Текст книги "Шёпот хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Нортон спятил. А точнее, его "спятили", свели с ума. И видимо, тот самый шутник, что и натравил алисканцев на императора.
Я коротко пересказала ей последние события, за что получила достойное вознаграждение – сопереживающие вздохи, восхищенные восклицания, и шокированные взгляды.
– Как ты думаешь, маги тебе поверили? – спросила Мэй.
– Может и нет, но проверят Нортона они точно, а там уже будет все понятно, когда они его найдут. Я лично до этой поры не собираюсь высовываться – свежи еще воспоминания, как я сидела под стражей.
– Значит, вся пятерка отправилась на охоту?
– Не вся. Не могут же они все уйти с церемонии и оставить основную точку возможного удара без защиты, но по крайней мере они теперь настороже. Кстати, ты почему сама не на приеме? Там небось уже за свадебный стол сели.
– Зов природы, – засмеялась она, – не стоило много пить воды, зная длину церемонии, вот и пришлось заскочить в дамскую комнату.
– Ты же в комнату к себе шла? – Было что-то странное в ее вопросах и ответах, что наводило меня на неясные, пока неоформленные подозрения.
– Заодно и в комнату решила зайти, макияж поправить. – Она замерла и внимательно посмотрела на меня: – Стоп, ты меня в чем-то подозреваешь? А ты сама-то этот странный чаек не пила?
– Нет, не пила. Не подозреваю, но спросить бы не мешало. Вдруг ты сама под каким-нибудь зельем.
– Не думаю, что те, кто находятся под наркотиком, могут изощренно лгать, – покачала головой она. – У тебя грязь на лице, кстати, сейчас тебе полотенце дам.
Она встала ко мне спиной, и начала рыться в шкафу с бельем. Хорошо, что есть кто-то, кто может о тебе позаботиться. Она не решит моих проблем с отравителем, но зато поможет мне немного прийти в себя, и проявит сочувствие, хотя, наверное, для одного из лучших агентов Нортона эта пассивность несколько странна. Она даже не попыталась связаться с другими агентами, чтобы выяснить, что происходит…
– Мэй, – тихо позвала. Наверное, она услышала в моем голосе тревогу, потому что сразу же обернулась, успокивающе улыбаясь.
– Что?
Она шла ко мне, в руках нее белое пушистое полотенце, а беспокойство еще тяжело ворочалось у меня груди.
– Ничего. Просто…
Я не успела договорить. Мэй резко кинула полотенце мне в лицо, отскакивая при этом в сторону. Я успела перехватить полотенце рукой (пораненные пальцы тут же заныли), но из его складок уже разлетелась белая мучнистая пыль со странным запахом ванили, попадая мне в рот и ноздри.
– Мэй… – Я пыталась встать, но упала сначала на колени, а потом и вовсе навзничь. Тело стало тяжелым и непослушным, а в голове поселилась неприятная легкость и хаотичность. Мысли бежали в безумном хороводе.
Мэй присела рядом о мной и ласково погладила по волосам. Прежде чем мои глаза закрываются, я успела заметить что нижняя половинка ее лица прикрыта шарфом.
– Не бойся, Агния, я не причиню тебе зла, – ласково сказала она. – Просто тебе придется немного поспать, пока я улажу проблемы, которые ты мне создала. Ну зачем же надо было всех поднимать на уши…
Я не смогла ей ответить, так как мое сознание стремительно уносило меня во тьму, и я падала по бесконечному туннелю…
Глава 22. Последствия
Сознание и память возвращались медленно и тяжело. Первое, что я почувствовала, это запах – лекарств, трав и дезинфицирующего средства. Запах больницы. Я попыталась открыть глаза, но от режущего яркого света мои глаза заслезились, и мне пришлось сощуриться, ожидая, пока глаза привыкнут к свету.
Взгляд мой уткнулся в потолок с грязной побелкой, потеками и трещинами. Все верно, больничная палата, притом не абы где, а во все тех же любимых мной застенках Канцелярии. Я пошевелила пальцами, проверяя, вернулась ли конечностям чувствительность, и тут же почувствовала скованность в запястьях и лодыжках, и окончательно убедилась в двусмысленности своего положения. Хорошо, хоть не в пыточных застенках…
Палата была обставлена откровенно убого, ее даже не пытались сделать уютной или хотя бы не угнетающей – желтоватые стены с облупливающейся краской, каменный пол, крепкие железные двери. И охранник, с задумчивым видом ковыряющийся в носу и не обращающий на меня ни капли внимания.
– Молодой человек, – мягко окликнула я его.
Он вздрогнул, затем побледнел, а после налился смущенным румянцем. Какой чувствительный, и как он попал в охранку?
– Да? – Попытался придать себе невозмутимый вид юноша.
– Вы не могли бы меня развязать? Мне очень неудобно лежать в таком виде, – мой голос мягкостью и сладостью превосходил медовые конфеты.
– Я… я… не имею на это права.
– Так позови тех, кто имеет, – внесла конструктивное предложение я. – А за свой пост не беспокойтесь, я посторожу.
Юноша кивнул, немного помялся и вышел. Чтобы управлять людьми, не нужна магия – нужно наличие мозга у одной стороны и отсутствие у другой. Через минут десять открылась дверь, и появился Анхельм.
– Постойте снаружи, – кинул он через плечо, и плотно прикрыл дверь. Несмотря на свой привычно нелепый образ, выглядел он очень серьезным, и даже угрожающим. Хотелось бы верить, что эта угроза относилась не ко мне.
– Привет, – я жизнерадостно улыбнулась, – по мою душу? А где Канцлер или хотя бы Гройчек?
– Нортон в соседней палате, наслаждается заслуженным отдыхом.
– Звучит зловеще. Что с ним?
– Пока отстранен от дел, по приказу самого Императора.
– Чудные дела творятся… послушай, будь другом, развяжи, а?
Анхельм ослабил кожаные ремни, и я наконец смогла сменит позу распластавшейся медузы на что-то более приличное. Меня переодели, поэтому вместо вечернего платья на мне была надета больничная сорочка, предназначенная явно на кого-то покрупнее меня, зато в ней моя скромность практически не пострадала.
– В мозгах копаться будешь? – деловито спросила я некромага, потирая затекшие запястья.
– Уже.
– Что "уже"? Насколько я понимаю, ментальная интроспекция возможна только если объект находится в сознании, а я была в отключке.
– Собственно говоря, когда мы нашли тебя в комнате Мэй, а прошло чуть менее суток, ты не была без сознания. Твой мозг сохранял свою активность, и ментальные процессы не прекращались, но ты не реагировала на внешние раздражители. При попытках ментального сканирования менталист, что тебя смотрел, смог лишь уловить что-то вроде белого шума, и несвязные обрывки информации. Скорее всего, у тебя покопались в мозгах. Если честно, мы очень испугались, что твое состояние необратимо, но маг объяснил нам, что произошла раскодировка сознания, уж не знаю что это такое, и что нормальное функционирование должно скоро возобновиться. Органического поражения головного мозга не было, зато анализ крови показал, что в организм попала большая доза химического вещества, обладающего психогенным характером, но какими механизмами он воздействует на сознание, нам пока не известно, как и неизвестно и то, какие побочные действия у него могут быть.
– За сутки эта зараза уже должна был выйти из организма, – заметила я.
– Поэтому я и развязал тебя, но предварительный осмотр все же требуется. Ты легко отделалась, Грегу пришлось гораздо хуже. Он вполне уже вменяем, но его отрава в отличие от той, что использовалась для тебя, имеет гораздо более неприятные последствия. Так что он теперь на больничном, как минимум на несколько дней, если не недель.
– Неужели они поставили боссом тебя?
– Нет, им стал Генри Траут.
– Это кто вообще такой?
– Мелкий такой, белобрысый, вечная тень Нортона.
– Припоминаю вроде…
– Так вот, так как на эту кабинетную крысу свалилось очень много обязанностей, удостовериться в твоей вменяемости и способности работать дальше, поручили мне.
– Стоп! Значит, меня не отстранили? – хорошее настроение, с которым я проснулась, улетучилось в миг.
Не смотрите на меня косо, считая предательницей и трусихой, но страсть к приключениям я изжила у себя давно. Эта игра, в которой я оказалась замешана – с межгосударственными интригами, высокосветными уловками и интересами сильных мира сего была интересна… До какого-то момента, но здесь же было место и для смертей, предательства, разочарований. Мнимое предательство Нортона, и настоящее предательство Мэй больно ударило по мне, я поняла, насколько я уязвима, и это мне совсем не понравилось.
Мне захотелось вернуться к своей прежней жизни, и я было уже понадеялась, что меня сочтут не благонадежной, и отстранят от дел, и я снова смогу вернуться к своим книгам, исследованиям и скучным подработкам, а не поеду в компании безумцев и идиотов в варварскую страну. Видимо Анхельм прочел у меня разочарование во взгляде:
– Мы бы не отправили тебя в Алискан, но тебя совершенно некем подменить, особенно в последний момент.
– Я думала, что Грегори более предусмотрителен – у него обычно всегда бывает запасной вариант.
– А он у него и был. Твоим дублером была Мэй.
– Ой…
– Вот именно, "ой", – мрачно проворчал некромаг. – Ну а теперь, красавица, сиди тихо и не дергайся, дай мне тебя осмотреть.
Анхельм не владел магией разума, но кто же знает все особенности некромагии? Во всяком случае, не я. Но то, что он делал, не было похоже ни на псионику, ни на целительство, ни на любую другую знакомую мне магию. Он положил мне ладони на виски, крепко обхватив затылок пальцами, и я почувствовала легкое покалывание и онемение, распространяющееся от его пальцев. Затем он начал задавать мне вопросы: некоторые вопросы были о том, что со мной случилось, о Мэй, о свадьбе Элоизы, о моем прошлом, а некоторые казалось и вовсе не имели смысла и смешили меня своей откровенной нелепостью. Но не думаю, что он хотел меня насмешить – он был как никогда серьезен, и от его магии меня бросало то в холод, то в жар. Его присутствие казалось очень приятным – удивительно родным и теплым. Как-будто я знала этого нелепого некромага всю жизнь, и могла ему доверить – всю себя…
Я поймала себя на том, что неосознанно тянусь к нему, и испугалась своей реакции. Это что, последствие наркотика? Или… это началось немного раньше. Я была точно не влюблена в него – слишком уж он не мой тип мужчин, но что-то в Анхельме было такое… очень близкое мне. С тем же Нортоном такого не было – хотя в свое время Канцлер исполнял роль не только моего шефа, но и был моим учителем и любовником. Вот только не подпускал к себе, то и дело раня своими насмешками.
– Всегда знал, что Нортон дурак, но не думал, что настолько, – внезапно сказал Анхельм, отвлекая от странных мыслей.
Я резко отбросила его руки со своих висков, и яростно посмотрела на него. Я думаю, он отлично увидел в моем взгляде желание приложить его чем-нибудь, потому что тут же сделал шаг назад.
– Все, все, я закончил. С тобой все в порядке, можешь не беспокоится.
– Послушай, еще раз полезешь в мою память, я с тобой церемониться не буду, – голос мой был холоднее льда. – И плевать мне на то, что это может помешать общему делу.
– Извини, – он был серьезен. – Я не хотел лезть в твою личную жизнь, это получилось случайно. Ты мне веришь?
– Да. – Я помолчала, и перевела тему: – Как там Элоиза и ее новоиспеченный муж?
Вспомнив мужа Элоизы, я тут же вспомнила о том, что у меня самой появился жених. Нет. Нет и еще раз нет. О Юергеле я больше думать не буду!
А Анхельм будто бы и не замечал моих внутренних терзаний.
– Наслаждаются медовым месяцем и относительным спокойствием. Уже послезавтра мы отправляемся в Алискан, а там повтор брачных клятв и снова свадебные пиршества и приемы. Свадьба кстати прошла весело, никто почти и не заметил творящихся беспорядков.
– А Мэйлин? – я задала вопрос, что давно вертелся у меня на языке, но так и не был озвучен.
– Пропала, сумела пройти через всю нашу охранку и исчезла, как будто ее и не было. Кстати, сейчас в Канцелярии проверяют биографию нашей милой провинциалочки, но пока не сумели выяснить ничего интересного. История жизни Мэйлин Ахаро до ее приезда в столицу не блещет какими-либо удивительными подробностями, и где и когда она умудрилась связаться с заговорщиками, неизвестно. Ты же знаешь, как разборчив Канцлер в выборе людей, и как он подозрителен.
– А если она ввязалась во все это после того, как приехала в Тайрани?
– Тогда внутренний отдел безопасности здорово прокололся. Но это вряд ли, корни всей этой истории лежат намного дальше. Сейчас даже подвергается сомнению, что муж Мэйлин умер своей смертью.
– Вот как… – я задумчиво закусила губу. Я помню Мэй в тот день, когда мы познакомились – она казалась очень юной и беззащитной, и значит все это оказалось неправдой. Но кто же она тогда, и какие силы за ней стоят? И значит ли это, что предсказание, данное мне гадалкой, начинает сбываться?
Глава 23. Семейные узы
Остаток дня я провела уже на ногах, хотя голова до сих пор кружилась, и в теле поселилась неприятная слабость. Я неприкаянно бродила по дворцу, избегая встречи с Дезире, алисканцами и Хаккеном, и еще больше надеясь не встретиться с Бергелем. Конечно, ему нечего здесь делать, но вдруг он решит озаботиться здоровьем своей «невесты»?
Но боги не уберегли меня от встречи не с ним, а с Элоизой. Она была вся в слезах.
Я отвела Элоизу в ее бывшие комнаты, и напрямую спросила:
– Астарт тебя чем-то обидел?
– Д-да! – захлебываясь ревом сказала она.
Вот тут я побледнела. Пожалуй, рано радовалась, и дипломатического скандала не избежать. Даже если Элоизу в таком состоянии не видел Император, то слухи до него донесут. И дело даже не в том, что она его любимая доченька, а в том, что она член венценосной семьи, а значит любое неуважение к ней рассматривается как прямое неуважение к Императору, и через него ко всей Империи.
– Что он тебе сделал? – я старалась говорит хладнокровно.
– Он меня игнорирует!!!
– Что?! Что он делает?
– У нас все было так хорошо, он был так нежен, когда мы были вместе…
– Избавь меня от подробностей, – я поморщилась.
– А сегодня утром он ушел, ничего не сказав. Я пошла его искать… – Всхлип. Я протянула ей платок, и она изящно вытерла носик. – Я пошла его искать, а там он со своими солдатами. И на меня внимание не обраща-а-ает!
Теперь она уже рыдала в полный голос, и лишь хорошее воспитание (и нежелание оказаться на плахе) удерживало меня от того, чтобы залепить ей пощечину. Вместо этого я начала ее утешать, и попыталась обратиться к ее здравому смыслу: дескать, он же мужчина, чего ты от него хочешь, да еще и холостяк со стажем, нужно дать ему хотя бы минимум свободы, и не ходить за ним как хвостик. И показывать свою обиду не надо, это недостойно для первой леди двух государств, а мужчин надо воспитывать ласками и заботой, а не нытьем…
Конечно, все это я знала только в теории – передо мной никогда не стояла задача удержать подле себя мужчину. Не хочешь быть рядом? Ну и вали отсюда. Они и валили, не оставляя после себя ни теплых чувств, ни хороших воспоминаний.
Выходила я от Элоизы в крайне дурном настроении, и все, о чем я мечтала, так это наконец то добраться до своей спальни и лечь спать, но по пути меня перехватил Астарт.
– Айри Энхери?
– Великий князь?
– Вы не видели мою жену?
Слышали бы вы, как он это произнес: "мою жену"! По хозяйски. Вот и встретились два одиночества – она истеричка, и он – собственник. Интересно, как долго они будут бегать друг за другом, и к чему это приведет? Впрочем, в моих интересах, и в интересах обоих государств чтобы супруги поладили.
– Леди Элоиза захотелось побыть в своих покоях. Мне кажется, – мой голос опустился до шепота, – что она была чем-то расстроена.
– И чем же? – он слегка наклонился, видимо пытаясь выразить этим свое внимание, но не будь я немножечко эмпатом, можно было бы подумать, что он мне угрожает. Он вообще, когда нибудь улыбается?
– Возможно… – я помедлила, – она страдает от одиночества?
Он раздраженно бросил взгляд на меня, а затем молча развернулся. Я посмотрела ему в след – как бы не был он вспыльчив, и демонстративно груб, это совсем не означало, что он не умел читать между строк – аристократ, он и в Алискане аристократ.
Да. Надеюсь, все у них будет хорошо, ну или хотя бы мирно.
Я наконец-то добралась до своей спальни, и почти сразу же рухнула в постель, но долгожданный сон ко мне не шел. В голове гудел рой из мыслей, создавались и разрушались логические цепочки, а я все не могла вырваться из круговерти подозрений, страхов и загадок. Вопросов было много: кто стоял за Мэй, и каким образом она смогла проникнуть в одну из лучших организаций госбезопасности, кто именно являлся ее целью, и какую роль в этом играет Гарм. Ответов не было, а точнее, их было слишком много. Можно было бы выбраться на свежий воздух, погулять по дворцовому парку, или пойти в город, но моя интуиция подсказывала мне, что не избежать мне тогда новых встреч и новых загадок, а я была сыта людьми по горло.
Последний день я провела в сборах и прощаниях. Ко мне заглянул мой кузен, Эрик который не успел еще уехать из города, передал мне книги от моего Наставника, нотации от отца и пару приятных сюрпризов от себя. Магические артефакты, хотя и уступали гармским в искусности, обладали редкими, подчас уникальными свойствами. Я почти не глядя запихала их в чемодан, пообещав прочесть инструкции, как только выпадет свободно время, а после того, как ушел Эрик, связалась с отцом по магическому зеркалу. Надо ж мне было с ним поругаться на дорожку. Поругаться с ним мне, впрочем, не удалось, даже из-за договора. Папа выглядел настолько растерянным и виноватым, хотя мой брак с Бергелем отнюдь не был его идеей, что мне стало его жаль. Но зато узнала одну любопытную вещь – мой старший брат, Эйнар, как раз находился по делам в столице Алискана.
Об этом не знал даже дед. А вот папа – вполне. Что и ни говори, он за своими детьми всегда присматривал. Даже если они столь беспутные, как Эйнар.
Мой сводный брат Эйнар был старше меня почти на сорок лет, и уже вступил в возраст зрелости магов. Отношения у нас с ним были странные – точнее отношений не было совсем. К тому времени, когда наш отец женился на моей матери, Эйнар уже жил отдельно и занимался своей собственной карьерой.
Так что познакомилась я с ним, когда мне было лет пять. То, что случилось потом, можно оправдать многим: неудачностью момента, моей детской впечатлительностью, неумением Эйнара общаться с детьми, но при первом нашем знакомстве я его жутко испугалась. Статью он был больше похож на отца, крупного и массивного, нежели на деда и меня, взяв от родовых признаков Эйнхери только светлую масть. А вот характер у него был гораздо тяжелее, дедовский, и это сочетание большого тела и тяжелого взгляда производило поистинне мощное впечатление. Эйнар как раз прибыл с какой-то очередной военной заварушки, был взвинчен и чрезмерно агрессивен, что в купе с его массивностью произвело на меня удручающее впечатление, и поэтому его попытка "покатать мелкую на плечах" привело только к детским слезам и приступу истерики.
Все пребывание его в гостях у моего отца было омрачено тем, что я старательно пряталась от старшего брата и отказывалась с ним говорить. Став старше, я конечно перестала его боятся, но отчуждение между нами осталось. Да и что нас связывало – только родство, а это не так уж много. Хотя с теми же двоюродными братьями я ладила гораздо лучше.
Разница в мировоззрении и характере, я думаю, существовала не из нашей разницы в возрасте, а из-за неодинакового воспитания, косвенной виной чему были брачные традиции магов, которые диктовались жестокой необходимостью. Маги действительно могут жить очень долго – средний срок жизни чародеев триста-четыреста лет, а некоторые наиболее могущественные (или хитрые) доживают и до тысячи. Такой долгий срок жизни по человеческим меркам отнюдь не способствует постоянности в отношениях, и маги в течении жизни неоднократно меняют партнеров и супругов. Еще бы – маги и так не обладают мягким и покладистым характером, а одному магу терпеть другого в течении сотни лет и вовсе невыносимо. Люди же обычно или не выносили долго жизни рядом с магами, или очень быстро кончались…
Но как бы не бились над этим целители и маги-теоретики, репродуктивный возраст женщин, будь они обычными человечками или магичками, ограничивался возрастом чуть более сорока лет, и поэтому магический закон обязал вступать в брак чародеек и волшебниц до сорока лет. Закон этот не был столь уж жесток, и не заставлял связывать себя узами с нелюбимым человеком, да и если бы ты отказывался от брака, никаких смертельных кар на твою голову не выпадало, но и избежать его было не так уж и просто.
Только тех женщин, кто игнорировали этот закон, ожидало презрение своих сородичей и отлучение от семьи, и не так уж много чародеек рисковали его нарушить. Магов же этот закон практически не касался – они могли заводить детей и в семьдесят, и в сто лет, поэтому в магических семьях нередко существовала асимметрия – юная супруга и зрелый, на несколько десятков (если не сотен) лет старше супруг. К сожалению, такие браки редко бывали крепки, так как нередко совершались по расчету и необходимости, а не из крепких чувств, да и матерями юные магички были так себе. Ну подумайте сами – вы еще не перевалили ваш первый полтинник, магия, что вы пытаетесь обуздать, опьяняет вас силой и могуществом, и весь мир как большой полигон, на котором можно пробовать свои силы.
Поэтому как только младший ребенок подрастал лет до пяти-семи, его скидывали на воспитание более старшим родственникам, а браки в большинстве своем распадались. Так было и с матерью Эйнара – она рассталась с моим отцом когда моему брату было шесть лет, и сейчас находилась во втором браке, уже счастливом. А Эйнар, как и большинство детей, родившихся в магических семьях, воспитывался в главном поместье Эйнхери, на глазах у деда, и редко общался с отцом.
Моя же мать, тоже маг, но очень слабый, из лэров, вышла замуж за отца, когда он уже вполне состоялся. Она принесла ему истинное счастье и покой, как отец говорит. Мои родители сами обучали меня лет до пятнадцати – отец боевой магии, а мать своей странной разновидностью ментальной магии, и я была наверное самым счастливым ребенком на свете… А потом она пропала. Уехала, исчезла из нашей жизни, и все развалилось. Уже тогда, почти взрослая, я переехала в поместье к Рорику, и вместе с другим молодняком начала обучаться у старшего поколения, как это у нас принято. Поэтому, наверное, я не такая жесткая и принципиальная, и не столь беззаветно преданна роду Эйнхери. Домашняя девочка, что уж тут сказать.
Так что я не так уж была уверена, что старший брат будет мне рад. Стоит ли с ним вообще встречаться?
