Текст книги "Горизонты нового (СИ)"

Автор книги: Тамара Квитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Очень приятно, Мила. Это не случайность, а так

нужно было.

– Как это не случайность? Говорю вам, я совсем слу-

чайно взглянула на дорогу. Со мной такое в первый раз. До

сих пор в себя прийти не могу.

– Ну не стоит так волноваться.

– Как это не стоит?

– Всё нормально. Вы меня увидели, остановились, взя-

ли подвезти. Никто не хотел этого делать. Мне пришлось

выйти на проезжую часть.

– Куда вас подвезти? – несколько спокойнее спроси-

ла Мила.

– В аэропорт. У меня билет. Вылет через пять часов.

– Мне не по пути. А если до метро?

– Пожалуйста, я очень боюсь опоздать. Будьте так лю-

безны. Я заплачу.

– Вот ещё. Денег не беру. Хорошо, подкину в аэропорт,

так уж и быть.

– Ой! Вы даже представить себе не можете, как я вам

благодарна. Ну очень! – и Антонина одарила спаситель-

ницу такой милой улыбкой, что у той сразу поднялось на-

строение.

– Я ездила в гости к своей школьной подруге. Она в

Княжеском живет. Подальше от шума городского. Я так за

неё беспокоюсь. Она болеет.

– Поправится. Молодая.

– Вот и я ей говорю. И меня последнее время одолева-

ет беспокойство. Подруга говорит, что у неё тоже начина-

лось с беспокойства, а потом привязалась депрессия.

– Депрессия сейчас хорошо лечится.

– Не скажите. Посадят на лекарство до конца дней

своих.

– Есть разные методики. Зачем лекарства? На началь-

ной стадии нужно чем-нибудь увлечься, смысл жизни про-

писать для себя.

– Говорить легко, а сделать трудно, – Мила даже по-

высила голос, и губы её слегка задрожали.

– И  вам нужна помощь? Вижу: нужна. Я  занимаюсь

психологическими практиками и могла бы вам помочь, -

снова улыбнулась Антонина Михайловна.

– К  кому она только не обращалась. Только деньги

сдирают, – продолжала сокрушаться Мила.

– Денег мне не надо.

– Это ещё почему? Деньги за работу надо платить.

– Но ведь вы не взяли с меня денег.

– За что? Мне по пути, – и, сокрушённо вздохнув, до-

бавила: – Почти.

– Вот именно, почти.

– Хорошо. Возьмите мой номер. Будет время, выйдите

на связь. Может, и поможет. Вот мы и прибыли.

– Так быстро? Спасибо, Мила. Увидимся. Вы замеча-

тельная девушка.

– И вы, Антонина, мне очень пришлись по душе. Я ди-

зайнер. Если вам или кому-то из знакомых... Всегда пожа-

луйста.

– Буду иметь в виду. До свидания. И ещё раз огромное

спасибо. Вы моя спасительница.

– Да ладно уж, – совсем размякла девушка.

– Вы посланы мне самой судьбой! Я вам обязательно

позвоню. Мне очень хочется вам и вашей подруге помочь.

Мила помахала рукой, улыбнулась, и её "Кадиллак",

развернувшись, поехал в обратном направлении.

Антонина Михайловна зашла в дамскую комнату, пе-

реоделась, снова став Антониной, уселась за стойку одно-

го из многочисленных баров, заказала чашечку кофе.

– Что-нибудь ещё? – спросил её бармен – моложавый

мужчина средних лет с волосами, покрашенными в фиоле-

товый цвет, со скучающим видом протирающий салфет-

кой бокал, и без того сверкающий чистотой. Посмотрев

через стекло на свет, он ловко подкинул его и, поймав за

ножку, с невозмутимым видом снова принялся протирать.

– Нет. Спасибо. Больше ничего не надо.

– Да, конечно. В самолете хорошо накормят, – хотел

продолжить разговор бармен.

– Надеюсь,  – вежливо ответила девушка и начала

быстро набирать текст для письменного сообщения.

Бармен от нечего делать принялся перетирать следую-

щий бокал. Посмотрев на свет, убедившись в замечательно

исполненной работе, он и его подбросил и ловко поймал,

не меня при этом позы.

Через час двадцать Антонина, пройдя контроль, сади-

лась в самолет. К чашечке кофе она так и не притронулась.

6

В  ожидании Антонины Хана вся извелась. Она вооб-

ражала себе невероятно дикие сцены с погоней, захватом

и прочими страшилками, коих достаточно насмотрелась в

обильном потоке всяческих экранизаций, и только когда

пришло известие о скором её (его) приезде, она немного

успокоилась.

«Почему я так волнуюсь, так страдаю?»  – задавала

Хана себе вопрос и не могла на него ответить. Она стояла

под душем. Тёплые струи нежно гладили её молодое строй-

ное девичье тело, ожидающее любовных ласк, о которых

она вовсе не думала, но оно, тело, знало о ней больше, чем

она могла себе позволить по природе невинной чистоты,

идеализированных мечтаний, не позволяющих опускать-

ся до естественных проявлений физиологии, свойствен-

ных любому человеческому существу. Это противоречие

между высокими порывами нравственно созревшей души

и проявляющимися волнениями иного  – низкого, по её

мнению  – порядка, не дающими, как прежде, спокойно

следовать духовным представлениям о своём предназна-

чении, создавали нервное напряжение, готовое перерасти

в болезненный невроз. Из весёлой и озорной девушки она

превратилась в задумчивую, погружённую в себя, послуш-

ную и дисциплинированную студентку. Она перестала

опаздывать на занятия, но на лекциях не совсем воспри-

нимала информацию, постоянно думая о своём.

Во время отсутствия Хумова она ни разу не посетила

бабушку. Зато написала много стихов, а её записи в днев-

нике стали чрезвычайно длинными, подробно описываю-

щими её переживания, что помогало ей несколько успо-

каиваться хотя бы на время. Дневник оказался для неё

возможностью хоть как-то упорядочивать мысли, а вот

с чувствами ей было сложнее справляться. Они никак не

хотели подчиняться трезвому разуму, настаивающему на

возвращение к прежней безмятежной жизни, что означало

порвать отношения с Хумовым.

Но как она могла это сделать, если её сердце при одной

мысли об этом предательстве начинало колотиться, гулко

отдаваясь во всём теле. Иначе она не могла понимать раз-

рыв, означающий не что иное, как подлое предательство

человека, попавшего в сложную ситуацию. Кто ещё ему

может помочь? Он одинок как перст. И  у него такая об-

ворожительная улыбка. Улыбка доброго человека. И какие

стихи к тому же он сочиняет.

Но её беспокоило больше всего то, что она начала

желать нечто большего от него. Её фантазии уводили их

одних, без никого, в укромные местечки. Там он после

прочтения стихов и разговора на разные житейские и фи-

лософские темы неожиданно приближался к ней, обнимал

бережно и нежно, касался её губ своими губами. А потом...

О  боже, лучше не воображать себе то, что могло бы

случиться потом. Это было умопомрачительно сладост-

но. Щёки Ханы начинали пылать, и она отгоняла от себя

навязчивые мысли, так неожиданно легко появляющие-

ся. Она уже начинала понимать: в ней проснулся мощный

инстинкт продолжения рода. Да это понять и не стоило

большого труда. Вот сейчас, стоя под душем, она будто бы

мыла своё тело для него, но почему тогда ей виделись фал-

лосы упругие, крепкие, готовые в неё внедриться? Их было

много. Они окружали её со всех сторон. Эта картина на-

столько смутила Хану, что она быстро вышла из душевой

кабинки и, накинув халат на мокрое тело, прошла в свою

комнату. Но и там она не могла найти себе места и, натянув

спортивный костюм, выбежала на улицу.

Было ещё светло. В воздухе стояла влага после прошед-

шего мелкого дождичка, а лёгкий ветерок приятно охлаж-

дал горящие щёки. Она побежала к ближайшему скверу.

Там можно было бегать по специально сделанной беговой

дорожке, отмеряющей метры пробега. Чтобы пробежать

три километра, нужно сделать семь с половиной кругов.

Она сделала десять с половиной и, уставшая, без единой

пагубной мысли, довольная победой над собой вернулась

в свою комнату. Ей не хотелось зажигать свет. Она подхва-

тила халат и пошла в душевую, чтобы смыть наработанный

тяжкими усилиями неожиданной тренировки пот с гудя-

щего тела. Вернувшись, она увидела Антонину, сидящую

на своём надувном матрасе за дверью, как в первую ночь.

Хана от неожиданности замерла, но, быстро взяв себя в

руки, радостно сказала:

– С возвращением, дорогая. Я так волновалась за тебя.

– Принеси мне, пожалуйста, хлеба с маслом. Я силь-

но проголодалась. Помнишь, ты мне давала в первый день

моего пребывания у тебя?

– Конечно! И  могу приготовить для тебя твой на-

питок.

– Нет-нет. Только не кофе, пожалуйста.

– Я  принесу термос с горячей водой, а ты пригото-

вишь себе то, к чему привык, сам.

– Отлично. Ты меня хорошо понимаешь.

Через некоторое время Хана вернулась и неожиданно

услышала от дорогой подруги, что та собирается покинуть

её, на этот раз надолго, если не навсегда.

Хумов выразил мысль о необходимости съехать на

съёмную квартиру, потому что его присутствие может

быть обнаружено, а он не хочет и не может принести ей

хоть самые малые неприятности. Да и родители, какие бы

они ни были замечательные, не должны быть посвящены

в его дела. Хана сказала, что она может сообщить роди-

телям о том, что у неё собирается погостить некоторое

время подруга, вернее, она уже обмолвилась об этом. На

что Антон – (Хумов успел снять маску за время отсутс-

твия Ханы) – возразил, и не без основания, что так долго

продолжаться это не может. Благо его присутствие пока

не обнаружено. Не стоит рисковать, тем более в его по-

ложении абсолютной неопределённости. И Хана сдалась,

но слёзы одна за другой быстро закапали из её юных глаз.

Антон продолжал её успокаивать:

– Пойми, меня ищут, и дело иметь со мной небезопас-

но и даже очень, очень опасно. И для твоего замечатель-

ного дедушки известие о том, что ты имела со мной какие-

то отношения, помогала мне и всё такое, будет ударом, и

для родителей, и для любимой бабушки в первую очередь.

Будь умницей.

И  она сдалась, вытирая салфеткой глаза и пытаясь

улыбаться, согласно закивала головой.

– Хорошо. Ты прав. Но ведь мы будем, будем ви деться?

– Несомненно,  – твёрдым голосом проговорил Ан-

тон.

Потом они начали разрабатывать план действий. Вер-

нее, Антон, а Хана вносила уточнения.

7

На другое утро Хана отправилась в универмаг, где ку-

пила впрок одежду, парики, накладки, пояса и прочие ак-

сессуары для возможных перевоплощений Антона в Анто-

нину. До обеда она усердно изготовляла несколько масок,

разительно меняющих облик Хумова – делающих его то

женщиной средних лет, то мужчиной пожилого возраста,

а то и вовсе старухой китайского происхождения или ста-

риком из какой-то африканской страны.

Около пяти вечера из особняка на одной из престиж-

ных улиц города вышли две прелестные девушки и, мило

улыбаясь, беспечно болтая, держась за руки, направились

к подземке. Со стороны могло показаться, что они давно

дружат и эта дружба обеим доставляет несравненное удо-

вольствие. Та, которая была на голову выше, несла весьма

объёмистый саквояж, обеспечивающий, по всей видимо-

сти, самыми необходимыми предметами в не коротком

дорожном путешествии.

Девушка несла вещи с лёгкостью, не соответствовав-

шей значительным габаритам поклажи, что указывало на

её неустанные тренировки в спортивном зале. Девушка

ниже ростом неожиданно остановилась и начала что-то

убедительно, но спокойно говорить подруге. Та тут же по-

слушалась совета и уже через минуту тащила свой саквояж

на выдвижных колёсиках, держась за раскладную ручку.

По дороге им встретилась пожилая пара. Девушки вежли-

во поздоровались и получили не менее вежливый ответ.

Женщина приостановилась и, с улыбкой помахав рукой,

пожелала доброго вечера и приятного путешествия. Хана

поблагодарила в ответ, и обе девушки с улыбками замаха-

ли руками.

– Приятная пара, – сказала Хана подруге, когда они

удалились на приличное расстояние и её слова не могли

быть услышаны.

– Да, и мне они понравились. Надеюсь жизнь у них

удачно сложилась, – отозвалась та.

– Я в этом уверена, – заметила Хана, с благодарно-

стью посмотрев на подругу и оплачивая проезд за двоих,

так как девушки уже спустились на эскалаторе в метро и

стояли у автоматических касс.

Поезд, как всегда, не заставил себя долго ждать. Сев

рядом, они продолжили разговор.

– В каком районе ты бы хотела снять квартиру? – тихо

спросила Хана, не желающая привлекать внимания, хотя в

вагоне было совсем мало людей и каждый был занят сво-

им делом. Напротив находилась парочка. Закрывшись ки-

тайским зонтиком, они о чём-то шептались, периодически

замирая. "Целуются", – подумала с лёгкой зави стью Хана.

Господин средних лет полностью ушёл в чтение электрон-

ной книги. Пожилая дама сидела, закрыв глаза, и её губы

шевелились. Она или пела, или вела бесконечную беседу

сама с собой, возможно, читала стихи. В  конце вагона о

чём-то оживлённо болтали две молоденькие китаянки да

парень африканского происхождения дергался в такт слы-

шимой только им музыки.

– О, Хана! Мне достаточно и комнаты. Я неприхотли-

ва, – после длительной паузы ответила подруга, видимо

тоже наблюдавшая за пассажирами.

– Для тебя было бы лучше снять маленькую, но квар-

тиру.

– Ни в коем случае, – возразила Антонина.

– Но почему? Спокойнее в отдельной квартире, да и я

бы меньше волновалась.

– Нет, нет. Ни за что. Не знаю, в какой момент мне

придётся переезжать. С  комнатой проще. Комнату легче

снять на несколько дней. Ты забыла, ведь я страстная пу-

тешественница.

– Да, тогда лучше комнатку, – с грустью в голосе про-

говорила Хана. – Меня всегда пугала неопределённость.

Пока живу с родителями, мне ни о чём думать не надо, но

как представлю, что скоро придётся начинать самостоя-

тельную жизнь, мне становится совсем не по себе.

– Чего ты боишься?

– Сама не знаю. Боюсь одиночества.

– Не стоит бояться. Мы в эту жизнь сами напросились

и выбрали себе трудности, проходя через которые получа-

ем опыт.

– Слышала, но не совсем верю в это. Ой, прости, Ан-

тонина! Как бы это сказать... Пока сама на опыте не прове-

рю, не смогу по-настоящему поверить.

– Этого ты никогда не сможешь проверить. Информа-

ция стёрта в нашей памяти. Иногда возникает ощущение:

это я видела, помню такое, но тут же исчезает под напором

других мыслей, а если и остаётся, то позже трактуется как

простая случайность. Приготовься, пожалуйста. На следу-

ющей нам выходить.

8

Девушки вышли на той же остановке, на которой вы-

шел Хумов после своего неудачного экзамена. Вечерело.

Хана взглянула на часы. Они показывали пять двадцать.

Неоновые огни предусмотрительно начинали освещать

многолюдные улицы, включаясь, когда прохожие проходи-

ли мимо и выключались, когда удалялись. Воздух, напол-

ненный жизнедеятельностью умирающего дня, отнимал

последние силы. Хана с удивлением посмотрела на Хумова

и с укоризной в голосе произнесла: "Зачем ты выбрал этот

район? Здесь дышать нечем".

Хумов слегка поёжился, оглядываясь по сторонам,

словно заново переживая недавно случившееся, и бодро,

с улыбкой сказал:

– Мне кажется, дорогая Хана, ты меня спутала со

своим дружком, с которым, по всей видимости, тебе при-

шлось проводить здесь, в одном из этих баров или кафе,

время. И думается мне, ты его провела преотличным обра-

зом, а мне, своей подруге, забыла об этом рассказать.

Хана поняла свою оплошность и тут же исправилась:

– Ах! Прости меня, Антонина! Усердно занимаясь, так

устаю, что становлюсь страшно рассеянной. Ты совершен-

но права. Здесь мы легко найдём нужную для тебя ком-

нату, и ты сможешь продолжить свою творческую работу.

Кстати, нужно информационно обновиться. Давай загля-

нем в Интернет и подберём что-нибудь подходящее.

– Не стоит просить прощения. Я  пошутила, а в Ин-

тернет успела заглянуть сегодня утром, пока ты бегала и

после принимала душ, – говоря это, Антонина присела на

скамейку и кивком головы предложила подруге сделать то

же самое.

– Тебя совсем-совсем не волнует, в какой комнате тебе

придётся жить? – участливо заглядывая подруге в глаза,

произнесла Хана.

– Милая Хана, ты повторяешься.

– Знаю, но меня волнует этот вопрос.

– Не придавай ему слишком большого значения,  -

улыбнулась Антонина. – Я тебе говорила о своей мечте?

– Про Марс?

– Так точно.

– Это и моя мечта... с детства.

– Вот видишь, и ты тоже мечтаешь полететь на Марс.

Ответь мне, пожалуйста, какого размера будет твоя каю-

та? – Антонина с явным укором и, как показалось Хане,

с насмешкой посмотрела на Хану, и та, смутившись, опус-

тила голову и, приподняв ногу, начала ею слегка покачи-

вать.

– Мне кажется, – выдержав значительную паузу, про-

говорила она тихо, – я пока не совсем готова к такому пе-

релёту.

– Ничего страшного. У тебя ещё есть время. И если ты

будешь ежедневно, не торопясь, двигаться к своей цели,

ты сможешь себя подготовить не только психологически,

но и физически. Хотя, ты же знаешь, психологический ас-

пект в любом деле имеет приоритет.

– Мне бы очень хотелось полететь вместе с тобой.

– Вот как?

– У меня, кроме тебя, нет подруг, – спокойным голо-

сом сообщила Хана и добавила: – Вернее, есть, но ни с кем

из них мне бы не хотелось очутиться на Марсе. Да они и не

мечтают об этом.

– Мне думается, что это невозможно, так как я ока-

жусь на Марс раньше, а ты прилетишь туда позже и мы

обязательно увидимся,  – с мягким укором проговорила

Антонина.

– Но почему?  – в голосе Ханы послышались нотки

страдания. Она хотела положить свою руку на руку подру-

ги, лежащую на скамейке, но не решилась. Антонина поня-

ла её желание, сама взяла руку Ханы в свою и успокаиваю-

щим голосом, от которого Хане сделалось ещё тоскливее,

сказала: – Но ведь мы можем там встретиться и даже за-

ранее условиться о нашей встрече.

– Ты думаешь?

– Я в этом уверена. Не может же наша дружба нелепо

оборваться?

– Вот и я о том.

Начало быстро темнеть. В небе прямо перед ними по-

явился огромный экран, захвативший высотный дом. Две

девушки, одна из которых была крашеной блондинкой с

волосами до плеч, а вторая – с длинными прямыми чёр-

ными волосами, концы которых полыхали огненным цве-

том, рекламировали суперкрем по цене в три раза ниже,

как они утверждали, избавляющий не только от морщин,

но обещающий омолодить кожу, сделать её розовой и бар-

хатистой.

Хана невольно засмотрелась на навязчивую рекламу.

И тут она замерла: на экране появилась Антонина. Диктор

сообщал, что девушка обезвредила террористов на откры-

тии Международного культурно-спортивного комплек-

са. Хана посмотрела на подругу. В этот момент Антонина

снова взяла её за руку, на этот раз довольно сильно сжав.

Хана хотела было укорить её, но каким-то шестым чувс-

твом почувствовала надвигающуюся опасность. Гулкие,

частые удары сердца подтвердили её опасения. Несколько

молодых людей в коричневых комбинезонах, со значками

СБ на груди, прогуливающихся поодаль, явно выражали к

ним интерес. Хана крепко сжала в ответ пальцы Антони-

ны. Антонина тем временем, не переставая улыбаться, по-

казывая ей шарик, как бы случайно оказавшийся в её руке,

спросила:

– Хана, это не твой таинственный подарок?

– Нет, я тебе ничего, к сожалению, не успела подарить.

Но я исправлюсь. Должна же быть у тебя какая-то вещица,

напоминающая обо мне.

– Странно. Я думала, это ты сунула его мне в карман

в нашу первую встречу, – задумчиво вертя шарик между

пальцами, тихо проговорила Антонина.

Тем временем молодые люди приблизились и теперь

находились на расстоянии около пяти метров. Было похо-

же, что они ждали сигнала, чтобы подойти к мирно бесе-

дующим девушкам. Хане любое вмешательство в личную

жизнь не только претило, но и вызывало законное возму-

щение.

– Странно, странно... Откуда тогда он у меня?

– Ты о чём? – Хана ещё крепче сжала пальцы Анто-

нины.

– Вот об этом шарике. Видишь? В  нем прекрасная

женщина.

– Ничего особенного. Таких шариков с различными

голограммами внутри полно. В детстве они были для меня

желанными подарками, и я даже их коллекционирова-

ла, – Хана, не выпуская руку подруги, придвинулась к ней

совсем близко, так как заметила: кольцо начало сужаться.

Мужчины в коричневых комбинезонах медленно, словно

чего-то опасаясь, приближались к ним. Сделав несколько

шажков, они остановились в некоторой нерешительности,

переглядываясь друг с другом. Похоже, они ожидали не-

которой паники со стороны девушек, сопровождающейся

попыткой убежать – тогда им легче будет оправдать своё

поведение и взять их под арест. По предписанию, нару-

шить покой граждан они могли только при явном подоз-

рении в терроризме или другом тяжком преступлении.

Антонина продолжала задумчиво вертеть шарик межу

пальцами правой руки, словно не видя происходящего, и

от этого Хане становилось совсем плохо. И те решились.

Они окружили девушек тесным кольцом, и один из них, по

всей видимости старший, веснушчатый, с рыжей чёлкой,

залихватски вырывающейся из-под берета, чуть хрипло-

ватым голосом произнёс:

– Будьте так добры, предъявите, пожалуйста, ваши ин-

дикаторы личности.

– А в чём дело? Вы кто? – спросила Антонина.

– Служба безопасности,  – и говорящий протянул

удостоверение, почему-то сильно покраснев. "Зелёный

ещё", – подумала Хана.

Сердце у неё сжалось, и она буквально вцепилась в руку

Антонины, придвинувшись к ней вплотную, понимая весь

ужас их положения и сильно испугавшись, в первую оче-

редь за Антонину... О себе она не думала, а вот расстаться

с подругой для неё было равносильно смерти.

Антонина широко и, как показалось Хане, радостно

улыбаясь, что никаким образом не могло соответствовать

сложившейся ситуации, подбросила вверх шарик и ловко

его поймала перед несколько удивлёнными взорами пред-

ставителей СБ, которые от спокойствия Антонины и не-

предсказуемости её поведения несколько растерялись.

Хана с удивлением и нескрываемой гордостью посмот-

рела на Антонину, как вдруг всё окружающее начало скры-

ваться за серой, сгущающейся пеленой, а они с Антони-

ной понеслись в непонятном направлении со скоростью,

осознать которую было невозможно. По замирающему,

падающему вниз сердцу, готовому вот-вот вырваться из

груди или разорваться, Хана могла осознать: несутся они

невероятно быстро. Подобное, нет, в сто раз слабее, Хана

испытала, когда впервые скатывалась вниз на аттракцио-

не "Американские горки". Хорошо, что полёт достаточно

быстро прекратился. Она от радости начала читать "Отче

наш", а потом неожиданно ей вспомнились слова дедуш-

ки. Он говорил, что сознанием можно назвать совокуп-

ность химических и гормональных процессов мозга плюс

"опыт", переданный при рождении, полюс личностный

опыт к моменту пространственно-временного прожива-

ния, имеющего возможность длиться. Человек, находя-

щийся в сознании, в осознанности представляет собой

мыслящую, чувствующую биологическую сущность, спо-

собную не всегда адекватно реагировать на ситуацию,

с точки зрения другой такой же сущности. И  наоборот:

разные сущно сти на одно и то же событие реагируют по-

своему, так как биолого-химические процессы у них про-

текают с разной интенсивностью, вызывающей разную

эмоциональную окраску и, соответственно, различное

реагирование. Хана посмотрела на Антона. Он казался

внешне спокойным. Губы его вытянулись в улыбке, выра-

жающей лёгкую иронию. То, что они переместились в про-

странстве, а может, и во времени, не вызывало сомнения.

В ушах Ханы стоял звон, губы пересохли, сердце продол-

жало бешено биться. Неожиданно ей ярко представилась

их первая встреча в вагоне. Нечаянная встреча перевер-

нула её жизнь. Пространство перед ней начало колебаться

наподобие воды, когда опускаешься в ванну. Только вода

сейчас была удивительно лёгкой, почти невесомой, а тело

теряло очертания, и ей казалось, что она вытягивается в

разные стороны равномерно и безболезненно, заполняя

пустотой своего тела пространство вокруг. Ей станови-

лось безразлично, где она и что с ней будет. "Это нирвана.

Да, нирвана. Нет, что-то другое. Пока я осознаю, я могу

себя контролировать. Я сознаю. Моё сознание реагирует

адекватно. Мне жутко", – подумала она. Эта была её пос-

ледняя мысль, исчезающая, истончающаяся вместе с нею.

Потом она почувствовала на своих губах жгучую, пахну-

щую цветочным мёдом жидкость и с усилием сделала не-

сколько глотков. Тело медленно начало возвращаться, втя-

гиваясь в свои привычные формы. Ей становилось легче и

легче дышать. Окончательно привели её в чувство шлепки

по щекам и нашатырный спирт, ударивший прямо в мозг

болезненной вязкой волной. Она открыла глаза и увидела

Антона, склонившегося над ней.

– Вот это да, – изумлённо прошептала Хана. – Как

это получилось? Где мы?

– Понятия не имею. Я и сам не на шутку удивлен. Нас

спасла Санила. Я думал, это был сон, – растерянно улы-

бался Хумов, озираясь по сторонам.

– Сам? Какая Санила? Ты совершил чудо! – глаза

Ханы ещё больше округлились.

– Я ни при чём. Это Санила отблагодарила меня. Пом-

нишь, я тебе рассказывал про странный сон? То был не

сон, а самая что ни на есть реальность. Здесь – а я думаю,

мы попали в другое измерение, может, на другую плане-

ту, – мне больше не надо изображать из себя девушку.

– Вот это да! Вот и не верь в инопланетян. Думаю, ты

прав. Тебе здесь нечего бояться. Можно, я буду называть

тебя Антоном?

– Если для тебя это приятно, то я не против. Ничего

себе шарик! Спасибо, Санила, – тихо проговорил он, ос-

торожно разжимая ладонь, в которой находился предмет

неожиданного и странного перемещения.

– Спасительный шарик! Даже представить страшно,

что бы случилось с тобой, Антон, если бы не эта волшеб-

ная игрушка.

– Да, конечно. Но не попали ли мы с тобой из огня да

в полымя? Мне бы очень не хотелось подвергать тебя лю-

бой, даже самой минимальной опасности.

– Обо мне не беспокойся. Я всегда мечтала о неверо-

ятных приключениях, и они, судя по происходящему, уже

начались. Так, где мы находимся?

Они сидели на блестящей, гладкой поверхности в цен-

тре какой-то сферы с неясными очертаниями. Откуда-то

послышался лёгкий шум, похожий на настройку волны в

радиоприёмнике, а вскоре его заменила незнакомая, но

приятная музыка. Контуры помещения начали обозна-

чаться, и они оказались в небольшом полукруглом замкну-

том помещении с переливающимися радужными цветами

стенами.

– Ух ты! Красиво-то как, – завороженно произнесла

Хана.

– Да, ничего, – не теряя самообладания, сказал Ан-

тон. – Мне бы только очень хотелось понять, где мы, а

для этого хотелось бы увидеть, на худой конец, услышать

хозяев, любезно принявших заблудших путников.

Хана, не меняя позы, требовательно и громко спро-

сила:

– Скажите, пожалуйста, любезные друзья, где мы и что

нам ожидать от высокой цивилизации, приютившей нас?

Музыка стихла, и они услышали бесстрастный элект-

ронный голос:

– Дорогие гости с планеты Земля. Мы приветствуем

вас на межпланетной станции Мирового Космического

Сообщества. У нас к вам несколько вопросов. Согласны ли

вы оказать любезность и правдиво на них ответить?

Антонина и Хана, переглянувшись, в один голос быст-

ро ответили: "Согласны", и голос продолжил:

– Совершили ли вы какие-либо тяжкие преступления:

А) убийство?

Б) воровство?

В) издевательство над личностью?

Г) неправедный суд?

Д) обман, ставящий другую личность под угрозу?

Дальше шёл список более мелких пакостных делишек

и отрицательных качеств.

Хана и Антон на все вопросы ответили, переглядыва-

ясь и смущённо улыбаясь. После чего голос продолжил:

– Спасибо за искренность. Приглашаем вас на нашу

Межпланетную Космическую Станцию. Рады вашему при-

бытию и надеемся на взаимопонимание и доброе отноше-

ние с обеих сторон.

Справа загорелась табличка на русском языке: ВХОД.

Хана в нерешительности посмотрела на Антона, и тот

тихо сказал: "Не волнуйся, всё будет хорошо, мы под за-

щитой".

Створки двери бесшумно раздвинулись. Хана и Антон

решительно шагнули и оказались в помещении голубова-

то-стального цвета, стенки которого состояли из различ-

ной величины конусов, треугольников, кубов, причём их

грани, выступая, создавали иллюзию бесчисленных про-

странств, в то же время каким-то непонятным, хитроум-

ным способом объединённых в одно целое, а это целое,

делённое на бесконечное множество пространств, в свою

очередь являлось всего лишь частью другого целого...

2004-2015

Продолжение следует.