Текст книги "Необычное Рождество (ЛП)"
Автор книги: Талия Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Уиллоу
Мы не смогли починить беседку.
Это признал даже Люк.
Конечно, мы сделали все, что могли. Я и Люк работали над ней несколько часов вместе с Мейсоном, Кейдом и Ашером. Мы впятером убирали обломки, укрепляли конструкцию, чтобы сделать ее безопасной, и сглаживали отколовшиеся края дерева, которое осталось на месте, делая отверстие как можно более привлекательным.
Но в центре крыши все равно оставалась огромная брешь.
– Мы могли бы закрыть дыру брезентом, – предложил Мейсон.
Кейд постучал себя по подбородку.
– Мы можем сделать из дыры декорацию. Повесить Санту на крыше, как будто это дымоход и он вот-вот скатится вниз.
– Если мы оставим его незакрытым, через него будет пробиваться солнечный свет и освещать свадебную церемонию, – сказал Ашер в своей задумчивой манере. Изнутри это выглядит не очень привлекательно, но зато улучшит вид для тех, кто находится рядом с беседкой.
Люк кивнул.
– Оставим все как есть, с открытым верхом. Хорошо, что в прогнозе нет дождя.
У Мейсона зазвонил телефон, и он достал его из кармана, чтобы посмотреть на экран. Брови мужчины взлетели вверх, и тот перевел взгляд на меня.
– Это твоя сестра. Должно быть, она звонит, чтобы узнать, как идут дела.
Как бы я ни радовалась, что не придется с ней разговаривать, тот факт, что та позвонила Мейсону, а не мне, означал, что она все еще злится на меня.
Леннокс ответил на звонок и внимательно слушал.
– Все верно, – сказал он через минуту. Затем: – Боюсь, что нет. Но Ашер сказал, что через него будет проникать солнечный свет, освещая церемонию, что будет хорошо смотреться для наблюдателей, а он всегда прав насчет… – он прервался и слушал несколько секунд. – Мне жаль, Холли, но мы не можем сделать больше ничего сегодня, поскольку хозяйственные магазины закрыты. У нас нет древесины, которая нам нужна…
– Подождите, – перебила я. – У меня есть идея. Могу я с ней поговорить? – Протянув руку к телефону, Мейсон с радостью вручил его.
– Холли, это я, – сказала в трубку с нажимом.
Моя сестра резко и громко вздохнула.
– Удивительно, что у тебя хватает наглости разговаривать со мной после…
– Слушай, завтра в крыше беседки будет дыра, и мы ничего не можем с этим поделать. Но как насчет снега?
– Снег?
– Нежные снежинки будут падать на тебя через дыру в крыше. Солнечный свет заставит их сверкать на твоем платье. Это будет прекрасно, обещаю.
Она замолчала на мгновение.
– Ты хочешь использовать свою снеговую машину? Ну, я не знаю…
– Пожалуйста, Хол. Это создаст впечатление, что дыра должна была быть там. Все будут впечатлены.
– Но разве тебе не придется ставить свою большую уродливую машину посреди парка? И не будет ли это шумно?
– Машина может стоять на краю парка, накрытая белым тентом, и она шумит только в режиме снежной пушки, а не когда она включена на полив. Я проложу шланг вдоль земли и поднимусь на крышу. Это постоянно происходит на свадьбах и вечеринках на открытом воздухе.
– Я не знаю, – по крайней мере, в ее голосе было меньше сомнений.
– Это будет здорово. Тебе понравится. Предоставь все мне, и ты не будешь разочарована, хорошо?
Сестра вздохнула.
– Наверное. Но, пожалуйста, Уиллоу, не подведи меня.
– Не подведу, – положив трубку, я вернула Мейсону его телефон. – Спасибо, что устранили беспорядок, – поблагодарила парней. – Я поеду заберу свою снегоуборочную машину и настрою ее так, чтобы она была готова к завтрашнему дню.
Леннокс скрестил руки, от этого движения у него вздулись бицепсы.
– Мы подождем здесь на случай, если тебе понадобится помощь.
– Все в порядке, приятель, – Люк потрепал его по плечу. – Уже поздно. Я справлюсь с этим.
– Мне нужно только перегнать машину сюда и установить палатку, – заверила Мейсона и его братьев. – Вам ничего не нужно будет делать. Лучше немного сна не помешает.
После нескольких благодарностей, объятий и более мужественных шлепков по спине Мейсон, Кейд и Ашер уехали, а Люк взял меня, чтобы отвезти мой внедорожник и отбуксировать снегоуборочную машину на место. Вместе мы протянули шланг к беседке и установили тент, чтобы спрятать машину. Затем я завела двигатель, чтобы проверить его.
Нежные снежинки посыпались вниз через отверстие в крыше, и мы оба помчались в беседку, чтобы встать под ней, протягивая руки, ловя снежинки, и улыбаясь друг другу с общим детским восторгом.
Снег, несомненно, будет прекрасен завтра во время свадьбы, но в такую тихую лунную ночь, когда свет беседки отражался в хлопьях, это было поистине впечатляюще.
– Ты была права, – голос Люка был мягким. – Холли это понравится.
– Думаешь, она простит меня?
Он придвинулся ближе, положив руки на мои плечи.
– Не за что прощать. Ты пыталась помочь, а то, что произошло, было случайностью.
От его близости и от того, что мы наконец-то остались одни, у меня затрепетало в животе. Я издала небольшой нервный смешок, надеясь, что он снова захочет меня поцеловать, даже несмотря на то, что все это было по моей вине.
– Не притворяйся, что это могло случиться с кем угодно. Любой здравомыслящий человек пошел бы искать лестницу.
Он положил руки мне на лицо. Снег холодил мою кожу, но руки мужчины были приятными и теплыми. А лунный свет освещал его щеки, отбрасывая резкие тени, отчего Люк становился еще более прекрасным. И снежинки блестели в волосах Пенна.
Он был слишком совершенен, чтобы быть реальным. Если бы не грязь на его прежде белой футболке, я могла бы подумать, не потеряла ли сознание, и не нахожусь ли в коме, видя сон, который с каждой минутой заставляет меня становиться лучше. Может быть, со мной случилась серьезная травма, и врачи увеличили дозу вызывающих галлюцинации препаратов, чтобы удержать на плаву. Если это так, то здоровье таким медикам.
– Не кори себя, – взгляд Люка опустился к моим губам, – твоя импульсивность – часть твоего обаяния.
– Держу пари, ты не так думал, когда пытался подцепить меня на выпускной, – как только произнесла эти слова, мне захотелось пнуть себя. Я не должна была давать ему еще больше поводов не целоваться. До сих пор его губы были мне приятны лишь однажды, и сейчас хотелось гораздо большего.
Его ладони опустились с моего лица, и я снова обругала себя за то, что сказала что-то не то. А губы мужчины дернулись в сторону, когда Люк с сожалением посмотрел на меня.
– Я не собираюсь спорить. Ты должна была сказать мне, что уезжаешь из города.
– Если тебе от этого станет легче, я никому не говорила, – быстро выпалила я, надеясь убедить его снова положить на меня свои большие и теплые руки. – Я просто собрала сумку и без задних мыслей села на автобус. И уже по прибытии в Вегас позвонила маме и сказала, что собираюсь использовать деньги, заработанные во внеурочное время, чтобы жить, пока ищу работу.
Его брови сошлись вместе.
– Твоя мама, должно быть, волновалась. Однажды моя сестра ушла, и я всю ночь колесил по улицам в ее поисках. К тому времени, как она появилась на следующий день, прозвонил все больницы и тюрьмы и подал заявление в полицию о пропаже человека.
– Правда? – я неловко рассмеялся, хотя воспоминания о том, как мама никак не отреагировала, заставили ощутить, словно в моей груди чего-то не хватает. Как будто один из клапанов в сердце был удален хирургическим путем. – Мама почти не заметила моего отсутствия. Ее беспокоит только то, что я делаю нечто, что может плохо отразиться на карьере мэра.
– Уверен, что это неправда.
Я фыркнула.
– Это правда. Она даже не хотела меня видеть.
– Что?
Потирая пространство между грудями, я почувствовала, как увеличивается пустота. С трудом верилось в то, что было сказано. Почему вдруг разболтала свои самые темные секреты?
– Ничего, – сказала я. – Забудь.
– Расскажи, – его тон был мягким, а выражение лица – бесстрастным. Несмотря на то, что мы не виделись с Люком несколько лет, казалось, что я знаю этого человека всю жизнь. И шел снег. Может быть, именно поэтому ночь казалась волшебной, словно существовала за пределами моего обычного существования.
Или так, или я все еще находилась в коме.
Я вздохнула. Внезапно мне захотелось рассказать ему. Давно пора было кому-нибудь рассказать, раз уж так долго это терзало душу.
– Однажды я услышала, как мама разговаривает по телефону. Она была немного пьяна, и не уверена, с кем разговаривала, но, скорее всего, это была ее сестра. В любом случае, та признала правду, – я вдохнула и снова выдохнула, набираясь храбрости. – Мама сказала, что хотела только одного ребенка, а забеременев мной, не знала, что делать. То ли оставить меня, то ли… – на этом месте я прервалась, пожав плечами.
– Мне очень жаль, – Люк потянулся к моей руке, обхватив ее обеими своими теплыми ладонями. На лице было столько сочувствия, что я не могла смотреть на него, не желая плакать.
– Все в порядке. Это уже не так больно, – услышать ее признание было шоком, но, по крайней мере, это объясняло, почему я никогда не смогу ей угодить. В каком-то смысле это было освобождением. Не нужно расстраиваться из-за того, что разочарую ее. Это случилось еще до моего рождения.
– То, что ты появилась на свет неожиданно, не означает, что твоя мать не любит тебя так же сильно, как и Холли.
– Ага, – сделав вид, что поверила ему, кивнула.
– Спроси меня, кто моя любимая сестра, – бросил он. – Дикая Уиллоу или скромная Холли.
Я рассмеялась, чувствуя себя немного лучше.
– Ты необъективен.
– Но ты удивительный человек. Я имею в виду, ты поехала в Вегас одна в свои восемнадцать? Это невероятно смело.
– Я не чувствовала себя храброй.
– Ты нашла жилье и работу. Стала самостоятельной и добилась успеха.
– Это звучит более впечатляюще, чем было на самом деле. Так получилось, что устроилась работать на ресепшене в компании, занимающейся организацией мероприятий. Это была просто удача.
– И как же получилось, что от работы на ресепшене ты перешла к открытию собственного бизнеса?
Я смахнула с век снежинку. Теперь моя футболка стала влажной. Вся тяжелая физическая работа, которую мы выполняли, согревала меня до сих пор, но быстро остывала, а моя куртка была в машине.
– У компании, в которой доводилось поработать, не было снегоуборочной машины, и именно я принимала звонки от клиентов, желающих взять ее напрокат. Тогда меня и посетила мысль, что если это то, что им нужно, так почему бы не обеспечить их этим? В общем, я заняла страшную сумму денег, чтобы купить собственное оборудование, и мне повезло, что оно оказалось удачным. Я определенно поступил безрассудно, ввязавшись в это дело.
Его великолепная улыбка заставила позабыть о нарастающем холоде.
– Это не безрассудство и не везение. Это гениальность. Ты заслуживаешь каждого своего успеха.
Я не могла не улыбнуться в ответ. Теперь настала моя очередь поднести руку к его лицу и стереть снежинку с его щеки.
– Ты – удивительный, – прошептала я.
Он обнял меня за плечи, притянул к себе и заставил участиться пульс.
– Не думаю, что я видел что-то столь же прекрасное, как снежинки, рассыпанные по твоему лицу. Неудивительно, что твоя машина так популярна.
– Ты хочешь сказать, что я делаю хорошую снежную работу?
Его смех был низким и горловым, еще более теплым, чем прикосновения.
– Лучшее, что у меня когда-либо было.
Затем он поцеловал меня.
По моему телу разлилось тепло.
Поцелуй Люка не был таким настойчивым, как в прошлый раз. Его страсть была сдержанной, как будто обуздывал что-то. Но он все равно целовал властно, откидывая мою голову назад, чтобы взять то, что хотел. А от этих горячих поцелуев задыхалась от желания.
Когтями вцепившись в его спину, я выдернула футболку из джинсов мужчины, страстно желая прикоснуться к коже Люка. Он был нужен мне ближе. Необходим как следующий вдох.
Проводя руками по гладким участкам его спины, почувствовала себя в раю. Но проклятие невысокой женщины заключалось в том, что раздевать высокого мужчину стоя было довольно сложно.
– Снимай, – потребовала я, задирая его футболку вверх. – Ты должен снять это.
Вместо этого он прервал наш поцелуй и отступил назад, открытость его взгляда внезапно оказалась закрытой.
Я не могла поверить, пока он качает головой. Что это был за кошмар? Если я была в коме, то врачи назначили мне не те лекарства.
– Раздеваться – не лучшая идея, – сказал Люк.
В ответ на его слова я остолбенела. Он был абсолютно неправ. Раздеться было лучшей идеей, которую я когда-либо могла придумать. На самом деле это не только отличная идея, но и необходимость. Мне нужно было почувствовать его кожу на своей.
– Почему бы и нет? – вопрос прозвучал как требование, но мне было все равно.
– Для начала, на нас падают ледяные снежинки.
– Снег все еще идет? Я и не заметила.
Даже если Люк смотрел фильм «Четыре свадьбы и одни похороны», он, похоже, не понял о чем идет речь. На самом деле только нахмурил брови.
– Скажи мне, в чем дело, – потребовала я, сглатывая нахлынувшее разочарование.
– Когда именно ты покинешь Сан-Данте, Уиллоу?
– На следующее утро после свадьбы. А что?
– Так скоро? – он вздохнул. – Я собираюсь отвезти тебя домой. И не только потому, что ты все больше начинаешь нравиться мне, Уиллоу Бьюкенен. А нет ничего хуже, чем прощаться с теми, кто особенно дорог моему сердцу.
– Ты отвезешь меня домой? – тело требовало, чтобы мы устроили марш протеста, со скандированием и знаками. – Ты уверен, что не хочешь поцеловать меня еще раз?
– Я хочу сделать гораздо больше, чем просто поцеловать тебя. Но не в два часа ночи в беседке, в которой твоя сестра собирается выходить замуж.
Я открыла рот, чтобы предложить блестящее предложение вернуться к нему, как «два часа ночи» вклинивается в мой мозг. К шести часам мне предстояло быть со свежим лицом, принявшей душ и сидящей в гостиной Холли. Моя сестра договорилась с парикмахером и визажистом, чтобы они приехали к нам домой и привели нас в порядок перед свадьбой в десять часов.
– Неужели сейчас два часа ночи? – внезапная паника поднялась так быстро, что даже успела приглушить мое непреодолимое желание отправиться на поезде «Люк» до самого вокзала Климакс.
– Десять минут второго.
Простонав, я наконец сдалась на милость здравого смысла.
– Ты прав, нам нужно идти. Надо быть готовым к тому, что Холли захочется, чтобы ее подружки невесты выглядели как изможденные зомби, иначе она снова разозлится на меня.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Люк
Уиллоу была бесподобна.
И она так нервничала, что ее рука дрожала. Опираясь на мой локоть, через плотную ткань смокинга я чувствовал, как девушка дрожит, пока мы пробирались по самому длинному свадебному проходу, который когда-либо был создан, и неспешно направлялись к беседке.
Нетрудно было догадаться, почему та дрожит.
В парке было не менее трехсот человек, все они сидели на стульях, расставленных вокруг беседки. И поскольку мы были первой парой, идущей к алтарю, все взгляды были прикованы к нам.
Точнее, они были прикованы к Уиллоу.
Я хотел, чтобы наша долгая прогулка поскорее закончилась, чтобы Бьюкенен могла расслабиться, но не мог винить никого за то, что кто-то пялится. На ней было серебристое платье, которое развевалось вокруг фигуры. Ее полная юбка рассыпалась от талии до колен, оставив обнаженными ее стройные икры. Облегающий лиф подчеркивал ее идеальную грудь. Часть вьющихся длинных волос была заплетена в замысловатую косу, а остальные рассыпались по плечам.
Глядя на нее, забывал дышать.
В соответствии с рождественской тематикой Холли пригласила группу колядовщиков, чтобы они пели, пока шаферы и подружки невесты медленно шли по длинному проходу. А когда они начали петь «We Wish You A Merry Christmas», это напомнило мне о чипах, которые Уиллоу установила на крыльце дома Трикси. Но если та и вспоминала о своей выходке, то сейчас она точно не улыбалась.
Не успели дойти до беседки, как я почувствовал, что Уилли напряглась еще больше. Ее мать сидела в первом ряду.
Мэр Сан-Данте эффективно справлялась со своей работой и очень хорошо умела заставить город работать. Все наши общественные места были в отличном состоянии, у нас есть впечатляющий общественный центр и библиотека, а также прекрасный парк. Я голосовал за нее. Три раза.
Но у Бьюкенен старшой гораздо лучше получалось быть мэром, чем матерью.
Я положил свою руку на руку Уиллоу и сжал покрепче, когда мы прошли мимо ее матери и начали подниматься по лестнице к беседке. Она повернула ко мне глаза и изобразила благодарную полуулыбку, хотя лицо оставалось бледным.
По крайней мере, глава города должна была быть довольна эффектом от снега, если не дырой в крыше исторического общественного здания. Готов поспорить, объяснять ей, что с ним произошло, было не так весело, как на сдаче экзамена по анализу допроса.
Внутри беседки мягко падали снежинки, превращая строение в гигантский красивый снежный шар. Руди стоял в центре снегопада, нервно переминаясь с ноги на ногу, в ожидании своей невесты. Я кивнул ему, надеялась ободряюще, на что натянуто улыбнулся тот в ответ.
Мы заняли свои места и ждали, пока остальные подружки невесты и шаферы закончат свой путь, а милая девочка, которая должна была разбрасывать лепестки цветов, высыпала всю свою корзину в большую кучу и села плакать.
Наконец Холли подошла к веранде, шлейф ее белого платья волочился за ней. Она поприветствовала Руди, и он улыбнулся в ответ, напряжение с его плеч заметно спало.
Когда Холли и Руди стояли бок о бок, пастор начал церемонию. Пока тот говорил о святости брака и важности этого дня, я старался не отрывать взгляда от счастливой пары, улыбающихся друг другу, пока вокруг них танцевали снежинки.
Вместо этого я стал наблюдать за Уиллоу.
Пока пастор говорил, Уиллоу постепенно перестала нервничать. Чем больше он говорил о любви будущих жениха и невесты друг к другу, тем внимательнее Уиллоу слушала. Ее глаза заблестели, а губы изогнулись. Радость за сестру была так очевидна, что все лицо девушки светилось.
Она никогда не выглядела такой красивой.
Мое сердце словно подцепили на крючок и наматывали на катушку. Когда пастор произносил произнести клятвы, мне хотелось лишь обнять Уиллоу и расцеловать ее щеки, по которым вот-вот должны были хлынуть слезы.
– Холли, возьмешь ли ты Руди в мужья? – спросил священник. – Будете ли вы делить жизнь, строить совместные мечты, поддерживать друг друга в трудные времена и радоваться счастью? Обещаете ли вы забоиться о нем, пока смерть не разлучит вас?
– Обещаю, – ответила Холли.
Хотя я знал, что должен смотреть на невесту, не мог оторвать взгляда от ее сестры. Уиллоу была безрассудной и склонной к несчастным случаям, а также самой захватывающей и пленительной женщиной, которую только мог знать. Мужчину, который женится на ней, получит возможность испытать приключение. Его жизнь никогда не будет скучной.
Я никогда не задумывался о женитьбе, но сейчас подумывал, почему бы и да…
Но нет.
Уиллоу собиралась вернуться в Вегас, а я не мог покинуть Сан-Данте. Думать о том, есть ли у нас возможность продолжать встречаться, означало обрекать себя на сердечную боль, которая могла быть еще хуже, чем отъезд сестры.
Желать чего-то невозможного было определением глупости. А моя мама, благослови ее память, не растила глупых сыновей.
С усилием оторвав взгляд от Уиллоу, сфокусировался на счастливой паре как раз вовремя, чтобы увидеть их церемониальный поцелуй.
Взявшись за руки, Руди и Холли спустились по ступенькам беседки как муж и жена. Гости встали, и одни отправились поздравлять молодоженов, а другие разбрелись. Протягивая руку, я двинулся проводить Уиллоу вниз по лестнице. Девушка крепко ухватилась за нее, взгляд которой все еще блестел.
– Разве это не прекрасно? – женский голос был хриплым. – Ты когда-нибудь видел, чтобы пара выглядела такой счастливой?
Я не мог ответить. Боялся, что буду смотреть на нее так же, как Руди смотрел на свою новобрачную. А если бы заговорил, то вырвалось бы что-нибудь глупое. Что-нибудь безумное насчет того, как она заставляла мое сердце биться. А также оттого, что нельзя быть уверенным, куда заведет ее сердце, и как странно, что мне так нравится это чувство.
– Я так нервничала, – добавила Уиллоу. – Всю церемонию мне хотелось в туалет.
Я хихикнул.
– Хорошо, что тебе удалось сдержаться.
– Недолго, – она отпустила мою руку. – Мне действительно нужно идти.
Наблюдая за тем, как она спешит в сторону туалетов, я заметил Мейсона и подошел к нему, чтобы рассказать о своей роли в команде наблюдения. Шеф подтвердил мое повышение, и теперь не терпелось приступить к работе.
Мы немного поговорили об этом, а потом я огляделся в поисках Уиллоу. Она вернулась из туалета и разговаривала с матерью. Похоже, они спорили, и после еще нескольких напряженных слов девушки повернулась и пошла обратно ко мне, поджав губы и сердито нахмурив брови.
– Ты в порядке? – спросила я.
– Да. Я просто… – она хмыкнула и покачала головой. – Неважно.
– В чем дело?
– Мама все еще в ярости из-за крыши беседки. Беспокоится, что люди подумают, будто мы специально ее сломали, чтобы у Холли был снег для церемонии.
Я почувствовал, как во мне вспыхнул гнев. Зная мэра, следовало догадаться, что это ее главная забота, но меня все равно раздражало, что она никогда не давала Уиллоу поблажек.
Девушка обвела взглядом толпу.
– Здесь и Натали, и Глория, и еще несколько человек из школы. Это похоже на встречу выпускников, – ее слова были отрывистыми. – Мне пора идти и начать распространять информацию о том, что проломленная крыша беседки – это моя вина. Это просто еще одна моя ошибка, и мама тут ни при чем.
– Уиллоу, не надо…
– Нет, я думаю, мне нужно это сделать, – она бросила на меня недовольный взгляд. – Покончив с этим, встречусь с тобой позже.
Как бы мне ни хотелось остановить девушку, позволил ей уйти. Она подошла к своим старым друзьям, и, когда вся сосредоточенность была направлена на разговор с ними, я пошел поговорить с ее матерью.
– Мэр Бьюкенен, – отрывисто сказал я, кивнув в сторону людей, с которыми беседовала мэр. – Могу я поговорить с вами наедине?
– Конечно, – она позволила отвести себя на небольшое расстояние от толпы. – В чем дело, Люк?
– Почему вы так строги к Уиллоу? – я старался, чтобы мой голос был ровным.
Мэр моргнула, затем сузила глаза.
– Дело в повреждении беседки? Вам известно, во сколько обойдется ее ремонт? Могу вас заверить, что деньги будут выделены не из городских фондов. На этот раз Уиллоу придется самой навести порядок.
Как бы мне ни хотелось наброситься на мэра, я сдержался. Слишком сильно заботился о Уиллоу, чтобы наживать врага в лице ее матери.
– Конечно, Уиллоу справится с этим. Она способная и находчивая, – я бросил взгляд через плечо мэра на Холли, которая маячила слишком близко, и понизил голос. – Может быть, вы попробуете гордиться Уиллоу для разнообразия? Она добилась хороших результатов.
Ее мать фыркнула.
– Она уехала из города и не вернулась. Ей ничего от меня не нужно.
– Конечно, вы ей нужны.
В ее глазах промелькнуло что-то, что могло быть обидой.
– Правда? Тогда почему она никогда не звонит мне?
– А вы ей звоните? Приезжаете ли вы к ней или вообще предпринимаете какие-либо усилия?
– Я мэр этого города. У меня много обязанностей, и…
– Вы также мать, и у вас две дочери, а не одна.
– И что это значит?
– Попробуйте вести себя с Уиллоу как мать, и, возможно, она захочет стать вашей дочерью.
Ее лицо напряглось.
– Я никогда не была ей нужна. Она отдалялась от меня годами, всегда отталкивала.
– Потому что она знает, что вы никогда не хотели ее.
У мэра отпала челюсть. Она выглядела совершенно ошарашенной.
– Что?
Я проклял свою неосмотрительность. Уиллоу рассказала мне свой секрет по секрету, и отчитывать ее мать не было никакого права. Даже если мэр Бьюкенен очень нуждалась в проверке реальности.
– Ничего, – смущенно признался я.
Она поймала мою руку, ее глаза пылали.
– Нет, ты не оставишь не досказанность просто так. Как ты посмел предположить, что я не хочу Уиллоу?
– Может, это именно вы так сказали?
– Я этого не говорила! – ее ногти впились в мою руку. – Извинись прямо сейчас, или я поговорю с комиссаром полиции и…
– Может, напрямую и не говорили этого Уиллоу, но что, если она слышала ваш телефонный разговор? – в душе скреблись кошки, но злость была так велика, что казалось невозможным остановить поток слов. Даже если это разрушит мою карьеру, мэру все равно нужно было очнуться, иначе девушка вернется в Вегас, оставив между ними такие раны, что их никогда не удастся залечить.
– Я никогда… – мэр Бьюкенен запнулась, выражение ее лица стало менее оскорбленным и более неуверенным. – Могла ли она…? – Затем закрыв глаза, рот женщины искривился, как будто той было больно. И опустила руку с моей руки. – О нет, – прошептала она. – Уиллоу слышала мой разговор по телефону?
– Если Уиллоу отдалилась, это может быть потому, что она считает, что вы никогда не любили ее так, как любите Холли.
– Но я люблю ее так же сильно, – она наморщила лоб. – Она была неожиданной, это правда. И я не терплю ее нетерпения, потому что действует раньше, чем думает. Но это не значит, что дочь не важна для меня.
– Тогда вам следует сказать ей. И не просто сказать. Показать. Если этого не сделать, она снова уйдет и на этот раз может никогда не вернуться, – я услышал остроту в своем голосе и почувствовал себя мошенником.
Говорил ли я все это мэру ради Уиллоу или ради себя? Какая-то часть меня хотела все устроить так, чтобы Улли Бьюкенен вернулась в Сан-Данте и осталась тут.
Возможно, я нарушил доверие девушки и поделился ее секретом, потому что в глубине души был эгоистом. Она была мне нужна, и не только на одну ночь.
Развернувшись от матушки мэра, я едва успел сделать пару шагов, как на моем пути возникла Холли.
– Я слышала, что ты сказал маме, – негромко произнесла она. – Это правда? Уиллоу подслушала, как мама сказала, будто не желает ее?
Я тяжело вздохнул. Все становилось хуже и хуже.
– Мне следовало держать рот на замке. Пожалуйста, держи это при себе.
– Должно быть, Уиллоу было ужасно слышать, как мама говорит это, – Холли опустила глаза. – Не могу поверить, что она никогда не рассказывала мне.
– Она уехала из города, потому что ей нужно было уехать и доказать свою правоту. И у нее это получилось. Но даже несмотря на то, что девушка вернулась успешной, заслуженных похвал не услышала. Если бы ее мать просто сказала ей, что гордится ею…
– Тебе очень нравится Уиллоу, не так ли?
Я растерянно посмотрела на Холли. Она вызывающе уставилась на меня, скрестив руки.
– Ну? – потребовала новобрачная.
– Конечно, да.
– Ты любишь ее?
Я покачал головой.
– Она вернулась в город всего несколько дней назад. Еще слишком рано об этом думать, да и разницы никакой. Ты же знаешь, что завтра Уиллоу снова отчалит.
Холли все еще изучала мое лицо, ее глаза были острыми.
– Твоя сестра когда-нибудь вернется из Австралии? Было больно, когда она так внезапно уехала?
Раздраженно взмахнув руками, пробормотал.
– Как разговор об Уиллоу превратился в психоанализ меня? Это единственная проблема этого города. Все слишком много знают о делах друг друга.
Холли поймала мою руку, не давая мне отойти.
– По крайней мере, скажи Уиллоу, что ты чувствуешь к ней, Люк.
– Зачем? Ты была там, когда я приехал за ней на выпускной. Ты хочешь, чтобы это повторилось? Мы оба знаем, что она уедет отсюда при первой же возможности, которая ей представится.
– Возможно, она решит остаться.
Я тяжело вздохнул.
– Этого никогда не случится.
– Смотри, – Холли кивнула мне через плечо, и я повернулся.
Мэр, должно быть, решила поговорить с Уиллоу, потому что она отвлекла свою дочь от школьных друзей. Речь велась серьезно, и я увидел, как Уилли несколько раз кивнула, прежде чем отвернуться.
Затем мэр протянула руку и взяла дочь за руку. Уиллоу выглядела испуганной. Она улыбнулась матери и что-то сказала в ответ. К моему удивлению, мэр Бьюкенен порывисто обняла свою родную кровь. Это были едва ли объятия.
– Ух ты, – прошептала Холли. – Это было неожиданно, – она издала недоверчивый смешок. – Я боялась, что они никогда не помирятся.
Уиллоу и ее мать обменялись еще несколькими словами, затем мэр удалилась, чтобы поговорить с кем-то еще, а я направился к ее дочери. Она выглядела потрясенной, но одарила меня смущенной улыбкой.
– Мама ведет себя странно, – сказала она. – И хорошо. Странно мило. Она сказала, что скучала по мне и была рада, что я вернулась на свадьбу. Ты можешь в это поверить?
– Вообще-то, могу. Может, она и не умеет этого показывать, но она любит тебя, Уиллоу.
– А еще раньше Холли сказала мне, что рада, что я сломала крышу, потому что снег выглядит так хорошо. И даже заявила, что ей следовало бы нанять меня для оформления своей свадьбы, – Уиллоу подняла на меня ошеломленные карие глаза. – Сейчас ведь еще декабрь, верно? А не День апрельских дураков?
– Я рад, что они обе наконец-то признали, какая ты замечательная.
– Даже с моим проклятием Сан-Данте сегодня у меня странно хороший день.
Я положил руки ей на плечи.
– Нет никакого проклятия. Ты здесь так же успешна, как и в Вегасе.
Она улыбнулась.
– Хочешь шампанского? Я хочу отпраздновать.
– Пошли, – мы взяли в баре пару бокалов и нашли место среди толпы.
– За Холли и Руди, – сказала Уиллоу, звеня своим бокалом о мой.
– И за то, чтобы тебя часто благодарили, – я сделал глоток сладкой жидкости.
– Ты когда-нибудь жил где-нибудь, кроме Сан-Данте? – спросила она.
Я покачал головой.
– С тех пор как уехала сестра, мои друзья в этом городе стали моей семьей. Я не хочу их бросать, а если перееду, то моя карьера сделает большой шаг назад.
Она задумчиво кивнула.
– Знаешь, что странно?
Я приподнял бровь.
– Арестовать эльфа, который оказался беглым спутником с выпускного?
Она усмехнулась.
– И это тоже. Но еще и то, что завтра не хочется уезжать. Я думала, что буду считать минуты, но, если бы в Вегасе не было запланировано множество рождественских мероприятий, возможно, даже захотелось бы задержаться здесь подольше.
Я хотел, чтобы она осталась.
Но лишь отвернулся, кивнув знакомым в толпе и сделав еще один глоток своего напитка.
У Уиллоу была целая жизнь в Вегасе, и ей было к чему вернуться. Возможно, у нее сегодня неожиданно хороший день, но я не собирался придавать этому слишком большое значение.
Как только девушка уедет, все будет кончено. Притворяться, что все иначе, означало бы только напрашиваться на разочарование.
