Текст книги "Дом у озера"

Автор книги: Сьюзен Виггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

Кейт приезжала на озеро каждый год, и каждый год несколько дней уходило на привыкание к новой обстановке. Просыпаясь, она вскакивала с постели с уже составленным мысленно списком дел. В городе этот список мог бы занять целую страницу: срочная сдача материала, покупки, встречи и Аарон. Она регулярно проверяла, как сын справился с домашним заданием, готовила ему ланч, складывала рюкзачок. После школы шли занятия карате и в скаутском клубе, выполнение домашней работы и игры на свежем воздухе. Так называемые свидания в песочнице. Как ни грустно это признавать, но у сына со свиданиями дела обстояли много лучше, чем у нее самой. Другие дети принимали Аарона без проблем, хотя их матери нередко были от него в ужасе.

Проснувшись на третье утро, Кейт по привычке поставила чайник. Никакого кофе на озере не дозволялось. Кофе всегда означал спешку, работу, стресс. Чай – покой и умиротворение.

Она уже приняла твердое решение: никуда не торопиться, не суетиться и не сходить с ума оттого, что осталась без работы. Сдаваемая в аренду недвижимость приносила неплохой и, главное, стабильный доход. Отец оставил ей прекрасное наследство. Затянув немного поясок и не позволяя себе лишнего, она вполне могла протянуть и без зарплаты. Проблема была не столько в деньгах, столько в потере самоидентификации. Журналистика была ее средством самовыражения. Она хотела вернуться к знакомому делу, снова ощутить себя личностью, писать и публиковаться.

«Стоп, – сказала себе Кейт. – У тебя впереди целое лето, чтобы во всем этом разобраться». Сделав глубокий, успокаивающий вдох, она выглянула из окна. Озеро всегда помогало обрести покой. Ясное, чистое, гладкое, как зеркало, оно отражало окружающие горы, поросшие вечнозеленой растительностью, с тонкими белыми прожилками снега, укрывшегося в самых близких к вершинам расщелинах. Термометр показывал одиннадцать градусов. Для половины восьмого идеальная температура. Может быть, чуть позже они втроем еще сходят на прогулку.

Как часто бывало в последние дни, мысли повернули к Джей Ди Харрису. Наверное, думать о нем так часто и не стоило, но ведь сердцу не прикажешь. В свои двадцать девять – возраст вполне зрелый – Кейт оставалась натурой мягкой и романтичной, с пылким воображением, которое легко рисовало соблазнительные картины летнего романа и даже вычерчивало перспективы более длительных и обстоятельных отношений. В то время как ее подруги в колледже встречались, влюблялись и расставались, она вынашивала ребенка. Потом, после рождения Аарона, выкармливала его своим молоком. Опередив подруг, так сказать, в продуктивности, Кейт так ни разу и не позволила себе броситься с головой в омут скороспелого романа. У матери-одиночки для этого просто не было времени.

Другое дело, что мечтать никто не запретит, и для этого время всегда найдется. Кейт и мечтала. Сейчас ее мечты заполнял Джей Ди Харрис. Кто он такой? Как оказался здесь, на озере? Искорка взаимного интереса между ними определенно проскочила. Он и сам так сказал. Но вот в шутку или всерьез – Кейт толком не поняла.

Хотя Джей Ди ничего не обещал, она все же ждала, что он вот-вот заглянет.

Вот только до сих пор все мужчины приносили ей одно лишь разочарование.

На плите зашипел чайник, и Кейт, не дожидаясь свистка, выключила горелку. Через несколько минут она уже сидела с чашкой за стареньким столом перед открытым лэптопом. Рядом лежало написанное накануне письмо для давней подруги. С Таней Блэр они вместе учились в колледже, потом Таня с успехом окончила отделение коммуникаций Вашингтонского университета и ныне работала редактором «Смитсониен мэгазин». Именно на нее Кейт и возлагала свои надежды. Конечно, между еженедельником местного калибра и журналом общенационального масштаба лежит пропасть, но Кейт уже решила, что планку нужно устанавливать как можно выше. В прошлом она играла по мелочи, стеснялась высоких целей, и куда это ее привело?

Она еще раз перечитала письмо, потом набрала текст, распечатала на принтере и положила листок в конверт. И все же ее не оставляло смутное ощущение неудовлетворенности. Предложив Тане свои услуги, она не могла пока ничего предъявить. У нее не было материала, не было истории. По крайней мере, пока. Кейт понимала, что должна написать что-то, но что?

Через несколько минут в кухню притащилась Кэлли. Одетая по обыкновению в мешковатый спортивный костюм, слегка опухшая от сна, она вяло пробормотала «Доброе утро» и зевнула.

– Привет, – откликнулась Кейт. – Чай будешь?

– Нет, я уж сразу позавтракаю. – Девушка насыпала в чашку кукурузных хлопьев и протянула коробку Кейт, которая покачала головой:

– Я подожду Аарона.

Кэлли посмотрела в окно:

– А он вас уже ждет.

И действительно, Аарон и Бандит резвились на лужайке, меряясь силой в перетягивании каната, роль которого исполняло, кажется, старое полотенце.

– Я и не слышала, как он встал. – Кейт покачала головой. – Какие у тебя планы на день?

– За мной заедет Йоланда. У нас на очереди три дома на озере Сазерленд. – Кэлли поморщилась. – Так не хочется работать.

Она выглядела усталой, хотя на аппетите это никак не отразилось. Подростки. Никогда не ложатся вовремя, даже если утром рано вставать. Впрочем, жаловаться на нее не приходилось. Кэлли помогала по дому, Аарон ее обожал, и вела она себя вполне прилично.

Насыпав вторую порцию сухого завтрака и заметив, что Кейт смотрит на нее, Кэлли виновато пожала плечами:

– Знаю, что не надо бы. Что растолстею как свинья. – Тем не менее она подлила молока и добавила сахара. – А вы? Вы чем будете заниматься?

– Может быть, прогуляемся с Аароном к Мэример-Фоллс. Ты там была? Видела водопад?

– Нет, только слышала, что подниматься надо довольно высоко. Может быть, когда-нибудь и выберусь. В выходной.

– У меня еще и по дому работы немало. – Кейт с грустью взглянула на черный прямоугольник ноутбука.

– Уже определились, о чем хотите написать?

– Кое-какие мысли есть.

– Я все-таки думаю, вам нужно заняться Уолденом Ливингстоном. О нем здесь все слышали. Можно сказать, культовый герой.

– Знаю. Ему до сих пор пишут. Нечасто, конечно, но несколько писем в год приходит.

– Знаете, я потому в этом доме и остановилась, – призналась Кэлли. – Когда увидела его фотографию, ту, что Анни Лейбовиц сделала, и поняла, что он здесь жил, у меня просто башню снесло. Его книги… Те люди, что заботятся о природе, о земле, для них его книги священны.

Кейт не уставала удивляться этой девушке, в которой странным образом соединялись уличная мудрость и наивный идеализм, невероятная начитанность в одних областях и полное невежество в других.

– Немногие из нынешней молодежи знают о Уолдене Ливингстоне. А ты как о нем узнала?

– Жила у одной пары, для которой защита окружающей среды была смыслом жизни. Так вот старик Уолден был для них самым главным авторитетом. У них на полке стояла подписанная им книга и сборник его изречений. «Не оставляй тропы будущему страннику, дай ему самому отыскать свой путь». Ну и все такое. Он что, всегда так изъяснялся?

Кейт задумчиво посмотрела на упомянутый Кэлли портрет, который висел на стене у двери. Портрет удался. Лейбовиц сумела ухватить лукавый блеск в глазах старика, запечатлеть дерзкий взмах белоснежных волос, бывших некогда, как рассказывал сам Уолден, такими же рыжими, как у нее. Его лицо имело собственную географию, такую ясную, как и география земли, и в этом тоже проявилось мастерство художницы. «Мне тебя не хватает», – мысленно сказала старику Кейт и повернулась к Кэлли:

– Я вовсе не уверена, что он все это сказал.

– А что, он и впрямь был не такой, как другие? Ну, в обычной жизни.

– Хороший вопрос, – улыбнулась Кейт. – Может быть. Для меня он был просто дедушкой. Для ребенка дедушка – всегда особенный.

– А я своих только раз и видела.

– Ты хотела бы навестить их когда-нибудь?

Кэлли отправила в рот полную ложку хлопьев и настороженно посмотрела на Кейт.

– Ты не думай, я в твои дела вмешиваться не собираюсь.

– Тогда зачем спрашиваете?

– Наверно, просто из любопытства. Хочу побольше узнать о твоей жизни.

Кэлли на секунду задумалась. Потом отодвинула чашку и положила ложку.

– Я только о тех бабушке с дедушкой, что с маминой стороны, что-то знаю. Моего отца так и не нашли, а о его родителях и говорить нечего. Когда брата Тимоти забрали, и коммуна развалилась, мы с мамой отправились в Вашингтон. Она была в таком состоянии, что просто отвезла меня к своим предкам в Такому и там оставила. Не попрощалась, не сказала, куда поедет дальше.

Кейт вздохнула:

– Сочувствую.

Девушка пожала плечами:

– Невелика беда. Я это пережила. В общем, они позвонили в Службу защиты детей, сказали, что не могут меня принять. Держу пари, ваш дедушка так бы не поступил.

– Нет, так бы не поступил. Он был… необыкновенный. Мне очень повезло, что я его знала.

– А вы понимали, что он не такой, как все?

– Не думаю, что меня интересовало, чему он себя посвятил. Помню, он всегда куда-то спешил, его повсюду ждали. И он очень много путешествовал в течение учебного года. – Кейт подошла к книжной полке и сняла альбом в кожаном переплете, целиком посвященный делу всей жизни Уолдена Ливингстона.

Вместе с Кэлли они перелистали страницы с фотографиями, вырезками из газет и журналов, статьями. Один разворот был полностью занят снимками, на которых Уолден либо позировал, либо здоровался за руку с разными знаменитостями, в том числе и с американскими президентами, от Линдона Джонсона до Рональда Рейгана. Каким-то образом ему удавалось устроить так, что каждый из них подписывал какой-либо документ, способствовавший защите окружающей среды.

– Да, – вздохнула Кэлли. – Интересно, каково это быть таким великим человеком, так многого добиться в жизни.

– Думаю, у него все получалось само собой. Просто он не мог иначе. – Будучи человеком известным и уважаемым в среде активистов экологического движения, тех, кого заботили проблемы сохранения земли, Уолден в то же время глубоко разочаровал своих родителей тем, что так и не смог взять в руки бразды семейного бизнеса. В то время семейный бизнес был связан с лесом и пиломатериалами, и увлечение старшего сына сбережением лесов стало для родных и близких тяжелым ударом. Впрочем, все это произошло еще до Кейт. Она взглянула исподтишка на Кэлли. Цвет лица у девушки значительно улучшился после завтрака. Кейт понимала, что стоит за ее вопросами об Уолдене: «А кто такая я? Что я могу? И могу ли что-то?».

– Скажи, а какая твоя мама? – Тема была опасная, но Кейт чувствовала, что в основе всех проблем девушки отношения с матерью. – Если, конечно, не против.

– Да нет, не против. Только мне и сказать-то особенно нечего. Она – лузер, полная неудачница, и я по ней нисколечко не скучаю. – С улицы долетел гудок подъехавшей машины, и Кэлли вскочила со стула. – Побегу. Вернусь к семи.

– Не забудь ланч. – Уже у двери Кейт сунула девушке бумажный пакет.

Кэлли сделала удивленные глаза и, благодарно кивнув, выбежала из кухни.

Конечно, добра в своей жизни бедняжка видела не много, так что даже незначительный жест внимания был для нее сюрпризом. Наверное, она была бы другой, если бы всегда чувствовала, что ее любят, если бы кто-то готовил для нее ланч и встречал улыбкой по утрам. Да что там, весь мир стал бы куда лучше, если бы в жизни каждого были забота, внимание и любовь. Кейт невольно взглянула на ноутбук и тут же остановила себя. Нет. Нет. Достаточно того, что в их семье уже был один борец. А ей, прежде чем спасать мир, надо обустроить собственную жизнь.

Она закрыла альбом и, взяв тряпочку, протерла обложку. Ее дед прожил насыщенную жизнь. У нее были большие планы в отношении собственной карьеры. Но судьба сложилась иначе.

В дом ворвался Аарон и, пританцовывая у обувной полки, попытался разуться без помощи рук.

– Мам! Эй, мам!

– Я здесь, так что кричать необязательно.

– Не буду. А я нашел ископаемое! – Освободившись от обуви, Аарон прошмыгнул в кухню и показал камень с отпечатком напоминающей жука ракушки.

– Точно, ископаемое. И где же ты его нашел?

– В лесу. – Он протянул ей камень. – Если хочешь, оставь себе. Это подарок.

– Ну спасибо. – Кейт убрала на место альбом. «А разве я не делаю важное дело, – подумала она, принимая от сына подарок. Разве есть на свете что-то важнее вот этого?»

Глава 8

– Кейт Ливингстон, – сказал Джей Ди, едва услышав в трубке голос Сэма. – Что можешь рассказать о ней?

В город он приехал купить кое-какую рыболовную снасть и проверить почту. Заполнить день, когда делать абсолютно нечего, а дней много, занятие изматывающе нелегкое.

– Кэти Ливингстон? Та, что в большом доме? – Сэм негромко присвистнул. – Давно ее не видел. Ты с ней познакомился?

– Да. Так что ты о ней знаешь?

В трубке зашуршало, возможно, Сэм перебирался куда-то подальше от жены и детей.

– Могу сказать, что когда-то был в нее влюблен, – прошептал он.

– Как это? – усмехнулся Джей Ди и покачал головой.

Сэм был человеком, как принято говорить, с большим сердцем и всегда отзывался на голос чувств. За то время, что они были знакомы, он влюблялся, наверное, раз десять, то воспаряя к высотам счастья, то низвергаясь в пучину отчаяния. Несколько лет назад Сэм встретил Пенни, работавшую гражданским снабженцем, и объявил друзьям, что нашел наконец ту единственную, с которой готов прожить остаток жизни. Самое странное, что так оно и получилось: Пенни и детям досталась вся его любовь и обожание, а Сэм с головой погряз в удовольствиях и проблемах семейной жизни.

– Я был в седьмом классе, – прошептал Сэм. – Она на год младше. С ума от нее сходил. Мне было тринадцать, гормоны уже бушевали, и я просто впадал в кому, когда видел ее в бикини. Да, хороша была девочка. Рыженькая, с веснушками. Потом, уже в старших классах… – Он вздохнул.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Джей Ди представил в бикини уже взрослую Кейт, и воображение с готовностью отозвалось роем образов.

– Да… Малышка Кэти Ливингстон. Она меня с ума сводила… каждое лето. А что, все такая же? Чертовски соблазнительная, да?

Да уж, подумал Джей Ди.

– Эй, приятель, у тебя семья. Ты человек женатый.

– И намерен остаться в этом статусе. И все-таки… как она?

– Она… – Джей Ди выглянул в окно пикапа. Безмятежную голубую гладь пролива Хуан-де-Фука покрывали темные пятнышки направляющихся к открытой воде грузовых судов. Он попытался подыскать подходящее определение. Не получалось. – Как раньше говорили, горячая девчонка.

Сэм снова присвистнул:

– Черт, давненько я ее не вспоминал.

– Я тут брал у нее походный холодильник. Ну, это длинная история. У нее сын. На вид лет десять или около того.

– Муж?

– Не встречал.

– Если она все еще под своей фамилией, то, получается, не замужем. Семья на озере известная. В некотором смысле легендарная. И дом этот в тамошних краях все знают. Стоит едва не сто лет. Состояние сделали во времена сухого закона. На лесе да канадском виски. Деньги, может, и не вполне чистые, но семья поднялась, приобрела влияние. По крайней мере на какое-то время. Последующие поколения, насколько я понял, ухитрились многое растерять, но дом у озера сохранили. А вот Кейт я из виду упустил. Подался в армию, а она в колледж. В школе ее считали едва ли не гением, все были уверены, что эта девочка наверняка далеко пойдет. А брат ее там?

– Нет, только она с мальчишкой. Больше никого.

– Даже не верится, что Кейт не замужем.

– Почему?

– Ты ее видел – вот и скажи. Какая она сейчас?

Какая? Восхитительная. Красивая. Добрая, чуткая. Веселая. Немного ранимая. Во всех отношениях, как ни крути, женщина не для него. Если уж на то пошло, весь мир не для него. Вообще-то он нисколько не жалел, что так случилось, но все же…

– Приятный человек, как мне показалось.

– Приятный человек. Да, исчерпывающая характеристика, – усмехнулся Сэм.

– Говорю тебе, я познакомился с ней совершенно случайно.

– Что ж, старина, соседи тебе могли попасться и похуже.

Джей Ди промолчал и только кивнул. Сэм был прав. Судя по первым впечатлениям, Кейт была из тех женщин, о которых мужчина может только мечтать. Милая соседка и соблазнительница в одном лице.

– Думаю, мне в это лето лучше не рисковать и заниматься своими делами.

– Чушь. Я ведь уже чувствую – ты в нее втюрился. Но помочь ничем не могу. Слишком давно ее не видел, так что выкручивайся теперь сам.

– Нет уж, это не для меня. Да и не затем я сюда приехал. К тому же больших успехов у меня по этой части нет. Скорее наоборот.

– А, перестань. Если тебе попалась пара тронутых это еще не значит, что все женщины такие.

– Наверное, сам виноват – только таких и притягиваю. Кстати, как там моя самая большая поклонница? – Джей Ди невольно напрягся.

– В продолжительном отпуске – с любезного разрешения округа Колумбия. Новостей никаких, так что, надо думать, выздоровление проходит хорошо.

Джей Ди тихонько выдохнул. Вышло так, что после инцидента в госпитале все события и сопутствовавшие им обстоятельства подталкивали его к принятию определенного решения. В конце концов он не выдержал и обратился за помощью к Сэму. Последним толчком стал случай с молодой женщиной, Ширлин Лэдлоу, которая порезала себе вены и едва не истекла кровью только лишь для того, чтобы иметь повод позвонить в службу спасения и потребовать, чтобы к ней прислали Джордана Донована Харриса. А вскоре после этого позвонили из Калифорнии. Мать взялась за старое. В тот вечер Джей Ди окончательно понял, что у него не только отняли личную жизнь, но и что он сам стал опасен для таких людей, как его мать и Ширлин Лэдлоу.

– Как маскировка? Пока срабатывает? – поинтересовался Сэм.

– Вроде бы да.

– А я и не сомневался. Что ж, может быть, Кэти Ливингстон скрасит твое одиночество.

По крайней мере, она, кажется, не из тех, кто станет резать вены, чтобы привлечь к себе внимание.

– Не похоже.

– Почему бы и не развеяться?

– Я сюда не затем приехал. Я хочу вернуть ту жизнь что у меня была. Или ты полагаешь, что это уже невозможно?

– Трудно снова стать никем после того, как журнал «Пипл» включил тебя в список пятидесяти самых красивых мужчин.

– Не смешно.

– Послушай, я понимаю, почему ты осторожничаешь после всего того, что устроила Тина. – Именно Сэм был с ним в самые трудные часы. Только с ним единственным связались после инцидента в госпитале. Родственников – по крайней мере, таких, на кого можно было положиться, – у Харриса не оказалось, кого следует известить, если случится самое худшее, он не указал. – Но что-то подсказывает мне, что Кейт не Тина.

Джей Ди прекрасно понимал, что не готов к новым отношениям, но что-то в Кейт влекло к ней, даже против его воли. И сама она, и весь ее мир волновали и притягивали. И то, что даже одна-единственная встреча с ней вызвала такой переполох мыслей, говорило о многом.

– С ней там девочка-подросток. Кэлли Ивэнс. Имя знакомое?

– Нет, в первый раз слышу. – Сэм отвлекся на секунду – его малыш сунул руку в аквариум. – Ты об Уолдене Ливингстоне уже слышал?

– Нет.

– Дедушка Кейт. Защитник окружающей среды, в шестидесятых был культовой фигурой.

– И что?

– Кейт знает, что знаменитости такие же люди, как и все остальные, и в штаны не сразу двумя ногами влезают.

– Я ничего ей рассказывать не собираюсь. – Проведя несколько недель в госпитале, Джей Ди с нетерпением ждал выхода в отставку и уже планировал новую жизнь – поступление в медицинскую школу, осуществление старой мечты, ставшей ближе только после свидания со смертью. Он всегда думал, что станет врачом… когда-нибудь. Но после выхода из госпиталя неприятности вовсе не закончились. Наоборот, они только начались.

– Нельзя прятаться вечно.

– Будем надеяться, что и не придется. – Джей Ди выпрыгнул из пикапа и прошелся по парковочной площадке. Впереди, не замечая его, шла семья из четырех человек. Женщина толкала коляску, а мужчина нес на плечах маленького мальчика. Взрослые смеялись, а малыш хлопал в ладоши.

Джей Ди своими глазами видел, как жестоко могут поступать люди с самыми близкими, знал, что любовь способна превратиться в смертельный яд. И все равно в нем жил упрямец, наперекор всему желавший, надеявшийся, мечтавший о том, чтобы быть частью чего-то большего, чем он сам, – семьи.

– Думаю, уж слишком долго скрываться и не понадобится, – сказал Сэм. – Твои пятнадцать минут славы почти истекли.

– Хорошо бы.

– Подожди, еще будешь искать недостающие фигурки Джордана Донована Харриса на интернет-аукционах.

– Ты уже начинаешь действовать мне на нервы.

Сэм рассмеялся:

– Послушай, отдыхай, наслаждайся летом и ни о чем не думай. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет. Все, что надо, у меня есть. А место здесь действительно прекрасное. Даже не представлял, что такие уголки еще существуют.

– Да, это нечто особенное, – согласился Сэм. – Так что прекрати беспокоиться насчет завтрашнего дня. Все будет хорошо.

Последние слова он произнес немного другим тоном, но Джей Ди, знавший Сэма как брата, все же уловил перемену.

– Ладно, так и сделаю. – Он прошелся перед машиной. – Что происходит?

– Ох… Помнишь рядового Глейзера?

– Ну конечно. – Глейзер был первым из раненых, кого они с Сэмом вместе оперировали в полевых условиях. – А ты почему… – Он остановился, быстро просмотрел почту и торопливо вскрыл большой конверт, в котором обнаружил очередной глянцевый журнал. С фотографии на обложке смотрел он сам – молодой врач, только что прибывший в Афганистан в составе «зеленых беретов». – Какого еще черта?

– А, я так понимаю, нашел.

Всего на черно-белой фотографии их было трое: Джей Ди, морской пехотинец, которого он вытащил с поля боя, и Сэм.

– Господи, Сэм… – прошептал он, не веря своим глазам.

– Я сам послал им этот снимок. То, что они публикуют, по большей части полный бред, а на этот и ты бы не отказался взглянуть.

Джей Ди быстро пролистал страницы, пробегая взглядом по строчкам. По вискам уже струился пот. Статью иллюстрировали и другие фотографии. Хватало в ней и цитат, причем откровенно искаженных.

– Так эту историю Глейзер выдал? – Он хмуро посмотрел на Макса Глейзера, того самого морского пехотинца с обложки. Человека, которому они с Сэмом много лет назад спасли жизнь в горах афганской провинции Кунар. Самого Глейзера после того случая никто из них больше не видел, но, похоже, спасенный решил, что имеет полное право рассказать о своем знакомстве со знаменитостью.

– Эй, ты еще на связи? – спросил Сэм.

– Да, я здесь. – Джей Ди тряхнул головой и опустил журнал. Хотелось вытереть руки и промыть с шампунем мозги. Он перевел дыхание и постарался сосредоточиться на пиках далеких гор, вершины которых украшали снежные шапки. – Ты вроде бы сказал, что мои пятнадцать минут славы истекают.

– Знаешь, что я думаю? По-моему, ты неправильно это воспринимаешь. Попробуй не обижаться, не фыркать презрительно, а использовать себе на пользу.

– Ты говоришь почти то же, что и Моррис Уильямс. – Джей Ди нахмурился, заметив среди писем весточку из Западного Голливуда. Однажды он уже воспользовался советом Мориса и получил много больше того, на что рассчитывал. Подписывая контракт с ним, Джей Ди рассчитывал, что, как было обещано, сохранит за собой решающее слово при создании художественного фильма, основанного на его жизни и случае в госпитале имени Уолтера Рида. Когда все пошло не так, он аннулировал договор, но с удивлением обнаружил, что компания продолжает проект и без его участия.

– Он говорит дело. Ты можешь развернуть все в любую сторону. Обратил внимание на баланс доходов и расходов своего фонда?

– Это не мой фонд. – Некоммерческий фонд был учрежден после того, как на его имя стали поступать денежные переводы. Одним из положительных побочных явлений славы было то, что американцы, движимые мотивами, которые часто оставались незаявленными, считали своим долгом посылать ему деньги. Чеки и даже наличные приходили порой без какого-либо объяснения или сопровождались такого рода записками: «Ценю» или «Так держать». Джей Ди было немного не по себе – как можно брать деньги за то, что на его месте сделал бы каждый. На первых порах он даже пытался отсылать все назад, но поток был слишком широк, а необходимые обратные сведения часто отсутствовали. Он просто не справлялся.

Делом занялся некоммерческий администратор, учредивший соответствующий фонд. Иметь дело с деньгами Джей Ди уже не приходилось. Теперь они принадлежали не ему. Он хотел со временем передать средства на нужды раненных при исполнении воинского долга коллег и помощь желающим поступить в колледж детям-инвалидам.

– В почте найдешь последние отчеты, – продолжал Сэм. – Тебе нужно принимать решение. Ты в состоянии осуществить любую свою мечту. Итак, чего ты хочешь?

Он мечтал о многом. Но хотел немногого. Чтобы все поскорее закончилось и он снова стал самим собой. Хотел, чтобы прошлое было другим, чтобы рядом был отец, а мать была матерью. У него была американская мечта – жить нормальной, обычной жизнью. Чтобы Джанет поскорее поправилась.

Когда-то ему пришлось пойти на войну, чтобы оплатить образование. Теперь ребятам вроде него фонд предлагал иной вариант. Благодаря американцам с их непредсказуемой щедростью многие мальчишки смогут заплатить за колледж.

И это все стоило Джей Ди всего лишь той жизни, что была у него раньше.

Кейт выключила сотовый и с улыбкой посмотрела на Кэлли, сидевшую рядом на скамейке перед библиотекой Порт-Анджелеса.

– Прошло.

Кэлли улыбнулась в ответ:

– Серьезно?

– Да. Я тут подумала, что было неплохо написать биографию дедушки. Предложила идею своей подруге, редактору одного крупного журнала. Ей понравилось. Она вынесла проект на обсуждение редакционной коллегии, и те дали зеленый свет. Так что, похоже, работа у меня теперь есть. – Кейт переполнял восторг. Как будто выросли вдруг крылья. Да, лето началось неудачно, но судьба повернулась к ней лицом. – А благодарить надо тебя. Это ведь ты мне мысль подсказала.

Кэлли покраснела и отвернулась. Непривыкшая к похвале, она смущалась от любого доброго слова.

– Что ж, идем в библиотеку, – сказала Кейт, решив, что девушку лучше оставить в покое. – Надо посмотреть, какие есть материалы.

Аарона они оставили в детской комнате, где по пятницам делали бумажные самолетики. Прежде чем заняться своими делами, Кейт решила проверить, все ли у него в порядке. Заглянув в комнату, она увидела, что сын всецело поглощен делом, и облегченно вздохнула. А теперь – за компьютер.

Проведя за работой приятные полчаса, Кейт нашла несколько посвященных Уолдену архивных статей и немало фотографий, большую часть которых никогда прежде не видела. Потом, вспомнив о Кэлли, поискала в Интернете материалы по коммуне «Миллениум» и Тимоти Стоуну и уже через несколько минут пришла в ужас от шокирующих описаний того, что там творилось. Все рассказанное Кэлли было правдой, хотя некоторые детали девушка скрыла. Так, например, когда брат Тимоти выбирал для себя жертву, насилие над которой подавалось как обряд достижения совершеннолетия, именно мать готовила дочь к «посвящению», купала ее в ванне и обряжала как невесту.

Нашла Кейт и упоминание о Соне Ивэнс, матери Кэлли. Кэлли сказала, что не виделась с ней больше года. Может быть… Она прошлась по ссылкам и в конце концов вышла на размытую фотографию из архива службы шерифа округа Пирс, штат Вашингтон. На закоренелую преступницу женщина походила мало. Кейт она показалась весьма симпатичной, мягкой и ранимой.

Беспокойство вызвал тот факт, что Соня Ивэнс была арестована за кражу, осуждена и отбывала срок в женской тюрьме городка Пэрди. «Как я рада, – подумала она, – что тебя посадили. Ты не достойна называться матерью».

Отложив бумаги, она отправилась на поиски Кэлли и нашла ее за столом в читальном зале. Девушка перелистывала страницы огромного альбома.

– Что-то интересное?

– Это о «Кейк», моей любимой группе. Я потом верну ее на полку.

– Можешь взять с собой, если хочешь.

– У меня нет библиотечной карточки.

– Не проблема, сейчас выпишем.

Чуть позже, когда они уже выходили – Кэлли с временной карточкой в руке, – девушка поймала взгляд Кейт и смущенно улыбнулась.

– У меня никогда такой не было.

Кейт вдруг захотелось обнять ее, прижать к себе, но она пересилила импульс, сдержалась. Кэлли, похоже, не очень-то нравилось, когда ее обнимали. День выдался солнечный, и дети на лужайке уже испытывали изготовленные из бумаги самолетики. Некоторое время Кейт и Кэлли стояли, наблюдая за попытками Аарона.

– Я почитала про коммуну «Миллениум», – сказала Кейт. – В Интернете. Надеюсь, ты не против. Мне… было интересно.

– А с чего бы мне быть против? Никакого секрета тут нет. Об этом все калифорнийские газеты писали.

– То, что я узнала, ужасно. Если я могу что-то сделать, если ты хочешь поговорить…

– Я уже поговорила… с психологом. Это все чушь. – Кэлли пожала плечами.

Кейт тронула ее за руку:

– Ты не рассказала мне о матери.

– А, ну извините, – горько усмехнулась девушка. – Обычно я первым делом всем сообщаю, что моя мамуля за решеткой.

– Тебе разрешено ее навещать?

– Конечно. Только мне это ни к чему.

– Если хочешь, я могла бы отвезти тебя туда, – предложила Кейт.

– Не хочу.

Кейт убрала руку:

– Извини. Мне действительно очень жаль, что у тебя так случилось. Ты ведь ни в чем не виновата и ничем это не заслужила.

– А почему вы так думаете?

– Потому что ты достойна лучшего. Ты молода и хороша собой. У тебя должна быть лучшая жизнь, чем та, что есть.

Девушка недоверчиво уставилась на нее:

– Господи, вы это серьезно?

– Тебе не нравится, что я хочу для тебя лучшего?

– Это все бесполезно, – пробормотала Кэлли.

– Не могу с тобой согласиться. А если бы я решила, что бесполезно даже пытаться писать статью для большого журнала? – стояла на своем Кейт. – Если бы решила, что мне это не по силам? Ну и сидела бы в коттедже, убеждая себя, что у меня нет никакого будущего. Хотеть чего-то, думать, что ты достоин этого, – что же тут плохого? Итак, чего ты хочешь?

– Другой жизни, – выпалила Кэлли. – Быть другим человеком, а не каким-то прыщавым лузером. – Она потупилась. – Уф, сама не верю, что сказала такое.

Вообще-то Кейт имела в виду несколько иное. Подростки, подумала она, скользнув взглядом по играющим на лужайке детям.

– А вот я не хочу, чтобы ты была другой. Уверена, ты тоже на самом деле этого не хочешь.

– Да, у меня же все в шоколаде.

Кейт сдержалась.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я в твоем возрасте тоже считала себя неудачницей. Пока училась в колледже, встречалась с одним парнем. Думала, что лучше Натана мне просто не найти. Ничего особенного он собой не представлял, но я говорила себе: держись за него, Кейт. Если он тебя бросит, ты уже никого не встретишь. И, конечно, он меня бросил. Он Аарона даже не видел ни разу.