Текст книги "Повторение пройденного"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 12

– Ништяк! Почти всю физику на линейке простояли, – сказал Димка.

– Нам-то ништяк. А ему… – Юра кивнул на Антона, – голый Вася.

– Где? – оживился Антон, оглядываясь по сторонам.

– Что где?

– Ну, нудист этот.

– Кто? – не понял Юра.

– Вася.

– Какой Вася?

– Какой, какой? Голый.

Ребята с удивлением уставились на Антона.

– Ты что, правда, в первый раз эту поговорку слышишь или прикидываешься? – Спросил Димка.

– Какую поговорку? – переспросил Антон.

– Голый Вася. Это же каждый ребёнок знает.

– Прикольно. А что это означает? – поинтересовался Антон.

– Да всё, что угодно, – заявил Димка, а Юра сочувственно добавил:

– В твоём случае ничего хорошего. Надо же в первый день так пролететь. Отец с тебя шкуру спустит.

– Не спустит, – беспечно усмехнулся Антон и, не покривив душой, добавил: – Он мне даже сочувствует.

– Ништяк! Мой бы на уши встал, – сказал Димка, а Мила скептически заметила:

– Ври дальше, сочувствует. Скажи ещё, что твоя мама тебя по головке погладит.

Мила шутливо погладила его по голове. Ситуация была настолько комичной, что Антон не сдержался и засмеялся:

– Угадала.

– Вот ты как? – возмутилась Мила. – Я вижу, ты совсем не осознал своих ошибок. Не успел прийти к нам в школу, как уже весь класс опозорил. И ещё хихикаешь. Я поставлю вопрос о том, чтобы разобрать тебя на совете дружины.

– Что я робот-трансформер, что ли? На детали меня разбирать? – усмехнулся Антон.

– Мил, хватит тебе, – одёрнул будущую жену Юра. – У человека и так горе. Родителей к директору вызвали.

– Что ты его защищаешь? – взъярилась Мила. – Ему как с гуся вода! Интересно, кем твоя мама работает, что она тебя так воспитала?

– Она не работает, – сказал Антон.

– И тебе не стыдно? – с осуждением произнесла Мила. – Мать инвалид, а ты такое вытворяешь.

– Почему инвалид? – удивился Антон. – Она спортивная. На йогу ходит и два раза в неделю в бассейн.

– А почему же она тогда дома сидит? – поинтересовалась девчонка с косичкой, чьё имя Антон не запомнил.

– У меня отец достаточно зарабатывает.

– А если твою маму осудят за тунеядство? – спросил Димка.

– Может, у него отец профессор, – возразила девчонка с косицей.

– Вообще-то он бизнесмен, – сказал Антон.

– Кто? – переспросила Никитина.

– Ну он занимается продажей одежды, – пояснил Антон.

– Так бы и сказал – продавец.

– Он не совсем продавец. Он занимается поставкой товаров из-за рубежа. А продают другие люди.

– Фарцовщик, что ли? – удивился Юра.

На этот раз Антону пришлось переспросить значение незнакомого слова:

– А что это такое?

– Спекулянт, – объяснил Димка. – Заграничные шмотки привозит, а тут толкает.

– А он может мне джинсовый сарафан достать, как у Насти? – поинтересовалась девчонка с косицей.

– Отвали, Лариска. У тебя одни тряпки на уме, – оттёр её Юра, а Мила поддержала:

– Вот именно, Лариска. Ты ведёшь себя как несознательный элемент. Отца Антона могут за спекуляцию в тюрьму посадить, а ты лезешь со своим сарафаном.

– Что все сразу на меня? Ему не всё равно, кому продавать? – обиделась Лариска, но её уже никто не слушал.

Мила обратилась к Антону:

– Теперь мне ясно, почему ты хулиганишь. Растёшь в таких условиях.

– Вот-вот. У меня тяжёлое детство, – притворно вздохнул Антон, но Мила не заметила в его тоне иронии и решительно заявила:

– Ничего. Я за тебя возьмусь. Я сделаю из тебя человека.

– Как?! И здесь воспитывать?! – возмутился Антон.

За разговорами они подошли к кабинету физики. Возле двери стояла Людмила Михайловна и недовольно подгоняла отставших:

– Поторопитесь. Не на прогулке. Идут вразвалочку.

Настя уже сидела за последней партой. Она даже не подняла глаз, когда Антон опустился рядом. Девочка уже жалела о своём недавнем порыве. Что её дернуло его поцеловать? Он, наверное, смеётся. Неизвестно, что подумает.

Антон тихонько сказал:

– Насть, в общем… насчёт Емельяновой. Это я тогда назло тебе пошёл её провожать.

– Правда?

Она посмотрела ему в глаза, и уголки её губ тронула улыбка. Антон радостно улыбнулся в ответ. Кто бы мог подумать, что нужно совершить путешествие в прошлое, чтобы открыть для себя иные способы понравиться девчонке, нежели пулять в неё бумажками и выбивать сумку из рук.

Времени до звонка едва хватило, чтобы записать задание на дом.

Последними по расписанию значились два часа труда. Поразмыслив, ребята решили досидеть до конца. Во-первых, Антон стал слишком заметной личностью, чтобы незаметно сбежать с уроков. А во-вторых, нужно было узнать адрес Толь Иваныча. Особой спешки не было. До поезда оставалась масса времени.

Всё складывалось не так уж плохо, если бы не чувство голода. В обычной жизни время уже близилось к ужину, а тут Антон с Настей даже не обедали.

– Умираю, хочу есть. Пойдём в буфет, – предложила Настя.

– Думаешь, здесь в ходу наши деньги? – напомнил ей Антон.

– Всё время забываю, – вздохнула девочка. – Может, у кого-нибудь занять? Хотя как потом отдавать?

Её слова натолкнули Антона на неплохую мысль. Он вспомнил, как девчонки разглядывали Настин пенал, и у него тотчас созрел план.

– Идея! Скоро у нас будет наличность! – воскликнул Антон.

– Откуда?

– Провернём финансовую операцию. Толкнём твой пенал.

– Думаешь, у нас получится? Он ведь не новый, – засомневалась Настя.

– Кого это волнует? Спрос рождает предложение. Закон рынка. Запомни. Бизнес, он и в Африке бизнес, – уверенно сказал Антон.

Настя не слишком верила в успех задуманного, но других вариантов заработать на обед у них всё равно не было. Она достала из сумки розовый пенал с портретом Барби и протянула Антону.

Провернуть торговую сделку на переменке не удалось. На уроках труда девочки и мальчики занимались отдельно. Девчонки пошли в кабинет домоводства, а Антону пришлось спуститься на цокольный этаж, в столярную мастерскую.

В столярке Антону понравилось. Здесь приятно пахло древесной смолой. На столах лежали фанерные заготовки для полочек. Ребята облачились в сатиновые халаты, как заправские мастеровые. Антону тоже выдали фанеру, и учитель показал, как надо переносить рисунок. Антону никогда не доводилось выпиливать лобзиком. Занятие его так увлекло, что он даже не заметил, как пролетел урок. Однако голод не тётка.

Стоило прозвенеть звонку на перемену, Антон бросил незаконченную деталь на верстаке и побежал проворачивать свою первую торговую операцию.

Кабинет домоводства располагался на втором этаже. Антон заглянул внутрь и, убедившись, что учительница отлучилась на перемену, проскользнул внутрь.

– Привет. Над чем трудитесь? – бодро поинтересовался он.

– Фартуки шьём. Тебе не надо? – спросила Мила.

– Опа! Ты, оказывается, шить умеешь, – удивился Антон, глядя на рукоделие будущей матери, и произнёс: – А я к вам с предложением.

Девчонки оторвались от работы и уставились на новичка. Антон ободряюще подмигнул Насте, достал пенал и поднял так, чтобы был виден рисунок Барби.

– Кто хочет такой пенал?

– А что? – спросила Мила.

– Выставляю его на аукцион, – сказал Антон.

– Куда? – не поняла Никитина.

– Никуда. Кто больше за него даст, тому он и достанется, – пояснил Антон.

– Продаёшь, что ли? – заинтересовалась Лариска.

– А у тебя он откуда? – спросила краснощёкая девчонка, похожая на маленький бочонок.

– У него отец фарцовщик из загранки шмотки таскает, – вместо Антона ответила Лариска.

– А сколько он стоит? – робко поинтересовалась Никитина.

– Кончайте устраивать толкучку! – прикрикнула Мила и обратилась к Антону: – Как тебе не стыдно заниматься такими вещами.

– А что тут такого? – возмутился Антон.

– Это незаконно. Забирай пенал и уходи, – приказала Мила, но девчонки разом накинулись на неё, встав на сторону Антона.

Каждой хотелось приобрести необычную вещицу. Миле пришлось ретироваться.

– Дай посмотреть, – попросила Лариска.

Она повертела пенал в руках, проверив каждое отделение. Её уже торопили другие. Пенал пошёл по рукам.

– Хипповая вещица. Почём? – деловито спросила Лариска.

– Стартовая цена сто рублей, – отчеканил Антон.

– Я думала, ты серьёзно продаёшь, – разочарованно произнесла Лариска.

Видя, что интерес к сделке резко пошёл на спад, Антон понял, что допустил ошибку. Прежде чем называть цену, нужно было узнать покупательную способность рубля. Он быстро сориентировался и предложил:

– Вы что, шуток не понимаете? Назовите свою цену.

– Семьдесят копеек, – неожиданно обретя смелость, предложила Никитина.

– Семьдесят копеек? Ты что смеёшься? – возмутился Антон.

– Семьдесят три. У меня больше нету, – покраснев как рак, прошептала Никитина.

– Никитина, не смеши. Даю рубль, – бойко продолжила торги Лариска.

– Итак. Рубль. Кто больше? – оживился Антон.

– Рубль десять, – предложила щекастая, но её тут же перебила кудрявая, которая сидела рядом с Милой:

– Рубль пятнадцать.

– А можно я часть денег завтра принесу? – поинтересовалась Никитина.

– В кредит не продаётся. Только предоплатой, – заявил Антон.

Азарт возрастал, и страсти накалялись. Девчонки выгребали и пересчитывали свои запасы. Те, кто больше не мог делать ставки по причинам неплатёжеспособности, болели за тех, кто ещё боролся за обладание вожделенной вещицей. Наконец цена дошла до верхнего предела.

– Рубль девяносто семь копеек, раз. Рубль девяносто семь копеек, два. Рубль девяносто семь копеек, три. Продано! – возвестил Антон, стукнув линейкой по столу.

Под завистливыми взглядами девчонок он вручил пенал щекастой и получил в своё распоряжение горсть монеток разного достоинства. Взвесив обретённое богатство на ладони, Антон с усмешкой произнёс:

– Мелочь, а приятно. На это можно поесть?

– Ты что, в ресторан собрался? – фыркнула Мила.

– Этого хватит, чтобы сходить в ресторан? – удивился Антон. – А сколько надо, чтобы поесть в буфете?

– Это что, опять какая-то шутка? – сердито прищурилась Мила, ожидая новый подвох.

– Нет, я серьёзно. Пирожок сколько стоит?

– Четыре копейки, а что?

– Четыре копейки?! – Антон не поверил своим ушам.

Теперь он с гораздо большим почтением посмотрел на заработанные медяшки. Они с Настей переглянулись. Было самое время отправиться в буфет. Но перекусить им так и не удалось. Звонок возвестил о начале нового урока.

Антону пришлось ретироваться. Его так и подмывало по пути заскочить в буфет, но из солидарности с Настей он прошествовал прямиком в столярную мастерскую.

В животе по-прежнему урчало от голода, но настроение было превосходное. Карман приятно оттягивала мелочь. Первая торговая сделка прошла так, что отец мог бы им гордиться.

Напевая себе под нос, Антон взял лобзик и снова принялся за оставленную заготовку.

– Ты чего такой весёлый? – спросил его Юра.

– А чего печалиться? – улыбнулся Антон.

– Ну ты чумовой! У тебя родителей к директору вызвали, а тебе до лампочки.

Антон хитро усмехнулся.

– А что родители? Думаешь, они в нашем возрасте паиньками были? Вот прикинь, если бы ты оказался в том времени, когда твой отец учился в шестом классе. Может, он тоже двойки по математике получал. И клад искал в школьном дворе.

– Это вряд ли, – помотал головой Юра. – Он считает поиски клада дуростью. Я ему как-то заикнулся, так он мне такой разнос устроил.

У Антона едва не слетело с языка, что когда Юра вырастет, станет таким же занудой и тоже перестанет верить в чудеса и клады, но он вовремя сдержался и благоразумно перевёл разговор на другую тему.

– Слушай, на углу, напротив школы был Макдоналдс, то есть будет, – Антон окончательно запутавшись, по-простому спросил: – В смысле, где сейчас Макдоналдс?

– А что это такое? – не понял Юра.

– Вы что, не знаете, что такое Макдоналдс? – опешил Антон. – Это кафе, где можно гамбургером перекусить.

– Чем-чем?

– Бутербродом.

– Ну ты даёшь! Какой же дурак пойдёт в кафе бутерброды есть. Это только в привокзальном буфете, – засмеялся Димка.

– А в кафе чего едят? – поинтересовался Антон.

– Что-нибудь вкусненькое. Мороженое, пирожные, – ответил Юра.

Дверь открылась, и в класс заглянула незнакомая девчонка.

– Извините, – обратилась она к учителю труда. – Антона Ермака вызывают к директору.

– Зачем? – удивился Антон.

Девчонка молча пожала плечами. Патриции не посвящали своих гонцов в содержание посланий.

Антон лихорадочно соображал, что же могло произойти. Вопрос со жвачкой был закрыт. Родителей вызвали, чего же ещё?

Может, их с Настей раскусили? Что если явился тот самый новичок, чьё место он сегодня занял? И как тогда себя вести? Рассказать правду про путешествие во времени? Опасно. Он не был уверен, что им с Настей позволят возвратиться подобру-поздорову. В горле у Антона пересохло. Он оглянулся на новых друзей. Юра ободряюще кивнул ему, а Димка жестом показал: держись, мы с тобой.

Антон натужно улыбнулся в ответ и вышел из класса.

Глава 13

В приемной кабинета директора тоже произошли изменения. На стене всё так же висело расписание уроков, а на подоконнике красовались разнокалиберные горшки с цветами. Но столика с ксероксом не было. А вместо компьютера на секретарском столе стояла пишущая машинка. Пожилая секретарша, как пианистка, что-то бравурно отстукивала на клавишах. Доходя до конца строки, каретка с шумным жужжанием возвращалась в исходное положение. Глядя на этот антиквариат, Антон диву давался, отчего аппарат, предназначенный для тупого набивания букв на листе бумаги, должен быть таким громоздким.

Некоторое время Антон стоял молча, изображая из себя предмет мебели, а потом улучил момент и несмело произнёс:

– Меня вызывали.

– Подожди здесь, – бросила секретарша и снова принялась за работу.

Антон покорно примостился на краешке стула. Долго ждать ему не пришлось. Дверь открылась, и вошла Алевтина Викторовна в сопровождений Лариски и щекастой, имени которой Антон не помнил. Увидев Антона, учительница холодно произнесла:

– Ты уже здесь?

Антон поднялся. Он давно заметил, что порой люди задают глупейшие вопросы. Понятное дело, на стуле восседал не призрак, но он решил оставить свои рассуждения при себе. Во всяком случае, сейчас было не время для дискуссии. Судя по тону классной руководительницы, ничего хорошего его не ожидало. Присутствие девчонок озадачивало, но в то же время внушало спокойствие. Судя по всему, их с Настей не рассекретили.

– Валентин Степанович у себя? – для проформы спросила Алевтина Викторовна.

– Он вас ждёт, – кивнула секретарша.

Прежде чем зайти в кабинет, Алевтина Викторовна постучала.

Антон с немым вопросом посмотрел на девчонок, надеясь, что те внесут ясность в обстановку, но одноклассницы старательно отводили глаза. Они гуськом просеменили за учительницей в кабинет директора. Заинтригованный Антон последовал за ними.

Валентин Степанович сидел за массивным столом. Он поднял глаза на вошедших, остановил взгляд на Антоне и укоризненно произнёс:

– Так-так. Опять правила нарушаем? Не успел прийти в школу и уже успел везде отличиться. Что же будет дальше?

Понимая, что от него ждут ответа, Антон неопределённо пожал плечами.

– Я просто пошутил. Честно. Я не знал, что так получится.

– А ты оказывается заядлый шутник. Сначала пошутил насчёт жвачки, так что полшколы с урока сбежало. Тебе бы призадуматься о своём поведении, а ты продолжаешь шутить.

– Я больше не шутил, – помотал головой Антон, не понимая, куда клонит директор.

Он искоса бросил взгляд на девчонок в надежде, что получит подсказку от них, но резкий окрик главы школы заставил его вытянуться по стойке смирно.

– Ты по сторонам не озирайся! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

– Я не понимаю, что я такого сделал? – растерялся Антон.

– Ты ещё дерзишь?! – взорвался директор. – Не понимает он, овечка невинная. Я тебе мозги прочищу, шут гороховый.

Валентин Степанович извлёк из ящика розовый пенал с Барби и потряс им в воздухе.

– Это твоё?

– Нет, – честно ответил Антон.

Это была сущая правда. Изначально пенал принадлежал Насте, а потом перешёл в собственность щекастой.

– А чьё? – спросил директор, буравя Антона взглядом.

Антон неопределённо пожал плечами, не желая подставлять Настю.

– Не хочешь говорить? Что ж. Дадим слово твоим товарищам.

Валентин Степанович обернулся к Лариске, и та охотно доложила:

– Он этот пенал продал Тане Филиппенко.

– Значит, потакаем спекуляции? – грозно спросил директор у щекастой.

Та втянула голову в плечи, отчего и без того короткая шея совсем исчезла.

– Громова тоже хотела купить, но у неё денег не хватило, – угрюмо произнесла она, кивнув на Лариску.

– Не правда. Я только для интереса спрашивала, – возразила Лариска.

– Нет, правда. Тебе не досталось, потому и наябедничала, – заметила Таня Филиппенко, не желая взваливать всю вину на себя.

– Давайте оставим выяснение отношений на потом, – властно оборвал их спор директор и снова обратился к Антону: – Я только хочу узнать, как у тебя хватило наглости в первый же день устроить в школе базар?

– Я же ничего плохого не сделал, – защищался Антон, не понимая, почему из-за какого-то пенала нужно поднимать бучу. Спрос родил предложение. Девчонки хотели купить, он – продать. И все довольны, кроме Лариски, которой пенал не достался.

К его удивлению, взрослые придерживались иного мнения. Алевтина Викторовна гневно воскликнула:

– Как тебе не стыдно! Тебе не приходило в голову, что брать деньги со своих товарищей нехорошо.

– Но я же не просто так взял? Это честный бизнес. Я ей – пенал, она мне – деньги, – сказал Антон, не понимая, в чём его обвиняют.

– У него отец спекуляцией занимается, – доложила Лариска.

– Ничего не спекуляцией, а поставками импортной одежды, – возразил Антон.

– Он работает в торгпредстве? – поинтересовался Валентин Степанович.

– Нет.

– А где же? Насколько я знаю, другие учреждения поставками из-за рубежа не занимаются?

– Он не в учреждении. Он сам по себе.

– Фарцовщик, – ехидно буркнула Лариска.

– Помолчи, когда к тебе не обращаются, – одёрнула её Алевтина Викторовна, а Валентин Степанович внушительно произнёс:

– Значит, яблочко от яблоньки. И ты решил пойти по стопам отца. Да, Алевтина Викторовна, случай серьёзный. Надеюсь, вы понимаете, что с этим надо что-то делать. Если мы упустим этого мальчика, то следующий этап – это отделение милиции и колония для малолетних преступников.

– Мы сделаем всё возможное. Всем классом возьмём его на поруки, – пообещала Алевтина Викторовна.

Валентин Степанович приказал:

– Верни деньги, и чтобы я не слышал ни о какой торговле.

Антон выгреб честно заработанную наличность и вернул несостоявшейся покупательнице. Глядя, как деньги исчезают у щекастой в кармане, он пожалел, что не купил хотя бы одну булочку на двоих. В животе заурчало. Желудок по-своему выражал недовольство.

– Можете идти, – Валентин Степанович повелительным жестом отпустил девчонок и вперил указующий перст в Антона:

– А с тобой разговор ещё не закончен.

Девочки вышли из кабинета, оставив Антона наедине с директором школы и молоденькой, но от этого ничуть не менее грозной Алевтиной Викторовной.

Антон покосился на пенал, который следовало вернуть Насте. Перехватив его взгляд, Валентин Степанович положил пенал в ящик письменного стола и, задвинув его, сказал:

– Это я конфискую, чтобы не было соблазна.

Так Антон Ермак понял, что рэкет существовал всегда, а жизнь бизнесмена полна довольно неприятных неожиданностей. Первая торговая сделка потерпела полный крах. Ему не оставалось ничего другого, как смириться. Он надеялся, что Настя будет не слишком горевать из-за утраты.

Он понурил голову в ожидании дальнейших упрёков и нотаций, но директор неожиданно смягчился.

– Родителей, Антон, не выбирают. К сожалению, они не всегда подают правильный пример, – доверительно сказал он. – Но мы тебя в обиду не дадим. Мы хотим, чтобы ты вырос полезным членом общества. Вот кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Вопрос поставил Антона в тупик. Он надеялся, что со временем отец передаст ему свои дела и он станет бизнесменом. Но интуиция подсказывала, что говорить этого не следовало. Судя по всему, профессия коммерсанта в те времена была не в чести.

– Ну, смелее. Есть у тебя мечта? Кем бы ты хотел работать? – по-отечески допытывался Валентин Степанович.

– Экономистом, – брякнул Антон первое, что пришло в голову.

– Похвально, что у тебя есть стремление. Хотя, признаюсь, необычное. В твои годы все хотят быть космонавтами, – добродушно произнёс директор, а Алевтина Викторовна добавила:

– Тогда тебе надо уделять больше внимания математике. Экономисту нужно уметь считать.

– Отец говорит мне то же самое, – кивнул Антон.

Глава 14

В пустынном коридоре было необычайно тихо. Мягкое осеннее солнце лилось в большие окна и лежало квадратами света на выщербленном паркете. В его лучах мирно плавали пылинки.

Уроки закончились, и шумный, суматошный народ, страждущий знаний, разбежался по домам. Только Настя сиротливо подпирала стену напротив кабинета директора. Вопреки царящей вокруг тишине и покою, в её душе нарастало волнение. Девочка и беспокоилась за Антона, и злилась одновременно. Что он опять натворил? Нельзя ни на минуту оставить его без присмотра!

Наконец дверь открылась, и появился Антон Ермак собственной персоной.

– Ты чего тут стоишь одна? – спросил он.

– Все разошлись. Уроки давно закончились. А ты чем опять отличился? Неужели не мог хотя бы один урок просидеть без приключений? – накинулась на него Настя.

– Между прочим, не один я сегодня отличился, – напомнил Антон.

Замечание попало в точку. Настя покраснела. Если бы не Антон, ей бы тоже пришлось объясняться с директором из-за сорванного урока.

– Прости. Но я так волновалась. Никто ничего не объяснил. Ребята сказали, что тебя вызвали к директору. А за что? Почему?

– Ты бы у Лариски спросила, – горько усмехнулся Антон.

– А при чём тут Лариска?

– При том, что не доросли тут ещё до свободного рынка.

– Чего? – не поняла Настя.

– Фирма обанкротилась, прежде чем начала приносить дивиденды, – развёл руками Антон.

– Перестань выпендриваться. Ты можешь объяснить по-человечески?

– Лариска подняла бучу из-за того, что я продал твой пенал. Деньги пришлось вернуть мордастой. Так что с обедом мы пролетели.

– А пенал где?

– Отобрали.

– Эх ты, бизнесмен, – вздохнула Настя. – Хотя бы адрес Толика узнал?

– Откуда! Ребята мне обещали его дом после уроков показать.

– Кругом облом. Лучше бы я сама узнала. На тебя понадеялась, – проворчала Настя.

Самое обидное, что она была права. Все начинания будущего бизнесмена потерпели крах. Однако Антон не терял оптимизма. Недаром говорят, что лучшие идеи приходят на голодный желудок. Антона осенила гениальная мысль.

– В чём проблема? Мы спросим адрес у Юры.

– Мы же не знаем, где он живёт, – возразила Настя.

– Ты что забыла? Он же мой отец? Бабушка с дедом до сих пор живут в той же квартире. А кроме того, бабуля нас покормит.

– С какой радости ей нас кормить? Она же нас не знает.

– Это ты мою бабушку не знаешь. Она готовит – пальчики оближешь. И всех угощает. Это у неё вроде хобби.

Звучало заманчиво. К тому же можно было одним выстрелом убить двух зайцев.

Выйдя на улицу, ребята испытали странное ощущение нереальности происходящего: знакомые места выглядели по-новому. Вместо магазина «Перекрёсток» по соседству со школой стоял безымянный универсам. Белые девятиэтажные дома остались на прежнем месте, а кирпичный жилой комплекс, где жили Антон и Настя, уступил место скромным коробочкам пятиэтажек, именуемым в народе хрущовками.

– Приколись, мы теперь бомжи. Наш дом ещё даже не построили, – пошутил Антон.

– Не нахожу в этом ничего смешного. Мы вообще неизвестно кто, – с грустью сказала Настя.

– Почему это неизвестно? – Антон воздел руки кверху и торжественным тоном провозгласил: – Мы странники во времени. Пришельцы из иной цивилизации.

Он так увлёкся, что не заметил столба и со всего мазу налетел на него лбом.

– Ой!

Возвращение Антона из мечтаний на землю выглядело так комично, что Настя хихикнула:

– Нос не расквась, пришелец.

Они свернули за угол и увидели шарообразный купол. Среди унылых прямоугольников окружающих зданий он выглядел как инопланетный корабль. Впечатление усиливало большущее круглое окно в виде иллюминатора.

– А это что такое? – удивилась Настя.

– Летающая тарелка.

– Я серьёзно, – обиделась Настя.

– Если серьёзно, то бассейн. Когда я был маленьким, он ещё здесь стоял.

– Вот было хорошо! Почему только его снесли? – пожалела Настя.

– Чтоб бизнес-центр построить.

– Кому нужен твой бизнес-центр.

– Если б он был мой, – усмехнулся Антон. – Хотя почему бы и нет? Ещё не вечер. Слабо, я его выкуплю? Буду офисы сдавать.

– Болтун, – покачала головой Настя.

– Вот всегда так. Человек, можно сказать, строит планы на жизнь, а ему так грубо обламывают крылья.

Антон ещё долго мог бы рассуждать на эту тему, но тут его внимание привлекла надпись, выведенная на асфальте белой краской.

– «Федос гад. Звони ему все кто может», – вслух прочитал он.

Далее следовал номер телефона.

– Смотри-ка, здешний Федос тоже гад! Прямо связь поколений, – усмехнулся Антон и одобрительно добавил: – Клёво!

– Что же тут клёвого? Ошибок полно. Ни одной запятой нет, – поморщилась Настя.

– Ты не на грамматику смотри, а на силу человеческой мысли! Прикинь, сколько народу этому Федосу позвонит. Вскипеть можно. Фирменный прикол. Надо дома опробовать. Федос обалдеет. Он у меня по стенкам будет бегать и на потолке хип-хоп отплясывать, – воодушевился Антон.

Настя покачала головой.

– Ты неисправим. Я бы на твоём месте задумалась, как жить дальше, а у тебя одни глупости на уме.

– Почему сразу глупости? Должен же я извлечь из прошлого какие-то уроки, – парировал Антон.

– С тобой говорить бесполезно. Далеко ещё идти?

– Почти пришли. Видишь, девятиэтажку за деревьями?

Двор выглядел удивительно уютным и нарядным. Старые деревья разрослись так, что их ветви сплетались, превратив дорожку к дому в живой тоннель. Кроны, подёрнутые желтизной и пурпуром, отбрасывали на землю ажурную тень. Незнакомая дворничиха сметала опавшие листья в кучи.

Справа по-прежнему находилась детская площадка. Только песочница была другая, в виде большущего мухомора с красной шляпкой. Слева за сеткой располагалось футбольное поле.

Антону стало немного грустно, что в недалёком будущем вместо аллеи будет голая асфальтовая дорожка.

Кодового замка на двери подъезда не было, как и панели домофона. В дом мог попасть с улицы любой желающий. Одним препятствием было меньше. Ребята вошли в подъезд и ощутили, что здесь время не властно. Стены, как и много лет спустя, были выкрашены тёмно-зелёной масляной краской. И народ так же оживил их наскальными рисунками и надписями типа «Таня + Миша любовь», «Спартак – чемпион».

Лифт выглядел таким же обшарпанным. Разве что вместо привычных металлических кнопок были пластмассовые. Некоторые кнопки имели оплывший и бесформенный вид. Видимо, кто-то из местного населения проводил над ними испытание огнём.

Ребята поднялись на нужный этаж. Общий коридор гостеприимно стоял нараспашку. Привычная железная дверь квартиры уступила место незнакомой, обитой дерматином. Над глазком красовалась ромбовидная табличка: «Квартира высокой культуры быта».

Антон остановился. Неожиданно его охватила робость. Было немного страшновато погрузиться в жизнь своей семьи задолго до собственного рождения.

– Чего ты ждёшь? Звони, – поторопила его Настя.

Антон нажал на кнопку. Дребезжащий звук звонка заглушил заливистый собачий лай.

– Везёт некоторым, – с завистью сказал Антон. – У самого собака была, а мне не разрешает заводить. Говорит, что я с ней гулять не буду.

Дверь открылась, и оттуда кубарем выкатился жизнерадостный фокстерьер. Он наскоро обнюхал гостей и, потеряв интерес к Насте, стал радостно прыгать возле Антона, как будто признал в нём своего, хотя их разделяли десятилетия. Антон потрепал пса по ушам, а тот в порыве благодарности лизнул мальчишку в нос.

– Вы к кому? – вопрос вернул Антона к действительности.

На пороге стояла незнакомая старшеклассница. Антон решил, что ошибся этажом, но из гостиной показался Юра. При виде ребят физиономия у него вытянулась.

– Привет. Вы откуда?

– Хорошая собака. Твоя? – вместо ответа спросил Антон, гладя фокстерьера по шелковистой шерсти.

– Ага, – кивнул Юра.

– Сначала за ней ухаживать научись. Кормить, гулять, лапы мыть, – недовольно фыркнула девчонка.

– Я бы с ней обязательно гулял, – с жаром выпалил Антон.

Ему отчаянно захотелось забрать фокстерьера с собой, в своё время. Сколько раз он просил о щенке, а в ответ всегда одно и то же: «В доме будет много грязи. Ты его не станешь выгуливать». А сам-то хорош.

Антон с укором посмотрел в глаза будущему отцу и произнёс:

– У каждого человека должна быть собака. У тебя ведь есть.

Он присел на корточки и потрепал фокстерьера по вислым ушам.

Между тем мысли Юры были заняты более насущным вопросом. Он прикидывал, насколько велики шансы улизнуть из дома.

– Может, правда, с Лаки погулять? – заискивающе спросил он.

– Куда? – взъярилась девчонка. – А уроки кто будет делать, Пушкин?

И тут Антона осенило. Это ведь старшая сестра отца, тётя Люба.

– Я после сделаю. Точно, – пообещал Юра, но сестра была непреклонна.

– Никаких после. Пока не решишь задачи, гулять не пойдёшь. Ясно?

– Любка, какая же ты вредина! Тебе только надсмотрщиком в тюрьме работать, – в сердцах вырвалось у Юры.

– Прокурором, – машинально поправил его Антон.

– Почему прокурором? – спросил Юра.

– Предчувствие, – усмехнулся Антон.

– Значит, так, – рассердилась Люба.

– Ты, лоботряс, садишься за уроки, а ты, предсказатель, отсюда выметаешься. Лаки, на место! Кому сказала, на место! – скомандовала она фокстерьеру.

Пёс, виновато оглядываясь на Антона, потрусил домой.

Спохватившись, что обед уплывает у них из-под носа, Антон поспешно спросил:

– А бабушка где?

Люба в недоумении уставилась на него.

– Какая бабушка?

– Ну, в смысле ваша мама.

– На работе. А при чём тут мама? – не поняла будущая тётя-прокурор. – Ты мне зубы не заговаривай. А то Юрка завтра опять двойку схватит. Вот сделает уроки, тогда гуляйте.

– Тут уроков – за сутки не управишься, – буркнул Юра.

– Ничего, другие управляются. Удивляюсь, в кого ты такая бестолочь? Ни в дудочку, ни в сопелочку. Не знаю, что из тебя получится?

– Уважаемый человек. Глава фирмы, – не преминул вставить Антон.

– Ты ещё здесь? – Люба посмотрела на своего будущего племянника, как на докучливое насекомое, и захлопнула дверь перед носом у незваных гостей.

– Вот и пообедали, – мрачно сказала Настя, которая молча наблюдала эту сцену.

– Откуда ж я знал, что бабушка ещё не на пенсии! Никак не привыкну, что время надо переносить на столько лет назад.

– Давай хотя бы адрес Толика спросим, – предложила Настя, но Антон махнул рукой.

– Да ну, опять с тётей Любой объясняться. Лучше пойдём к маме, в смысле к Миле. Она живёт в соседнем доме. Если её родители на работе, то попросим у неё чего-нибудь перекусить.