Текст книги "Белый (ЛП)"

Автор книги: Т. Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 33

Эдди

– Блядь! – первое, что вылетает из моего рта. – Блядь! – повторяю снова, не в силах сдержаться.

Хватаю себя за волосы и тяну их в стороны. Этого не должно было произойти. Не сейчас. Я не готова к детям, не прямо сейчас. Я так много не сделала, так много не попробовала.

Я не готова.

Не готова.

– Ну да, можно и так сказать, – соглашается Джейк.

Наконец я обращаю внимание на него – он стоит, уставившись на тест, и просто смотрит.

– Если хочешь, ты свободен и можешь идти, – предлагаю ему выход из ситуации, если он не хочет во всем этом участвовать.

– Ты, блядь, с ума сошла? – На лице Джейка отражается боль, и он сжимает руки в кулаки. – Это мой ребенок, а ты предлагаешь мне уйти? Я разве похож на того, кто сбегает от ответственности?

– Нет. Но я должна была предложить.

– Ну тогда больше так не делай, – решительно говорит он, а затем продолжает: – Что будем делать? К врачу пойдем?

Я киваю, и Джейк выходит, возвращаясь через пару секунд с моей сумочкой. Достает оттуда телефон и передает его мне.

– Звони, записывайся на прием, – приказывает он. Я в шоке беру мобильный, а он продолжает, после чего я могу только удивленно пялиться на него. – Я уже проходил через такое.

– Ты проходил через такое? У тебя есть ребенок? – спрашиваю я, не в силах скрыть шок от этого известия.

Я снова поднимаю руки, начиная тянуть себя за волосы, размышляя, насколько хорошо знаю его.

– С Роуз, Эдди. Я проходил через это вместе с ней.

– Как это?

– В то время Блэка не было рядом. Был только я.

– Ладно, – только это и могу сказать.

– Эдди, я только один раз не использовал презерватив.

– Знаю. Помню. – На моих губах сама собой появляется улыбка, и я не могу удержаться, чтобы не добавить: – Без извращений.

Уголки его губ приподнимаются в ответ.

– Да, ванилька, – говорит он, наконец заставив меня встать с унитаза.

– Я очень возбуждена, мистер Извращенец, – говорю я, подходя к нему.

Я соскучилась по его прикосновениям. По тому, как он обхватывает меня руками, когда целует, и как обнимает, будто я нечто сверхценное. Раньше я боялась его, но теперь понимаю: мой страх был связан с тем, что я могла к нему почувствовать.

И он не разочаровывает, притягивая меня к себе. Но не целуя, просто глядя в глаза.

– Прости, Эдди, – говорит Джейк.

В его словах море сожаления и боли.

Я нежно касаюсь его лица.

– Я знаю, Джейк. Знаю.

– Я попросил о помощи. И я изменюсь.

Я касаюсь его губ кончиками пальцев.

– Тебе не нужно меняться, Джейк. Ты не сломлен. Просто нужно немного подлатать в правильных местах.

– Подлатать… – говорит он с удивлением. – А мне нравится.

Потом целует меня, снимая все тревоги, которые могли бы появиться, и заставляя исчезнуть мои сомнения с помощью касаний и поцелуев.

Джейк поднимает меня, несет в постель и медленно кладет на нее. Очень аккуратно – он всегда так нежен со мной, даже если я прошу действовать смелее. И я понимаю почему, так как видела, что скрывается за фасадом, и знаю, что именно найду.

Он целует меня везде, особенное внимание уделяя животу, а после и другим местам, заставляя громко кричать проклятья, но в ответ Джейк просто смеется.

Нависает надо мной, словно хищник над добычей. Да, я жажду стать его жертвой. Джейк прижимает меня всем телом к кровати, протискивает свою руку под мою спину и переворачивается на живот, затащив меня на себя. Через секунду мы оба уже голые – он, как всегда, обнажается последним, уступая мне первое место.

Джейк хватает меня за бедра, приподнимая. Вообще-то, мне это совсем не нужно, ведь я знаю, что делать – в этом нашем родео я совсем не новичок. Поэтому перехватываю контроль на себя, хватая Джейка за член и медленно на него опускаясь. Улыбаясь, мой мужчина смотрит на меня. А потом уносит на Небеса, всю чертову дорогу заставляя проклинать обратный путь.

* * *

Когда я просыпаюсь, Джейка рядом со мной нет. Ни в постели, ни в любых других местах. Зато я нахожу на тумбочке написанное от руки письмо.

Эдди.

Да, я знаю. Еще одно письмо. Кажется, это самое умное, что я мог бы сделать, учитывая то, как мой голос на тебя влияет:) Я не мог сказать все это лично, оно бы не сработало. Думаю, даже привело бы к абсолютно противоположному эффекту. Нужно сделать все правильно.

Мне нужна помощь – по-другому и не скажешь. Но чтоб я сдох, если наврежу тебе, а теперь еще и ребенку. Ты – последний человек на земле, которому я желал бы сделать больно. Я знаю, ты меня простила, но я себя не простил. Никогда в жизни я больше не должен прикасаться к тебе так. И этого больше не повторится.

Какое-то время я похожу к врачу – я не делал этого так долго, что вообще забыл, что так можно. С тобой я очень эмоционален, может быть, даже слишком, но это только с тобой. Мы должны уметь ссориться без угрозы того, что я могу причинить тебе вред. Ты же понимаешь, о чем я?

Мне очень нравится, когда ты злишься: ты становишься в позу, твои ноздри раздуваются, глаза горят… ты безумно сексуальна в этот момент, и я тебя неистово хочу. Так что да, я хочу ссориться с тобой, но хочу и того, чтобы эти конфликты больше были похожи на нормальные. Хотя, конечно, совершенно нормальными мы не будем, но попытаться можно, чем черт не шутит, да?

Я не хочу тебя потерять, желаю всегда быть рядом, но не могу, если буду тебя пугать. У меня не должно быть даже малейшей возможности сделать тебе больно. Но я не смогу это обеспечить, пока не научусь себя контролировать. И я буду стараться. Поэтому меня ждут шесть месяцев терапии. Потому что я не могу позволить, чтобы подобное повторилось.

Прости меня, Эдди. Я вернусь.

Жди нас, я и мой член вернемся за тобой.

Джейк.

Глава 34

Месяц спустя

Джейк

Не думаю, что смогу измениться полностью – думаю, это вообще не в силах человека. Но я вырос от того человека, кем был, до того, кем стал. Раньше я шутил про всё и всех вокруг, тем самым не давая окружающим повода искать во мне и моем поведении какого-то глубинного смысла, и это срабатывало. Теперь же я использую слова, чтобы выражать то, что чувствую. Или, по крайней мере, пытаюсь так делать. Говорить не всегда легко. Сарказм мне нравится, он делает мое самовыражение проще.

Я не видел Эдди месяц – целый месяц – и это меня убивает. Такое чувство, что мы соединяемся только для того, чтобы в очередной раз расстаться. Она попросила меня никому не рассказывать о ее беременности – не хочет, чтобы другие люди знали. Хочет дождаться безопасного срока, чтобы сообщить окружающим. Не знаю, что это значит, но не делиться этой новостью с Роуз и Блэком сложно. Блин, Блэку я вообще рассказываю все, так что эта часть особенно сложная.

– Эдди, – говорю я в трубку.

Так поздно она обычно не звонит, потому что уже спит. В последнее время она в таком состоянии почти всегда.

– Джейк. – У нее очень расстроенный голос, это заметно сразу.

– Что такое, Эдди?

– Джейк, у меня идет кровь. – Эдди всхлипывает, и я понимаю, что она плачет. – Думаю, я теряю ребенка.

Она начинает рыдать.

– Эдди, я звоню Бэкке. Оставайся там, где сидишь. – Я вешаю трубку, хватаю сумку и бегу к двери, направляясь прямо в аэропорт. По пути звоню Бэкке, которая говорит, что тоже едет на место и отвезет Эдди в больницу.

Впервые в жизни я молюсь.

* * *

Отчаявшись найти Эдди, я бегаю от двери к двери. Когда, наконец, нахожу, она лежит в палате одна, свернувшись на постели в клубок. И плачет. Я подхожу к ней, мягко касаясь руки. Она открывает глаза и видит меня, а я забираюсь к ней и обнимаю, пока она горестно плачет.

– Я потеряла ребенка, – с трудом произносит она, когда слезы останавливаются.

Не знаю, что сказать, чтобы облегчить боль потери, поэтому делаю то, что могу придумать в этот момент – обхватываю ее лицо ладонями и целую. Губы Эдди соленые от слез. Она снова начинает плакать, прижимаясь ко мне.

– Все хорошо, Эдди. Мы справимся.

– Ощущается не как «хорошо». Я неудачница.

– Не правда, не говори так. – Снова обхватываю ее лицо ладонями и заглядываю в глаза. – Ты не можешь быть неудачницей, поняла меня? Без шансов.

По щекам Эдди катятся слезы. Она убирает мои руки, но только для того, чтобы прижаться ко мне ближе.

Я замолкаю, надеясь, что она уснет, и просто остаюсь рядом, успокаивающими движениями поглаживая ей спину.

Заканчивая обход, врач говорит, что мы можем уйти. И мы едем к Эдди домой. Там тихо, как никогда. Я стараюсь всегда касаться ее хоть как-то – рукой, бедром, как угодно. Когда делаю это, она заметно расслабляется.

Мне больно, и не только потому, что Эдди потеряла ребенка – меня не было рядом, я отсутствовал, пытаясь стать лучше. Это заняло много времени. Терапия помогла мне понять, что я не так уж сломлен, как думал – просто разбит на куски, которые, со временем, можно собрать. И это помогло. Я изменился. Передал права на Клуб Бадди – он это заслужил, и сможет позаботиться обо всем и обо всех, уверен. Он предложил мне членство, но из меня херовый член Клуба, и так было всегда. Очевидно, что я отказался, желая быть подальше от той части своей жизни.

Потом у меня была терапия, направленная на то, чтобы бросить пить. Это было сложно, намного сложнее, чем мне казалось.

Алкоголь – очень сильная зависимость.

Я всегда был хорош в обращении с компьютерами. В школе, конечно, не очень хорошо учился, но технологии мне здорово помогали. А сейчас вдруг это умение пришлось к месту. Я начал работать на Сакса – отслеживание, хакерские штучки – и это тоже помогло. Черт возьми, это реально помогло, заняв мои мозги и руки так, чтобы не хотелось пить. Раньше я спасался только ею, Эдди. Простое прикосновение – и в моих мыслях была только она.

Забавно, что человек может так сильно изменить твои цели и устремления, даже не поняв это.

Даже не зная, что сделал.

Я люблю ее, я же не дурак. Я и Роуз любил, и думал, что больше такого не почувствую. А потом появилась Эдди и просто забрала меня – вот так сразу. Думаю, я знал это, еще увидев ее впервые. Она заставила меня вернуться к началу, втянуться, даже без понимания, что процесс пошел. И, почувствовав ее прикосновение, я возвращался снова и снова, чтобы вновь испытать это чувство. Потому что, коснувшись, Эдди украла у меня тот самый битый осколок, который не давал мне жить. Теперь, касаясь ее в ответ, я думаю, что делаю для нее то же самое. Прикосновение – малая, но ужасно важная часть восстановления, особенно если ты любишь.

Теперь я не воспринимаю это как данность и хочу касаться ее все время. Даже если не нахожусь рядом.

– Джейк, – шепчет она, очнувшись от дремоты.

Я иду прямо к ней – делать мне больше нечего, чтобы отвлекаться на мелочи. Мысли слишком навязчивы. Когда я подхожу, Эдди уже сидит, и в ее глазах слезы. Она тихо говорит:

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

– И все?

Она кивает.

– Разве ты не знал, что твои поцелуи успокаивают боль? Когда ты меня целуешь, я обо всем забываю. Так что поцелуй меня, пожалуйста, – просит она, не переставая плакать.

Я обхватываю ладонями ее мокрые от слез щеки, наклоняюсь и мягко целую. Нежно пробую ее слезы, собирая их губами. Забираю ее боль, даря слабое освобождение. Она выдыхает мне в губы, будто верит, что я могу исправить все, что произошло. Это опасная сила. Это значит, что кто-то считает вас способным снять чужую боль. Это пугает.

Эдди приоткрывает рот, и мы касаемся языками. Потом она придвигается еще немного ближе и прижимается сильнее. Воздуха не хватает – мое дыхание становится ее дыханием, и наоборот.

Я целую ее, пока слезы не высыхают, пока не слышу, что хаотичное биение сердца под моей ладонью не приходит в норму. Потом выпускаю ее и снова мягко целую в губы. Она смотрит с легкой улыбкой, а затем прижимается головой к моей груди. Так мы и засыпаем, в последствии оставаясь в постели всю неделю, вставая только для того, чтобы поесть или сходить в туалет.

Глава 35

Эдди

Я выхожу на работу через неделю после произошедшего.

Еще через неделю начинаю улыбаться.

На третью – смеюсь.

Джейк исцеляет меня одним своим присутствием, но мне грустно от того, что я не могу дать ему то, что было во мне. То, что являлось частью нас обоих.

Никто не говорил, что будет больно не только физически, но и морально. Эта боль забирает часть тебя, и становится очень страшно, что она не пройдет. Именно это я проживаю, когда остаюсь без него, в одиночестве.

Когда я с Джейком, то я целиком с ним. Он словно забирает эту боль, чтобы я была собой не зависимо от того, что я могу ему дать в ответ. Такая любовь смущает, ведь он любит меня так сильно и самозабвенно, что трудно осознать, что так бывает. Может быть, чувство его так глубоко из-за того, что он был когда-то сломлен, и потому, что знает, какой бывает боль?

Каждый раз, когда мы рядом, Джейк притягивает меня к себе и целует, делая день великолепным и позволяя мне чувствовать себя лучше. И этого хватает. То, как он сгребает меня в объятия, говорит о том, что Джейк не хочет меня отпускать никогда.

Он касается меня все время. Просто короткий успокаивающий контакт, даже если я сама не осознаю, что нужно успокоится – и это работает. Как он только догадывается?

Приехали Роуз и Блэк – мы должны встретиться с ними за обедом, в хорошем местечке через дорогу. Джейк выходит, а я остаюсь за столом, грызу ногти. Это привычка, приобретенная мною за последнюю неделю. Я прекращаю, как только он возвращается – Джейк только из душа, борода взъерошена, рубашка прилипла к телу, в узких джинсах. Я встаю, желая его обнять, желая еще раз доказать самой себе, что он – мой.

И он это знает. Мгновенно ускоряет шаг, подходит ближе и притягивает к себе, положив руки на бедра. Потом берет мои руки в свои, целует ладони, и я мгновенно расслабляюсь.

– Мое сердце ни для кого так сильно не билось, – наклоняясь, шепчет он мне на ухо.

По моему телу проходит дрожь, но он еще не сказал те самые три волшебных, заветных слова. Но, думаю, мне они и не нужны. Мы оба знаем, что чувствуем друг к другу.

Мы выходим, держась за руки, и замечаем Роуз, как только входим в ресторан. Блэк наклоняется и шепчет ей что-то на ухо, отчего она шутливо его бьет. Они замечают нас и встают, чтобы обнять. Но Джейк не отпускает мою ладонь, держа ее, когда приветствует Блэка, и когда свободной рукой обнимает Роуз.

– Как ты? – спрашивает Роуз, когда мы садимся.

Джейк кладет ладонь на мое бедро и слегка его потирает. Она замечает это и смотрит на него, потом снова на меня.

– Лучше. – Это все, что я могу сказать.

– Ты вернешься? – спрашивает Блэк Джейка, и тот перестает гладить мое бедро.

– Нет, – коротко и без пояснений отвечает Джейк.

– Но ты можешь ехать. У тебя же там работа и друзья, – говорю я, не желая, чтобы он стал заложником обстоятельств.

Нахмурившись, он поворачивается ко мне.

– Если бы мне пришлось выбирать, я бы отказался от всего этого за секунду.

Откинувшись на спинку стула, Роуз широко распахивает глаза.

– Я не хочу для тебя такого.

– Но ты же не вернешься? – спрашивает меня Джейк.

Я отрицательно качаю головой. Без шансов.

– Тогда я остаюсь там, где ты, – говорит он, словно отрезав.

Я извиняюсь и собираюсь пойти в туалет. Когда встаю, Джейк внимательно за мной наблюдает. Потом в меня врезается какой-то мужчина и ловит меня, разглядывая явно дольше, чем необходимо.

– Эй, ты же работаешь в баре через дорогу, – заявляет он, кивая, как бы сам подтверждая свои же слова.

Я уже готова ответить ему, но краем глаза замечаю молниеносное движение Джейка, оттаскивающего этого мужчину за воротник рубашки подальше от меня. На его руках бугрятся мускулы, и я легонько дотрагиваюсь до него, забыв о том мужчине буквально через мгновение. Джейк сразу расслабляется, отпуская незнакомца и роняя того на пол.

– Думаю, нам пора, – говорю я, отвлекая Джейка.

Он поворачивается ко мне, снова хватает меня за руку и крепко ее сжимает. Мы возвращаемся за стол, где Блэк смотрит на нас с усмешкой.

– Что, заколдовала она тебя? – подкалывает он.

Джейк отмахивается от него, качая головой, и наклоняется, чтобы поцеловать Роуз в щеку. Я жду, когда меня охватит ревность, но ничего не происходит. Я вижу, как он смотрит на нее и на меня, и это совершенно разные вещи. Мне Джейк дарит взгляд, от которого захватывает дух, а о ней он просто заботится. Это так, и я не могу ничего изменить. Блэку он ничего не говорит, просто кивает, а потом выводит меня из ресторана, возвращаясь назад, в квартиру.

– Я переезжаю к тебе, – говорит он, закрывая за собой дверь.

И становится прямо передо мной, давая возможность отказать, если я этого хочу.

– Точно-точно? – дразню его я.

– Точно, – отвечает Джейк, и его плечи слегка опускаются.

– У нас будет и ванилька в том числе, ты же это понимаешь, да?

Ухмылка Джейка становится опасной. Он делает шаг ко мне, и я отступаю.

– Ванилька с тобой? Думаю, я осилю, – говорит он в ответ.

Одним быстрым движением он ловит меня, поднимает и несет в спальню.

– Так значит, ванилька…

Мы оба голые, на кровати, он нависает надо мной и смотрит вниз на меня.

– Думаешь, справишься? – спрашиваю я. – Иногда мы будем делать что-то извращенное, но, в основном, у нас будет ваниль.

– Золотце, пока я могу тебя трогать и быть в тебе, я готов тебя ублажать любыми способами.

– Значит, ты меня любишь? – спрашиваю я, приподнимаясь. Ближе к нему, ближе к его губам.

– Тебе обязательно спрашивать? – говорит он, скользя вниз по моему телу, целуя везде и, наконец, заставив меня сдаться и кричать.

Затем мы занимаемся любовью самым нежным и ласковым способом. И когда он выкрикивает мое имя, я удивлена. Думаю, он тоже этого не ожидал.

Эпилог

Несколько лет спустя

Джейк

Наши отношения, они работают. И всегда будут. Мы ссоримся, миримся, но никогда не бросаем друг друга. Мы просто такие, какие есть – связанные друг с другом, стремящиеся к тому, чтобы наши сердца бились в унисон, а ритм постоянно ускорялся. Потому что именно так и происходит, когда я вижу ее, когда касаюсь.

Со временем Эдди еще больше пристрастила меня к себе. Заставила понять, что она – та самая, и что я не могу прожить без нее ни дня. Это просто невозможно. Даже проводить выходные раздельно – убийственно. Думаю, она ощущает то же самое.

Когда прошел почти год, она захотела попробовать снова. И это снова не сработало. И каждую такую попытку Эдди немного умирала внутри.

Четыре раза – вот сколько раз Эдди беременела, и мы потеряли всех. Каждый раз она теряла кусочек своей души, за каждого из наших нерожденных детей. Я сказал, что больше не хочу пробовать, что она не вынесет больше, но Эдди не верит. Неважно как, но она хочет ребенка. Но ее я хочу больше. Мне не нравится видеть ее такой, разбитой с каждым разом все больше.

На работу она больше не ходит. Ей и не нужно было, но теперь она и не хочет. Сидит дома, читает и пробует народные средства, которые якобы могут нам помочь. Это медленно ее убивает.

* * *

На следующий день мне больно двигаться и, когда я вхожу, Эдди замечает это. Она осматривает меня и останавливает взгляд на уровне моего паха.

– Что ты сделал? – спрашивает Эдди и встает, подходя ближе. Я не хочу говорить, потому что это ранит ее, в очередной раз. – Скажи мне, Джейк.

– Вазэктомию.

Она открывает рот. Потом закрывает. И снова открывает, как рыба, выброшенная на берег

– Как ты мог?! – кричит Эдди, а потом бьет меня. Еще раз. И еще. Я не защищаюсь, не хочу защищаться. А потом она снова кричит: – Я недостаточно хороша для тебя? Иметь детей со мной тебе не хочется?

– Нет, Эдди, – останавливаю ее я, – я готов на все с тобой, все, что ты захочешь. Но то, что происходит сейчас – оно тебя медленно убивает. Я больше не могу на это смотреть. Я хочу тебя и только тебя. Ты это понимаешь?

Она перестает меня бить и опускает руки.

– Я не знаю, как мне перестать хотеть ребенка, Джейк. Он мне очень нужен.

– Однажды, Эдди, когда тебе станет лучше, я могу передумать и сделаю еще одну операцию. Но пока мы не будем готовы, этого не будет. Пока ты не выздоровеешь.

Она больна, просто кожа и кости. Горе держит ее в постели слишком долго, да и желания кушать у нее нет.

– Ты хочешь просто меня?

– Всегда.

– Тогда я подумаю, – говорит Эдди, смущенно улыбаясь.

– И почему ты думала по-другому?

Она сжимает руки в кулаки.

– Из-за Роуз. Ты растил чужих детей. Тебе нужны собственные.

– Эдди. Я мог бы жить счастливейшим в мире человеком всю свою жизнь просто с тобой. Только с тобой одной, для себя. Ты понимаешь?

– Я не хочу, чтобы ты потом передумал, Джейк. Я не вынесу этого. Это меня убьет, – признается она, садясь прямо на пол.

Я сажусь рядом.

– Тебе и не придется, Эдди. Золотце, только ты и я, против всего мира.

Она улыбается настоящей улыбкой, которую я не видел на лице Эдди уже очень давно. Затем я вытаскиваю кольцо, то самое, которое у меня уже много лет лежит в кармане. Оно ждало своего часа. Эдди ахает.

– Эдди. Мне нужна только ты. И, надеюсь, я тебе тоже нужен… с извращениями и всем остальным, – шучу я.

Она снова начинает плакать, но в этот раз это слезы счастья. К Эдди вернулось сияние, утраченное ею уже так давно.

– Ты уверен? Только я? – спрашивает она, глядя на кольцо.

– Только ты, Эдди. Отныне и навсегда.

* КОНЕЦ *