Текст книги "Не молчи... (ЛП)"

Автор книги: Т. А. Рот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Бен молчит, пока мы едем. Не могу представить, что происходит у него в голове. Я понимаю, почему он не хотел переезжать и оставлять бабушку одну. Протянув руку, я сжимаю его ладонь.

– Эй. – Он переводит взгляд на меня. – Все будет хорошо. Ты не смог бы это предотвратить, даже если бы жил вместе с ней.

– Я знаю. Просто сам факт, что бабуля была одна. Что, если бы соседка не пришла и не нашла ее? Я должен был быть там.

Я подношу его руку к губам и целую костяшки пальцев. Бен тяжело вздыхает и устремляет взгляд в окно.

Бен

Мои мысли рассеяны, я даже не замечаю, что машина останавливается.

– Мы на месте, – говорит Ари.

Я не могу двигаться. Она обходит машину и открывает дверь. Мои конечности будто налиты свинцом.

– Давай. – Она протягивает мне руку и помогает выйти из машины.

Мы входим в приемное отделение, и больничный запах тут же ударяет в нос. Ари подводит нас к стойке информации.

– Здравствуйте. Розмари Родригез, пожалуйста, – произношу я.

Охранник ищет ее имя в компьютере и протягивает нам два пропуска.

– Третий лифт справа. Следуйте вдоль голубой линии по коридору.

Ари кивает охраннику, берет меня за руку и ведет. Я как зомби из «Ходячих мертвецов». (Примеч.: «Ходячие мертвецы» – американский постапокалиптический телесериал, разработанный Фрэнком Дарабонтом, основанный на одноименной серии комиксов. В центре сюжета небольшая группа людей, пытающаяся выжить во время зомби-апокалипсиса).

Мы заходим в лифт, и как только двери закрываются, она поворачивается ко мне, обхватывает ладонями мое лицо и нежно целует. Я крепко обнимаю Ари. Запах и тепло ее тела успокаивают меня.

Мы направляемся к посту медсестер, когда навстречу нам бросается бабушкина соседка Рут.

– Бен... – Она шагает ко мне и обнимает меня. – Дорогой, мне так жаль. Я испугалась и не смогла найти твой номер. Я просто схватила ее телефонный справочник и позвонила...

Я обнимаю ее, пытаясь сглотнуть комок в горле.

– Все хорошо. Дядя сразу же перезвонил мне. Они вам что-нибудь говорили о состоянии бабушки?

Она отрицательно качает головой.

– Нет, они привезли ее в палату и ждут, пока приедут близкие члены семьи, чтобы все сообщить.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку.

– Ладно, я пойду все узнаю. Рут, это моя девушка Ари. Ари, это Рут – соседка моей бабушки.

Я оставляю их для дальнейшего знакомства, а сам иду к медсестрам.

– Здравствуйте, мне нужна информация о Розмари Родригез.

Медсестра что-то набирает в компьютере.

– Кем вы ей приходитесь?

– Я ее внук Бенджамин Родригез.

– Хорошо, пройдите в зону ожидания. Я позову доктора, чтобы он все вам рассказал.

Я киваю.

– Спасибо.

Когда возвращаюсь в комнату ожидания, Рут сидит рядом с Ари и рассказывает ей, что произошло. Они обе встают, когда я вхожу.

– Они послали за врачом, чтобы он поговорил со мной.

Женщины выглядят очень встревоженными. Рут перебирает четки в руках и тихо молится. Я сажусь рядом с Ари, она сжимает мою руку и потирает ее большим пальцем. Проходит, кажется, целая вечность, когда, наконец, к нам выходит доктор. Он осматривается и останавливает взгляд на нас троих.

– Родственники Розмари Родригез?

Я встаю.

– Да. Я ее внук Бен.

Он подходит ко мне и пожимает руку.

– Здравствуйте, Бен. Я доктор Бишоп, лечащий врач вашей бабушки. Мы еще не знаем, что послужило причиной обморока, но мы обнаружили опухоль в ее животе. Сейчас ждем результаты анализов из лаборатории и результаты компьютерной томографии, чтобы определить причину потери сознания. Она проспит некоторое время из-за обезболивающих лекарств, которые мы ей ввели. У нее несколько шишек и синяков от падения, но, в общем, состояние стабильное. Позже будет больше информации.

– Могу я увидеть ее?

– Конечно. Подойдите к медсестре, и вас проведут.

– Спасибо.

Ари сжимает мою руку.

– Иди. Я останусь с Рут.

Я иду в палату бабушки, где слышно только пиканье аппаратуры. Она еще спит, и на правой брови у нее повязка. Беру стул и сажусь рядом с кроватью, взяв бабулю за руку. Я замечаю синяки на предплечье, и ее рука немного опухла. Наблюдаю, как ее грудная клетка поднимается и опускается, и в носу у нее трубка с кислородом. Я кладу голову ей на руку и молюсь. Я давно не разговаривал с Богом, но, надеюсь, он слышит меня.

Услышав громкий писк аппарата, я резко поднимаюсь. Вбегает медсестра и выключает его, затем меняет капельницу. Видимо, я задремал. Смотрю на бабушку – она не двигается. Встаю, чтобы размять ноги, и вспоминаю, что оставил Ари в зале ожидания.

Я поворачиваюсь к медсестре.

– Она просыпалась?

– Нет. Но это нормально, потому что мы дали ей лекарства.

Я киваю.

– Хорошо. Я выйду на пару минут. Можно будет вернуться?

– Да, конечно.

Я иду в комнату ожидания. Ари, свернувшись в одном из кресел, спит. Я подхожу и запускаю руку в ее волосы, от чего она подскакивает.

– Это я. Прости, малышка. Не хотел тебя напугать. – Я притягиваю ее к себе и нежно обнимаю. После того, что она рассказала мне этой ночью, я чувствую себя дураком, что испугал ее.

– Все нормально. – Она отстраняется и смотрит на меня. – Как бабушка?

– Она все еще спит. Врачи говорят, что это из-за лекарств. Извини, что не вышел раньше. Я уснул.

– Нет, не беспокойся об этом. Рут составила мне компанию, но у нее был довольно усталый вид, и я отправила ее домой, сказав, что ты позвонишь ей, как только выяснишь что-нибудь.

Я притягиваю Ари к себе и прижимаюсь щекой к ее макушке.

– Спасибо, что ты рядом.

Ари крепко обнимает меня.

– Конечно, где же мне еще быть.

Господи, я так люблю ее.

Ари

Мы с Беном обнимаемся в течение нескольких минут.

– Тебе что-нибудь принести? Ты голоден? Хочешь кофе? – спрашиваю я.

Я страшно переживаю и удивлена, что вообще смогла заснуть. Бен сжимает мою руку и говорит:

– Да, я бы что-нибудь перехватил. Предупрежу медсестру, что буду внизу, и чтобы они мне позвонили, если будут новости.

Мы спускаемся в кафетерий и берем кофе с бутербродами. У меня нет сил объяснять родителям, где я и почему не приеду сегодня, поэтому решаю написать Амели. Отправляю ей короткое сообщение, что позвоню позже. Бен молчит. Уверена, он прокручивает в уме все возможные сценарии развития событий. Прогнозы врачей туманны, и неизвестность сводит его с ума. Мы заканчиваем наш перекус и быстро возвращаемся обратно.

Когда выходим из лифта, замечаем доктора возле поста медсестер.

– Здравствуйте, доктор Бишоп. Есть ли какие-то новости о состоянии моей бабушки?

Врач берет в руки медкарту и чешет затылок.

– Давайте присядем. Есть ли еще кто-нибудь, кому бы вы хотели позвонить? Родителям или братьям и сестрам?

Бен отрицательно качает головой.

Доктор прочищает горло.

– Ваша бабушка очень больна. Компьютерная томография выявила некое затемнение на внутренних органах. Анализы крови подтверждают, что это опухоль.

У Бена перехватывает дыхание. Я сжимаю его руку, и в горле образуется ком.

– Допустимо хирургическое вмешательство, но, учитывая ее возраст, мы не думаем, что это хорошая идея. Самая большая опухоль обнаружена на поджелудочной железе. Имеются также некоторые более мелкие образования на печени и лимфатических узлах. Поэтому, у нас есть основания полагать, что это метастазы. Доктор Прескотт, наш гастроэнтеролог, и доктор Нгуйен, наш онколог, сейчас изучают все результаты.

– Что это значит? – спрашивает Бен.

– Результаты анализов из лаборатории указывают на рак. Размер уплотнения на поджелудочной железе дает нам основание полагать, что болезнь началась именно там, а затем распространилась по всему организму, – поясняет доктор Бишоп.

Мы оба сидим в оцепенении. Что можно сказать после этого?

– И что дальше? – восклицает Бен.

– Врачи проведут сканирование и определят, какая стадия рака у Розмари. Тем временем мы продолжим поддерживать ее состояние.

Мы с Беном молчим.

– Я знаю, что дал слишком много информации и нужно все обдумать. У вас есть какие-либо вопросы?

Бен отрицательно качает головой.

– Хорошо, я остаюсь лечащим врачом вашей бабушки. Доктор Прескотт и доктор Нгуйен зайдут к ней, как только закончат изучать анализы. Они ответят на любые вопросы, которые могут возникнуть у вас позже.

Бен ничего не говорит, продолжая смотреть в одну точку. Я поднимаю взгляд на доктора и улыбаюсь.

– Спасибо.

Врач сочувственно нам улыбается и уходит. Я кладу руку Бену на спину, и он наклоняется вперед, потирая шею.

– Что мне делать, Ари?

Я не знаю, что ответить. Что можно сказать человеку, чей мир только что перевернулся?

– Ты должен проводить со своей бабушкой столько времени, сколько возможно. Продолжай любить ее и помоги пройти через все это, а я буду рядом с тобой и всегда поддержу.

Бен садится прямо и вздрагивает.

– Спасибо. – Он встает и обнимает меня. – Пойду посмотрю, не проснулась ли она.

– Хорошо, я побуду здесь.

Он нежно целует меня в губы.

– Нет, детка, езжай домой. Ты устала. Был тяжелый день, и я не знаю, как долго просижу в палате. Не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Езжай, поспи, я позвоню тебе.

Не хочу спорить с ним, добавляя ему переживаний.

– Ты уверен? Я могу подождать тебя.

– Я уверен.

Мне не хочется оставлять его, но он прав.

– Ладно. Пожалуйста, позвони мне, если что-то понадобится. Я вернусь за тобой, когда ты освободишься.

Бен еще раз нежно целует меня и провожает к лифту. Когда лифт останавливается на нашем этаже, двери открываются, и я захожу в кабину.

– Я позвоню тебе позже, хорошо? – успевает сказать Бен перед тем, как двери закрываются.

Я улыбаюсь и слегка киваю ему. Как только лифт начинает движение, я даю волю слезам.

Бен

Рак... Худшая болезнь во всем мире. Я чувствую себя беспомощным. Знаю, что мы все когда-то уйдем, но я эгоист. Хочу, чтобы бабушка увидела мой выпускной и мою свадьбу. Хочу, чтобы она была рядом, когда родится мой первенец. Это слишком. Я должен взять себя в руки и проверить, как бабуля. Я провожу рукой по лицу и направляюсь к ней в палату.

Она в сознании и разговаривает с медсестрой. Яркая улыбка озаряет ее лицо, когда она видит меня в дверях.

– Ты здесь.

Я киваю и пытаюсь улыбнуться. Если бы не ссадины и синяки, никогда бы не подумал, что она серьезно больна. Вот каков рак. Он сжирает тебя изнутри, а ты не замечаешь никаких признаков болезни, пока не становится слишком поздно.

– Привет, бабуль.

Она машет рукой, чтобы я подошел ближе.

– Подойди ко мне, дорогой, присядь.

Я сажусь на стул рядом с ней и беру ее за руку.

– Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо. Лекарства помогают. Не знаю, что случилось. Я шла на кухню и почувствовала головокружение. Оперлась о столешницу и потом проснулась здесь.

Я вздрагиваю от этих слов и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Мне жаль, что ты была одна. Я бы никогда не позволил…

– Нет. Ты не должен винить себя. У тебя своя жизнь, и ты не должен постоянно присматривать за мной. Перестань. Все хорошо.

– Нет, не хорошо. Ты в больнице сейчас, и ты была одна.

Мой голос надламывается. Бабушка только собирается возразить, как кто-то входит в палату.

– Добрый вечер. Миссис Родригез, я доктор Нгуйен, а это доктор Прескотт. Мы бы хотели поговорить о том, почему вы здесь оказались.

Я нежно сжимаю ее руку. Бабушка смотрит сначала на меня, потом на докторов.

– Хорошо.

Они повторяют все, что прежде рассказал доктор Бишоп, не упуская ни одной детали. Меня начинает подташнивать, но бабушка выслушивает новости очень стойко. Она даже не моргает, когда ей говорят, что у нее четвертая стадия рака, и что опухоль на поджелудочной железе неоперабельная. Бабуля уже знала об этом? Она бы сказала мне, не так ли?

Когда доктор заканчивает говорить и интересуется, есть ли у нее вопросы, она смотрит на меня и улыбается.

– Когда я смогу вернуться домой? Я не хочу оставаться здесь. Хочу насладиться временем, которое мне осталось.

– Мы бы хотели подержать вас еще несколько дней. После этого, мы пригласим специалиста, который расскажет вам о домашнем лечении, – отвечает доктор Нгуйен.

Бабушка кивает. Я встаю и пожимаю им руки, а затем они уходят.

– До этого ты уже чувствовала себя плохо, да? – спрашиваю я.

Она смотрит в окно и вздыхает.

– У меня несколько раз были спазмы в животе. Ничего страшного. Я не хотела тебя беспокоить.

Черт!

– Я перееду обратно к тебе на некоторое время, – говорю я сердито, и бабуля тревожно смотрит на меня.

– Вот поэтому я и не хотела тебе ничего рассказывать. Я же говорила, что не хочу мешать тебе жить, – возражает она.

– Перестань! Занятия почти закончились, и мне все равно придется съезжать из дома братства. Ты не должна оставаться одна.

– Хорошо, милый, делай как знаешь. – Бабуля сжимает мою руку.

– Мы обеспечим тебе самый лучший уход. Хорошо? Все будет хорошо.

– Хорошо.

Она откидывается на подушки и решительно вздыхает. Через несколько минут бабуля поднимает голову и смотрит на меня.

– Ты все еще встречаешься с той девочкой, о которой мне рассказывал?

Я смеюсь.

– Ты серьезно?

– Эй, у меня не так много времени. Хочу убедиться, что ты счастлив и встречаешься с хорошей девушкой. Когда я смогу с ней познакомиться?

Я улыбаюсь и качаю головой, притворяясь, будто то, что она говорит, не разбивает мое сердце.

– Она скоро вернется. Я отправил ее домой отдохнуть.

– Ты тоже должен поехать. Выглядишь так, будто давно не спал. У тебя занятия, и ты должен их закончить. Иди. Я в порядке.

– Хорошо. Не переживай. Давай я принесу тебе что-нибудь перекусить, а потом поеду.

Глава 13

Ари

Я просто истощена. Захожу в квартиру и направляюсь прямиком в душ. Смыв с себя больничный запах, надеваю свою любимую пижаму и залезаю под одеяло. Устанавливаю будильник на телефоне и кладу его на тумбочку.

Просыпаюсь от того, что мне становится слишком жарко. Открываю глаза и чувствую запах Бена, окутывающий меня. Глянув вниз, вижу, что Бен крепко обнимает меня рукой за талию. На шее ощущаю его ровное дыхание. Повернувшись к нему лицом, запускаю пальцы в его темные волосы, и он издает тихий стон.

– Как ты добрался обратно? – шепчу я ему.

– Вызвал такси. Бабушка выгнала меня. Сказала, что я плохо выгляжу и мне следует пойти домой, чтобы отдохнуть. Я не хотел тебя будить.

Его глаза по-прежнему закрыты. Я придвигаюсь и целую его.

– Должно быть, я очень устала, раз не слышала, как ты пришел и принимал душ.

– М-м-м… Ты так сладко спала. Я постарался не напугать тебя, когда забрался в кровать.

– Не напугал. Когда тебе нужно вернуться в больницу?

– Я сказал бабуле, что мы принесем ей ужин. Ей практически ничего нельзя. Я подумал, может, взять ей суп или что-то вроде этого?

Я удивленно приподнимаю бровь. Он сказал «мы»? Бен открывает глаза.

– Она хочет с тобой познакомиться. Пойдешь со мной?

– Конечно, – говорю я, нервно кивая.

Он целует меня в лоб и закрывает глаза.

– А теперь помолчи, я устал.

Я шлепаю его по груди, Бен смеется и притягивает меня ближе к себе.

Звук будильника будит нас обоих. Мы подскакиваем в кровати, и я замечаю, что на улице стемнело. Бен трет глаза, пытаясь проснуться.

– Сколько сейчас времени?

Я хватаю свой телефон с тумбочки и вижу несколько пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от моих родных.

– Уже шесть часов.

– Вот черт, нам надо поторапливаться.

Сползая с кровати, я зеваю и провожу рукой по своим спутанным волосам. У меня нет времени обдумывать в чем пойти, и я надеваю первые попавшиеся джинсы и футболку. Быстро обуваю балетки и собираю волосы в хвост.

Немного припудриваю лицо, крашу ресницы тушью и уже в машине наношу блеск на губы. Надеюсь, его бабушка ценит естественную красоту, потому что я приду знакомиться почти без макияжа. Мы останавливаемся и покупаем ей суп и бургеры себе. Когда въезжаем на стоянку больницы, мои ноги начинают дрожать. Я смотрю в окно, нервно заламывая руки, пока Бен паркуется на свободном месте. Он кладет свою руку поверх моей руки, обращая на себя мое внимание.

– Эй, посмотри на меня. Не переживай. Ты ей понравишься. – Он наклоняется и быстро целует меня. – Пойдем.

Бен берет меня за руку и ведет в больницу. Мы останавливаемся у стойки для того, чтобы получить пропуск, а затем поднимаемся в палату. Как только поворачиваем за угол, он резко останавливается, и я врезаюсь в него.

– Мама? Что ты здесь делаешь?

Он только что сказал «мама»? Не так я мечтала встретиться с его семьей.

– Твой дядя Амос позвонил мне. Он подумал, что ты взвалишь все на себя. Он сказал, что ты мне ничего не скажешь, и оказался прав.

Его мама высокая, с темными волосами и выглядит лет на тридцать пять. Она потрясающая, и если бы Бен не назвал ее мамой, я бы подумала, что это его старшая сестра. Ее светло-карие глаза прищурены, а руки скрещены на груди. Она шагает нам на встречу и протягивает мне руку.

– Здравствуйте, я – Элизабет Бирам, мама Бенджамина. А вы?

Ее лицо не выражает никаких эмоций, а официальное обращение заставляет меня попятиться.

– Я Ари. Приятно познакомиться, миссис Бирам.

Она коротко кивает мне.

– Бенджамин, разве ты не считаешь неуместным приводить посторонних к бабушке в ее нынешнем состоянии? – говорит миссис Бирам, оценивающе оглядывая меня.

Бен сжимает мою руку и свирепо смотрит на мать.

– Успокойся, Элизабет. Я попросила Бена привести ее познакомиться со мной. Подойди сюда, милая.

Бабушка Бена машет мне и протягивает ко мне руки. Я осторожно подхожу к ней и протягиваю руку в ответ. Она кладет свою ладонь поверх наших рук и улыбается мне.

– Ты просто красавица. – Она улыбается Бену и снова разглядывает меня. – Я Розмари. Очень приятно с тобой познакомиться, Ари.

Я хочу обнять ее. Она такая добрая и приветливая, полная противоположность его матери – снежной королевы.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться.

Я оборачиваюсь и вижу, что мать Бена все еще грозно смотрит на меня.

– Мам, можно тебя на минутку? – спрашивает Бен.

Она раздраженно вздыхает и направляется к двери.

– Мы скоро вернемся, – говорит он.

Я киваю и смотрю, как они уходят. Последнее, чего я хочу, это оказаться между ними или еще как-то усугубить ситуацию.

– Не позволяй ей запугивать тебя, дорогая.

Слова Розмари прерывают мои мысли, и я поворачиваюсь к ней.

– Простите. Мне не стоило приезжать. Я не хочу создавать лишних проблем.

Она мягко пожимает мою руку.

– Глупости. Я попросила, чтобы Бен привез тебя ко мне. Элизабет явилась сюда без предупреждения. Это она должна извиняться. Я не могла дождаться встречи с девушкой, которая заставляет улыбаться моего любимого мальчика.

Я застенчиво улыбаюсь ей.

– Спасибо. Я тоже очень хотела познакомиться с вами. Бен много рассказывал о вас. Он вас очень любит.

Розмари смотрит на меня со слезами на глазах и улыбается.

Бен

Я выхожу в холл вслед за матерью. Как она посмела явиться и спрашивать о том, кого я привожу в больницу? Ее никогда не бывает рядом достаточно долго, чтобы интересоваться моей жизнью. Я пытаюсь контролировать свой гнев, прежде чем выскажу ей то, о чем потом могу пожалеть. Кроме того, я не хочу устраивать сцену в коридоре больницы. Мать отходит от палаты и оборачивается ко мне, скрестив руки на груди.

– Ты хотел поговорить со мной?

Она сердито смотрит на меня, будто я доставляю ей неудобства.

– Почему ты не позвонила? У меня все под контролем. Тебе не нужно было приходить, – говорю я.

– Ты мой сын. Мне не нужно просить разрешения приехать к вам. Твой дядя должен был быть здесь, но он задерживается по работе. Бабушка – не твоя ответственность. Ты должен сосредоточиться на учебе. И кто эта девушка с тобой?

Каждое слово, произнесенное моей матерью, злит меня. Я закрываю глаза и считаю про себя до десяти. Я никогда не срывался на нее, но сегодня не самое подходящее время для вопросов. Я делаю глубокий вдох.

– Это моя девушка. И я был бы признателен, если бы ты отнеслась к ней с уважением. Что касается бабушки, я всегда буду за нее отвечать. Она сделала то же самое для меня, когда ты решила, что найти замену моему отцу важнее заботы обо мне.

Моя мать театрально вздыхает и прижимает руки к груди. Правда глаза колет.

– Как ты смеешь так говорить со мной? Я твоя мать, – выплевывает она.

– Женщина в той комнате была для меня большей матерью, чем ты когда-либо. Теперь, извини меня, бабушкин ужин остывает. Я позвоню тебе позже.

Это слишком, я почти готов сорваться. Поворачиваюсь, чтобы вернуться в палату к бабушке, но мать останавливает меня, хватая за локоть.

Я оборачиваюсь к ней. Она плачет. Ее слезы всегда срабатывали, но сейчас я уже достаточно взрослый и понимаю: она использует плач, чтобы манипулировать мной. Мама достает носовой платок из сумочки и вытирает глаза. Какая драма! Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Прости. Я не хотела тебя расстраивать. Просто беспокоюсь о тебе. Я думала, что смогу помочь. Я люблю тебя.

Я верю, что в глубине души мама любит меня. Только себя она всегда любила больше.

– Я тоже тебя люблю, мам. Я со всем разберусь. Созвонимся. – Я отворачиваюсь, устав от ее истерик. Она и так отняла слишком много моего времени.

Когда вхожу в палату бабушки, слышу, как они с Ари смеются. Я останавливаюсь и наблюдаю за ними некоторое время, позволяя звуку их смеха унять мое дурное настроение.

– Девочки, вы готовы поужинать?

Они обе подпрыгивают от звука моего голоса и смеются еще громче.

– Что тут смешного? – спрашиваю я.

Ари вытирает слезы салфеткой.

– Твоя бабушка рассказывала мне о том времени, когда ты решил стать Суперменом и отказывался носить что-либо кроме трусов и одеяла, повязанного вокруг шеи.

Я не могу не рассмеяться. Бабуля вспоминает эту историю, чтобы смутить меня. Жаль, что мне совсем не стыдно.

– Супермен был моим любимым персонажем. – Я пожимаю плечами.

– Это продолжалось около недели. Элизабет умоляла меня поговорить с ним. Она не могла выйти из дома, потому что он отказывался надевать одежду, – продолжает рассказывать бабушка.

– И как же вы его остановили? – спрашивает Ари.

– Я забрался на дерево на нашем заднем дворе и прыгнул. Я понял, что не умею летать, когда упал на землю и повредил лодыжку. А уж после того, как волшебным образом не исцелился, пришлось повесить плащ на гвоздь.

Я смотрю на Ари щенячьими глазами, и она хохочет еще сильнее.

– О, прости, Супермен.

Придвинув стул, я сажусь рядом с ней. Она наклоняется и целует меня в щеку, все еще хихикая.

Бабушка с нежностью улыбается нам обоим – я рад, что могу поднять ей настроение. Это был тяжелый день. Разложив на поднос еду, которую принесли с собой, мы ужинаем и какое-то время проводим в палате. Я замечаю, что обезболивающие начинают действовать, поэтому мы собираем наши вещи, чтобы уйти.

– Мы уходим, бабуль, чтобы ты могла отдохнуть. Я вернусь завтра.

Наклонившись, я обнимаю ее и целую, и она крепко обнимает меня в ответ.

– Спасибо за все, милый. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Ари, было приятно познакомиться.

Ари наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку и обнять на прощание.

– И мне было приятно с вами познакомиться.

Ари

После того как мы прощаемся с его бабушкой, Бен выводит меня из палаты. Завернув за угол, он притягивает меня к себе и измученно вздыхает. Я обхватываю его руками, прижимаясь лицом к его груди. Ему не нужно, чтобы я спрашивала все ли в порядке. Ничего не в порядке. Женщина, вырастившая его, борется за свою жизнь. Не могу себе представить, что он сейчас чувствует. Я легонько поглаживаю его по спине, чтобы успокоить, и через некоторое время он отстраняется и прижимается лбом к моему.

– Спасибо.

Я целую его в губы.

– Пожалуйста.

Мы молча идем к парковке, пока Бен держит меня за руку, изредка усиливая хватку. Мы садимся в машину, и он кладет голову на подголовник. Прикрыв глаза, Бен тяжело вздыхает. Он задумался, а я молчу, позволяя ему собраться с мыслями.

– Я сожалею по поводу своей матери, – тихо произносит Бен.

Да, мне тоже жаль, что она сука.

– Тебе не нужно извиняться. Она не знала, кто я такая. Я не должна была...

– Это бред, Ари.

Он открывает глаза и поворачивается ко мне.

– Ты была так нужна мне там. Бабушка хотела, чтобы я привел тебя. Матери нельзя было просто так врываться, – сердито говорит Бен.

Я киваю и беру его за руку, не зная, что сказать. Всем хочется понравиться родителям своего парня. Но, думаю, мне не повезло.

– Твоя бабуля потрясающая. Она тебя очень любит.

Он смотрит на наши сплетенные руки и улыбается.

– Да. Она такая. Кажется, вы поладили.

Я наклоняюсь через центральную консоль, обнимаю его за шею и крепко целую. Он стонет и углубляет поцелуй. Мы снимаем напряжение всего дня этим поцелуем. Я улыбаюсь, отстраняясь первой.

– Итак, как думаешь, я смогу заставить тебя переодеться в Супермена?

Бен хихикает и тыкает пальцем меня под ребра, заставляя смеяться громче.

– О, да ты шутишь.

Бен

Я ценю стремление Ари поднять мне настроение. Последние двадцать четыре часа были дерьмовыми, и я не смог бы пройти через все это без нее.

Она становится мне все роднее с каждым днем, но не стану врать – это теплое чувство, появляющееся в груди каждый раз, когда мы вместе, до сих пор пугает меня.

Даже если пытаться всегда избегать боли, она легко может застать тебя врасплох. Я отдал Ари свое сердце и надеюсь, что она будет обращаться с ним осторожно.

Моя девочка все еще не доверяет мне на сто процентов, но явно хочет этого. Я сделаю все возможное, чтобы убедить ее верить мне. То, что она продолжала улыбаться, даже когда моя мать разговаривала с ней, как с дерьмом, разбивает мне сердце, так как Ари не заслуживает такого обращения. Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить от любого, кто может заставить ее почувствовать, что мы не пара друг другу, включая мою мать.

На меня наваливается усталость. Я физически и морально истощен. Как бы я ни хотел провести ночь с Ари, мне действительно нужно побыть одному.

Ари

Мы быстро добираемся до моего дома. О его матери мы больше не говорим, и я это ценю. Я до сих пор не решила, как отношусь к этой ситуации в целом. Бен подъезжает к моему обычному месту на парковке и смотрит на меня.

– Я поеду домой.

У него темные круги под глазами, и он выглядит измученным. Я, должно быть, выгляжу встревоженной, потому что Бен продолжает, прежде чем я успеваю ответить:

– У меня завтра с утра занятия, и мне нужно постирать белье и убраться у себя в комнате. Надеюсь, что смогу остаться с тобой, пока они не выпишут бабушку из больницы. Завтра у меня целый день учеба, но я заночую у тебя во вторник и среду. Если это неудобно, я могу просто...

Я наклоняюсь и целую его, чтобы заставить замолчать. Он улыбается.

– Ты слишком много болтаешь. Конечно, ты можешь оставаться до тех пор, пока тебе нужно. Жаль, что тебе придется уехать домой сегодня вечером, но я все понимаю. Отдыхай, и увидимся завтра, хорошо?

Быстро поцеловав его, я выхожу из машины. Бен опускает стекло, чтобы посмотреть, как я захожу домой.

– Я напишу тебе, когда доеду, – кричит он мне вслед. Я быстро машу рукой и подхожу к входной двери.

Без Бена в квартире очень тихо. Забавно, как быстро ты привыкаешь к тому, кто рядом. Я отправляю короткое сообщение маме с обещанием позвонить ей завтра и все рассказать. Это были самые долгие двадцать четыре часа за последнее время.

После того как раздеваюсь и принимаю душ, залезаю в кровать, и телефон оповещает о входящем сообщении.

Бен: Я дома.

Я: Ты быстро. Все в порядке?

Бен: Было бы лучше, если бы ты была рядом со мной.

Я чувствую то же самое. Я уже скучаю по нему, а он только полчаса назад был рядом. Это плохо. Мне ни в коем случае нельзя превращаться в девушку, которая не может прожить ни дня без своего парня. Но кого я обманываю… Я уже стала такой.

Я: Я тоже хочу, чтобы ты был рядом. Увидимся завтра?

Бен: Договорились. Спокойной ночи.

Я: И тебе.

Я устанавливаю будильник, выключаю свет и вырубаюсь.

Утро понедельника наступает слишком быстро. Я три раза переставляю будильник, прежде чем окончательно проснуться. Я действительно не хочу идти сегодня на работу. Валяюсь еще несколько минут, перед тем как встать с постели. Это будет тяжелый день. Я явно не в настроении.

Утренние пробки ужасны, и это подливает масла в огонь моего недовольства. Я решаю позвонить Вонн, чтобы скоротать время. С вечера пятницы я с ней не разговаривала, и умираю от любопытства узнать, как у нее обстоят дела с Илаем.

Набираю ее по громкой связи, чтобы руки оставались свободными.

– Привет, – сонно отвечает Вонн.

– Прости. Я не хотела тебя будить. Я думала, у тебя утром занятия.

– Ух... Нет, завтра.

– Ладно, не буду задерживать. Иди спать и позвони мне позже.

– Нет, все хорошо. Я уже не усну. Как дела?

– Нормально. Я застряла в пробке и хочу узнать, как там у вас с Илаем?

Вонн тяжело вздыхает.

– Я не знаю. Все это странно. В одну минуту он увлечен, а в следующий миг отдаляется.

– Что ты имеешь в виду?

– В пятницу я, наконец, поцеловала его.

– Я знаю. Мы видели вас.

Она начинает смеяться.

– Ты серьезно?

– Да. Мы с Беном возвращались к столику и видели вас. Мы все равно собирались уходить, поэтому я просто отправила тебе смс.

– Да, мне было интересно, куда это вы подевались, детки. В любом случае, все было хорошо. Оставшуюся часть ночи мы держались в рамках. Дальше того, что вы видели в клубе, не зашло. Мы покинули «Матадор» вскоре после того, как ушли вы, и поехали к нему, а затем внезапно Илай выпроводил меня.

– Как так?

– Он извинился и придумал нелепое оправдание, что ему надо рано вставать, чтобы поиграть в гольф со своим отцом. Я не знаю. Это было слишком странно. С тех пор я с ним не разговаривала. Илай только прислал мне несколько сообщений.

– Это, и правда, странно. Казалось, что Илай действительно увлечен тобой. Возможно, он на самом деле был занят.

– Да ладно, разберемся. Так или иначе, у меня нет времени, чтобы слишком сильно переживать по этому поводу. Я просто подожду, что будет дальше.

– Я дам тебе знать, если Бен что-нибудь узнает.

– Хорошо. А вы, ребята, как поживаете? Все хорошо?

Я тяжело вздыхаю.

– Даже не знаю с чего начать…

– О, детка. Что случилось?

– Мы остались у меня после барбекю с моей семьей.

– Блин, я настолько замоталась, что даже не смогла прийти. Передай своей сестре мои извинения, – прерывает меня Вонн.

– О, не беспокойся, она все понимает. Следующим утром нам позвонили и сообщили, что бабушка Бена доставлена в больницу.

– Боже мой, с ней все в порядке?

– Состояние стабильное. Они подержат ее под наблюдением в течение нескольких дней, но ей поставили диагноз «Рак поджелудочной железы четвертой стадии».

– О, Ари. Мне очень жаль. О, Боже, Бен, должно быть, в шоке. Как он справляется?

– Я думаю, он в ужасе. Мы вместе ездили в больницу, чтобы познакомиться с его бабушкой. Она такая милая и любящая. Вся эта ситуация просто отстой. О, и я встретилась с его мамой.