Текст книги "Не молчи... (ЛП)"
Автор книги: Т. А. Рот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Я хватаю ее за руку и целую ладонь.
– Постараюсь. Я планирую потратить всю оставшуюся жизнь, пытаясь все исправить, если Ари только даст мне шанс. – Бабушка улыбается мне, ее дыхание учащается. – Ты была лучшей бабушкой и мамой, которую только можно пожелать. Нам с отцом очень повезло. Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами, моя дорогая бабуля.
Ее хватка слабеет, глаза закрываются, и по морщинистой щеке пробегает слеза. Она делает последний глубокий вдох. Перевожу взгляд на монитор, затем снова на бабушку и обратно, мысленно повторяя молитву и надеясь, что она лишь заснула. Линии начинают медленнее скользить по экрану. Мне хочется заставить их двигаться быстрее, и я шепчу бабуле:
– Я не готов... Не готов... Ты не можешь оставить меня, – умоляю я. Склонив голову, я молюсь всем, кто может меня услышать, когда непрерывный звуковой сигнал нарушает тишину.
Ари
Выскочив из лифта, я направляюсь к посту медсестер и натыкаюсь на последнего человека, которого хотела бы снова встретить в своей жизни.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
Последние несколько месяцев она старалась превратить нашу жизнь в ад. Я сжимаю кулаки, борясь с собой, чтобы не двинуть ей. Мария. Не могу поверить. Она поднимает обе руки в знак капитуляции и умоляюще смотрит на меня.
– Послушай, Ари. Я знаю, что не заслуживаю твоего внимания. Я натворила глупостей, но прошлого не вернешь.
Я приближаюсь к ней.
– У меня действительно нет времени на эту херню.
– Пожалуйста, удели мне всего минуту.
Даже не знаю, почему я останавливаюсь и продолжаю слушать.
– Почему ты здесь?
Если она скажет мне, что Бен попросил ее приехать, клянусь, сегодня я окажусь в тюрьме. Скрестив руки на груди, я прищуриваю глаза.
– Я пришла с Джейком и остальными парнями. Они отошли, чтобы перекусить. – Кивнув, я начинаю двигаться по коридору. – Прости меня, – бормочет Мария, и эти два слова заставляют меня остановиться. – Я не жду, что ты простишь меня за все, но я... Мне очень жаль. Прости.
Неужели она всерьез? После всего, что сделала, она должна мне хотя бы объяснения. Развернувшись, я делаю несколько шагов к ней, едва сдерживая свой гнев.
– Почему?
Мария смотрит на свои руки.
– Я люблю его. – По ее щеке катится слеза. – Я была глупа и влюбилась в него. Думала, что ты просто очередная девчонка. Мы не были вместе, но я надеялась, что через несколько недель он наиграется с тобой и вернется ко мне. Но ты оказалась другой. Я это знала, поняла это сразу, когда увидела, как он смотрит на тебя на той вечеринке, и это убивало меня.
Я ошеломленно смотрю на нее. Ее слова не изменят того, что она нам сделала, но теперь это, по крайней мере, приобрело смысл. Мария выглядит раскаявшейся, но прямо сейчас я не могу найти в себе силы, чтобы простить ее.
– Бен никогда не будет смотреть на меня так, как он смотрит на тебя. Я, наконец, поняла это, и мне очень жаль.
Это слишком. Это, черт возьми, слишком. Мне кажется, моя голова вот-вот взорвется.
– Послушай, Мария, я тебе верю, но просто...
Я потратила достаточно времени на нее. Покачав головой, я отворачиваюсь, чтобы найти Бена. Мне. Нужен. Бен. Я. Люблю. Бена. Я должна была поверить ему. Должна была ему доверять. А я позволила этому глупому голосу в моей голове усомниться в моем парне. Это была очень длинная неделя, и я просто хочу обнять Бена и сказать ему, что все будет хорошо.
Повернув за угол, я замираю в дверном проеме, словно парализованная. Слабый писк аппаратуры начинает звенеть в моих ушах, и ко мне приходит осознание. Я не могу двигаться, не могу дышать. О, Боже. Нет... Нет... Нет. Я опоздала. Перевожу взгляд от монитора и вижу, как Бен роняет голову, и его плечи начинают подрагивать. Он еле слышно рыдает. Медсестра отталкивает меня в сторону. Звук ее голоса возвращает его в реальность, и Бен встает, чтобы уйти с дороги. Наши взгляды встречаются, и от его вида мое сердце готово разорваться. Он небрит и, похоже, не спал неделю. Бен приближается ко мне и, не сказав ни слова, крепко обнимает меня. Я начинаю рыдать в его плечо.
– Прости. Мне очень жаль, – говорю я.
Я даже не знаю за что извиняюсь: за то, что случилось с его бабушкой; или за то, что не поверила ему; или за то, что не была всю прошедшую неделю рядом. Бен отстраняется и вытирает мои щеки. Я смотрю на него, и слезы струятся уже по его лицу.
– Ш-ш-ш... Ты здесь. Не могу поверить, что ты здесь. – Он наклоняется и целует меня в губы, щеки, глаза. Сжимает меня крепче в объятиях, будто я могу убежать. – Прости меня, детка. Мне так жаль. Пожалуйста, не оставляй меня больше.
Бен
Не знаю, как так получилось и мне все равно. Ари снова в моих объятиях, и я больше никогда не отпущу ее. Меня накрывает паника, и я начинаю дрожать.
– Бен, тебя трясет. Давай выйдем в зал.
Я следую за Ари, пока медсестра отключает в палате аппаратуру. Бабушка умерла. Я видел, как она сделала последний вдох, и не было никаких шансов удержать ее рядом. Бог забрал ее к себе. Теперь бабуля вместе с моим отцом и дедом, и на мгновение эта мысль успокаивает меня.
Мы выходим в коридор, и Ари обнимает меня, растирая спину ладонями. У меня начинают стучать зубы, и я не могу успокоиться. Она откидывает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Тебе что-нибудь нужно?
Я не могу говорить, поэтому просто крепче обнимаю ее. Она нужна мне. Я не смогу без нее. Прижимаюсь лицом к ее шее и вдыхаю присущий только Ари запах, чтобы убедиться, что это не сон.
– Мне жаль... Мне очень жаль, – бормочет Ари мне в плечо.
* * *
Я остаюсь у Ари, потому что не могу находиться в большом пустом доме без бабушки – это лишь напоминает мне об одиночестве. Ари беспокоится за меня. Я замечаю, как она грустными глазами смотрит на меня, когда думает, что я не вижу. Сейчас я ни на что не гожусь. Кажется, я ничего не могу, кроме как лежать, свернувшись калачиком, под одеялом, которое бабушка связала для меня, когда мне было пять лет. Последние сорок восемь часов я лежу или сижу в углу дивана, уставившись в одну точку. По крайней мере, думаю, что прошло двое суток. Встаю я только тогда, когда чувствую, что мочевой пузырь вот-вот лопнет. У меня нет аппетита, и вся еда кажется безвкусной.
Как мне все это пережить? Как жить дальше, когда ушел единственный человек, который когда-либо заботился обо мне? Я продолжаю думать о том, что бабушка уже никогда не увидит. Мой выпускной всего через две недели. Я считал само собой разумеющимся, что она всегда будет рядом со мной. Я опустошен: то злюсь на весь мир, то грущу обо всем. Не могу себе простить, что не провел с бабулей больше времени вместе. Мне грустно из-за того, сколько всего она пропустит.
Телефон не перестает сигналить о пропущенных вызовах и сообщениях. Я слишком измотан, чтобы отвечать. Там одни и те же вопросы и комментарии, снова и снова. «Как дела?» или «Сожалею о твоей потере». Как у меня дела? Как дела? Мне чертовски хреново, вот как дела. Мое сердце разбито на мелкие осколки, и во всем мире не хватит клея, чтобы склеить его обратно.
Ари собирается на работу. Вчера она брала выходной, чтобы побыть со мной. Я понимаю, что последние события заставили ее бросить работу ради меня. Она рассказала, что у них происходит и как это важно для ее фирмы, и вчера ее телефон буквально разрывался от звонков и сообщений. Ари проводит рукой по моей щеке. Я уверен, она говорила мне о планах на день, но я не слушал.
Я поднимаю на нее взгляд, когда она спрашивает:
– Ты меня слышишь?
Ари
Прошло два дня. Эти два дня Бен просидел на диване, завернутый в вязаное одеяло, которое знавало лучшие дни. Он не бреется и не моется. Я чувствую себя совершенно беспомощной. Один его вид разбивает мне сердце. Я никогда не теряла кого-то настолько родного, и даже не представляю, что сказать или сделать. Я спрашиваю, голоден ли он, нужно ли ему что-нибудь, но не получаю ответа. Он просто кивает или качает головой – на все мои вопросы отвечает односложно. Я знаю, что он устал от людей, пытающихся узнать, все ли с ним в порядке, поэтому я решила просто оставить его в покое.
Вчера я взяла выходной и не могу представить, сколько работы ждет меня в офисе, но я не могла оставить Бена одного. Я объяснила мистеру Бентону, что произошло, и хотя он посочувствовал нам, сегодня он не может позволить мне снова сидеть дома. Я разрываюсь: не хочу оставлять Бена, но в то же время и не могу потерять работу.
Ставлю перед Беном миску с хлопьями «Лаки Чармз», надеясь, что он поест, и провожу ладонью по его небритой щеке, пытаясь обратить на себя внимание. Говорю ему, что позвоню позже, чтобы проверить его, прошу попробовать что-нибудь поесть. Бен смотрит на меня своими грустными глазами цвета виски, и я уточняю, слышит ли он меня. Он кивает, но я знаю, что он лжет. Проверив часы, я вижу, что должна была уйти еще десять минут назад. Поцеловав Бена в щеку, заставляю себя идти на работу.
Весь мой стол завален документами, как я и ожидала. На нем кучей лежат файлы с заметками и списками. Голосовая почта переполнена. Я решаю работать без обеда. Вся моя еда за день – это батончик мюсли и «Ред Бул». Уже почти три часа, а у меня не было возможности проверить Бена. Он не отвечает на звонки, поэтому я пишу сообщение. Мне придется остаться на работе, по крайней мере, до семи вечера, чтобы компенсировать вчерашний отгул. Я смотрю на стопку бумаг, которые еще не просмотрела, и тяжело вздыхаю.
Я: Работаю до 7 вечера. Принесу ужин. Ты в порядке?
Через час от Бена приходит ответ.
Бен: Отлично.
Я хочу позвонить и накричать на него:
– Ты не в порядке, черт возьми! Ты грустная вонючка, и ты все время молчишь!
Но понимаю, я слишком строга к нему из-за отсутствия сна и избытка кофеина. Сделав еще один глоток «Ред Бул», я возвращаюсь к работе.
Я заказываю ужин на вынос из любимого мексиканского ресторана Бена, надеясь, что смогу заставить его поесть. Захожу в квартиру, а он сидит на том же месте, что и утром. Та же одежда, то же самое одеяло и тот же пустой взгляд. Что-то во мне щелкает, и я решаю, что с меня хватит. Не говоря ни слова, беру его за руку и легонько тяну за собой. Бен встает и позволяет мне увести его подальше от дивана. Мы проходим по коридору в ванную. Он стоит передо мной, и я начинаю снимать с него одежду.
Бен вопросительно смотрит на меня, но ничего не говорит, лишь поднимает руки и ноги, пока я помогаю ему раздеться. Включив душ, я снимаю одежду с себя, пока нагревается вода. Взглядом Бен медленно скользит по моему обнаженному телу. Я шагаю в ванну и тяну его за собой. Он встает рядом со мной, и я направляю струю воды на него. Он закрывает глаза, пока теплая вода омывает нас.
Бен
Теплая вода струится по нашим телам и впервые за несколько дней боль в моей груди, кажется, ослабевает. Мы оба молчим, и Ари смотрит в мои глаза в поисках одобрения. Я зажмуриваюсь – вид ее мокрого соблазнительного тела возбуждает меня. Теплыми ладонями она скользит по моим волосам, и запах лаванды окутывает нас. Пальцами массирует мои виски, круговыми движениями снимая напряжение. Низкий стон срывается с моих губ. Чувствую себя чертовски потрясающе и борюсь с желанием прижать Ари к стене и похоронить себя внутри нее.
Я позволяю ей продолжить массаж и кладу руки себе на бедра, отчаянно пытаясь обуздать желание прикоснуться к ней. Ари нежно смывает шампунь с моих волос, наклоняя мою голову ближе к себе, и оставляет сладкий поцелуй на моей обнаженной шее.
– Чувствуешь себя лучше? – спрашивает она. Я молча киваю. Поворачиваюсь, надеясь, что это отвлечет меня, и спиной ощущаю, как Ари прижимается ко мне своей голой грудью. Это моя погибель.
Я слышу щелчок крышки флакона, и Ари ладонями скользит по моим плечам, рисуя большие круги. Прислонив голову к стене, я чувствую, как мои мышцы постепенно начинают расслабляться. Я кладу руки на плитку, чтобы сохранить равновесие. Ари намыленными руками пробегает по моей спине, вокруг талии, по груди и рукам. Она продолжает водить по моему телу руками, ее прикосновения нежные, ласковые и любящие. Я будто пьянею от вожделения, но точно знаю, что это гораздо большее. Это ее способ позаботиться обо мне. Я стою с закрытыми глазами, пока не слышу, как выключается вода. Ари выходит, заворачиваясь в полотенце. Она держит для меня раскрытое полотенце и ждет, когда я выйду из ванны. Я стою перед ней, и она крепко обнимает меня за талию. Прижимаю ее ближе к себе и наклоняю голову.
– Спасибо, – шепчу я.
Ари смотрит на меня, и золотистые блики мерцают в ее карих глазах.
– Я сделала это для себя. Ты провонял мой диван.
Она усмехается, а я впервые за несколько дней улыбаюсь. Мы одеваемся в спальне, и у меня появляется идея.
– Поедешь со мной кое-куда сейчас? – спрашиваю я. Ари вопросительно смотрит на меня. – Можешь надеть, что захочешь, подойдет любая одежда.
Она надевает джинсы и улыбается.
– Хорошо, поехали.
Мы едем в машине уже несколько минут, когда Ари нарушает тишину:
– Могу я спросить, куда мы едем?
Я смотрю на нее и усмехаюсь.
– Спросить ты можешь, но это не значит, что я тебе отвечу.
– Умник, – бормочет она, скрестив руки на груди. Я включаю радио, когда выезжаю на автостраду.
Мы быстро добираемся, поскольку машин на дорогах почти нет. Я съезжаю с автострады и поднимаюсь вверх по склону. Ветра Санта-Ана очистили ночное небо, и это идеально. Я паркуюсь и смотрю на Ари.
– Обсерватория? – уточняет она. Я киваю и выхожу из машины.
Она идет следом, нахмурив брови. Я беру ее за руку и веду в сторону входа.
– Отец приводил меня сюда, когда я был маленьким. Я был одержим всем, что связано с космосом. Хотел быть астронавтом. – Ари улыбается, и я продолжаю: – Мы ходили сюда по воскресеньям: папа не работал, и мы смотрели шоу в планетарии.
– Кажется, я была здесь однажды, когда училась в третьем классе, – говорит она.
Я поднимаюсь по лестнице к смотровой площадке.
– Да, я припоминаю. – Ари подходит к одному из телескопов и заглядывает в него. – Я злилась, потому что было слишком много детей, и до меня не дошла очередь. – Наклонившись, она смотрит подольше. – О, Боже мой, Бен. Иди сюда, ты только посмотри.
Ари отходит в сторону, и я наклоняюсь над телескопом. Это действительно прекрасно. Даже не знаю, на чем остановить свой взгляд. Я изучил все созвездия еще будучи ребенком.
– Подойди ближе. – Ари подходит ко мне. – Еще раз посмотри в телескоп. Сегодня вечером можно увидеть Кассиопею. (Примеч.: Кассиопея – (лат. Cassiopeja) созвездие Северного полушария; 5 самых ярких звезд Кассиопеи образуют фигуру, похожую на букву W).
Она морщит нос.
– Кассио… что?
Я усмехаюсь.
– Просто просмотри в телескоп.
Ари заглядывает в видоискатель, и я поворачиваю его на север.
– Ладно, ты знаешь, как выглядит маленький ковш?
– Да.
– Видишь звезду на самом конце ручки ковша?
– Да, – снова говорит Ари.
– Посмотри слева от нее. Ты должна увидеть группу звезд, которые образуют фигуру, похожую на букву W. – Она немного подкручивает телескоп, и я могу сказать, что ей очень сложно сконцентрироваться.
– Вот черт. Я нашла. Я нашла, Бен, – восклицает Ари, немного приглушенно, так как прижимает лицо к видоискателю. Она оборачивается и взволнованно обнимает меня за шею. – Вау, качок и ботаник в одном лице. Это очень соблазнительно, ты знаешь? – Она мягко целует меня в губы.
– Да? – уточняю я.
Она кивает.
– Как ты узнал обо всем этом?
– Отец много работал, но это было единственное, на что он всегда находил время. Я с нетерпением этого ждал. И я начал изучать созвездия, чтобы произвести на него впечатление. Каждый раз я узнавал что-то новое, чтобы показать ему, когда мы снова сюда придем. Бабушка понимала, насколько это место важно для меня, поэтому она приводила меня в планетарий и после его смерти. Я всегда чувствовал себя здесь ближе к нему, как будто папа смотрит прямо на меня, понимаешь?
Ари поглаживает мою щеку большим пальцем. Я даже не понял, что плачу.
– Я не знаю. Наверное, я просто надеюсь, что теперь они вместе, оба смотрят на меня.
Ари
Ком в моем горле настолько большой, что мне трудно глотать. Я очень стараюсь быть сильной для Бена, но его боль убивает меня. Обнимая за талию, я прижимаюсь лицом к его груди. Акустическая версия Сэма Смита «Latch» звучит из динамиков, и я начинаю медленно двигаться в такт музыке. Бен вздыхает, взъерошив мои волосы.
– Я люблю тебя, – шепчет он. Я напрягаюсь и отодвигаюсь от него, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты меня слышишь? – спрашивает он.
– Да, но скажи еще раз, – отвечаю я, и Бен ухмыляется.
– Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, Ари, и мне жаль… Чтобы признаться тебе в любви, мне почти пришлось тебя потерять. Ты должна поверить, что я навсегда влюбился в тебя в тот момент, когда увидел на вечеринке. Ты разбудила во мне такие чувства, о существовании которых я и не подозревал. И теперь, когда ты у меня есть, я никогда не отпущу тебя.
У меня кружится голова и сжимается сердце. Ком в горле исчезает, и я начинаю рыдать. Этот умный, сильный, великолепный мужчина любит меня, а я чуть не потеряла его. Всхлипывая, я закрываю лицо руками и прижимаюсь крепче к его груди. Бен гладит меня по волосам.
– Малышка... Ты в порядке? – Я смотрю в его влажное от слез лицо, пока он пальцами вытирает мои слезы. – Скажи что-нибудь, – просит он.
Я качаю головой, пытаясь все осмыслить.
– Я тоже тебя люблю, – удается пропищать мне, и Бен облегченно вздыхает. – Я думала, что потеряла тебя, когда увидела вас с Марией.
– Ари, я...
Я прикрываю ладонью его губы, заставляя замолчать.
– Я люблю тебя уже какое-то время, но я пыталась бороться со своими чувствами, потому что считала, что ты в конечном итоге все равно причинишь мне боль, а это было несправедливо по отношению к тебе. Ты всегда был честен со мной, и я не должна была сомневаться. Прости меня.
– Посмотри на меня. – Я приподнимаю голову и смотрю Бену в глаза. – Тебе больше не нужно извиняться за тот вечер. Если бы я увидел то, что наблюдала ты, даже не знаю, что бы сделал. Даже мысль о том, что кто-то другой прикасается к тебе, сводит меня с ума.
Он обхватывает мое лицо ладонями и впивается в мои губы страстным поцелуем. Языком Бен изучает каждый сантиметр моего рта, и мое тело начинает вибрировать от желания. Он отстраняется, и мы пытаемся восстановить дыхание.
– Я бы хотел делать это всю ночь. Черт, этот душ, детка. Серьезно? – Я пожимаю плечами. – Я чуть не потерял сознание от вожделения. – Я улыбаюсь ему. – Давай вернемся домой, чтобы я мог продолжить.
Бен
Было очень трудно вернуться домой сегодня. Без бабушки дом словно стал намного больше. Ее комната убрана, и все медицинские принадлежности исчезли. Это нереально. Мне кажется, что в любую минуту она может зайти в комнату. Ари сегодня на работе. Ей было не по себе от того, что она не смогла пойти со мной, но мы договорились встретиться на службе. Ночь мы провели в объятиях друг друга, и утром мне было сложно отпустить ее от себя. Я схожу с ума по ней и не представляю, как бы справился со всем этим без нее.
Я сижу за кухонным столом и полдня трачу на то, чтобы ответить на пропущенные телефонные звонки и сообщения, которые оставили на голосовой почте. Первая из двух поминальных служб пройдет сегодня. Я держусь, напоминая себе, что это праздник в честь жизни бабули, а не окончательное прощание с ней. Приедут члены семьи со всей страны, и я буду очень рад представить их Ари. Бабушку все любили, и я удивлен, что мне не пришлось арендовать футбольный стадион, чтобы разместить всех, кто захотел прийти.
Через пару часов я запираю дом и возвращаюсь к Ари, чтобы подготовиться. Вылет дяди был отложен, и он прислал сообщение, что его не будет до завтрашнего утра. Я вздыхаю и бросаю телефон на кровать. Я знаю, я не в его силах что-то изменить, но не могу не злиться, что его не будет на службе. Его мать болела, а он даже не приехал проведать ее, прежде чем она умерла.
* * *
Служба была именно такой, как я и ожидал. Долгая. У моей бабушки много друзей и родственников, и каждый хотел поделиться рассказом о ней. Люди бесконечно меня обнимали и высказывали соболезнования. Я измучен, но должен выстоять завтрашнее прощание с бабулей. Когда забираюсь в кровать, Ари нежно обнимает меня.
– Это была прекрасная панихида.
– Да.
– Все действительно любили ее.
– Да, так и есть.
– Я люблю тебя, – шепчет она. Мое сердце сжимается, и я клянусь, что пока я жив, никогда не устану слушать, как она произносит эти слова.
– Я тоже тебя люблю.
Ари
Вчерашняя служба была тяжелой, но сегодня все еще сложнее. Мы стоим у могилы. Бен сжимает мою руку, как будто я его спасательный круг. Семья и друзья выстроились в очередь, чтобы отдать дань уважения и положить лилию на гроб. Это были любимые цветы Розмари, церковь и могила утопают в лилиях. Певица из женского хора Марьячи (Примеч:. Марьячи – уличные музыканты в Мексике) поет «Вечная любовь» Росио Дуркаля. Песню о вечной любви и прощании. Мне очень сложно сдерживать слезы, слушая ее прекрасный голос.
Бен держится. Он плакал, но, учитывая потерю, он справляется хорошо. Элизабет подходит и целует его в каждую щеку, а затем быстро прощается. У нее самолет в Милан, и ей нельзя опаздывать. Эта женщина все еще раздражает меня.
Все уходят, а мы с Беном ждем, пока гроб не опустят в землю. Он глубоко вздыхает, и я крепко обнимаю его. Я жду, пока он соберется с силами, прежде чем отвести его обратно к машине.
– Спасибо, – говорит он, целуя мою руку. Я вытираю его глаза и мягко целую в губы.
– Я люблю тебя.
Я знаю, что это ненормально, но мне нравится говорить это. И я пользуюсь любой возможностью, чтобы сказать слова любви Бену, просто потому, что могу. Просто потому, что никогда не думала, что мне захочется. Он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня и прошептать мне в губы:
– Я тоже тебя люблю.
Мы возвращаемся в дом бабушки, где прием уже в самом разгаре. Круглые столы накрыты белыми скатертями, и весь двор заполнен любимыми цветами Розмари. Ее друзья из церкви взяли всю организацию на себя. Они отлично поработали, Бену не пришлось ни о чем беспокоиться.
Семья Бена такая же большая, как и моя. Меня приняли с распростертыми объятиями, и нас обоих обняли и поцеловали столько раз, что на всю жизнь хватит.
Мы берем небольшую паузу, чтобы познакомить Карен и Пола. Бен упоминал о том, насколько его бабушка полюбила Карен и хотела, чтобы он помог ей найти хорошего парня. Когда Пол проявил к Карен интерес, мы засмеялись и решили, что это проделки бабушки Бена.
Я отхожу на минутку, чтобы выпить, и моя сестра Альба подходит ко мне.
– Эй, что это за мужчина, который разговаривает с мамой и папой? – спрашивает она. Прищурившись, я смотрю через двор. Солнце слишком яркое, и я не могу разглядеть лицо мужчины.
– Я не знаю. А что?
– Он смотрит на тебя.
– Что? – уточняю я, поперхнувшись вином. – Что ты имеешь в виду, он и сейчас смотрит на меня?
– Ну, сначала я подумала, что он смотрел, потому что мама и папа указывали на тебя. Но потом вспомнила, что он поглядывал на тебя и во время службы.
Я нервно смеюсь.
– О, пожалуйста. Вероятно, ему просто любопытно, так как у Бена никогда не было девушки.
– Ладно, детка, просто хотела предупредить тебя. Я чувствую жуткие флюиды от него.
Альба тычет меня в бок, я подскакиваю и шутливо ударяю ее в ответ.
– Убирайся отсюда, извращенка, и прекрати таскать со стола напитки. Ты, наверное, уже пьяна.
– Пока еще нет, – она подмигивает мне и уходит.
Моя сестра – заноза в заднице, но довольно наблюдательная. Встряхнувшись, я иду, чтобы немного поболтать с Илаем и Вонн. Бен все еще обходит гостей, принимая соболезнования.
Вино, которое я выпила, согревает желудок, и я вспоминаю, что не успела ничего поесть. Я извиняюсь перед друзьями и подхожу к огромному столу, чтобы взять себе тарелку. Возвращаюсь к ребятам, когда ко мне направляется мужчина, о котором говорила сестра. Меня мгновенно охватывает беспокойство.
Его каштановые волосы коротко подстрижены, дневная щетина покрывает волевой подбородок. Как и большинство мужчин на приеме, он одет в костюм, однако то, как у него закатаны рукава, подсказывает мне, что для него это не повседневная одежда. Мужчина подходит ближе ко мне, и его шоколадно-карие глаза кажутся мне жутко знакомыми.
Он протягивает руку, и я, вежливо улыбаясь, подаю ему свою руку. Он сжимает ее дольше, чем положено, и пристально смотрит мне в глаза. Альба была права. Очень неприятное чувство.
– Мы раньше не встречались? – спрашивает он.
Я собираюсь ответить, когда вдруг понимаю, что мне знаком этот голос.
Мужчина потирает пальцем мою ладонь, и кровь стынет в моих жилах, а желчь поднимается к горлу. Этого не может быть. Это невозможно.
Бен подходит к нам и улыбается мне.
– Бен, она красавица.
И вот оно. Я смотрю на Бена, затем перевожу взгляд на мужчину рядом и чувствую, как становлюсь бледнее полотна. Слово, которое снова и снова я слышу в моих кошмарах. Красавица... Я начинаю дрожать и не могу скрыть панику, которая накрывает меня. Мне хочется сбежать, но мои ноги словно приросли к земле.
– Извини, детка, я не познакомил вас раньше. Это мой дядя Амос. Он брат моего отца.
Это последние слова, которые я помню, прежде чем мой мир погружается в темноту...
Амос
Я никогда не забуду ее лицо. Теперь она взрослая женщина, и эта мысль возбуждает меня. О, что я мечтал сделать с ней. Она стала еще краше, чем я мог себе представить. Эти прекрасные карие глаза все еще удерживают меня в своих сетях. Я вспоминал о ней в течение долгих лет. Я был так близко к ней. Она отказалась от уроков и отрезала свои волосы, но это не удержало меня. Еще несколько месяцев после этого я наблюдал за ней. Мое увлечение граничило с одержимостью.
Но мне нужно было, чтобы она выросла. Она не была готова к тому, что я планировал для нас, и я заставил себя дать ей время. До сих пор она жила в моих мечтах.
«Теперь она уже достаточно взрослая», – мысленно говорю я себе, и не могу поверить в это.
Я стою и держу ее за руку. Ощущение нежной кожи разжигает воспоминания, а ее запах пробуждает неистовое желание. Она смотрит мне в глаза, но никак не может вспомнить меня, а затем я говорю «волшебное слово». Красавица...
