Текст книги "Нампара (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Глава третья
Как и обещал, Росс добросовестно присутствовал в Палате лордов на рассмотрении билля об адвокатах для заключенных. Демельза решила не ходить – она уже как-то бывала там, когда Росс впервые занял место в Палате, и наблюдала происходящее из галереи для посетителей в глубине зала. Росс был прав – зрелище довольно скучное.
Когда она оказалась здесь впервые, ее восхитило это место – это было еще до разрушительного пожара. Называли это Малым залом, хотя он был просторным, и название показалось Демельзе шуточным. Росс объяснил ей, что это бывший банкетный зал.
Это был величественный зал с огромным троном под балдахином, где восседал король, с потолка свисали массивные люстры на сотню свечей, а стены украшали яркие гобелены с сюжетами о победе над испанской Армадой.
И Демельза получила удовольствие от церемонии: Росс в алом плаще с белыми и золотыми полосами шествует с двумя поручителями, отдает выданное ему предписание короля лорду-канцлеру, надевает и снимает шляпу, а затем произносит твердым и четким голосом присягу на верность.
Демельза чуть не лопалась от гордости, хотя прекрасно знала, что Росс считает все это мероприятие полным вздором.
Обсуждение акта, предусматривавшего право обвиняемого пользоваться услугами адвоката, затянулось на три дня, и каждый день Росс возвращался домой к Кэролайн очень поздно, взвинченный до предела всем этим процессом.
– Ни туда и ни сюда, топчутся на месте. Думаешь, что уже добился согласия, а затем кто-нибудь встревает с очередным возражением или Палата общин придирается ко всякой ерунде, – жаловался он Демельзе, ложась спать на третий день пребывания в гостях.
– Но теперь-то все согласны?
– Закон опять переходит на рассмотрение в Палату общин. Будем надеяться, что до конца сессии вопрос решится.
– Нам придется задержаться?
Его рука скользнула по плечам жены.
– Эдвард вернется в Бремхилл через пару недель, и я, наверное, поеду с ним. И если мне придется вернуться, то сделать это будет куда проще, а ты можешь пока пожить с Клоуэнс, если захочешь.
– Неплохая мысль, – согласилась Демельза, уютно прижимаясь к мужу. – Может, Кэролайн тоже придет ненадолго.
На том и порешили.
С тех пор как Клоуэнс вышла замуж за Эдварда, они часто останавливались в Бремхилле, однако Демельза не переставала удивляться тому, что дочь живет в таком роскошном доме и к тому же невестка маркиза.
Определенно ее семья занимает место в обществе, размышляла Демельза, сидя за туалетным столиком в чудесной спальне с видом на ухоженный сад, которую они с Россом обычно занимали, когда приезжали в гости. Некоторые ее младшие братья и племянники до сих пор работали шахтерами, как и покойный отец.
Дочь шахтера. Она шарила по трущобам в поисках пищи, а отец время от времени лупил ее ремнем по спине, когда приходил домой пьяным. Все это длилось до тех пор, пока она не вздумала пойти на ярмарку в Редрат, переодевшись в потрепанную одежду брата, и в итоге случайная встреча изменила ее жизнь навсегда.
И какая это была жизнь! Первое время пришлось очень тяжело, пока шахты Росса не стали приносить прибыль. И даже после Полдарки пережили достаточно радостей и горестей. Но несмотря на все это – хотя были времена, когда другие люди, другая любовь, другие заботы чуть их не разлучили – между ними протянулась незримая золотая нить, которая их связала.
Взгляд Демельзы скользнул по кровати, куда Росс бросил рубашку и переоделся в свежую, чтобы спуститься к обеду, и на губах заиграла легкая улыбка. Демельза знала каждую складку, которая появится, когда он надевает рубашку, знала легкий аромат, надолго остающийся на тонком батисте.
Все эти маленькие интимные подробности, накопившиеся за столько лет… По таким моментам, связанным с Дуайтом, наверняка скучает и Кэролайн. Каждый прожитый день Демельза считала за счастье, пока Росс с ней. Хотя, конечно, время движется неумолимо, и когда-нибудь настанет день…
С легким вздохом Демельза отбросила прочь эту мысль. Подошла к кровати и забрала рубашку, аккуратно сложила и повесила на спинку стула, а затем спустилась вслед за ним к обеду.
Они погостили чуть больше двух недель, затем Росса и Эдварда вызвали обратно в Лондон, и Кэролайн уехала с ними. Демельза пообещала себе, что не станет плакать во время прощания с подругой, не зная, увидит ли когда-нибудь ее снова. Но когда экипаж скрылся из виду, слезы потекли сами собой.
– Ох, мама! – Клоуэнс обняла ее. – Не плачь.
– Прости, – Демельза промокнула слезы платком. – Просто... Я прощалась с ней в прошлом году, и это было тяжело, а ведь так замечательно увидеть ее снова. Но прощаться во второй раз оказалось еще тяжелее.
– Ты снова увидишься с ней. Приедешь в Лондон или, может, она вернется в Корнуолл.
– Да, может быть. Но это так далеко. Удаленность от всего – это и самое большое достоинство, и самый большой недостаток Корнуолла.
Обе рассмеялись, пока возвращались назад в дом. Откуда-то раздавались звуки истязаемого фортепиано, и Клоуэнс закатила глаза.
– Грейс упражняется в гаммах! – вздохнула она. – К сожалению, у нее отсутствует музыкальный талант тетушки Беллы.
Демельза с печальной улыбкой оглядела красивую прихожую с полированными деревянными панелями и картинами на стене.
– Какой же чудесный дом.
– Правда? Эдвард подумывал передвинуть конюшню, чтобы расширить западное крыло, но мне как-то не хочется что-либо менять.
Демельза пытливо воззрилась на дочь.
– Клоуэнс, могу я задать тебе вопрос? – отважилась она.
– Разумеется.
– Я про... ты не обязана мне отвечать, если не хочешь, но все же... Как считаешь, ты сделала правильный выбор? В смысле, что вышла за Эдварда.
Клоуэнс посмотрела на нее, а затем громко расхохоталась.
– Ох, мама, ты что, все эти годы переживала? Да-да, я определенно сделала правильный выбор. – Клоуэнс взяла руки матери в свои. – Ох, знаю, как это выглядит. Мои слова после смерти Стивена. Но если бы я не вышла за Стивена, то не сумела бы оценить Эдварда по достоинству. Это совершенно другая любовь – более спокойная, безопасная. Я могу ему доверять и уважаю его, тогда как... со Стивеном не всегда так получалось.
В глазах Демельзы стоял вопрос, но Клоуэнс покачала головой.
– Все давно в прошлом, и я не хочу его ворошить. Но сказать тебе, почему я выбрала Эдварда? Все дело в его глазах. В них всегда таится улыбка. Понимаешь, хотя Бен и Филип оба меня любили, но они такие... такие впечатлительные и серьезные. А мне хотелось радости. Может, поначалу я не была уверена в своих чувствах к нему, но ты ведь помнишь, как сама говорила, что любовь может возникнуть? Так вот, с Эдвардом я ощутила, что чувства появятся. Так оно и вышло. Поверь мне, раз я говорю, что я люблю Эдварда так же глубоко и по-настоящему, как и он меня, то так оно и есть.
Росс и Эдвард вернулись в Бремхилл неделю спустя, радуясь, что наконец закончили с парламентскими делами, и довольные исходом. Через два дня Росс и Демельза уселись в карету Эдварда, чтобы вернуться домой.
Предстоит проехать две сотни миль по скверной дороге, хорошо хоть в карете с рессорами, да еще с упряжкой из четырех отличных лошадей. Они планировали переночевать в Бодмине, а затем останется всего полдня пути по северному побережью Корнуолла в дорогую Нампару.
Отведав остывший ланч в Лонсестоне, они собирались выехать в два часа, чтобы пересечь мрачное болото, но задержались более чем на час, когда направили лошадей по неверному пути и поэтому заблудились, после чего пришлось искать место, откуда именно они начали плутать.
Наконец, они выбрались на верный путь. Демельза со вздохом откинулась на спинку сиденья. Не считая удобства мягкой обивки и пружинящего эффекта, преимущества поездки в частном экипаже включают возможность побыть вдвоем и отсутствие отвлекающих внимание незнакомцев.
Какое-то время она смотрела из окна на пустынный не продуваемый всеми ветрами пейзаж, простирающийся по обе стороны горизонта. Голая поверхность серого гранита высилась на фоне неба, а шумные ручейки на пути приходилось пересекать вброд.
– Что ж, поездка вышла отменной, но дома все-таки лучше, – со вздохом заметила Демельза.
– Ты рада, что съездила?
– Здорово было увидеть выступление Беллы. И снова повидаться с Кэролайн. Ты не поверишь: постаревший Анвин Тревонанс опять вертится вокруг нее!
– Тревонанс? – рассмеялся Росс. – Боже всемогущий, ему же не меньше восьмидесяти!
– Кэролайн сказала, что восемьдесят один. Но согласись, он весьма настойчив в надеждах на нее. И ему больше не нужны ее деньги для финансирования своих политических амбиций.
Росс криво усмехнулся.
– Помню, когда впервые навестил ее на Хаттон-Гарден и чуть ли не волоком потащил к Дуайту. Были времена почти сразу после их свадьбы, когда меня мучил вопрос, правильно ли я поступил по отношению к обоим.
Демельза вопросительно покосилась на него.
– Я всегда считала, что она бы завоевала тебя, если бы повстречала раньше, чем я.
В улыбке Росса сквозило давно знакомое высокомерие вперемешку с легкой шутливостью.
– Вполне возможно.
– А ты? – не унималась Демельза. – Завоевал бы ее? Если бы встретил ее раньше? Или... позже?
В голове Росса пронеслись воспоминания о давней поездке домой из Лондона. Они вдвоем с Кэролайн. И одна ночь на постоялом дворе, когда оба осознали физическое влечение друг к другу, и при этом каждый заявил о преданности своим избранникам.
– Не стану отрицать, что находил ее привлекательной, – признался Росс. – Определенно, в ней всегда было что-то... загадочное.
– А Харриет?
Демельза ощутила укол разочарования. В их золотой нити отношений все равно не обошлось без узелков, и порой она не могла удержаться от искушения их потеребить – если их распутать, нить порвется или уцелеет?
Росс посмеялся и покачал головой.
– Сейчас ты городишь бессмыслицу.
– А все-таки?
Со вздохом Росс сдался.
– Да, была вспышка. Но не такая, чтобы разжечь пламя. При этом рядом с Кэролайн находился мой лучший друг, а с Харриет – заклятый враг.
Росс дотянулся до Демельзы и взял за руку.
– А еще имелась очень важная причина, куда более важная. Гораздо важнее их обоих. И это ты. Однажды я уже изменил тебе и чуть не потерял самое главное в своей жизни – твою любовь. Больше я такого не допустил бы.
Демельза склонила ему голову на плечо и улыбнулась. За столько лет эта сердечная улыбка так и не потеряла для него своего очарования. Росс знал, что, несмотря на явное удовольствие быть супругой и матерью его детей, временами она нуждалась в романтических признаниях.
Те давние времена, когда он считал, что до сих пор влюблен в Элизабет – а может, и правда любил? – оставили шрамы. На следующий день после того, как он впервые переспал с Демельзой, та вошла в старую гостиную с букетиком колокольчиков и обнаружила там Элизабет...
А может, эти мрачные тени как раз-таки и подпитывали их взаимную любовь и сохранили ее ценность для обоих. И еще моменты опасности, когда из благих и неблагих побуждений он рисковал жизнью. Два раза особенно запечатлелись в его памяти, когда жизни Демельзы угрожала опасность: первый – от гнойной ангины, когда они потеряли малышку Джулию, а второй – от безумца, убившего множество женщин.
– Каким был Джордж, когда вы вместе учились в школе?
Росс удивленно покосился на нее.
– Джордж? А почему ты спрашиваешь?
– Да просто… интересно. Откуда началась ваша взаимная неприязнь. Знаю, вы с ним никогда не дружили, в отличие от Фрэнсиса. У него были друзья?
– Да не особо. Но его никогда и не травили. А вот над Фрэнсисом издевались.
– Над Фрэнсисом?
– Да. Джон Тренеглос и его брат Ричард. Джон был старше нас обоих на два года, и всегда задирался. Так что, само собой, я вмешивался, и случались драки. И почему-то именно у меня случались из-за этого неприятности, – задумчиво усмехнулся он.
– А с возрастом ничего не изменилось, – пошутила Демельза. – То в одну драку лезешь, то в другую.
– Это точно. И частенько именно с Джорджем. Что касается твоего вопроса… – Росс нахмурился, погружаясь в давние воспоминания и пытаясь трезво оценить свои проступки и поступки Джорджа. – Даже не знаю. Почему-то… он всегда из кожи лез вон. Всегда одевался лучше всех, каждый семестр – новый изящный костюм, туфли из выделанной кожи. И только и ждал возможности рассказать всем, сколько они стоили. Чрезмерно чувствительный к своей персоне, чуть что – сразу обижался, даже когда никто и не думал его задеть.
– Но Фрэнсису он нравился?
– Не знаю, я бы так не сказал. Но Фрэнсис всегда был отзывчивым и… По-моему, он немного жалел его. И Джордж прилип к Фрэнсису, чтобы подлизаться к нашей компании. Но ты ведь знаешь, какими бывают мальчишки. Когда мы разделялись на команды для игр, его брали самым последним, когда уже никого не оставалось. А когда затевали какую-нибудь проделку, почему-то никто не спешил сообщать ему об этом.
– Зато ты был всегда в самой гуще событий.
– Само собой, если дело доходило до проделок. – Росс задумчиво рассмеялся. – Однажды мы раздобыли стадо свиноматок и прогнали их по Принцесс-стрит. Старика Холса чуть удар не хватил. За это он отхлестал меня березовой розгой по заднице. А по правде сказать, розгой он хлестал меня обычно каждую неделю!
– Как же его, наверное, возмутило, когда ты выступил на суде в защиту Джима Картера, что нельзя отлупить тебя как раньше.
– Хотя он не удержался от искушения отчитать меня. Прямо как в детстве…
Вдруг экипаж резко остановился, лошадиные копыта скрежетнули по дороге. Демельза чуть не упала с сиденья, но Росс успел ухватить ее за руку и удержал рядом с собой. Когда дверцу рванули и показалась чужая голова с натянутой до глаз повязкой, Демельза испуганно вскрикнула.
– Кошелек давай, – послышался грубый голос с резким акцентом, и мужчина направил пистолет Россу в лицо. – Давай, дедуля, шевелись.
– Росс, отдай ему кошелек, – рваным шепотом взмолилась Демельза.
– Да забирай, – холодно огрызнулся Росс, доставая потрепанный кошелек из кармана и швырнув в разбойника. Тот неловко поймал его, все еще сжимая пистолет. – Не повезло тебе, ты остановил нас по дороге домой – сама кожа куда ценнее, нежели оставшиеся внутри монеты.
Цепкий взгляд из-под повязки на лице сверкнул, окинув внутреннее убранство экипажа.
– У вас есть потайной ящик? – спросил он требовательно, заприметив под сиденьем сейф, и потянулся за ним, но тот оказался прицеплен к корпусу экипажа. – А ну, давайте ключи.
Окаменевшая от страха Демельза подтолкнула Росса, не спешившего передавать ключ. Его худое лицо застыло, и, прикрыв глаза, он вынул ключ из кармана. Грабитель выхватил его, вставил в замок и резко вытащил оттуда бархатный мешочек. Да, там находились бриллианты Демельзы, но да ладно, это всего лишь бриллианты.
– Давай живее, старина, – послышался голос снаружи. – Пока не стемнело.
– И еще жемчуг, что на вас, мэм. С вашего позволения я его забираю.
Демельза едва дышала. Непослушными пальцами она расстегнула застежку ожерелья на шее. И тут взгляд разбойника упал на тонкое обручальное кольцо на безымянном пальце ее левой руки.
– Это тоже, – рявкнул он и указал на кольцо.
Демельза невольно отдернула руку, но грабитель схватил ее.
– Нет. – Демельза не уступала и сопротивлялась изо всех сил. – Это мое обручальное кольцо.
Тот замахнулся, чтобы ударить Демельзу по голове, но Росс оттолкнул ее. В этот момент послышался оглушительный хлопок чуть не у самого уха. Демельза завизжала. Грабитель упал навзничь и наполовину вывалился из экипажа. Из зияющей дыры на его горле хлынула кровь.
Из пистолета в руках Росса показалась тонкая струйка дыма.
В карету заглянул еще один человек, только что спрыгнувший с лошади, и тоже с наполовину закрытым лицом. Едва бросив взгляд на своего компаньона, он навел пистолет на Росса.
– Напрасно вы это сделали, – голос звучал холодно, и от этого еще более угрожающе. – Надо было просто отдать денежки, без шума и пыли. Хороших напарников найти непросто.
– Он пытался забрать обручальное кольцо моей жены, – с ледяным презрением ответил Росс. – Я не мог этого допустить.
Незнакомец подался вперед, всматриваясь вглубь кареты, и неожиданно рассмеялся.
– Будь я проклят – это же капитан Полдарк!
Он стянул с лица шарф, и Демельза воззрилась на него с изумлением. Было в этом лице что-то смутно знакомое...
– Джейсон Каррингтон – собственной персоной, – вызывающе произнес он. – Мой отец был женат на вашей дочери Клоуэнс.
– Я вас помню, – подтвердил Росс, однако голос его оставался холодным. – Мы встречались всего несколько раз. На похоронах Стивена и пару раз после, в Пенрине.
– Я уж не забыл бы вас, сэр, хоть прошло уж почти двадцать лет. Да и шрам у вас все тот же.
Ошеломленная Демельза растерянно переводила взгляд с одного на другого – эти двое так спокойно беседовали над телом мертвого грабителя. Они что, оба рехнулись?
– Да, неудачная вышла встреча, – заметил Джейсон. – По крайней мере, для старого Джаррода. – Он потянулся, бесцеремонно выволок из кареты труп своего напарника, и тот упал на дорогу. – А шустры вы стрелять-то, сэр, несмотря на ваши седины.
– Я полагаю, старые навыки никогда не подводят. Но как же ты дошел до такого, Джейсон? Живешь разбоем?
– О нет, это не так уж и часто, – с улыбкой, так похожей на отцовскую, возразил Джейсон. – На самом деле, от случая к случаю, в тяжелое время. Думаю, вы согласитесь, это лучше, чем помирать с голоду.
– Я думал, ты занялся предпринимательством.
– Так и есть, занимался, только недолго. Не могу пожаловаться, после смерти отца ваша дочка была ко мне более чем щедра. Я пытался торговать тут и там. Только лучшие дни уж миновали, война с французами кончилась, никаких шансов на каперство, да и на контрабанду не много.
– Ты избрал не слишком хорошее занятие. Даже работный дом лучше виселицы.
– Это как посмотреть, – ответил Джейсон. Его голос был похож на отцовский – с той же ноткой высокомерия и вызова. – Увы, не могу долго здесь задерживаться для беседы, – добавил он с такой исключительной галантностью, как будто прощался с ними в лучшей гостиной. – Летние месяцы чертовски неприятны, слишком светло по вечерам. Да и вам лучше добраться домой до темноты. Прошу прощения, что задержал.
Он вскинул руку, изображая нечто вроде салюта, потом проворно захлопнул дверцу кареты и крикнул кучеру, чтобы гнал лошадей. Карета рванулась вперед, а на дороге, быстро тая в подступающих сумерках, остались всадник, конь без наездника и валяющийся на земле труп.
Во время этого краткого разговора Демельза затаила дыхание. Теперь, едва не захлебываясь, она судорожно хватала воздух, упав в объятия Росса и прижимаясь к нему, худенькое тело сотрясали рыдания.
– Боже, боже! Я думала, он тебя убьет.
– Я тоже так думал, – невесело усмехнулся Росс. – Возможно, это и глупо, в моем-то возрасте. Но это кольцо было на твоем пальчике почти пятьдесят лет, с тех пор как я его надел.
Она вытянула руку, глядя на тонкий золотой ободок, так давно ставший частью ее жизни, что она его и замечала нечасто.
– Умереть за такую мелочь.
– Как он и сказал, это как посмотреть.
– И ты убил его, – Демельзу вдруг затошнило. – Ты его убил.
– Я лишь опередил палача. – Росс заметил, что его немного знобит, дрожащей рукой он засунул пистолет в кобуру, зажатую между сиденьем и корпусом экипажа.
Он совершил это инстинктивно. Оказывается, давняя способность к насилию не угасла с годами, укрывшись под респектабельностью, богатством и титулом как под накинутым на плечи плащом.
За свою жизнь он убил довольно много людей, хотя по большей части в военной форме и в основном из ружья. Из пистолета ему довелось выстрелить только раз, холодным осенним утром на исходе прошлого века, в Гайд-парке. Воспоминания о мокрых листьях под ногами, о запахе дыма и звоне далекого церковного колокола никогда его не покидали.
– Ох, Росс. – Демельза покачала головой, отыскивая носовой платок. – Джейсон... Я не могла поверить, что это он. Как грустно, что он дошел до такого. Клоуэнс так огорчится.
– Ей незачем знать. – Росс нагнулся, чтобы подобрать брошенную грабителем добычу. – Лучше не надо.
– Но карета... кровь...
Кровь была размазана по полу, сидения забрызганы.
– Большую часть можно очистить, – заверил Росс. – Я проинструктирую кучеров, чтобы не болтали лишнего, вернувшись домой. – Он поднял люк на крыше кареты. – У вас там все в порядке?
– Да, сэр. Прикажете остановиться, сэр?
– Нет. Позжайте в город, и как можно быстрее.
– Хотела бы я сегодня же вернуться домой, – вздохнула Демельза. – Обратно, в Нампару. И больше ни за что ее не покину.
Росс снова обнял жену и нежно поглаживал серебристые волосы, пока она тихо всхлипывала, уткнувшись в его плечо. Непослушные кудри, связанные лентой, струились тяжелыми волнами – точно так же, как и в тот день, когда он подобрал ее на ярмарке в Редрате, с тех пор прошла целая вечность.
Сидя на коне, Джейсон наблюдал, как экипаж исчезает вдали.
– Ты чего-то раскис, старик, – пробормотал он себе под нос и, покачав головой, рассмеялся. – Нет, ты не стал бы грабить капитана Полдарка, даже ежели поистратишься до последнего фартинга.
Полдарки были ему почти как семья, и он очень уважал их обоих. Они были добры к нему, когда умер отец, а Клоуэнс – совершенство, он сам почти влюбился в нее.
Вздохнув, он выскользнул из седла и принялся рассматривать своего покойного компаньона, теперь распростертого в пыли на обочине дороги, огромная зияющая рана на горле до сих пор кровоточила.
– Ты малость промедлил, Джаррод, дружище, – упрекнул он. – Тебя обошел старик... ему, должно быть, сейчас под семьдесят. Что делать, придется тебя вытаскивать – бросить здесь, на съедение воронам, было бы недостойно. Давай-ка тебя поднимем.
Он свистом подозвал лошадь Джаррода, бродившую неподалеку, пользуясь возможностью пощипать свежей травы. Джейсон подхватил убитого и, крякнув от натуги, рывком поднял на ноги.
Ухватившись за ворот и штаны, он сумел вскинуть Джаррода на спину лошади. Уравновесив труп, стащил с него чулки и пояс и использовал их вместо веревок, надеясь, что лошадь не взбрыкнет и не рванется вперед. Потом он забросал пылью кровавые пятна на дороге, вскочил на свою лошадь и поскакал вперед через вересковую пустошь.
До наступления темноты оставалось не меньше часа, а он не хотел подвергаться риску быть замеченным, и потому держался в стороне от привычных дорог – к счастью, эту местность он знал как свои пять пальцев и мог отыскать дорогу, даже когда вечер угас и путь освещал только слабый свет белой луны.
Когда, наконец, опустилась ночь, у Джейсона появилась возможность двигаться немного ближе к придорожным селениям. Он искал подходящее место, чтобы оставить тело.
Это будет не слишком трудно – в деревнях есть церкви, а у церквей – колокольни, прекрасно заметные на фоне звездного неба. А рядом с церковью непременно есть и церковный погост. Хороший шанс, что на нем имеется свежевырытая могила.
К тому времени, как Джейсон нашел то, что нужно, его карманные часы, украденные у направлявшегося в Бат торговца сыром, показывали чуть больше двух. Безмолвная деревушка, пустой погост, ни одна собака не лает – и холмик свежей земли, указывающий, что здесь недавно был погребен кто-то из местных.
Джейсон выскользнул из седла, освободил Джаррода от неуклюжей привязи и взвалил себе на плечи. Оставив обеих лошадей мирно щипать траву, он потащил тяжелую ношу через покойничьи ворота к могиле.
Рядом с ней очень кстати лежала лопата, и, опустив старого друга наземь, Джейсон выпрямил спину, подобрал лопату и принялся раскапывать рыхлую почву над свежей могилой.
Хотя риск, что кто-то случайно окажется рядом и увидит его, был невелик, работал он торопливо, и вскоре весь взмок от пота. Он не считал необходимым докапываться до гроба ничего не подозревающего нового соседа Джаррода – нужно только вырыть на глубину, достаточную, чтобы от сильных дождей тело не показалось из-под земли прежде, чем та снова осядет.
Пара часов тяжелой работы – и наконец, Джаррод упокоился в священной земле, правда, даже без савана, а могила опять засыпана. Хотя он был некрупным, но все же осталось довольно много лишней земли, и Джейсон рассыпал ее у подножия деревьев, стараясь по возможности скрыть.
Потом он вернулся к краю могилы и остановился, держа в руках шляпу.
– Ну что же, старый приятель, я сделал для тебя что мог, как и ты, я уверен, поступил бы со мной. Надеюсь, что старина святой Петр не особенно удивится, когда прозвучит трубный глас и ты встанешь из этой могилы рука об руку с тем, кто лежит внизу.
Он поднял взгляд на предрассветное небо.
– Прошу, святой Петр, не будь к нему слишком строг. Ну да, он был вором, но честным и никогда не отбирал последнего. Я не могу сказать тебе его полное имя, ведь, понимаешь ли, я никогда его и не знал. Его звали просто Джаррод.
Глубоко вздохнув, он отошел от могилы, потом повернул назад.
– Да... Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, – поспешно добавил он. – Знаю, что это полагается говорить. – Он нахлобучил на голову шляпу. – Ну, значит, прощай. Мне лучше уже уходить, не то застанет рассвет.
Утро Джейсон встретил за много миль от места своих ночных злоключений. Он испытывал подлинную печаль из-за смерти напарника – они были вместе почти десять лет, достаточно долгий срок. Но к тому времени как солнце прошло половину пути вверх по небу, его главной проблемой стал голод.
Он направился обратно в более населенные районы – отрадные сердцу лесистые долины, где стоят уютные фермерские дома. Наконец, он добрался до хорошо знакомого сельского дома. Въехав во двор и распугав цыплят, Джейсон спешился и замотал поводья обеих лошадей на коновязь.
Чудесный аромат испеченного хлеба защекотал ноздри, когда он прошел на кухню. Пухлая девица у стола нарезала яблоки для пирога. Джейсон подкрался к ней, радостно склонился и крепко обнял за талию.
– Ну, как тут моя милая? – весело произнес он.
– Ах... – она подпрыгнула от неожиданности и, повернувшись, оттолкнула его. – Ты? Чего тебе надо?
– Да что ж еще, моя милая, как не повидать тебя? Скучала по мне?
– То есть, за прошедшие восемь месяцев, если не больше? Да я и как звать-то тебя едва не забыла.
Джейсон рассмеялся – по румянцу на ее круглых щеках он понял, что это ложь.
– Ну, милая, не будь жестокой. Может, дашь мне кусочек чего-нибудь вкусненького, а потом мы с тобой обновим давнее знакомство?
– Ну, кусочек я тебе дам, но потом быстро ешь и исчезни. Муж вернется.
Джейсон протянул руку и ухватил ломтик яблока.
– Да ну? Неужели муж? Значит, ты меня не ждала?
– Ждать тебя? Этак я до Страшного суда бы ждала. А теперь у меня добрый муж. Взял меня и ребенка, с которым ты меня бросил, на которого ты и не глянул ни разу, и весточки не прислал, не спросил. Мы бы оба с голода померли от твоей заботы.
– Ну что ты, милая...
– Я тебе больше не милая. Ладно, возьми вот, – она сунула ему толстый ломоть хлеба и кусок сыра. – И проваливай.
– Что? Даже без стаканчика эля?
– Налей себе сам.
Взяв глиняную кружку, он прошагал в угол, к бочонку, и наполнил кружку из крана.
– Можно мне повидать ребенка? Моего сына?
– Это дочка. Лежит вон там в кроватке. И смотри не разбуди ее, – яростно добавила она. – Я долго не могла ее уложить.
Джейсон подошел к кроватке и посмотрел на розовое личико запеленатого младенца. Заметил нос пуговкой, приоткрытый розовый ротик и золотистые кудряшки из-под белого чепчика.
– Смотри, как на меня похожа.
– Надеюсь, что не похожа.
– Ах, милая, не говори так, – подлизывался Джейсон. – Мы ведь с тобой взаправду друг друга любили.
– Любили. А теперь убирайся-ка, пока мой Том не вернулся.
– Том? Том-пастух? – Джейсон рассмеялся, покачал головой. – И что тебя заставило за него выйти? Ему ж лет пятьдесят, если не больше.
– Ему только за сорок, – с достоинством возразила она. – И он захотел жениться на мне, даже с ребенком. Куда тебе до него.
– Ах, милая, ведь я говорил, что не из тех, кто женится. Но если бы ты только чуток подождала, так может, ради ребенка я бы исправился.
– Кому другому скажи, а я не поверю. Мне выпал шанс, и я за него обеими руками ухватилась, и очень счастлива.
– Что, правда? – Джейсон вернулся к ней, и девушка оказалась в ловушке, когда его руки ухватились за кухонный стол с обеих сторон от нее. Она отпрянула, но Джейсон склонился к ней. – Ну же, милая, подари мне на память последний поцелуй.
Издевательская ухмылка Джейсона так и подмывала ее отказать, но Джейсон знал, что она не станет. С тихим вздохом губы раскрылись, и Джейсон незамедлительно этим воспользовался, целуя так, как не должен целовать мужчина замужнюю женщину.
Джейсон обнял ее, наслаждаясь прикосновением мягкого бюста к его груди. Но он зашел слишком далеко, когда опустил руки и начал задирать юбку. Девушка оттолкнула его – она сильная, когда захочет – и повернулась к нему плечом.
– А теперь уходи, – потребовала она. – И больше не возвращайся. Между нами все кончено.
Какое-то время он раздумывал, сумеет ли побороть ее нежелание, но девица выглядела весьма решительно, а ее рука потянулась поближе к ножу, которым она резала яблоки для пирога. Так что, криво пожав плечами, Джейсон взял со стола дольку сыра и двинулся к двери.
– Ну, прощай тогда, милая, не забывай меня.
Ответ ее прозвучал неразборчиво, когда Джейсон шагнул за порог.
