Текст книги "Шёпот хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 5. Тайна леди Ди
В тот день мы сидели с Элоизой в ее покоях, а Дезире дремала в смежной комнате, с балкончиком в сад. Элоизе пожелалось нарисовать мой портрет, так что я пользовалась вполне заслуженным отдыхом, изображая собой композицию «Агнесса в задумчивой позе читает книгу». Элоиза была на удивление тиха, и полностью погрузилась в процесс нанесения красок на холст, так что сейчас я почти ее любила.
– Агнесса? – прозвучал удивительно тихий, и почему-то неуверенный голосок Элоизы.
– М-м-м?
– А ведь тридцать пять… Это ведь не очень много?
– Смотря для чего. Если это означает, что ты решила сесть на диету, то тридцать пять килограмм веса – это очень мало. А вот если ты решила заняться оздоровительным бегом, как я советовала – то тридцать пять километров слегка перебор, – рассеянно ответила я Элоизе.
– Я серьезно, Несс, – надо будет попросить ее больше не сокращать мое имя. – Тебе ведь почти сорок, но ты ведь… нормальная.
– Мне тридцать, а не тридцать пять, и уж тем более не сорок, если что. Но поверь, ни тот не другой возраст не является старостью, и тем более уж признаком того, что человек перестает быть нормальным. – Хотя я понимаю, откуда у девочки такие опасения, ведь у нее пример перед глазами в виде Убийцы. – А к чему такой странный вопрос? Кому-то из твоих знакомых исполнилось тридцать пять, и ты не знаешь, стоит ли продолжать с ним общаться, или лучше сразу выбросить на свалку?
– Да. То есть, нет. Не знакомому. Жениху. Он… такой взрослый. И еще… он наверное страшный, как эти… алисканские послы.
– Ну, не такие уж они страшные. – Я видела их мельком. Высокие, крепкие, с широкими скулами и темными, практически черными глазами– они производили странное, но на мой взгляд отнюдь не пугающее впечатление. Хотя, может быть я общалась со слишком разными по происхождению, сословию, или роду людей, чтобы находить отличающихся от моих соплеменников людей странными. – А тридцать пять лет… да ведь и твоей отец женился в сорок, и ничего.
– Ты знаешь… я ведь не дурочка. Я понимаю, насколько важен наш брак для моего отца, для его политики. И поэтому я не могу отказаться. Но если бы хоть кто ни будь знал, как я не хочу ехать в этот ненавистный Алискан, к этим людям, которым я совсем не нужна! И выходить замуж за человека, которого я никогда не видела, и которому совсем на меня наплевать!
Я с удивлением глядела на Элоизу, скорчившую горестную гримаску и сжавшую кисточку в руках так, что побелели костяшки. Все эти дни она казалась столь беззаботной, похожей на игривую кошечку. Не думала я, что этот брак ее так беспокоит – казалось, что она неудержимо гордилась своим будущим замужеством и перспективой стать когда-нибудь императрицей Агата. Да вот только обсуждая свое венчальное платье и украшения, описывая то, как она покорит столицу Алискана… она никогда говорила о своем женихе. Уж не чувство ли вины зашевелилось в моей душе? С одной стороны, меня не обязали следить за душевным спокойствием Элоизы, но с другой стороны если ее чувства, страх и растерянность, побудят ее совершить какие либо глупости, то в этом будет моя вина, мол, не доглядела, не уберегла. Я положила книгу на стол, и наверное впервые посмотрела на Элоизу без раздражения или снисходительности.
– Мои предки на протяжении сотен лет правили империей Тайрани, не только выжив в период гражданских и захватнических войн, но и сплотив государство, преумножили славу рода Майстер, – голос Элоизы сочился горечью. – И ради этого они не раз поступались своим личным счастьем и любовью. И это требуется от меня – вот только я не буду властительницей своей судьбы, а всего лишь разменной монетой в руках сильных.
– Ну, во-первых, кем будешь ты, решать тебе – знаешь, бывало что история больше помнила своих императриц, чем императоров. Кем ты себя покажешь в Алискане, тем тебя и будут воспринимать – гордой ли наследницей рода Майстер или глупой растерявшейся девчонкой. Только вот непонятно, чего ты себя заранее хоронить начала – ты же еще даже не видела этого Астара. Может, он хорош и пригож собою? А если и нет – ну и ладно, зачем тебе смазливый муж? Пусть будет простой, зато на него никто другой не позарится, а тебя на руках носить будет и шоколадом закармливать… Я даже завидую тебе, меня бы кто замуж взял, да видимо характером не вышла. А в тебя такую ладную да пригожую, какой дурак не влюбится? Вот увидишь, все у тебя будет хорошо – если будешь ласковой и приветливой, а то на такую пугливую буку взглянет?
Принцесска личиком посветлела, заулыбалась, но тут же опять пасмурнела, и как будто солнышко зашло за тучки. Подошла к ней, по головке погладила, выспрашивать начала – что не так? Оказывается, она скучать по дому будет, а там чужбина, ни родных пейзажей, ни лиц. Я подавила внутренний сон, и продолжила свои увещевания – дескать, ни на край света едет, Алискан вот он, по боком.
Только Элоиза успокоилась и взяла в руки кисточку, а я уселась с книжкой в кресло, как из смежной комнаты послышался душераздирающий животный крик и звон разбитого стекла. Я вскочила, и кинув книгу на столь, метнулась к двери, перейдя в боевой режим, то есть максимально обострив свою реакцию и чувства. Резко открыв дверь и скользнув к стенке, я вскинула руку, приготовив парализующее заклинание…
И ошеломленно замерла, глядя на представшую передо мной картину – у разбитого витража вздыбившись, и став от этого еще больше, страшно скалил пасть мой кот, а напротив него в грациозно-хищной позе замерла леди Дезире, как будто бы собравшаяся нападать. И как будто бы исчезла вся ее близорукость, вся мягкость ее движений – передо мной стояло два зверя. Фанфорт заметила меня почти сразу же, как только я влетела и тут же поменяла свою позу – и вроде бы ничего не изменилась, но прежде хищно вытянутые руки уже не готовились растерзать, а как будто бы закрывали лицо, а упругость шага сменилась подогнутыми словно в страхе ногами.
Но мне некогда было анализировать столь странное поведение леди Дезире, так как мой кот кинулся в атаку, и мне пришлось идти наперехват. В прямом смысле этого слова – кот уже был в прыжке, когда я, метнувшись к нему, вцепилась ему в шкирку и отбросила назад, туда, где когда-то висел витраж. Кот, не ожидавший такой подлости от своей хозяйки, ошеломленно покрутил головой, но тут же снова вознамерился идти в атаку.
– Кот, ко мне! – котик лишь презрительно хлестнул в мою сторону хвостом. Попробуем по-другому: – Aivares, con intay!
Кот застыл… и неохотно пошел в мою сторону. Я присела и взяла его на руки (ну и тяжелый же, зверюга!), успокаивающе гладя его по лобастой башке.
– Агнесса! Что здесь происходит? Что это за зверь? – В дверях стояла Элоиза, и круглыми от удивления глазами смотрела на котика у меня на руках.
– Ох! Я все объясню! Не надо пугаться, это всего лишь мой кот. Он домашний, и очень тихий.
Леди Фанфорт, в этот момент поправлявшая свои юбки, возмущенно зашипела:
– Это животное напало на меня! Тихий, домашний! Да разве это кот?! Это же… рысь какая-то! А если бы я пострадала?! Как вы можете держать такое животное у себя, оно же опасно для людей! Я дремала… а тут этот – ворвался из парка, разбил витражи. Я думала, он меня сожрет.
И обвиняюще уставилась на меня. Элоиза снова посмотрела на кота, но уже с толикой опаски в глазах. Я ласково гладила котика, ментально его успокаивая. Он весь дрожал, уши были прижаты к голове, а уж что у него творилось в его звериной душе… Он был испуган и зол, очень зол. А еще ему казалось, что рядом какая-то опасность, к сожалению я не смогла почувствовать где именно, уж слишком было взбудоражено его ментальное поле. И он беспокоился за меня. Что он здесь делает? Видимо, я плохо заперла свою комнату, он пошел гулять по парку… и потом зачем то разбив окно, напал на Дезире.
– Я не знаю, что с ним произошло, – попыталась оправдаться я, – обычно он не нападает на людей. Я… я извиняюсь. Я сейчас же унесу его к себе.
– Ну уж нет, – голос Дезире превратился в метал. – Этому зверю не место во дворце. Или вы сейчас же избавляетесь от него, или я говорю Императору… и он уже сам избавится от этого чудовища, которое чуть не убило меня, и в любой момент могло напасть на принцессу, своими средствами.
Я с силой прижала к себе кота, и жалобно глядела на Дезире, взглядом прося пощадить моего котика, лицо же мое пылало от унижения.
– Нет-нет, леди Дезире! – Вскрикнула Элоиза умоляюще. – Видите, он уже совсем успокоился. Не надо говорить папе, он же прикажет его убить!
– Хорошо. Если его сегодня же уведут из дворца, я, так и быть, ничего не скажу Государю о вашем промахе, Агнесса. А теперь, я с разрешения Ее Высочества, удалюсь. Мне надо привести себя в порядок.
Клянусь усами моего кота, когда Дезире выходила из комнаты, я не заметила в ней ни грамма того возмущения и страха, которое она до этого демонстрировала нам с Элоизой! Дезире… что-то в ней не так. Я вспомнила нашу первую встречу, когда мой ментальный щуп соскользнул с ее сознания, и то как она себя вела сейчас, когда думала, что ее никто не видит… От моих размышлений меня отвлек голос принцессы, окликнувшей меня:
– Агнесса! Можно полюбопытствовать, что за заклинание вы сказали коту, что он успокоился? Айва… айресс… как там… Ой, не помню!
– И не вспомните. Это не заклинание, это Истинная речь, или Древний язык. Зная название вещи или существа на Истинной речи, можно управлять им. Я, к примеру, приказала коту подойти ко мне. Когда то на нем говорили великие маги, но сейчас этот секрет утерян.
– Как это, утерян? Язык или есть, или его нет, его невозможно потерять. Вы же на нем говорите. Значит он есть.
– Я знаю лишь несколько слов. Кто-то знает больше, но никто не может говорить на нем. Древний язык по своему чудесен – он не дается просто так, его невозможно выучить по словарям, или запомнить, услышав звучание. Слова… должны как бы жить в сердце, нужно понимать их суть, видеть их истинное значение. Без этого слова растают невесомой дымкой, пройдут сквозь сознание, не задев его.
Элоиза слушала, открыв рот:
– Значит, это магия?
– Нет, не магия. Это что-то более истинное, оставшееся со времен сотворения мира, когда еще даже не было магии как таковой. Так что способность говорить на этом языке не зависит от отсутствия и наличия магического дара.
– О! – глаза Элоизы засияли в предвкушении. – Тогда вы можете научить меня тем слова, которые знаешь сама. Агнессочка, ну пожалуйста, научи меня! Я тоже хочу уметь творить чудеса!
Я рассмеялась:
– Элоиза, я бы научила, но ведь это очень сложно, для этого нужно уметь открывать свое сердце. Придется потратить много времени, тебе надоест, ты будешь капризничать.
– Не буду, честное слово не буду! Но только научи, пожалуйста! Ведь я же помогла тебе с котом!
– Ну хорошо, – я смягчилась. – Ладно, попробую, может и выйдет толк. Только слушаться придется беспрекословно, и не ныть!
Элоиза запрыгала, от радости хлопая в ладоши. Я, конечно, не собиралась учить ее чему-то сложному или опасному. Но, например, остановить взбесившего коня, или заставить замолчать брехливую собаку она сможет.
Оставив Элоизу дорисовывать мой портрет, я потащила кота в свои комнаты, руки если честно уже отваливались таскать на себе эту тушу, а отпустить боялась, вдруг еще что учудит, поганец. Закрывшись в комнате, я наконец отпустила кота на пол. Тот как ни в чем не бывало отряхнулся, и стал вылизывать длинные лапы.
– Что ж ты вытворяешь, подлец, – самым что ни на есть проникновенным тоном обратилась я к коту. – Ты же меня чуть в казематы не отправил, а если бы все таки дотянулся до леди Фанфорт, то точно бы отправил. И с чего она тебе сдалась? Уж она-то когда тебе успела на хвост то наступить? И зачем ты вообще отправился в парк, меня что ли искал, или просто приключений на свою дурную голову? И куда мне тебя девать теперь, кто тебя такого проглота то примет?
Кот высокомерно не обращал на меня внимание, а я все ломала голову, куда же его можно отдать. В дверь постучали.
– Да, да, входите, не заперто. Мэйлин, рада тебя видеть.
Глава 6. Расследование
Последний раз я видела Мэй два года назад, и, признаюсь, это было моей виной. Тогда я была столь сильно обижена на белый свет, оскорблена и раздавлена, что не хотела никого видеть из прошлой жизни. Но сейчас как будто было все по другому. Мы улыбались друг другу – она несколько напряжено, я виновато и смущенно. Придворных, да и моих сослуживцев всегда удивляла наша дружба – столь разными мы были в своих пристрастиях и манерах. Но она была для меня не только и не столько лучшей подругой, сколько – любимой младшей сестрой.
На пять лет меня младше, хрупкая, белолицая – она производила удивительное впечатление беззащитности и женственности. Муж ее был советником в каком-то захудалом министерстве, на сорок лет ее старше, привез Мэй во двор, чтобы похвастаться свое юной и прекрасной женой… и через пару месяцев погиб. А его жена, породив громкий дворцовый скандал и вызвав неудовольствие своих родственников, начала заводить один роман за другим.
И гораздо позднее я узнала, что Мэй, как и я, работала на Нортона. Узнала чисто случайно – спасая от одного из любовников, оказавшегося салдорским шпионом. Шрамы с тела от пыток Мэй так до конца и не вывела.
– Как я уже говорила тебе, Агнесса, от лорда Нортона просто так на вольные хлеба не уйдешь. Удивлена, что он все таки дал тебе пару лет побыть на длинной привязи, – Мэй продолжила наш давний разговор так, как будто бы с его начала не прошло два года.
– Да-да. А теперь снова посадил на короткий поводок. – Я недовольно скривилась, а потом хмыкнула. – Но все же знаешь, это стоило того – целых два года не видеть его гнусное лицо
– И что же теперь? По слухам, ты нянчишь Ее Вреднейшество? А я всегда считала, что ты нравишься нашему Канцлеру – а теперь такая подлянка с его стороны.
Мэй села в соседнее кресло, благочинно расправив накрахмаленные юбки, и только сейчас заметила моего кота, прячущегося под кроватью:
– Котик, какой милый! Как его зовут? Кис-кис-кис!
– Никак его не зовут. Просто кот, – пробурчала я. – Подожди какое-то время, он стеснительный, но любопытный, вылезет.
Но подруга уже не слушала меня, и вытаскивала тяжелую тушку моего котика из под кровати, игнорируя его сопротивление. Впрочем, как только она начала его гладить по шелковистой шкурке, он перестал вырываться, тем самым подтвердив, что любое существо мужского пола можно покорить лаской. Я меланхолично наблюдала за разомлевшим от поглаживаний котом, и наконец заметила:
– А ведь ты ему понравилась. В отличие от Фанфорт, которой он чуть сегодня лицо не расцарапал
– Ну вот такая я хорошая – всем нравлюсь, а Фанфорт плохая. Правда, котик? – Кот, услышав ненавистное ему имя, сердито зашипел.
– Ай, какой он у тебя умный! И умный, и красивый, да еще и скромный… мне бы такого мужика. К тому же еще и смелый, это же надо, Фанфорт не испугался.
– А теперь еще и бездомный, – я рассказала Мэй о сегодняшнем случае и ультиматуме дуэньи.
– Так в чем проблема? Возьму его себе.
Иногда легкомысленность моей подруги походила на глупость. Впрочем, вероятнее всего иногда она просто тренировала на мне свои приемчики, которые использовала обычно на своих мужчинах.
– Не получится, Мэй. Ты же живешь во дворце, а леди Дезире сказала чтобы его духу здесь не было, – терпеливо сказала я.
– Э, подруга, у тебя устаревшие сведения. Лорд Гирад, с которым я сейчас живу, поселил меня в милом особнячке в пару минутах ходьбы от дворца.
– Лорд Гирад? Работа или личное?
– Личное. По крайней мере пока, – Мэй проказливо улыбнулась.
Тысячу раз будет не прав тот, кто назовет Мэйлин обидным словом, характеризующим продажных женщин. О нет, она всегда спала только с теми, кто ей нравился, пусть это даже иногда совпадало с ее служебными интересами. По дворцу кстати ходили слухи, что она была любовницей Императора – но я то знаю, что Мэй никогда не любила рыжих, поэтому Государю пришлось остаться с носом.
– Хм. Хорошо, насчет кота договорились – я буду тебе очень благодарна. Кстати, если уж говорить об этой нехорошей леди Дезире… Ты случаем, не знаешь ли за ней каких странностей? Может слухи ходят, о ней или ее муже?
– Да нет, – сказала Мэй, – ничего особенно о ней не шепчутся. Ее муж вроде бы был бирюком, никто даже не знал, что он был женат. А когда Фанфорт приехала, и заняла место дуэньи, конечно, ходили слухи, что она это место не просто так получила, но ты же ее видела – не через постель же она во двор попала.
Да, эта Дезире оказалась той еще загадкой. К сожалению, Мэй ничего не смыслила в магии, поэтому подтвердить или опровергнуть мои ощущения от леди Фанфорт она не могла. В то, что она работала на иностранные спецслужбы, было поверить очень сложно – личное дело каждого, кто приближен к августейшей семье самым тщательным образом проверялось самим Нортоном.
– А тогда как она попала во дворец? – Задумчиво произнесла я. – Может быть… она работает на Нортона?
– Да ладно! В жизни в это не поверю! Нет. На шпионку Нортона она не тянет. По крайней мере, у Канцлера я ее никогда не видела.
– Ну, ты тоже на шпионку не тянешь, а таки тайную службу несешь.
Мы еще попробовали по рассуждать, но быстро зашли в тупик за неимением информации. Дойдя до мысленного маразма, мы решили остановиться, и начать великое кото-переселение. То есть собрав все его немногочисленные вещи, и надев на него поводок, отправились к Мэй домой. Там, обустраивая его, и пытаясь объяснить неразумному животному, что он теперь будет жить не со мной, а "вот у этой милой леди", я провозилась до самого вечера, и обратно возвращалась уже затемно.
Уже находясь у себя в спальне, все не могла успокоиться. Странная реакция кота меня беспокоила – коты породы кун считались одними из самых благодушных и спокойных животных – на них даже маленьких детей не боялись оставить. А на кого интересно коты могут так реагировать? Ну, на нечисть – но ведь нечисть не переносит серебра и недолюбливает дневной свет, а эта Дезире спокойно прогуливалась на солнышке, и пользовалась серебряными столовыми приборами. Может, он почувствовал в Дезире магию? Да вроде на незапланированный приезд отца в мой дом котик реагировал вполне спокойно… пошипел конечно немного, да и успокоился. Коты действительно чувствуют магов, но обычно не избегают, а тем более не нападают на них.
Мне в голову пришла сумасшедшая мысль, и как бы я ее не гнала, она все крутилась в моем дырявом котелке. Ну ладно, сказала я себе, лучше один раз проверить, чем много раз сомневаться. К шефу я решила не ходить – если я ошибаюсь насчет Дезире, то он меня насмешками со свету сживет, поэтому я сразу решила отправиться в логово врага. Осталось лишь приготовить маленький гостинец для леди Фанфорт, не идти же с пустыми руками в гости.
Глава 7. Это ловушка!
Если мои покои находились по правую руку от покоев Элоизы, то комнаты Дезире находились по левую, поэтому к ней я проходила мимо стражи, охраняющей сон принцессы. В какой-то степени это меня успокаивало – если со мной что-то случится у Дезире («ага, она тебя съест»– мерзко захихикал внутренний голос), то стража сможет доказать, что в последний раз меня видели, направляющейся к ней. Хотя чего я нагнетаю, ведь я просто хочу убедиться, что мои подозрения излишни, никаких истинных причин для паники нет… кроме моей чертовой, лживой интуиции.
Я остановилась под дверью, и на минутку замерев, постучала. Несколько секунд за дверью никто не реагировал, потом послышался легкий звук шагов, и из-за двери донесся недовольный голос: "кто?". Меня если честно, передернуло – столько в нем было враждебности и агрессии, но пути назад уже не было.
– Это я, леди Дезире – Агнесса, – самым что ни на есть елейным голоском пропищала я.
– Что надо? – Дружелюбности в голосе не прибавилось ни на грамм.
– Я бы хотела извиниться… извиниться… Эм-м-м, прошу прощения, можно войти? Мне неудобно говорить через дверь.
За дверью окончательно стихло. Я постояла еще немного, и более настойчиво постучала, так, чтобы было понятно, что уходить я не собираюсь.
– Я не одета, – наконец подала голос дуэнья.
– Ничего страшного. Я могу подождать… сколько нужно. Я очень хочу извиниться, и не уйду, пока не сделаю этого.
За дверью что-то пробурчали, не уверена, что цензурно, и пообещали открыть. Я ждала наверное минут пять, и наконец заветные врата в святая святых открылись. Я, заранее трепеща и благоговея (зная характер этой леди, я надеялась снискать этим снисхождения), вошла. Сказать, что эта комната, видимо играющая роль гостиницы, ничего из себя не представляла, это означает сильно преуменьшить – на конкурсе самых унылых и невзрачных комнат, эта бы выиграла однозначно первое место. Зато ее хозяйка привлекала к себе внимание – в пижаме и халате, в пушистых тапочках с огромными помпонами, да еще и с намотанным на голову огромным банным полотенцем, она умудрялась выглядеть как генерал на плацу. То есть грозно и устрашающе.
Не замечая злобных взглядов, бросаемых на меня леди Дезире, я прошла в комнату, и выбрав кресло, выглядевшее наиболее удобным (то есть наименее смахивающим на пыточное устройство) по сравнению с остальными, самым наглым образом уселась в него. Дезире уселась напротив, и нарочито зевнула, покосившись на часы. Полночь – ну и? Я уже выспросила у охраны – свет в окнах леди Фанфорт горел иногда и до трех часов, так что ее красноречивые жесты меня мало тронули.
– Леди Дезире. Прошу прощения за столь поздний визит. Просто я весь день думала о произошедшем, о своей беспечности, о том, как вы были правы в своем решении. И, мне бы хотелось удостовериться, что между нами не осталось обид, хотя конечно, это будет большой уступкой с вашей стороны, простить меня.
Фанфорт брезгливо поджала губы, но все же кивнула, принимая мои неуклюжие и несвязные попытки извинения:
– Мне больше не хочется вспоминать об этом…. Ваши извинения излишни, но приняты. Я так полагаю, вы изолировали своего зверя.
– Да, конечно, я отдала его. Но я все же чувствую себя столь виноватой. Позвольте мне загладить свою вину по древнему обычаю.
Я протянула ей небольшой кулон. Эта была старая, но все еще действующая традиция, игнорировать которую не представлялось возможным: если кто либо чувствовал свою вину, и хотел принести извинения, то он мог подарить некое материальное воплощение своего извинения, нередко достаточно символическое. Отказаться от дара считалось немалым оскорблением. Да, конечно сейчас эта традиция соблюдалась достаточно редко, но Дезире была дамой старой закалки, и не могла столь открыто пойти против традиций. Как я и думала, она взяла кулон из моих рук, и как мне показалось, вздрогнула. Взгляд ее впился в кулон – изящное кожаное изделие с серебряной инкрустацией в виде спирали, а рука непроизвольно сжала его в ладони.
– Необычное украшение. Оно что-то означает?
Я рассмеялась:
– Если честно, не знаю. Это один из символов, украшающих на семейный герб. Такие вот спирали у нас в семье носят для защиты – от злобных помыслов и деяний, злых духов и влияния враждебной магии. Хотя вы конечно, понимаете, что это суеверие. Но кто знает, вдруг поможет.
– Действительно, а вдруг. Ну что же, спасибо за столь милый талисман. А теперь полагаю….
– Да, да. Не буду отвлекать вас более.
Когда за мной закрылась дверь, я позволила наконец себе торжествующе улыбнуться. Свой ход я сделала, теперь осталось ждать действий леди Дезире. Я решила не возвращаться в свои покои, а заныкалась в небольшой закуток около покоев Фанфорт, предварительно отведя глаза охране. Достав из кармана потрепанную пергаментную карту с планом дворца, я решила не рисковать, подсвечивая ее магическим огоньком, и просто включила ночное зрение. Поморщившись, я подумала о том, чтобы мне сказал мой Наставник, если бы узнал, как я нерационально использую свои способности. Дело в том, что боевая трансформация, полная или частичная как сейчас, всегда имела после себя последствия в виде вполне себе болезненных откатов. Но откат будет потом, а сейчас интереснее узнать, что же будет делать Фанфорт. А то, что она хоть как-то отреагирует, я была уверена. Ну, почти. Я уставилась в карту – мой маячок горел как раз там, где планом были помечены комнаты Дезире.
Через полчаса случилось то, что я ожидала: маячок дернулся и стал медленно перемещаться – леди Дезире вышла из своих покоев. Выждав какое то время, я проследовала по ее пути. Мои подозрения, о том, что Дезире не была чужда магия, подтвердились, когда идя по ее следам, я наткнулась на сладко спящего на своем посту гвардейца, с явным признаком магического воздействия. Как и следовало ожидать, дворец даже в столь позднее время не спал – по углам жались парочки, несла свои посты охрана, суетилась еще прислуга. Но вот Фанфорт как будто нарочно выбирала наиболее пустые коридоры и проходы.
Маячок на карте немного поплутал, и наконец замер в одном из коридоров левой анфилады дворца. И если верить моей карте, то в этом коридоре не было никаких комнат, не считая пары служебных подсобок. Что ж, тем более это кажется мне подозрительным, и подтверждает мои догадки.
Нужный мне коридор заканчивался тупиком, хотя маячок вел дальше. Я провела руками по глухой стене, ища следы истечения магии. Вот! Здесь леди Дезире касалась стены! Я провозилась несколько минут, пытаясь повторить комбинацию движений Фанфорт, и наконец-то стена как будто бы провалилась, открыв мне тайный проход. Мой шаг сделался тише, а движения приобрели грациозность, которую я никак не могла добиться в своем обычном состоянии.
Как будто бы высмеивая мои ожидания, открывшийся мне ход вовсе не был мрачен и заброшен. Напротив, приглушенно светились газовые лампы, на стенах вместо паутины висели симпатичные пейзажи, а пол покрывал старенький, но очень симпатичный ковер. А в конце коридора темнела полуоткрытая дверь и слышался голос. Я подкралась и замерла от изумления. Голос принадлежал… лорду Нортону. Видимо, я чем-то выдала себя, так как голос стих, а дверь окончательно распахнулась, и предо мной предстал Грегори собственной персоной. Он не был ни удивлен, ни обозлен моим присутствием здесь, и даже как будто был рад видеть мою персону. В отличии от меня. Мне сейчас хотелось оказаться где угодно, но не здесь.
– А… айри Агнесса. Как хорошо, что вы нас нашли. Я поставил на вас триста золотых. И как видишь, не ошибся, – последнюю фразу он адресовал кому-то за своей спиной. – Заходи, Агнесса, расскажешь как нас нашла, а я в свою очередь по настоящему познакомлю тебя с леди Дезире.
И язвительно улыбнувшись, указал на кресло, стоявшее к нам спинкой. Я решительно прошла в комнату, и наконец увидела…
Нет, отнюдь не леди Дезире, а незнакомого мне мужчину. Впрочем, присмотревшись к мужчине, я поняла, что он все же мне знаком. Он встал, чтобы вежливо поклониться мне, и мое сердце окончательно затопило чувство узнавания. Высокий, с белесыми (седыми?) короткими волосами, хищным носом и бесцветными глазами убийцы, он и был тем, за кем я так настойчиво шла – леди Дезире Фанфорт.
– Но как?!
– Хорошая маскировка была, да? – Этот господин, которого я всего лишь несколько часов назад знала как Дезире Фанфорт, мне подмигнул. – А всего-то нужно: чуток актерского таланта, грима, и немножко магических зелий.
Немножечко? Изображать, и успешно, из себя женщину – да и еще с такой характерной внешностью, практически невозможно. Я прищурилась, изучая мага. Возраст его было определить сложно – морщинки округ глаз говорили разве что о веселом нраве, а никак не о годах. Но, должно быть, он гораздо старше меня, и находится на пике своих магических возможностей.
– Позволь мне представить этого господина, Агнесса. Айрин Анхельм Нидхегг, имперский некромаг.
Некромаг… некромаги давние противники арэнаи. Единственные действительно стоящие противники. Салдор, Ландкрахт – некромагические вотчины… за всеми многовековыми сражениями с этими государствами стояли не только амбиции правителей, но и обоюдное желание магов впиться друг другу в глотки. Хорошо хоть гармские некромаги не присоединялись к этому веселью в своем высокомерии – Салдора нам вполне хватало. И что, теперь это сбрендивший Канцлер будет впихивать мне в напарники некромага? Да они же запрещены законом во всех нормальных, цивилизованных государствах!
