Текст книги "Пределы страсти"

Автор книги: Сьюзен Суон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

СТАРЫЙ ДОМ

Роза нежно поцеловала Эмму, потом вставила ключ в замочную скважину входной двери.

– Значит, увидимся утром? – спросила она в надежде, что Эмма передумает и останется с ней в доме.

Эмму передернуло, она подняла воротник черного кожаного пиджака. Посмотрела на арочные окна, казалось, взиравшие на двух женщин.

– Это чертов мавзолей. Я всегда его ненавидела. – Ее голос смягчился. Она протянула руку, погладила щеку Розы. – Тебе совсем не обязательно оставаться здесь. Возвращайся со мной в квартиру.

Улыбка осветила миниатюрное личико Розы.

– Второй раз приехать сюда я не решусь. Уж ты-то знаешь.

– Я тебя понимаю. Но тогда мы крепко напились. Что вообще связывает тебя с этим домом?

Роза пожала плечами и открыла дверь.

– Составишь мне компанию или как?

Брови Эммы сошлись у переносицы.

– Жаль, что ты не внемлешь голосу разума. Я ухожу.

Она повернулась, и сапоги «Док Мартин» застучали по выложенной каменными плитками дорожке. Роза проводила взглядом точеную фигурку в короткой черной юбке, надеясь, что в последний момент Эмма все-таки решит остаться. Обычно она не была такой упрямой. Но Эмма даже не обернулась. Когда ее любовница захлопнула за собой железную калитку, Роза печально вздохнула и переступила порог.

Лучи катящегося к горизонту солнца били в витражную панель двери, выкладывая на плитках пола цветные ромбы. В доме пахло пылью, чем-то сладким и чуть-чуть воском для натирки полов. Роза улыбнулась, вспомнив детство: точно так же пахло в доме бабушки. Жаль, конечно, что Эмма до сих пор боится своей чокнутой тетушки. Всем же ясно, что дом – просто прелесть. И предназначен для того, чтобы жить в нем. О какой продаже могла идти речь?

Она поднялась по лестнице, касаясь пальцами резных стоек, ощущая ладонью прохладу дерева. На спине у нее висел рюкзачок со свечами, едой, палочками с благовониями и фляжкой кофе. Что еще нужно, чтобы хорошо провести вечер?

Пыльные чехлы покрывали мебель. Комнаты словно наполняли глыбы льда, окруженные туманом. После смерти старушки сюда не ступала нога человека. Почему-то вандалы и бродяги не почтили пустующий дом своим вниманием. И это в районе, где все стены густо раскрашены граффити. Или местная шваль верила в истории о призраках?

Роза зашла в одну из спален. На окне бордовые бархатные шторы. У кровати полог того же цвета, из того же материала, но с золотой нитью. И какая роскошная кровать! Роза как-то сразу поняла, что именно на ней спала тетушка Эммы.

Когда она поела и допила кофе, на улице уже начало смеркаться. Роза нашла четыре хрустальных подсвечника и использовала их по назначению. Расставила по комнате другие свечи и палочки с благовониями, зажгла и их. Струйки серовато-синего ароматного дыма поплыли к лепнине потолка.

Раздеваясь, снимая сапоги на высокой платформе, кожаные брюки и черную футболку, Роза смотрела на свое отражение в зеркале над камином. На узком лице глаза напоминали огромные озера. Свечи отбрасывали блики на ее белоснежную кожу, гриву рыжих волос, Оставшись лишь в сетчатом боди, она с восхищением смотрела на свою тонкую талию, округлые линии бедер. За ее спиной спальня словно ожила.

Не просто спальня, весь дом разглядывал ее. Роза не возражала. Ее руки прошлись по груди, потом двинулись ниже. Подушечки пальцев поласкали вытатуированную на левом бедре розу, потом разгладили волосы на лобке, торчащие сквозь ячейки сети.

Дом определенно ее возбуждал. Она уже не один месяц представляла себе, как проведет здесь ночь, с того самого момента, как Эмма показала ей прибежище старушки. Она не могла заставить себя поверить, что когда-нибудь этот дом перейдет к Эмме. И вот пришла эта долгожданная ночь. В том, что за ней последует, она уже не сомневалась.

– Ты будешь моим, – сказала Роза дому. – Мы поселимся здесь с Эммой.

Утром она приведет Эмму в эту спальню, губами, языком и ловкими, умелыми пальчиками убедит ее, что они должны переехать сюда. Они будут лежать вместе в этой постели и заниматься любовью. Она докажет своей партнерше, что бояться нечего. Но сначала…

Зачем торопить события. Роза вдохнула аромат ванили. Свет блеснул на бриллианте в ее носу, когда она подняла руки, чтобы снять заколки. Волосы рыжей лавиной упали на плечи. Трепеща в предчувствии чего-то необычного, она забралась в кровать.

Пыльное бархатное покрывало кололо кожу. Дом пристально наблюдал за ней, тени, казалось, приблизились к кровати. Возбуждение Розы нарастало. Вновь она представила себе, как лежит в постели с Эммой. Ее руки в медленном танце двигались по телу. Она долго гладила груди, то сжимая их, то отпуская. Ее темные соски обладали удивительной чувствительностью. Возбудившись, они торчали вверх, как маленькие башенки. Иногда Роза кончала только от поцелуев Эммы. Сетчатый материал боди чуть сдавливал груди, рассекал соски, внося свою лепту в нарастающее возбуждение.

Медленно, очень медленно, она начала поглаживать голый живот, постепенно подбираясь к островку влажных, надушенных волос между бедер. Согнула ноги в коленях, широко развела их и позволила пыльному воздуху поласкать ее раскрывшуюся «киску». Удовлетворенно вздохнула. Вздох этот прошелестел по спальне, чтобы заглохнуть в портьерах. Пальцами одной руки она еще шире раздвинула наружные губы, надавливая на набухающий клитор.

Роза плотно закрыла глаза, концентрируясь на нарастающем возбуждении. Ее рука двинулась чуть ниже, нырнула в жаркую «дырочку», вернулась, чтобы прикоснуться к вставшей пипочке клитора.

У самого уха послышался чей-то шепот. Нежный, переполненный страстью. Роза вздрогнула, но почему-то не испугалась.

Глаза ее открылись. Она оглядела спальню, никого не увидела. Но в комнате что-то изменилось. Появился слабый запах мускуса и лилий. Роза почувствовала чье-то присутствие. Ее неумолимо влекло к неизвестному.

Но спальню наполняла лишь темнота, разгоняемая огоньками свечей и полосками лунного света, падающего в окно. Роза разочарованно улыбнулась. Чего только не почудится. Ох уж эти романы о вампирах да привидениях. Энн Райс и Фреде Уэррингтон придется за это ответить.

И тут тени шевельнулись.

У Розы перехватило дыхание. Во рту пересохло. Гулко забилось сердце.

– Иди сюда, – прошептала Роза.

Темнота всколыхнулась. В ее глубине что-то засветилось, сгустилось, у кровати возникла женщина. Обнаженная, черноволосая, белокожая, прекрасная. Лунный свет играл на ее прозрачной плоти, перламутровые блики пробегали по белому фону. Розе послышался очень тихий, но настойчивый шепот:

– Пожалуйста. Позволь мне. Умоляю тебя.

Роза обмерла. Безумные образы замелькали в ее мозгу. Должно быть, это сон. Истерический смех рванулся наружу. «Но я же не сплю, – осенило ее. – Все происходит наяву». Ее руки упали на покрывало. Между раздвинутых ног «киска» билась, словно второе сердце.

Тут женщина наклонилась и поцеловала ее. Легко, едва коснувшись губ. Залезла на кровать, легла рядом с Розой. Такая воздушная, практически невесомая. Бедра Розы задрожали, когда длинные белые пальцы прошлись по ее коже. Нежным дыханием ей обдуло щеку, влажный язык нырнул в ухо. Руки – бледные, тонкие, но очень сильные – обняли ее. Роза почувствовала, как ее стягивает холодное объятие. Полные груди мягко прижались к ее грудям. Женщина застонала, начала покачиваться из стороны в сторону, ее большие твердые соски терлись о соски Розы.

Дрожь наслаждения пробежала по животу Розы. Она выгнула спину, удовлетворенно замурлыкала. Кожа женщины становилась все теплее. Как будто Роза терлась о шелк. Сетчатое боди по-прежнему разделяло их, но совершенно не мешало, наоборот, создавало контраст. Где-то Розу тер шелк, а где-то царапала сетка.

Роза приподняла голову, ее губы сомкнулись вокруг соска. Твердого, упругого. Глубоко втянув сосок в рот, Роза начала похлопывать его языком. Крепко сжав грудь женщины, на мгновение выпустила сосок изо рта. От ее слюны он ярко блестел в лунном свете. Потом Роза почувствовала, как ее прижимают к кровати, забрасывают руки за голову.

А мгновение спустя длинные белые пальцы начали поглаживать ее бедра. Ноготки поиграли с лобковыми волосами, мягко разводя их в стороны от набухших губ. Роза громко застонала. Она хотела, чтобы эта сладкая пытка продолжалась вечно…

Длинные черные волосы скользили по ее бедрам, словно шелковый шарф лежали на животе. Роза развела ноги, приподняла бедра, выгнула спину. Длинные пальцы открыли ее «киску», язык мягко прошелся по внутренним губам. Бедра Розы заработали в такт горячему языку, добравшемуся до клитора. Горячая волна наслаждения набирала силу.

И когда Роза уже думала, что оргазм неминуем, женщина оторвалась от нее.

Прежде чем Роза успела запротестовать, ее перевернули на живот, лицо уткнулось в пыльное бархатное покрывало. Длинные пальцы раздвинули ее ягодицы, и горячий язык вновь принялся за дело. На этот раз он начал с самой «дырочки», а потом поднялся выше, сначала к промежности, потом к розовому анусу. Роза вскрикнула, широко раздвинутые бедра завибрировали, когда острый кончик языка вошел в нее.

А умелые пальцы тем временем ласкали ее влагалище. Бархатное покрывало кололо живот. Запах ванили щекотал ноздри. И когда два пальца нырнули поглубже, Розу сотрясла первая волна оргазма.

За ней последовала вторая, третья, а на самом пике Роза почувствовала, как зубы впились в ее ягодицу, а длинные ногти взрезали кожу на спине. Крики Розы огласили комнату, их эхо накрыло ее, отразившись от витражных стекол. Наслаждение было таким необычным, таким острым, что на несколько мгновений в глазах у нее потемнело.

Открыв глаза, Роза увидела, что ее голова свешивается с кровати. Тело охватила истома, оно отдыхало после новых, ни с чем не сравнимых ощущений. Роза подняла голову. Бледная фигура стояла чуть в стороне. Женщина смотрела на нее, на лице читалась мольба. Розе показалось, что фигура медленно растворяется в воздухе. Плечи уже едва просматривались в темноте.

Вновь Розе послышался еле уловимый шепот:

– Только останься. Я буду приходить часто, чтобы доставить тебе радость. Я существую только для тебя. Я такая, какой ты хочешь меня видеть. Пожалуйста, дай мне возможность прийти к тебе…

Прозрачная рука протянулась к Розе. Темнота поглощала фигуру женщины. Роза радостно улыбнулась. Не приходилось удивляться, что полоумная тетка Эммы никогда не выходила из дома. Слишком уж хорошо ее тут ублажали.

Она уже точно знала, что ей надо делать.

Протянув руки, обняла женщину за бедра и привлекла к себе. Почувствовала, как под ее пальцами в бедра возвращается жизнь. Прижалась лицом к мягкому животу, потерлась щекой об идеальный треугольник курчавых волос. Вдохнула запах мускуса и лилий и мгновенно почувствовала, как в ней разгорается желание.

Наклонив голову, языком раздвинула наружные губы женщины, впервые попробовала солоноватый вкус ее «киски». Холодная кожа теплела под ее пальцами. В руки, лежащие на ее плечах, прибывала сила. И когда Роза укладывала женщину на кровать и раздвигала ее бедра, она на мгновение подумала об Эмме, ее утреннем звонке. Эмме, которую она собиралась уговаривать поселиться в доме.

Теперь планы Розы изменились. Дом уже принадлежал ей. А Эмме хватит и одной ночи, после которой она исчезнет навсегда.

ТЕРАПИЯ

– А как ты избавляешься от стресса? Я вот обожаю ходить по магазинам. Ничто так не снимает напряжение, как покупка нового платья или костюма.

Гнусавый голос Линды, редактора отдела моды, залетел в кабинет Энн. Она сидела, не отрывая глаз от дисплея своего «Мака». В раздражении – со статьей ничего не вытанцовывалось – откинулась на спинку стула и прислушалась к разговору.

– Я играю в сквош. Иногда позволяю себе восковую депиляцию лица или ног.

Отвечала ей Коррина, ее заместитель. Обе женщины, разговаривавшие в коридоре, лишь недавно появились в редакции «Памелы». На работу их взяли по протекции очень больших людей.

«Сквош? Восковая депиляция ног? Хождение по магазинам? Да поможет нам Бог, – думала Энн. – Нашли на что тратить свободное время». Она едва подавила желание встать, выйти в коридор и рассказать им, как она собирается сегодня расслабиться. Хотелось бы посмотреть на их изумленные физиономии.

Повеселев от этой мысли, Энн выдвинула ящик стола и достала конверт. Внутри лежало письмо, полученное этим утром, вместе с тремя черно-белыми фотографиями. Сняв трубку, она нажала кнопку выхода в город и набрала номер.

– Добрый день. Говорит Энн Сайгел. Номер два мне очень даже подходит. Он будет свободен? Отлично. С нетерпением жду нашей встречи.

Она положила трубку на рычаг, губы ее изогнулись в загадочной улыбке. Взглянула на часы. Еще два часа, и в путь. Она налила себе чашку черного кофе и вновь сосредоточила внимание на дисплее «Мака». Статью надо закончить до отъезда, другого не дано.

Потом, по пути к лифту, она обогнала Коррину с охапкой ярких шелковых шарфов.

– Аксессуары для статьи о «Гермесе», – пояснила Коррина. – Собралась в терапевтический центр, не так ли? Ты никогда не рассказываешь, почему ездишь туда. Что там делают? Наблюдают за штангистами?

– Не совсем, – небрежно ответила Энн. – Правильнее сказать, там дают нагрузку всему телу. Сидение за столом так выматывает.

– И способствует накоплению целлюлита, дорогая. – И Коррина многозначительно взглянула на обтянутые черными леггинсами внушительные бедра Энн.

«Тощезадая коза», – подумала Энн, наблюдая за удаляющейся худощавой фигуркой Коррины. Стрела, однако, попала в цель. По пути в терапевтический центр Энн думала о долгих годах, в течение которых пыталась избавиться от неуверенности в себе. И сегодня вроде бы уже была готова гордиться пышностью своих форм. А вот Коррине короткой репликой удалось вернуть ее в юность, когда она ужасно стеснялась и большой груди, и широких бедер.

Господи, ей просто не обойтись без сегодняшних занятий. Предлагаемая центром методика убедительно доказывала, что женщина, носящая одежду восемнадцатого размера, не менее сексуальна, чем та, что носит четырнадцатый. Приехав в Хэмпстед, Энн припарковала автомобиль на боковой улице, затем вошла в неприметную дверь реконструированного городского особняка. Красная герань и синяя лобелия на окнах никоим образом не указывали на услуги, предлагаемые терапевтическим центром.

Энн подошла к регистрационной стойке. Сидевшая за ней миловидная женщина встретила ее радушной улыбкой:

– А, мисс Сайгел. Как хорошо, что вы вновь заглянули к нам. Вас ждут. Пройдите в третий кабинет. Ваш инструктор скоро подойдет.

Энн поблагодарила женщину и поднялась по лестнице. Интерьер не поражал роскошью. Отделанные мрамором колонны, черные плитки пола, белые стены. На втором этаже Энн открыла дверь с номером три и вошла. И в кабинете не было ничего лишнего: белые венецианские жалюзи, ширма, стул, металлический столик с лампой, обитый кожей массажный стол.

Энн скользнула за ширму и начала раздеваться. На плечиках висел белый махровый халат. Раздевшись догола, она надела халат, завязала поясок. Едва Энн появилась из-за ширмы, открылась дверь и вошел молодой человек. С накрытым полотенцем подносом в руках. В жизни он выглядел даже лучше, чем на фотографии, Черные блестящие волосы до плеч прекрасно гармонировали с белоснежной футболкой и брюками.

– Добрый день, мадам. Меня зовут Джеймс. Я выбранный вами инструктор.

Энн одобрительно улыбнулась. Нравился ей такой тон, дружелюбный и вежливый. В терапевтическом центре клиенток никогда не называли по имени. Ее вполне устраивала такая анонимность. Знала она и другое: все ее указания будут выполнены до мельчайших деталей.

– Привет, Джеймс. В последнее время я слишком много работала. Мне просто необходимо расслабиться. Так что без твоих услуг не обойтись.

Джеймс улыбнулся, продемонстрировав ровные белоснежные зубы. Выглядел он очень сексуально. Прямой нос, смуглая кожа, темно-карие глаза. Футболка туго обтягивала внушительные мышцы и плоский живот. От мысли о прикосновении его рук у Энн пересохло во рту.

– Я очень сожалею, что вы много сил отдаете работе, мадам. Прилягте на массажный стол. Я позабочусь о том, чтобы снять напряжение.

Энн не заставила себя просить дважды, а Джеймс тем временем поставил поднос на металлический стол, коротко глянул на распечатку ее указаний.

– Все ваши требования будут выполнены. Можем начинать, мадам?

Она кивнула, с нетерпением ожидая продолжения. Каждый визит в центр таил в себе что-то новое. Фантазия выбранных ею инструкторов вносила разнообразие в составленный ею базовый перечень услуг, которые она желала бы получить.

– Прежде всего давайте займем исходную позицию.

Энн вздрогнула всем телом, когда он развязал поясок, открыв внушительные груди и большой круглый живот. В этот момент она всегда краснела, несмотря на то что сама заказывала музыку. Обнажаясь перед симпатичным, сексуальным молодым человеком, она особенно остро чувствовала недостатки своей фигуры. Но краска стыда одновременно и радовала ее. Процесс раздевания являлся составной частью терапевтического курса. Впереди ее ждали новые непристойности.

– Позвольте заметить, мадам, что у вас прекрасная грудь. – Джеймс оценивающе оглядел ее. – Большая, но упругая. А соски просто великолепные. Выпуклые и такого приятного розового оттенка. Должно быть, ваши любовники обожают целовать их.

Голос звучал абсолютно искренне. Она могла бы поверить, что говорит он от души, а не следует полученному перечню. Энн вздохнула, когда его нежные руки прошлись по ее животу, по бедрам, прежде чем добрались до ног, развели их и закрепили лодыжки в акушерских скобах. Она чувствовала, как холодный воздух кабинета свободно гуляет меж широко раздвинутых бедер. Лицо ее цветом уже соперничало с помидором. Она не решалась встретиться с инструктором взглядом, когда тот подбитыми замшей ремнями зацеплял ее ноги под коленями, поднимал бедра в вертикальное положение и закреплял ремни на стойках.

Энн почувствовала возбуждение. Теперь этот симпатичный молодой человек мог без помех разглядывать ее «киску». Она едва не попыталась сдвинуть ноги.

– У мадам потрясающая фигура. – Пальцы Джеймса поглаживали ее кожу. – Такой очаровательный мягкий живот. Такие сильные белоснежные бедра. И, уж позвольте сказать, великолепная «киска». Губы такие розовые, такие пухленькие. Без волос они будут еще красивее. Я немедленно этим займусь.

– Ты так думаешь? – При мысли о том, что он сейчас побреет ее, сердце Энн учащенно забилось. – Что ж, если ты в этом уверен…

Энн нравились эти неспешные комментарии, призванные внушить ей, что она – самая желанная женщина на свете. Джеймс еще раз убедился, что ей удобно (он расположил ее так, что ягодицы находились у самого края стола), потом подложил под голову и плечи кожаную подушечку, приподняв верхнюю часть туловища.

– Я уверен, мадам хочет видеть, что я буду делать, – проворковал он, поднимая ее руки и закрепляя запястья в ремнях, свисающих с перекладины.

Совершенно беспомощная (до чего же сладостной была эта беспомощность), Энн наблюдала, как Джеймс снимает полотенце с подноса, надевает одноразовые хирургические перчатки. Она трепетала, ожидая первого прикосновения, пока он собирал все необходимое. Поставив стул между ее ног, старомодным помазком начал наносить на лобок толстый слой пены для бритья. Покалывание ворсинками раздвинутых губ и клитора превращалось в упоительную пытку.

Энн затаила дыхание, когда Джеймс начал брить ее опасной бритвой. Осознание того, что острейшее лезвие едва не касается ее самого интимного местечка, возбуждало. Но закончилось все слишком быстро. Джеймс вымыл гладенькие лобок и промежность теплой водой, промокнул мягким полотенцем.

– Так-то лучше. Теперь ничто не мешает мне любоваться вашим аккуратненьким тверденьким клитором. Он гордо поднялся над внутренними губами, словно требуя к себе особого внимания. Каков проказник! Но ему придется подождать. Переходим к следующему этапу?

Энн не решилась ответить, не доверяя собственному голосу. А Джеймс уже выдавил прозрачную смазку. Вновь она затаила дыхание, предчувствуя, как гель будет холодить ее выбритую «киску». Джеймс, однако, удивил ее. Наклонился и приник к ее рту.

Неожиданный поцелуй затянулся. Горячий, сексуальный. Его язык проник в ее рот, исследуя все тайные уголки. Маленькие щупальца желания зашевелились внизу живота. Энн приглушенно застонала, более не в силах сдерживать своих эмоций.

– Я думаю, теперь мадам готова. – Джеймс улыбнулся, довольный тем, что ему удалось пробить броню хладнокровия.

Когда он начал размазывать гель, она действительно ахнула: растекающаяся по «киске» прохлада доставляла несказанное удовольствие. Он мягко массировал наружные губы, пока, раздувшись, они не превратились в два валика. А перейдя на внутренние, ввел два пальца другой руки, обильно смазанные гелем, во влагалище. Энн чувствовала, как избыток геля вытекает из нее и теплой струйкой бежит по промежности.

Она уже не могла лежать спокойно. Хотелось выгнуть спину, попытаться свести ноги, удерживаемые ремнями в разведенном положении, но ей все-таки удалось подавить этот порыв. Впереди ее ждали новые наслаждения. Она не хотела кончить слишком быстро.

– Вам нравится, мадам? – спросил Джеймс, одной рукой поглаживая живот, а второй нежнейшими прикосновениями прохаживаясь по возбужденной «киске».

– Все очень хорошо. Пока, – с излишней резкостью ответила она. – «Господи, чего тут скромничать. Все просто прекрасно! В терапевтический центр можно ездить только ради этого».

Джеймс нахмурился:

– Всего лишь… хорошо? Значит, чего-то не хватает. Если мадам недовольна, это очень печально. Позвольте попытаться изменить ваше отношение ко мне.

Энн удовлетворенно вздохнула. Джеймс прекрасно ведет свою партию. А инструктор тем временем что-то взял с подноса и вновь занял позицию между ее ног. Она почувствовала, как два пальца осторожно раздвигают ее губы, чтобы ввести во влагалище тоненький резиновый фаллос. Энн поморщилась.

– Как ощущения? Он подходит мадам?

– Нет, – ответила Энн. – Слишком маленький. Но держи его под рукой. Потом сможешь вставить его в другое место.

Джеймс отложил фаллос.

– Очень хорошо. Как насчет этого? – Он ввел в «дырочку» фаллос побольше.

Энн прикинулась, что оценивает новое предложение. С рукой Джеймса, ласкающей клитор, и вставленным во влагалище искусственным членом сосредоточиться было трудно.

– Он… э… тоже маловат.

Джеймс опечалился. Но тут же просиял. Схватил с подноса большущую, ярко-красную резиновую дубинку. Энн покачала головой.

– Слишком велик. – Губы ее изогнулись в недовольной гримасе.

Искусственный член вызывал ужас. Ярко-красное чудовище с венами по всей длине и раздутой головкой. Мысль о том, что этот кошмар окажется внутри, ужасала и зачаровывала.

Джеймс, как и предполагалось, начал убеждать ее изменить свое решение:

– Я уверен, что он подойдет вам как никакой другой. Давайте попробуем. Торопиться я не буду, геля у нас хватит.

– Я сказала, нет! – в притворной ярости воскликнула Энн. Попыталась вырвать руки из ремней, когда Джеймс поднес искусственный член к ее «дырочке». – Нет! Прекрати! Слышишь меня? – «Господи, только не прекращай!» – мысленно взмолилась она. И едва не кончила от одной мысли о том, что этот гигант погрузится в ее влагалище.

Взрыв эмоций Энн, естественно, не остановил Джеймса. Его пальцы вновь коснулись половых губ Энн, раздвинули их. Поглаживая набухший клитор Энн, он поднес головку члена к зеву влагалища.

– Джеймс, я приказываю тебе не вставлять в меня эту гадость! Негодяй! Убери эту штуку. Она меня разорвет. О, он просто не войдет в меня. Я знаю, что не войдет. – Бедра ее задрожали мелкой дрожью, когда головка члена исчезла в «дырочке». Господи, ну до чего приятно!

Тем временем подушечками двух пальцев другой руки Джеймс мягко потягивал вверх-вниз ее клитор. Ни один из других инструкторов ничего такого не делал. Джеймс мастурбировал клитор, словно крошечный член.

– О нет! – простонала Энн, чувствуя, как от прикосновения его пальцев начинает пульсировать все тело. – Я слишком быстро кончу.

Она чувствовала, как расслабляются мышцы влагалища, растягиваются, готовясь принять этот невероятно огромный член. Подняв голову, она заглянула к себе между бедер. Снаружи торчал лишь свободный торец резинового гиганта. С него на кушетку капали гель и сочащаяся из нее влага.

Энн уже ощущала подкатывающий оргазм, когда искусственный член резко выдернули. Она чуть не заплакала от досады. Джеймс хохотнул:

– Ой, да вы совсем мокрая, мадам. Думаю, нам нужна резиновая клеенка.

Голова Энн вновь упала на кожаную подушку, а Джеймс тем временем приподнял ее зад, подсунул под нее и расправил резиновую клеенку. Ей ужасно хотелось, чтобы в нее опять что-нибудь вставили. Красный гигант изрядно растянул ей влагалище. Низ живота превратился в пульсирующую массу обнаженных нервов. Если бы Джеймс раз или два погладил клитор, она бы незамедлительно кончила. Он вновь подошел к ней, на этот раз держа в руках сифонную клизму с длинной трубкой и кувшин воды. Энн напряглась, попыталась вырвать ноги из акушерских скоб. О нет. Только не это. И хотя она хотела того, что должно было произойти, сам процесс приводил ее в ужас. Такой стыд, такая грязь… столько шума.

– Пожалуйста… – прошептала она. – Я не хочу…

– Не волнуйтесь, мадам, – успокоил ее Джеймс. – Осталось совсем немного. – Он наполнил резервуар клизмы водой, повесил на специальный крючок на стойке. Трубку перекрывал клапан.

Джеймс осторожно ввел свободный конец трубки во влагалище Энн. Вновь она попыталась запротестовать, но он лишь улыбался, отлично зная, что выказывание возмущения служит лишь для того, чтобы добавить остроты наслаждению.

Потом показал ей самый маленький из искусственных членов.

– Думаете, я забыл? – И воткнул его в ее анус.

Энн закрыла глаза, чувствуя, как хорошо смазанный резиновый «палец» заполняет ее прямую кишку. Влагалище с введенной в него трубкой сифонной клизмы пульсировало. Анус обжимал резиновый «палец», пытаясь вытолкнуть его. И тут Джеймс сделал то, на что не решались другие инструкторы: расстегнул брюки и вытащил свой член.

– Вы только посмотрите, что вы со мной сделали, мадам. Я думаю, вы должны мне помочь.

«О да. О Господи, да!» – думала она, когда он встал рядом. Лишь несколько дюймов отделяли его толстый конец от ее лица. Поблескивала пурпурно-лиловая головка. Энн повернула голову, жадно открыла рот, чтобы засосать этого красавца. Когда ее губы сомкнулись на нем, Джеймс застонал, еще больше возбуждая Энн.

Она выгибала спину, пыталась вырваться из ремней. А когда ягодицы прижимались к столу, искусственный член глубже проникал в анус. Трубка сифонной клизмы, введенная во влагалище, была слишком тонкой, ее присутствие практически не ощущалось. Энн металась из стороны в сторону, жаждала ласки, которая наконец забросила бы ее на вершину блаженства.

– О, мадам! – Джеймс закатил глаза от удовольствия. Она все доила и доила его, но он ни на секунду не забывал о своих обязанностях и, почувствовав, что кончает, открыл клапан, перекрывающий трубку.

В тот самый момент, когда сперма брызнула в горло Энн, долгожданная струя теплой воды ворвалась в ее влагалище. И тут же ее сотряс долгожданный оргазм. А теплая вода выплеснулась из влагалища, разливаясь по клеенке.

Звук этот только усилил и без того мощную волну оргазма. Наслаждение длилось, длилось, длилось, пока последние капли воды не перестали барабанить по клеенке.

Джеймс, застегнув брюки, уже стоял у нее между бедер. Поглаживая и пощипывая клитор, еще дважды подарил ей высшее наслаждение, прежде чем решил, что на сегодня хватит. При оргазме тело Энн ходило ходуном, живот трясся мелкой дрожью. Ей казалось, что она покидает грешную землю и взлетает на небеса.

– О да, – шептала она. – Господи! Господи!

Лицо Джеймса сияло от гордости.

– Обслуживать такую прекрасную женщину для меня большая честь. Может, вы выберете меня и в следующий раз? – Как и прежде, в голосе его слышалась неподдельная искренность.

Похвала Джеймса бальзамом пролилась на душу Энн. Его слова отдавались в ее ушах и после того, как она вышла из терапевтического центра и села в машину. Вернувшись в редакцию, в туалете она столкнулась с Корриной.

– Привет! – Энн ослепительно улыбнулась заместителю редактора отдела моды. – Трудный выдался денек?

Коррина коротко взглянула на умиротворенное, расслабленное лицо Энн.

– Похоже, сеансы терапии идут тебе на пользу, – пробурчала она. – Может, дашь адресок?

– Тебе? – Энн усмехнулась. – Я сомневаюсь, что от этого будет прок. Этот курс разработан специально для толстушек.

– Да, наверное, ты права. Что ж, ходи в свой центр. Глядишь, со временем станешь такой же изящной, как и я.

И Коррина отвернулась, пряча самодовольную ухмылку. Энн миролюбиво улыбнулась. Она не испытывала ни малейшего желания вступать в словесную перепалку. Ну не было у нее такого желания!