Текст книги "Горизонты нового (СИ)"

Автор книги: Тамара Квитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

нету – это не прогуляться вокруг земли на ракете.

– Да я понимаю. И дедушка говорит то же самое. Сна-

чала мне надо приобрести профессию врача. Мне придёт-

ся столько ждать... С ума сойти.

– Ничего страшного. Тебя, возможно, я там буду

ждать.

– Правда? Здорово! – захлопала Хана в ладоши.

– Хотя, не знаю. Я же провалил экзамен.

– Антонина! Ты снова вышла из роли.

– Спасибо за замечание. Добрый указ человеку, что

глаз. Знаешь, мне надо будет отлучиться по одному делу.

– А мне с тобой можно?

– Ни в коем случае!

– Хорошо. Но ты должна держать меня в курсе, а то я

буду волноваться. Дедушка говорит, что волнения отрица-

тельно сказываются на здоровье человека. И я ему верю.

– Да. Я тебе дам знать.

И  они ещё долго болтали про всё на свете. Им было

хорошо вместе. Они пока не осознавали причину взаим-

ной радости общения, столь явную для опытного глаза, но

что-то в каждом уже начинало светиться, звенеть, вибри-

ровать, предрекая великое счастье взаимной любви.

2

У Смакова две недели назад умерла тёща. Лира ходила

с красными глазами и припухшими веками. Ввиду послед-

них событий Смаков как-то не сумел вызвать профессора

Наева для осмотра тёщи, да и не особо верил в серьёзность

её болезни.

Вскрытие показало замедленный распад клеток

вследствие какого-то отравления, возможно, от употреб-

ления лекарственных средств. Лира качала головой, бор-

моча что-то невнятное, из чего Виктор Арнольдович всё

же понял, что её мать относилась к лекарствам с большой

долей предубеждения и вряд ли их аккуратно принимала,

если вовсе не выбрасывала их в унитаз. Но её наблюдения

в расчёт не приняли. Каждый своим занят. Правда, моло-

денький мальчик, возможно, подрабатывающий студент,

занёс в компьютер строчку: со слов дочери, лекарства

принимала нерегулярно. Это так. На всякий случай для

статистики.

Настроение у Смакова было самое что ни на есть от-

вратительное. Три дня он взял на похороны тёщи, а потом

сразу и больничный, так как у него не переставая болела

голова, а также временами наваливались приступы икоты,

при которых он становился совсем плох. Чего он только не

предпринимал. Пил воду мелкими глотками, задерживал

дыхание, пробовал, по совету жены, принимать каждые

пять минут по столовой ложке коньяку и даже вставал на

голову. "Вот тебе и медицина, ёлки-палки, от такой прос-

той вещи не может избавить, чего там можно ждать?" – в

сердцах выговаривал он Лире между приступами икоты.

Лира пошушукалась с соседкой, живущей недалеко от

их дома. Та пришла, пошептала, повесила ключ на беже-

вом шнурке таким образом, чтобы он оказался на спине

промеж лопаток, и странное дело – как рукой сняло. Вишь

как всё просто оказалось.

Часы с мягким свистящим шипением пробили три,

а Виктор Арнольдович всё ещё сидел в кресле напротив

камина, уставившись в кучку пепла от догоревших бри-

кетов. Чарли лежал у ног хозяина, довольный своей бли-

зостью к нему, время от времени вздрагивая и издавая

скулящие звуки, подтверждающие не только собачью лю-

бовь и преданность, но и готовность повиноваться лю-

бой команде.

Смаков ощущал усталость, но у него не было сил под-

няться наверх, в спальню. Может быть, ему просто не хо-

телось разбудить чутко спавшую жену да застать Марка за

компьютером и делать тому очередное нравоучение? Что

толку? Всё равно не послушается. Он один из многих стра-

дающих компьютерной зависимостью, и бороться с этим

бесполезно. Ну что ж, это лучше, чем алкоголь, наркотики,

смертельные гонки, бесконечные стимуляторы. вызываю-

щие впоследсивии нервно-психические заболевания, чис-

ло которых растёт с невероятной быстротой. Вот и на него

напасть – икота есть не что иное, как последствие стресса

и недостаток в его жизни позитива, вернее, его позитив-

ного взгляда на происходящее, что опять-таки кроется в

обменных процессах и сбое гормонального фона. Об этом

говорил ему профессор Наев. И все искусственные средс-

тва, дающие человеку радость, оказываются малоэффек-

тивными.

Виктор Арнольдович для того, чтобы отвлечься от

дурных мыслей, постарался вспомнить, когда он был по-

настоящему счастлив. Разве что когда Лира дала согласие

стать его женой. Как он тогда волновался.

Они встретились совершенно случайно. Он, уставший

от напряжённых занятий, поехал за город, чтобы побыть

одному, подышать свежим лесным воздухом и таким обра-

зом восстановить силы. Это было словно вчера. Так отчёт-

ливо он всё помнит.

Уставший, но довольный от прогулки, он зашёл в кафе

перехватить что-нибудь и сразу обратил внимание на де-

вушку, оживлённо разговаривающую с молодым парнем.

Сев напротив, он стал исподволь наблюдать за нею, стара-

ясь угадать, о чём они говорили. Молодой человек что-то

сказал, девушка вспыхнула, и краска негодования залила

её бледное до этого лицо. Она даже поднялась со стула,

видимо, намереваясь уйти. Парень тоже вскочил и снова,

уже громко, так что Смаков мог слышать, выкрикнул: "Вот

и оставайся одна! Мне надоели твои глупые, бесконечные

сцены ревности. Между нами всё кончено! Я не собираюсь

свою жизнь превращать в ежедневные оправдания! Про-

щай!"  – и в буквальном смысле этого слова вылетел на

улицу. Он настолько быстро исчез, что Смаков, размеши-

вающий сахар, поднял глаза – а того уже и след простыл.

Девушка рванулась было за ним, но увидев в окно, как он

быстро бежит, снова опустилась на место, достала из су-

мочки очки от солнца и надела их на свой красный носик.

Смаков видел стекающие по щекам слёзы, которые

девушка промокала салфеткой. В кафе никого больше не

было. Девушка явно стеснялась своей слабости и своих

слёз. Смакову очень хотелось как-то успокоить её, но он

не решался с ней заговорить.

Минут через двадцать девушка стала приходить в

себя. Она заказала чашечку кофе. Смаков последовал её

примеру. Так сидели они в тишине, отпивая маленькими

глоточками кофе. И эта тишина странным образом начала

объединять их, протягивая между ними невидимые нити

чего-то единого, общего, судьбоносного.

Из кафе они вышли вместе. У Смакова сильно колоти-

лось сердце, а когда они случайно коснулись пальцами рук

друг друга, по его телу пробежала волна – сладостная и

призывная.

Роман с Лирой развивался бурно и стремительно. Их

непреодолимо влекло друг к другу. И  уже недели через

две Виктор пригласил свою будущую жену к себе, после

того как они посетили один из самых дорогих ресторанов.

Виктор Арнольдович в то время жил с родителями. Они

как нельзя более кстати уехали отдыхать. Ни в ресторане,

ни дома у Виктора они не пили ни грамма спиртного. Оба

хорошо понимали, чем закончится этот вечер. Они хоте-

ли любить друг друга и даже больше – оба хотели зачать

новое существо. Виктор сделал Лире предложение, и она

дала согласие, полностью доверившись ему. У неё не было

и тени сомнения: Виктор женится на ней.

Смаков заново переживал тот необыкновенный, счас-

тливый вечер. У него и у неё это было впервые. Лира поп-

росила выключить свет. У Виктора дрожали руки, дыхание

перехватывало. Он боялся и желал одновременно. Поло-

жив руки ей на плечи, Виктор едва прикоснулся к уголкам

её губ и замер от блаженной истомы. Голова плохо сооб-

ражала. В действие вступил инстинкт. Он начал медлен-

но снимать с неё наряд. Странно: раздевая, он не видел

её обнажающегося тела. Предметы плыли, растворяясь в

темноте. Собственно говоря, в комнате царил полумрак, и

в обычном состоянии всё хорошо можно было бы видеть,

а для него словно всё вокруг исчезло, исчезло разом, и ему

казалось, что так и должно быть. Он даже плохо сообра-

жал, где находится. Как в медленном, завораживающем

танце, они двигались к постели и так же медленно опус-

тились, прижались и, почти не дыша, застыли. Он с упо-

ением целовал её лицо, шею, живот, застыл у причинного

места. Она притянула его к себе, и они слились в неотрыв-

ном поцелуе. Это неповторимое счастье навсегда осталось

в нём, как первый детский поцелуй.

Через месяц они оформили свои отношения, а через

восемь у них родился сын Марк.

Получив повышение по службе, он позволил себе от-

дых с женой и сыном на одном из островов Атлантиче-

ского океана. Взаимная любовь, радость общения на фоне

безмятежного отдыха – он постарался выбросить мысли

о работе из головы  – создавали вокруг них общую ауру

счастья. Потом, став начальником, он не раз пожалел о

своём повышении. Принимать решения, отдавать приказы

для него оказалось нелёгким делом. Виктор Арнольдович

был слишком мягким, интеллигентным. В  своё время он

научился размышлять, анализировать, делать выводы, и

это его свойство было замечено.

То, что произошло с Хумовым, выбило Смакова из

колеи. Его побег он воспринял как вызов, как знак спра-

ведливой необходимости произвести изменения в заржа-

вевших, заскорузлых структурах, показав его, Смакова,

неуверенным в правильности и своевременности выпол-

няемых функций и, если хотите, инструкций, которые дав-

но устарели.

Смаков вздрогнул всем телом. Сверху раздались гром-

кие всхлипы и рыдания Лиры. Похоже, во сне, потому как

больше не повторялись.

«Все же пора уложить мальчика спать», – с нежностью

подумал Виктор Арнольдович, но не двинулся с места. Он

ощущал, что расползается, тело становится неподвласт-

ным, неуправляемым и ему не хватает сил даже шевель-

нуть рукой, не то, чтобы встать. "И пусть. И хорошо", -

вяло думал он,  – мои силы уже не те. Как-никак пятый

десяток разменял. Может, мне не так много и осталось.

Чего же усердствовать? Зачем тянуть жилы, надрывать-

ся? Пусть всё идёт своим чередом. Нет ничего лучше, чем

сидеть вот так спокойно, рядом со своей любимой соба-

кой, дома и знать: наверху спит жена, сын бодрствует за

компьютером или думает о своём. И это тоже хорошо. Для

него пришло время размышлять, ставить вопросы о смыс-

ле жизни, о том, как в этой жизни выстоять... Да мало ли

какие вопросы может задавать юноша в таком возрасте.

Молодость – время вопросов.

Смаков прикрыл глаза и постарался отогнать надоед-

ливые, грустные мысли. На некоторое время ему это уда-

лось  – начало казаться, что время как бы замедляется

и он в этой сопричастности к мерному его течению спо-

собен на мгновение краешком какого-то неосознанного

чувства заглянуть в Вечность, испытать холодящий душу

страх перед неизбежностью смерти "Вот и я умру, и Марк

будет плакать, а Лира от горя сгорбится, постареет. Мой

пёс будет бродить ночами по дому, скулить и выть на луну,

но меня это уже не будет волновать. Меня ничего не будет

волновать".

Крупные тёплые капли одна за другой покатились по

щекам, падая на тыльную сторону рук, сложенных на ко-

ленях. Виктор Арнольдович плакал, шмыгая носом, смор-

каясь в салфетку, одновременно пугаясь и радуясь своим

слезам. Его невроз достиг своего апогея. "Я  несчастен,

я бесконечно несчастен. Я  лишён радости, смысла жиз-

ни, лишён воли и желания бороться",  – думал Смаков,

всхлипывая и вытирая глаза бумажной салфеткой. Чарли

воспринял состояние хозяина и начал жалобно поскули-

вать.

"Я вот живу и всего боюсь. Боюсь потерять работу, так

как нечем будет оплачивать банковский кредит, боюсь за-

болеть каким-нибудь новейшим вирусом и надолго слечь

в больницу, за которую опять-таки надо платить, боюсь

начальства, в конце концов, боюсь смерти. Меня пугает

до умопомрачения, куда мог подеваться самый лучший

выпускник и что с ним сейчас. Жив ли он? И  что такое

смерть? Даже если мне предрешено жить долго, я не могу

себе представить, что наступит день, а я уже не открою

глаза, не увижу небо, солнце, деревья, свою собаку, не

вдохну полной грудью, не приму душ, не выпью утренний

кофе. Ну и что? Я уже об этом знать не буду. Я ни о чём

больше знать не буду. Мне не придётся нервничать, пере-

живать по пустякам. Я усну и не проснусь. Только и все-

го. Засыпать же мне не страшно? Нет. Всё же уснуть одно,

а умереть и никогда больше не проснуться – это совсем

другое. Совсем другое дело. Не быть никогда. Исчезнуть.

Но ведь меня не было до моего рождения, и мир мало бы

изменился, не появись на свет я. Мир совсем, совсем бы

не изменился. Так же и мой уход из жизни не принесёт

никаких изменений, разве что близкие будут горевать.

Ради них я и живу. Сын и жена точно не забудут меня до

самой своей смерти. Пусть они живут долго-долго. А я...

Я  отжил своё. Я  не вижу перспективы. Что это на меня

нашло? Расклеился. Расплакался, впервые расплакался,

расчувствовался, как сентиментальная дамочка. Это не-

рвы расшалились. Попью успокоительного, и всё встанет

на свои места. Её величество депрессия пожаловала в гос-

ти. Это она нашёптывает мне панические мысли. Всё же

надо пойти на приём к психотерапевту. В моём окружении

слишком много людей, заболевших депрессивным психо-

зом. Мы никак не можем научиться не наносить друг дру-

гу травмы. Зависимость одного от всех настолько велика,

что победить эпидемию, охватившую огромное количес-

тво людей и с каждым днём возрастающую, возможно

только всем вместе. Неужели я один это понимаю? Нет, не

может этого быть. Врачи давно бьют тревогу. Антидепрес-

санты на рынке появляются с космической быстротой,

предлагая избавление от этой напасти. Хороший способ

делать деньги. Тёща не могла жить без пилюль счастья.

Так она с усмешкой говорила, поглощая их каждый бо-

жий день. Всё. Мне понятно: надо выпутываться самому.

Прекратить панику. Принять по-мужски решение. Обор-

вать разом. Это будет по-мужски. Чего там думать. Света

впереди никакого. Жена? Жена поплачет, конечно. Денег

ей на первое время хватит. Марк уже большой. Работать

будет. Да и жена что-нибудь найдёт. Станет давать уро-

ки английского. Проживут. Не пропадут. А я всё. Не могу

больше. Моя песенка спета. Сколько можно тянуть лям-

ку? Ни одного дня без стресса. Ни дня. Держался долго.

Пока. Пора. Трубят рога. Как там у Есенина? "В этой жиз-

ни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей". Отго-

ворила роща золотая... Какое стихотворение, а? Вот был

поэт, так поэт. Был поэт, жил поэт, а теперь его вот нет.

Вот и ладушки-ладушки, погремушки у бабушки".

Смаков, не без усилия воли, встал, прошёл в свой каби-

нет, открыл сейф, достал пистолет. Всё происходило ма-

шинально, как бы без участия сознания и в полном равно-

душии. Чарли следовал за ним, ловя каждое его движение,

не сводя с него своих умных глаз. Он проверил, заряжен

ли пистолет. Да. Заряжен, как и требовалось по инструк-

ции. Он сел, облокотился на стол локтем правой руки для

надёжности, откинул назад голову, приблизил дуло к вис-

ку, зажмурил глаза. Секундой раньше, чем он нажал на

курок, Чарли прыгнул, схватил зубами за широкий рукав

халата.

Пуля, слегка задев штору, вылетела в открытое окно.

Смаков туповато посмотрел на пистолет, зачем-то поню-

хал дуло, поморщился, положил пистолет обратно в сейф.

Сбросив халат, в одной футболке и трусах он с Чарли вы-

шел на улицу.

Домой Смаков вернулся около пяти часов утра, сильно

продрогнув, но в ровном расположении духа.

Спать он лёг в кабинете на диване в обнимку со своей

собакой, которая от восторга не могла успокоиться и лиза-

ла ему нос, ухо, шею, руки... Он не отмахивался, находясь

в спокойном, умиротворённом настроении. Желание жить

росло с каждой минутой. И  что самое главное, он пере-

стал бояться перемен к худшему. Он не мог понять, что

с ним было, почему он так запросто хотел распрощаться

с жизнью. Как бы не казалась жизнь тяжёлой, а порой и

просто невыносимой, всё равно жить лучше, чем лежать в

сырой земле со всеми последующими трансформациями

бренного тела: поедания червями, разложения и так далее.

А душа? Что душа. А кто его знает, что там, и что с душой.

Слабые верят, а сильные – сомневаются. И всё же лучше

верить. Легче уходить из жизни.

Засыпая, он продолжал думать, что существует пере-

селение душ, значит, есть жизнь после смерти и надо зара-

батывать хорошую карму, что любое учение можно легко

превратить в догму и тогда прекратится развитие и оно

станет мёртвым, что жить хорошо, жизнь – подарок, ко-

торый надо ценить, и ещё: у него самая лучшая в мире со-

бака.

3

Чтобы сломать информацию о себе, Хумов должен был

получить привилегии системного администратора или

главного пользователя операционной системы.

– Так, так... Для начала мне нужно найти Скрипт. Не-

ужели у них всё на серверах, а может, на Облаке? – бор-

мотал он, задумчиво глядя на экран индивидуального

компьютера, слегка прикасаясь поисковой ручкой к мони-

торным клавишам.

Ввод регистрационного имени и пароля выглядел

странно.

– Да... системный администратор перемудрил. Введи-

те ваше регистрационное имя: ваш логин, пароль. Сейчас

я вам введу. У меня есть большой текст. Очень большой, -

продолжал разговаривать сам с собой Хумов.  – У  меня

имеется пятидесятикилобайтная служебная инструкция.

Это так кстати.

Инструкция была прислана из центра накануне пос-

ледних событий. Он запустил свою любимую программу,

подвёл курсор к инструкции, ввел: зона Z-4.

– Сейчас, сейчас... Будет вам и белка, будет и свисток, -

улыбнулся он, переходя в браузер для введения пароля.

Не прошло и часа, как Хумов взломал сайт. Он был

отнюдь не мальчик, а профессионал, поэтому не собирал-

ся оставлять хулиганские сообщения. Он просто хотел

заблокировать информацию о себе, однако информация

"висела" на Облаке, и пройти туда ему не удалось.

"Прекрасная работа, – подумал он, – засекречено ос-

новательно. Я догадывался, но не ожидал. Что ж, мы пой-

дём другим путём".

После чего, действуя как хакер, Хумов вошёл в ком-

пьютерную систему учебных сообществ и отправил сооб-

щение об опасной радиоактивной зоне всем зарегистри-

рованным пользователям.

С полным осознанием выполненной задачи и верой в

правильность своих действий – он же спасатель! – Хумов

приступил к ежедневному тренингу, совмещающему осо-

бые физические упражнения с медитацией.

Теперь ему надо начинать новую жизнь. С  прошлым

раз и навсегда покончено. Ему придётся скрываться, вы-

жидать, наблюдать, запутывать следы, сидеть в укрытии,

постараться полностью исчезнуть, затеряться, изменить

себя. Но он также знал, что его будут преследовать до тех

пор, пока он не уйдёт из жизни. На это он пошёл ради...

Ради того, чтобы оставаться честным перед собой. Нет. За-

чем себе врать? Ради этой девушки. Ради Ханы.

Его продолжала мучить мысль, что он не смог стереть

информацию о себе.

Своими действиями он дал понять: жив, здоров, не со-

бирается бездействовать. Хорошо бы всё же уничтожить

информацию. Применить телепатические способности?

"Да. Попробую. Хана вернётся часа через два. Мне

никто не сможет помешать", – подумал Хумов и принял

позу сосредоточения.

Прошло около сорока минут, а он всё ещё сидел, не

двигаясь. Голова была свободна от мыслей, однако визу-

ализация объекта не осуществлялась. Неожиданно перед

ним начали появляться какие-то образы, выплывающие

из дымки и пока неразличимые, расплывающиеся, словно

дрожащие миражи знойной пустыни.

И вдруг он увидел двух мужчин. Один говорил другому,

что взрывное устройство следует заложить в новом архи-

тектурном комплексе, открытие которого состоится через

три дня. На открытие соберётся около пяти тысяч. Будет

большой гала-концерт, откроется одновременно несколь-

ко выставочных залов, спортивный комплекс, пять отелей,

около двадцати ресторанов и кафе. На открытие съедутся

лидеры крупных стран. "Это надо сделать под сценой", -

отчётливо услышал он голос мужчины, дающего указание.

Сердце его забилось. Хумов вздрогнул, поднялся и

принялся за дело.

Когда пришла Хана, он был уже переодет в одежду де-

вушки и попросил её оценить свой внешний вид.

Хана придирчиво осмотрела его и сказала:

– Антонина, ты отлично выглядишь. Тебе идёт эта

стрижка. Отлично сидит паричок. А почему ты облачилась

в рабочую одежду?

– Не хочу привлекать внимание.

– В таком виде, ты отлично сойдёшь за служащую низ-

шего состава.

– Действительно?

– Один к одному. Антонина! Ты без меня сходила и

купила всё это? – с укоризной в голосе выговорила Хана.

– Да... а что здесь такого? Я вне подозрений. Ведь я

вышла из дома в твоем дизайнерском исполнении.

– А как тебе удалось создать новый имидж? Порази-

тельно!

– Ты забыла, Хана? Я с большим успехом играла в сту-

денческом театре.

– Ты отлично перевоплотилась в новую роль. Позд-

равляю!

– Я рада, моя милая наставница! – и Антонина улыб-

нулась такой обворожительной улыбкой, что сердце Ханы

переполнилось благодарной нежностью.

– А сейчас разреши мне прочитать для тебя для тре-

нировки. Ты любишь подобное.

– Конечно, конечно. Буду рада послушать.

– Спасибо за любезное согласие, – кивнула головой

Антонина. Присядь, дорогая и слушай.

И Антонина хорошо поставленным голосом начала:

– В покое среди движения и вращения, среди смены

света и тьмы, среди мерцающих возгораний и угасания

старых звёзд Время имеет возраст Вечности – всеединое

продолжение, и лишь в сознании нашем ему свойственно

замедляться или ускоряться, и только сознание его в со-

стоянии помыслить.

Так свет невесом

и светло,

так мысль не видна

и дана,

так солнце взойдёт

и тепло,

так любовь роднит

весела...

– Здорово, Антонина! Как настоящая леди, переоде-

тая в простую служащую, ты не забываешь держать высо-

кий тон, – и Хана в ответ прочитала:

Путь жизни сложен, непонятен.

Решение принять – что подвиг совершить,

Хоть говорят: на солнце много пятен,

Нас Маяковский призывал: светить!

– Светить всегда, светить везде... И  то верно. Хана,

мне придётся отлучиться на несколько дней.

– Куда это ты собралась? Тебе лучше оставаться здесь.

– Всему виной первородный грех. Чему быть, того

не миновать. Не волнуйся за меня, Хана. Отлучусь в худ-

шем случае на неделю. Не скучай! Пиши стихи и всё та-

кое. Ну же... Улыбнись, пожалуйста. Всё будет тип-топ.

Иисус Христос, знаешь, между двумя разбойниками был

распят.

– Антонина, ты так сложно говоришь... Мне тебя не

понять, – удивлённо посмотрела Хана, тряхнув головой, и

её волосы, освещённые зайчиками солнца, вспыхнули зо-

лотым сиянием, образуя ореол над головой.

– Не обращай внимания. Это так. Поговорим

чуть позже. До скорого!

И  Антонина, подхватив рюкзак голубого цвета в тон

своего комбинезона, вышла из комнаты, не забыв послать

воздушный поцелуй.

Хана прильнула к окну и смотрела ей вслед, пока она не

скрылась за поворотом. Её внимательный взгляд не нашёл

ничего, к чему можно было бы придраться. Хумов отлично

вжился в роль.

4

Молодая красивая работница из отдела обслуживания

прошла проверочный контроль и спокойно направилась

к центральному павильону, где через пять часов должна

была начаться торжественная церемония открытия куль-

турно-оздоровительного комплекса.

Зрительный зал представлял собой амфитеатр огром-

ного размера, вмещающий до пятидесяти тысяч зрителей.

Ложи располагались таким образом, что с каждого места

отлично просматривалась вращающаяся сцена, оборудо-

ванная по последнему слову техники.

Предстоящее зрелище своей грандиозностью предпо-

лагало сразить самые невероятные ожидания. Шоу гото-

вилось больше года. Самые лучшие силы со всего мира -

певцы, музыкальные ансамбли, танцоры, актёры разных

жанров – были задействованы в нём.

Комплекс гудел обычной предпремьерной суматохой.

Гримуборные наполнялись артистами, гримёрами, костю-

мерами. Подтягивались рабочие сцены, осветители, ре-

жиссёры, декораторы, звукоинженеры, ответственные за

лазерное шоу и другие специфические эффекты.

Девушка, представившаяся двум рабочим сцены Ан-

тониной, сказала, что она назначена для того, чтобы

дать им вовремя сигнал, по которому центральную часть

сцены нужно будет медленно поднять в определённом

месте действия. "Это последнее решение главного ре-

жиссёра", – произнесла она с очаровательной улыбкой.

Рабочие закивали головами. Им некогда было занимать-

ся пустыми разговорами даже с такой привлекательной

девушкой, как Антонина. Больше на неё никто не обра-

щал внимания. Волна волнения, переливаясь от исполни-

телей, захватила всех без исключения, зарядив сосредо-

точенной энергией.

Антонина свободно передвигалась по лабиринтам сце-

ны, присматриваясь, словно кого-то ища, стараясь не при-

влекать к себе особого внимания.

Время шло, а она никак не могла найти нужных ей лю-

дей, и ей уже начинало казаться, что она что-то напутала и

это должно произойти не сейчас и не здесь.

Служба безопасности работала прекрасно. Только

опытный и знающий специалист мог бы заметить незри-

мых наблюдателей.

Антонина понимала, что именно она вскоре может

привлечь к себе внимание, так как её действия не соот-

ветствовали определённой цели: выполнению назначен-

ной работы. Единственное оправдание – её могут при-

нять за представителя службы безопасности. Но могут ли?

Необходимо как можно быстрее найти взрывное уст-

ройство и обезвредить его. Рабочих становилось всё боль-

ше. Каждый чётко знал свои обязанности. У каждого была

быстрая связь с центральной режиссёрской секцией уп-

равления.

Антонина сделала два круговых обхода, внимательно

просматривая возможные места установки бомбы. Время

неуклонно двигалось к началу представления. За кулисами

стояли артисты, музыканты, ведущие программы. Помощ-

ники сновали туда-сюда, проверяя последнюю готовность.

Зал уже начинал заполняться зрителем.

Антонина в свой первый осмотр приметила световой

щит. "Если на короткое время отключить свет, легче будет

обнаружить нужное устройство и обезвредить его", – по-

думала она и опустила рубильник вниз. Тут же началась

паника. Поднялся невообразимый шум и крики. Наиболее

истеричные женщины визжали, кричали, рыдали, падали

в обморок.

Неожиданно Антонина заметила мигающий крас-

ный огонёк. "Вот где взрывное устройство!" – мелькну-

ла мысль. Монтажное пространство сцены освещалось

аварийным синим светом. Она обратила внимание на две

мужские фигуры в комбинезонах рабочих сцены. Они по-

казались ей подозрительными.

Недолго думая, она быстрым приёмом вывернула од-

ному руку, соединила за спиной запястья, надела наручни-

ки и прикрепила к металлической трубе. Это произошло

настолько быстро, что тот не успел опомниться. Второй,

увидев, бросился на Антонину. Завязалась короткая борь-

ба. Антонина радостно подумала, что это и есть террорис-

ты. Она не ошиблась.

Второй, приняв Хумова за женщину, нанёс не столь

сильный удар. Антонина ответила. Потрясённый силой

удара противник замешкался. Теперь обе руки Антони-

ны были свободны. Её задача была как можно дольше не

привлекать внимания. Действуя молниеносно, после крат-

ковременной борьбы она и второго приковала к металли-

ческой конструкции. Оба молчали, надеясь на чудесное

спасение. Наверно, решили, что их засекла служба безо-

пасности и любой вид сопротивления бесполезен.

Сняв примагниченное устройство, Антонина разря-

дила его и положила перед преступниками. Те с ужасом

смотрели то друг на друга, то на бомбу.

Затем она метнулась к рубильнику, подняла его вверх.

Свет загорелся. Антонина вышла в фойе. Прошла мимо

праздничных фуршетных столов. Официанты завершали

последние приготовления и, увлечённые работой, не об-

ратили на неё никакого внимания. Спустившись по лес-

тнице вниз, она подошла к своему автомобилю, который

предусмотрительно взяла на прокат. Выезжая за пределы

культурно-оздоровительного комплекса и сворачивая на

хайвэй, она широко улыбалась своей удивительно обая-

тельной улыбкой.

5

Машина с большой скоростью, однако, не превыша-

ющей допустимую, неслась по хайвэю. "Всё получилось

неплохо, хотя были минуты отчаяния. Наверняка засветился.

–Пора возвращаться. Теперь точно придётся сни-

мать где-то жильё. И чем быстрее, тем лучше", – думал

Хумов, внимательно следя за дорогой и за тем, какие

машины ехали сзади. Управление машиной происходи-

ло автоматически, но он не позволял себе расслабиться.

И не зря.

Вскоре он заметил погоню: две полицейские машины.

Надо было что-то срочно предпринимать. Его всё же вы-

числили. Машина свернула направо и теперь ехала с мень-

шей скоростью по направлению к небольшому населённо-

му пункту под названием Княжеское. По обеим сторонам

дороги высились могучие деревья.

Максимально сбавив скорость, Хумов открыл дверцу

машины и, сгруппировавшись, выпрыгнул. Машина на ав-

топилоте продолжала свой путь. Спрятавшись за кустами,

он вскоре увидел две полицейские машины, следовавшие

за оставленным им Mercedes-Benz.

"Прекрасный ход. Точно как в классическом триллере.

Но как мне выбраться отсюда? Полицейские, догнав маши-

ну и увидев, что она пуста, тут же разгадают план, начнут

прочёсывать придорожный лес и обнаружат меня. Думай,

думай, лучший выпускник отделения спасателей. Думай

быстро, каким образом самому себя спасти. Нас этому не

обучали. А жаль. Разве у спасателя не может возникнуть

такая ситуация, когда ему самому будет нужна помощь, и

незамедлительно? Время пока есть. Хорошо бы добраться

до Княжеского, а там посмотрим. Хотя нет! Пора возвра-

щаться в аэропорт. Забавы придётся перенести на другое

время. Для начала мы полностью изменим свой облик.

Здесь в рюкзачке припасено всё необходимое. Хорошая

идея! Так, так. Сделаем из себя женщину средних лет, вы-

шедшую погулять и заблудившуюся в лесу. Женщина при-

ехала в гости и вышла прогуляться, подышать свежим воз-

духом. Наденем соответствующую маску, сменим парик и

одежду", – приговаривал вполголоса Хумов, ловко и в то

же время тщательно производя действия по перевоплоще-

нию в новый образ.

Вскоре на проезжую часть вышла немолодая, но очень

привлекательная женщина и подняла руку. Машины рав-

нодушно проезжали, не обращая никакого внимания.

Большего равнодушия было трудно ожидать. Не приня-

то было подсаживать на дорогах. Разве кто-то найдётся

сердобольный? Антонина Михайловна терпеливо махала

рукой, но все было безрезультатно. Никто на неё не реа-

гировал. Пятёрка молодых парней, проезжая, прокричала

что-то, высовываясь и махая руками.

Заметив чуть медленнее других ехавшую машину, отча-

явшаяся женщина вышла на середину дороги и преградила

путь, раскинув по сторонам руки. Машина марки "Кадил-

лак" затормозила и со свистящим звуком остановилась.

Из окна высунулась прелестная головка молодой девушки.

Лицо её пылало, глаза выражали испуг, губы дрожали.

– Садитесь быстро. Здесь стоять нельзя, – прогово-

рила она громко с придыханием.

– Знаю, что нельзя, но у меня не было другого выхода.

Ни одна машина не останавливалась. Спасибо большое!

Вы меня спасли. Меня зовут Антонина Михайловна. Но

можно просто Антонина, – юркнув в салон, сказала Анто-

нина, благодарно улыбаясь.

– Я ехала на автоматическом управлении. Ужас! Если

бы я не посмотрела случайно на дорогу, мы бы уже не смог-

ли ни познакомиться, ни говорить. Называйте меня Мила.