Текст книги "Моя скандальная няня"
Автор книги: Сьюзен Хансен
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Мелодии регги наполняли воздух. Я играла в салки вместе со своими подопечными и целой оравой других ребятишек. Впервые за долгое время я веселилась и носилась до испарины. Минут через двадцать я решила подвести детей к буфету. По пути я нагнала только что появившуюся на берегу Мэнди.
– Ну где же ты? – с ходу встретила я ее вопросом. – Ты пропустила самое веселье!
– Ой! – Она скорчила трагическую мину. – Большие неприятности… У тебя. Миссис Овитц рвет и мечет.
– Ну и что я такое на сей раз натворила? – опешила я. – Ты не могла бы последить за детьми? Дай им что-нибудь поесть! Я пойду выясню, что стряслось.
Я бросилась искать Джуди. Она уже довела себя до белого каления, разыскивая меня.
– Где ты была? – рявкнула она. – Я везде ищу тебя! Мы в бешенстве.
– Что случилось? – В своем воображении я уже представила Брэндона: упал? плачет? один-одинешенек? – С Брэндоном все в порядке?
– Я не могу найти его соску! Куда ты положила ее? – требовательным тоном вскричала Джуди. – Он стал беспокоиться.
– Она была в его кармане, – ответила я. – Она всегда там.
– Хорошо, но мы не могли найти ее. Мы обшарили все, и я послала их домой. Майкл оставит Брэндона с Кармен. Иди и помогай ей. Немедленно. – Надо ли говорить, что это звучало как приказ?
«Мне очень жаль, что случившееся вызвало столько беспокойства. Но я не сидела, сложа руки в шезлонге, потягивая «Маргариту». Я развлекала двух ваших старших деток. Почему бы вам не назвать меня лоботряской?»
О, простите. Это были мои мысли. На самом деле я сказала:
– Мне очень жаль. Я возвращаюсь домой.
Тряпка!
Досада захлестнула меня, перечеркнув впечатление радости и восторга от времени, проведенного с детьми. На этом праздник и общение с Мэнди для меня закончились. Я хотела, чтобы Джуди хотя бы на одну минуту увидела все моими глазами. Думаю, ей не приходило в голову, что я-то до сей поры если где и бывала, то лишь на вечеринках в нашем местном «Элкс-клубе». Как можно догадаться, это совсем другое заведение – там не было принято наблюдать за кем-либо; да и за кем там было наблюдать? То ли дело здесь!
Шерил Тигс [82]82
Одна из самых известных моделей 1970-х, снялась в ряде фильмов, исполняя небольшие и эпизодические роли.
[Закрыть], с жадностью поглотившая два хот-дога, будто она пару дней вообще ничего не ела. Глядя на нее, могло даже показаться, что голодала она дольше, гораздо дольше – с момента ее последнего приема пищи.
Кенни Роджерс, слоняющийся повсюду и не поющий. Знаю, знаю, но я никогда не видела его по телевизору без микрофона. Я ждала, что он вот-вот разразится песней «Ты знаешь, как удержать…». Однако он, по-видимому, предпочитал общаться с помощью обыкновенной разговорной речи.
Слегка разгоряченная Голди Хоун, которая наткнулась на меня, очень мило извинилась и втянула меня в свою беседу с Али Мак Гроу [83]83
Популярная киноактриса, известная по фильму «История любви».
[Закрыть]о том, что ребенок – это такое маленькое чудо.
Синди Поллак, которого я узнала по фильму «Тутси». Я видела его немного раньше, днем у дома на берегу, одетого только в лиловые плавки «Спидо» и больше ничего. Мне было трудно выкинуть из головы этот смущающий образ.
Не говоря уже о Сильвестре Сталлоне. Он прохаживался, демонстрируя бесспорные доказательства мастерства осветителей и визажистов – мешки у него под глазами явно свидетельствовали об этом.
А также забавный спектакль вышеупомянутого мистера Сталлоне в окружении охранников, которые рисковали получить тепловой удар, ибо на них были наглухо застегнутые костюмы – в этакий жаркий день! Чего он опасался на этой заполненной публикой арене, где полно таких же, как он? Возможно, просто не хотел оставлять никаких шансов назойливым охотникам за автографами.
Спустя годы я познакомлюсь с работавшей в его семье няней, и из того, что она рассказала, станет ясно, что такая «отрешенная» позиция – его обычная линия поведения: прислуге в доме не дозволялось смотреть ему в глаза или заговаривать с ним, если он не начнет разговор первым. Эта няня рассказала мне также, что все, что касалось детей, шло через его жену. Супруга, которая была значительно моложе своего знаменитого мужа, была не прочь поддерживать дружеские отношения с нянями, брала их с собой в походы по магазинам или поесть где-нибудь в городе, как с подругами. Но это продолжалось недолго, неизбежно возникала ссора, и няню-подругу увольняли.
Упоминая о ссорах со своими работодателями, добавлю, что я всегда надеялась: случившаяся размолвка быстро забудется. После сцены с соской-пустышкой я была отослана на весь остаток вечера домой. Кармен стояла на плоской крыше, Брэндон, довольный, спал. Я встала рядом, и мы долго наблюдали всполохи света, озарявшие небо…
Вот еще один день в раю. Главное событие сегодня – беседа с очень милой мамой, она арендует дом по соседству. Я все еще надеюсь, что в этом городе много таких же открытых людей, как она. С дочкой они были вдвоем, никакой няни не было видно. Я немедленно позвонила Кристине, чтобы доложить, что я провела утро с самой миссис «Ад для детей», Пэт Бенатар [84]84
Популярная американская исполнительница и автор песен, рок-звезда, написавшая нашумевшую песню «Ад для детей».
[Закрыть].
P.S. Что за чертовщина эта песня? Я никогда не понимала ее! Может быть, у певицы были проблемы в детстве? Сейчас она – любящая и нежная мать.
P.P.S. Я должна заводить друзей своего круга.
P.P.P.S. Мама, папа и Трейси ходили на церемонию вручения дипломов в школе Райана. Не верится, что я пропустила это.
На следующей неделе, проведенной в Малибу, мне повезло несколько больше. Никаких вечеринок, поэтому я могла наслаждаться лучшим, что было на побережье: моим собственным отдельным домиком для гостей. Он стоял особняком, рядом с дорогой и в счастливом уединении. Спальня была большой и свободной, с деревянным полом, и кругом царила тишина. Я наслаждалась своей «личной территорией». Кармен и Делма то и дело предлагали свою помощь – вставали к Брэндону по ночам, чтобы я могла выспаться до утра. Одна мысль о физической отдельности от всей компании внушала спокойствие, даже при том, что мне приходилось красться через внутренний двор мимо бассейна поздно вечером и бегом возвращаться вниз к главному дому.
На следующий день после полудня я была с детьми одна. Зазвонил телефон. Я оторвалась от нашего сотого видеопросмотра «Спящей красавицы», чтобы ответить.
– Резиденция Овитцев, – произнесла я автоматически.
– Здравствуйте, Майкл здесь? – спросил какой-то мужчина. Его голос показался мне знакомым. Дастин Хоффман?
– Извините, в данный момент его нет дома. Передать ему что-нибудь?
– Гм… А кто вы?
– О, всего лишь няня.
– Всего лишь няня?
– Да.
– Понятно. Ну а я – «Всего лишь парень» из «Рото-рутер» [85]85
«Рото-рутер» – компания по производству и продаже сантехники, оборудования и инструментов для слесарных и водопроводных работ.
[Закрыть]. У нас обоих одинаковое начальное имя «Всего лишь». Я никогда не встречал ни одного «Всего лишь» раньше.
– Хорошо… – Я застонала про себя.
– Эй, «Всего лишь», откуда ты родом?
– Я из Орегона.
– Ор-Его-Н. Я знаю одного парня оттуда. Может быть, ты знаешь его тоже.
– Гм…
– Его зовут Кен.
Отлично! В Орегоне живет три миллиона. Как можно… О, черт с ним!
– М-м-м… А как его фамилия?
– Кизи.
А теперь каковы шансы? Кен Кизи – дядя жены моего учителя по гигиене, и я несколько раз бывала у них.
– Действительно, я знаю его!
– Знаешь? Ого!
– Да, я его знаю.
Я не стала вдаваться в подробности косвенного знакомства с Кеном Кизи. Я также не выдала секрета, что догадалась: на другом конце провода Билл Мюррей [86]86
Актер, режиссер, продюсер и сценарист.
[Закрыть].
– Он живет на ферме в Плезант-Хилл.
– Верно. Я бывал там, – сказал он. – Поразительно. Как тесен мир!
– Это точно, – согласилась я.
– Эй, сделай мне одолжение, передай им, что парень по имени Билл заедет сегодня попозже.
С легким чувством вины я положила трубку. Моя связь с Кеном Кизи, лидером имеющей дурную репутацию группы «Мерри пранкстер» [87]87
Название группы «Мерри пранкстер» можно перевести как «Веселые шутники».
[Закрыть]и знаменитым автором «Полета над гнездом кукушки», была более чем эфемерной. Я любила своего школьного учителя гигиены и его жену, но никогда в жизни и в глаза не видела их знаменитого родственника.
Вскоре вернулась Кармен с покупками, и я сообщила ей, какая странная беседа была у меня с Биллом Мюррей.
– О да, – сказала она. – Билл известный шутник! И при этом очень симпатичный парень.
Когда Джуди пришла домой, я передала ей телефонное сообщение.
– Боже, надеюсь, он не приведет с собой сына! В прошлый раз этот маленький варвар так разошелся, что замахнулся и ударил Джошуа.
«И это понятно! Когда-нибудь это должно было случиться».
Я стиснула зубы.
– Просто не верится, – продолжала Джуди. – Он ударил его прямо по лицу. Можешь себе представить? С тех пор он тут не бывал, и я не намерена приглашать его. И почему, черт возьми, они назвали его Гомер, я никак не пойму…
Я промолчала. Мне понравилось, как Билл шутил со мной по телефону. И я готова была поспорить, что он не похож на известную «акулу» кинобизнеса, имевшего помощницу по имени Сара в конторе, чтобы та официально отмечала карандашом даты его игр с детьми. Дети Билла, вероятно, вне всякого расписания – судя по тону, это нормальный, обычный отец.
Билл явился с шумом час спустя, без маленького Гомера.
– Где няня? Я хочу познакомиться с няней!
Он прямо-таки вломился в гостиную:
– Эй! Ты, должно быть, и есть «Всего лишь». Иди сюда, мисс Ор-Его-Н!
Он схватил меня в тесные медвежьи объятия.
– А вот и Кармен! – обернулся он, увидев ее в дверях. – Иди сюда! Я по тебе скучал!
Он поймал Кармен, и она засмеялась.
Позже, когда он ушел, я сказала Джуди:
– Разве не забавно было бы жить с таким парнем? У его жены, наверное, все время колики в боку от смеха!
Джуди долго и пристально смотрела на меня.
– Да, у нее действительно колики, – сказала она.
Джуди никогда ни в чем не видит забавного. Полагаю, только я нахожу смешным то, что Майкл ест куриные крылышки с ножом и вилкой.
Сегодня звонила мама, чтобы сообщить мне – она встретила Райана и его отца на ежегодном барбекю в семье Шрайнер. Оказывается, Райан на костылях. Поранился бензопилой на прошлой неделе, когда рубил лес на участке своего отца. Мама сказала: «Ты ведь знаешь, каков он. Суров не в меру. Заставил Райана закончить погрузку, а уж потом повез его в город. Хотя рана глубокая».
Мама сказала – отец Райана уверен: сын пытался увильнуть от тяжелой работы! И до сих пор в гневе. Не думаю, что я стану рассказывать эту историю Джуди, она наверняка не увидит в этой ситуации юмора. Вероятно, ее поставит в тупик тот факт, что в мире есть люди, которые еще пользуются печками и дровами.
Я волей-неволей начала принимать их образ жизни. Но если я не прекращу сравнивать факты, которые кажутся мне одиозными, с теми, которые я считаю нормальными, я никогда не приспособлюсь к жизни тут.
Наверное, они даже не знают, что есть люди, для которых рубка леса – обычая работа, потому что дрова – единственное средство обогреть дом. И, как я полагаю, одно из преимуществ жизни в Лос-Анджелесе – то, что тебе никогда не надо собирать банки и бутылки из-под пива, чтобы обменять их на деньги.
Должно же быть что-то хорошее, чтобы написать и об этом… Ах да! Я получила сегодня книгу, как в домашних условиях приготовить детское питание. В ней всевозможные забавные рецепты. Думаю, такая пища намного полезнее покупной – Майкл и Джуди должны обрадоваться. Плюс к тому я смогу расширить свои кулинарные умения. Как приготовить пюре из цуккини?
14
Провинциалки в Беверли-Хиллз
Оказывается, громкое имя не всегда помогает делу.
Я выскочила на хайвэй Тихоокеанского побережья и неслась с бешеной скоростью, предвкушая возможность провести в Коттедж-Грув весь уик-энд. Джуди разрешила мне уехать в 2.30, а сама с Амандой в полдень укатила на показ моделей одежды «для мам и дочек» в Малибу. Но уже к часу я начала дергаться. Кармен выставила меня за дверь, пообещав позаботиться о Брэндоне и Джошуа. Я горячо поблагодарила ее; она знала, как я была рада этой поездке.
Однако моя нога, безостановочно давившая на газ, подвела меня, а офицера, который приказал мне остановиться у обочины, ничуть не впечатлил некий Майкл Овитц.
– Отлично, полагаю, самый могущественный человек в Голливуде не слишком обрадуется, взглянув на ваш талон теперь, не так ли? – парировал он язвительно, когда я попыталась выпросить себе снисхождение, упомянув громкое имя. Черт! За три года это моя пятая квитанция за превышение скорости!
Я не собиралась позволять этому офицеру портить мне хорошее настроение; я ехала, чтобы дома провести замечательный уикэнд. Вот только завернула в Брентвуд, чтобы собрать вещи, и… Едва я подъехала, навстречу мне выбежала Делма.
– Сьюзи, Джуди на телефоне. Кипит как бешеная!
Что, ради всего на свете, я опять сделала не так? Копы позвонили Майклу из-за моей квитанции? У него есть осведомители в Полицейском департаменте?
– Сьюзи, она просто спустила на меня всех собак! – вскричала Делма, заламывая руки. – Я никогда не слышала ее такой!
Я вздохнула и, сдерживая дрожь, схватила ближайшую телефонную трубку, на всякий случай держа ее на безопасном расстоянии от своего уха.
– Да, миссис Овитц, это Сьюзи, – произнесла я с опаской.
– Я знаю, кто это! – рявкнула она. – Как ты поступаешь, по твоему мнению?
– Что?
– Твой босс – я, а не Кармен! Я возмущена. Что ты такое вытворяешь? Стоило моей машине выехать за ворота, ты тут же и за дверь? Я уже собиралась разрешить тебе уехать пораньше! И, кстати, меня совсем не радует… гм… гм… то, что иногда ты забываешь класть в сумку детские игрушки, – закончила она свою сокрушительную тираду.
Вернуться назад? Я не могла придумать, что сказать, и не была уверена, что смогу выговорить эти слова, если найду их. У меня внутри все оборвалось. Она же продолжала вопить. К счастью, наконец она повесила трубку.
Вся в слезах, я тут же набрала номер Сары.
– Сьюзи, успокойся! Должно быть, у Джуди стресс или что-то в этом роде. Наверняка это не из-за тебя. Она всегда говорит мне, что ей с тобой повезло.
– Но она жаловалась, что иногда я забываю упаковать детские игрушки, – всхлипывала я.
– Это смешно, – фыркнула Сара.
Через десять минут Джуди позвонила снова и извинилась за то, что сорвалась. Неужели Сара позвонила ей? Я пыталась взять себя в руки и унять рев. Джуди даже сказала, что с нетерпением будет ждать моего возвращения, и голос у нее был искренним. Так ли это? Я не стала утруждать себя попытками проанализировать случившееся; я просто хотела уцепиться за любое доброе слово, как за соломинку. Если она желала протянуть мне ее, я была не прочь за нее ухватиться.
Я услышала, как хнычет Джошуа. Он хочет со мной поговорить? Великолепно! Только что выслушав тираду его мамочки, я была уверена, что он тоже собирается присоединиться к этой забаве.
– Сьюзи? Ты не могла бы привезти с собой фотографии, где ты катаешься на водных лыжах? Помнишь, ты рассказывала?
Я снова расплакалась.
Сегодня впервые Джош открыл для меня свое сердце. И сделал он это, несмотря на то, что слышал, как его мать бранит меня. Это может показаться преувеличением, но для Джошуа проявить интерес ко мне, даже более того, симпатию – необычайное достижение. Теперь я действительно могу надеяться, что дела улучшатся. Думаю, это можно рассматривать как переломный момент.
Орегон – другая планета, непохожая на Голливуд. Тут любят веселье и отдых. Я даже передать не могу, как я здесь наслаждаюсь, и катаясь на водных лыжах, и развлекаясь с друзьями, но в дальнем уголке моего сознания не умолкает противненький голосок, напоминающий, что очень скоро мне предстоит возвращаться в Неправильный Мир. Я пытаюсь заставить себя полностью отключиться, но знаю, что скоро снова должна буду погрузиться в другое измерение.
О, я побывала в гостях у Райана. Его отец сказал – ему кажется, что Райан никогда не повзрослеет и что он рад за меня, поскольку я двигаюсь вперед. Не думаю, что я на самом деле продвигаюсь. И не могу представить, что когда-нибудь расстанусь с Райаном. Мы просидели с ним вдвоем, болтая, до двух ночи. На прощание я подарила ему самый долгий в мире поцелуй.
По-видимому, подсознательно я не хотела возвращаться в Лос-Анджелес. Утром в день моего вылета не зазвонил будильник. Мне срочно нужно было в Портленд, иначе опоздаю на самолет и вернусь позже назначенного срока. Оцепенев от предстоящего гнева Джуди, особенно по поводу того, что отлыниваю от дел, я громко скандалила в аэропорту и в результате все-таки зарегистрировалась в 8.42 на 9-часовой рейс. Агент сказал, что я, к счастью, могу еще успеть на него, если побегу – аэропорт «Юджин» маленький, и пассажиры подходят пешком прямо к трапу самолета. Я помчалась через летное поле, моя огромная сумка болталась у меня за спиной. Даже с расстояния в пятьдесят ярдов я увидела, как стюардессы машут мне, чтобы я поспешила. Я представила себе, как выглядит мой кросс глазами пассажиров, следящих за мной через иллюминаторы.
И споткнулась.
Все содержимое сумки – четыре тампона, кошелек, банан, два журнала, четыре пластины жвачки «Даблминт», мой билет, книга в бумажной обложке, пара носков, маленькая баночка со специями, лак для ногтей, около четырех долларов мелочью, несколько отдельных листков бумаги с записями для журнальных статей, фотографии детей и зубная щетка со сменными насадками – разлетелось по бетону взлетной полосы. И вот я лежу, растянувшись среди всего этого, – дополнительное бесплатное предполетное развлечение для глазеющих на меня пассажиров. Одна из стюардесс, пытаясь сдержать смех, бросилась помочь мне собрать вещи. Наконец я поднялась на борт самолета. Мое место? Возможно, я должна была догадаться, что к нему придется пробираться через весь салон в самый хвост, в качестве аплодисментов принимая ухмылки справа и слева.
Слава Богу, когда я вернулась в Брентвуд, меня ожидало несколько хороших новостей. Пока я гостила дома, моя сестра Синди сказала мне, что работа бухгалтера в управлении сети национальных ресторанов ей до смерти надоела. В момент блестящего озарения я убедила ее похлопотать насчет места в финансовом отделе Креативного Артистического Агентства. Ей надо было отправить письмо со своим фото и резюме – почему их волновало, как выглядят сотрудницы, проводящие целый день за компьютерами операционного отдела банка, я никак не могла понять. Но, должно быть, она оказалась достаточно привлекательной, потому что ее пригласили для собеседования. У Синди были отличные рабочие качества, и за что бы она ни бралась, делала все очень хорошо, и я была не сильно удивлена, когда она получила эту работу. Сара сообщила об этом Майклу, и однажды вечером, проходя мимо меня, он сказал:
– Я слышал, твоя сестра перебирается сюда и будет работать у нас.
Это было самое интимное замечание, с которым он когда-либо обратился ко мне.
Разница в возрасте у нас с Синди была всего два года, поэтому мы были закадычными подругами, и обе очень радовались, что будем жить почти рядом. Она была намерена многого достичь в своей карьере, я же пока стремилась освободить субботний вечер, приуроченный к прибытию моей сестры, чтобы провести его в ее новой квартире. Она попросила меня подыскать ей подходящее жилье. Главным для меня при решении этого вопроса была близость этого жилья ко мне, естественно. Лучшим из того, что мне удалось найти, был двухкомнатный блок стоимостью 1100 долларов в месяц. Бедная Синди не могла бы платить такую арендную плату одна, поэтому она убедила двух своих подруг переехать и поселиться вместе с ней в двухкомнатной квартире площадью пятьсот квадратных футов, недалеко от моего дома. При этом одна из девушек должна была разместиться в чулане. Я не шучу.
Сначала работа Синди, казалось, не отличается от аналогичной в Юджине. Она обрабатывала данные о заработной плате клиентов, сидя в комнате без окон вместе с другими восемью девушками. Хотя клиенты КАА не были наемными работниками, деньги, которые они получали за фильмы, ТВ, рекламу или что-то еще, сначала проходили через офис фирмы, и агентство немедленно удерживало свои комиссионные. После чего баланс отсылался клиентам. В свой первый день Синди получила звонок от менеджера одного актера, требовавшего, чтобы КАА выплатило проценты по сумме, которую он должен был получить месяц назад. Очевидно, чек еще не доставили в его особняк. Синди не понимала, почему такой состоятельный актер беспокоится из-за каких-то ничтожных процентов, пока не узнала, что чек, полученный два месяца спустя, был на четыре миллиона долларов. Она, конечно, никогда не скажет мне, что это был за клиент; соблюдение конфиденциальности буквально вмонтировано в ее мозг, и мне никогда не удавалось получить от нее какую-либо информацию.
В течение первой рабочей недели Синди попросили отвечать на телефонные звонки финансовому директору, пока его секретарша уходит на ленч. Ей сказали, что его надо соединять только в том случае, если звонит кто-то «важный». Поскольку шел всего лишь третий день ее работы, то первой ее мыслью было: «А как мне узнать, кто «важный», а кто нет? И что я должна говорить? Извините, но прежде чем соединить вас, мне нужно узнать, какую прибыль принес ваш последний фильм?» Нет, так тоже не пойдет. Она и понятия не имела, какая сумма превращает фильм в блокбастер.
По правде говоря, сестра моя и актеров-то не знала, не говоря уж о закулисных деятелях. В тот день она, наверное, не могла бы с уверенностью сказать, чем именно занимается Стивен Спилберг.
Самый первый звонок, который она приняла, был незабываемым.
– Здравствуйте, офис Боба Голдмана. Чем могу помочь?
– Боб у себя? – прозвучал вопрос, вызвавший у нее трепет.
– Простите, он сейчас недоступен. Могу я передать ему ваше сообщение?
– Да, это чрезвычайно важно. Передайте ему, чтобы он позвонил…
Синди не расслышала, кому звонивший говорил так быстро, что она не разобрала имя.
– Простите. Я не поняла. Не могли бы вы повторить? – вежливо попросила она.
– Это Майкл…
И снова фамилия прозвучала неразборчиво.
– Извините, сэр, еще раз, пожалуйста.
– О-В-И-Т-Ц, – произнесли громко и выразительно, по буквам. – Овитц! – заорал он в телефон.
Синди поперхнулась.
– Спасибо. Соединяю.
Однажды вечером она позвонила, гордая собой, и заявила, что я была не права, полагая, будто она не в курсе последних голливудских событий:
– Так, значит, по-твоему, я не знаю, кто есть кто?
– Естественно, – подтвердила я.
– Так вот. Слушай. Нэнси из нашего офиса только что пригласила меня пойти с ней на свадьбу. Невеста – та самая актриса, которая играет Люси в «Далласе»! Видишь, я в курсе!
– Ну да. И ты также в курсе, что этот сериал шел на экране пару десятилетий назад! – заметила я. – Давай-ка лучше в выходные возьмем напрокат что-нибудь посвежее. Если, конечно, ты собираешься и дальше работать в этой индустрии.
Бедной девочке еще многое предстояло узнать.
Менее чем через неделю Синди поняла, что работа в агентстве способна дать информации больше, чем издание «Пипл». Правительство только что потребовало новой формы в бухгалтерском учете, 1–9, которая служила доказательством гражданства США. Агентство мобилизовало Синди для сбора необходимых бумаг по всем своим клиентам. Ей нужно было сделать копии нескольких документов: паспорта, водительского удостоверения, карты социального обеспечения, – и закон гласил, что она обязана работать с оригиналами.
Среди клиентов КАА было несколько чрезвычайно именитых, но отгородившихся от мира актеров и режиссеров. Это, возможно, не мешало бы процедуре бухгалтерского учета в любом другом случае, но теперь стало острой проблемой. Эти люди охраняли свои личные тайны любой ценой, и такие вещи, как обнародование даты рождения актрис определенного возраста, могли вывести из равновесия. Я сказала Синди, что такая работа больше подошла бы репортеру «Нэшнл инквайрер».
Приключения начались, когда она пошла по домам со своим портативным копировальным устройством на колесах. Первыми, кого она посетила, были Деми Мур, Шер и Долли Партон. Синди была похожа на замордованного работой страхового агента. Но потом стало еще хуже: надо было ездить за город. Водительские права и паспорта – совсем не те документы, которые бы вы согласились взад-вперед пересылать по почте. А брюзжание? «О, правительство не волновало, был ли я гражданином Америки, когда десять лет подряд платил миллионы долларов налогов! А теперь вдруг это стало важно?» «Кто собирается проверять эти документы, зачем они вам?» Это следовало понимать так: «Кто это интересуется, сколько мне лет?» или «Зачем вам знать, что я солгала насчет своего веса в водительской лицензии?».
Синди продолжала упорно добиваться своего, невзирая на все протесты. Однажды ее послали «отловить» Чеви Чейза в апартаментах отеля «Беверли-Хиллз». Подъехав к отелю, она вдруг почувствовала себя уязвленной. На служебной стоянке в своем старом драндулете она оказалась в окружении «феррари» и «рэйндж-роверов». Надо ли говорить, что чувствовала она себя при этом самой бедной девочкой в классе, на которой линялые джинсы «Гудвилл», в то время как на всех остальных крутых детках – одежда с брэндами известных марок.
Несмотря на волнение, Чеви Чейза она нашла без проблем (хотя ей очень не хотелось прерывать его во время встречи), но когда она шла обратно, роясь в сумочке в поисках квитанции за парковку, то поняла, что ее ждет новое унижение. Снаружи, перед массивными стеклянными дверями, стояли два швейцара. А перед фасадом здания в очередь выстроились «роллс-ройсы», «бентли», «мерседесы» и «ламборгини», служащий отеля подгонял ко входу каждый автомобиль и с сознанием безупречно выполняемого долга стоял потом у открытой дверцы, дожидаясь, пока гость усядется. И большие, «жирные» чаевые!
Пока Синди стояла в замешательстве, к ней подошел какой-то молодой камердинер в пурпурной униформе и спросил ее квитанцию. Ей ничего не оставалось, как вручить ее служащему. Очередь из автомобилей двигалась минут десять. Ее автомобиль был явно где-то очень далеко.
Синди успела заметить, что Чеви вышел за ней и так же, как и она, ждет свой автомобиль. Ей стало не по себе. Что он подумает о КАА, если увидит, что его сотрудник, которому доверяют конфиденциальную, драгоценную информацию, ездит на разваливающейся «тойоте» некондиционной светло-голубой окраски, с лысыми шинами? Правда, была надежда, что ее автомобиль окажется прикрытым каким-нибудь лимузином.
Служащий, пригнавший бедную «тойоту», был довольно высоким, и его появление в этой тесной колымаге – перед лицом более чем пятнадцати высокопоставленных ожидающих – оказалось даже более нелепым, чем могло бы быть. Его ноги упирались в рулевое колесо, а рычаг переключения передач явно мешал ему. Мало того, что появление нежно-голубой «тойоты» было само по себе достаточно нелепым, так еще прозвучал ее сигнал. Впечатление от этого спектакля можно было сравнить с салютом роты почетного караула морских пехотинцев, дающих залп из двадцати ружей, в сопровождении объявления по громкоговорителю: «Просим некую особу, владелицу старого иностранного автомобиля, немедленно подойти к служебной стоянке и убрать эту груду металлолома с территории, прежде чем большинство наших важных гостей проникнутся отвращением».
К моменту, когда «особа» все же добралась до автомобиля, она умудрилась найти в своей сумочке купюру достоинством в один доллар. Тщательно сложила ее вчетверо, чтобы не было видно единицу, не для того чтобы скрыть достоинство купюры, а чтобы это выглядело так, будто их там несколько.
Служащий открыл дверцу и церемониально стоял рядом, пока «особа» забиралась внутрь. Выжав педаль сцепления и включив первую передачу, она нажала ногой на педаль газа и одновременно кинула крошечным зеленым квадратиком в служащего. Ее щедрое пожертвование он развернет не раньше, чем она окажется за оградой…
Первый голливудский урок Синди в классе Самооценки 101:
Важно не кто ты, а на какой машине ты ездишь.
Внешность – действительно все.
Прикидывайся кем угодно, пока можешь, потом уноси ноги.
После визита в «Беверли-Хиллз» Синди продолжала, как обычно, работать с законспирированными знаменитостями. Однажды она наткнулась на имя, которое показалось ей необычным: Мапотер. Такого она никогда не слышала! Наверняка тот, кто за ним скрывается, не звезда первой величины; может быть, режиссер? Когда она спросила агента этого мистера Мапотера, почему его клиент в VIP-списке, двое служащих-мужчин без долгих объяснений проводили ее вверх по лестнице.
– Вот, снимите копию с этого паспорта и побыстрее, – сказал один из них, бросая ей документы.
– А теперь послушайте меня, – произнес агент, пока Синди стояла там, ошарашенная. – Этот парень Мапотер – в действительности Том Круз. Вот почему он в списке. Но вы никому не должны говорить об этом. Вы понимаете?
– Да, да, я понимаю, – ответила она, чувствуя себя так, будто ее только что похитили агенты Секретной службы. Или, точнее, она вступила в секретное Общество хранителей имен и на ее губы наложили печать молчания. Она не выдаст тайну ни одной живой душе, даже собственной сестре. А ведь она знала, как я обожаю Тома Круза. (Когда я писала эту книгу, мне пришлось отыскать его настоящее имя в других источниках.)
Очень обнадеживает, что у Синди есть перспективы здесь, в этом Блистающем Мире. Такая ерунда, как финансовое положение, не имеет для нее значения, и мы можем вместе смеяться над этим идиотизмом. Я также страшно рада тому, что у меня появилось убежище, пусть даже это диванчик в ее тесной комнатке. Во всем, что касается меня самой, я – настоящая тряпка. Сейчас двадцать один пятнадцать, пятница. Я хотела бы отправиться к Синди. Но боюсь спросить разрешения у хозяев. Думаю, я могу заработать себе язву, шагая взад и вперед у себя в комнате наверху и мысленно излагая все те причины, которые я должна привести, чтобы уехать, но будучи не в состоянии набраться мужества, чтобы спуститься вниз и объявить, что я уезжаю.
Вот что делаю я, Мисс Бесхребетная, в последние три пятницы.
7.50 – готовлю Брэндона ко сну (пижама, укачивание и пр.).
8.00 – отношу его вниз для семейных объятий и поцелуев и затем укладываю в кроватку.
8.05 – ставлю бутылочки на лед и отношу в верхнюю ванную комнату.
8. 08 – напоминаю Делме, чтобы она встала к нему ночью.
8.14 – упаковываю в сумку вещи, для того чтобы провести вечер пятницы и субботу у Синди.
8.32 – меряю шагами комнату, собираясь с духом, чтобы спросить разрешения уйти.
8.40 – спускаюсь в кухню, чтобы получить моральную поддержку у Кармен и Делмы и услышать, что да, я имею право на отдых.
8.46 – убеждаю себя, что я могу уйти и я все привела в порядок, Брэндон спит.
8.51 – чувствую спазмы в желудке, думая о том, что мне ответит Джуди.
9.02 – дефилирую в столовую и как можно более уверенно объявляю (с сумкой на плече): «Я иду к сестре и проведу у нее выходные!»
