Текст книги "Нежный деспот"

Автор книги: Сьюзен Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава восьмая

– Видишь меня?

– А не должна?

– Привет! Непохоже, что ты в запарке, – шутливо заметил Лоренцо Доменико, выйдя ей навстречу из-за длинной колоннады.

– Меня вывели из равновесия, – призналась она ему. – Хотела воздуха глотнуть.

– Вот и я тоже, – проговорил Лоренцо, встав между колоннами портика лицом во внутренний дворик здания факультета.

Карли остановилась от него на некотором отдалении, глядя на патио.

Лоренцо невольно осмотрелся, но вокруг было безлюдно. Учебный день близился к своему завершению.

– Какие планы? – тихо спросил он. Карли растерянно повернулась к нему.

– Проверю, все ли готово для завтрашнего вечера… А потом нужно зайти в магазины. Родителям я подарки уже купила, а вот другим нужно еще присмотреть.

– Хорошая дочь, – похвалил профессор Доменико.

– Стараюсь.

– И примерная студентка, – со значением проговорил он.

– Если вы так считаете, – смущенно произнесла она.

– Хочу, чтобы ты знала, Карли… Вчерашний вечер был из ряда вон… – тихо проговорил преподаватель.

– Для меня тоже, профессор, – отозвалась она.

– Любишь целоваться? – с видимой небрежностью поинтересовался он.

– Не знаю… не задумывалась. Смотря с кем, – рассудили девушка.

– Верно, Это имеет немаловажное значение, – усмехнувшись, согласился Лоренцо. – Я люблю, – признался он честно.

– Но это ведь и не был настоящий поцелуй, правда? – робко уточнила она.

Лоренцо неопределенно покачал головой. Карли внимательно посмотрела на наставника и насупилась.

– Не хмурься, – сухо сказал он. – Тебя это не красит. Твое время морщиться еще не пришло… После того как закончишь все свои дела на сегодня, приходи ко мне, вместе поужинаем. Я сегодня в настроении что-нибудь приготовить.

– А вы умеете? – удивилась девушка.

– Что я за итальянец, если не умею готовить?

– Джинсы и топ. Как это оригинально! – насмешливо произнес Лоренцо, принимая от девушки в прихожей куртку. – Имей в виду, моя еда с претензиями.

– В каком смысле? – спросила Карли.

– Во-первых, требует много места, а во-вторых, аккуратного обращения. Я готовлю пасту с томатным соусом.

Карли взволнованно прикусила губу. Лоренцо видел: что-то гнетет его подопечную. Он рассчитывал выяснить, что. Именно так он себя убедил в необходимости позвать ее отужинать вместе. То обстоятельство, что с первого дня их знакомства ему не дает покоя ее чувственное молодое тело, профессор пытался обходить пристрастным анализом.

– Я не стану задерживаться, – предусмотрительно оговорилась студентка.

– Покидаешь в рот и побежишь? – рассмеялся он. – Странно же ты понимаешь дружескую трапезу, тем более трапезу с другом-итальянцем.

Карли застыла, ошеломленная, боясь придавать значение его насмешливым словам. Она не исключала, что он именно шутя зовет себя ее другом, ведь всерьез такая дружба вряд ли возможна.

– Располагайся, Карли, – сказал Лоренцо, приглашая ее в гостиную. – Соус на плите на медленном огне. Он еще должен дойти. За это время я планировал принять душ и переодеться к ужину. Не возражаешь, если я тебя ненадолго оставлю? Журналы полистай, можешь телевизор включить или налить себе аперитива.

Карли отрицательно покачала головой в ответ на его последнее предложение и присела на край дивана.

Лоренцо прошел в свою спальню, оттуда в ванную комнату. После душа, бреясь напротив большого зеркала, он с откровенным недовольством смотрел на свое отражение.

Основной специальностью Лоренцо Доменико было уголовное право, хотя в юридических школах он преподавал право гражданское. В свою бытность юристом уголовного суда ему приходилось разбирать такие дела, в которых жестокость и безнравственность удивительным образом мешались с глупостью и опрометчивостью, результатом чего подчас становились чудовищные и нелепые преступления, человеческие драмы и трагедии. Он сознавал, что не сделал еще ничего такого, о чем пришлось бы раскаиваться, однако отдавал себе отчет, что от рокового поступка его отделяет только благоразумие этой девушки, которое, если окажется переоцененным, не остановит ни его, ни ее.

Он оделся к ужину хоть неформально, но в высшей степени элегантно и вновь оценивающе посмотрел на себя. Такое не может не произвести впечатление на юное создание, подытожил Лоренцо. Он относительно молод и, вне всякого сомнения, красив, умен, остроумен, успешен, состоятелен, блистателен в обществе, умеет готовить, сексуально привлекателен. Он – само совершенство, и знает это. Более того, активно этим пользуется.

С некоторых пор ему стало интересно производить странное впечатление. Вероятно, поэтому он так дорожил своей репутацией сурового и неумолимого преподавателя, в то время как в обществе слыл непринужденным, беспечным и даже легкомысленным. Самого же себя он считал законченным циником. И понятия не имел, чем закончится этот вечер в обществе Карли Тейт…

– Проголодалась? – спросил Лоренцо, появившись перед ней. – Сейчас, потерпи немного. Все уже готово…

– Вам помочь? – вызвалась Карли, отбросив в сторону журнал.

– Нет-нет, сиди. Ты моя гостья, – отказался профессор от ее услуг и прошагал на кухню. – Любишь остренькое? – крикнул он оттуда и тотчас выглянул сам.

Карли молча смотрела на него, ее щеки пылали.

– Лично я люблю. Когда готовлю, специй не жалею. Но уверяю, тебе понравится.

– Я не сомневаюсь, – тихо отозвалась девушка.

Он сервировал стол и разложил пасту по тарелкам, разлил по бокалам охлажденное вино и, пригласив гостью за стол, галантно усадил ее, вручив льняную салфетку.

– Можешь есть смело. Я еще никого из своих гостей не отравил, – пошутил он, накручивая спагетти на вилку.

Карли испытывала некоторые затруднения, управляясь с длиннющими спагетти. Наблюдая за ней, Лоренцо рассмеялся.

– Это только с непривычки. Дай-ка покажу. – Он подошел к ней со спины и, перехватив ее руку с вилкой, ловко накрутил макаронины вокруг зубцов. – А теперь в рот. Кончики нужно всасывать… Вот и умница.

– Лоренцо, это тоже какой-то тест? – робко спросила его Карли, когда он вернулся на свое место.

– В каком смысле? – на сей раз удивился он.

– Мне постоянно кажется, что вы меня испытываете, поэтому заставляете полировать вашу машину, подготавливать вечеринку, делать канапе, обслуживать ваших друзей, провожаете до дома, теперь пригласили на ужин. Я не понимаю цели этих проверок.

– Просто потому, что никаких проверок и нет. Мы всего лишь поддерживаем знакомство, Карли… Я понимаю твое беспокойство. Ведь до последнего времени мы общались не на равных. Да и как такое могло быть возможным, если я представления не имел, что ты за человек. Я и теперь это слабо представляю, но у меня хотя бы есть за что тебя благодарить… Тебе не нравится моя еда? – спросил он девушку, которая настороженно слушала его, отложив вилку.

– Нравится. Все очень вкусно, – ответила она.

– Тогда в чем дело, Карли? Ты не голодна? Может быть, ты аллергик?

– Нет, с этим все в порядке, профессор.

– А, понимаю… – проговорил он так, словно его осенило. – Ты на диете…

– Вовсе нет! – воскликнула она. – Почему вы так решили? – спросила она с явной обидой.

– Ничего такого я не имел в виду, Карли. Успокойся. Просто в наше время сложно найти девушку, которая не терзала бы себя диетой. Это просто коллективное помешательство какое-то. Только не принимай мое предположение на свой счет. На мой компетентный взгляд у тебя нет. ровным счетом никаких причин, чтобы отказывать, себе в гастрономических удовольствиях. Тем более что ты еще так молода. А растущий организм нуждается в хорошем питании. И если учесть, сколько тебе приходится работать, ты просто обязана вкусно и вдоволь есть, Карли, – поучительно заключил он. – А теперь скажи, что ты думаешь о моем соусе?

– Очень вкусно. А из чего он?

– Все просто, Карли. Слушай! Сальса ди помидоро: спелые помидоры, луковица, чеснок, сельдерей и морковь, обязательно базилик, чуть-чуть муки. Я использую оливковое масло, когда есть – мясной бульон. Ну и перец. Без него – скучно. Полчаса на огне, хотя итальянки томят свою сальсу до трех часов и даже больше на слабом огне.

– Зачем так долго? – удивилась Карли.

– Считается, что вкус получается более богатым, – пояснил Лоренцо и тряхнул головой. Несколько прядей все еще мокрых после душа темных волос отлетели назад. – Что? – спросил он, заметив, как странно на него смотрит гостья.

– Нет, ничего, – пробормотала девушка и уткнулась в тарелку.

– Странно ты ешь, Карли.

– Что вы имеете в виду?

– Ты так помалу захватываешь вилкой, словно мышка. Такое впечатление, что ты еле притронулась… Мы, итальянцы, ценим дам, которые любят поесть, и делают это со смаком. А ты словно боишься еды. В чем дело?

Он проговорил все это намеренно шутливо, чрезвычайно добродушно, но Карли скуксилась и отодвинула от себя тарелку в знак протеста.

– О, нет! Только не это! Прости, я слишком много болтаю.

– У меня пропал аппетит, – резко проговорила Карли.

– Значит, нужно выпить немножко вина, и аппетит тут же возвращается, – тоном опытного соблазнителя проговорил наставник.

– Вина я тоже больше не буду, – решительно объявила девушка.

– Жаль, Карли, очень жаль. Я надеялся, ты составишь мне компанию. Сиди, я пойду поставлю кофе, – примирительно сказал Лоренцо, встав из-за стола и забрав с собой тарелки недоеденной пасты. – Ты ведь останешься выпить кофе? – приостановился он с тем, чтобы удостовериться.

– Кофе я выпью, – согласилась Карли.

Лоренцо быстро поставил кипятиться воду и вернулся к своей гостье.

– Не обращай внимания на то, что я говорил. Я лишь надеялся поднять тебе настроение. Не отрицай, Карли, я вижу, ты чем-то расстроена. Это от усталости? Или, может быть, какие неприятности? Если тебе необходимо выговориться, я готов выслушать.

– Нет, Лоренцо, вам это показалось, – попыталась возразить Карли.

– Не глупи. Я же вижу, ты вот-вот расплачешься, – сказал он и провел кончиком пальца по ее щеке и подбородку. – Просто расскажи.

– Да нечего рассказывать. Честно, нечего… Все как всегда, – грустно проговорила она.

– И это тебя расстраивает… Если так, то объясни, как это «как всегда».

– Да вы со скуки умрете, – попыталась отшутиться она.

– Позволь мне об этом судить, Карли, – произнес Лоренцо и, вставая, сказал: – Сейчас принесу кофе, и мы поговорим обо всем обстоятельно. Договорились? – настойчиво спросил он, склонившись к ней.

Вздохнув, Карли кивнула.

– Так что за тяжесть гнетет тебя? – спросил он, поставив на столик поднос с кофейником, чашками, сливочником, сахарницей и с блюдом печенья.

– Меня преследует ощущение, что вы все время меня проверяете.

– Нет, Карли, проверяю я тебя только в урочные часы, как и всех своих студентов, – заверил ее преподаватель. – Это все, что тебя волнует? Скажи, Карли, ты здесь только из-за того, что тревожишься за свои оценки, за результат тренинга, возможность участия в программе обмена? Надеюсь, ты не думаешь, что я домогаюсь тебя и заставлю пожалеть, если ты откажешься удовлетворять мои просьбы?

Карли посмотрела на него в испуге. Она действительно тревожилась за свои оценки, и за результат тренинга, а главное – за возможность участия в программе обмена. Девушка боялась потерять его такое зыбкое расположение и не хотела лишить себя возможных плюсов доверительного общения с преподавателем. Но, не чувствуя себя способной на стойкое противостояние, она не знала, как ответить на его вопрос.

– Понятно, – проговорил Лоренцо и, откинувшись на спинку кресла, пригубил кофе, глядя в другую от Карли сторону. – Ну, что ж…

– Нет-нет… Я вовсе так не думаю, господин профессор, – поспешила исправить ситуацию Карли, в то же время понимая, что было бы вернее с любой точки зрения сейчас просто встать, поблагодарить за ужин и уйти… Но она не сделала этого, продолжая тревожно смотреть на своего преподавателя, как будто от его настроения действительно зависела ее человеческая и профессиональная судьба.

– У тебя есть молодой человек? – спросил Лоренцо. – Мужчина, с которым ты встречаешься?

– У меня нет времени для таких отношений, – осторожно сформулировала Карли.

– Успеваемость важнее личной жизни, карьера важнее молодости, публичный успех важнее счастья… Так?

– Да, наверное… – робко пробормотала она, не глядя на него.

– Потому что так хочешь ты? Или просто боишься разочаровать своих мамочку и папочку, которые столь чувствительны к вопросу твоей успеваемости?

– Они имеют право требовать от меня полной отдачи, поскольку платят за мое обучение. И разве вы, профессор Доменико, не требуете от нас того же на своих занятиях? – вспыхнула она.

– Требую, безусловно. Я стремлюсь отсеять непригодных для нашей профессии, чтобы затем тратить время и силы только на многообещающих студентов. Твои родители руководствуются этим же соображением? – строго спросил он.

– Нет, конечно… Просто меня воспитывали так, чтобы…

– Догадываюсь, как тебя воспитывали, – перебил он. – Чтобы не приходилось краснеть за собственного ребенка. А еще лучше, если им можно гордиться. А счастлив он или несчастлив, значения не имеет.

– Вы не знаете моих родителей, – сердито процедила Карли, отставляя чашку с кофе.

– Я знаю таких, как они, самодовольных представителей среднего и так называемого высшего классов, – спокойно проговорил он. – Попробуй шоколадное печенье, тебе понравится. У меня еще где-то были конфеты. Принести?

Карли отрицательно покачала головой.

– С клубничной начинкой, с кремом, с орешками, – соблазнял Лоренцо.

– Ну… – в раздумьях помялась она.

– Сейчас принесу, – сорвался с места профессор и через пару мгновений вернулся с коробкой. – Наслаждайся и ни о чем не думай, – напутствовал он, поставив перед ней огромную коробку фигурных шоколадных конфет. – И все-таки, почему молодая привлекательная девушка ни с кем не встречается? – возобновил разговор Лоренцо.

Карли прожевала отправленную в рот конфету, хлебнула кофе и глубокомысленно заговорила, к умилению собеседника, важно сморщив лоб:

– Серьезные отношения с кем бы то ни было требуют большего времени и душевных усилий, чем я могу сейчас уделить. А спешка в таких делах, как мне представляется, совершенно неприемлема и чревата ошибками. Я стремлюсь к тому, чтобы чувствовать себя совершенно уверенной в каждом своем шаге, в каждом своем поступке. Понимаете?

– Понимаю… Да только так никогда не будет, Карли, – сочувственно произнес он и снисходительно улыбнулся. – Это даже не иллюзия юности, это заблуждение многих поколений. Тут, видишь ли, какая сложность… Либо ты прагматично выбираешь человека, привязываешься к нему с полной уверенностью, что вы друг другу подходите. Либо тебе сносит крышу от любви, ты ни в чем не уверена и готова поставить на карту все: свою репутацию, свое благополучие, даже жизнь. Ты мучаешься. Страдаешь от ревности, неуверенности, от страхов за будущее. Но при этом ты не хотела бы другой доли… А совместить спокойствие и влюбленность вряд ли получится.

Карли ошарашенно посмотрела на него.

– Спасибо за ужин, – промямлила она, вставая.

– Можешь остаться, – спокойно предложил ей хозяин дома.

– Нет, я бы хотела выспаться, завтра ответственный день, – возразила девушка, словно не поняла его намека.

– Твои родители должны гордиться тобой.

– Надеюсь, что так оно и есть.

– До завтра, Карли.

– До завтра, Лоренцо.

Глава девятая

Ночь перед ответственным событием…

Карли слукавила, утверждая, что хочет выспаться. Она отлично знала, что накануне больших дел сон к ней нейдет. Именно в такие полные расплывчатых опасений ночи она отчетливо понимала, что что-то с ней не так, что с этой задерганностью нужно бороться, как-то себя менять.

Однако дальше намерений у нее не шло. Она просто лежала бревном, то с закрытыми, то с открытыми глазами и пыталась понять, что же ее действительно так волнует, что вечно выбивает из колеи, что заставляет самосознание работать против нее самой.

На излете ночи ее сморил-таки беспокойный неглубокий сон. Но за мгновение до звонка будильника Карли проснулась, и первое, о чем подумала, была предстоящая вечеринка. При этом она четко осознала, что это событие в ее мыслях неразрывно связано с одним-единственным человеком. Поэтому о нем она в этот миг тоже подумала. Как было в последние дни постоянно.

Лоренцо Доменико стал по большому счету ее главенствующей мыслью. Карли даже перестала понимать, как к нему относится – плохо ли, хорошо ли… Это не имело никакого значения по сравнению с первостепенным вопросом: как Лоренцо Доменико относится к ней? Не к студентке Тейт, зачисленной на факультет с высшим баллом. А к Карли, обладательнице рыжей шевелюры, румяных щек и внушительного бюста.

Утро нарождавшегося зимнего дня было освещено только уличными фонарями и желтым светом из окон. Карли еще полежала в постели, осваивая новую методику контроля над действительностью и последовательно воспроизводя в мыслях все предстоящие события. Однако при этом она понимала, что именно так, как хотелось бы, никогда не будет. А что действительно не замедлит случиться, так это сплошные накладки, вызванная ими нервотрепка, злость на себя и окружающих, не проходящий стыд, обостренное сознание собственной никчемности.

И все время в мысли девушки вторгался этот мужчина, который давно перестал быть для нее профессором, строгим преподавателем, старшим наставником. Она ни в чем не могла его упрекнуть, но знала, что Лоренцо сознательно сделал все, чтобы теперь ее мучить. И она мучилась, разрываясь между желанием и стыдом, желанием и запретом, желанием и благоразумием. И это тройное желание оказалось сильнее и неоспоримее всего противостоящего ему.

Она нырнула лицом в подушку. Хотела всплакнуть, почувствовав себя беззащитной, одинокой и бесконечно несчастной, но тотчас устыдилась, поскольку это было по-детски глупо и недостойно человека, готовящегося стать юристом…

Ей нужна была мысль, которая бы заставила ее сейчас подняться с постели и начать исправно функционировать. И она очень скоро постановила, что каким бы сладострастным человеком ни был Лоренцо Доменико, он не может всерьез заинтересоваться такой нескладной девчонкой, как она. Теперь ей следует держать ухо востро и не позволить ему над собой насмеяться, а ведь этим и рискует закончиться всякая вольность с ее стороны.

– Итак, Карли, – начал профессор Доменико, развернув перед собой программу грядущего мероприятия, – пробежимся по каждому пункту. Я хочу убедиться, все ли у нас выполнено. Карли поерзала в кресле напротив.

– Да, здесь душно, – своеобразно прореагировал он на ее телодвижения и, ослабив галстук, расстегнул ворот рубашки. – Нужно подрегулировать термостат.

Доменико встал из-за своего стола и исполнил свое намерение.

Карли сидела как на иголках. Чем больше она старалась убедить себя в надуманности своих переживаний, тем ярче эти переживания становились.

– Ты уже распространила среди студентов правила поведения? – спросил он, вернувшись за стол.

– Да, конечно, вместе с пригласительными на вечер.

– Отлично. Честно говоря, меня только соблюдение порядка и волнует. Будет не лучшей рекламой для нашего отделения, если особы, призванные чтить закон и порядок, примутся злобно его нарушать, – шутливо заметил Лоренцо.

Карли, как ни старалась сохранять серьезность, прыснула тонким девчачьим смешком. Профессор Доменико улыбнулся.

– Давай все-таки пройдемся для проформы по пунктам программы, – настоял он, и Карли, церемонно прокашлявшись, склонилась над своими записями.

– Ты уже определилась с нарядом?! – весело осведомилась Маделейн Дюпре.

– Нет, я еще не решила, – ответила Карли.

– Тянешь, милочка, тянешь, – укоризненно произнесла старшая подруга. – Ни одна порядочная девушка не откладывает решение этого воистину жизненного вопроса на последнюю минуту! – назидательно объявила Маделейн. – Давай обдумаем это за ланчем, – предложила она.

– Я уже ела, – отклонила ее предложение Карли.

– Когда это? На прошлой неделе?

– Да и не могу я сейчас рассиживаться. Дел много.

– Каких, например? Лоренцо поручил забрать свои парадные подштанники из химчистки? – смело пошутила Маделейн.

Карли испуганно посмотрела на подругу.

– Я не первый год здесь учусь. Вечно у него первокурсники на посылках, – сообщила та.

– Я делаю по его просьбе только то, что не считаю оскорбительным, – пробормотала Карли.

– В таком случае присядь, отдышись и всерьез, со всей ответственностью поразмысли над тем, как оденешься на сегодняшнюю вечеринку, – крепко взяв ее за руку, сказала старшекурсница. – Итак, какое платье ты хочешь надеть? – спросила Маделейн, усаживая Карли напротив себя.

– Платье?

– А ты планировала надеть брюки?! Нет уж, ты категорически не можешь отправиться на рождественскую вечеринку в брюках, дорогая. Это исключено, если, конечно, ты не возьмешься изображать томную героиню послевоенного черно-белого кино с сигарой в зубах. Но для этого нужно обладать известной мерой изысканности.

– По-твоему, Маделейн, брюки на рождественской вечеринке – это слишком смело?

– По-моему, это непростительно глупо. Во-первых, тебе по статусу не полагается ходить в штанах. Во-вторых, ты еще молода для таких отчаянных поступков. В-третьих, такую фигурку, как у тебя, нужно упаковывать в романтические платья, и только в них… О, Карли! Ну никак ты не обойдешься без моей помощи. Особенно в этом вопросе, – притворно посетовала Маделейн и поволокла Карли за собой.

Карли Тейт счастливо улыбалась. До начала ежегодной рождественской вечеринки юридического факультета оставалось два часа, а она уже была к ней готова и, главное, с нетерпением ее ожидала.

Она, странное дело, была вполне довольна собой, что с ней редко случалось. И, вопреки всем давешним установкам, ей не терпелось увидеть Лоренцо и поразить его…

Как можно обходиться весь день без еды и не потерять при этом ни грамма веса? Неужели она до конца дней своих обречена заливаться этим отвратительным пунцовым румянцем при малейшем волнении, выдавая себя с головой? Кому может понравиться эта блеклая кожа, копна рыжих волос, глупое лицо? – мучила себя Карли всего пару минут спустя после апофеоза восторгов и предвкушений.

Объективно:

Студентка первого курса юридического факультета стояла перед зеркалом с тщательно уложенными волосами, обрамляющими точеный овал лица.

Макияж смотрелся празднично, но не броско. Мерцающие зеленоватые тени над глазами, легкие дымчатые, чуть растушеванные – под нижними ресницами, темно-коричневая тушь. Терракотовые румяна оттеняли свежее лицо, розовый зеркальный блеск на губах играл бликами освещения.

На ней было платье для коктейлей из черного прозрачного гипюра, облегающее основу из телесного цвета шелкового сатина. Тонкие черные бретельки лежали на розоватых плечах. Платье, повторяющее выразительный силуэт фигурки, заканчивалось чуть ниже коленей. На ногах были телесного цвета тонкие чулки. На полу стояла пара вечерних туфель, обтянутых черно-золотистой шелковой тафтой, на кровать был аккуратно положен муаровый палантин в тон, узкая и плоская вечерняя сумочка из подобной же ткани дожидалась рядом.

Этот туалет был выужен толковой Маделейн Дюпре из горы того посредственного хлама, что она обнаружила в шкафу Карли и не преминула забраковать. Маделейн же и внушила Карли, что в этом, и только в этом наряде ее ожидает фурор.

– Все, пора… Обувайся! – скомандовала Маделейн. – К сожалению, мы, в отличие от прочих приглашенных, не можем прибыть, когда заблагорассудится, и просто наслаждаться весельем. Следует прибыть заранее и еще раз тщательно все перепроверить.

– Да, ты совершенно права, – кротко отозвалась девушка.

– Карли, ты звезда. Уверена, никто не ожидает увидеть тебя именно такой. Парни скажут: а как это мы раньше не приметили такой картинки, слепцы, – пошутила старшая подруга.

– Спасибо огромное, – признательно проговорила рыжеволосая.

– Не знаю, какие у тебя планы на вечеринку, Карли, а я намерена оторваться. Буду пить пиво и грызть орешки, ну и флиртовать, конечно. Как же без этого…

– Прости, Маделейн, я оставлю тебя ненадолго. Мне нужно забежать к профессору Доменико и отчитаться, – вновь залившись брусничной краской, взволнованно пробормотала Карли.

– Беги, если считаешь, что так нужно, – хитро произнесла Маделейн. – Только не забудь по пути одну очень важную вещь…

– Какую? – насторожилась Карли.

– Ты роскошная женщина вне зависимости от того, кто и что о тебе думает. Это следует помнить, подруга, – напутствовала Маделейн.

– Постараюсь, – неуверенно отозвалась Карли.

– Войдите! – раздался голос профессора, и девушка робко отворила дверь.

Он сидел за столом и возился с подшивками документов.

– Я пришла, чтобы сказать…

– Да не нервничай ты так. Все будет нормально, Карли. Без маленьких накладок еще никому не удавалось обойтись, – ободрил он, даже не подняв на нее глаз. – Иди и развлекайся.

– А вы… придете? – спросила она.

– Постараюсь, – неопределенно ответил Лоренцо, перекладывая листы из одной подшивки в другую.

– Хочу, чтобы вы знали, профессор: я сделала все, что от меня зависело, – дрожащим голосом призналась усердная студентка.

Наконец-то Лоренцо Доменико поднял на нее глаза.

– Закрой дверь, Карли, – тихо сказал он.

Она молча подчинилась.

– В этом платье ты намерена быть на вечеринке? – спросил Лоренцо, сощурившись.

– Да… Разве что-то не так? – опешила Карли.

– Хотелось бы знать, как оно соотносится с твоей собственной идеей костюмированного вечера? – строго осведомился он.

– Но я ведь… распорядительница. Вот и решила, что правильнее будет выглядеть нейтрально. Я посоветовалась с Маделейн, а она в этом толк знает.

– Тейт, в этом прозрачном платье вы выглядите чересчур провокационно. Планируется присутствие респектабельных консервативных господ. Что они подумают о голом распорядителе вечера? – гневно повысил он голос, выпрямившись.

– Профессор, вы ошибаетесь. Под этим кружевом непрозрачная подкладка…

– Избавьте меня от этих натуралистических деталей, Тейт. Мне не интересно, что у вас там под кружевом. Но совершенно очевидно, какое впечатление вы производите!

– И какое же? – отважилось задать она вопрос дерзким тоном.

– Вы бесстыдница, Тейт, если считаете этот наряд допустимым для студенческой вечеринки. Будьте добры, прикройтесь и не смейте дефилировать так перед всеми…

– Или что?! – пошла ва-банк Карли.

Лоренцо вплотную подошел к ней, угрожающе склонился и процедил:

– Я обещаю вам большие неприятности, Тейт…

Карли заставила себя выдержать его взгляд.

– Марш переодеваться! – резко скомандовал он.

– Мне не во что.

– Это тоже не одежда, Тейт! – настаивал профессор. – Признаться, не ожидал от вас такого бесстыдства… Вон из моего кабинете, Тейт!