Текст книги "Город любви"

Автор книги: Сьюзен Нэпьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Сьюзен Нэпьер
Город любви

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Она теперь всегда будет проклинать Париж.

Роскошный, изящный, благоухающий и яркий, дразнящий и искушающий Париж…

Город любви, где сам воздух пропитан ее дурманом. Достаточно просто приехать сюда, чтобы начать совершать безрассудные поступки.

Вероника Белл медленно приоткрыла застекленные створчатые двери спальни и на цыпочках пошла по полированному дубовому полу, прижимая к груди босоножки. Девушка почувствовала, как сердце ее судорожно забилось в груди, когда она не обнаружила нигде своей сумочки. Это был второй по счету шок, который она испытала в это утро.

Вероника призналась себе, что прошедшие события перемешались в ее голове: слишком яркие впечатления она испытала прошлым вечером во французской столице.

Уже стало светать, слабые лучи света проникали сквозь тяжелые кремовые занавески. Вероника уже стала думать о том, что, может быть, ей рискнуть и включить свет, когда увидела ремешок своей сумки, свисавший с подлокотника кресла. На цыпочках, пригнувшись, она тихо выудила сумочку из груды какого-то барахла и нервно нащупала в ней паспорт и кошелек.

Слава богу! Вероника отогнала от себя страшную сцену, которая уже возникла в ее воспаленном мозгу: она пытается объяснить неумолимому жандарму, каким образом потеряла все свои документы и деньги.

Распрямившись, девушка добавила сумку к куче вещей, которые уже держала в руках, и стала преодолевать оставшиеся метры, отделявшие ее от входной двери.

За ее спиной раздалось какое-то тихое шуршание, сопровождавшееся низким горловым звуком, похожим на рык злобного хищника. Вероника похолодела.

Обернувшись, она увидела источник этого звука, освещенный бледным лучом солнца, проникавшего через неплотно задернутые занавески. Сквозь квадратные стекла створчатых дверей была видна широченная кровать и большое, мускулистое, загорелое мужское тело, распростертое на смятых белых простынях.

Обнаженный, он был просто изумительным, с трепетом призналась она себе. Даже более привлекательным, чем в своих модно потертых джинсах и белой стильной футболке.

Было трудно поверить, что ей удалось завлечь этого супермена сыграть главную роль в своих розовых, романтических фантазиях о любовном романе в Париже. Только это было скорее вожделение, а не любовь, строго напомнила себе девушка. Легкая романтическая комедия неожиданно превратилась в приключенческий «экшн»… и герой как нельзя более соответствовал своей роли!

Его темная голова дернулась на подушке, и пульс Вероники бешено забился. Во рту у нее пересохло, она лихорадочно пыталась придумать слова, соответствующие ее роли, – нечто остроумное и беззаботное и подходящее этой ситуации…

Но что сказать?

Ее краткий приступ паники мгновенно прошел, когда она увидела, что мужчина сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Вероника смотрела, как он положил руку на пустую подушку рядом – все еще хранившую отпечаток ее головы, – затем прижал к своей груди, уткнувшись в нее носом. Иссиня-черные жесткие волосы упали на его мощные плечи, и он опять застыл в неподвижности, как насытившийся лев, полностью уверенный в своем неоспоримом превосходстве.

Вероника бросилась к выходу, с трудом открыла тяжелую дверь, и та с шумом захлопнулась за ней. Этот звук больно ударил по ее взвинченным нервам, и она стремительно помчалась вниз по лестнице. Добежав до второго этажа, девушка стала лихорадочно рыться в сумочке и – о чудо! – в руках ее оказался маленький ключ с прикрепленным номерком. Дрожащими пальцами Вероника вставила его в дверь своего номера. Тихо выругавшись, она чутко прислушалась, не раздаются ли чьи-либо шаги наверху.

Вероника не хотела, чтобы он узнал, где она остановилась. Он понятия не имел о том, что она арендовала себе жилье на время отпуска буквально перед его носом.

Девушка страшно изумилась, когда он рано утром привел ее в свою берлогу, но, слава богу, крошечная искорка здравого смысла не дала ей сразу же проболтаться о том, что ей уже хорошо знакомо это изящное старое здание в историческом центре Парижа.

Все еще затуманенная парами шампанского и возбужденная после прогулки по площади Бастилии, она решила, что подобное фантастическое совпадение – знак их кармической страстной связи.

Конечно, при трезвом свете дня это совпадение выглядело гораздо менее кармическим, учитывая тот факт, что впервые они увидели друг друга в крошечном латиноамериканском баре, расположенном как раз через дорогу от их квартир.

Оказавшись в своей арендованной квартире, Вероника почувствовала слабость в коленях и прислонилась к стенке. Наконец-то в безопасности, подумала она с облегчением. Рука ее машинально нащупывала маленький кулончик из нефрита, сделанный новозеландскими мастерами. Она всегда носила его на шее, но вдруг с испугом обнаружила, что его нет на месте. С внезапной болью девушка поняла, что оставила его в квартире Люка и теперь он потерян для нее навсегда.

Слишком много было в этой поездке у нее «в первый раз»: в первый раз на самолете, первый раз в Лондоне, первое ощущение тоски и одиночестве в стране, язык которой она не знала…

Первый раз я проснулась рядом с сексуальным незнакомцем…

Вероника быстро отогнала от себя эти мысли. Никаких сожалений! Кроме того, он не был абсолютным незнакомцем, поправила она себя. Несмотря на языковой барьер, они нашли способ общения.

Люсьен.

Люк.

Интимное сокращение его имени заставило девушку содрогнуться. Она вспомнила, как они смеялись, когда он в первый раз поцеловал ее в парке Шампс де Марс, где они смотрели салют, и как страстно обнял ее за колонной на площади Вогезов…

Вероника стала бродить по квартире, собирая разбросанные вещи и кидая их в раскрытую сумку, стоявшую на полу. У нее даже не было времени принять душ. Она взглянула на себя в зеркало и ахнула, увидев свои растрепанные волосы, потеки туши под глазами и рыжие веснушки, проявившиеся на лбу и на носу.

Как хорошо, что Люсьен крепко спал!

Девушка лихорадочно расчесала волосы, дергая их так, что от боли слезы навернулись на глаза, затем завязала их в простецкий «конский хвост».

И уже через час она расхаживала по длинной железнодорожной платформе в ожидании скорого поезда, направлявшегося в Авиньон. Ремешок тяжелой дорожной сумки врезался ей плечо, когда она протянула контролеру свой билет.

Вагон был уже заполнен – летний поток парижан направлялся за город. Вероника с трудом запихнула сумку на верхнюю багажную полку и наконец со вздохом облегчения опустилась на сиденье. Путешествие в одиночестве – что может быть тоскливее? А ведь Вероника собиралась наслаждаться каждым его моментом. Увы, рядом с ней не было никого, с кем она могла бы разделить радости и трудности поездки, трепетное волнение, возникшее оттого, что ты оказалась в необъятном и незнакомом мире, о котором мечтала долгие годы.

Девушка взглянула на свободное место рядом с окном и пересела на него. Если бы Карен была с ней, как и планировала, они бы смеялись над тем, что чуть не опоздали на поезд, а не тревожились бы из-за этого.

Она еще немного злилась на свою младшую сестру за то, что та нарушила их планы на отпуск.

Когда неделю назад Вероника прилетела из Хитроу в Окленд, она была уверена, что ее двадцатилетняя сестра встречает ее в аэропорту. Побродив сорок минут по залу ожидания, она стала беспокоиться. Учитывая хроническую тягу сестры к опозданиям, это было нормально, но, может, они потеряли друг друга в толпе? Вероника вдруг вспомнила, что телефон ее был выключен, и достала его из сумочки.

На дисплее появилось сообщение: «Извини, ты можешь взять такси? Все объясню при встрече».

Раздосадованная Вероника отправилась на стоянку такси. После двадцатишестичасового перелета в так называемом эконом-классе она чувствовала себя неважно. Теперь же ей надо было самостоятельно добраться до служебной квартиры в Кенсингтоне, которая после отъезда начальницы на отдых была в полном распоряжении Карен.

Сестра всегда тратила больше, чем зарабатывала, поэтому она, возможно, и не задумывалась о том, что Веронике, может быть, такси сейчас будет не по средствам. Будучи профессиональным бухгалтером, девушка мысленно перевела свои деньги в новозеландские доллары и решила все-таки поехать на метро.

Когда сестра открыла дверь и, чуть помедлив, обняла ее, досада Вероники немного улетучилась.

– Наконец-то! – воскликнула Карен, и зеленые глаза ее заблестели от волнения. – Почему так долго?

– Ведь уже час пик, – недовольно произнесла Вероника.

– Я имела в виду перелет из Лондона, – рассмеялась Карен. – Ведь ты должна была лететь через Лос-Анджелес, а не со всеми этими остановками… Не удивительно, что ты выглядишь совершенной развалиной!

Вероника тотчас же почувствовала тяжелый груз своих двадцати четырех лет.

– Для меня это был лучший вариант, – тихо сказала она, зная о том, что сестра летает исключительно в бизнес-классе.

Она рухнула на мягкий диван в светлой и прохладной гостиной и с наслаждением скинула туфли с гудевших ног.

Карен выглядела превосходно, как и всегда.

Обтягивающая мини-юбка прекрасно подчерки вала ее длинные и стройные ноги. И когда он стала такой стильной? Никто никогда не смог подумать, что она родилась на ферме.

И хотя они выросли вместе, пышнотелая Вероника всегда чувствовала себя неуклюжей коровой рядом со своей миниатюрной сестрой. Карен была худенькой и стройной, на безупречной коже не было ни единого пятнышка, светлые волосы падали на плечи мягкими блестящими волнами. Ее немного длинное овальное личико будто сошло с картин Модильяни, а приподнятые брови и высокие скулы привносили в ее внешность толику высокомерия, которое совершенно исчезало, когда она улыбалась.

Люди были готовы прощать ей все за эту улыбку. Поэтому неудивительно, что она жила совершенно беспечной и бездумной жизнью.

Эту «бездумность» Вероника обнаружила очень скоро, когда, сообщив ей все семейные новости, Карен наконец изложила причину своей неявки в аэропорт.

Она была занята тем, что упаковывала вещи, но только не для поездки во Францию!

– На Карибские острова? – воскликнула пораженная Вероника. – Уезжаешь в воскресенье? – тупо повторила она. – Н-но… ведь на следующий день мы должны поехать в Париж!

Карен вскинула на плечо сумку, ее очаровательная улыбка была немного виноватой. Красавица умоляюще прижала руки к груди.

– Знаю! Я должна была сказать тебе об этом, но все решилось лишь несколько дней назад, а ты уже готовилась к отъезду и…

– Я даже не знала, что тебя заинтересовал модельный бизнес, – устало произнесла Вероника. Она вдруг почувствовала себя больной, слегка кружившаяся голова отяжелела.

Карен стала торопливо объяснять:

– Я встретила одного человека, и он сказал, что я должна попробовать, поэтому и решила использовать свой отпуск, ведь ты знаешь, как тяжело стать моделью в Лондоне? Ронни, ведь неделя на Карибах – это целая серия снимков, и не только для одного журнала! Я заменю девушку, с которой разорвали контракт, потому что она набрала лишний вес! Агент сказал мне, что если бы клиенты увидели мое портфолио раньше, они обязательно взяли бы меня, потому что им нужна свежая девушка, никому не известная, а я и есть такая девушка! – Она горделиво и самодовольно провела руками по бедрам.

– Но ведь у тебя есть работа, – слабо возразила Вероника.

С семнадцати лет ее сестра работала у известной в Новой Зеландии предпринимательницы, Мелани Рид, сначала помощницей по хозяйству, затем нянькой ее младшей дочери, а потом, когда Софи пошла учиться в школу, личным помощником.

Миссис Рид со своей семьей уехала отдыхать на четыре недели на юг Франции, и когда она узнала, что Вероника хочет поехать в Париж со своей сестрой, то предложила Карен арендовать их парижскую квартиру и бесплатно пользоваться маленьким домиком, расположенным на территории их виллы в Провансе.

– Я думала, тебе нравится работать у Мелани, – добавила Вероника, вспомнив о других привилегиях, которыми пользовалась все эти годы Карен.

– Да, нравится, но я не собираюсь работать у нее до конца своей жизни! – заявила Карен. – И ведь у меня не такой большой выбор, я не такая умная, как ты! – Этот комплимент в ее устах звучал как оскорбление. – А я знаю, что могу быть моделью, это так весело! Может быть, стану знаменитой супермоделью и заработаю кучу денег!

Голова у Вероники разболелась еще сильнее.

– Ведь ты сама уговорила меня провести отпуск вместе, – вздохнула она.

– Да, но именно ты подала идею, – заметила Карен. – Ты захотела, чтобы я уговорила тебя, и, раз упомянув Францию, уже не могла остановиться…

– Теперь это не имеет значения, – оборвала сестру Вероника. – Нам надо подумать, как вернуть заплаченные вперед деньги.

Но Карен это не волновало, ведь она собиралась заработать на фотосессии целую кучу денег. А Вероника просто должна сесть в самолет, провести в Париже пять дней и затем отправиться в Прованс. И когда Карен вернется из своей поездки на Карибы, она купит самый дешевый билет до Марселя и присоединится к своей сестре, чтобы вместе провести оставшуюся часть отпуска.

Когда Вероника призналась, что не хочет ехать к Ридам одна, Карен подняла ее на смех.

– О, не говори глупостей! Они уже там и ждут, что ты приедешь к ним в гости. Это отдельный домик в саду, а не комната для гостей на вилле. Ведь ты уже встречалась с Мелани и Майлсом, поэтому все будет хорошо. Мел любит тебя, ты знаешь. Она считает, что работа на ферме отца и матери сделала вас родственницами по духу. Кроме того, я рассказала ей о твоей тайной страсти ко всему французскому и о том, как ты восхищаешься ее книгами…

– О, ты это сделала? – простонала Вероника, не обольщаясь невинным взглядом своей сестры. Неужели Мелани не распознала эту хитрость? – Тогда мне тем более неловко: я буду выглядеть нахлебницей, жаждущей приглашения. Может быть, мне предложить некоторую плату…

– Ну что ты, – смиренно произнесла Карен, тем самым мгновенно увеличив подозрения Вероники. – Я думаю, ты сможешь сделать нечто более полезное…

Мелани собиралась отдохнуть в Провансе от всех забот, поэтому она предупредила Карен, что, возможно, попросит ее немного поработать, когда она приедет к ним в отпуск. Конечно, Карен согласилась, но раз ее приезд откладывается, может, Вероника предложит свою помощь? И это будет самый лучший способ отблагодарить Мелани за ее гостеприимство. Работы будет совсем немного: выполнить разовые поручения, которые Веронику совсем не обременят!

* * *

Мелани не единственный человек, которым манипулируют в этом маленьком сценарии, подумала Вероника, хмуро взглянув в окно на опаздывавших пассажиров, спешивших в вагон первого класса.

Лицо Вероники горело – кажется, у нее была температура, – и она прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Когда она открыла глаза, то увидела высокого мужчину с ноутбуком в руке в сопровождении носильщика, везшего его чемодан. Мужчина шел свободной походкой, которая казалась ленивой, но носильщик еле успевал за ним. Белая шляпа с широкими полями почти полностью закрывало его лицо, но короткий черный «конский хвост», почти невидимый, потому что был заправлен за ворот рубашки, и уверенный разворот широких плеч задержали взгляд Вероники, и внезапно сердце ее запрыгало в груди. Нет, не может быть!

В Париже миллионы темноволосых мужчин, и многие из них носят «конский хвост».

Она заерзала на месте, стараясь разглядеть его как следует, но он продолжал шагать вперед, совсем не поворачиваясь в ее сторону.

Неожиданно мужчина остановился и вошел в вагон. И девушка мельком увидела его ястребиный нос и небритый подбородок.

Вероника резко откинулась на спинку сиденья. Она не пряталась, просто устраивалась поудобнее, сказала она себе.

Конечно, это не Люсьен. Может быть, этот мужчина и похож на него, но совсем немного, остальное – плод ее воспаленного воображения.

Когда поезд медленно отошел от станции, Вероника снова стала смотреть в окно. Теперь она намеревалась наслаждаться каждым моментом поездки в Авиньон!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ее сексуальный темноволосый Француз снова там.

Облокотившись на подоконник, Вероника наблюдала за баром, расположенным на другой стороне улицы.

Незнакомец сидел на своем обычном месте – за столиком возле стены, как раз напротив стеклянных входных дверей. Его аккуратный «конский хвост» казался черной запятой на воротничке его белой рубашки. В руках он держал наполовину опустошенную кружку пива, и внимание его разделялось между газетой, лежавшей перед ним, и привлекательной брюнеткой, лениво протиравшей кружки за стойкой бара.

Посетителей было мало, они собирались только к вечеру, и тогда бар наполнялся латиноамериканской музыкой и испарениями разгоряченных тел.

Первые два дня в Париже были ужасными. Вероника выходила на улицу лишь для того, чтобы купить продукты в крошечном магазинчике, находившемся в двух шагах от бара, а в остальное время лежала в постели, глотая таблетки, пила воду в неимоверном количестве, смотрела на прекрасный мир кабельного телевидения и глазела в окно на кусочек Парижа.

Ее тоскующий взгляд сразу подметил привлекательного темноволосого незнакомца, когда она впервые подошла к окну. Он сидел за тем же столиком, что и сейчас, свободно откинувшись на спинку стула, отхлебывая кофе и лениво перелистывая газету.

Похоже, ему было лет под тридцать, он был загорелым крепким мужчиной, пышущим здоровьем. Девушка даже почувствовала, что завидует ему, когда, облокотившись на подоконник, проглотила ложку фруктового йогурта, который только и мог принимать ее желудок за последние несколько дней. Заглядевшись на его точеный профиль, она почувствовала томление внутри, и оно сладко и властно охватило все ее тело.

Каждый раз, когда Вероника проходила мимо латиноамериканского бара или выглядывала в окно из своей квартиры, она непроизвольно бросала взгляд на этот столик с легким трепетом предвкушения.

Она совсем не ожидала снова увидеть его, но он неизменно оказывался там – обычно по утрам, с чашкой кофе, иногда днем или ранним вечером, с кружкой пива или бокалом вина и газетой. Вряд ли он турист, решила она: он не носил с собой фотоаппарата или путеводителя (непременных атрибутов любого иностранца, приехавшего в Париж), не смотрел на улицу, не интересовался прохожими. Он, похоже, не был занят никакой работой… И всегда один.

Как и Вероника.

Ладони ее вспотели, когда она подумала о том, что собирается сделать.

День Бастилии был ее лебединой песней в Париже, и она хотела насладиться им вполне. Прошлым вечером Вероника танцевала вместе с многотысячной толпой на площади Бастилии. Этим утром девушка смотрела военный парад на Елисейских полях, посетила могилу Неизвестного солдата возле Триумфальной арки. Она позавтракала в Латинском квартале и медленно пошла домой через остров Сите.

Но она все время была одна, в то время, как ей на глаза постоянно попадались пары… самые разные: влюбленные, не замечавшие ничего вокруг себя, мужья и жены, жарко спорившие друг с другом или прогуливавшиеся рука об руку, родители с детьми, друзья, весело проводившие время…

И когда день стал клониться к вечеру, Вероника почувствовала внутри себя протест.

Она взяла сумочку и взглянула на себя в зеркало, повернувшись перед ним так, что многослойная легкая шифоновая юбка взвилась и закрутилась вокруг ее длинных бедер, затем поправила лямочку на черном топе, который чуть-чуть приоткрыл изысканное французское кружево бюстгальтера без бретелек, – и все это было куплено в состоянии сумасшествия, в котором она пребывала вчера.

Потом, в последнюю минуту, Вероника все же набросила легкую шаль на свои обнаженные плечи – на случай, если ее покинет мужество.

Девушка перешла улицу и направилась прямо в бар. Объект ее мечтаний сидел на своем обычном месте, облокотившись одной рукой на стол и вытянув перед собой обтянутые джинсами ноги. Лицо его было обращено к залу. Вероника уверенно выбрала маленький столик, расположенный по диагонали от него, и села на стул, спиной к противоположной стене.

Незнакомец сделал глоток пива и, нахмурившись, уставился в газету. Он явно игнорировал появление Вероники, тогда, как все остальные посетители повернули к ней головы. Такая высокая женщина, как она, всегда привлекает хоть один взгляд.

Она быстро скользнула взглядом по его руке – обручального кольца нет. Ей стало немного легче, и она изящно скрестила ноги. Так учила ее Карен. К ней подошла официантка. Вероника хотела заказать пиво, но вдруг засомневалась в том, что пиво поможет ей создать задуманный привлекательный образ. Мужчина, однако, совсем не обращал на нее внимания: по-прежнему нахмурившись, он внимательно читал газету.

– Пожалуйста, принесите мне вишневый коктейль, – попросила она официантку на ломаном французском языке.

Прохладный бокал был поставлен перед ней буквально через несколько минут, и официантка что-то быстро и дружелюбно сказала по-французски. Вероника подняла руку, ладонью вперед, со страдальческой улыбкой.

– Извините, я вас не понимаю…

– Ого! Англичанка! – мгновенно поняла девушка.

Вероника покачала головой, и на плечах ее заиграли яркие отблески ее густых рыже-каштановых волос.

– Новозеландка, – сказала она, надеясь, что европеец, возможно, сочтет это экзотикой, хотя мужчина у противоположной стены вряд ли мог ее услышать.

Вероника сделала маленький глоток, наслаждаясь вкусом изысканного напитка, и искоса взглянула на свою предполагаемую добычу.

Лицо его было суровым и мужественным, загорелая оливковая кожа – ровной и гладкой, лишь легкая щетина покрывала подбородок. Изогнутые брови были опущены, чувственная нижняя губа выдвигалась вперед, когда он делал очередной глоток пива.

Вероника сделала еще один глоток для храбрости – и чуть не уронила бокал, потому что он, взмахнув своими длинными ресницами, в упор посмотрел на нее.

Девушка не улыбнулась ему в ответ – это было бы ошибкой. Она чувствовала, что он ожидает этого, и не хотела давать ему возможность отвергнуть ее еще до того, как она откроет рот. Поэтому Вероника холодно встретила его взгляд, а затем ее большие серые глаза затуманились и обратились вдаль, будто она совершенно не смотрела на него, а думала о чем-то – или о ком-то – еще.

Вероника знала, что не очень искусна в обольщении – ее бывший жених был очень консервативен в постели – и не так волнующе красива, как ее сестра, но будучи умной и начитанной прекрасно понимала, что существуют более тонкие способы заинтересовать мужчину. Многие известные в истории соблазнительницы были скорее умны, чем красивы. Интерес рождается в мозгах, в конце концов.

Она видела, как веки мужчины приподнялись. Отсутствие ее реакции обескуражило его. Возможно, он совершенно не хочет ее внимания, но также не хочет, чтобы его игнорировали, решила девушка.

Он откинулся на спинку стула, положил обутую в тяжелый спортивный ботинок ногу на колено другой ноги.

Теперь она позволила себе улыбнуться – еле заметной мечтательной улыбкой, – поглаживая своими бледными пальцами высокий бокал.

Он вновь развернул газету, но Вероника с некоторым удовлетворением заметила, что через верхний край газеты он наблюдает за ней.

Девушка опустила глаза и подцепила мизинцем маленькую каплю воды, появившуюся на стенке холодного бокала. Посмотрев на каплю, она слизала ее языком. Край газеты смялся в его жестких пальцах. Встревоженная собственной дерзостью, Вероника осушила бокал до дна и заказала себе второй коктейль.

И почти сразу же он заказал себе еще одну кружку пива.

Вероника перевела дух. Он не собирается уходить! Некоторое время она просто сидела и выжидала, слушая, как хозяин бара время от времени отпускает замечания по поводу состояния дел в городе – на ужасном английском для Вероники, на испанском – для официантки и на французском – для мужчины, который притворялся, что читает свою газету. Но время от времени он все-таки вставлял свои реплики – на обоих романских языках.

И вот наступил подходящий момент… Она была готова. Встретив его взгляд, Вероника подняла свой бокал и сделала три шага к его столику.

– Вы говорите по-английски? – В ее звучном голосе переливались искринки смеха.

Он откинул назад голову и скрестил руки на груди, забыв на коленях свою газету.

– Nont, – ответ был кратким и бескомпромиссным.

Взгляд мужчины был туманным и загадочным, и она не могла понять, как ей реагировать на его откровенный отказ.

– О-о! – Она опустилась на стул по другую сторону его маленького столика. – А по-итальянски? – спросила она, хотя сама могла сказать на итальянском два-три слова.

Каменное выражение его лица нисколько не изменилось.

– Nont.

– Хмм… – Вероника взглянула на его квадратный подбородок и поняла, что он упорно будет говорить на французском, что бы она ни сказала.

Но она тоже могла проявить упорство. Это было одно из ее преимуществ… ее лучшая сторона, как говорил Нейл, бывший жених.

– Может быть, маори? – с озорством спросила она, явно сомневаясь в том, что он владеет языком национального меньшинства Новой Зеландии, особенно если учесть тот факт, что ему неизвестен и язык большинства – английский.

Или известен?

Вероника увидела, как блеснули карие глаза мужчины и рот крепко сжался. Но уголки его губ слегка дрогнули. Девушка почувствовала прилив отваги.

Она позволила шали упасть со своих плеч и, подхватив ее, повесила на спинку стула. На фоне черного топа из шифона ее кожа казалась еще белее. Вероника почувствовала, как соски ее отвердели и предательски приподняли тонкую ткань.

– Русский? Исландский? – Вероника слегка задыхалась, и от этого голос ее немного охрип.

Взгляд его снова уперся в газету, и на секунду девушка ужаснулась от мысли, что, может быть, перестаралась. Она огляделась вокруг, ища поддержки, и увидела хозяина бара, который с любопытством наблюдал за ними. К ее досаде, он подмигнул ей и многозначительно пожал плечами, будто указывая на безнадежность этого случая.

– Sprechen Sie Deutsch?

Вероника взглянула на него и увидела, что в шоколадно-коричневых глазах играют насмешливые огоньки, а небрежно свернутая газета лежит на краю стола.

Негодяй!

– Nein, – сказала она и дерзко вскинула голову.

Его губы медленно изогнулись в сексуальной улыбке.

– Je suis desole, – сказал он, театральным жестом прижимая руку к сердцу.

Вероника это поняла, но решила тоже ответить ему насмешкой.

– Et je suis Veronica, – дерзко ответила ему она.

Он рассмеялся и склонил голову.

– Люсьен.

Эмоции бурлили внутри нее. Она протянула ему руку через стол.

– Рада познакомиться с вами, Люсьен.

– Enchante, – пробормотал мужчина и поднес ее руку к своим губам. И девушка содрогнулась, почувствовав его теплое дыхание.

Это был несколько старомодный, хотя и общепринятый жест, и они оба прекрасно знали это, но Веронику буквально охватил жар. Когда девушка отняла руку, то прижала ее к холодному бокалу, чтобы охладить.

Заметив, что пивная кружка нового знакомого уже почти пуста, Вероника постаралась выиграть время, заказав себе еще один коктейль, но мужчина остановил ее, и девушка вспыхнула при мысли о том, что он посчитал ее алкоголичкой. Но он заказал ей другой коктейль – «Кир Ройал» – и попросил занести его в свой счет.

В этом коктейле было больше шампанского, чем белого вина, и он оказался куда более вкусным. И, несомненно, более дорогим. Ее темноволосый товарищ, похоже, не бедный человек, о чем свидетельствовали еще и фирменные знаки на его повседневной одежде.

Шампанское немедленно ударило Веронике в голову, но при этом успокоило нервы и отмело все оставшиеся сомнения в том, правильно ли она все делает.

Из-за языкового барьера был невозможен серьезный разговор, но никто из них и не собирался быть серьезным, поэтому в этот вечер каждый изобрел для себя свой собственный способ коммуникации. Они поняли, что оба одиноки, обоим за двадцать лет и Веронике нужен гид, чтобы показать Париж…

Когда в животе у девушки заурчало, что привело ее в некоторое замешательство, Люсьен заплатил по счету и повел ее в ресторан «Бофингер», где они уселись на бархатные диваны под потрясающим стеклянным куполом и стали наслаждаться устрицами и шампанским. Мужчина забавлялся их пантомимными жестами и рассердился в ответ на настойчивое стремление Вероники расплатиться своей кредитной картой. Впрочем, увидев озорной блеск в его глазах, девушка заподозрила, что ее спутник по большей части изображает свой гнев и наслаждается ее замешательством. Ему явно нравилось играть роль переменчивого, сердитого, но совершенно очаровательного француза. Ей даже казалось временами, что он совсем не француз и понимает английский язык, но это не имело значения, потому что тайна была составной частью веселья.

Главное, он знал Париж и оказался достаточно находчивым для того, чтобы проскользнуть вместе с ней сперва на бал-маскарад, который был в самом разгаре, а затем уговорить охранников пропустить их в самый эксклюзивный ночной клуб, о котором Вероника могла только мечтать.

И он был достаточно сильный для того, чтобы пробиться сквозь толпу, и достаточно сообразительный, чтобы спешно увести ее с площади Бастилии, дабы миновать жуткую стычку, намечавшуюся между полицией и участниками политического протеста.

– Люк! – закричала Вероника, когда кто-то толкнул ее локтем в бок и она чуть не упала.

– Сюда! – крикнул ей в ухо Люсьен и, обхватив за талию, потащил прочь от оравшей толпы, которая становилась все гуще, и размахивавших дубинками полицейских.

Они побежали по уже знакомой улице мимо ресторана «Бофингер», мимо припаркованных машин, быстро обогнав других рассеявшихся беглецов. Девушка начала беспомощно смеяться, осознав полный абсурд происходящего: Вероника Белл, перспективная бизнес-вумен и примерная дочь своих родителей, мчится по ночным парижским улицам, скрываясь от полицейских!

Они повернули налево, и неожиданно Вероника обнаружила себя в знакомом месте – возле открытой галереи, окружавшей площадь Вогезов.

В некоторых окнах старинного здания из красного кирпича все еще горели огни, но магазины, кафе и художественные салоны, расположенные в галерее, уже закрылись. Фонтаны были выключены, аккуратно подстриженные деревья бросали призрачные тени на светлые пешеходные дорожки.

– Ты говоришь по-английски, – укоризненно сказала Вероника, дергая спутника за руку и пытаясь замедлить шаг.

Она тихо вскрикнула, когда в дальнем конце площади показался полицейский автомобиль, и Люсьен затащил ее за одну из колонн, поддерживавших галерею. Он прижал девушку к холодному камню, обняв за спину, чтобы уберечь ее шелковую кофточку от соприкосновения с шероховатой поверхностью, их прерывистое дыхание смешалось, и Вероника почувствовала возле своей груди сильное биение его сердца. Страх и восторг боролись внутри нее, пока она пыталась взять себя в руки.