Текст книги "Пределы страсти"

Автор книги: Сьюзен Суон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Что я должен сделать, госпожа? – поправила Лили, едва сдерживая торжество.

И он повторил фразу, сделав упор на слове «госпожа».

– Хорошо, Сэмми… Отныне, если никто не слышит, ты будешь у меня Сэмми… А теперь встань.

Сэмюэл подчинился. Поднялась и Лили. Расстегнула пуговицы платья от талии до пола. Поведя плечами, сбросила его на пол. Отступила в сторону. Сэмюэл ахнул, когда она встала перед ним, в одном черном корсете, оставляющем грудь открытой, и черных шерстяных чулках, удерживаемых повыше колен подвязками. Потянулся к ней, но Лили покачала головой:

– Подожди.

Повернувшись к нему спиной, чтобы он мог насладиться видом ее полуобнаженных ягодиц, достала из комода черные лайковые перчатки, и, вновь встав к Сэмюэлю лицом, начала их надевать, не торопясь, непринужденно, разглаживая складки на каждом пальчике, на запястьях, руках. Сэмюэл не мог оторвать от нее глаз. Она протянула к нему руки, ладонями вверх, чтобы он застегнул пуговички.

С хриплым стоном Сэмюэл схватил ее за руки, начал страстно целовать запястья, прослеживая языком каждую вену. Лили дрожала всем телом, чувствуя, как между ног сочится горячая влага. Никогда она не испытывала такого возбуждения, никогда не ощущала себя такой сильной и женственной.

– Застегни пуговицы, Сэмми, – приказала она несколько мгновений спустя.

Сэмюэл безропотно подчинился. Его, похоже, завораживала черная шелковистость перчаток, так резко контрастирующая с ослепительной белизной кожи. Она чувствовала, что ему не хочется выпускать ее руки из своих, но подалась назад. – А теперь, Сэмми, разденься.

Сэмюэл в изумлении заморгал.

– Но я не могу. Вот так, сразу. Ты… ты не будешь смотреть на меня?

– Наоборот, буду. – В голосе прозвучала нотка угрозы. – Или у тебя есть возражения? Разве ты не знаешь, как поступают с непослушными слугами?

Сэмюэл шумно проглотил слюну.

– Их… их порют?

– Именно так. – Лили порадовали интонации его голоса. – Кажется, мне придется преподать тебе первый урок. Потому что я требую, чтобы мне повиновались без малейшей задержки. А теперь… раздевайся!

Сэмюэл дернулся, как от удара хлыстом. Торопливо снял ботинки, отстегнул подтяжки, снял жилетку, рубашку и брюки. За ними последовали носки. И скоро он остался в одних хлопчатобумажных кальсонах. Сэмюэл выставил руки вперед, пытаясь скрыть вставший столбом член.

Хохотнув в душе, Лили подошла к нему, взялась за запястья и развела руки. Член Сэмюэла рвался из ширинки. Впервые Лили видела его без униформы дворецкого и не ожидала, что у него такая хорошая фигура. Широкие плечи, мускулистая грудь, поросшая темными волосами, подтянутый живот. Боже, да он сложен, как цирковой борец, а не дворецкий.

Она коснулась его груди, провела затянутыми в лайку пальцами по бицепсам, животу. Несмотря на перчатки, эти прикосновения безумно возбуждали ее. И у Сэмюэля участилось дыхание, когда ее рука скользнула под пояс кальсон.

– О Господи! – прохрипел он, глядя на черные блестящие пальцы.

Она прошлась пальцем по стоящему концу, подержала в ладони мошонку, другой рукой медленно расстегнула пуговицы ширинки, вытащила налитой кровью член. Его головка влажно блестела.

С невероятным трудом Лили подавила желание наклониться и попробовать, какой он на вкус, облизать эту блестящую прелесть. Она обещала наказать его, а обещания следовало выполнять. Ибо Сэмюэл был из тех мужчин, кто тонко чувствовал женскую слабость и незамедлительно обращал ее себе на пользу. Ее такой исход не устраивал. Потому что после этой ночи все должно было пойти по-другому. Сегодня она ощущала себя сильной, красивой, всемогущей, и черные лайковые перчатки являли собой атрибут ее власти.

– Повернись! – сурово бросила она.

Он коротко взглянул на нее, потом повернулся, прижавшись мускулистыми бедрами к кровати. Она обняла его за талию, расстегнула пуговицу на поясе. Сэмюэл хрюкнул, когда кальсоны сползли, обнажив ягодицы. Но Лили этого показалось мало. И она стянула их вниз, до лодыжек. А потом мягко толкнула Сэмюэла в поясницу.

– Ложись на кровать, Сэмми. На живот.

На мгновение она подумала, что он возмутится. Спина его окаменела, он расправил плечи. Но в следующее мгновение согнулся в талии и лег на кровать, лицом вниз. Она же взяла с комода щетку для волос. Он не повернул головы, когда, возвращаясь к кровати, она начала похлопывать тыльной, деревянной, стороной щетки по ладони. Звук соприкосновения кожи и дерева заполнил комнату.

По телу Сэмюэла пробежала дрожь, ягодицы дернулись, словно от страха.

– Сегодня, Сэмми, ты получишь первый урок. Я не сомневаюсь, что за ним последуют и другие. Но этот ты обязательно запомнишь, потому что он особый. Воспринимай его, как… – она запнулась, подыскивая нужное слово, – как крещение.

И, подняв руку, она опустила тыльную сторону щетки на левую ягодицу Сэмюэла. Он дернулся, но протестовать не стал. Приободренная, Лили стукнула его вновь. Потом еще и еще. И скоро ягодица светилась розовым светом, разительно отличаясь от второй, еще нетронутой. Пальцы Сэмюэла вцепились в покрывало, он уткнулся в него лицом.

А когда Лили перешла к правой ягодице, сладострастный стон сорвался с его губ. У Лили самой подгибались колени от осознания собственного могущества и возбуждения. При каждом движении набухшие наружные губы ее «киски» терлись друг о друга, обдавая ее жаром.

– Как твое самочувствие, Сэмми? – осипшим голосом спросила она. – Я достаточно наказала тебя?

– О Господи, госпожа! – прохрипел он. – О, пожалуйста! Хватит… Не останавливайтесь… Я хочу сказать…

Лили самодовольно улыбнулась. Он полностью признал ее власть.

– Я думаю, надо добавить. И я приказываю тебе не терять контроль над собой. Слышишь? Если ты выплеснешь свою жижу на мое покрывало, наказание придется повторить.

Сэмюэл лишь стонал, вжимаясь животом в белое хлопчатобумажное покрывало. А Лили перевернула щетку и провела иголочками по раскрасневшейся коже ягодиц Сэмюэла. Тут уж его бедра заходили ходуном, катая член по кровати. Он только повизгивал от наслаждения, когда Лили поочередно награждала ударом его ягодицы. Чувствуя, что он вот-вот кончит, Лили твердой рукой направила щетку в расщелину между раскрасневшимися ягодицами, пройдясь по сжатому анусу.

– Лили, дорогая! Госпожа! О Господи! – вырвалось у Сэмюэля.

Он выгнул спину и уже бесстыдно прыгал по кровати, словно вновь и вновь вгонял член в податливое тело Лили. Лили же просунула руку ему между ног и погладила иголочками щетки мошонку. Тут Сэмюэл выгнулся дугой, поднял голову и в следующее мгновение кончил, извиваясь в экстазе.

Лили отложила щетку и стояла у кровати, ожидая, пока Сэмюэл придет в себя. Прошло немало времени, прежде чем утихли последние волны оргазма. Еще тяжело дыша, он поднялся на колени.

– Ай-яй-яй, – покачала головой Лили, глядя на мокрое пятно на покрывале. – Похоже, тебе придется вернуться сюда еще раз. Но только по моей команде. Теперь тебе придется ждать моего разрешения вновь заглянуть в мою спальню. Это понятно?

Сэмюэл молча кивнул.

– И еще, с этого момента ты должен относиться ко мне с должным уважением… как к своей госпоже. Больше никаких щипков за задницу и поцелуев в портьерах. И никаких разговоров, которые могут услышать. Если что-нибудь себе позволишь, я тебя на порог не пущу. Ясно?

Сэмюэл снова кивнул:

– Как скажешь, Лили, дорогая… Я хотел сказать, госпожа. Могу я попросить вас об одном одолжении?

Лили погладила подбородок, словно обдумывая его просьбу, хотя душа у нее торжествовала.

– Можешь, – наконец ответила она. – Но только об одном.

– Пожалуйста… в следующий раз тоже надень эти перчатки, хорошо? В них ты совсем другая. Я тебя не узнаю. Святой Боже, Лили, я твой раб!

Лили рассмеялась. Перчатки стоили месячного жалованья, но они того стоили… Нет, судя по всему, гораздо больше.

ПИП-ШОУ

Конечно же, я об этом слышала. Несколько лет назад Грейс Джонс[7]7
  Джонс, Грейс – певица и киноактриса, высокая (180 см) чернокожая красавица, родилась на Ямайке 19 мая 1962 г., выросла в Нью-Йорке, успешно работала манекенщицей в Париже; как певица добилась успеха в Англии: в 80-х и 90-х годах ее песни неоднократно попадали в Топ-20.


[Закрыть] изображала участницу этого действа в рекламной кампании своего очередного альбома. Мой любовник и я частенько занимались любовью под ее «Теплую кожу».

Но настоящего пип-шоу я никогда не видела. Даже не знала, существуют ли они до сих пор или остались в прошлом, как журналы «Бетти пейдж» или «Тит битс». Поэтому должна признать, что предложение моего любовника меня шокировало.

– Ты действительно хочешь пойти в одно из этих мест? – Я не могла поверить, что он говорит серьезно.

Кто-то из приятелей рассказывал мне, что побывал в подобном заведении в Европе, куда ездил в отпуск. Смеясь, он рассказывал, как кто-то пылесосил одну из маленьких кабинок, тогда как девушка на маленьком подиуме возбуждала клиентов, занимавших соседние. Но это Европа. Я не думала, что и в Британии попытаются искать столь жалкую замену настоящему сексу.

– Платить за то, чтобы смотреть на женщин, выставляющих себя напоказ? Это так… мерзко. – Я представила себе темные, грязные кабинки, мужчин в плащах, подавшихся вперед, которые суетливо гоняли шкурку, не спуская глаз с незнакомой им женщины за стеклом.

Но, несмотря на возражения, во мне вспыхнула искорка интереса. Мерзко, да, но и любопытно.

– Взглянуть, однако, хочется, не правда ли? – Он улыбнулся, чутко уловив мое настроение. – Я знаю об одном заведении, оно только что открылось. И уже вошло в моду. Туда многие ходят. Будь уверена, нам не придется смотреть на старых шлюх в застиранном нижнем белье, которым платят по фунту за минуту.

Я обняла его, подставила губы для поцелуя.

– А откуда ты знаешь, что происходит в этих заведениях? – игриво спросила я. Мысль о том, что мой любовник сидит в такой вот маленькой кабинке, еще больше возбудила меня. – Ты там был?

– Естественно, – без запинки ответил он. – Как-то после работы пошли туда с приятелями. Ради смеха. Давным-давно. До того как встретил тебя.

Я ему не поверила, но это не имело никакого значения. Я не хотела знать, чем он занимался в свободное от меня время. Те часы, а иногда и ночи, что мы проводили вместе в его роскошной квартире в Доклендсе, заметно оживляли мою довольно-таки обыденную жизнь. Его язык скользнул между моих губ, и я всем телом прижалась к нему. Мне нравился идущий от него запах, нравились движения языка, изучавшего потаенные уголки моего рта. Я уже знала, что соглашусь пойти с ним. Я всегда делала все, что он хотел, потому что сама хотела того же. И еще потому, что он был молод и красив. Так что я с удовольствием потакала ему во всем.

По вечерам Сохо сияет как портовый город. Мне нравятся тамошняя возбуждающая атмосфера, запахи, плывущие из дверей ресторанов, разноцветные неоновые вывески ночных клубов, увеселительных заведений, секс-шопов, продающих пластмассовые фаллосы, резиновые куклы, эротическое белье и многое-многое другое.

Я шагала, прижимаясь к своему спутнику, мы оба наслаждались изумленными взглядами, которые бросали на нас. Наверное, многие узнавали меня. Я буквально читала их мысли: «Неужели это… Нет, не может быть». Мой друг гораздо моложе меня, но и мне еще есть что показать. У меня по-прежнему фигура и ноги манекенщицы. А платье знаменитого модельера вкупе с высокими каблуками максимально подчеркивали мои преимущества, уводя в тень недостатки.

Мой любовник указал на другую сторону улицы:

– Нам туда. Любопытное местечко, не так ли?

Я с ним не согласилась. Вывески над дверью оригинальностью не отличались: «Стриптиз», «Экзотическое шоу», «Видео для взрослых». Потом я поняла, что смотреть надо на соседнюю дверь, над которой переливались красным неоном слова: «Пип-шоу – вниз по лестнице».

Помимо моей воли сердце у меня учащенно забилось, когда я последовала за моим спутником в темноту. Лестница привела нас в подвал, в котором все было красное: ковер на полу, стены, свет. За конторкой сидел худощавый мужчина. Мой друг протянул ему несколько купюр. Мы прошествовали дальше.

Почувствовав на себе взгляд мужчины, я улыбнулась ему и качнула бедрами. Едва ли в этом заведении бывало много женщин, помимо тех, кто здесь работал. И уж тем более таких, как я, зрелых, ухоженных, в черном шелковом платье от Версаче и подобранных к нему туфельках.

По коридору мы дошли до кабинок. Их было шесть. Пахло табаком и каким-то антисептиком. Мужчина средних лет окинул меня оценивающим взглядом. Я без тени раздражения улыбнулась в ответ. Некоторые из кабинок были заняты, их двери оставались открытыми. В одной я увидела молодого человека в пальто. Он сидел, наклонившись вперед, руки его совершали характерные движения. Этого, собственно, я и ожидала.

Зрелище это я нашла грустным и отвратительным. Одна мерзость, никакого возбуждения.

– Сюда. – Мой спутник взял меня за руку и потянул в одну из кабинок. Темную и тесную. Понадобилось какое-то время, прежде чем мои глаза привыкли к темноте. Наконец я разглядела узкую скамью, маленькое окошечко в одной стене, закрытое металлической крышкой, а под окошечком – щель для монет.

Мой друг намеренно оставил дверь открытой. Так что нас могли видеть все, кто шел по коридору. Меня это нервировало, потому что удовольствиям я привыкла предаваться в уединении. Но протестовать не стала. Мой любовник никогда ничего не делал случайно, так что мне оставалось только гадать, что же он задумал.

Какое-то время мы сидели в темноте. Но металлическая крышка по-прежнему закрывала окошко, и я не выдержала.

– Разве мы не должны бросить в щель несколько монет?

Мой друг покачал головой:

– Мы заплатили за специальное шоу. Потерпи, милая. – И его пальцы прошлись по моей щеке.

Я прижалась к нему, чувствуя кожей идущее от него тепло. Платье было без рукавов, и дрожь пробегала по моему телу, когда он подушечками пальцев гладил мою обнаженную руку. Его губы двинулись к моей шее. Твердые, требовательные. Я знала, чего он хочет, и раздвинула ноги.

Под платье я надела лишь пояс и блестящие, с кружавчиками поверху, чулки. Вновь я задрожала, когда он потянул платье вверх и положил руку мне на бедро. И тут же в комнате за окошечком зажегся свет, а металлическая крышка сдвинулась в сторону.

На кровати сидела женщина. В кружевном бюстгальтере, охватывающем только нижние полукружия грудей, в кружевных трусиках «фиговый листок». Лицо ее скрывала черная кружевная маска. При движениях тела груди лениво покачивались. Фигурой ее природа не обидела: высокая грудь, узкая талия, крутые бедра.

Белый свет сменился розовым, придав коже женщины необычный оттенок, отбрасывая в темноту нашей каморки фиолетовый отблеск. Женщина переместилась на самый край кровати. Двигалась она очень грациозно, мягко, сексуально. Волнистые черные волосы падали на плечи.

– Ты бы хотел трахнуться с ней? – прошептала я на ухо своему любовнику.

Он не ответил, тем самым порадовав меня. Улыбнулся, поцеловал в губы. Его пальцы выписывали круги по моему бедру, отчего моя «киска» начала распаляться. Соски набухли, уперлись в прохладный черный шелк моего платья. Я подалась чуть вперед, навстречу его руке.

Когда его пальцы по-хозяйски легли на мой лобок я затаила дыхание в ожидании того, что сейчас он прикоснется к моей влажной «дырочке». Я знала, что половые губы набухли, что я сочусь влагой, но он лишил меня ласки, которую я так ждала. Продолжал поглаживать лобок, изредка подергивая завитки волос. Напряжение во мне нарастало, а он спокойно сидел, наблюдая за женщиной по другую сторону окошечка, не снимая руки с моего лобка.

– Пожалуйста… – прошептала я. – Прикоснись ко мне. Почувствуй, какая я мокрая.

Он покачал головой:

– Не сейчас. Когда я буду готов.

На мгновение я возненавидела его. Как он эгоистичен, как уверен в своей неотразимости. Но чувство это тут же прошло. Его отказ идти на компромисс только разжег мой интерес.

Сидя на краешке кровати, женщина подняла руки, взялась за соски. Когда начала мять их, превращая в твердые столбики, я почувствовала ответную реакцию внизу живота. Соски у нее были большие, темные, коричнево-красные или медного цвета. Впрочем, розовый свет искажал цвета.

Она опустила одну руку, оттянула «фиговый листок». Лобок у нее зарос густыми черными волосами. Она начала раздвигать их, подбираясь к розовой сердцевине. Искусственный свет чуть обесцветил наружные губы. Она завертела бедрами, влажными пальцами стала потирать клитор. Вроде бы она получала удовольствие. Если и играла, то получалось у нее хорошо.

– Встань на скамью, – хрипло прошептал мой спутник. – Коленями. Зад подними.

Я подчинилась. Край узкой скамьи уперся в мои обтянутые чулками голени, мышцы бедер запротестовали под непривычной нагрузкой. Мой любовник также поднялся, встал позади меня, закатал платье до талии. Теплый спертый воздух кабинки мягко струился по моим обнаженным ягодицам. Перегнувшись через меня, он запустил руки в декольте и вывалил мои груди на свободу, чтобы они болтались подо мной.

– О, – выдохнула я, чувствуя, как нарастает наслаждение. Он знал, как нравится мне роль рабыни в наших сексуальных играх.

Теперь я, должно быть, выглядела совсем как она в тот самый момент, когда металлическая крышка отошла в сторону, а комната осветилась розовым светом. Мы словно поменялись местами.

Тем временем мой любовник погладил своим членом, большим и горячим, мои ягодицы, затем чуть изменил позицию и его конец плавно вошел в меня, не встречая никакого сопротивления. Еще бы, моя «дырочка» давно уже жаждала этой встречи. Руки моего партнера уже гладили мои груди, пальцы тискали соски, а я извивалась под ним, изнемогая от удовольствия, любила его, любила то, что он со мной делал. Повернув голову я наблюдала за мастурбирующей женщиной и представляла себе, что она видит через это маленькое окошечко, как меня трахают, как мое тело двигается под мощными толчками моего партнера. Понравилось бы ей это зрелище? Я прикусила нижнюю губу, чувствуя приближение оргазма, и она, похоже, испытывала то же самое.

«Глядя в мои глаза и видя меня, – подумала я. – Мой любовник и я – ее пип-шоу. Но она не замечала глаз, наблюдающих за ней из других кабинок, полностью сосредоточившись на том, чтобы довести себя до оргазма».

– Внутри ты как горячий шелк, – искаженным от страсти голосом прошептал мой партнер.

И первая волна оргазма накатила на меня.

Я не могла больше сдерживаться, и он это знал. Удары его «молодца» стали сильнее, как мне и хотелось. Я кончала и кончала, растворяясь в небытии наслаждения. Он входил в меня так глубоко, что мошонка била мне по лобку. А его пальцы продолжали сладостную пытку моих сосков.

Стоны удовольствия срывались с моих губ, мышцы влагалища сжимали его горячий конец.

– О Боже, Боже… – стонала я.

За стеклом женщина запрокинула голову. Гримаса экстаза исказила ее лицо. Она кончила, погрузив пальцы во влагалище, подушечкой большого пальца массируя пипочку клитора. Я чувствовала, что мы с ней родственные души, но я более осторожная. И меня восхищала ее раскованность.

Что ты чувствуешь, зная, что все взгляды сосредоточены на тебе? Что каждый мужчина наблюдает за тобой, хочет тебя? Мне бы хотелось это испытать.

Мой партнер застонал, долгий выдох вырвался из его груди. Шею обдал жар его дыхания, во влагалище хлынул поток спермы. С губ его срывались какие-то непереводимые звуки, которые мне так нравились. Кончив, он становился совсем другим. Очень ранимым. Я чувствовала, как становится мягче его член, но мое тело не хотело отпускать его. Я повернула голову, чтобы нежно поцеловать его.

И обмерла.

Потому что посмотрела на стену, которую раньше прикрывала открытая дверь. Но теперь-то дверь была закрыта и я увидела в стене окошечко, а за ним – глаза, много глаз, наблюдающих за мной.

Мой любовник рассмеялся:

– Как тебе это нравится? Все смотрят на тебя, все тебя хотят, все слышат твои крики.

Я выдавила из себя улыбку, подумав о том, что он просто озвучил мои мысли.

– Не знаю. Я же понятия не имела, что за нами наблюдают. Я слишком потрясена, чтобы ответить на твой вопрос.

На самом деле я была совершенно спокойна. В принципе ничего особенного не произошло. Я наблюдала за женщиной, кто-то наблюдал за мной. Он помог мне сесть, оправил платье.

– Для тебя это, конечно, неприятный сюрприз. Ты на меня не сердишься?

– Нет. Разумеется, нет. Мне нравятся твои выдумки. Но может, тебе следовало предупредить меня о другом окошечке. Тогда я бы знала, чего ожидать. По-моему, это справедливо.

– Пожалуй, но мне хотелось держать тебя в неведении. Наслаждаться тобой в твоей наивности, зная, что ты принадлежишь только мне, а их удел – лишь смотреть на тебя. Мне так приятно сознавать, что ты доступна только мне.

Эгоист, думающий только о себе. Я нежно поцеловала его, а потом укусила за нижнюю губу, чтобы наказать. Солоноватый вкус его крови искупил все его грехи.

– Когда мы придем сюда в следующий раз, я буду знать, что за мной наблюдают. И предстану перед ними во всей красе… да и перед тобой тоже.

– Так ты довольна? Тебя понравилось, что за нами наблюдали? – В его голосе впервые слышалась неуверенность. Он-то воображал себя хозяином положения.

И я рассмеялась, наслаждаясь разочарованием, промелькнувшим на его прекрасной, самодовольной физиономии. Еще бы, я украла у него победу. По крайней мере на этот раз.