Текст книги "Невеста из Калькутты"

Автор книги: Сьюзен Грейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

17

На несколько дней, прошедших после злополучного выстрела, Джеймс вместе с Рэнди посетил множество вечеров, балов, приемов, надеясь снова встретиться с герцогом Мейдстоуном. Кроме того, он один побывал в клубах, которые обычно посещал Ричард, съездил на лошадиный аукцион в Тоттерселл, но все было напрасно. Герцог словно под землю провалился.

– Ричард наверняка знает, что мы разыскиваем его, но делает все, чтобы не встречаться с нами. – Джеймс пересек гостиную и, подойдя к Рэнди, сел рядом с ней на кушетку. – Хотелось бы знать, почему он так ведет себя и как его вытащить из норы.

Абу подал ему чашку чая, встал позади кресла, в котором сидела Нана, и заметил:

– Когда хотят заманить в ловушку голодного зверя, ему предлагают добычу, которую он сам не в силах поймать. Мы с ее светлостью обсуждали это, господин, и сошлись на том, что ваша свадьба должна быть назначена на субботу.

– Но до субботы осталось всего три дня, – вмешалась Рэнди. – Разве можно успеть подготовиться к свадьбе за такое короткое время?

– Я уже обо всем позаботилась, – улыбнулась ей герцогиня. – Мои адвокаты получили лицензию на ваш брак, приглашения разосланы, епископ, который будет вас венчать, предупрежден, свадебный завтрак заказан. А вечером в пятницу мы даем бал в честь вашей свадьбы.

– И вы полагаете, что ваш пасынок появится на этом балу? – спросил Джеймс. – Но за последние дни Ричарда никто не видел.

– Ричард непременно появится, – убежденно ответила герцогиня. – В противном случае пострадает его репутация, а на это он никогда не пойдет. Кроме того, в тех объявлениях, что мы разослали сегодня утром в газеты, сказано, что Ричард, как единственный родственник по мужской линии, будет посаженым отцом. У него нет выбора.

– Во время бала в зале будут находиться переодетые слугами охранники, – добавил Абу. – Так что, если люди герцога что-то задумают, мы встретим их во всеоружии.

– Вы уже обо всем подумали и все решили, что же остается мне? – нахмурился Джеймс. – Сидеть сложа руки и ждать пятницы?

– За это время мы могли бы съездить в Фоксвуд, – предложила Рэнди. – Я почти неделю не видела Зидру. Боюсь, как бы она не сбежала искать меня. Если поехать верхом, за один день управимся.

Джеймс задумался, и Рэнди решила пустить в ход самый убийственный довод:

– А если захочешь, мы можем переночевать там и вернуться в Лондон утром в пятницу. – Она наклонилась к уху Джеймса и добавила шепотом: – Или ты уже не хочешь провести ночь вместе со мной, милый муженек?

Джеймс улыбнулся, и складки на его лбу разгладились.

– Как опытный капитан, я знаю, когда нужно сражаться со штормом, а когда лучше отдаться на волю волн. Решено, мы выезжаем завтра рано утром. Нана и Абу прекрасно управятся здесь и без нас.

* * *

Путь до имения Грейсонов они проделали быстро и легко. День выдался солнечным, тихим и необычно мягким для зимы. После того как они навестили всех животных и с удовольствием поужинали, Джеймс и Рэнди уселись, обнявшись, на ковре возле камина, обсуждая события уходящего дня. Чаще всего речь у них заходила о Зидре.

– Ксавьер сказал, что последнее время Зидра не в духе, – заметила Рэнди, уютно устроившись в объятиях мужа. – Он выводит ее на прогулку несколько раз за день, но все равно она ведет себя очень беспокойно. Наверное, ей тяжело сидеть взаперти, ведь Зидра привыкла жить на воле.

– Я думаю, она просто скучает по тебе, дорогая, – ответил Джеймс, целуя жену в висок. – Вспомни, как она обрадовалась, увидев тебя утром. Принялась кататься по полу, словно котенок. Ничего, скоро она переедет в мое поместье, и я уверен, что ей там понравится.

– Почему? Там что, климат мягче?

– Нет, погода там такая же, как здесь, но зато много лесов, кустарников. Соседей у меня мало, да и те не станут волноваться из-за соседства тигрицы, особенно когда увидят, что я… м-м… – Джеймс понял, что едва не проболтался о том, что задумал построить в своем имении солярий. Он притворно зевнул и поспешил замять разговор: – Прости, я, должно быть, устал гораздо сильнее, чем мне казалось. Давай ложиться, пока я не уснул прямо здесь, на полу.

Он хотел подняться, но Рэнди схватила его за рубашку и спросила:

– Погоди минутку. Поясни, что ты хотел сказать. Почему ты так уверен в том, что мои животные не будут беспокоить твоих соседей?

Джеймс встал с ковра, помог подняться Рэнди, подхватил ее на руки и понес к кровати.

– Когда они увидят, какая у меня красавица жена, они и думать о животных забудут. – И, предупреждая новые вопросы, он накрыл губы Рэнди поцелуем.

Слуги были отпущены, и в доме, кроме них двоих, не было никого – ситуация, о которой Джеймс мечтал уже много дней.

Одежды были скинуты в одну минуту и отброшены прочь. Губы, руки и тела молодых супругов слились воедино.

Джеймс уложил Рэнди на постель, накрыл ее сверху своим телом.

– О боже, как я соскучился по тебе, дорогая, – простонал он. – По твоей коже, горячей и нежной, как шелк.

– Ты говоришь так, словно мы с тобой не были вместе несколько месяцев, а не одну лишь неделю, – негромко рассмеялась Рэнди.

– Несколько дней, недель или месяцев – какая разница? – ответил Джеймс, проводя приоткрытыми губами по шее жены. – Без тебя мне и секунда кажется вечностью.

Уже много позже усталая и довольная Рэнди лежала рядом с мужем и думала о том, сколько перемен произошло в ее жизни буквально в считаные недели. Этот короткий отрезок жизни вобрал в себя и смерть отца, и переезд за море, знакомство с новыми странами, людьми, чувствами, наконец. Совсем недавно она была балованной папиной дочкой, а теперь стала замужней женщиной, виконтессой. И еще – жертвой, за которой охотится неведомый убийца. Рэнди боялась умереть, как, впрочем, любой нормальный человек, но еще больше ее беспокоили странные и непонятные обстоятельства ее замужества. Она стала женой человека, который, вне всякого сомнения, пылко желал ее, был предан, заботлив – но при этом никогда не говорил слов любви.

Рэнди неожиданно загрустила и повернулась на бок спиной к Джеймсу. Тот немедленно обхватил ее за талию и прижал к себе. Теперь они лежали, повторяя изгибы друг друга, словно пара серебряных чайных ложек.

– Я никуда не отпущу тебя, – сонно пробормотал Джеймс. – Ты всегда должна быть рядом со мной, Мира.

Рэнди теснее прижалась к мужу, долго слушала его мерное сонное дыхание, а затем сказала вполголоса самой себе:

– Я люблю тебя, Джеймс Грейсон, люблю всей душой, всем сердцем. Быть может, небеса сжалятся надо мной и я доживу до того дня, когда ты ответишь мне взаимностью.

* * *

На заре их разбудил громкий стук в дверь. Затем створки с грохотом распахнулись, и с порога раздался гневный женский голос:

– Джеймс Гаррет Грейсон, если ты решил использовать мой дом для того, чтобы приводить сюда своих любовниц, я тебя отучу от этой привычки!

Рэнди открыла глаза и увидела красивую светловолосую женщину, одетую по-мужски – в облегающие бриджи, полотняную рубашку и высокие, до колен, сапоги. Незнакомая леди подошла к кровати и заговорила вновь, вытянув в сторону Джеймса указательный палец:

– Я многое позволяла вам, молодой человек, но это уже слишком.

Джеймс откинулся на подушку и широко, радостно улыбнулся в ответ:

– Доброе утро, мама. Хорошо съездили?

Рэнди натянула одеяло до ушей. Сейчас ей хотелось только одного – превратиться в мышь и забиться в какую-нибудь нору. Какой позор – быть пойманной в постели с мужчиной, даже если это твой муж! Да еще не кем-нибудь, а его собственной матерью! Хорошее начало для знакомства с родственниками, ничего не скажешь! Рэнди не нужно было смотреться в зеркало, она и без этого знала, что щеки у нее пылают, словно маки.

Кэтрин Грейсон наклонилась над лежащим в постели Джеймсом и сердито ткнула его кулаком в грудь.

– Съездили мы прекрасно, но сейчас не время, чтобы обсуждать нашу поездку.

– А Сара с вами? – спокойно поинтересовался Джеймс и зевнул. – Я так соскучился по ней.

– Нет, я отослала ее на несколько дней к бабушке в Четэм, и слава богу, что так вышло. Не хватало еще, чтобы это безобразие увидела твоя младшая сестра, – проворчала Кэтрин.

– А папа приехал? – снова спросил Джеймс.

– Да, я здесь, сынок, – послышался с порога спокойный мужской голос, – но если ты думаешь, что я смогу защитить тебя, то не надейся.

Только теперь Рэнди рассмотрела Майлза Грейсона, прислонившегося к дверному косяку. Он был точной копией Джеймса, только постарше, и волосы у графа Фоксвуда были немного темнее, чем у сына. Он спокойно стоял, скрестив на груди руки, и невозмутимо наблюдал за событиями.

Теперь Рэнди укрылась с головой и в ужасе закрыла глаза, молясь, чтобы все происходящее оказалось только дурным сном.

– Успокойся, мама, – вздохнул Джеймс. – Позволь тебе объяснить…

– Я не нуждаюсь в твоих объяснениях, – отрезала Кэтрин. – Разбросанная по полу одежда, эта молодая леди под одеялом… все ясно без слов. Я потрясена, я убита твоим поведением, Джеймс.

– Я женился! – во все горло крикнул Джеймс. Наступила мертвая тишина.

Рэнди осторожно выглянула из-под одеяла и увидела, что Кэтрин застыла на месте, словно статуя, выкатив от удивления глаза. А затем прозвучал веселый смех Майлза:

– Поздравляю, сынок. И с женитьбой, и с тем, что тебе удалось лишить нашу маму дара речи. Мне, например, это пока еще ни разу не удавалось. – Граф приблизился к жене и обнял Кэтрин за плечи. – Пойдем, любовь моя. Пусть дети оденутся. А со своей невесткой познакомимся позже, за завтраком.

Майлз повел свою продолжающую молчать жену к двери, но уже на пороге она остановилась, вырвалась и бросилась назад, к кровати. Присев на край, она всмотрелась в лицо Рэнди, улыбнулась и поцеловала ее в щеку.

– Рада приветствовать тебя, моя дорогая. Мой сын так долго оставался холостяком, что я уже начала за него беспокоиться. Слава богу, что он наконец нашел свою половину. Уверена, что вы очень сильно любите друг друга.

Рэнди смутилась и решила не обманывать Кэтрин, считавшую, что их с Джеймсом брак основан на взаимной любви.

– Но, мадам, вы не понимаете…

– Я все понимаю. Ваша страсть оказалась такой сильной, что вы не могли тянуть с венчанием до нашего возвращения. Я прощаю вас, – Кэтрин повернула голову к сыну и добавила: – Может быть, ты познакомишь меня со своей женой, Джеймс? Или ты напрочь забыл обо всех правилах приличия?

Джеймс обнял Рэнди за плечи, притянул ближе к себе и ответил:

– Мама и папа, позвольте представить вам мою жену, Рэнди. Она внучка Нана, и мы с ней поженились еще перед тем, как покинули Индию. Дорогая, позволь представить тебе моих родителей, Майлза и Кэтрин Грейсон, графа и графиню Фоксвуд.

– Рэнди? – переспросила Кэтрин. – А мне казалось, что Ленора назвала свою дочь в честь своей матери.

– Так оно и есть. Полное имя моей жены – Миранда, но я зову ее Рэнди.

– Понимаю, – улыбнулась Кэтрин. – Меня саму очень долго называли Кэт.

– Но больше так не называют, – сердито нахмурился Майлз. – Ведь ты переросла это имя, помнишь?

Резкий тон графа удивил Рэнди.

– Вы переросли свое имя? – переспросила она. Кэтрин наклонилась, еще раз поцеловала Рэнди в щеку и ответила, лукаво улыбаясь:

– Когда-нибудь я расскажу, как это случилось.

– Мама, могу я тебя попросить? – сказал Джеймс. – Отложи свою историю лет на пять-десять, хорошо?

– Почему? – озорно сверкнула глазами графиня. – Боишься, что твоя жена перестанет уважать меня, когда узнает эту историю?

– Нет, мама, – покачал головой Джеймс. – Просто Рэнди, узнав о твоих подвигах, может задуматься, стоит ли ей оставаться женой такого скучного человека, как я.

Все рассмеялись, и Рэнди рассмеялась вместе со всеми, хотя ей оставался совершенно непонятным подтекст разговора.

«Здесь кроется какая-то тайна, – решила она. – Ну, ничего, когда-нибудь я узнаю и о прошлом графини».

18

Когда ближе к полудню две супружеские пары прибыли в сопровождении вооруженной охраны в Лондон, в их доме кипела работа. Слуги – и свои, и специально приглашенные по такому случаю – заканчивали готовить дом Грейсонов к балу, который должен был состояться сегодня вечером.

Едва успел Джеймс вместе с родителями и Рэнди переступить порог, как к нему поспешил дворецкий, Фентон, и сказал, с поклоном протягивая запечатанный красным сургучом конверт:

– Милорд, это прибыло вчера утром. Посыльный, доставивший конверт, настаивал на том, чтобы дождаться ответа, но я объяснил ему, что вас не будет до поздней ночи.

В последний раз Джеймс видел этот летящий, стремительный почерк много лет тому назад, но тем не менее узнал его с первого взгляда.

– Спасибо, Фентон, я разберусь с этим.

Подошла Рэнди, попыталась взглянуть на конверт, но не увидела надписи на нем и смогла заметить лишь помрачневшее лицо мужа.

– Что случилось, Джеймс? Плохие новости?

Джеймс отрицательно покачал головой и ответил, засовывая конверт в боковой карман пальто:

– Ничего особенного, дорогая. Просто напоминание об одном деле, которое я должен был закончить еще давно, но забыл это сделать. – Он поцеловал Рэнди в щеку и улыбнулся: – Почему бы вам с моей матерью не навестить Нана? Я уверен, ей будет приятно повидаться с вами. А мы с отцом пройдем пока в кабинет и окончательно решим, как нам расставить охрану во время сегодняшнего бала.

– Вооруженные охранники, переодетые слугами и гостями, – с явным неудовольствием поморщилась Рэнди. – Послушай, ты в самом деле убежден, что это необходимо?

– Устранить меня с дороги твой дядя может лишь единственным способом – для этого ему нужно будет пристрелить меня прежде, чем я подойду вместе с тобой к алтарю. Мне же, со своей стороны, хочется не только уцелеть, но при этом еще и заманить Ричарда в ловушку.

– Быть может, мне больше, чем кому-либо, не хочется, чтобы ты так рисковал своей жизнью, – покачала головой Рэнди. – За короткое время я успела потерять отца, сама едва не стала жертвой убийцы, и если теперь что-нибудь случится с тобой, я вряд ли переживу это.

Кэтрин, слышавшая весь разговор, сказала, обнимая Рэнди за плечи:

– С Джейми ничего не должно случиться, моя дорогая. Весь вечер рядом с ним будут находиться переодетые охранники. – Она потянула свою невестку к лестнице и продолжила, грустно улыбаясь: – Не нужно осуждать Джейми. У нас в роду все отличались безрассудной смелостью и привыкли к риску. Так что это у него наследственное. А сейчас ты должна познакомить меня со своей Джаритой. После стольких дней, проведенных на море, мне нужно привести в порядок волосы, и те травяные настои, о которых ты мне говорила, должны помочь.

После того как женщины скрылись наверху, Джеймс вытащил из кармана конверт, а затем отдал пальто Фентону.

– Мы с графом будем в кабинете. Проследи, чтобы нам не помешали.

Когда они остались вдвоем за закрытой дверью кабинета, налили по стаканчику бренди и расселись по глубоким кожаным креслам, Майлз спросил сына:

– Сам расскажешь о том, что тебя тревожит, или хочешь, чтобы я попробовал угадать? Что ж, увидев твое лицо после того, как Фентон вручил тебе конверт, нетрудно догадаться, что внутри его спрятаны не самые приятные вести.

– Не самые приятные – это еще слишком мягко сказано, – ответил Джеймс, взламывая красную сургучную печать и вынимая из конверта исписанные листы бумаги. – Честно говоря, наглость особы, приславшей это письмо, способна привести меня в бешенство.

– Ну не тяни, говори, кто эта особа. Герцог Мейдстоун?

Джеймс покачал головой, быстро пробегая глазами строчки письма.

– Нет. Это Кэролайн Векслер.

– Та самая девица Сатклифф, из-за которой ты когда-то стрелялся? Потом на ней еще женился Монтроуз. Она довольна, что стала маркизой?

– В прошлом году Монтроуз погиб. Разбился, упав с лошади, – ответил Джеймс, дочитывая последнюю страницу. – Разумеется, после этого и титул, и имения отошли к его младшему брату, Жилю.

– А наша белокурая бесстыдница подыскивает себе нового богатого и знатного муженька, – поморщился граф. – Лучше бы ее утопили сразу после рождения, как котенка. А так скольким она поломала жизнь! Знаешь, даже твоя мать едва не покончила с собой, когда узнала о том, что сделала с тобой эта дрянь! Мне стоило большого труда успокоить Кэтрин.

Джеймс поднял глаза и посмотрел на отца поверх письма.

– Но зато она покончила с Кэролайн, – заметил он. – В таком виде сумела ее выставить перед всем светом, что и Кэролайн, и Монтроуза перестали приглашать в приличное общество.

– Черт! Не думал, что ты знаешь об этом! – с досадой воскликнул Майлз. – Мне, наверное, нужно было бы научиться держать твою мать в узде, но разве можно справиться с ее чертовым характером! Кстати, откуда ты узнал?

– Кэролайн рассказала. Точнее, написала – вот в этом письме, – Джеймс протянул отцу исписанные листы. – А теперь она просит, чтобы я помог ей восстановить утраченную репутацию. Кэролайн намекает также на то, что в ее жизни появился новый мужчина, но если ей не удастся вернуть свое место в свете, то этот человек не женится на ней.

– А еще она хочет встретиться с тобой, причем не откладывая, – добавил Майлз, просматривая письмо Кэролайн. – Так спешит, словно речь идет о жизни и смерти. Да, хорошо эта бестия владеет пером, ничего не скажешь. Ей бы только романы писать.

Джеймс покрутил в руке бокал с бренди, возвращаясь к мысли, которая не давала ему покоя все последнее время.

– Я не рассказывал тебе о том, что в тот вечер возле театра она подошла ко мне? – начал он. – Кэролайн вела себя дружелюбно, казалась искренней, но при этом я чувствовал, что она сильно нервничает. Помню, как она все время оборачивалась через плечо, словно пытаясь увидеть, не стоит ли кто-нибудь у нее за спиной. А спустя всего несколько секунд после того, как она отошла от меня, прогремел тот выстрел.

Майлз сложил письмо и сказал, возвращая его сыну:

– Следовательно, ты полагаешь, что Кэролайн Векслер имеет отношение к покушению на твою жизнь?

– Не исключено. В тот вечер она сидела в ложе Мейдстоуна, а когда Ричард не вытерпел и покинул театр, все его прихлебатели ушли вместе с ним. – Джеймс провел пятерней по своим волосам. – Именно поэтому я и удивился, когда увидел Кэролайн возле театра. Я был уверен, что она давно уехала. Мне кажется, что она должна была показать меня наемному убийце.

– Прости, сынок, возможно, я не должен спрашивать об этом, но все-таки: ты по-прежнему питаешь нежные чувства к этой женщине?

– Совершенно никаких чувств я к ней не питаю, – энергично тряхнул головой Джеймс. – Все мои чувства рассыпались в прах на той поляне, семь лет тому назад, и покончила с ними сама Кэролайн. Когда я увидел ее в ложе Мейдстоуна… если бы взгляды могли убивать, она умерла бы на месте.

– Такая сильная ненависть опасна, Джеймс. Она может погубить тебя самого.

– Да, я знаю, – кивнул Джеймс. – Я это понял, когда смотрел на Кэролайн. Тогда-то я и дал себе слово, что отныне буду думать только о своей жене.

– Судя по твоим словам, ты крепко любишь Рэнди, мой мальчик, – улыбнулся Майлз и похлопал Джеймса по спине. – Я очень рад за тебя. Твоя жена мне показалась весьма необычной юной леди.

– О да. – Джеймс взял со стола сложенные листы и пошел с ними к рабочему столу отца. – Мне не хочется, чтобы Рэнди узнала об этом письме, а также о том, что Кэролайн, возможно, состоит в сговоре с Ричардом. У Рэнди последнее время забот и без этого хватало.

– А как ты собираешься поступить с Кэролайн? Не пойдешь же на ту встречу в парке, которую она тебе назначила?

Джеймс присел за стол, придвинул к себе чистый лист бумаги, взял перо и поднял крышку чернильницы.

– Нет. Если Кэролайн так уж необходимо увидеться со мной, она может сделать это сегодня вечером здесь, на балу. Сейчас напишу ей персональное приглашение и отправлю с посыльным. Думаю, что после этого она не сможет не прийти.

Приблизительно час спустя Рэнди, проходя по коридору, увидела дворецкого, выходившего из кабинета с конвертом в руках.

– Скажите, Фентон, – окликнула его Рэнди, – мой муж все еще говорит с графом?

– Да, миледи. Он попросил меня немедленно отправить вот это приглашение на бал. Лорд Джеймс настоятельно просил сделать это немедленно. Вы что-то хотели?

– Нет, Фентон, я только хотела узнать, не освободился ли мой муж. Но раз он все еще занят, то я спущусь пока на кухню, проверю, как там идут дела. Исполняйте, что вам было приказано.

– Слушаю, миледи. – Фентон поклонился Рэнди, а затем вручил пакет посыльному, дежурившему возле парадной двери. – Мики, отнеси это письмо леди Кэролайн Векслер. Адрес написан на конверте.

– Ответа ожидать, мистер Фентон?

– Не обязательно, Мики, – покачал седой головой дворецкий. – Лорд Джеймс сказал, что леди ждет этого приглашения, поэтому лучше сразу же возвращайся назад.

Посыльный и дворецкий разошлись по своим делам, а Рэнди все еще стояла, вцепившись в перила винтовой лестницы, не в силах двинуться с места. Она не могла понять Джеймса, не могла поверить, что после той волшебной ночи, проведенной вдвоем в поместье, он захочет увидеться с Кэролайн Векслер.

О своей бывшей невесте он всегда говорил как-то уклончиво, вскользь и с большой неохотой. Что, если он пытался скрыть таким способом свои истинные чувства к этой женщине?

Рэнди вспомнила, как Джеймс смотрел на Кэролайн, заметив ее в театре, – застыв на месте, не отводя глаз, даже, казалось, не дыша. А позже обнимал свою блондинку за плечи возле театра. И вот теперь он вдруг в самую последнюю минуту решает пригласить ее на бал. Можно ли после всего этого поверить в то, что он не питает к этой женщине никаких чувств?

Рэнди, во всяком случае, в это больше не верила. Она считала, что, несмотря на все, что сделала с ним Кэролайн Сатклифф, Джеймс по-прежнему любит ее. А если так, то он непременно должен тяготиться нелюбимой женой, связавшей его по рукам и ногам. Ведь если бы не Рэнди, Джеймс был бы сейчас свободен так же, как и белокурая овдовевшая Кэролайн.

Услышав внизу какое-то движение, Рэнди опустила взгляд и увидела, что Фентон впускает в дверь посетителя. Тот был высок, худ, темноволос, элегантно одет, а в руке держал кожаную папку, в которых обычно носят важные бумаги. Дворецкий принял от незнакомца его визитную карточку, затем заметил Рэнди и поспешил к ней.

– Миледи, этот джентльмен – сэр Малкольм Эддисон, адвокат герцогини, – пояснил Фентон, протягивая Рэнди визитную карточку. – Он говорит, что ему необходимо немедленно поговорить либо с вами, либо с вашей бабушкой.

– Ее светлость сейчас отдыхает, – вздохнула Рэнди, беря визитку. – Я сама поговорю с этим джентльменом.

Она глубоко вздохнула и повела адвоката в гостиную. Оказавшись за закрытой дверью, мистер Малкольм, не успев усесться в кресло, приступил к делу.

– Ваша бабушка прислала мне письмо, – начал он, – в котором сообщала мне о том, что еще до отплытия из Индии вы зарегистрировали там свой брак с виконтом Райлендом. Ее светлость пожелала, чтобы были подготовлены все необходимые документы для того, чтобы она могла внести в свое завещание вас и вашего мужа. В последний раз ее завещание было изменено в прошлом году.

– Это я знаю. Нана говорила мне об этом пару недель тому назад. Потому она и попросила меня дать ей мое свидетельство о браке – чтобы подтвердить то, о чем говорится в изменениях к завещанию. Неужели возникли какие-нибудь затруднения?

Адвокат вытащил носовой платок, промокнул им вспотевший лоб и ответил:

– Э-э… да, пожалуй, это так. Наверное, мне стоило прежде всего переговорить с ее светлостью, и лишь затем… но… понимаете ли….

Рэнди наклонилась вперед, тронула кончиками пальцев руку адвоката.

– С вами все в порядке, мистер Малкольм?

– Да, миледи, благодарю вас. Но дело в том, что, пока мы не решим вопрос с вашим свидетельством о браке, я не смогу внести необходимые изменения в завещание ее светлости. Я полагаю, герцогиня будет очень расстроена, узнав о том, что в силе по-прежнему остается ее старое завещание. – Он глуповато улыбнулся и потряс головой. – Впрочем, я и сам не понимаю, зачем так тороплю события. Ведь после завтрашнего венчания этот вопрос отпадет сам собой.

– Поскольку эта проблема связана со мной, я требую, чтобы вы объяснили мне подробно и точно, в чем дело, – отчеканила Рэнди, встревоженная словами адвоката.

– Ну что ж, – вздохнул Малкольм, – извольте. Ваш брак с Джеймсом Грейсоном, заключенный в Калькутте, недействителен. Он зарегистрирован мировым судьей, который к тому моменту был уже отрешен от должности. Все необходимые для отставки свидетельства ваш покойный отец прислал в Лондон еще в прошлом году. К моменту вашего венчания тот человек находился в отставке уже несколько месяцев, и об этом не мог не знать преемник вашего отца на посту губернатора.

Рэнди, прищурившись, ясно вспомнила подвыпившего мирового судью, злорадное выражение, не покидавшее лица Брэндона Спенсера во время бракосочетания, и почувствовала, как сжимаются в тугой комок ее внутренности. Теперь она не сомневалась в том, что Спенсер не только знал об отставке судьи, но нарочно все устроил так, чтобы ее брак с Джеймсом оказался недействительным. Это была месть Брэндона.

Сэр Малкольм тем временем нервно рассмеялся и продолжил:

– Но, как я уже сказал, завтра утром все решится само собой. Вы по всем правилам заключите брак с виконтом Райлендом, и повода для волнения не останется. Желаете, чтобы и сам все это объяснил ее светлости или виконту, миледи?

– Не нужно, – покачала головой Рэнди. – Я сделаю это сама.

– Принимая во внимание все обстоятельства, я рассчитываю на вашу осторожность, – сказал сэр Малкольм и добавил, вытаскивая из папки сложенный лист плотной бумаги и протягивая его Рэнди: – Вот ваше свидетельство о браке, миледи, мне оно больше не потребуется.

После ухода адвоката Рэнди вдруг почувствовала озноб и перебралась поближе к камину. Здесь, глядя на пляшущие языки пламени, она глубоко задумалась над тем, что ей только что стало известно. Как же ей следует поступить в подобной ситуации?

Конечно, она могла промолчать, и завтра утром их брак будет официально подтвержден. Но Кэролайн? Как быть с Кэролайн? Если Джеймса так тянет к этой вдове, то где гарантия, что он не сделает ее своей любовницей? И как тогда будет чувствовать себя сама Рэнди? Согласится ли она делить мужа с другой женщиной?

Взгляд Рэнди остановился на брачном свидетельстве, которое она продолжала сжимать в руке.

– Никчемный клочок бумаги, – с горечью прошептала Рэнди, скомкала лист и в отчаянии швырнула его в огонь камина.

* * *

– Козочка моя, ты, похоже, совсем не выспалась, – запричитала Джарита, хлопоча возле постели Рэнди. – Такая бледная, и глазки припухли.

Рэнди накинула на себя халат из цветастого индийского ситца и перешла к туалетному столику.

– Я пыталась уснуть, Джарита, но так и не смогла, – пояснила она. – К тому же у меня всю ночь болел живот. В четвертый раз за последнюю неделю. Не могу понять, что со мной.

– Может быть, попробуешь бульон, который прислала тебе к завтраку графиня? – Джарита открыла крышку принесенной с собой кастрюльки, перелила бульон в чашку и протянула ее Рэнди. – Вот попробуй.

Как только Рэнди вдохнула густой аромат мяса и овощей, ее желудок снова свело. Она резко отодвинула от себя бульон и отложила в сторону серебряную ложку.

– Джарита, убери это. Немедленно. Мне кажется, что сейчас меня…

Рэнди не договорила, зажала ладонью рот и стремительно нырнула под кровать за ночным горшком. Облегчив желудок, она опустилась прямо на пол, опустив фарфоровый горшок на колени и бессильно откинув на матрас голову.

– Бедный мой ягненочек, – покачала головой старая служанка и поправила упавшую на вспотевший лоб Рэнди светлую прядь. – Впрочем, все это не так уж страшно. Месяца через два пройдет само собой.

– Через два месяца? – шевельнула головой Рэнди. – Ты, наверное, шутишь, Джарита!

– Нисколько не шучу. У беременных это часто случается. А ты, дитя мое, уже носишь под сердцем ребеночка от господина Джеймса. Я заметила, что у тебя не было обычных женских кровотечений, и твой желудок только подтверждает мою догадку.

Наконец до сознания Рэнди дошел смысл слов Джариты. Она снова откинула на матрас голову, и но щекам у нее потекли слезы. Рэнди была настолько потрясена случившимся, что даже не заметила, как Джарита покинула спальню, а ее место возле постели занял другой человек.

– Не плачь, госпожа, – прозвучал голос Абу, и его смуглая рука нежно погладила лоб Рэнди. – В твоей жизни было много горя, но теперь тебе следует радоваться, а не печалиться.

– Но, Абу, сейчас мне это совсем не ко времени. Учитывая то, что нам всем предстоит… – она покачала головой. – Что мне теперь делать?

– Родить здорового, красивого ребенка и наслаждаться своим материнством. А то, что он должен появиться на свет именно сейчас, это судьба. Значит, так должно было случиться.

– Я люблю Джеймса, но он-то меня не любит! – воскликнула Рэнди, теряя контроль над собой. – Он по-прежнему любит Кэролайн!

– Блудливый пес! – поморщился Абу. – Полагаю, он сам сказал тебе об этом? Если так, то этот мужчина просто недостоин быть твоим мужем, дитя мое.

Рэнди выпрямилась и вытерла мокрые от слез щеки рукавом своего халата.

– Джеймс не блудливый пес, и он никогда не говорил мне о том, что любит Кэролайн. Но я же вижу это, Абу. Джеймс не мог от нее глаз оторвать, когда мы были с ним в театре. Так можно смотреть только на человека, которого любишь.

– Или ненавидишь, – добавил мудрый Абу. – Любовь и ненависть всегда идут рука об руку. И то и другое – страсть, только любовь насыщает нашу душу, а ненависть опустошает ее. Ты рассказывала мне о том, сколько горя эта женщина причинила в прошлом господину Джеймсу. Неужели, даже зная это, ты продолжаешь думать, что он влюблен в эту ведьму?

– Но в тот вечер у него горели глаза, я же видела.

– Глаза у человека могут гореть не только от любви, но и от гнева. Это не приходило тебе в голову?

– Не приходило, – согласилась Рэнди. – Ну, хорошо, допустим, тогда я ошиблась. Но как быть с приглашением на бал, которое послал ей Джеймс сегодня утром? Если он ненавидит эту женщину, тогда зачем он хочет видеть ее?

– Быть может, хочет ей отомстить? – пожал плечами старый индус.

Вот об этом Рэнди ни разу не подумала. Поднявшись с помощью Абу на ноги, она прошлась по комнате, рассуждая вслух:

– Месть. Что же, вполне возможно. Но возле театра я видела, как Джеймс держал Кэролайн за руки, когда та расплакалась. А это чем объяснить?

– Тем, что у господина Джеймса доброе сердце, которое не выдерживает женских слез.

– Ты там не был, Абу, – покачала головой Рэнди, – а я была. И я собственными глазами видела…

– Она видела! – сердито перебил ее Абу. – С каких это пор ты стала полагаться только на свои глаза, дитя мое? Ведь у тебя есть дар, который позволяет тебе чувствовать человека куда надежнее, чем глаза. Но ты совсем перестала пользоваться своим даром. Почему?