебя на реке? – небрежно спросила она.

– Они благословляют реку. Я благословляю реку.

Артия с чувством выругалась. По образности ее слова не уступали расписным стенам города.

С ними отправились только семеро из тех, кто был на корабле. Вкусный Джек шел сзади с Плинком. За ними шагали Кубрик Смит, Честный Лжец, Уолтер и Питер – он скрепя сердце пошел только потому, что не хотел выпускать брата из виду. Уолтер нес с собой цыпленка из спасенного курятника. (Остальные птицы уже давно разбежались по закоулкам дворца и время от времени показывались на глаза – то вспархивали на спинку кресла, то устраивали гнездо в занавесках.) Но эта курочка стала всеобщей любимицей. Самым последним, ворча, но не отставая, брел Стотт Дэббет.

Далеко над равниной, точно золотистый пирог, высилась пирамида.

– Артия, фараона здесь считают богом, – сказал Та Неве Амон. – Таким же, как Богиня Кошка, Бог Волк и другие. И поэтому здешний царь не может вести себя так, как прежние ангелийские правители или нынешний франкоспанский король. Те только берут у своей державы и ничего не отдают ей взамен. А здесь царь имеет бесчисленные обязанности, и если дело доходит до самого худшего, Артия, если это спасет страну, он обязан умереть за свой народ.

Артия резко обернулась.

– Боже мой, Эбад, они что, собираются тебя убить? Мы должны…

– Нет, Артия. Успокойся, девочка моя. До этого дело не дойдет. Сейчас времена благополучные. Еда в изобилии, нет ни мора, ни войны… Они не причинят мне зла. Но, видишь ли, они возвели меня на трон самым серьезным образом. На коронацию ушло девять дней и девять ночей. В прошлом эта церемония занимала намного, намного больше времени. Теперь я настоящий царь. А он, по местным обычаям, должен быть слугой страны, а не тираном.

Артия сдержала навернувшиеся слезы, но глаза защипало, как будто ветер запорошил их золотым песком. Она никогда не плакала.

– Эбад, ты хочешь сказать, что ты…

– Еще нет. Сначала мы должны поехать к реке. Они называют ее Лилейной. И считают истоком Найла.

Артия вскинула голову.

«Хорошо бы здесь был Феликс, – подумала она. – Он бы сумел образумить Эбада. – И в тоске подумала: – Или Молли. Но их тут нет. Только я. А мне это не по зубам».

* * *

Реку обрамляли скалистые берега, кое-где зеленели пальмовые рощи. Течение было быстрое, но ширина русла не превышала сотни футов.

– Не слишком впечатляюще для истока. Если это и вправду он.

– К северу река расширяется. Говорят, в нее вливаются другие воды. Но начинается она здесь.

Колесницы и пешие паломники свернули влево, в сторону, противоположную течению. Впереди темнела буйная зелень джунглей. Откуда-то доносился тихий гул, и когда колесница остановилась, Артия уловила подошвами содрогание почвы.

Не прошло и получаса, как они въехали в лес.

Деревья росли вплотную к воде, местами грозя удушить реку корнями, лианами и пышными цветами, похожими на гиацинты. На растениях виднелись следы недавней рубки. Видимо, многочисленные трудолюбивые руки расчищали берег.

Они спустились с колесниц. Первыми пошли жрецы, следом Эбад, за ним – Артия и семеро ее спутников, в том числе Уолтер с курочкой.

Вскоре тропа превратилась в лестницу, выложенную из каменных ступеней. Она вилась по склону горы, поросшей деревьями и папоротником. Рокот стал громче, потом превратился в мягкий шелест водопада.

Деревья расступились. Глазам людей открылся исток Найла – или, по крайней мере, Лилейной реки.

А над густым лесом возвышалось чудо из чудес, равного которому не было на всем свете. От неба до земли громоздились зубчатые скалы, поверх крон деревьев, под вершиной утеса зияли отверстые пещеры. Из каждой вытекал водопад. Одни потоки больше напоминали тонкие струйки, другие – узкие ручейки, и только пять срединных были полноводные, пенистые. А в основании самого могучего из них, в окружении белых струй, искрилось и сияло резное существо. Огромного роста, со свернутым кольцами рыбьим хвостом и благородной козлиной головой, увенчанной двумя витыми рогами. В руках оно держало перевернутую чашу, из которой вытекала река.

Жрецы опять запели.

– Они говорят, – перевел Артии Эбад, – приветствуем тебя, Кнум, повелитель вод, бог речного истока.

Артия поежилась. Ей показалось, что вдалеке за деревьями едва заметно темнеет до странности знакомый силуэт.

– Великолепная театральная постановка, – ответила она.

Но Эбад уже неторопливо шел прочь – подносить дары реке. Жрецы протянули корзины, и Эбад – Та Неве – достал из них хлеб, цветы, фляги с вином и, что-то шепча, опустил в волны. Потом место корзин заняли золотые украшения и драгоценные камни – уж наверняка не стеклянные. Они тоже предназначались реке и ее богу.

И вдруг коричневые воды расступились, взмыли в воздух – и сложились в громадную хищную голову с вытянутыми, как щипцы для колки орехов, челюстями. Сверкнули желтоватые зубы…

– Ай! – взвизгнул Уолтер, пряча лицо в цыпленка. – Опять чудовища!

– Тише, мистер Уолтер, – успокоил его Вкусный. – Это всего лишь крокодил.

– Кто-кто?

– Крокодил.

– Ага, – добродушно подтвердил Катберт, хотя его лицо не выражало особой радости. – Видал я таких. То ли змея, то ли рыба, зато с ногами – знаете, как он по земле бегает! А уж клыки!..

Уолтер поморщился.

Крокодилов в протоке становилось всё больше и больше. Они выползали из расщелин под берегами, расталкивали друг друга, заглатывали огромные куски сырого мяса прямо из корзин.

– Ужас! – поморщился Стотт Дэббет. – Как будто дома с женой обедаешь.

Пираты рассмеялись. Артия похлопала Стотта по плечу.

– Здорово сказано, сэр.

– Не стоит, капитан. Это факт.

Та Неве передал остатки подношений жрецам и слугам. Потом вернулся к команде.

– Их привезли из Египтии, – сказал фараон. – Эти крокодилы священны. Их яйца тоже.

– Они еще и яйца откладывают! – ахнул Уолтер и закрыл цыплячью голову руками, чтобы птица не услышала.

Что же там такое, над рекой среди деревьев? Оно никак не вписывается в эту фантастическую сцену…

Артия сосредоточилась, напрягла зрение. И очень тихо спросила:

– Мы в тысячах миль от морского побережья, мистер фараон. Почему же там стоит корабль?

Крокодилы погрузились в воду. Жрецы и слуги отошли, а Та Неве повел свою приемную дочь и ее спутников в джунгли на противоположном берегу.

– Я же говорил, Артия, здесь есть на что посмотреть.

* * *

Кто же к ней обращается? Эбад или фараон?

– Артия, не знаю, здесь мое место или нет. Но только они меня не отпустят, это понятно. Будут охотиться за всеми нами. И, без сомнения, убьют. Но если я останусь…

– Значит, Эбад, ты их пленник.

– Мы все пленники чего-нибудь. Да. Если хочешь, можно сказать, что я пленник Молли. Ты знаешь, я больше всего на свете любил твою мать. Но она ушла, а я не могу ее забыть. И не хочу. Значит, я нахожусь в плену у воспоминаний о Молли. И ты, я думаю, тоже.

Артия кивнула.

– Да.

– Тогда ты меня поймешь. Видишь ли, моя капитанская дочка, с тех пор я много лет пытался найти свою цель. Искал ее на сцене, на пиратском корабле, во Франкоспании, когда вместе с Диким Майклом вырывал тамошних революционеров из когтей монархистов. Но что в этом толку? Вы свергли своего короля. И бросаете чепчики в воздух. Начался Золотой век – но потом вы вдруг обнаружили, что всего лишь сменили одну тиранию на другую, посадили себе на шею новых угнетателей вместо старых. Республиканская Ангелия свободна, но ее правительство стало таким же властолюбивым и жестоким, как прежние лорды и принцы. Так всегда бывает, Артия. Но здесь…

– Ты сам хочешь остаться.

– Может, и хочу. Это моя лучшая роль. Признайся, я играю ее дьявольски хорошо. И если я останусь, вы все сможете уйти. И кроме того…

– У нас есть корабль.

Они провели весь день в джунглях за Лилейной рекой. Там, на расчищенных полянах, под охраной священных крокодилов, то таящихся в реке, то крадущихся по илистым берегам, на каменных платформах стояли корабли. Лианы, так и норовившие обвить мачты, были тщательно обрублены. А если под жарким дыханием джунглей корабли начинали гнить, заботливая рука меняла деревянные детали.

– Древние египтийцы, как и мои темнокожие подданные, не зря слыли отличными судостроителями. Когда их прогнали из Египтии, они не бежали от захватчиков через весь континент. Нет, они, обогнув берега, ушли на кораблях, сделанных из тростника, под полотняными парусами.

– Ты узнал об этом здесь?

– Нет, я читал раньше. И знал это в глубине души. Когда я еще ребенком попал в рабство, меня везли в Ангелию на корабле. И сказали – либо помогай команде, либо валяйся в вонючем трюме. Я выбрал работу. Но я в те годы был таким же, как Молли и как ты, девочка. Вышел на палубу только тогда, когда уяснил для себя, как жить дальше.

Эбад рассказал Артии, что как только у побережья показывается корабль – а многие из них разбиваются на скалах, – барабаны передают эту новость в глубь континента. Все деревни тесно связаны с городом в джунглях. И его жители часто приходят на берег. Они оказывают потерпевшей крушение команде всю необходимую помощь. Но редко приводят иноземцев к себе в город. А разбитые корабли…

– Их привозят на слонах и ремонтируют, – закончила за него Артия.

– Восстанавливают. Но большинству этих судов никогда не выйти в море.

Они стояли под деревьями, среди вереницы кораблей, безжизненно застывших, словно экспонаты музея. Верхушки мачт переплелись с сучьями, по снастям весело скакали обезьянки. Одна ростра, изображавшая грозную воительницу в шлеме, отвалилась от люгера и упала в папоротники, но жители страны Кем уже подняли ее и старательно приделывали на место.

– Безумие, – прошептала Артия. Корабельные поляны вдоль реки стали ей ненавистны.

– Возможно. Или любовь. Скорее всего, так.

Холодно и сурово она произнесла:

– А мой корабль – его они тоже принесли на это ристалище?

– Нет. «Незваного гостя» здесь нет.

– И слава богу. Значит, море разбило его в щепки и спасло от бесчестья. Меня от всего этого тошнит.

И тут он сказал:

– Нет, Артия, тебя не стошнит. Ты как твоя мать. Такое случилось с ней один-единственный раз – когда она носила тебя.

Эти слова прозвучали настолько неуместно, что она пришла в ярость. Потом обернулась и посмотрела на свою команду. Они бродили вокруг, и их нисколько не оскорблял вид кораблей на платформах, обезьян среди снастей. Вкусный Джек даже вскарабкался по трапу на палубу старой приземистой шхуны, придирчиво осмотрел доски и законопаченные швы.

– Но, как мы и говорили, – продолжал фараон Эбад, – если я останусь, вы получите корабль. Несколько из тех, что стоят здесь, могут выйти в море.

Питер, стоявший ближе всех, широко распахнул глаза, услышав эти слова.

– Корабль! У нас будет корабль! – крикнул он остальным.

Команда в волнении столпилась вокруг Эбада и Артии.

– Мы сможем вернуться домой!

– Дойдем до Острова Попугаев, разыщем карты, ведущие к сокровищам!

– Корабль? Который?

– А он удержится на плаву?

Артия прикрикнула на них. Наступила тишина.

– Ну, мистер Вумс-Амон, отвечайте. Он удержится на плаву?

– Да. Я осмотрел все корабли, которые пригодны к спуску на воду. И выбрал лучший. Двухмачтовый фрегат, возрастом не больше десяти лет. Разбился год назад и был отремонтирован здесь.

– Всего лишь двухмачтовый?

– Достаточно, чтобы уйти отсюда, – вмешался Стотт. – Я служил на таком в Синей Индее. Мы напропалую грабили все корабли от Сахарного острова до Мексике.

– А пушки на нем есть? – поинтересовался Джек.

– Шестнадцать, – ответил Эбад. – Было двадцать, но четыре затонули. Остальные отполированы и находятся в рабочем состоянии.

– И где этот зверь? – спросил Вкусный Джек.

Эбад смотрел только на Артию.

– Уже в пути к побережью.

Они заплясали с радостным гиканьем, хлопая друг друга по спине. Уолтер от счастья сжал в объятиях цыпленка.

Но Артия не сводила глаз с Эбада, и в ее взгляде блестел металл.

– Значит, ты уже решил. Мне больше нечего сказать.

– Можно тебя на пару слов?

Он отвел ее в сторону по одной из немногих заросших тропинок. Подлесок здесь был свежий – его срубили не больше недели назад, но затем оставили тропу зарастать.

– Какая-то тайна? – безучастно спросила она. Загадки и секреты больше не манили ее. Она потеряла Эбада. Теперь у нее никого не осталось.

Дорогу преградила высокая скала. Это был тупик. Но тут Эбад коснулся гладкого камня золотым кольцом с бирюзой, которое с недавних пор появилось у него на пальце. Скала вздрогнула, вбок плавно отъехала небольшая плита.

– Вообще-то вход гораздо больше, но нам хватит и этого.

Перед ними распахнула свой зев черная пещера.

Фараон, человек современный, зажег спичку. У Артии перехватило дыхание.

Под высокими сводами у самого входа на деревянных столах были аккуратно разложены инструменты, веревки, деревянные ящики, бочонки. На полу штабелями лежали доски, листы металла, стоял кузнечный горн, сейчас спящий. А за всем этим, едва различимый в темноте, высился стройный силуэт, внизу узкий, кверху расширявшийся. Его венчал высокий столб, похожий на ствол огромного дерева, от которого расходились ровные, симметрично расставленные ветки…

Артия решительно прошла вперед. Мимо бревен и металла, мимо наковальни и незажженного горна.

И вот она уже стоит возле носа.

До чего же он высок, этот корабль! А когда на нем идешь, даже высота мачт не удивляет – потому что они всегда с тобой, как небо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю