Текст книги "Выбор Шутника"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– По королевскому закону, если хоть один член семьи луаринов убит, значит, окружающие рэка помогли убийце, – подтвердил герцог. Он стоял позади них, одной рукой обнимая Виннамин, другой – Сарэй. И Мекуэн, и Сарэй были мрачны. – Это безумие, но король Орон безумен. И сам закон действует со времен вторжения луаринов: тогда он помог сломить сопротивление рэка. Некоторые из нас в последнее время посылали петиции королю, призывая его пересмотреть законы времен завоевания, но пока это не принесло результатов. – Он покачал головой.

Али растерялась. Она понимала, как это несправедливо. Казнить людей, которые ничего не знали и ничего не могли поделать? Только из-за того, что они случайно оказались рядом? Это логика завоевателей.

«Не хочу я жить в этой стране, – подумала Али, глядя в пол. – Хочу как можно скорее домой, пока не слишком привязалась к этому народу, пока не связала свою жизнь с их жизнью и бедами».

Принц потопал вниз по лестнице в сопровождении двух усталых солдат Фесгао.

– Али? Что ты посоветуешь? – спросил Фесгао и кивнул на пленника. – Пытки?

Ошарашенная этим предположением, Али подняла глаза на Фесгао и поняла, что он просто ее проверяет. Она скорчила гримасу.

– Каждый новичок знает, что это бесполезно. Люди могут врать под пыткой. Лучше воспользуемся каплями правды.

Фесгао слегка улыбнулся и ушел за Рихани. Али посмотрела на Улазима.

– И что, это будет продолжаться, пока я не помру? – со смехом спросила она. – Или вы, наконец, поймете, что я не какое-нибудь луаринское животное?

Улазим вытер свой кинжал куском ткани.

– Когда-нибудь поймем, – небрежно ответил он. Он ловко подбросил кинжал и поймал за рукоятку. Затем вытащил изо рта убийцы кляп. – Кто прислал тебя?

Мужчина молча глядел на рэка.

– Когда принесут капли правды, ты заговоришь, – сказал ему Улазим. – Спрячь свою гордость и скажи сейчас. Не надо ждать, когда тебя заставит магия.

Убийца нагнулся и плюнул на пол.

Вернулся Фесгао. За ним шла Рихани. Она несла маленький откупоренный пузырек. Али удивилась яростному выражению лица целительницы. Обычно Рихани была совершенно невозмутима.

– Откройте ему рот, – приказала Рихани.

Лента зеленого пламени обвила горло убийцы и начала сжиматься, пока полностью не ушла под кожу. Мужчина закашлялся. Зеленое пламя вырывалось из его рта, лицо делалось все краснее и краснее. Вены на шее и лбу вспухли, пока он пытался вдохнуть. Через минуту он был мертв.

Али даже прикусила язык, чтобы не заорать от обиды за упущенную возможность.

– Вот зачем нам нужен маг, а не просто целитель, – тихо проговорила она, в упор глядя на Улазима. – И я должна была предугадать это.

Она развернулась и выбежала вон, борясь с желанием истерически заорать и затопать ногами. Надо было вдохнуть холодного воздуха.

«Дурища! Тупица! – повторяла она по пути во двор. – Дура, что не проверила комнату, прежде чем Балитанги вышли из охраняемого помещения. Дура, что не подумала о заклятье на молчание, наложенном на убийц, прежде чем они вышли в путь. О чем еще я не подумала? Есть способы снять заклятье на молчание. И Сарэй не должна была никого убивать сама! Мне надо быстрее соображать, – твердила про себя Али и осторожно билась головой о каменную стену, чтобы получше вбить себе эту мысль. – Второй раз мне так не повезет».

Внутренний и внешний дворы кишели людьми Балитангов и принца. Они искали что-нибудь подозрительное, переворачивая вверх дном все на своем пути. Трое охранников торгового каравана лежали мертвые при входе в кухонное крыло. Солдаты Броно и Балитангов обыскивали тела. Перед одним из бараков лежали тела, ожидающие достойных похорон, двоих солдат из замковой охраны, один из бывших разбойников и один воин. Али прошептала молитву Черному богу, чтобы они благополучно добрались до царства мертвых, затем вернулась обратно в замок.

Вдруг она услышала голоса, они доносились из маленького сада. Там, на троне, лежали тела двух мертвых охранников торгового каравана. Двое людей Улазима стояли над ними, но смотрели не на них, а на большое фиговое дерево.

Али стало интересно. Она подошла поближе, чтобы узнать, что происходит.

– Пожалуйста, спуститесь вниз, – говорил конюх, обращаясь к кроне дерева. – Вы нас уже достаточно напугали за сегодняшний вечер. Улазим хочет знать, что вы сделали.

Али посмотрела наверх. На нее оттуда смотрел Нават. Он сидел на веточке, которая, вообще-то, не могла выдерживать его вес. Его темное, длинноносое лицо среди цветущих цветов инжира казалось лицом какого-то дикого бога.

– Так что ты наделал на этот раз? – спросила Али, заглушая голос совести. Она запоздало подумала, что его надо было заранее предупредить о событиях сегодняшнего вечера, чтобы он сам мог решить, хочет ли он вмешиваться в споры людей.

– Ничего я не наделал, – весело ответил Нават. – Эти двое хотели напасть на тебя из-за двери, – он показал на дверь в башню, – я им помешал.

Али нагнулась над мертвецами. У них были сломаны шеи. Вмятины на спине, казалось, были проделаны ударом босой ноги. Она посмотрела на ноги Навата: он был босиком.

– Как ты это сделал? – спросила она своего странного друга.

– Я видел, – отозвался слуга, – мы здесь работали. Они появились и пошли прямо на нас, и вдруг он как выскочит из темноты, да как вмажет одному по спине прямо голой ногой. А потом и другому. А потом запрыгнул на дерево.

Али уставилась на Навата. Он, должно быть, обладал немалой силой, если мог наносить такие удары из положения стоя.

– Ты же мог пораниться, – сказала она, – они могли убить тебя.

– Вот уж только не его, – фыркнул конюх.

Нават, не отрываясь, смотрел на Али.

– Они собирались напасть на тебя и заклевать, – уверенно повторил он. – Я сам их заклевал. Только ястребиным способом. Когда ястреб бьет, он сразу ломает жертве шею. Я так и сделал.

Али потерла виски.

– Спасибо, – сказала она, – может, теперь спустишься? Похоже, мы взяли всех.

Нават радостно улыбнулся.

– Я спущусь ради тебя, Али, – и спрыгнул мягко, как кошка.

Али рассеянно погладила его по щеке и позволила пойти с ними осматривать прилегающие к замку территории.

Спустя некоторое время все угомонились и пошли спать. Али сидела на кухне, заканчивая поздний ужин, когда ее нашла горничная герцогини Пембери.

– Его светлость желает видеть тебя в кабинете на первом этаже, – сказала она и зевнула. – Не застрянь там навсегда. Я не могу идти спать, пока вся семья не уляжется.

Али вздохнула. Она и сама хотела бы лечь. Вместо этого она пошла к герцогу в маленькую комнату, которую убирала за день до приезда принца Броно. На столе стояла бутылка вина, в руке герцог держал нетронутый бокал с вином, а сам смотрел на канделябр и барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

Али поклонилась.

– Ваша светлость желали меня видеть? – спросила она.

– Верон говорит, что торговец Гурхарт уверяет его, что все его люди, кто особенно сильно подружился с чужаками, мертвы, – ответил Мекуэн. – При осмотре их вещей найден смертный приговор за личной печатью короля.

– Ужас, ваша светлость, – тихо проговорила Али.

Мекуэн кивнул.

– Гурхарт клянется на собственной крови, что других убийц среди его людей нет, – продолжал Мекуэн, устало глядя на Али. – Он говорит, что ничего не знал об истинных намерениях убийц, когда брал их на работу в караван. Некоторые его люди исчезли, так что ему пришлось взять этих. Надо понимать, что эти исчезнувшие в Думари люди были убиты бандитами, чтобы Гурхарт взял их к себе.

Али кивнула. Она и сама так считала. Перевоз товаров в эту глухомань – не самое веселое путешествие. Дорога была тяжелая и гораздо опаснее обычных торговых путей. Гурхарт, вероятно, ухватился за возможность заместить пропавших людей и подумал, что они просто решили больше не таскаться в Танаир.

Вдруг в тихом голосе Мекуэна послышались суровые нотки.

– Но мне кажется странным, что посланница бога не предупредила нас об опасности заранее, когда опасность еще не была столь близко. Хотя, насколько мы с женой поняли из слов Улазима и Фесгао, именно ты увидела чужаков при караване и заподозрила неладное. Может быть, ты скорее не предсказательница, а воин?

– Нет, нет, ваша светлость, – сказала Али, излучая невинность. – Я просто хорошо запоминаю лица. Мне показалось, что одного из этих людей я видела еще в Раджмуате. И с чего бы он вдруг оказался на Ломбине, в торговом караване? Разве что задумал недоброе. Я это же и Локижду сказала, а он нашел нужным передать мои слова дальше.

– И еще одно, – сказал герцог. – Почему моими главными защитниками оказываются слуги и свободные от службы воины, а не Верон и стража, стоящая на дежурстве? Было совершенно очевидно, что сегодня командовали Улазим и Фесгао, и совета они спрашивали у тебя. Сейчас я хочу услышать правду.

За маской вежливой покорности Али выругалась про себя. Что-то слишком прямые он стал задавать вопросы. Она быстро соображала.

– Я просто заметила кое-что странное, вот и все, – сказала она. – И я не была уверена в Вероне, потому что он королевский шпион. За ним постоянно следят, уверяю вас. Но мы точно знаем, что никаких донесений в Раджмуат он с момента прибытия в Танаир не отправлял. А еще мы использовали слуг потому, что Верон для ночной службы обычно отбирает тех, кто предан в первую очередь ему, а уже потом – вам, ваша светлость.

– А то, что почти все эти стражники чистокровные луарины, ничего не означает? – спросил Мекуэн.

– Тут вашей светлости лучше спросить у самих Фесгао и Улазима, – ответила Али. – Может, рэка признательны вам за то, что в первом браке вы были женаты на рэка?

– И произвел на свет двух дочерей полурэка в королевской семье Риттевонов? – спросил герцог очень тихо.

Али уставилась в пол. Он слишком о многом догадывался, и она чувствовала беспокойство.

– Ваши слуги очень вам преданны, – сказала она.

Мекуэн нахмурился.

– Ты не в состоянии дать прямой ответ? – спросил он.

Али усмехнулась.

– Не всегда, ваша светлость, – шаловливо ответила она.

Мекуэн побарабанил пальцами по ноге.

– Мы бы все уже были мертвы, если бы не ты и наши слуги, – наконец, произнес он. – Будь уверена, я не забуду, – его взгляд потяжелел, – ничего не забуду, Али.

Али почесала затылок.

– Знаете, ваша светлость, всем проще будет, если вы будете принимать дары бога без вопросов, – напомнила она ему. – А если будете задавать эти вопросы мне, то заработаете головную боль, и все.

Мекуэн улыбнулся.

– Хорошо, так и сделаю. Полагаю, вопрос о твоем происхождении тоже под запретом?

Али покорно склонила голову.

– О, без сомнения, ваша светлость.

– Очень хорошо. Иди спать, и спасибо тебе.

Али уже открывала дверь, когда вспомнила еще одну вещь. Она обернулась к герцогу.

– Ваша светлость должны еще отблагодарить леди Сарэй, – сказала она, не уверенная в том, что не переступает границ дозволенного.

– Она снова начнет упражняться с мечом, если именно это тебя волнует, – ответил Мекуэн. – После событий сегодняшнего вечера мне кажется, что король Торталла, который позволяет женщинам брать в руки оружие, мудрее нас. Спокойных снов.

Глава 11
ПЕРЕМЕНЫ

Знатная девушка должна иметь чувство собственного достоинства и быть целомудренной, не показывая, что думает об этом. Пусть простолюдинки кувыркаются в сене со своими неотесанными деревенскими ухажерами. Будущее вашей семьи и продолжение рода вашего будущего мужа и господина должны быть вашей важнейшей заботой. Не позволяйте ни одному мужчине, если только он не является вашим ближайшим родственником, обнимать вас. Только ваши кровные родные могут целовать ваши пальцы, щеки или лоб, остальные – лишь кончики пальцев. Иначе ваш будущий избранник может подумать, что вы не целомудренны. И никогда не позволяйте себе оставаться с мужчиной наедине, оберегая свою репутацию. Ни одна благородная девушка никогда не страдала оттого, что держала своих поклонников на расстоянии вытянутой руки. Ваша непорочность будет неоценимым достоинством в глазах вашею будущего мужа и его родных.

Из «Советов юной знатной леди» Леди Фронии.

Книга подарена Али на двенадцатый день рождения ее крестной матерью, королевой Тайет.

Из соображений безопасности Али предложила Улазиму еще раз расспросить Гурхарта, ей хотелось убедиться, что торговец расскажет главному лакею тоже, что рассказал герцогу. Она бы очень хотела применить капли правды в ходе этих расспросов. Ответы Гурхарта ничем не отличались от тех, что он дал Мекуэну. Это была просто дополнительная перестраховка, но Али не хотелось снова расслабиться и пропустить что-нибудь существенное. Она была практически уверена в невиновности Гурхарта. Он был слишком напуган для того, чтобы врать, и боялся он не зря. Любой другой хозяин на месте Мекуэна отобрал бы все имущество торговца и, возможно, лишил бы его жизни. Здесь, на Архипелаге, герцогу даже не потребовалось бы получать разрешение королевского двора на наказание, как это было заведено в Торталле. На собственных землях знатный луарин сам был королем. Броно требовал самой суровой расплаты, но Сарэй умолила его проявить милосердие, и он смягчился.

Али старательно крутилась на виду, пока Верон, Фесгао и их люди обыскивали повозку за повозкой, осматривая каждую мелочь. Как она и ожидала, в одежде убийц они ничего не нашли, и по-прежнему было непонятно, кто же наниматель. Убийцы были профессионалами и, естественно, избавились от всего, что могло бы выдать их личность. Наверняка они сделали это еще до прибытия на Ломбин.

Али вернулась в замок и встретила там Локиджа. Несмотря на поздний час, старик был свеж и бодр. Он еще и поддразнивал ее за сонливость и беспрестанное зевание. Они прошли во внутренний двор. Капрал выстроил солдат, свободных от несения службы, на тренировочный бой. Сегодня среди них находились Сарэй, в паре с Фесгао и герцогиня, которая под руководством капрала проделывала начальные упражнения.

– Разве она не прекрасна? – тихо спросил Локидж, глядя, как Сарэй с кошачьей грацией отражает удары и уворачивается от меча противника, – как Гунапи…

– Солнечный Восход, богиня, знаем, слышали, – перебила Али, наблюдая за девушкой и ее партнером. – Если она так и будет бороться со своими телохранителями, то с ней запросто справится тот, кто в этом деле понимает.

Локидж посмотрел на Али и нахмурился.

– Ты как будто неплохо знакома с предметом.

Али открыла было рот, чтобы сказать, что уж о чем, о чем, а о фехтовании-то знает побольше, чем он, да вовремя спохватилась.

– Ну, – сказала она, наконец, – я много раз видела, как тренируются мужчины. Я даже видела, как дерется Львица.

– Кто? – спросил Локидж.

Али уставилась на старика. Кто же не слышал о ее матери?

– Защитница торталланского короля, – сообщила она, – первая женщина-рыцарь за последние сто лет. Леди Аланна из Пиратского Обрыва и Олау.

Локидж пожал плечами.

– А, луарин, – разочарованно произнес он. – Мне интересны только те, кто может защитить или спасти моих девочек-леди. – Он потер рукой щетинистую щеку. – Ну и что, хороша она, эта Львица?

– Она ни разу не проиграла сражения, пока была Защитницей Короля! – сказала Али, обидевшись на пренебрежение, которое выказывал Локидж. Это была ее мать, леди, признанная всеми поэтами, воспетая как воительница с мечом в руке. Она еще раз посмотрела на Сарэй и Фесгао. Фесгао выбил меч из руки Сарэй, и он полетел, сверкая на солнце. – Ваше Рассветное Солнце никогда не сможет победить Львицу Аланну.

И она в задумчивости пошла в замок. Раньше ей никогда не приходилось, называя имя своей матери, объяснять, кто она такая. Как же далеко от дома она была, если при слове «Львица» не все понимали, о ком она говорит. «Я выбрала совсем неподходящий момент скучать, – подумала Али и ускорила шаг. – Я все равно ничего не могу поделать до осени».

Чтобы стряхнуть с себя это настроение, Али решила попросить у Чинаол какую-нибудь работу по дому. Когда Али накрывала на стол, в главный зал с улицы вошла Сарэй, вся растрепанная и потная. Она осторожно потирала правое запястье. Али подумала, что Сарэй, видимо, не практиковалась с момента своего последнего дозволенного урока.

Она уже открыла рот, чтобы предложить Сарэй замотать руку в горячее влажное полотенце, когда со стороны кабинета на лестнице показался Броно. Он прикоснулся к плечу Сарэй и пробормотал ей что-то на ушко. Сарэй посмотрела ему в лицо и оглянулась, чтобы убедиться, что ее не видят родители. Али очень хорошо знала это выражение лица, так как сама часто оказывалась в подобной ситуации. Она замерла не дыша.

Сарэй кивнула и что-то шепнула принцу. Затем она обернулась и побежала по лестнице. Броно вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.

Она же раньше была приоткрыта, вдруг поняла Али. Значит, принц сидел там и ждал появления Сарэй.

Как только стол был накрыт, Али вернулась на кухню и отозвала Чинаол в сторону.

– Поставь сегодня Хасуй разливать, – прошептала она, – мне кое-что надо сделать.

Чинаол кивнула и махнула Хасуй рукой. Али пошла, мыть посуду.

Али ужинала в темноте, сидя на первой ступеньке лестницы. Ужин состоял из сыра и кусочков оленины, свернутых в рулет. Казалось, все шло как обычно. Броно, который сидел между Виннамин и Сарэй, развлекал герцогиню обычными шутками и комплиментами. Казалось, Сарэй он вовсе не замечал.

Сарэй тоже с ним не разговаривала. Она притворялась, что общается с Дов, хотя у нее это не очень хорошо получалось. Она то и дело краснела. На лоб она надела тесьму с крошечным топазом в центре. В ушах тоже поблескивали топазы. Ее бледно-желтое платье с изящным вырезом предназначалось скорее для придворных, а не деревенских обедов. Золотая цепь с жемчужинами привлекала внимание к ее декольте.

Али покачала головой. Что ж, именно так девушки одеваются на свидание, Сарэй не исключение. Али могла бы научить ее нескольким приемам, как ускользнуть из-под взгляда родных, чтобы встретиться с мужчиной. Все в этой комнате подозревали, что Сарэй что-то задумала, особенно родители. Али не могла дождаться, чтобы посмотреть, каким же образом Сарэй улизнет из зала.

В конце ужина Сарэй поднялась с места, вдруг споткнулась и налетела на Броно. Он качнулся и задел Виннамин, которая только что подняла кубок с вином. Вино пролилось прямо на ее бледно-розовое платье.

Когда слуги, Броно и Мекуэн вскочили и засуетились, чтобы помочь герцогине, Сарэй тихо вышла в дверь для слуг за возвышением. Али подумала, что Сарэй сейчас выйдет на улицу. Она выскользнула во двор через другую дверь, расположенную в тени лестницы. На этом этаже коридор огибал стену, чтобы слуги могли проносить блюда или письма хозяевам, сидевшим на возвышении, незаметно для находящихся в комнате. Черная лестница на верхние этажи тоже заканчивалась здесь. Первый этаж имел два выхода. Один вел прямо в кухню, другой – наружу, где Нават вчера одолел двух предполагаемых убийц.

Слева от внешней двери находился садик, маленький оазис с фонтаном, цветочными клумбами и деревьями. Все это умещалось между замком и крепостной стеной, на пятачке, где весь день было солнце. По краям садика росли сосны и папоротник. Создавалось ощущение, будто ты в лесу. В этих растениях Али и спряталась.

Вскоре появилась Сарэй, она прошла в глубь садика и села на край фонтана. С приближением ночи в садике потемнело. Единственным источником света был факел, укрепленный на стене неподалеку. Али смогла подобраться к Сарэй так близко, что она даже слышала шорох ее платья при движении. Она затаилась и стала ждать.

В главном зале зазвучала музыка. Появился Броно. Он приближался по каменной дорожке.

– Сарэй, дорогая, – его голос прозвучал тихо и ласково.

Платье Сарэй зашуршало: она поднялась на ноги.

– Добрый вечер, ваше высочество, – прошептала она.

Броно усмехнулся. Он поцеловал Сарэй руку и сел на край фонтана. После этого притянул ее поближе. Сарэй села рядом с ним.

– Очень остроумно. Не уверен, что Винна не рассердилась, но зато думаю, никто не заметил, как ты ушла. Там все так бегали и суетились.

– Вы сказали, что хотите обсудить нечто важное и личное, – застенчиво произнесла девушка. Но я сбит с толку музыкой твоего голоса, этими чудесными глазами, сладким изгибом губ…

Али не могла разглядеть, что там происходит, но все и так было понятно. Сарэй коротко вздохнула, потом внезапно все смолкло, послышался шорох шелка. Они целовались. «Ну почему, – подумала Али, качая головой, – принц ухаживает за дочерью герцога тайком? Он не женат, ее родители – его друзья. Он может получить разрешение его светлости ухаживать за Сарэй».

– Но, принц! – воскликнула Сарэй взволнованно. – Это же непристойно!

– Я знаю. Я прошу прощения, – Броно немного охрип. – Мои чувства унесли меня прочь. Видеть, как ты скачешь верхом, видеть тебя среди преданного тебе народа, как настоящую королеву – ни одна из жен Орона не была столь грациозна и прекрасна, как ты. Не смотри так испуганно. Нас никто не услышит.

– Вы говорите опасные вещи, их можно принять за предательство, ваше высочество, – тихо ответила Сарэй. – Я не королева, я всего лишь дочь низложенного дворянина.

– Но что если я предложу тебе стать королевой моего сердца?

Али сморщила нос от отвращения. Она вздыхала над подобными речами, когда читала их в романах или слышала в романтических балладах. В реальной жизни они отдавали какой-то безвкусицей. Он же принц и больше чем на двадцать лет старше Сарэй. Как он может говорить как менестрель, поющий для дам в беседке? Он что, думает, что у Сарэй нет ни чести, ни мозгов?

– Ваше высочество, позволит ли мой отец обращаться ко мне с такими словами? – спросила Сарэй. Ее голос был тих, но тверд. – Он ваш друг. Моя мачеха тоже. Кстати, вы и за Винной когда-то ухаживали.

– А, – смущенно хмыкнул Броно. – Честно говоря, я не думал, что меня это все так увлечет, правда. Но мои чувства… То, что я испытывал по отношению к Винне, было, скорее, рациональное, нежели любовное. Она тогда была вдовой и моим другом, а я еще не нашел свою настоящую любовь, поэтому и предложил ей брак-дружбу. Я благодарю всех богов, что она предпочла Мекуэна.

«Не поддавайся этому болвану, – мысленно кричала Али Сарэй. – Готова биться об заклад, что эти красивые речи он когда-то записал на бумагу и выучил наизусть, чтобы сводить девчонок с ума».

Броно продолжал говорить, не подозревая об этой тайной критике.

– Годами я бежал от любви, и вот сражен, когда я счел себя неуязвимым. Мне надо услышать из твоих прекрасных уст, что ты думаешь о союзе со мной? Ты на самом деле будешь королевой моего сердца, и я сложу весь мир к твоим ногам.

Сарэй заколебалась. Али становилось все интересней. В Торталле она сама любила испытывать сильные чувства от поцелуев и сильных рук, хотя никогда не теряла голову. Мальчики, которые ухаживали за ней, называли ее холоднокровной. Теперь, как выяснилось, у них с Сарэй было нечто общее: их сердца бились быстрее, а головы при этом оставались холодными.

– Ваше высочество, – наконец пробормотала Сарэй, – я не могу увеличить славу вашего имени. Танаир и немногие другие поместья вроде него – мое единственное наследство. Я совсем не богата.

– Мне неважно, какое у тебя состояние, Сарэй, – сказал Броно. В его негромком голосе слышалась искренняя страсть, и Али почти поверила ему. – Я непрактичный дурак. Конечно, так считает Рубиньян и этот стормвинг в юбке, на котором он женат. Но я лучше буду с женщиной, которую люблю, чем с самой богатой наследницей на Архипелаге. Только… – принц внезапно осекся, с поистине актерской точностью, – разница в возрасте…

– О, нет, ваше высочество, это тут совершенно ни при чем! – воскликнула Сарэй не раздумывая. – Как я могу… Человек, такой как вы…

Послышался шорох ткани, прерывистое дыхание, вздохи и бормотание. Али посмотрела на свои пальцы и вычистила грязь из-под ногтей. Она ждала продолжения разговора. Броно не пойдет дальше поцелуев, зная, что в любой момент к парапету может подойти стражник и взглянуть вниз.

– Ну, ты выйдешь за меня замуж, чаровница? – наконец спросил он низким голосом. – Позволишь мне сделать тебя королевой мира?

Сарэй тяжело дышала. Али ей даже позавидовала, она тоже любила целоваться.

– Ваше высочество, я не свободна в своем выборе. Если отец скажет, что я могу… Он ваш друг, он не откажет нам в том, чего мы хотим.

Броно поколебался. Наконец решился.

– Я не могу его спросить. Пока не могу. Я ведь под подозрением, как и вы. Орон может воспринять наш союз как угрозу.

– Он все воспринимает как угрозу.

– Когда я снова буду при дворе и в фаворе, я попрошу у Мекуэна твоей руки, если ты пожелаешь дать ее мне, – еще один сдавленный вздох. Али подумала, уж не собираются ли они провести так всю ночь. – Я первый пойду обратно, – сказал Броно. – Дай мне время дойти до моих комнат, потом тоже возвращайся. И спасибо за то, что дала мне надежду.

Судя по движению теней на папоротниках, Броно снова поцеловал Сарэй. Теперь Али заметила, что земля, на которой она сидит, влажная. Герцогиня наверняка отругает ее за то, что она испачкала вторую тунику.

– Не очень-то умно с твоей стороны, – произнес тоненький голосок Дов, – и ужасно непристойно позволить ему остаться с тобой наедине. Люди скажут, что ты плохо воспитана.

– Да что ты об этом знаешь? – возразила Сарэй. Теперь это была рассерженная шестнадцатилетняя девушка, а не томная девица, разомлевшая от поцелуев возлюбленного. – Тебе же всего двенадцать лет и в тебе нет и чуточки романтики.

– Отлично.

Послышались шаги. Шорох платья подсказал Али, что Дов села рядом с сестрой.

– Кроме того, – добавила Сарэй, – за мной подсматривали. Не правда ли, Али?

Али засмеялась и вышла из укрытия.

– Как вы узнали? – спросила она.

– Просто предположила.

Они с Дов начали приводить в порядок ее прическу.

– Как ты позволила ему это? – спросила Дов, перегибаясь через Сарэй, чтобы лучше видеть Али. – Это так… стыдно.

– Хм-мм, – фыркнула Сарэй. Она дернула головой и вырвалась от Дов. – Подожди, когда будешь в моем возрасте, когда кровь закипит у тебя в жилах. Он такой красивый и очаровательный…

– И старый, – перебила ее Дов. – Отвратительно.

– Он лучший в мире человек, – сообщила Сарэй сестре, вздернув подбородок.

– Он скорее сделает тебе ребенка, чем мальчик твоего возраста, который любит тебя и не знает, что творит. Так говорит Чинаол.

– Довасари Темаида Балитанг! – воскликнула ошарашенная Сарэй. – Не говори, что Чинаол сказала это тебе.

– Ну, пусть и не мне, – ответила Дов, упрямо выпятив подбородок, – она говорила это одной из наших горничных, за которой бегает слуга Броно. Но к тебе это тоже относится, скажи, что нет!

– Он ни разу не упомянул о своих долгах, – вмешалась Али, которая все это время сидела и отряхивала Подол туники.

Сарэй ссутулилась и вздохнула.

– Не упомянул. И он не поговорил сначала с папой. Но, Али, я думаю, что он всерьез думает о женитьбе.

Али оперлась подбородком о ладонь.

– Я тоже так думаю, – призналась она, – и это мне не нравится. Я надеюсь, что и вам это не нравится. По крайней мере, надо быть более осмотрительной.

Сарэй расхохоталась.

– Нечего мне осматриваться, – засмеялась она и ткнула Али локтем в бок, – для этого у меня есть ты и Дов.

Али усмехнулась.

– Вы можете сказать отцу и герцогине, что были после ужина с Дов и со мной. Но мы при этом присутствовать не будем.

Сарэй перевела взгляд с Али на Дов, и та ответила ей такой же усмешкой.

– Пойду почитаю немного в библиотеке, – сказала Дов, – поднимусь позже.

Али глубоко вздохнула.

– Посижу пока здесь, подышу свежим воздухом, – сказала она мечтательно, – летние ночи такие прекрасные.

– Ну и ладно, – отрывисто сказала Сарэй и поднялась. – Я и сама прекрасно справлюсь. Но вам я это припомню!

И она быстро пошла по каменной тропе.

– Она всегда меня удивляет, – проговорила Дов. – Она даже не сказала, что ты рабыня, и должна идти с ней.

– Да, не сказала, хотя могла бы, – признала Али.

Дов вздохнула.

– Сарэй обращается так только с тобой, обычно она ведет себя совсем по-другому. – Она встала. – Пойду вправду почитаю немного.

– А я вправду посижу, – ответила Али. Она провожала Дов взглядом, пока та бесшумно шла по камням в своих кожаных туфлях. Иногда разговор с Дов действовал на Али так же, как разговор с папой или тетей Дайной.

Она вспомнила, как однажды мама поймала ее за поцелуями на празднике в честь помолвки принца Роальда, и улыбнулась. Мальчик удрал, ему не хотелось разговаривать с раздраженной матерью Али.

– Ну, посмотри, что ты наделала, – сказала Али Аланне, когда парень скрылся из виду. – Теперь мне потребуется несколько недель, чтобы научить кого-нибудь другого целоваться так, как мне нравится.

– Поцелуи – это серьезно, – возразила ей тогда Аланна, – а ты говоришь о них будто о развлечении на празднике.

Али поцеловала мать в щеку.

– Это для тебя серьезно. А для меня – развлечение на празднике.

И она с удовольствием увидела, как мать нахмурилась, потом растерялась, поняв, что поцелуи не могут всегда восприниматься серьезно. Разумеется, когда сама Аланна была в ее возрасте, большинство людей считали ее мальчиком. Мальчики не могут целоваться с другими мальчиками.

Али вздохнула. У них обеих в жилах текла кровь Требондов, но какие же они разные. Интересно, замечала ли это когда-нибудь мама? Надо будет сказать папе, чтобы он напомнил маме, что жизнь может быть веселой.

– Он ее подкармливал?

Али посмотрела наверх на дальнее дерево.

«Нават», – сказала она себе. Она не удивилась, скорее, удостоверилась. Конечно, он все это время пробыл там.

– Он ее подкармливал? – повторил он. – Так выглядит подкармливание? Похоже, он не передавал ей пищу в мешочек под языком, но в темноте трудно разобраться. Я видел, как это делали другие люди, но не так близко от меня. Они всегда делают это в тени, как будто прячутся. Как будто у них какой-то секрет.

– Это называется целоваться, – объяснила Али. Она одновременно раздумывала над тем, почему не заметила его раньше, и что ей сейчас надо сказать. – Видишь ли, двое людей соприкасаются губами. Это ухаживание, а не подкармливание. Это…

Нават спрыгнул с дерева, подошел к Али и прижал свои губы к ее. Его рот был теплый и мягкий. Дыхание пахло специями и чистотой. Еще от него шел слабый запах воска и смолы – из-за его работы. Обычно такой отстраненный и наблюдательный ум Али вдруг полностью сконцентрировался на ощущении его губ, прижатых к ней. Она смутно чувствовала, что Нават колеблется. Затем он провел рукой по ее шее, поднялся до затылка и поцеловал ее сильнее.

Вдруг где-то засмеялись. Али подскочила как на пружине.

– Да, ты понял правильно, но потренируйся на ком-нибудь другом, – сказала она, дрожа с головы до ног и сердясь на себя, потому что, между прочим, она уже умела целоваться. – На ком-нибудь, кто не так сильно занят, или… занят…