Текст книги "Семь миров: Оракул (СИ)"

Автор книги: Тамара Пикулина

Соавторы: Светлана Пикулина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– У тебя очень красивая юбка! – любезно произнесла Атла, проведя рукой по розовой ткани.

– Да! Верхний слой состоит из чувствительной микрофибры для прослушивания низкочастотных волн; средний из материала, способного посылать сигналы на короткие расстояния; в складках между третьим и четвертым спрятана альфа-установка, а вот что расположено на поясе, тебе лучше не знать, – широко улыбнувшись, произнесла девочка.

– Замечательный дизайн, – доброжелательно ответила Атла, пораженная глубокими знаниями ребенка. – Модельер, я полагаю, твой дедушка.

– Да, одежду шьет дедушка. Вот этот жилет, например, универсален, активировав его, я получаю возможность становиться прозрачной для машин. Моя заколка помогает видеть мне то, что происходит сзади, а в этом кулоне дедушка спрятал свои глаза, – показывая украшение на шее, произнесла девочка.

– Как это? – удивлено спросила Атла.

– Я точно не знаю, это он мне так сказал! – рассмеялась Лика и с любопытством стала рассматривать и трогать косы Атлы, не стесняясь и, разумеется, не боясь.

– Ты очень красивая! – с искренним восторгом произнесла девочка, проведя по темной, бархатной коже ладошкой. – Я никогда не видела таких, как ты, так близко.

– Да. Мы, крамы, особенные, это так. Но не такие особенные, как вы, – подразумевая таинственный народ оилов, произнесла Атла.

– Кто мы? – удивленно спросила Лика.

– Ты не знаешь, кто ты? – загадочно приподняв бровь, спросила Атла.

– Нет! – покачав головой, ответила Лика.

Атла настороженно посмотрела на Изу, заглянув в его мысли, затем посмотрела на Лику, девочка считала старика родным, не помнила родителей и всю свою сознательную жизнь воспитывалась Изой. Не желая раскрывать ей правду сейчас, Атла попыталась ответить так, чтобы подальше уйти от темы оилов и уж тем более не говорить девочке о том, что знала ее родителей и наблюдала закат её цивилизации.

– Ты самая прекрасная девочка на свете! Я имела в виду детей. Все дети особенные.

Лика улыбнулась, но где-то глубоко внутри все же почувствовала, что ей чего-то не договаривают.

– А я быстрее хочу стать такой, как ты, – шепотом произнесла она, потянувшись к Атле.

– Не стоит торопить время, наслаждайся тем, кем ты являешься сейчас, потому что потом ты уже такой никогда не будешь, как бы сильно ни хотела вернуться, – сказала Атла, проведя рукой по рыжим волосам девочки.

Марсий наблюдал за Атлой со стороны. Отвлекаться от штурвала было невозможно, но он не мог удержаться, чтобы не посмотреть лишний раз на любимую. Девушка говорила с девочкой на ионском языке, и он слышал обрывки их беседы. Марсий много думал о том, что рассказал Иза. Получив наконец разумное объяснение тому, как Хет смог оказаться на Голубой планете, юноше хотелось разделить радость от услышанного с Ёнком, так как именно пациф жаждал раскрыть этот секрет более остальных, но Ёнка не было, и чем дальше они улетали от контрабандистского судна, тем сильней становилось волнение за него. Не желая думать о том, что пацифа поймали, Марсий настраивал себя на скорую встречу с ним, понимая, как важно сохранять позитивный настрой и веру. Тем не менее, тревожные мысли не переставая лезли в голову.

– Не переживай, он вернется! – неожиданно послышался голос Атлы за спиной.

– Что если он не может нас найти? Иза, Вы в силах ему помочь? – обратился Марсий.

Старик молчал, продолжая задумчиво всматриваться в экран.

– Иза, вы можете определить, покинула ли сфера корабль контрабандистов? – построив вопрос иначе, с усиленной интонацией спросил тулонец.

Старик слегка поморщился, нацепив на лицо маску крепко задумавшегося человека. Заметно было, что он играл. Поведение Изы настораживало Марсия. Юноша не понимал смысла игры, зачем ему было строить кого-то глупее, чем есть, в то время как все окружающие уже давно оценили глубину его интеллекта. Затем Марсия посетила мысль о том, что Иза просто – напросто торгуется, и за помощь с розысками Ёнка им придется ему заплатить.

– Мы сумеем вас отблагодарить, только помогите, – настойчиво произнес юноша.

– Ёнк очень нужен! – вмешался в разговор Хет. – Как вы знаете, я принц, и, добравшись до Мури, я сполна вам заплачу, только верните его.

Принц тосковал о пацифе не меньше, и это старику понравилось.

Иза наградил лукавым взглядом одного, затем второго, после чего произнес:

– Не стоит этих обещаний. Мы с господином Ёнком сами рассчитаемся, когда придет время. Да, я могу отследить сферу, определить где он, и затем передать сигнал о нашем местонахождении, – довольно холодно произнес старик. – В случае, если он выбрался, разумеется.

– У Ёнка нет ничего, кроме его сферы, – предупредил Марсий.

– Знаю. Именно ею и придется пожертвовать, – ответил Иза.

После этих слов старик сразу приступил к делу. Подозвав к себе Лику, он отсоединил от ее костюма незаметное устройство, запрятанное в складках необъятной юбки. Одним прикосновением к прибору он привел его в действие, заставив разложиться, как трансформер, на десяток плоскостей. Увеличившись в объеме до размера двух ладоней, механизм приобрел тончайший экран и клавиатуру, в которую Иза играючи стал вводить неведомые цифры.

Способность видеть вселенную в цифрах была присуща всем ионцам. Язык цифр был уникален и понятен обитателям Семи миров. Растеряв общие связи, общие знания, прошлое, традиции, семимиряне обладали одним неизменным – числами. С детства Марсия учили, что вся вселенная – это магия цифр, что в основе всего число, и разгадавший её шифр познает тайну мироздания.

– Я успел установить на сферу передатчик, – прокомментировал Иза, – Ваш друг покинул корабль Маил и движется в схожем с нами направлении. Я передаю ему сигнал о нашем местонахождении, – четко, как робот, произнес Иза.

Марсий с облегчением вздохнул.

Судя по тому, что сфера стала целенаправленно двигаться к ним, можно было догадаться, что Ёнк получил послание и верно его истолковал.

– Сначала мы проверим, Ёнк ли в сфере, и только после присоединим его к нам, – осмотрительно произнес Иза.

– Полагаете, там могут быть контрабандисты? – спросил Хет.

– Все возможно. Лучше проверять, чем доверять, – ответил Иза поговоркой.

– Это Ёнк! – уверенно произнесла Атла.

– Э-э, эти ваши крамовские штучки, – недовольно потянул старик. – Я бы, может, и поверил, если бы не был свидетелем того, как часто вы ошибаетесь.

– Говорю вам, это он! Я ничего не слышу и не могу проникнуть в сознание существа из сферы, контрабандиста я бы сразу почувствовала.

– Неубедительно, – отсек Иза. – Нужен другой способ.

– Какой? – не совсем понимая, как старик планирует осуществить проверку, спросил Марсий.

– Мы зададим ему несколько вопросов, ответы на которые может знать только он и вы. На тему чего-то общего, что вас объединяет. Но отвечать он сможет только цифрами. Поэтому желательно начинать вопрос со слова «сколько», – произнес Иза, устанавливая связь со сферой.

Марсий задумался, пытаясь найти в своем сознании подходящее воспоминание. Ничего не шло на ум. Спросить, сколько человек было на крамовском корабле, когда мы тебя похитили, было бы слишком просто, потому как цифру два мог угадать и самозванец. На вопрос, сколько дней мы летели до искомой планеты в первый раз, он мог ответить неверно, потому что временное исчисление у пацифов было свое, неведомое Марсию. Посмотрев на Атлу, желая найти в её глазах поддержку, он заметил на ее лице схожую задумчивость.

– Спросите, через какое количество тоннелей мы прошли на пути от Земли до Семи миров? – предложил Марсий.

– Этот ответ может знать не только Енк, – отсек вопрос Иза. – Ты болтал про тоннели, когда был под фикстроидом. Может, что-то личное?

– Сколько скафандров оставалось на борту крамовского звездолета, когда мы скрылись в сфере, а Марсий остался сажать звездолет на планету? – произнесла Атла.

– Неплохо, – удовлетворенно произнес старик. – А теперь спроси то же самое, но на пацифском.

Старик отправил вопрос и уже скоро получил ответ:

– Девять!

– Это верный ответ, – улыбнулся Марсий.

– Нужно задать еще вопрос, – приказал Иза.

– Достаточно, это Ёнк! – приказала Атла.

– Мы обязаны задать еще вопрос, – не уступал старик.

– Хватит мучить его! – произнес Марсий.

– Еще один!

– Спроси, каким по счету ребенком он был рожден в своей семье, – осененная догадкой, предложила Атла, помня рассказ пацифа о своей семье.

Иза недоуменно на нее посмотрел, гадая какое же сложное число можно было написать в ответ.

– Ты помнишь его историю? – спросил Марсий.

– Такие истории не забываются, – улыбнулась она.

– Одиннадцать! – пришел ответ.

– Верно, – кивнул тулонец.

– Вот это более или менее надежно! – улыбнулся старик. – Присоединяем сферу.

Сфера пацифа быстро нагнала ионское судно. Пристыковав сферу к кораблю, они продолжали движение вместе.

Интересными были ощущения Ёнка, который не имел даже возможности спросить, куда его везут. Впрочем, схожие чувства испытывали и все остальные, в особенности Марсий. У старика был свой план, которым он не спешил делиться. Марсию очень хотелось доверять Изе, но сомнения были сильные. Как можно незаметней он склонился над ухом Атлы и спросил:

– Ты слышишь его мысли?

– Я слышу, но только те, что лежат на поверхности. Старик – хамелеон и умело притворяется. Я чувствую, что невероятно страшную тайну он хранит глубоко в своем сердце, но в отношении нас он настроен доброжелательно. В любом случае выбора нет, доверимся судьбе, – прошептала Атла, прильнув к спине Марсия щекой.

Почувствовав тепло любимой, он прикрыл глаза. Ощущая всем сердцем, насколько дорога ему стала Атла, он на секунду представил, что будет, если её вдруг не станет. Сильное биение сердца и боль испытал он в этот миг. Марсий сжал её руку и глубоко вздохнул. Главным для него было спасти ее, и только после он думал обо всех остальных.

Марсий знал, как важно для Атлы было успеть предупредить свой народ и как сильно она рассчитывает на Изу. От этого мысль о возможном обмане со стороны старика пугала, и он точно знал, что пойдет на все ради осуществления её желания.

Пролетая по нейтральным пространствам Семи миров, юноша узнавал знакомые очертания. Относительно недалеко, глубоко под корой планеты Тулоны, ещё жил его город. Он был так близко, что казалось, попасть туда не составило бы труда, но на деле все обстояло иначе. Создав себе трудности собственными руками, выстроив укрытия, придумав ограничения, люди обособились, став друг другу врагами. Они сами вогнали себя в рамки иллюзорных границ, за пределы которых боятся высунуть нос.

Вражда между мирами, которая раньше казалась Марсию закономерной и оправданной, теперь выглядела чудовищной ошибкой. Здесь не было самого главного, того, что он увидел на Голубой планете, не было свободы. Вся карта Семи миров была растерзана на куски. «Правила просты. Можешь ходить сюда, но не дальше, или тебя убьют. Туда даже не суйся, это околокосмическая территория пацифов, а здесь идет война между гинейцами и оилами, лучше не вмешивайся и жди. Бог даст, они уничтожат друг друга, и тебе станет легче дышать, а если повезет, получишь их кусок себе в наследство», – с отвращением вспоминал Марсий. Самым страшным для него было то, что раньше он искренне считал, что инопланетные цивилизации и впрямь заслуживают подобного отношения. Только теперь он осознал, что у каждого, будь то пациф, или муриец, или кто угодно другой, была своя душа, и зачастую очень красивая и добрая.

Всем сердцем полюбив крамовку, что, казалось, было невероятно для тулонца, Марсий осознал простую истину: неважно, из какого ты мира или с какой планеты, главное, что ты за человек. Атла была красива душой, и эта красота отражалась в ее внешности, расовые черты стирались, и оставался только внутренний свет, льющийся из глаз. Ненавистный облик крама перевоплотился в самое дорогое и прекрасное, любимое Марсием всей душой чудо.

Глава 5. Исповедь

Лететь оставалось недолго, так сказал Иза, и предчувствие этого уже посетило каждого из присутствующих на корабле.

Старик стал иначе смотреть на экран, постоянно сверяя координаты. В его движениях появилась не свойственная ему неловкость и суетливость. Казалось, что место, к которому они приближались, будоражит в нем неприятные воспоминания, заставляя испытывать волнение.

Территория, в которую вошло их судно, была хорошо знакома Марсию. Никаких обитаемых объектов в радиусе миллионов километров. Это была космическая пустыня, по которой проходили скоростные трассы разных городов.

Иза велел сбавить скорость.

Прямо по курсу Марсий увидел небольшой астероид. Очередной, бесполезный кусок твердой материи, бесконечно блуждающий по своей однообразной траектории. Траса была ему знакома, юноша точно представлял, в каком месте системы находится. Эта была дорога, которую они с Карием исколесили вдоль и поперек, осуществляя бесконечные задания штаба. Сотни раз он пролетал мимо этого серого камня, не придавая ему значения. Красивые астероиды всегда привлекали внимание юноши, но этот был настолько сер и уныл, что на него никогда никто не смотрел. Он вызывал разве что равнодушие, не было у него ни выразительной фактуры, ни приятного матового мерцания, не излучал свечения, не был красиво окрашен, лишь банальная форма и заурядный пыльный налет, ничем не примечательная серая посредственность, коих тысячи бесполезно вращаются в необъятном космосе. Марсий настроился было его обогнуть, но старик, завидев это, осторожно произнес:

– Не спеши.

Уставившись на камень печальным таинственным взглядом, Иза стал медленно его разглядывать. Подобное поведение со стороны старика настораживало, вызывая вопросы.

Совсем скоро стали поступать сигналы со сферы Ёнка, который высылал им координаты стоящего на пути астероида, будто считал, что никто кроме него не заметил гигантского камня. Марсий с улыбкой представил себе, как вспыльчивый маленький пациф, не способный оставаться в стороне от дел, сидит один, плененный в своей сфере, вынужденный смириться с непонятными поступками со стороны главного корабля. На его попытку как-либо повлиять на ход событий никто не отреагировал. Корабль продолжал следовать к астероиду.

Старик приказал снизить скорость.

– Что ты видишь, Марсий? – спросил Иза.

– Астероид! – не раздумывая, ответил юноша, при этом смутное предчувствие ошибки его уже посетило.

Старик, улыбаясь, закивал тем самым загадочным способом, когда кивки, которые должны выражать согласие, в сущности, говорят как раз о другом.

– С одной стороны, это, бесспорно, астероид, – воскликнул Иза. – Но это только внешняя оболочка. На самом деле перед нами уникальная шпионская станция планеты Иона.

Подойдя ближе к монитору, старик вытащил из кармана своего обветшалого плаща маленькую серебряную пластину и, подключив ее к основному экрану, заставил присутствующих убедиться в правдивости своих слов.

На щите, где ранее высвечивались созвездия и фиксировался пройденный путь, появилось графическое изображение поперечного разреза камня. Система была запутана и напоминала лабиринт. Четко просматривались четыре этажа, множество комнат и коридоров. Внешняя муляжная корка была неравномерной, местами толстой, местами тонкой. Старик приблизил один из участков изображения, и несколько комнат на глазах оснастилась деталями внутренних интерьеров. Немыслимое количество аппаратов, приборов и проводов сплошь покрывали стены, не оставляя свободного пространства.

– Для человека из Семи миров эта станция секретнее, чем найденная нами Голубая планета, – настороженно произнес Марсий. – Откуда вы узнали о ней?

– Случайно! – хитро и не сразу ответил старик.

– Нам нужно туда попасть? Я правильно понял? – спросил Марсий, догадываясь о том, что вряд ли бы Иза вёз их сюда, только чтобы провести экскурсию по потайным уголкам Семи миров.

– Именно так! – кивнул старик.

– Они видят нас? – спросил Хет, понимая, что станция непременно заполнена людьми, которые изучают каждый метр вокруг себя и не только.

– Сейчас нас не видит никто, – ответил Иза.

– В каком смысле? – настороженно спросил Хет.

– В прямом. В качестве защиты я использую их же отражающее поле. Все равно что зеркало поставить напротив зеркала. Мы не видим друг друга. Или точнее, мы видим только их муляжную оболочку, как и все остальные, кто пролетает мимо, а то, что скрыто внутри, остается невидимым, в том числе и для нас. Используемая материя насквозь пропускает свет, рентгеновские лучи, радио– и электроволны, именно поэтому о ней никому не известно. Но рядом с ней мы визуально неуязвимы, как и они.

– Но как же схема, которую вы показали? Если они неуязвимы, тогда как вам удалось просканировать содержимое? – спросил Марсий.

– Эта схема показывает внутреннее строение станции двадцатилетней давности. Не думаю, что там сильно что-либо изменилось, тем не менее сюрпризы могут возникнуть всякие.

– Откуда у вас схема? – с любопытством спросил юноша.

Иза поморщился.

– Нужно уметь вовремя останавливать свое любопытство, – одарив тулонца холодным взглядом, произнес он, выражая недовольство его чрезмерной заинтересованностью. – Откуда, когда, куда – это сейчас не важно. Главное то, что эти знания помогут нам проникнуть внутрь. А сделать это необходимо, потому что только оттуда можно выйти к каналам городов.

После слов, произнесенных стариком, воцарилась тишина. Казалось, желаемое было совсем близко. Тем не менее Марсий хорошо знал, что проникнуть туда, где тебя совсем не ждут, всегда трудно, и перед ними вставала не простая задача, для решения которой пришлось бы использовать всю присущую им смекалку.

Марсий отчетливо понимал, что подобное сооружение безупречно защищено. Идей по поводу того, каким способом они смогут туда попасть, у юноши не было, но вот Иза своим видом создавал впечатление все продумавшего заранее человека.

– У вас есть идеи? – обратив взгляд к старику, спросил Марсий.

Старик, уперев руки в бока, подошел ближе к чертежу и, указав пальцем в нижний угол слева, произнес:

– Муляжная обшивка станции в этом месте недавно сделана. Несколько лет назад в станцию врезался кусок взорванной планеты оилов, ее ремонтировали. Созданная заплатка непрочна, она воссоздает визуальный эффект целостности, но на деле не образует единой поверхности со станцией. По этой причине её можно пробить.

Марсий оценил значимость полученной информации, тем не менее сразу после этого возникал закономерный вопрос: «Чем пробить?».

– На этом судне нет оружия, тем более дальнестрельного. Как мы сможем поразить цель? – недоуменно спросил юноша.

– Вы действительно хотите стрелять? – насторожено спросил Хет. – Разве нет способа договориться мирно, подкупить или обменять наши знания о спасительной планете на их услуги. Что если просто попросить разрешения выйти к каналам городов?

Иза с трудом сдержал смех. Наивное высказывание будущего короля его развеселило, улыбаясь, он ответил:

– На переговоры с нами никто не пойдет. Станция управляется искусственным интеллектом, которому не под силу понять наших проблем, это во-первых, ну, а во-вторых, нам никаким сигналом туда не проникнуть. Нет шансов даже спросить. Мы будем стрелять. А поможет нам в этом сфера Ёнка.

– На сфере нет оружия, – нахмурился Марсий.

– Знаю. Поэтому мы будем стрелять не из сферы, а сферой. Для этого мне и нужен был Ёнк.

Марсий изменился в лице и приблизился к Изе на несколько шагов.

– Ёнк не смертник какой-нибудь, он наш друг, а значит, этот план не подходит, – тихо, но агрессивно произнес тулонец.

– Пациф останется жив, пострадает только сфера, – спокойно, не реагируя на тон Марсия, ответил Иза. – В сфере есть скафандр, я проверял. Ёнку необходимо будет нацелиться на точку, координаты которой мы ему перешлем, затем разогнать сферу и успеть выпрыгнуть из неё до столкновения с объектом. Некоторое время он проведет в открытом космосе, после мы его подберем.

План Изы граничил с безумием, по мнению Марсия, но никто, впрочем, не обещал, что будет легко. Дело требовало большого риска и, как оказалось, прежде всего от Ёнка. Тулонец почувствовал, как участился его пульс, представив, что Ёнк не успеет выпрыгнуть из сферы или погибнет от взрывной волны.

– Что случится после того, как сфера пробьет дыру? – спросил он старика.

– Столкновение будет сразу замечено, начнется разгерметизация станции, и ионцы будут вынуждены заблокировать пробитый отсек. Они решат, что их атакуют пацифы, что те расшифровали их, потому как сфера пацифская. Они станут проверять свою догадку. Когда ионцы начнут прослушивать каналы пацифов, то вскоре обнаружат, что пробил их пустынный шар, неизвестно откуда взявшийся и непонятно с какой целью. Наш корабль они видеть по-прежнему не будут, а значит, мы сможем проникнуть на станцию через образовавшуюся дыру.

– Вы же сказали, что отсек к тому времени будет блокирован! – насторожился Марсий.

– Есть схема вентиляционных ходов, придется пробираться по ним. Нам нужно сюда, – Иза указал на маленькую точку в середине чертежа.

Увеличившись в масштабе, точка превратилась в небольшую комнату, доверху наполненную шпионским оборудованием. Миллионы красных нитей, словно вены, сводились к ней из разных уголков станции.

– Это центральное звено, из которого управляют астероидом. Там все, что тебе нужно! Если сможем туда проникнуть, заблокируем остальные отсеки, и служащие станции не будут иметь доступа к нам. Только в этом случае мы сможем безнаказанно выйти к каналам. Дверь мы откроем, можешь не сомневаться, у меня есть ключ – мое ДНК. По регламенту внутри находятся двое, капитан и его помощник. Их необходимо обезвредить, лучше убить, оружие у меня есть, – холодно произнес старик. – Оттуда мы передадим послание во все города, все, кроме Крамы. – Иза посмотрел на Атлу, разводя руками. – Не моя вина, что у вас нет своего канала. Ваши методы связи нам не ведомы.

Девушка понимающе кивнула.

Старик продолжил:

– Затем мы спустимся в порт. Как минимум десяток отменных ионских кораблей будет ждать нас там. Покинуть станцию сможем уже через парадный вход. Разобрав корабли, мы разлетимся каждый своей дорогой, а города уже будут ждать вашего возвращения.

Иза замолчал.

План старика выглядел рискованно, но убедительно, и главное предполагал счастливый конец. Несмотря на это, Марсия тревожило нехорошее предчувствие. Он решительно отказывался понимать, почему Иза идет против своих, помогая им. Он готов крушить станцию, убивать ионцев, красть их корабли, но ради чего, он так и не сказал пока. С другой стороны, он своими глазами видел, на что готовы ионские власти ради того, чтобы изловить преступника. Иза слишком много знал, и их мотивы были ясны. За одно то, что старик бродит по космосу с чертежами секретной станции, его уже следовало казнить. Как Иза попал под такую опалу, Марсий не знал. Он не задавал вопросов более, потому как старик ясно дал ему понять, что не желает распространяться на эту тему.

Атмосфера запредельного нервного напряжения царила на корабле. Было не трудно догадаться, на что они обрекали себя, осуществляя задуманное. Сильный выброс адреналина уже поступил крупной порцией в кровь каждого. Молча переглядываясь, все понимали, что еще секунда, и задуманный Изой план начнет вертеться, и тогда уже пути назад не будет.

Для начала предстояло сообщить Ёнку о возложенной на него миссии. Трудно было предсказать реакцию пацифа на задание. Конечно, он выглядел смелым и отчаянным, но настолько ли?

Старик наскоро стал вводить текст, четко и без лишних эмоций описав все, что требовалось от пацифа.

Текст ушел сквозь пространство, оставив после себя глухое, дребезжащее эхо.

В ответ слышалась тишина.

– Сколько можно ждать? – нервно спросил Иза.

– Надо поговорить с ним? – волнуясь, просил Хет.

– Кто поговорит с ним? – строго спросил Иза.

– Я, – вызвалась Атла.

Хет отрицательно закивал, хорошо чувствуя, что не Атла сейчас должна говорить.

– Пусть скажет Хет, – предложил Марсий, полагая, что слова принца более остальных пробудят Ёнка к действию.

– И не я, – сказал принц. – Говорить должен ты! – произнес он, серьезно и искренне посмотрев на тулонца. – Ты воин, как и он, вы говорите на одном языке.

Марсий согласился. Ёнка предстояло убедить рискнуть собственной жизнью. Говорить действительно следовало ему, Хет бы растопил сердце Ёнка на время, но не настроил бы на подвиг.

Старик стал записывать послание от Марсия:

– Ёнк, – приблизившись к панели, уверенно начал он. – Я никогда не благодарил тебя за то, что ты сделал для нас! Я не благодарил тебя за то, что ты, бок о бок стоя со мной под сводом вселенной, год замыкал на себе управление крамовским судном, проходя сквозь туннели и пустыни; я не благодарил тебя в горах, когда ты спускал на тросе мое замерзшее изломанное тело; я не благодарил тебя за то, что ты вытащил нас с Голубой планеты и довез до Семи миров, лишь усилием своей воли и мозга; я не восхищался твоей историей вышедшего из последнего звена гения, не сказал ни слова… Почему? Потому что восхищаются и восхваляют тех, от кого не ждут подвигов, тех, чьи поступки неожиданность. Но ты, Ёнк, ты рожден героем, и твоя смелость закономерна. И именно в этом твоя суть! И я склоняю перед тобой голову, говорю громко и при всех. Без твоего поступка сейчас два года жизни и борьбы были напрасны. Ты можешь умереть, вероятность велика, но только ты один способен сделать это сейчас ради себя и всех нас!

Марсий замолчал. От образовавшейся тишины заложило в ушах.

Хет молча кивал, хорошо понимая, что сейчас чувствует Ёнк. Он не видел происходящего в сфере, но знал, что именно сейчас, именно в эту минуту пациф медленно, с присущей ему осторожностью надевает скафандр, холодно, без эмоций, точно робот. Муриец не мог слышать, но слышал, как застегивается молния, он чувствовал, как Ёнк проводит пальцами по идеально гладкому стеклу шлема, на всякий случай прощаясь с жизнью… Хет дышал ровно в такт с ним, глубоко и постепенно вдыхая кислород, которого больше не было смысла жалеть, успокаиваясь и настраиваясь. Он перебирал пальцами за спиной, понимая, что сейчас Ёнк вводит в панель координаты астероида, перепроверяя дважды, как это заведено в его природе, устанавливает на максимум скорость разгона для своего серебряного шара. Хет вздрогнул от того, что услышал щелчок отцепившейся сферы за секунду до того, как это случилось в действительности. Не нужно было проникающих способностей Атлы, нужно было только хорошо знать своего друга.

– Помоги ему всевышний! – вздохнул Хет, похолодев и закрыв глаза.

Сфера отстранилась от корабля, гордо и плавно замерла в пространстве, приковав к себе застывшие взгляды, и испарилась, перевоплотившись в молнию.

Атла закрыла лицо руками. Марсий смотрел не моргая.

Важно было поймать момент и покинуть сферу не слишком рано, но и не слишком поздно.

Капельки пота выступили на лбу пацифа. От нервного напряжения заложило в ушах. Астероид стремительно увеличивался в размерах. Визжали сигналы датчиков, предупреждающие о скором столкновении. Расстояние таяло на глазах, и, удерживая руку на рычаге, он с трудом сдерживался, чтобы не дернуть его раньше времени.

Оставались считанные секунды, и, зажмурив глаза, он рванул рычаг на себя. Шар распахнулся настежь. Стремительный поток вырвавшегося наружу кислорода откинул тело Ёнка на несколько метров назад, закружив в торнадо. Наблюдая, как сфера молниеносно удаляется от него, пациф с грустью с ней попрощался, поблагодарив за все, что она сделала для них.

Яркий взрыв ослепил его, обдав жаром, отбросив еще дальше от эпицентра, провернув в невесомости шестнадцать раз по оси. Через запотевшее стекло раскаленного шлема он видел оранжевые отблески огня и мутные очертания далеких планет. Ему показалось, что шар вот-вот лопнет, как пузырь, изранив его лицо осколками. Сильно кружилась голова от жара и движения, было тяжело дышать, тем не менее кислород еще был. Ощущая на себе сильное давление, Ёнк зажмурил заслезившиеся глаза, не позволяя себе стонать. Только в эту секунду он осознал, что сделал. В его душе появилось сомнение.

«Что если они не станут спасать меня? Зачем я им нужен? Какой от меня толк теперь? Куда разумней оставить меня здесь, не тратя бесценное время. Мое мертвое опаленное тело, блуждающее по вселенским просторам, вечно молодое и нетронутое разложением, станет лучшей наградой за мое безумие. Они не предупредят пацифов, а я глупец! Как я мог согласиться на это?» – обреченно думал Ёнк, вспомнив о том, что доверчивость была последним качеством его личности. «Как это могло случиться со мной? А теперь мне страшно. Страшно! – подумал Ёнк, почувствовав сильный холод, исходящий изнутри. – Я даже не могу увидеть, летят ли они ко мне. Я ничего не вижу».

Отчаянье поразило пацифа лишь на мгновение и неглубоко. Поборов сомнения, которые было отравили его мозг, он улыбнулся и закрыл глаза, предчувствуя холодное прикосновение спасительного металлического троса. Он расслабил мышцы, отпустил страх и доверился миру. Он перестал чувствовать боль и смерть, ощутив себя безмятежной пушинкой в бесконечном пространстве мира. Он ни в чем не был так уверен, как в том, что друзья спасут его, и по-другому и быть не могло. Он тихо ждал, наслаждаясь абсолютной верой в людей, которую он, наконец, обрел. Енк понял, что научился доверять и надеяться не только на себя, оттого чувствовал в своей душе умиротворение.

– Скорее! – торопил старика Марсий, ощущая в руках дрожь и спазмы внутри груди.

– Не волнуйся, у него полный баллон кислорода, – спокойно говорил Иза, размеренно подбираясь к Ёнку.

Хет терял сознание от волнения.

Высчитав точное расположение вращающегося в невесомости пацифа, Иза ввел координаты в монитор. Лететь необходимо было медленно, подползая к Ёнку аккуратно и постепенно, шаг за шагом. Добравшись до места его локации, они выкинули трос, рассчитывая подцепить тело Ёнка петлей.

Почувствовав прикосновение долгожданной металлической руки, Ёнк обмотал себя, крепко завязав петлю, позволив утянуть себя сквозь шлюз.

Тонкая металлическая змея потащила его в отсек. Оказавшись в промежуточном звене, он закрыл за собой шлюз и, подождав, когда отсек заполнится кислородом, а искусственная гравитация позволит ему встать на ноги, сорвал со своей головы запотевший шлем. Ёнк тяжело дышал, словно пробежал тысячу метров к ряду. Он не спешил заходить в главный отсек, потому как знал, что там ему придется столкнуться с лавиной эмоций и массой вопросов, к которым он был не готов. Но медлить также было нельзя, у старика был план, и Ёнк этот план посчитал разумным. Он дернул рычаг и зашел внутрь.

Хет и Атла синхронно кинулись к нему, желая помочь. Забрав из его рук шлем, помогая расстегивать скафандр, они засыпали его вопросами.