Текст книги "Белый (ЛП)"

Автор книги: Т. Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 16

Эдди

Поездка к отцу – долгая и нервная. Мы не виделись больше года с тех пор, как он отдал меня Мику за то, что я не исполнила свой долг. Мне нужно было выйти замуж за человека, которого даже не знала, чтобы его семья поддержала моего отца, и его банковское дело пошло в гору. Но он достаточно богат, так зачем же жертвовать моим личным счастьем ради того, что меня не поддержит?

Наконец мы останавливаемся у огромного многоквартирного дома. Когда я стою перед ним, он кажется еще больше. Мой отец полностью владеет зданием и сдает в аренду все этажи, но пентхаус оставил за собой. За мной стоит телохранитель, рядом с которым я выросла. Это он научил меня приемам самообороны и был наказан за то, что относился ко мне не только как к клиенту. С отцом он уже больше десяти лет, еще с тех времен, как я была подростком. И именно он учил, наставлял и направлял меня в том, к чему отец относился с ненавистью. Он делал то, за что отец убил бы его, если бы узнал.

Каждый шаг дается с трудом. Путь до пентхауса долгий и трудный. Когда мы добираемся до двери, отец стоит там и смотрит прямо на меня. Смотреть на него – это как смотреть в зеркало. У нас одинаковый оттенок кожи, тот же овал лица и глаза. Единственная разница в том, что у меня волосы моей мамы и ее очаровательные кудряшки.

– Эдди, – приветствует он меня.

Совсем не так тепло, как отец должен относиться к своей дочери, которую не видел долгое время.

– Отец…

Он поворачивается и идет к бару, где наливает себе выпить, а я следую за ним. Становлюсь напротив и просто наблюдаю.

– Мне звонил Мик. – Я закатываю глаза. Этому говнюку нужны только деньги. – Он не впечатлен происходящим и требует, чтобы ты немедленно вернулась к нему.

– Ты же знаешь, что не можешь заставить меня сделать это?

Отец подносит стакан ко рту, как только слова покидают мой рот, и, чтобы выиграть себе время, яростно смотрит на меня поверх стекла.

– Ты забываешь, что я твой отец, дитя мое. Ты не можешь так разговаривать со мной.

– Ты уже больше года не был мне отцом. С чего ты решил, что сейчас стал им?

Я знаю, что следует заткнуться и не раскрывать рта.

– Ты ее больше не увидишь. Слышала? Сейчас же прекрати вести себя так.

– Прекрати меня тыкать ей. Ты уже должен был понять, что больше это не работает.

Он яростно сжимает челюсть – так происходит, когда я нажимаю на нужные кнопки.

– Я слышал, что ты связалась с дурной компанией.

– Как будто кто-то может быть хуже Мика. – Я снова закатываю глаза, тянусь и хватаю его стакан, допивая то, что осталось на дне.

– От человека, с которым ты была, одни неприятности.

– Откуда ты можешь знать? – спрашиваю я. Он даже имени Джейка не знает.

– Я ему сказал! – раздается голос позади, и я узнаю его, даже не оборачиваясь.

– А этот зачем здесь? – Я игнорирую Мика, сосредоточившись только на отце.

Тот смотрит на Мика, а потом снова переводит взгляд на меня.

– Он хочет получить свои деньги. И, как по мне, для этого ты должна вернуться к нему.

И не надейся.

– А если я не вернусь?

– Тогда ты больше не увидишь ее, Эдди. Это твое наказание. Ты уже однажды мне отказала, так что это заставит тебя ценить то, что я предлагаю.

– Я за него не выйду, даже если мне придется с ним всю жизнь провести. – Я указываю через плечо на Мика, так как слышу, что он топчется у меня за спиной.

– Мик… тебе заплатят точно в срок. Забери ее и верни в оговоренное время.

Чувствую, как на мое плечо опускается рука. Поэтому хватаю стоящий передо мной стакан и разбиваю о его голову. Стекло разбивается вдребезги, оставляя на мне порезы. Отец выкрикивает несколько приказов своим людям, и двое из них хватают меня за руки. Они крепко держат меня, пока отец подходит ближе, наклоняется и сильно бьет по лицу, что голова дергается от удара.

– Я знаю, Эдди, что это тот человек. Я видел, как ты на него смотрела, – шепчет он мне прямо в лицо. – Что, думала, я не слежу за тобой? Ты же знала. Ты сбежала от одного из моих людей, помнишь? – Он подмигивает. – Иди, попрощайся с матерью, Эдди. Ты видишь ее в последний раз.

Он поворачивается и уходит, а охранники покорно держат меня, пока дверь за ним не закрывается. И лишь потом я освобождаюсь из крепкого захвата.

Трогаю свою щеку, все еще чувствуя жгучую боль. Наверняка останутся синяки, но сейчас мне все равно. Иду в ее комнату, где она подключена к такому количеству аппаратов, что там всегда шумно. Постоянного писка и тревожных сигналов достаточно, чтобы напугать кого угодно. У нее такие же беспорядочные кудряшки, как у меня, но она ужасно худая. Я сильно расстраиваюсь, когда вижу маму такой, ведь раньше она была полна жизни. Всегда улыбалась, всегда любила нас. Тогда отец был счастлив – она делала его счастливым. Тогда он был безумно любящим отцом, а теперь злится, стоит ему только посмотреть на меня.

Рядом с ее постелью фотографии всех нас. И все мы улыбаемся, словно одна большая счастливая семья. На одной из фотографий только я. На другой – мы с мамой вдвоем. В этой постели не должна быть она. Тут должна лежать я. Я была за рулем. Я не увидела ту машину, которая фактически отняла ее жизнь. Ту самую, что превратила моего отца в тень человека, которым он был когда-то. Я стараюсь не ненавидеть его, правда. Но яд и злоба, которые он источает, заставляют меня огрызаться каждый раз.

Я не собиралась замуж, это случилось только через несколько лет после аварии. Тогда, когда он понял, что может использовать меня и убрать с глаз долой, чтобы не видеть ежедневно.

И это почти сработало, я почти согласилась выйти за него. За человека, которого не знала. Просто чтобы облегчить страдания отца. А он поставил мне условие, будто я была его деловым партнером, хотя такая сделка была выгодна только ему, а не мне.

Вот тогда-то и появилось мое наказание в лице Мика – головореза, выполнявшего для него работу. Отец предложил ему кучу денег за то, что тот будет обращаться со мной, как с дерьмом, чтобы доказать, какой счастливицей я была раньше. Но отец ошибся. Мне пришлось взрастить в себе независимость и осознать, что я – намного больше, чем он обо мне думает. Я намного лучше, благодаря маме.

Целую ее в щеку, прежде чем уйти, а также беру фотографию, где мы вдвоем, и прячу в карман, пока никто не видит. А когда выхожу, снаружи стоит Мик, со лба которого медленно стекает кровь.

Он рычит, обнажая зубы, подходит и хватает меня за запястье, затем наклоняется, чтобы прошептать на ухо:

– Ты заплатишь за это, сука.

Я отстраняюсь, но он хватает меня слишком быстро, с силой впиваясь пальцами в запястье, оставляя отметины. Давление такое сильное, что от боли я вскрикиваю.

– Твои люди мертвы, видел? – насмехаюсь я. Мне действительно нужно научиться держать рот на замке.

– Скоро твой мужик умрет. Я видел вас вместе. И видел, как ты его поцеловала. Что он такого сделал? Трахнул тебя как нужно?

– Ты же знаешь, что многие уже пытались, да? – спрашиваю я, а Мик ухмыляется в ответ.

– Знаю. И в последний раз именно из-за меня. Спроси его в следующий раз, как увидишь, откуда у него отметины от ножа на ногах. И как ему ногти выдирали, один за другим…

Помню, видела его пальцы еще в баре, когда Джейк платил за выпивку, но он всегда прятал кончики, не показывая полностью, так что было совсем непонятно, что именно видно. Он сжимал кулаки, чтобы скрыть свою боль.

– И что? Неудача тебя разозлила?

Мик снова сжимает пальцы, впиваясь мне в руку.

– Как насчет того, что когда я буду убивать его, то заставлю тебя смотреть? Это будет твоим наказанием.

Я смеюсь над ним, но это фальшивый смех. Знаю, что нельзя его провоцировать, но ситуация выходит забавная. Он ведь уже пробовал убить Джейка раньше, пусть и не своими руками, хотя пытался и потерпел неудачу. Почему он думает, что на этот раз все получится?

Мик делает шаг, чтобы ударить меня по лицу, как вдруг раздается громкий хлопок, и он отпускает мое запястье, одновременно падая на пол. Я смотрю на него, потом поднимаю взгляд и вижу телохранителя, который когда-то тренировал меня. В его руке бита.

– Беги… как можно дальше отсюда. Ему не платят, пока тебя нет рядом. Так что он точно будет тебя искать, – говорит телохранитель, затем бросает биту и уходит.

Я смотрю вниз, на пол, и бью ногой Мика в лицо. Тупой ублюдок. А потом убегаю.

Глава 17

Джейк

Когда я возвращаюсь домой, вижу, что мужики уже начали ремонтировать здание. Разрушенные стены снесены, готовы новые перегородки и штукатурка, чтобы заменить все то, что было изрешечено пулями. Мои шмотки повсюду – почти все в комнате сломано или разбито до неузнаваемости. Да и вряд ли что-то выстояло. Кровать, и та настолько плоская, что практически сравнялась с полом. За мной следом заходит Бадди, он весь в штукатурке и краске, так как был здесь все время, пока я находился с Эдди.

– Она ушла? – спрашивает он меня, глядя на женские вещи, все еще разбросанные по моей разрушенной комнате.

– Ага.

Он хлопает меня по плечу.

– Все, что не делается – к лучшему, Президент.

И уходит, заставив задуматься, так ли это.

* * *

В конце концов я возвращаюсь в дом Блэка и Роуз. Она собрала друзей на барбекю, и мне приходится вести светскую беседу, хотя это последнее, чем хочется заниматься. Тут Сакс и Кейси со своим стадом детей, и еще несколько людей, которых я не знаю. Хотя, предполагаю, что они работают с Блэком и Саксом, поскольку, в основном, с ними и говорят. Роуз выходит с миской салата и Лиамом младшим, сидящим на ее бедре. Он становится уже слишком большим для этого, но отказать сыну она не может. Изабель сидит на моих коленях и читает книгу, хотя я слушаю только вполуха, кивая, когда она обращается ко мне.

– Ты выглядишь очень грустным, дядя Джейк, – замечает она.

Понимаю, что она сказала, лишь через минуту.

– Правда? – спрашиваю я, улыбаясь и щекоча ее.

Когда она успокаивается, продолжая улыбаться, она обхватывает мои щеки маленькими ладошками и говорит:

– Я люблю тебя, дядя Джейк.

Потом целует меня в щеку и встает. Она единственная девушка, которая говорит мне каждый раз при встрече, как сильно любит меня. Это заставляет меня задуматься о том, что же я делаю неверно.

Часть меня жаждет такой же любви, как у других, но другая – презирает саму возможность такого удовольствия. Давление, постоянный стресс от влюбленности – что может быть хуже?

– Потерялся в мыслях? – спрашивает Блэк, усаживаясь рядом. – Заказ на нее отменили, – говорит он, удивляя меня. – Можешь больше не прятать ее.

Блэк толкает меня в плечо и дает пиво.

– Она ушла, – говорю я, и неожиданно ощущаю боль.

– Ты кажешься… – он делает паузу и смотрит на меня внимательнее, – потерянным?

– Возможно. Или я просто охренеть как устал.

Он отрицательно качает головой.

– Нет. Ты всегда охренительно уставший. Мы оба были такими. Мы цепляемся за плохое, живем во тьме, процветаем на острых ощущениях. Такова наша природа. А теперь ты кажешься… потерянным, – повторяет он, затем встает и подходит к Роуз, чтобы поцеловать и снять Лиама с ее бедра.

Потом я недолго говорю с Саксом. Он пытается втирать мне что-то про работу, а я притворяюсь, что мне не все равно. А затем заходит Эдди, и все мои мысли внезапно исчезают. С ней рядом встает Блэк. Ее лицо красное, она обнимает себя руками. Я мгновенно встаю, и прежде, чем осознаю, оказываюсь рядом с ней, хватаю за руку и касаюсь ее лица. Все замолкают. Она тоже замечает это и отстраняется, но мне все равно.

– Кто это сделал? – даже я сам слышу угрозу в собственном голосе.

Эдди удается вырвать свою руку из моей хватки и спрятать за спину, засунув в задний карман джинсов. На ее губах появляется легкая улыбка.

– Мы можем поговорить об этом позже? – просит она, прислоняясь ко мне, глядя куда-то за меня – видимо, все наблюдают за нами.

– Нет. Говори сейчас, или я начну убивать всех направо и налево. И твой отец будет первым в моем списке.

Блэк дотрагивается до моей спины ладонью.

– Джейк, успокойся. Разберись со всем этим завтра.

Я отталкиваю его руку, но Блэк просто кладет ее обратно. Это злит меня. Я быстро разворачиваюсь и хватаю его за шею. Он не выглядит удивленным – просто смотрит сквозь меня. Ненавижу, когда ему удается так хорошо скрывать свои эмоции.

– Ты не хочешь этого делать. Вспомни, кто я.

– А что, если я слегка ударю Роуз? – дразню его я.

Внезапно уже меня хватают за шею, и мир начинает хаотично кружиться вокруг меня.

– Никогда такого не говори. Даже в шутку. Ты меня понял? – Я не отвечаю, даже когда он сильнее сжимает пальцы на моей шее. – Вижу, осознал.

Блэк отпускает мою шею и отступает. Окружающие просто смотрят, явно опасаясь того, что могло произойти. Снова повернувшись к Эдди, я вижу, как она стыдливо опустила голову.

– Я не хотела приносить неприятности, – тихо говорит она.

Роуз подходит и заключает Эдди в объятия, явно рассказывая что-то о том, что я придурок, и уводит ее к еде. Мы с Блэком остаемся на своих местах и просто пялимся по сторонам.

– Мы сейчас так облажались. – Я почти слышу смешок в его голосе. – Мой… теперь уже не такой потерянный маленький мальчик.

– Мы оба в курсе, что во мне нет ничего маленького, – ржу я в ответ.

Он хлопает меня по спине и уходит, бросая напоследок:

– Ну и хер с ним.

И действительно громко смеется.

Глава 18

Эдди

С тех пор как я появилась, он не переставая наблюдает за мной. Мне было страшно приходить сюда – я боялась Блэка, но идти оказалось больше некуда. Где находится Джейк я узнала от Бадди, хотя он и не хотел говорить мне. Роуз похлопывает меня по плечу и улыбается, уверяя, что все в порядке. Ее подруга, которую, как я только что узнала, зовут Кейси, говорит так быстро, что даже смысла нет ее слушать. Ее муж – Сакс – стоит за ней, положив руку на плечо жены. Я оборачиваюсь и смотрю на Джейка. Он идет ко мне, не сводя с меня взгляда.

Мы садимся рядом и начинаем переглядываться. Он кладет свою ладонь на мое бедро и сжимает, потом поворачивается и смотрит на Роуз. Мне бы начать его ревновать, нет, я просто обязана ревновать, но не чувствую ревности. Его взгляд всегда возвращается ко мне, он ищет меня, лишь бы видеть, хоть бы и краем глаза. Он ее просто слушает, без того блеска в глазах, что был раньше. Не знаю, откуда мне это известно, но он реагирует на нее по-другому.

– Ну что, расскажешь, что произошло? – спрашивает он, придвигаясь ближе. Касается губами моей шеи, и меня пробирает дрожь.

– Ты знаешь, что это были парни Мика? – спрашиваю я.

Он перестает целовать меня, встает и тянет за собой, схватив за руку. Мы проходим сквозь толпу, Блэк внимательно следит за нами, хотя и не делает попытки остановить.

Мы входим в дом. Сначала я думаю, что он ведет меня к выходу, но на полпути Джейк поворачивает в коридор и идет в сторону комнаты, в которой я уже была ранее. Мы останавливаемся у двери, но она заперта, поэтому Джейк вытаскивает связку ключей из кармана и отпирает замок. Вталкивает меня внутрь комнаты, где абсолютно темно, закрывает дверь изнутри и включает ночник, который дает лишь немного света. А потом поворачивается ко мне, глядя своими красивыми голубыми глазами.

– Ты вернулась.

Я киваю. Джейк притягивает меня к себе и обнимает за талию. Сначала от неожиданности я замираю – это не тот мужчина, которого я знаю. Он не привязывается, не занимается любовью – просто трахается. И это все. Но потом опираюсь на него всем телом. Он тянет меня на себя, в сторону постели, и когда мы падаем, я оказываюсь сверху.

– Ты что-то чувствуешь ко мне, не так ли? – крепко обняв меня, спрашивает он.

– Возможно… – правдиво отвечаю я.

– Это неправильно. Это ни к чему не приведет. Я умею только ломать людей, – говорит Джейк, убирая волосы с моего лица.

– А что, если я уже сломана? – шепчу я, думая о состоянии своей мамы.

– Невозможно… – вот и все, что говорит он, а потом целует меня. Крадет дыхание из моих легких, обнимает так крепко, что я думаю, будто он хочет забрать все то плохое и испорченное, что есть во мне, и взять это на себя.

Джейк прижимается своими губами к моим. Он бесконечно нежный, бережный. Я чувствую, как он сдерживается со мной. Мне хочется сказать ему, чтобы отпустил все эти чувства, хотя и боюсь того, что произойдет, если он так и сделает. Боюсь того, что могу увидеть и почувствовать.

Я останавливаю его, когда он проскальзывает руками в мои штаны, хотя так трудно заставить себя это сделать. Джейк поддается и поднимает на меня взгляд.

– Только не здесь, – шепчу я.

Отстранившись, Джейк садится на край постели.

– Ничего не получится, ты же знаешь?

Я касаюсь его плеча, и он замирает.

– Что не получится?

Он смотрит в ответ пустыми глазами.

– Отношения.

– Это почему ты так решил?

Джейк качает головой.

– Из-за меня.

– Мы еще даже не пробовали. Откуда ты знаешь, что ничего не выйдет? – возражаю я, зная, что он лжет.

– Это не сработает. Ты и я… мы на разных полюсах. Я – извращенец. А ты ванилька.

Я в изумлении распахиваю глаза.

– Так все дело в сексе?

Он отрицательно качает головой.

– Нет, это просто пример того, что мы не совпадаем. Мы совершенно непохожи, неужели не понимаешь?

Я тоже качаю головой.

– Ну уж нет. Ну-ка, теперь отведи меня обратно к себе…

Затем встаю, становлюсь напротив и упираю одну руку в бок.

Джейк приподнимает бровь и тоже встает.

– Дерзко.

– Ты застрял со мной, хочешь ты этого или нет.

Он смеется.

– Ты ко мне приклеишься, или что?

Делает пару шагов вперед, вплотную становясь передо мной так, что я ощущаю каждую линию его тела, включая выпуклость в штанах.

– Да, детка, я – клей. А ты – бумага. Я могу удержать нас вместе, даже если ты решишь разлучить.

– Так много сильных слов от того, кто даже не знает меня по-настоящему, – говорит он в ответ, легонько шлепнув меня по бедру.

Я беру его руку и отталкиваю от себя.

– Я знаю тебя, Джейк. Ты просто несешь всякую ерунду. Ты любишь одного человека так, будто вы родные братья. И хочешь детей, которые, если все получится, у тебя обязательно будут. Ты хочешь, чтобы тебя любили. Жаждешь этого и боишься одновременно. Я близко подобралась?

– И ты думаешь, что это я? Все это?

Я придвигаюсь ближе и шепчу ему на ухо:

– А еще, ты любишь боль. Хотя нет, ты наслаждаешься ею, точно так же, как иные мужчины наслаждаются женскими кисками. Я видела тебя в процессе. Ты одержим. – Он не отвечает, просто стоит на месте и смотрит пустым взглядом. – Теперь отвези меня домой. Нам нужно поговорить.

Чтобы осознать, что я сказала, у него уходит пару мгновений. Затем он подносит руку к лицу, по-военному отдавая мне честь, и снова натягивает привычную маску.

* * *

В конечном счете, мы оказываемся не в Клубе, нет. Мы в доме Блэка. Там, где трахались, там, где я оставила Джейка. Я осматриваюсь, но ничего не изменилось. Правда в этот раз он идет в другую спальню, и я спрашиваю, почему.

– Да он убьет нас обоих, если мы снова займемся сексом на его койке.

– О, Боже, это что, была постель Блэка?

Я уверена, что мои глаза практически вылезают из орбит, а он стоит и смеется.

– Ага, он мне за это швырнул пистолет в голову, – ухмыляется Джейк, когда заходит в другую спальню.

Тут совсем простая обстановка, только окно и кровать.

– Ты хочешь, чтобы он ненавидел меня еще больше?

– Не обижайся, он всех ненавидит. Он даже Роуз продал несколько лет назад.

Я издаю удивленный писк, но Джейк смеется и поднимает руки вверх.

– Он не знал, что это она. Это было очень давно.

Когда мы заходим, он закрывает дверь и сразу начинает раздеваться, оставляя меня наблюдать. Он оборачивается, чтобы бросить рубашку, и я касаюсь его спины – на ней так много шрамов. Когда Джейк поворачивается обратно ко мне, я касаюсь его губ – там шрам, будто что-то было у него во рту и сильно повредило не только кожу, но и мышцы.

– Хочешь знать, да? – спрашивает он, и я киваю. – Ты уверена, что готова услышать это? – Джейк делает шаг вперед, а я отступаю, снова кивая. – Возможно, тебе лучше не знать этого.

А потом он говорит, рассказывая мне все самые ужасные вещи, и я не могу удержаться, чтобы не заплакать.

Глава 19

Шесть лет назад

Джейк

Они были в курсе, и я об этом знал. Потому что они весь день ходили вокруг меня на цыпочках. Осторожно, чтобы не сболтнуть лишнего. Отец не разговаривал со мной. Члены клуба только поглядывали на меня, но у некоторых в глазах был страх – за меня. Я не понимал почему. Если он знал, тогда почему он все еще здесь? Почему не бросился за ней в погоню? Потому что я знал, что он так и сделал бы. Он всегда получал желаемое, или, по крайней мере, верил в это.

Оставшись без дела, я чистил свой байк, оставаясь подальше от их взглядов, от них всех. Вошел Бадди, единственный, кому я доверял по-настоящему, и кто не был приставленным соглядатаем. Только он начал говорить, когда приперся Ру, марионетка моего отца. Бадди посмотрел на меня, затем повернулся к Ру, который махнул головой, давая ему знак уйти. И тот вышел, бросив на меня последний печальный взгляд. Ру начал ходить кругами, а я не обращал на него внимания и продолжал убирать.

– Ты стал сплошным разочарованием, – сказал он, но я не совсем понял, о чем Ру говорил. – Когда предпочел его нашему Клубу.

Потом я ощутил удар по голове и упал на пол. Этого было недостаточно, чтобы меня полностью вырубить, но хватило, чтобы закружилась голова. Я почувствовал, как Ру перевернул меня – голова совершенно не работала – а затем ощутил острую боль. Приложив усилие, я постарался разглядеть сквозь туман, что он там делает. Зрение было размытым, но мне удалось заметить колючую проволоку, обернутую вокруг моих запястий, затянутую так сильно, что они кровоточили.

Ру снова ударил меня по голове, еще больше ухудшив зрение. Затем я почувствовал холод стали – он срезал на мне одежду, полностью обнажая тело, а затем обернул лодыжки все той же колючей проволокой. Я чувствовал, как по рукам стекает кровь – попробовал пошевелиться, освободиться, но из-за этого металл лишь сильнее впился в кожу.

– Ну что, ты с ним закончил? – спросил кто-то.

Я знал этот голос, так как рос с ним. И слышал, как Ру ответил:

– Да.

А когда услышал следующие слова, мне захотелось собственноручно убить его:

– Сделай ему так больно, как только сможешь. Заставь страдать. Главное не убей. Он должен усвоить урок.

По звуку я догадался, что он ушел. Ру потащил мое обнаженное тело за ногу из гаража. Слишком ошеломленный, чтобы остановить его, я старался ухватиться хоть за что-то, мимо чего мы проходили. Ничего не помогало, он просто прикладывал больше усилий и, в результате, проволока лишь глубже впивалась в тело.

Когда Ру вытащил меня на задний двор, было уже темно. Солнце село, вокруг – тишина. Я задавался вопросом, действительно ли он собирался сделать со мной то, что запланировал?

– Я заставлю тебя страдать. Однажды ты меня за это поблагодаришь. Когда-нибудь ты полюбишь боль так же, как я, – сказал Ру, бросая меня на живот, поверх еще одной колючей проволоки.

Потом он сел на меня, отчего металл впился в кожу еще сильнее. Все эти мелкие проволочки были словно сотни крошечных игл, вгрызающихся в мою плоть.

Потом по спине будто прошел огонь, и я закричал. Он резал меня на куски, буквально снимая кожу полосками. Я чувствовал жжение с каждым его касанием. Потом все внезапно прекратилось, но до того, как я успел закрыть рот, Ру всунул туда моток проволоки, который потом выдернул наружу, словно я был непослушной лошадью, порвав мои губы. Я почувствовал вкус собственной крови, которая стекала в горло. Отпустив мою голову, он снова начал резать мне спину.

Мне хотелось потерять сознание, чтобы не ощущать боли, но не получалось. В меня словно снова и снова впивались тысячи лезвий, с каждым прикосновением оставляя раны и отметины. Снимая слои кожи.

Зрение окончательно размылось, глаза словно подернулись пеленой. А потом он встал, сняв тяжесть своего веса с моего тела.

Мне показалось, что все кончено.

Мне показалось, что он ушел.

Но я ошибся.

Наклонившись ко мне, он показал пистолет, держа его, словно собственного ребенка.

– Его подарил мне твой отец, – глядя на пушку, произнес Ру. И с надеждой в голосе, добавил: – Теперь мне нужно передать его законному владельцу… его сыну.

Гребаный ублюдок.

Того, что произошло дальше, я не ожидал. Последовавшей борьбы, синяков, которая она принесла, шрамов от движения, повреждений от всего этого. Это было слишком. Он измывался надо мной, казалось, целую вечность. Бесконечная борьба, пока боль не стала невыносимой.

Затем Ру перевернул меня, еще раз обвязал проволокой и все. Лишенный возможности остановить, я смотрел на то, как он протягивал ко мне руку. Ру схватил кольцо у меня в соске и потянул, пока оно не осталось в его пальцах. Потом пнул меня в живот так, что я упал, врезавшись в землю грудью. Свежая рана взорвалась болью, словно от ожога, охватив меня всего. Пожирающая меня. Полностью поглощающая. Потом снова наступило онемение.

Я ничего не чувствовал.

Вот в чем проблема, не так ли?

Боль просто исчезла, и хуже этого ничего не могло быть.

Ничего.

Ни слезинки не покинуло моих глаз, но я поддался боли. Сдался ей. И даже не услышал, как ушел Ру.

Лежал в собственной крови, просто глядя, как она собирается в одну большую лужу.

Не пошевелился, когда рядом появился человек – это был Блэк. На его лице было потрясение. Он попытался меня развязать, но у него не было времени. Уходя, он позвал кого-то, а я остался на том же самом месте. Превозмогая боль и пряча ее в самые дальние уголки собственного разума, заставляя исчезнуть навсегда.