Текст книги "Нежный деспот"

Автор книги: Сьюзен Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава пятнадцатая

– Я рад, что у вас была возможность переговорить с Карли, миссис Тейт. Уверен, вам было что обсудить, – говорил он, чтобы заполнить воцарившееся молчание.

Карли молча поднялась с дивана и проследовала к лестнице, ведущей наверх.

Оливия поспешила за ней.

– Ты куда, в свою комнату? Прости, дорогая, я решила, что для студентки юридического она чересчур девичья, и перебралась в нее.

– Ты перебралась в мою комнату? – устав удивляться, пресно спросила сестру Карли.

– Я не думала, что ты станешь возражать, дорогая…

– Действительно, с чего бы мне возражать, – вяло проговорила рыжая сестра, остановив на Оливии бесцельный взгляд.

– Я скучала без тебя, Карли, – обезоруживающе улыбнувшись, сообщила Оливия.

– Да… скучала, – отозвалась Карли.

Оливия накинулась на нее с объятьями, после чего доверительно произнесла:

– Мне кажется, Лоренцо – это что-то удивительное. Ты со мной согласна?

– Да, я теперь только и делаю, что удивляюсь, – честно констатировала Карли.

– Ведь он был добр с тобой все это время, – заметила Оливия.

– О да, он был настоящим рыцарем! – воскликнула рыжая, истерически хохотнув.

– Карли, что с тобой, милая?! – с притворным беспокойством спросила Оливия. – Прежде ты не была такой циничной.

– Просто прежде я была глупа и слепа, сестренка. Я не видела и не знала ничего, кроме толстых книжек. И не понимала, что ты из себя представляешь. Да мало ли что было прежде, милая!

– Да о чем ты говоришь, дорогая?! – воскликнула Оливия, вновь обняв сестру. – Ты всегда была для меня примером целеустремленности, восхищала меня своей чуткостью, своим пониманием.

– Да, Оливия, я стремилась быть целеустремленной, чуткой, понимающей. Я прилагала огромные усилия над собой.

– И мы всегда взаимно дополняли друг друга, не так ли? – кокетливо щебетала Оливия.

– Я помню, что мы сестры, что мы однояйцевые близнецы. И я желаю тебе всего наилучшего, сестренка, – уверила ее Карли.

Оливия повлекла Карли за руку обратно в гостиную, она торжествовала, словно празднуя очередную триумфальную победу. Череда удивительных перемен продолжилась, когда Карли заметила, сколь изменилась обстановка в гостиной за время ее недолгого отсутствия.

Лоренцо непринужденно беседовал с ее матерью и отцом, он больше не был для них чужаком, совратителем, незваным гостем. Они общались как старинные друзья, встретившиеся после долгой разлуки.

– Рождественская пора всегда была суетной в нашем доме, Лоренцо, – призналась миссис Тейт. – Если у вас будут особые пожелания, без колебаний дайте мне знать об этом.

– О, ну что вы, миссис Тейт, о каких особых пожеланиях может идти речь! Все идеально, миссис Тейт, выше всяких похвал, миссис Тейт.

За ужином Карли хранила молчание, да ее никто и не вызывал на откровенность. Она лишь сообщила, что на ночь не останется, предполагая вернуться в Лондон. Отговаривать ее никто не стал. Лоренцо Доменико сказал, что доставит ее по назначению.

– Я скоро вернусь, дорогая, – проговорил он, поцеловав в щеку другую сестру.

– Я буду ждать, – томно прошептала Оливия, когда его рука легла ей на бедро, при этом не смутилась не только она, но и родители были просто в восторге от головокружительно разворачивающегося романа.

Семейство уже знало о степени состоятельности жениха, о квартире в центре Лондона, о личном самолете и обо всем прочем, о чем он счел нужным рассказать.

В лимузине Карли не проронила ни звука. Лоренцо тоже был молчалив.

Карли понимала, что впервые в жизни она достигла абсолютного равнодушия к происходящему. Казалось, больше ничто не может ее задеть, тем более обидеть, обречь на страдание. Она не испытывала ни гнева, ни разочарования, ни сожаления, ни любого иного чувства. Она лишь спешила остаться в одиночестве, чтобы обдумать все, что произошло с ней за столь короткое время.

– Лоренцо, – сказала девушка, прибыв на аэродром. – Я знаю, как ты спешишь вернуться туда. Ты мне ничем не обязан. До Лондона я доберусь сама… И прости за все… – сама не зная зачем, присовокупила Карли.

– За что я должен тебя простить? – осведомился Лоренцо.

– Ты вовсе не обязан был быть со мной так любезен, – объявила она.

Но слезы все-таки брызнули у нее из глаз. Карли хотела отвернуться, однако Лоренцо не дал ей сделать этого. Целуя раскрасневшееся лицо, он нежно осушал губами ее слезы.

– Глупая ты у меня, Карли. Какая же ты все-таки глупышка! – с восхищением твердил он, стискивая ее в своих объятьях.

Улететь в Лондон они не смогли. Метеослужбы объявили штормовое предупреждение. В дом Тейтов никто возвращаться и не помышлял. Они сняли люкс в отеле Манчестера.

– Рождество в Манчестере! – торжественно объявила возродившаяся к жизни Карли.

– Рождество вдали от семьи, – добавил Лоренцо.

– Благословенное Рождество!

– Избавительное, – добавил он.

– И как тебе моя семейка? – смеясь, спросила девушка.

– О, блеск! В особенности Оливия. Я от нее в восторге. Форменная кукла: самодовольная и глупая.

– Но красивая, – отметила Карли.

– Она такая не одна. Тебе это известно. Сомневаешься – посмотри в зеркало.

– А мой папа? – спросила рыжая.

– Образцовый подкаблучник, – коротко подытожил итальянец. – С ним приятно поболтать.

Интересный человек с занимательными историйками. Но… в сущности, он милый парень.

– Ты действительно так думаешь? – спросила Карли.

– Да. Таково мое искреннее мнение.

– Я люблю своего отца, – грустно проговорила девушка.

– Понимаю…

– А моя мама? – опасливо спросила она.

– Она сама не ведает, что творит. Ей кажется, будто она контролирует события своей жизни. Твоя мать не просто заблуждается. Она рабски зависит от всего того, что в принципе не должно представлять какой-либо ценности, а самое дорогое в своей жизни она, к сожалению, не способна разглядеть. Это трагично. И это все, что я могу сказать о твоей матери.

– Лоренцо, постой, – сказала Карли. – Я знаю, слова тебе даются легко. Но мы сейчас не в суде. И мне нужна твоя предельная искренность.

– Она тебе достанется, – шутливо заверил он. – Вот только сбросишь все свои одежки…

– И это все, о чем ты думаешь? – с улыбкой упрекнула его Карли.

– Как ты считаешь, почему твоя мать так превозносит Оливию?

– И почему же? – с притворным легкомыслием спросила девушка.

– Она боится, что эта ветреница не сможет найти себе мужа и остепениться, поскольку на карьерный успех ей вряд ли стоит рассчитывать. Твоей матери втемяшилось, что если она будет создавать той безукоризненное реноме, пестовать в ней жеманное создание, то дело сдвинется с мертвой точки. А требовать что-либо от Оливии, как она требует от тебя, мамаша не в состоянии. Оливия, как все проблемные дети, более любима, потому что стоит больших хлопот. Она своими повседневными капризами и нелепым жеманством полностью подчинила себе вашу мать. И поверь, Карли, тебе не стоит обижаться. Жизнь всех рассудит. Поэтому ты обязана жить, не оглядываясь на них и их мнение… Но давай забудем о них… Помнишь, о чем я просил тебя вчера?

– Помню, – ответила Карли.

– Оно с тобой?

– Если ты имеешь в виду свое письмо, то да, я захватила его.

– Надеюсь, ты его не вскрывала?

– Нет, ты же просил меня не делать этого, раз уж я не удосужилась заглянуть в почтовый ящик перед собеседованием, – четко процитировала его довод Карли.

– В таком случае, мне не терпится, чтобы ты прочла его, дорогая, – объявил Лоренцо, улегшись на постели на живот и подперев подбородок кулаками.

Карли церемонно достала конверт из сумочки, неторопливо вскрыла его, развернула лист.

– Вслух? – спросила она.

– Нет-нет. Это же личное. Читай глазами, – скромно дозволил он, оставшись наблюдателем.

Карли внимательно прочитывала размашистые строки, оставленные любимым почерком. Ее лицо изменялось стремительно, и вот уже слезы блестели в глазах, но то были слезы нелицемерной радости.

Девушка дочитала письмо до конца. И долго смотрела на финальные строки, впитывая зрением и разумением пылкость его признаний.

Она прижала лист к груди и присела на край постели, приникнув к Лоренцо лицом.

– Прости меня, любимый… Если бы я только знала! Сколько я пережила всяческих сомнений и разочарований после этого собеседования…

– Всегда проверяй свою почту, любимая, – назидательно проговорил наставник. – Все твои сомнения и разочарования я видел в твоих глазах. Ты, Карли, чистая и удивительная. Ты напрочь лишена притворства, и за это я тебя обожаю.

– Я тоже обожаю тебя, хотя ты для меня совершенно непостижим.

– Надеюсь, мне удалось хоть отчасти облегчить твои страдания? – спросил он, прижимая любимую к груди.

– Да не отчасти. Ты исцелил меня!

– Красиво звучит, но чересчур патетично, рыжая. Ты потерпела крушение в образовательном состязании. Не думаю, что мое скромное признание способно это полностью затмить. И с будущими целями ты не определилась…

– Какое это теперь имеет значение?! – восторженно воскликнула Карли.

– Огромное для нас обоих. Тебе необходима цель. Ты сама мне в этом призналась.

– Теперь я буду любить тебя, Лоренцо. Любить всем сердцем!

– И… все?

– А тебе этого мало? – спросила она.

– Это предел мечтаний. Но что, в таком случае, останется в тебе от прежней Карли? – обеспокоенно спросил он.

– Невелика потеря, – бросила девушка.

– Любимая, я не хочу лишать тебя мечты. Мне известно твое стремление активно проявить себя в этой жизни, – проникновенно заявил Лоренцо.

– Но я даже не решила, чем стану заниматься.

– Однажды ты определишься, и я очень надеюсь быть в этот момент с тобой рядом.

Глава шестнадцатая

– Теперь быстрее, Лоренцо… И еще быстрее, – требовательно бормотала девушка, стискивая его плечи и бедра.

Он был достаточно силен, чтобы не разочаровать ее.

– Еще… еще… – продолжала нашептывать Карли, когда предел казался таким близким.

Всякий раз, сближаясь, влюбленные ощущали подобие обрушившегося на них откровения, пророческого прозрения, в котором они были одним неразрывным существом. Она любила его, он любил ее, и это виделось несомненным для них обоих.

Карли обмирала на подушке в его объятьях, когда Лоренцо, борясь со сном, смотрел, как неодолимо смежаются ее веки с подрагивающими золотыми ресницами, как бессознательное блаженство овладевает ее лицом, как по-детски приоткрывается рот, из которого вырывается вздох облегчения, а головка склоняется ему на плечо.

– Обожаю смотреть, как ты спишь, любимая, – признался Лоренцо.

– А я удивляюсь, как ты можешь продолжать бодрствовать после всего, – проговорила Карли после недолгого забытья.

– Должно быть, черпаю силы, любуясь тобой, золотце.

– О чем ты думал, пока я спала?

– Вот если бы ты оказалась беременной…

– Но я не беременна.

– Как ты можешь знать это наверняка, Карли? – серьезно спросил Лоренцо. – Ты что-то предпринимала?

– Нет… Но я не чувствую себя беременной. Да и не время еще… – робко проговорила она.

– Не понимаю, что нам может помешать, – заметил Лоренцо, не изменяя своему тону.

Карли растерянно посмотрела на возлюбленного.

– У тебя есть какие-то возражения на этот счет? – строго поинтересовался он.

Карли пожала плечами:

– К чему такая спешка?

– С Рождеством, любимая! – торжественно воскликнул Лоренцо, появившись перед Карли в смокинге и тщательно выбритым. – Через полчаса за нами заедет лимузин. Давай, собирайся, дорогая.

– По-твоему, стоит? – с сомнением спросила она.

– К сожалению, выхода у тебя нет, – с улыбкой ответил он.

– С Рождеством, Лоренцо, – безрадостно отозвалась Карли. – Я надеялась, ты оставишь эту идею хотя бы из-за усталости.

Лоренцо рассмеялся.

– Так вот с какой целью ты так меня изнуряла, хитрая лисица!.. Нет, милая. Я решил, – подытожил он и сочно поцеловал ее.

– Ну ладно, – смиренно пробормотала она.

– Только не затягивай со сборами, дорогая. Прими душ и открой мой подарок.

– Ты – мой подарок, – сладко проговорила Карли.

– Я решил, что ты достойна большего. Один мой друг торжественно открывает сегодня свой новый ресторан, – громко объявил Лоренцо, когда Карли исчезла за матовым стеклом душевой кабинки, – и я загодя зарезервировал один столик для нас.

– А мне бы так хотелось встретить это Рождество дома!

– Прекрати, Карли. Ты меня знаешь, я от своего не отступлю. Мы поедем туда, и точка!

– Ты меня балуешь! – растроганно воскликнула Карли, вынимая из подарочной коробки платье из легкого кашемира цвета карамели.

– Там и нижнее белье, – заметил Лоренцо.

– Боже! Как изысканно! – произнесла она, разглядывая тонкое кружево бельевого гарнитура. – Королевский подарок. Спасибо тебе за все, Лоренцо. Ты удивительный.

– Надеюсь, ты больше не сердишься на меня за то, что я насильно отвез тебя к родителям? – вкрадчиво спросил он, принимая от Карли поцелуй благодарности.

– Ну что ты, любимый! Я и не сердилась, – заверила его девушка. – Этот визит был мне необходим. Благодаря твоему стороннему суждению мне многое стало ясно.

– Тогда одевайся, дорогая. И мы пойдем…

– Не торопи меня, Лоренцо. Я еще не преподнесла тебе свой рождественский подарок, – сказала Карли и загадочно улыбнулась.

Она удалилась в соседнюю комнату, а вскоре вернулась с ярко упакованным подарком в руках.

Лоренцо с интересом принялся разворачивать его, присев на край постели, и искренне рассмеялся, развернув его.

– В память о нашей первой встрече, – пояснила Карли, когда Лоренцо начал разглядывать раритетные издания первых комиксов о судье Дредде.

– Идеальный рождественский подарок для парня вроде меня, любимая. Спасибо, Карли. Это очень трогательно. Я искренне опасался, что это будут запонки или булавка для галстука.

– Тебе действительно понравилось? – спросила она.

– Милая, да это лучший подарок с тех пор, как мне перестали дарить редкие бейсбольные карточки и футбольные мячи!

– Я боялась, что ты сочтешь меня глупой, – тихо призналась Карли, обрадованная его реакцией.

– Никогда, любимая, – пообещал Лоренцо, отложив красочные издания и крепко обняв ее.

Глава семнадцатая

– Теперь, когда все подарки розданы, все поздравления произнесены, мы можем пойти наконец поужинать, дорогой? Ты представить себе не можешь, как я проголодалась!

Улыбнувшись, Лоренцо поцеловал ее и повел к выходу.

– Ты уверяешь меня в обратном, но я не сомневаюсь, что ты, не переставая, думаешь о будущем, – заявил он, когда они в лимузине направлялись в обещанный ресторан.

– Испытываешь меня? – спросила Карли.

– Как обычно, – ответил он.

– Не юриспруденция, – ответила она, – это точно.

– Значит, все мои усилия пошли впустую? – вопросительно резюмировал он.

– У меня был хоть и короткий, но очень поучительный тренинг. Я не думаю, что полученные в процессе него знания могут пройти, как ты говоришь, впустую. Они навсегда останутся со мной, как и все те уроки, которые ты преподал мне, будучи моим наставником. Но мне, чтобы не превратиться в свою мать, стоит научиться пересматривать свои воззрения на жизнь.

– Рад это слышать, любимая… Но откройся до конца, не держи меня в неведении. Что ты решила? – настаивал он.

– Ты сам подтолкнул меня к этому решению, Лоренцо. И это была твоя идея, поэтому я рассчитываю на безоговорочную поддержку с твоей стороны, – предварила свое признание Карли.

– А именно?

– Устроительство вечеринок и всяческих мероприятий! – торжественно объявила девушка.

– Тебе придется стать знатоком в этой области. Ты к этому готова? Насколько мне известно, тебя не назовешь завсегдатаем увеселений. Это совершенно новая для тебя область, в которой помимо осведомленности следует обладать качествами коммуникатора.

– Но у меня есть отличный наставник. За то время, что я близко общаюсь с тобой, ты помог мне преодолеть огромный путь. Ты ведь меня не оставишь, Лоренцо?

– Никогда, любимая… Тем более я знаю, что если уж ты за что возьмешься… Из тебя получится отменный организатор. Я верю в тебя… А вот и наш ресторан, – объявил он, когда лимузин стал снижать скорость, приближаясь к наводненной людьми и автомобилями улице возле празднично украшенного, сияющего всеми огнями заведения.

Новый ресторан поразил Карли своим изысканным убранством. Однако она несколько растерялась в толпе, несмотря на ободряющее присутствие спутника.

– Не отставай, дорогая, – предупредил он Карли, ведя за собой.

У входа они немного задержались, пока метрдотель сверялся со списком приглашенных на открытие ресторана особ.

– Если хочешь начать новую карьеру в качестве организатора светских мероприятий, начни ее прямо сейчас. Наблюдай, запоминай, не упускай возможности познакомиться с любым из присутствующих здесь этим вечером, поскольку случайных людей среди них нет, – нашептывал на ухо девушке Лоренцо.

– Ты читаешь мои мысли, – шепотом же отозвалась она и обезоруживающе улыбнулась. – Здесь действительно восхитительно, Лоренцо. Я нечасто бываю в ресторанах, но все-таки могу судить, что это заведение исключительное.

– Полностью с тобой согласен, золотце. Каждого приглашенного на столике дожидался красно-белый полосатый подарочный рождественский чулок с памятным сувениром.

Карли с нетерпением потянулась заглянуть внутрь чулка.

– Стоп! – предусмотрительно ухватил ее за руку Лоренцо.

– Почему? – удивилась она.

– Только после меня, – предупредил он.

– Но…

– Никаких «но», дорогая. Если я говорю, значит так надо, – категорически объявил он.

Карли откинулась на спинку стула и принялась наблюдать за тем, как Лоренцо извлекает из полосатого чулка коробочку, обвязанную ленточкой.

– Булавка для галстука или запонки?

– Не узнаем, пока не откроем, – пробормотал Лоренцо.

В коробочке лежал очаровательный серебряный колокольчик с удивительно мелодичным звоном.

Лоренцо легонько позвенел им и вложил обратно в коробочку.

– По крайней мере теперь я буду знать, когда ты приближаешься, – пошутила Карли.

– Теперь твоя очередь открывать подарок, – проговорил Лоренцо.

Карли извлекла из своего чулка похожую коробочку. Она открывала ее в предчувствии, что наткнется на какую-нибудь милую безделушку, но, сняв крышечку, воскликнула:

– Быть не может!

– Почему?

– Эта штука подлинная? – изумленно спросила Карли, осторожно извлекая из луночки ослепительный многогранник в оправе из белого золота.

– Это бутылочное стекло, – пошутил Лоренцо.

Карли недоверчиво посмотрела на него и покачала головой.

– Какой он громадный!.. И какой красивый! Если не увидишь такое вблизи, не подержишь в руках, никогда не поймешь этой жажды обладания, – раздумчиво проговорила девушка, не сводя глаз с блистательного бриллианта.

– Это ты верно заметила, – подтвердил Лоренцо. – Только имея возможность прикоснуться, понимаешь, без чего невозможно прожить, – сказал он и, взяв из ее рук кольцо, надел его ей на безымянный палец. – Ты простишь мне этот маленький каприз, дорогая? Просто я хотел сделать это с тех самых пор, как ты стала моей.

– Ты же знаешь, Лоренцо, я бессильна противиться тебе. Если ты что решил, тебя никакими доводами не остановишь, – обреченно отозвалась она.

– И это верно, – вновь подтвердил он. – Понимать ли мне твои слова как закамуфлированное согласие на брак, любимая?

– Ты раздумал жениться на Оливии? – шутливо спросила Карли.

– И никогда не собирался. Меня интересует совершенно другая мисс Тейт – умная, красивая, нежная. И еще меня очень интересует ее ответ.

– Мне придется принять твое предложение, если я не хочу расстаться с этим сокровищем. Я согласна стать твоей женой, Лоренцо.

– Я надеялся, что в тебе есть зачатки прагматичности, любимая, – одобрительно отозвался он и поцеловал ее руку, увенчанную кольцом. – И теперь, когда мы официально помолвлены, пригубим вина за Чудо Рождества, за Чудо Любви, за рождение новой семьи, за нас, за наше будущее.

– Даже не знаю, что еще к этому можно добавить, – проговорила Карли и подняла в ответном жесте бокал с золотистым напитком, но внезапно нахмурилась.

– Карли, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Лоренцо, поставив опустевший бокал на стол.

– Откровенно говоря, я в шоке, – призналась девушка. – Я в замешательстве… И еще меня мутит.

– Мутит? В каком смысле? – заинтересовался он.

– В буквальном, Лоренцо. Меня подташнивает, если так будет более понятно.

– Чудесно, любимая!

– Не вижу ничего чудесного, – раздраженно проговорила она.

– Именно так и чувствовала себя моя мама, когда ожидала каждого из нас семерых, – удовлетворенно сообщил он.

– Ты хочешь сказать, что твоя бедная мать рожала семь раз?! – ужаснулась Карли.

– Именно, любимая. Но она была счастлива, вынашивая и производя на свет каждого из нас.

– Боже! Несчастная женщина, – пробормотала Карли, вызвав у возлюбленного легкую усмешку.