Текст книги "Необычное Рождество (ЛП)"

Автор книги: Талия Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Люк

Рождество

Последний раз Уиллоу сбежала от меня одиннадцать лет назад, но память была настолько острой, что я до сих пор помню непривычную строгость своего костюма, взятого напрокат.

В этот раз я, по крайней мере, знал, что ее уход неминуем. Хотя и думал, что проведенная ночь вместе, последняя перед отъездом Уиллоу из Сан-Данте – возможность того, что больше никогда не увидимся.

У меня было время подготовиться. Неожиданностью было лишь то, что она уехала раньше. По возвращению на свадебный банкет я обнаружил, что она уже покинула город. Впрочем, ее причины были понятны.

Так почему же я до сих пор чувствую себя так плохо?

Я покачал головой, желая каким-то образом избавиться от всех воспоминаний об Уиллоу, пока не смогу думать о ней без ощущения, что в грудь воткнут нож.

Свадьба состоялась четыре дня назад, и, очевидно, потребуется гораздо больше времени, чтобы смириться с тем, что мои короткие отношения с Уиллоу закончились.

Повернувшись к Мейсону, с вопросом:

– Ты все еще видишь Сантино?

Мейсон сидел возле окна в дальнем конце комнаты. Оттуда открывался отличный вид на соседний дом и на наркоторговца, который в нем жил.

В группе наблюдения работали еще четверо местных копов, и мы должны были приступить к работе завтра. Сейчас здесь были только я и Мейсон, и никто из нас официально не работал.

Леннокс был здесь, потому что твердо решил уничтожить всех членов картеля Medea. Я пришел, потому что сегодня Рождество, и мне не хотелось слоняться по дому, готовить еду в микроволновке и смотреть убогий телевизор.

Он опустил камеру на некоторое время, чтобы бросить на меня взгляд.

– Сантино сейчас с тремя девушками.

– С тремя? – я закрыл ноутбук и встал, разминая спину.

– Третья только что появилась. Надо отдать должное парню, он нашел нетрадиционный способ праздновать Рождество.

– Значит, он не делает гоголь-моголь? – я подошел к окну.

Мейсон захихикал, делая новые снимки.

– Нет, если только гоголь-моголь не является эвфемизмом.

Заглянув в окно, я изумленно затряс головой.

– Как такой засранец, как он, пользуется таким успехом у женщин?

– Если бы я знал, думаешь, был бы здесь с тобой?

Я смотрел, как Сантино ведет трех своих подруг в спальню, и вздохнул.

– Что ж, вероятно, это будет последний раз, когда мы его видим.

– Ага. – Мейсон опустил камеру и поставил ее на стол рядом со своим креслом. – Веселье закончилось для нас, но не для него.

– Разве у тебя не будет рождественского ужина с семьей? – спросил я. – Если хочешь иди, я могу остаться здесь и присмотреть на случай, если Сантино снова появится.

Нахмурившись, Мейсон поднял свое крупное тело со стула и встал.

– У тебя нет никаких планов?

– У меня не так много родственников, сестра переехала в Австралию, – с беспечностью, которой не было, пожимаю плечами. – Это не так уж плохо. Значит, я могу работать.

Мейсон нахмурился еще сильнее, и было видно, что он не верит моим словам.

– Я ужинаю с папой и братьями. Там много еды, и Кейд готовит, так что ты знаешь, что будет вкусно. Приходи и поешь с нами.

Я покачал головой, не отрывая взгляда от окна. У меня были и другие приглашения провести день с друзьями, но и их отклонял.

– Спасибо за предложение, Мейсон. Но кто-то должен следить за плохим парнем.

– Наблюдение начнется только завтра, помнишь? Сантино не собирается ничего делать в Рождество, особенно сейчас, когда занят в спальне. И ты не жил, пока не попробовал тыквенный пирог Кейда. Не знаю, что он с ним делает, но ты будешь есть до тех пор, пока твой желудок не лопнет, и все равно захочешь еще, – его губы поджались. – После нескольких стаканчиков мы уговорим папу рассказать свои теории о том, почему наши тайные инопланетные владыки приказали правительству подделать высадку на Луну. А в какой-то момент он, возможно, выйдет на улицу и будет выкрикивать оскорбления в адрес Трикси. Это будет просто взрыв.

– Звучит заманчиво, но я не буду хорошей компанией, – кивнул в сторону окна. – Я просто останусь здесь и буду наблюдать.

Время, проведенное с такой близкой семьей, как его, только заставит меня лучше осознать, чего мне не хватает в жизни. Лучше побыть одному, чтобы не доводить до беды других.

Мейсон нахмурил брови.

– Ты в порядке?

– Конечно.

– Лжец.

С неохотой отвернувшись от окна, встретился с ним взглядом.

– Я чувствую себя не очень празднично.

– Потому что ушла Уиллоу?

Я на мгновение задумался над тем, чтобы отрицать это, но потом усмехнулся.

– Неужели это так очевидно?

– А ты не думал поехать в Вегас, чтобы сказать ей о своих чувствах?

– Ты думаешь, я должен бросить свою карьеру, чтобы быть с ней?

Его глаза расширились, и он поднял свои большие руки в жесте «вау».

– Подожди. Нет. Я не это сказал. Это то, что ты думаешь сделать?

– Конечно, нет, – со вздохом произнес я. – Ладно, может быть, это приходило мне в голову. Боюсь, что если я отпущу ее, то всегда буду жалеть об этом.

Он похлопал меня по плечу.

– Рыба. Море. Все это. Дай ей время, и тебе станет легче. Ты можешь встретить кого-нибудь еще.

Я фыркнул.

– Ты когда-нибудь влюблялся?

Он начал качать головой, потом потер затылок, словно раздумывая.

– Ну, однажды мне показалось, что я влюбился. Но это было очень давно. Я был еще ребенком.

От любопытства вскинул бровь.

– Кто-то в школе?

– Помнишь, я встречался с Карлоттой Уотсон? – по его лицу медленно расползлась ухмылка, которую можно было назвать только озорной. – Дочь Трикси Уотсон, заклятого врага моего отца.

– Карлотта? Точно, я помню. Поговорим о раздувании пламени войны.

– Мы встречались до того, как наши родители стали врагами. Представляешь, если бы мы сейчас снова начали встречаться? – он рассмеялся. – К счастью для папы и Трикси, этого никогда не случится.

– Почему?

– Она живет в Лос-Анджелесе и возвращается в Сан-Данте примерно так же часто, как и Уиллоу. Но даже если бы она жила здесь, были бы более важные дела. Например, уничтожить Сантино и всех остальных членов картеля, – выражение его лица было таким решительным, что мне пришлось задуматься, не было ли это дело для него личным. Может быть, причина, по которой он так отчаянно хотел их уничтожить, как-то связана с его загадочными шрамами.

Чем бы ни была вызвана его решимость, выражение лица заставило меня почти пожалеть членов картеля, которые даже не представляли, что их ждет. Если бы я был плохим парнем, то точно не хотел бы, чтобы Мейсон приближался ко мне.

– Ты прав, работа, которую мы делаем, очень важна, – сказал я. Ощущение пустоты со временем пройдет. Через несколько недель или месяцев возможно удастся не думать об Уиллоу так много.

– Поймав Сантино, ты почувствуешь себя намного лучше.

Я хрюкнул что-то, что можно было расценить как согласие.

– Эй, а что случилось с тем полицейским, который задрал платье Уиллоу на свадьбе? – спросил Мейсон. – Как его зовут? Гас?

– Его отстранили от работы на время расследования. Но я тут поспрашивал и обнаружил еще несколько женщин, которых он домогался. Я собираю их показания, чтоб, как минимум, вышвырнуть из полиции. А скорее всего, приговорят.

– С более заслуживающим парнем такое и должно было случиться, – Мейсон направился к двери. – Приходи и поешь с моей семьей, Люк. Я не приму отказа. Ты не можешь провести Рождество в одиночестве.

Я на мгновение уставился через окно на пустую гостиную Сантино, а потом сдался.

– Хорошо. Спасибо. Я приеду на час-другой.

Взяв свою машину, проследовал за Мейсоном к дому его отца. Он не был украшен к Рождеству, за исключением одной вещи. На маленьком дворе перед жилищем его отца стоял большой надувной Санта.

Только Санта лежал на боку и наклонялся. И его штаны были приспущены.

Усмехаясь, я вышел из машины.

– Санта пристает к дому Трикси?

Мейсон помрачнел.

– Понятия не имею, где папа достал эту уродливую штуку, но, возможно, мне придется саботировать его доступ в Интернет.

Я снова захихикал, глядя на ликующую ухмылку на лице Лунного Санты. Это действительно был шедевр надувного искусства.

– Это месть твоего отца за выходку Трикси со снегоуборочной машиной? – поинтересовался я.

Мейсон хмыкнул.

– Видишь эту штуку на крыльце Трикси?

– Что это? – поднявшись по ступенькам, я прищурился и посмотрел на устройство.

– Автоматическая метательная машина для собак. Трикси набивает машину шариками с водой и пускает их.

Едва он успел произнести эти слова, как дверь Трикси распахнулась, и она вышла на крыльцо в огромном, струящемся белом платье с золотым обручем, прикрепленным над головой, как нимб. Она тащила большое, тяжелое на вид ведро и остановилась, глядя на нас.

– С Рождеством, миссис Уотсон, – позвал Мейсон.

– Счастливого Рождества, мэм. Я помахал ей рукой.

Трикси опустила ведро и пристально посмотрела на нас.

– Люк Пенн? Поскольку ты не Леннокс, я даю тебе несколько минут, чтобы ты убрался из зоны видимости. Но вы не должны оказаться на крыльце, когда моя машина снова заработает. На этот раз я не буду заряжать ее водой, – ее тон намекал, что в ведре находится нечто гораздо худшее.

Может, она и была одета как ангел, но сходство было не более существенным.

– А что насчет меня? – спросил Мейсон. – Я не давал вам повода стрелять в меня.

– Ты – Леннокс, – огрызнулась Трикси. – А твой отец – жалкий старый пердун-стукач.

Повернувшись ко мне, Мейсон закатил глаза.

– Нам лучше войти в дом.

Трикси потопала обратно в дом, а Мейсон открыл переднюю дверь дома своего отца. До меня донеслись звуки мужского смеха и восхитительный запах готовящейся еды. Негромко играла музыка, а прихожая была украшена рождественскими огнями. В помещении было тепло и уютно, и у меня сразу же сжалось в груди.

– Мейсон, это ты? – я узнал голос Кейда, который кричал изнутри. – Заходи и скажи папе, что тыквенный пирог – это не здоровая пища. Он отказывается мне верить.

Ашер спустился в коридор, чтобы поприветствовать нас, обнял Мейсона и ударил его по спине.

– Как раз вовремя. Папа уже открыл свои подарки. Сказал, что не может дождаться, – он отпустил брата и шагнул вперед, чтобы обнять меня. – Привет, Люк. Рад, что ты пришел.

В моем горле образовался твердый комок. Отступив назад после его объятий, я бросил на них обоих извиняющийся взгляд.

– Простите, я думал, что справлюсь с этим, но не могу остаться. Я только отягощу праздник, а ты заслуживаешь хорошего Рождества.

– О чем ты говоришь? – прорычал Мейсон.

– Не уходи, – запротестовал Ашер. – Заходи и поешь.

Я отступил.

– Спасибо за предложение, но я не очень хорошая компания. Мое настроение может быть заразным, и поверьте, вам это не нужно.

Мейсон зашел в дом.

– Кейд, выйди сюда и помоги нам убедить Люка остаться на ужин.

– Увидимся позже, – я помахал им рукой. – Счастливого Рождества.

Когда Кейд появляется в дверях, и три брата стоят вместе, то я понял, что сделал правильный выбор. Они напомнили мне о том, чего у меня нет, и от этого хотелось выть.

Принося извинения и отмахиваясь от их протестов, запрыгиваю в машину и уезжаю.

Завтра я, вероятно, буду чувствовать себя так же паршиво, как и сегодня, но, по крайней мере, Рождество закончится. И смогу зарыться в работу и постараться выкинуть Уиллоу из головы.

Как-то так.

Я вернулся домой, в свою холодную, пустую, неубранную квартиру. Разогрев макароны быстрого приготовления, которые были тревожного неоново-желтого оттенка, включил на компьютере игру-стрелялку и попытался забыть о своем несчастном Рождестве, взорвав несколько десятков инопланетных солдат в кровавое небытие.

Но я не мог сосредоточиться.

Продержался до десяти часов, а потом выключил игру и принялся размышлять.

Что я до сих пор здесь делаю? Разве я не должен быть в Вегасе?

Учитывая, что на утро у меня были запланированы встречи, чтобы начать операцию по наблюдению, было безумием даже думать о том, чтобы полететь. Но как сильно я буду жалеть, если не сделаю этого?

Пропуск первого дня новой операции будет выглядеть ужасно. Шеф мог бы даже пересмотреть мое повышение.

Но я ждал Уиллоу с восемнадцати лет. Смотря на нее, в моем сердце вспыхивало счастье, о котором даже не подозревал.

Я никогда не был безрассудным, даже не хотел им быть. Но шанс быть с Уиллоу стоил того, чтобы рискнуть.

Поднимаясь наверх, чтобы бросить несколько вещей в сумку, послышался осторожный стук во входную дверь. Я замер, прислушиваясь, будучи уверенным, что мне все привиделось. Ни у кого не было причин стучать ко мне в половине десятого вечера, тем более на Рождество.

Разве что…

Кто бы это ни был, он постучал снова.

Сердце мое подпрыгнуло, хотя это никак не могла быть Уиллоу. Она была бы слишком занята своими делами, чтобы возвращаться в Сан-Данте, или даже чтобы быть одержимой мной так, как я одержим ею. Девушка сказала, что на Рождество будет с ног валиться, так что представлять, что это именно та, было просто несбыточной мечтой.

Нет, это, должно быть, друг проверяет меня. Может быть, Мейсон, обеспокоенный тем, как быстро я уехал. Нужно поскорее успокоить его и отправиться в аэропорт.

Я достаточно потерял времени, беспокоясь о своей карьере.

Теперь нужно было идти и забрать мою девушку.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Уиллоу

Сердце, должно быть, сбилось с ритма, потому что казалось, что оно слишком громко стучит в горле. Мои руки были мокрыми от пота, а желудок совершал кульбиты.

Я бы не так нервничала, если бы могла сказать, о чем думает Люк, но когда дверь открывается, первое, что вижу – это его шок. Губы приоткрылись, глаза расширились. А тело застыло.

Был ли он рад меня видеть? Злился ли на то, что я ушла, не сказав ни слова? Решил ли, что между нами все кончено? Потребует ли ответа, что же делаю на пороге его дома в такое время?

– Я твой рождественский сюрприз, – я указала на большую красную ленту, которую прикрепила к волосам на макушке. Но мои щеки разгорелись, и теперь уже не получалось симулировать улыбку.

Неужели это была самая глупая идея на свете?

– Уиллоу? – он был поражен, как будто я была последним человеком в мире, которого не ожидал увидеть.

Я тяжело сглотнула.

Возможно, и правда, ошибалась, думая, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему. Возможно, парень просто хотел интрижки на одну ночь.

– Я… эм… – я замешкалась, не зная, что сказать.

Его лицо смягчилось, удивление сменилось чем-то более теплым. Подойдя ближе, он положил руки мне на плечи.

– Не могу поверить, что ты здесь, – мужской голос смягчился, превратившись в низкий гул. – Я боялся, что больше никогда тебя не увижу, и решил… – оборвав себя, тот покачал головой. – Надолго ли ты вернулась в Сан-Данте? Тебе ведь не нужно сразу же уезжать?

Мои мышцы расслабились от облегчения. Теперь его реакцию невозможно было перепутать. Он определенно был рад меня видеть.

Не успела я ответить, как его руки сомкнулись вокруг меня.

– Пока не отвечай, – приказал он своим сексуальным голосом полицейского. – Сначала мне нужно тебя поцеловать.

– Да, офицер, – я уперлась руками в его грудь, и мои легкие распирало от нестерпимого прилива надежды. Если он все еще хотел поцеловать меня, то удивить своим неожиданным появлением, возможно, было не такой уж безрассудной идеей.

Его поцелуй – это все, чего мне не хватало последние четыре дня. Все, о чем я мечтала и чем мучила себя. А мужские руки так хорошо обнимали меня, что все тревоги и сомнения исчезли.

– Прости, что я так ушла, – пробормотала я. – Мне было неловко, и я…

– Все в порядке, – он прижался лбом к моему. – Я понимаю, Уиллоу. Тебе не нужно объяснять.

– Я больше не буду от тебя сбегать. Обещаю.

– Я рад, что ты здесь, – он улыбнулся, его глаза были такими теплыми и красивыми, что у меня защемило сердце. – Не думал, что ты сможешь оторваться от своих дел.

– Я закончила последнюю работу около четырех часов назад. Теперь у меня нет ничего срочного до Нового года, – я зажала нижнюю губу между зубами и посмотрела на него с надеждой. – Я принесла рождественское печенье и гоголь-моголь. Еще нет полуночи. Не хочешь устроить поздний праздник?

– Звучит прекрасно. Но я думал, что тебе надоело Рождество?

– Я не прочь изменить свое мнение.

– Тогда тебе лучше зайти.

– Не хочу показаться самонадеянной, но у меня чемодан в машине. Ничего, если я останусь на ночь?

Его улыбка расширилась, а глаза заблестели.

– Твой чемодан в багажнике?

Он занес его внутрь, и я последовала за ним. Рождественских украшений не было, но в его квартире было светло и просторно. Мебель была красивой, и в воздухе чувствовался запах сыра, который Люк, должно быть, недавно съел.

– Не хочу показаться самонадеянным, – он бросил на меня игривый взгляд, повторяя мои слова. – Но я поставлю твой чемодан в свою спальню.

От предвкушения у меня по коже пробежали мурашки, но я сохранила спокойный тон.

– Это разумное место для него, – следуя за ним в спальню, я на ходу сняла пиджак и бросила его на пол. – Хорошая спальня, – сказала я, не глядя ни на что, кроме него. – Я заметила, что тут есть кровать.

Он поставил мой чемодан на пол и повернулся ко мне.

– Я скучал по тебе.

– Я тоже, – просунув руки под его футболку, я исследовала твердые, теплые поверхности его тела. У него был самый лучший пресс, который я когда-либо чувствовала, мышцы были так идеально очерчены, что мне хотелось играть на них, как на рояле.

Он поднял одну руку, чтобы перетянуть ленточку в моих волосах.

– Пора разворачивать мой подарок?

– Тебе лучше не ждать, потому что я уже разворачиваю свой, – я задрала его футболку, чтобы он помог, стянув ее через голову.

– Может, сначала ты хочешь устроиться поудобнее? – Пенн поцеловал меня, пока возился с пуговицами моей рубашки. – Хочешь гоголь-моголь?

– Не хочу пить.

– Рождественское печенье? – он стянул рубашку с моих рук, подарив мне еще один глубокий поцелуй.

– Не голодна, – я расстегнула его джинсы и спустила их вниз.

Он расстегнул мой лифчик. Стянув его, он на мгновение отступил назад, пожирая глазами мое тело. Затем вздохнул.

– Хорошо, что я знал.

– Что знал?

– Какая ты сногсшибательная. Твое платье подружки невесты никогда бы не сохранилось. У меня не было бы другого выбора, кроме как сорвать его, – наклонив голову к моей груди, как бы демонстрируя, насколько ему нравится то, что он видит. Его язык провел по соску, а пальцы следили за тем, чтобы другая грудь не была одинокой.

Я застонала. Это была единственная реакция, на которую была способна, пока он не отключил мою голосовую связь с мозгом.

Мужчина принялся возиться с моими джинсами, и я помогла ему, стянув их. Или, по крайней мере, попыталась. В отличие от Люка, на мне была обувь, поэтому джинсы с меня не слетели. Вместо этого они зацепились за ботинки, и вместо того, чтобы изящно лечь на кровать, я споткнулась, вскрикнула и неловко упала на нее.

Люк захихикал, встал на колени у кровати, чтобы снять с меня обувь и джинсы, пока я выдергивала ленту из волос, умудрившись при этом вырвать клок прядей.

Его глаза блуждали по мне, словно он не мог насмотреться.

– Я, наверное, уже влюбился в тебя, – сказал он. – И ничего не прошу. Просто подумал, что ты должна знать.

Я моргнула, приподнявшись на локтях.

– Но ведь прошло всего несколько дней.

– Ага, – он пожал плечами, улыбнувшись одной стороной рта. – Еще слишком рано признавать, что ты мне так сильно нравишься, но не могу молчать.

– Мне кажется, я тоже в тебя влюбляюсь, – эти слова удивили меня. Не ожидала, что скажу их, но когда они прозвучали, то показались правильными. Смеясь, поскольку от этих слов становилось хорошо, я решила повторить их еще раз. – Мне кажется, я нахожусь в серьезной опасности влюбиться в тебя, Люк. Странно, но это правда.

– Странно, но прекрасно, – мягко сказал он, и я не была уверена, говорит ли о любви мужчина или обо мне.

В любом случае, я бы согласилась.

Сначала мы занимались любовью нежно, медленно и почти благоговейно. Затем наступила острая необходимость, задыхания и криков. Возможно, даже были какие-то библейские восклицания и один-два коротких выдоха.

От Люка, конечно. Но не от меня.

После этого я лежала, задыхаясь, на груди Пенна. Одновременно ошеломленная и переполненная счастьем, едва ли мое тело могло вместить все это.

Люк поцеловал меня в волосы.

– Ты ведь больше не уедешь до Нового года? – он провел одной рукой по моей спине. – Скажи мне, что ты никуда не уедешь до этого.

– Хм… – я задумчиво поцеловала его грудь и попыталась подавить тайную улыбку. – Ну, это зависит от обстоятельств.

– От чего?

– От того, как долго ты хочешь, чтобы я оставалась.

– Навсегда, – его ответ прозвучал так быстро, что показался легкомысленным.

Я рассмеялась.

– Навсегда? Ты же не серьезно.

– О да, серьезно. Но я реалист и знаю, что ты не можешь остаться. Когда будет следующее мероприятие?

– Вообще-то я так загружена работой над лицензированием франшизы, что мой бизнес-менеджер сказал, что следует нанять менеджера, который возьмет на себя мою постоянную работу в Лас-Вегасе. Это освободит мое время для обучения новичков. А это значит, что теоретически Сан-Данте может стать моей производственной базой. Имею в виду, если ты захочешь, чтобы я осталась, – внезапно появилось чувство стеснения. – Не то чтобы я собиралась переезжать или что-то в этом роде, так что можешь не беспокоиться…

Он поднял голову, его глаза блестели.

– Переезжай ко мне.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Правда?

– Ты шутишь? – его ухмылка была шире, чем я когда-либо видела. – Переезжай и веди свой бизнес отсюда. Если это означает, что я буду видеть тебя голой каждый день и каждую ночь, это будет лучшим подарком на Рождество.

– Ну… – я попыталась изобразить сомнение. – Каждый день? И каждую ночь? Не слишком ли ты безрассуден?

– Безрассудство – это хорошо, – сказал он, приподнимая мой подбородок, чтобы поцеловать меня. – Безрассудство – моя новая любимая вещь.

– Представь себе, – пробормотала я. – Это может стать нашей новой обыденностью.

– Когда ты рядом, ничто не будет обычным. Даже я.

– Ты никогда не был… – начала говорить.

Но была слишком занята неожиданно страстными поцелуями, чтобы закончить слова, а его руки двигались по моему телу, пробуждая все наилучшим образом. Когда Люк перевернулся на спину, в моей голове не было места ни для чего, кроме того, что он делал со мной.

Ну и ладно. У нас будет достаточно времени, чтобы продолжить наш разговор позже. Гораздо, гораздо позже.