Текст книги "Безрассудство любви"

Автор книги: Сьюзен Липиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава девятая

– Все это не просто. На самом деле в доме Маккензи живут женщины, которые бежали от насилия своих мужей.

– Ну и ну! Бернис все-таки сделала это.

– Ты говоришь о приюте?

– Да. Я помню, Джонни рассказывал мне, что его мать собиралась открыть специальный дом для женщин, которым, как и ей в свое время, некуда идти.

– Ты знал, что ее муженек издевался над ней?

Макс кивнул.

– Отец Джонни жил в Сент-Луисе. Я раза два навещал его вместе с Джонни. Потом старик умер от рака – в тот год, когда мы закончили школу. Все из-за выпивки. Хороший был мужик, пока не начал пить.

– Да. Бернис, кажется, так и не смогла разлюбить его – даже после того, как ушла от него.

– Вот бы старик удивился! Фамильная усадьба – и вдруг приют для жертв домашнего насилия. Значит, им необходимо где-нибудь спрятаться?

– Да, они все из Сент-Луиса или окрестностей. Мы достаточно далеко от их соседей и поэтому можем их защитить. Мы не разглашаем тайну дома Маккензи, чтобы женщины были в полной безопасности.

Макс понимающе кивнул.

– Да, если поползут слухи, разразится настоящий скандал. Но сейчас они могут пойти в убежище для жертв наводнения. Кто из мужей или сожителей станет в этой суматохе разыскивать их и тащить домой?

Элизабет замотала головой.

– Сейчас Олтон просто кишит репортерами. Они охотятся за жертвами наводнения, чтобы взять у них интервью. Что, если в телевизионных новостях промелькнет лицо одной из этих женщин? Что, если ее увидит муж, или сожитель, или кто-нибудь из их знакомых?

– Понятно, – сказал Макс.

– Вот поэтому я должна вернуться домой и подыскать для них временное пристанище, пока мы не приведем дом в порядок.

Он задумчиво почесал подбородок и сказал:

– Я понял только то, что ты недостаточно доверяешь Бернис.

– Вовсе нет, Макс. Просто я чувствую, что на мне лежит ответственность.

– Ты не можешь спасти мир одна, Лайза Джейн.

– А я и не спасаю мир. Я всего лишь пытаюсь помочь горстке людей. – Она отвела глаза в сторону, не в силах больше выдерживать его пристальный взгляд.

– Но тебе не обязательно делать это в одиночку. Бернис – умная, расторопная женщина. А может, ей не нужна твоя помощь? Ты об этом не задумывалась?

Элизабет вздохнула, понимая, что с Максом спорить бесполезно. Он хотел, чтобы она осталась. Его невозможно убедить, что она нужна в Олтоне.

– Мне не следовало уезжать с тобой на уик-энд. Бруди был прав.

– Бруди? Прав насчет чего? – По лицу Макса пробежала тень подозрения.

– Бруди хотел, чтобы я осталась дома и чтобы ты привез насос один, – пояснила она. – В результате он оказался прав. Как могла я сорваться с места и бросить всех в беде?!

Макс пересек комнату и взял Элизабет за плечи, чувствуя, что она вся дрожит.

– Так, значит, Бруди пытался остановить тебя?

– Да, но…

– Он убедил тебя сесть на первый же самолет?

– По-твоему, он лгал, когда говорил о затопленном подвале?

– Нет. – Руки Макса скользнули по ее рукам. – Преувеличивал.

– Бруди не станет этого делать. Ты не знаешь его.

Макс был готов на все, лишь бы Элизабет осталась. Но она должна понять, что и ее сын способен поступить так же.

– Позвони домой, поговори с Бернис и узнай у нее, все ли так плохо, как говорит Бруди.

– Нет, – Элизабет отступила назад и сложила руки на груди. – Я доверяю сыну.

– Замечательно, – сказал Макс, пожав плечами. – Но ты же можешь позвонить и узнать, нашла ли Бернис подходящее место для женщин и детей? Этим ты не поставишь под сомнение правдивость слов твоего сына.

Макс подошел к телефону, снял трубку и протянул Элизабет. Она не двигалась с места.

– Ты просто ищешь предлог, чтобы сбежать домой, – тихо сказал он.

Элизабет чуть было не взорвалась.

– Давай начистоту, – начала она, осторожно подбирая слова. – Значит, их несчастье всего лишь предлог, чтобы сбежать от тебя.

– Нет, если ты так это понимаешь.

– А как еще это можно понять?

Макс положил трубку и засунул руки в карманы.

– Я слишком устал, чтобы спорить из-за какого-то телефонного звонка. Если положение настолько плачевное, как сказал Бруди, неужели ты думаешь, что миссис Маккензи не оставила бы тебе сообщения? – Он кивнул на мигающий огонек автоответчика. – Выясни это.

Элизабет молча подошла к столику, опустилась на край кровати и прослушала все сообщения.

– Ничего от Бернис? – спросил Макс, когда она закончила.

Элизабет резко подняла голову.

– Но это не значит, что положение не опасно.

– Вполне возможно… – Он подошел ближе. – А возможно, и нет.

Элизабет чувствовала, что еще немного – и он убедит ее остаться. Но уступить ему? Как бы не так!

Неужели она и правда ищет причину, чтобы сбежать? Взгляд Элизабет упал на телефон. Один звонок – и она докажет себе и Максу, что вовсе не пытается убежать от него.

Она взялась за трубку и предупреждающе взглянула на него.

– Если Бернис скажет, что она эвакуирует людей, ничто меня не остановит.

– Я понял.

Элизабет набрала номер дома Маккензи.

– Линия занята, – сказала она расстроенно, вешая трубку. – Может, Бернис пытается дозвониться мне.

– Подождем. – Он сел рядом. Элизабет подумала, не отодвинуться ли ей, но тут же мысленно одернула себя. Чувствуя беспокойство, она взглянула на часы, потом на свое платье, слишком откровенно выставлявшее напоказ ее ноги, и стала осторожно расправлять подол, пытаясь прикрыть колени.

Макс спокойным голосом предложил:

– А почему бы тебе не переодеться? Я покараулю телефон, а ты подготовишься к отъезду.

– Ты не будешь возражать?

– Ответить на телефонный звонок – нет, против твоего отъезда – да.

Макс наклонился вперед. Упершись локтями в колени, он сплел длинные пальцы рук и опустил на них голову. Белые манжеты эффектно оттеняли его загорелую кожу. Нет, на это невозможно было взирать бесстрастно!

Элизабет закрыла глаза и слегка надавила пальцами на переносицу, снова пытаясь прогнать навязчивые воспоминания о том, как они когда-то предавались любви.

– Голова болит? – спросил Макс.

– Немного. – А что еще она могла сказать?

Он провел рукой по ее обнаженной спине и нежно взял за плечо. Как приятно, подумала Элизабет, но расслабляться никак нельзя.

– Слишком много событий за день, ты устала, – сказал он, ласково поглаживая пальцем ее шею. Элизабет попыталась улыбнуться, но вместо этого сонно зевнула.

– Помню, как я мучилась ночами с Энни, когда она была еще совсем крошкой. Она предпочитала спать днем, а ночью устраивала концерты…

– Ты просто создана для материнства.

– Больше, чем для всего остального. – На ее глаза навернулись слезы. Она и в самом деле очень устала, вот нервы и не выдержали. Элизабет вдруг отчаянно захотелось выговориться. – Это самая прекрасная любовь, не требующая ничего взамен. Ничто не в силах ее разрушить. Она здесь, в моем сердце.

– Я тебе завидую.

– Не надо. Просто скажи, что рад за меня.

Макс приподнял ее голову за подбородок и сказал:

– Я и в самом деле рад за тебя.

От тихого голоса у нее все перевернулось внутри. По щеке скатилась слеза. Элизабет хотела ее вытереть, но Макс взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она слышала его прерывистое дыхание.

Элизабет сознавала, что снова ходит по краю пропасти. Сердце было готово вырваться из груди. Элизабет знала, что он сейчас сделает: будет целовать ее до тех пор, пока не уничтожит в ней последние остатки здравого смысла, – как тогда.

Она едва смогла прошептать:

– Что ты делаешь со мной, Макс!

– Это не я. – Взгляд его задержался на ее губах. – Все дело не во мне – в нас. Так было всегда.

Он продолжал нежно ласкать, ее шею. Когда он поцеловал ее в губы, Элизабет резко отодвинулась. И тихо проговорила:

– Когда-то я была влюблена в тебя, Макс. Но прошло столько лет… Я была замужем за другим человеком.

– Это не просто другой человек, – сказал он, и в его глазах появилось выражение горечи. – Это мой лучший друг… Порой ночами я не мог уснуть, думая о том, что ты вместе с Джонни.

– Не надо, Макс. Не начинай все снова. Все уже сказано. Я не могу изменить прошлое. – Она взглянула в его наполненные болью глаза. – Мы никогда не смогли бы быть вместе.

– Не верю! – Он обнял ее. – Может быть, тогда Джонни был хорош для тебя. Но подумай о сегодняшнем дне. Неужели Джонни был бы рад, видя, как в тебе угасает жизнь? Он умер, но я жив, здесь, с тобой. Ты можешь дать мне… нам еще один шанс.

– Я бы хотела, – сказала она едва слышно.

– Если ты хочешь, то сможешь. – Он замолчал, потом спросил: – Так ты хочешь?

Истосковавшаяся по мужской ласке, Элизабет чувствовала, что ее неодолимо влечет к Максу.

– Я не знаю.

– Расценю это как «может быть», если ты не возражаешь. – Его улыбка и взгляд, в котором светилась надежда, были красноречивее слов. – Я буду ждать столько, сколько нужно.

– Ты никогда не отличался терпением.

– Я понял, что некоторые вещи стоят того, чтобы их дождаться.

Стараясь повернуть разговор в более безопасное русло, Элизабет кивнула на стоявший рядом телефон:

– Попробую еще раз.

– Да, конечно. – Макс встал с кровати. Нелегко было находиться рядом с Лайзой Джейн и не сметь к ней прикоснуться. Но это все же лучше, чем знать, что она жена Джонни.

Макс глубоко вздохнул и начал шарить по карманам в поисках пачки сигарет, которой при нем не было. Он покачал головой. Сигарета сейчас могла бы хоть как-то унять его волнение.

– Линия все еще занята. – Элизабет беспокойно взглянула на него. – Может, телефон сломался?

– Вполне возможно, что повреждены линии электропередачи. – Элизабет прикрыла глаза, и он взял ее за руки. – Почему бы тебе не поспать немного? Хотя бы до шести часов. Потом позвонишь Бернис и скажешь, что прилетишь первым же рейсом в Сент-Луис. Я распоряжусь, чтобы подали завтрак в половине седьмого. Что ты предпочитаешь? Яйца? Оладьи? Вафли?

– Кофе и тост.

– Тебе нужно что-нибудь посущественнее.

– Ты начинаешь говорить, как Бернис.

Он вспомнил разговор двух женщин на кухне в доме Маккензи.

– А ты когда-нибудь прислушиваешься к ее словам?

Только Элизабет открыла рот, чтобы ответить, как зазвонил телефон. Макс снял трубку и передал ей.

– Алло? – Ее взгляд выражал удивление. – Бернис! Где ты?.. Дома? Бруди передал тебе мои слова? – На минуту она замолчала, потом ответила: – Да, я возвращаюсь прямо сейчас. А Макс прилетит в понедельник и привезет насос.

Она вопросительно посмотрела на него. Он кивнул.

Макс был в невыгодном положении, потому что слышал только одну из спорящих сторон, а они спорили, это было ясно. Лайза Джейн ответила уклончиво, как будто они говорили о нем и ей было неловко обсуждать Макса, когда он находился совсем рядом. О чем они, интересно, говорят?

Лайза Джейн подняла на него глаза.

– Я не могу говорить, потому что Макс… Нет, он не рядом со мной. Бернис, сейчас половина четвертого. Я думаю, он преспокойно спит у себя в комнате. – Взглядом она попросила у Макса прощения. Он усмехнулся и медленно покачал головой. Элизабет лишь пожала плечами. – Да, я возвращаюсь. Пусть Тереза с детьми поселятся в моей комнате, а я переберусь к тебе… Нет, ты не можешь спать на полу! Нет, Бернис, это смешно! – Она в растерянности посмотрела на Макса. Он потянулся к трубке, но она отпихнула его руку, яростно замотав головой. – Бернис, послушай. Я надеюсь, что буду дома еще до полудня. Я уверена, можно найти более подходящий способ разрешения этой проблемы. Нет, я не…

Макс мягко, но настойчиво взял трубку у нее из рук.

– Бернис? Это Макс.

После небольшой заминки Бернис сказала решительным тоном:

– Максвелл Уайлдер, пожалуйста, образумь хоть ты эту упрямую девчонку!

Макс насмешливо посмотрел на Лайзу Джейн, которая была готова растерзать его.

– Да, мадам. Я как раз пытаюсь это сделать.

– Ей вовсе не нужно лететь сюда сломя голову. Я говорила ей, что сама со всем справлюсь. То, что делает она, под силу и мне.

– Согласен.

– Она что, боится тебя?

– Похоже, что так.

– Ну и как же ты собираешься удержать ее в Чикаго?

– Я думаю, она согласится погулять еще денек, как только узнает, что мамам и их детям теперь есть где укрыться. – Он смотрел на Лайзу Джейн, ожидая, какой будет ее реакция, когда произносил в трубку следующие слова: – Сгребайте их всех в охапку и везите ко мне домой.

Лайза Джейн открыла от изумления рот.

Глава десятая

– Макс, ты что, готов пожертвовать собственным домом? – воскликнула Бернис в трубку.

– В доме долгое время никто не жил, я знаю, придется немало потрудиться, чтобы привести его в божеский вид.

В трубке раздался короткий смешок Бернис:

– Мне не привыкать к черной работе!

– Ключи в сарае, на гвозде у двери. Пусть Бруди возьмет молоток с расщепом и снимет доски с окон.

– И ты не будешь возражать против кучи чужих людей в собственном доме, когда вернешься в понедельник вечером?

– Нет, мэм. – Он взглянул на Лайзу Джейн, которая была готова растерзать его, но молчала. – Что касается другой проблемы… да, Бернис, да, но лучше это сделать вам, если вы, конечно, не возражаете. Сомневаюсь, что она мне поверит.

– Ладно. Давай ее сюда, – потребовала Бернис.

Лайза Джейн поколебалась, прежде чем взять трубку у Макса. Она все еще злилась на него за то, что он так бесцеремонно прервал ее разговор со свекровью.

– Я здесь, Бернис.

– Вот и оставайся там. Незачем тебе приезжать сейчас домой.

– Но…

– Спасибо Максвеллу, у нас теперь есть временное пристанище. А ты можешь расслабиться и приехать в понедельник с насосом. Он все еще нам нужен.

– Но…

– Ты же не собираешься целиком повесить это на Макса, правда? Мы и так ему многим обязаны.

– Я имела в виду…

– Занимайся своими делами и не спеши домой.

– Но… я… У меня ведь и дома есть дела.

– Подождут, – добродушно проворчала Бернис. – Я не желаю больше слышать никаких отговорок. Ты остаешься в Чикаго. Желаю приятно провести время. Забудь о нас хоть ненадолго. Никуда мы не денемся до понедельника.

Элизабет улыбнулась тому, что ее свекровь была настроена так решительно, и посмотрела на Макса, который просто сиял от гордости за самого себя. Ее как будто перехитрили. Бернис привела веский довод. Покупка насоса была делом Элизабет, а не Макса. Значит, она остается…

Элизабет еще немного поговорила с Бернис и повесила трубку. Макс расплылся в улыбке.

– Мне следует поблагодарить тебя за столь великодушное предложение.

Он галантно поклонился.

– Не за что.

– Но я не в восторге от твоих манер.

– Ради правого дела рыцарский кодекс иногда это допускает.

– Мне не нужен рыцарь, Макс. Я сама должна воевать с собственными драконами. – Она устало вздохнула. – Когда мне было шестнадцать, я все была готова отдать, лишь бы ты забрал меня из дома моих родителей. Но я научилась сама решать свои проблемы. Да, я просила тебя о помощи, но не хочу, чтобы ты относился ко мне как к неопытной девочке, которая не в состоянии позаботиться о себе.

– Останься, – только и сказал он.

Элизабет, вот уже в который раз за эти двадцать четыре часа, попыталась заглушить в себе голос страсти.

– Я не могу, – сказала она наконец. – Не могу остаться.

Он сделал шаг по направлению к ней. Она тут же отступила назад. Макс не стал подходить ближе.

– Но почему? – Он представлял, что ей пришлось пережить за эти недели потопа. – Ты заслуживаешь того, чтобы отдохнуть и понежиться в роскоши хотя бы день-другой.

– Ты меня с кем-то путаешь. Этот роскошный номер, платье за тысячу долларов – все это не для меня. Я простая женщина, мать двоих детей, и мы очень неплохо живем на страховое пособие после смерти Джона. Может, это не так много по твоим стандартам, но хватает на то, чтобы оплатить счета. Мне большего и не нужно.

Она отошла в дальний угол комнаты и встала к Максу спиной.

– Почему ты думаешь, что не заслуживаешь этого? – спросил он, с трудом удерживаясь от того, чтобы не подойти к ней и не обнять. Он знал, что она оттолкнет его. – Скажи мне, Лайза Джейн.

Она ответила чуть ли не шепотом:

– Я вообще ничего не заслуживаю. Ни этого отеля, ни этого платья, ни дорогого обеда. Ни тебя.

Уж не ослышался ли он?

– Почему ты думаешь, что не заслуживаешь меня?

– Мне бы не хотелось говорить об этом.

– Может, я неправильно понял? Может, это я тебя не заслуживаю? – (Она молчала.) – Ну хорошо, останься хотя бы до завтрака, чтобы я мог спокойно спать, зная, что ты в безопасности. – Она уже собиралась возразить ему, но он не дал ей ничего сказать. – Ну хоть самую малость поспи. Это все, о чем я прошу. – Он направился к выходу и, обернувшись в дверях, добавил: – В десять тебе принесут завтрак, а лимузин будет ждать возле отеля в полдень. У тебя будет достаточно времени, чтобы наесться оладий, яиц и… – Он закрыл за собой дверь.

– В десять? Эй, Уайлдер, постой! Ты говорил, в половине седьмого! – Она распахнула дверь. – Я уйду, как только…

– Как только съешь завтрак, – сказал он через плечо. – Поспи.

– Я уйду, как только проснусь.

– Спокойной ночи, – сказал он, не оборачиваясь.

Когда Макс вернулся в свою спальню, он ожидал, что Лайза Джейн немедленно соберет вещи и уедет. У нее хватило бы упрямства поступить ему назло, хотя он старался исключительно ради нее. Миссис Маккензи приказала ему заботиться о своей невестке, что он и делал.

Макс снял рубашку и небрежно бросил ее на подлокотник кресла, потом снял туфли и носки. Внезапно у него появилось нехорошее предчувствие.

Макс подошел к двери в другую спальню и тихонько постучал. Ответа не последовало. Макс осторожно открыл дверь. Элизабет в комнате не было. Он уже готов был рвать и метать, но, услышав шум воды в ванной, немного успокоился.

Его взгляд остановился на неразобранной кровати и раскрытом чемодане – вещи аккуратно сложены. Лайза Джейн приготовилась к отбытию. Предчувствие его не обмануло – она не собиралась ждать до завтрака.

– Черт бы тебя побрал, упрямая женщина, – пробормотал он.

Макс потер лоб в раздумье. Он уже убеждал себя бросить эту затею. Не мог же он силой заставить Элизабет остаться.

Ей был нужен более продолжительный отпуск. Подальше от этой чертовой реки. Он с удовольствием увез бы ее далеко и надолго – на какой-нибудь цветущий тропический остров, где ласковое солнце вернет ее лицу здоровый цвет. И ее семью захватил бы в придачу, лишь бы ей было хорошо.

Макс заглянул в ванную. Фигура Элизабет проглядывала сквозь стеклянные запотевшие дверцы душевой. Элизабет стояла к нему спиной и мыла голову, не подозревая, что он наблюдает за ней. Его сердце учащенно забилось. Макс представил, как их тела соединяются под этим теплым душем, как она смотрит на него глазами, полными доверия, как они любят друг друга еще более страстно, чем в давно ушедшие времена. Мысли эти только сильнее растравляли душу.

Не сейчас. Он решил ждать до тех пор, пока она сама не придет к нему.

Заметив стопку чистой одежды, он быстренько схватил ее и выскользнул из ванной. Хотя чемодан был упакован, Макс внимательно осмотрел ящики и стенной шкаф в поисках всего, что она могла бы надеть на себя. Он захватил и те четыре платья, что подарил ей.

Уверенный, что теперь у нее не осталось ни тряпки, Макс бросил всю кучу в чемодан, закрыл его и уже собирался уйти, как вдруг заметил еще одну вещь на ночном столике – сумочку. Кредитная карточка вмиг положит конец его хитроумной затее. Он взглянул на дверь ванной.

Шум воды прекратился.

Макс переложил чемодан в другую руку, схватил сумочку и скрылся за дверью своей спальни. Пусть Лайза Джейн отдохнет и выспится, а уж потом может делать все, что ей заблагорассудится, он мешать не станет.

Глава одиннадцатая

Макс поставил чемодан в свой стенной шкаф и подошел к кровати. Скинув оставшуюся одежду на пол, он нырнул под одеяло и тут услышал пронзительный вопль:

– Макс!

– Приятных снов, Лайза Джейн, – пробурчал он себе под нос с довольным видом. И однако женщина в соседней комнате не давала ему покоя. Ему мерещился ее стройный силуэт в душе. Черт, он хотел ее! Макс отбросил простыню, готовый завыть от томившего его желания. Есть только одно средство от этой напасти – ледяной душ.

Он сел и свесил ноги с кровати, обдумывая свое печальное положение. Только Лайза Джейн была способна довести его до той сладкой агонии, в которой он пребывал сейчас. Ни одна другая женщина не имела на него такого влияния. У него были увлечения – не святой же он, в конце концов! Но влюбиться еще раз Макс так и не смог.

Макс снова попробовал лечь. Он был просто взбешен тем, что Лайза Джейн сводит его с ума, не прилагая к этому никаких усилий, а он… он теряет контроль над собственным телом.

Элизабет обыскала всю комнату – одежды и след простыл. Догадываясь, чьих это рук дело, она обмоталась банным полотенцем и постучала в спальню Макса.

– Отдай мою одежду, Уайлдер! – потребовала она, распахнув дверь.

Но, увидев его прекрасное обнаженное тело, застыла на месте, забыв о своем гневе. Разглядывая его, она вдруг покраснела, как шестнадцатилетняя девчонка. Макс хотел ее… Ничто не прикрывало его желания.

Она сжала полотенце над грудью, хотя с радостью бы скинула его и прыгнула в постель к Максу. Ноги ее были настолько слабы, что она и шагу не могла ступить.

Люби меня, Макс, пожалуйста, пока я не сбежала, хотелось крикнуть ей. В памяти снова вставали те жаркие дни, когда они были вместе… когда любили друг друга… уносились в заоблачные дали, забывая обо всем на свете… Будет ли она чувствовать то же самое снова? Она никогда не испытывала ничего подобного с Джоном.

– Прости… Джон.

– Джон?

Она вскинула голову.

– Макс… Я сказала – Макс.

– Неправда, Лайза Джейн.

– Элизабет, – отрезала она. – Лайза Джейн давно умерла.

– Как твой муж?

– Да.

– Тогда почему ты назвала меня Джоном? – Макс подошел к ней, ни капельки не стесняясь своей наготы. Она не двинулась с места. – У меня такое ощущение, что Джонни находится здесь, в этой комнате, рядом со мной. Он даже реальнее, чем я.

Элизабет покачала головой.

– Он умер.

– Скажи мне вот что, – обратился к ней Макс и провел пальцем по ее руке. – Если я сейчас займусь с тобой любовью, о ком ты будешь думать – обо мне или о Джонни?

Она молчала.

Он поддел указательным пальцем полотенце на ее груди и наклонился ближе. У нее перехватило дыхание. Он поцеловал ее в шею.

– Я или Джонни? – повторил он хриплым шепотом.

– Не надо…

Его лицо находилось совсем близко. Она смотрела на его губы и не могла ответить. Эти вопросы были для нее хуже пытки. В его синих глазах было написано нетерпеливое ожидание.

– Я… я не могу, Макс, – прошептала она. – Мне казалось, что я хочу этого… Но ты прав насчет Джона. Иногда у меня такое ощущение, что прошло не два года, а двадцать лет со дня его смерти, а иногда – что трагедия случилась вчера. Я ловлю себя на том, что разговариваю с ним, ожидаю, что он ответит мне из другой комнаты. Он все еще со мной. Прости.

– Ты сказала, что дала обещание. Ты дала его Джонни?

– Нет. – Почему он заговорил об этом? Она надеялась, что он не придал значения словам, сорвавшимся у нее с языка. С Максом надо поосторожнее, от него ничего не утаишь. Элизабет ответила, давая понять своим тоном, что не желает больше разговаривать на эту тему: – Я не давала обещания ни Джону, ни Бернис.

– А что за обещание? – продолжал настаивать Макс.

– Мне не хотелось бы говорить. – Она повернулась и собралась выйти из комнаты, но Макс удержал ее за руку.

– Пожалуйста, Элизабет, скажи мне.

Она не может дольше оставаться здесь. Макс не должен видеть, как она реагирует на его прикосновения.

А может, ему стоит знать? Может, если она расскажет о своей клятве…

– Когда я узнала, что беременна, – начала Элизабет, повернувшись к нему лицом, – я не хотела выходить замуж за Джона. Я все еще хотела быть с тобой. И я решила объявить, что ребенок твой.

– И что заставило тебя передумать?

Вопрос вернул Элизабет в тот день, когда она ходила в клинику в Сент-Луисе. Известие о том, что она беременна, повергло ее в состояние шока, она с трудом дошла до дома, заперлась у себя в комнате и проплакала весь день. Ей приснилось, что она говорит Максу о ребенке. Во сне он догадался, что это обман, и отвернулся от нее. Элизабет проснулась вся в слезах и поняла, что то же самое случится и в жизни.

Она осталась совсем одна и вдобавок была страшно напугана. Именно тогда Элизабет поклялась, что изо всех сил постарается быть хорошей женой и матерью, если Джон согласится жениться на ней. Еще она поклялась никогда больше не встречаться с Максом… забыть его. Она-то думала, что с того дня Макс исчезнет из ее жизни навсегда. И вот теперь он стоит перед ней. Но они не могут быть вместе.

– Я должна была принести жертву, если хотела, чтобы у моего ребенка был отец.

– А на жертвенный алтарь в качестве ягненка ты возложила меня? – (Элизабет вздрогнула от его злой насмешки.) – Мне кажется, что ты свободна от своих обещаний с того дня, как погиб Джон. А что касается ягненка, он воскрес и находится перед тобой.

– Не смейся над этим, Макс.

– Неужели не видно, что мне не до смеха?

На мгновение она взглянула на него и оказалась в плену темных глаз. Она дрожала всем телом от страстного желания заняться с ним любовью. Но не могла сделать этого из-за терзавших ее сомнений и чувства вины.

Он ждал ответа.

– Я не могу, – сказала она. Но, увидев, какой болью наполнились его глаза, тут же чуть слышно добавила: – Не сейчас.

– Ну что ж, по крайней мере надежда остается.

– Могу я забрать свою одежду?..

– Я отдам ее тебе утром, после того, как ты хорошенько выспишься и позавтракаешь.

– Ты неисправим.

– И тебе это нравится. – Он подмигнул ей.

– Дай мне хотя бы мою ночную рубашку.

– А может, моя кровать тебе больше подойдет?

– Сейчас же отдай мою ночную рубашку!

* * *

Час спустя Элизабет, все еще не в силах заснуть, лежала на кровати, уставившись в потолок. Мысли о Максе не давали покоя. Трудно заставить себя не думать о нем, когда он лежит на постели в двух шагах… абсолютно голый… Но это было бы предательством по отношению к Джону…

Джонни больше нет, его смерть освобождает тебя от клятвы, твердил ей внутренний голос.

Она чувствовала, как ее добродетель улетучивается с каждым гулким ударом сердца.

Ступай к Максу, подсказывал ей здравый смысл.

Нет!

Он нужен тебе.

Нет!

Ты нужна ему.

Элизабет зажмурилась и прошептала:

– Только на одну ночь… и все.

Она докажет Максу, что между ними не было никакой любви – только влечение. И сама избавится от терзающих ее сомнений. После этого они снова начнут жить каждый своей жизнью и не будут гадать о том, что могло бы произойти.

Элизабет подошла к двери в спальню Макса и нашарила ручку… Ощупью нашла край кровати. Он спал, судя по мерному дыханию.

А вдруг он решит, что это сон? – думала она, расстегивая маленькие перламутровые пуговицы на своем халате. Ей самой казалось, что весь уик-энд – волшебный сон и что она вот-вот проснется дома в своей постели. Возможно, поэтому ей было легче прийти к нему.

Она сбросила халат на пол, скользнула под простыню и осторожно придвинулась к нему. Он лежал на спине в центре кровати, подложив руку под голову. Элизабет легонько коснулась его широченной груди.

Ее рука приподнималась и опускалась в такт его дыханию. Ей захотелось немного подразнить его, и она начала тихо водить кончиками пальцев по его бедрам и между ними. Его дыхание участилось, он застонал. Элизабет замерла, но Макс продолжал спать. Она успокоилась и снова принялась ласкать его.

Максу снился потрясающий сон. Он летит в своем «Бич-17» над Миссисипи. Рядом с ним Лайза Джейн. И вдруг он начинает отчетливо чувствовать запах ее духов. Он смотрит в небо и ощущает ее присутствие, ее руку у себя на бедре. Все-таки она решилась и сама пришла к нему.

Перед глазами кружилось голубое небо в облаках, огни на приборной панели и лицо ангела. В ушах гремел шум мотора. Макс развернулся к Лайзе Джейн и хотел посадить ее себе на колени. Он готов был заняться с ней любовью прямо там, на сиденье пилота. Это было безумием. Это было невозможно, но он уже не мог остановиться.

Она поняла его правильно и сама скользнула к нему на колени, оказавшись прямо над ним. Его руки гладили ее узкие бедра. Она казалась такой маленькой и хрупкой. Он боялся причинить ей боль. Ему пришлось слегка поумерить свой пыл и целиком передать инициативу ей.

Но вот он почувствовал, как его меч вошел в ее ласковые ножны. Волна неземного наслаждения захлестнула его с головой. Он услышал ее стон и проснулся.

Макс едва мог разглядеть Лайзу Джейн в темной комнате, но чувствовал влажный жар ее тела. Он провел руками по упругим бедрам, обхватившим его.

– Лайза Джейн, это ты?.. – сонно пробормотал он.

Она приложила пальцы к его губам, не дав ему договорить, и продолжала молча двигаться, подчиняясь собственному ритму.

Тело Макса пело от любовного восторга, но разум был сбит с толку.

– Лайза Джейн, – задыхаясь, повторил он, – подожди.

Она приникла к его губам долгим страстным поцелуем, не желая останавливаться.

Не прерывая поцелуя, он обхватил ее руками и перевернул на спину. Ноги ее по-прежнему крепко сжимали его бока. Не в силах больше противиться желанию, он глубоко вошел в нее. Она выгнулась всем телом и вскрикнула.

В темноте он разглядел блеснувшие на ее щеках слезы. Что это – слезы печали или наслаждения? Может, она чувствует себя обязанной ему? Может, он заставил ее сделать это?

Он остановился.

– Лайза Джейн?

Она широко раскрыла глаза, стараясь разглядеть в темноте его лицо. Оба тяжело дышали.

Он хотел что-то сказать, но она яростно замотала головой.

– Молчи! – взмолилась она. – Не отпускай меня. Люби меня. Дай мне помечтать хоть немного!

Она обняла его за шею и притянула к себе. Поцелуй был многообещающим, но что значили ее слова? Помечтать – о чем?

Его как током ударило. Разве она не назвала его раньше Джоном? О ком она сейчас думает: о Джонни или о нем? На этот вопрос был только один ответ. Она пришла к нему в темноте, чтобы не видеть лица своего любовника. На его месте она представляла Джона. И поэтому не хотела говорить с ним, с Максом.

Она продолжала ласкать его. Как тут сдержаться! И почему она имеет такую власть над ним? Черт бы побрал Джонни – тот занял его место в сердце Лайзы Джейн.

А потом Макс подумал, что он не вправе осуждать ее за то, что она хотела быть только с одним человеком, которого любила… и потеряла. Пусть его собственное сердце разрывается на части, но он даст ей то, о чем она просит. Он будет молчать и не отпустит ее. Он будет любить ее со всей страстью. Он готов на время стать ее мужем. Она получит то, что хочет.