Текст книги "Венера и воин"
Автор книги: Сьюзен Гастингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 16
Благословение Верцуликса
Огонь в очаге догорел, и зимний холод проник сквозь стены жилья.
Зигрун и Велокс лежали под пушистыми мехами, погруженные в глубокий сон. Хотя его руки крепко обнимали ее тело, дух ее витал в эти ранние часы где-то еще.
Она находилась в уютном жилье, а рядом в хлевах беспокойно теснились отельные коровы и ожидавшие приплода овцы. Ленивый весенний ветерок проходил через открытые двери и распространял сладкий аромат жасмина и свежевспаханной земли. Рядом, на шкуре, она увидела голову мальчика, розового и крепкого, с нежными прядями светлых волос на головке. Он протягивал к ней руки. Она взяла его и вышла с ним из дома. По двору бегали куры и гуси, собака гоняла дерзких скворцов, которые громко ссорились в позеленевших кустах. Она увидела белобородого мужчину в светлом одеянии, спускавшегося с холма. Вокруг его головы был венок из дубовых листьев. Он воткнул в землю палку, и внезапно из нее выросли зеленые ветки и красные бутоны. Бутоны распустились в ароматные розы.
Старый друид сорвал один цветок и разбросал его лепестки по земле.
Она заметила, что ее тело округлилось.
Она взглянула на него.
– Ты принадлежишь этому месту, – сказал он. – Вы оба принадлежите этой стране.
– Ты можешь меня видеть? – спросила она растерянно.
– Конечно, ночная путешественница. Разве ты еще не распознала свою силу? Не трать ее даром. Твое предназначение – давать жизнь. Приходи, пока не будет слишком поздно.
Он сделал нетерпеливый жест, и она вернулась назад, в настоящее, в свое тело, теплое и мягкое, лежащее в объятиях Велокса. Она все еще ощущала сладостное удовлетворение, которое следует за соитием, и прижалась к нему. Она вдыхала мужской аромат его тела и нежно касалась его. Велокс застонал от удовольствия, и она почувствовала, как в нем снова зародилось желание.
Зигрун откинула меховое одеяло и поднялась. Звонко смеясь, она выбежала на улицу, натерла свое тело снегом, так что кожа сильно покраснела, и оделась.
– Вставай ты, лентяй, у нас еще полным-полно дед, нам нужно добыть мяса для путешествия, ты должен пойти на охоту, а я его приготовлю. Завтра на рассвете мы отправляемся.
– Куда?
– Назад, в Галлию.
– Откуда такое внезапное решение?
– Верцуликс послал мне знак.
Он замолчал и внимательно посмотрел на нее. Глаза у нее были ясными и задорно блестели, щеки порозовели, как у спелого яблока. Он схватил лук и стрелы.
– Велокс!
– Да?
– Ты не хочешь сначала одеться?
Лошади были тяжело нагружены провиантом, так что Велокс предпочел идти пешком, позволив ехать верхом только Зигрун.
Ударили суровые морозы.
Прощание с Неей далось Зигрун тяжело. Ей было горько сознавать, что эта женщина – последняя из ее народа, кого она видит живой, и что ее жизнь завершится в течение зимы. Она исчезнет из этого мира так же, как и люди ее племени, которые отправились странствовать в неизвестные дали в поисках земли. Но земли для них не было.
Дорога назад была более тяжелой. Продвижение осложнялось не только глубоким снегом и холодом, но беременность мешала Зигрун ехать верхом. Хотя она чувствовала себя неплохо, ее больше не тошнило и благодаря охотничьему искусству Велокса она не страдала от голода, но все-таки тряска на лошади мешала ей.
Велокс настаивал, чтобы они больше не ночевали в холодных хижинах, а просил, если они встречали крестьянские дворы гельвециев, устроить их переночевать в сене. Большинство жителей гор, которые, подобно галлам, жили преимущественно скотоводством, были людьми замкнутыми и сдержанными. Но вместе с тем и очень гостеприимными. В благодарность Велокс делился с ними дичью, и их устраивали на ночлег в сене над хлевами и позволяли их лошадям покормиться сеном с горных лугов.
Когда их спрашивали о причине и цели их путешествия, Велокс, не краснея, рассказывал трогательную историю о поручении короля арвернов Антекуса найти мудрую женщину из племени кимберов.
Зигрун охотнее всего зажала бы уши руками, когда Велокс рассказывал эту историю, приукрашивая ее выдуманными деталями, однако и ей казалось, что будет лучше ничего не рассказывать об истинных причинах их далекого путешествия. Так как волосы у нее все еще не отросли в полную длину, она заплетала их в косички, которые закрепляла на висках, как это делали женщины некоторых германских племен. Так она избегала неприятных вопросов, потому что и у гельвециев женщина с отрезанными волосами считалась осужденной и изгнанной из племени. Кроме того, Зигрун обычно надевала на голову шерстяной платок из-за холода, и ее прическа не бросалась в глаза.
Во время их однообразного медленного продвижения Велокс выучил северный язык. Язык галлов несущественно отличался от германских диалектов. Велокс выказал себя очень способным учеником и тут же применил свои новые познания, чтобы на следующем крестьянском дворе, на котором они попросили о ночлеге, рассказать свою историю еще более изобретательно.
Они избегали на дороге только бродячих торговцев. Те могли оказаться римлянами, обратить внимание на их странное передвижение в этой негостеприимной местности, рассказать об этом в Риме и тем самым направить на их след. Северные торговцы также могли рассказать в Риме о встрече со странной парой и подвергнуть их той же самой опасности. Для всех они должны были быть воином Велоксом при дворе короля галлов Антекуса и его молодой женой.
Однако тяжелое путешествие потребовало свою дань, когда Зигрун однажды почувствовала боль в спине и не могла больше ни ехать верхом, ни бежать. Велокс очень обеспокоился, и они постучали в дверь ближайшего крестьянского двора.
Здесь их тоже гостеприимно приняли, и женщины старшего возраста стали ухаживать за Зигрун, которую мучили боли.
– В твоем состоянии ты не можешь ехать дальше, – заметила одна из женщин и посмотрела на живот Зигрун. – Тебе вообще нельзя больше ездить, оставайся здесь и рожай ребенка.
– Нет-нет, – отказалась Зигрун, – мой муж должен вернуться ко двору короля, и он ни за что не оставит меня здесь одну.
Старуха с сомнением покачала головой.
– Ты можешь потерять своего ребенка, – возразила она, – это слишком опасно.
– Я достаточно сильна, и у меня есть теплая одежда, – воспротивилась Зигрун и снова скривила лицо от боли. Женщины отошли назад, чтобы посоветоваться, потом они отодвинули скамьи, и столы, сильнее разожгли огонь и отослали мужчин прочь.
– Что с ней случилось? – спросил Велокс.
– Ничего, что касалось бы мужчин, – ответила одна из женщин и энергично выставила его за дверь.
Встревоженный, он последовал за мужчинами, которые отправились на пивоварню. Пока женщины занимаются своими медицинскими ритуалами, можно в утешение опустошить пару кувшинов пива. Это позволит приятно провести время и согреет их.
Женщины принесли кувшины с тайными микстурами и связки различных трав, из которых они приготовили чай, и дали его выпить Зигрун. Вскоре Зигрун почувствовала сонливость, ей стало хорошо и легко, поэтому она лишь каким-то шестым чувством заметила, что женщины подвели ее к огню, сняли с нее одежду и натерли ее тело какой-то жидкостью. При этом они бормотали таинственные формулы, похлопывали маленькими палочками, на которых были вырезаны руны, по животу Зигрун и проделывали вокруг нее странные танцевальные движения. В помещении стало очень жарко, и женщины впали в экстаз. Они призывали духов, чтобы помочь нерожденной жизни. Потом они замотали Зигрун в теплые платки и уложили спать на широкой деревянной кровати.
– Вы видели, что волосы у нее довольно короткие? – спросила одна из женщин, пока они выносили свои тайные микстуры.
– А на правой руке у нее выжжен странный знак. Это не руны и не картинки, это похоже на письменные знаки, которые иногда используют римские торговцы.
– Ты думаешь, что она не из галлов?
– Она светловолосая, у нее голубые глаза, она происходит из северной расы. Кроме того, она говорит на нашем языке.
– А я вам говорю, с ней что-то не так, может быть, воин похитил ее.
– Нет, похоже она очень влюблена в него, это видно, когда она глядит на него. Он тоже, кажется, очень ее любит.
– Какое нам до этого дело? Она в нужде, и мы должны ей помочь.
– Кроме того, будет лучше, если мы ничего не скажем об этом мужчинам.
Другие женщины кивнули.
– Так, – сказала самая старшая среди них, – после всех этих трудов мы все заслужили кувшин пива. Евига, – позвала она служанку, – принеси нам кувшин из пивоварни, если мужчины не все еще выпили.
Они рассмеялись и сели за длинный стол.
Служанка Евига взяла кувшин, набросила на себя плащ и побежала по заснеженному двору к пивоварне, оттуда раздавалось громкое пение.
Мужчины выпили много пива и были в хорошем настроении.
Велокс сидел между ними и тоже пил, однако, когда появилась служанка, он обеспокоенно поднялся.
– Как дела у Зигрун? – спросил он служанку, пока она наливала в кувшин пива. Та кокетлива подняла глаза.
– Вы так беспокоитесь о своей жене, благородный воин? – спросила она и улыбнулась, позволив плащу соскользнуть со своих плеч.
Она была круглой и розовой, ее голубые глаза излучали серебристые звезды, а губы алели, как ягоды рябины.
– Конечно, я беспокоюсь о ней, – ответил Велокс. – Итак, что с ней?
– О, ничего серьезного, – ответила она уклончиво, схватила кувшин и протиснулась мимо него к выходу. Он крепко схватил ее за руку и удержал.
– Что значит «ничего серьезного»? – резко спросил он.
Щеки у девушки покраснели. Этот воин был очень силен и чрезвычайно хорош собой. Она снова кокетливо посмотрела на него.
– Ей требуется покой, ей надо отдохнуть, вы не должны ехать дальше и вы не должны сегодня ночью быть с ней.
– Почему? Что ты имеешь в виду?
– Она очень устала, вы к ней явно слишком требовательны, женщине в таком состоянии нужен покой. – Она многообещающе улыбнулась. – Однако из-за этого ваше ложе не должно быть холодным, благородный воин.
Польщенный Велокс с облегчением улыбнулся. Однако тут же нахмурился.
– Где она сейчас?
– Она спит, и вы не должны мешать ей выспаться. Я сейчас отнесу кувшин женщинам. Для меня было бы честью, если бы вы выпили со мной кружку пива за здоровье вашей… жены.
Велокс уже опустошил несколько кувшинов пива и не заметил, как странно она произнесла слово «жена». Он отправился на сеновал над конюшней и вскоре крепко заснул.
Служанка нашла его громко храпящим, когда немного позже забралась на сеновал. С любопытством она посмотрела на прекрасного богатыря с атлетической фигурой. Он положил голову на узелок, меховой плащ небрежно валялся рядом с ним. Она осторожно подвинула его кожаный жилет и расстегнула пояс. На нем была шерстяная одежда, которую носили все племена севернее Альп: длинные штаны, рубашка с поясом и толстый шерстяной жилет. Должно быть, он был воином короля, потому что одежда у него была роскошной и дорогой.
Она приподняла его рубашку и скользнула рукой вдоль его живота. С восторгом она ощутила под его гладкой кожей твердые мускулы. Смело она позволила своей руке двинуться дальше, под его штаны. Велокс шелохнулся и что-то пробормотал. Евига остановилась, однако он снова заснул и захрапел. С покрасневшими щеками она продолжила свое исследование и тихо вздохнула, когда ее пальцы коснулись великолепного признака его мужественности. Она осторожно начала гладить его, и, к ее радости, под ее руками что-то зашевелилось. Велокс снова двинулся, по его лицу скользнула улыбка.
– Пила, что ты делаешь? – пробормотал он, не открывая глаз.
Евига замерла. Кто такая была Пила? Кроме того, он говорил на латыни, языке римских торговцев. Она продолжила свою игру, вытянулась рядом с ним в сене и нашла его губы. Велокс крепко обнял ее своими руками. Он охотно позволил себя поцеловать и жадно чмокнул, когда она на одно мгновение отстранилась от него.
– Разве я не говорила, что ты ненасытный? – прошептала она и снова поцеловала эти желанные губы. О, он чудесно целовался, хотя, как мешок с мукой, валялся в сене, когда Евига придвинулась к нему. Она расстегнула свою кожаную куртку и отодвинула в сторону ткань своей шерстяной рубашки, затем положила его руки себе на грудь.
Лицо его расплылось в довольной улыбке, и он так страстно надавил на ее полную грудь, что она громко вздохнула. Теперь для Евиги уже не было отхода, она провела рукой по его волнистым волосам, которые достигали плеч и были закреплены узкой кожаной лентой надо лбом.
Она предложила ему свою грудь, и он губами нашел твердые маленькие соски, чтобы ласкать их. Взгляд Евиги затуманился от похоти и удовольствия, и, посмотрев на его штаны, она заметила, что ее усилия имели успех.
– А теперь вперед, галльский петух, оправдай свое имя, – выдохнула она и уселась на него верхом. Ее колени справа и слева прижали его бедра в сене. Она отодвинула в сторону его меч, прижавшийся к его колену, и замерла: это был короткий римский меч с широким клинком и изящным рельефом на рукоятке. У галльских воинов были другие мечи. Она наклонилась, чтобы точнее рассмотреть меч, и заметила, что на нем были выгравированы бог войны Марс в римском вооружении и такие же письменные знаки, какие были у женщины на руке.
Евига приподняла брови. Вот оно что, с обоими было что-то не так. Ни в коем случае это не могли быть галлы, хотя они и похожи на них.
– Ромелия, ты слишком тяжелая, – проворчал он со все еще закрытыми глазами.
Евига чуть-чуть отодвинулась. Ромелия? Кто это? До этого он называл другое имя, а женщину в доме зовут Зигрун, так она сама сказала.
Евига подождала, пока он снова не успокоился. Рукой она ухватилась за его фаллос, чтобы помочь ему, когда он проникнет в нее.
– У тебя холодные руки, Атенаис, – пробормотал он и схватил Евигу за бедра. Он еще раз коснулся грубой ткани, затем раскрыл глаза.
– Зигрун?
– Она спит, – заверила его Евига, – вы можете удовольствоваться мной, если вам нравится. А вам, кажется, нравится, благородный воин.
Раздраженным движением он столкнул с себя служанку и с недовольством заметил возбуждение своего члена. Он быстро натянул на себя штаны.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Клаудиус угрюмо.
– А что обычно делают в сене? – оскорбленно ответила Евига и снова приподняла свою рубашку. – Что делают, когда собираются немного позабавиться друг с другом? Моя грудь вам, кажется, понравилась.
Он посмотрел на ее грудь, выпиравшую из корсажа.
– Это была ошибка, – пробормотал он смущенно.
– В Галлии все воины верны своим дамам? – дерзко спросила Евига. – Или же вы дали обет целомудрия вашему королю?
– Откуда мне знать, что делают воины в Галлии? – рассерженно проворчал он. – Я хочу пива.
Клаудиус поднялся, зашатался и рухнул на пол у ног своей лошади. Ругаясь, он снова поднялся и, шатаясь, пошел назад к пивоварне, где крестьяне и батраки все еще продолжали петь и пить.
Евига в бешенстве прикусила губы и снова оделась. Она даже не приложила труда, чтобы удалить со своих волос и одежды соломинки.
– Где ты была? – встретили ее вопросом женщины, когда она вернулась в теплое жилое помещение. Евига промолчала и многозначительно улыбнулась.
– Ой, посмотрите, она валялась в сене, как собака в течке, – хихикнула одна из женщин.
– Ну и что, каждая бы из вас позавидовала мне, если бы узнала, с кем я там валялась.
– Ах, ну и с кем?
– Расскажи!
– Ну, рассказывай же!
– Это был чужой?
– Да, это был чужой, – Евига наслаждалась своим триумфом, – и я скажу вам, они что-то скрывают. Вокруг них какая-то тайна.
– Откуда ты взяла?
Евига наклонилась, и женщины подвинули свои головы к служанке, потому что та понизила свой голос до шепота.
– Он называл меня Пилой, Ромелией, Атенаис или чем-то похожим.
– Ну, и что это такое?
– Имена. Имена его наложниц или рабынь или что-то вроде этого. Эта женщина не его жена, и с ним римский короткий меч с такими же знаками, какие выжжены у женщины на руке.
Женщины смотрели на нее, раскрыв глаза.
– Ты уверена?
– Абсолютно уверена. Я была очень близко к нему, на нем. О, ну у него и способности, наши увальни с ним не сравнятся. А тело у него, как у римского бога, о котором нам рассказывал торговец солью, однажды продавший нам маленькую фигурку. И знаете, что еще?
Женщины застыли с раскрытыми от удивления ртами и смотрели на служанку с восхищением.
– А тебе с ним понравилось?
Евига откинула голову назад.
– Мое дело, – сказала она только и ухмыльнулась, полузакрыв глаза. – Он плохо переносит пиво, он опьянел после пары кувшинов. Северяне не пьянеют так быстро от пива, как он. Ведь в Риме пьют вино.
– Что же нам делать?
Женщины беспомощно переглянулись.
– Дадим ему напиться, пока он совсем не опьянеет. – Евига по-боевому подбоченилась. – Потом мы его разоружим и запрем в клетке, в которой мы держали медведя. Оттуда он не выберется, а затем пусть мужчины решают, что с ним делать.
– Да-да, мы так и сделаем.
Женщины вскочили на ноги и выбежали во двор. Из пивной все еще раздавалось громкое пение, хотя оно стало более невразумительным и казалось, что поют уже не все бражники.
Евига заглянула в дверь. Несколько мужчин еще, шатаясь, сидели на скамейках, но было только вопросом времени, когда они свалятся на пол, где, уже опьянев, спали другие. Среди них лежал и Велокс. Женщины достали из сарая медвежью клетку и поставили ее посреди двора. Они тихо проскользнули в пивоварню, подхватили Велокса за руки и за ноги и вытащили его оттуда. Объединенными усилиями они засунули его в клетку и задвинули засов.
Велокс проснулся, когда по его лицу скользнуло что-то влажное. Он с трудом открыл глаза и взглянул на восходящее солнце. Перед ним стояла, махая хвостом, собака, она просунула язык через решетку и лизнула его в лицо. Растерянный Велокс хотел выпрямиться и стукнулся головой о решетку. Что случилось?
Он тряхнул перекладины, затем схватился за свой меч. Однако перекладины оказались очень крепкими, а меча у него не было.
Он взревел, как раненый хищник, и женщины выбежали во двор. Двое мужчин также высунули свои растрепанные головы из пивоварни и с удивлением посмотрели на необычное явление.
– Не кричи так, подлый лжец, иначе мы тебя успокоим раскаленным железом. Кто ты и что тебе нужно у нас?
– В чем дело? Я же сказал вам, что меня зовут Велокс и что я посланник короля арвернов.
– Ты носишь римский меч. Насколько мы знаем, галлы отлично куют оружие, их мечи самые лучшие из всех. Посланник галльского короля должен носить галльский меч.
– Чепуха! Я купил его у римского торговца.
– Только послушайте, – насмехались женщины, – он снова рассказывает нам сказки. Как и сказку о своей жене, которая совсем не его жена.
– Зигрун? Что с Зигрун? – Велокс почти потерял власть над собой.
– Она твоя наложница или рабыня? Где ты ее украл? Ты и нас хочешь украсть? Смотри-ка сюда, мы все крепкие, и на рынке за нас заплатят кучу денег.
Одна из самых дерзких женщин приподняла свою шерстяную юбку и показала Велоксу свои крупные обнаженные ягодицы, другие хрипло и насмешливо расхохотались.
– Вы дуры, – послышался внезапно из дома ясный громкий голос. В дверях стояла Зигрун, почти касаясь головой косяка. Она строго смотрела на собравшихся. – Как вы могли коснуться его меча, который заколдовал друид Верцуликс. Кто его коснется, того настигнет смерть. Это – магический меч, он может перелетать из руки в руку, однако только у того, кто избран для этого.
Зигрун заклинающе подняла руки, и женщины в испуге отпрянули.
– Ты тоже рассказываешь нам сказки, чтобы его спасти, – закричала одна из женщин.
Зигрун снисходительно посмотрела на нее.
– Он, – произнесла она и указала вытянутой рукой на Велокса, – он спас меня из пещеры дракона. Да, я была рабыней и должна была стать жертвой жестокого дракона, который хозяйничал в пещере далеко на севере. Потом прибыл этот благородный воин с заколдованным мечом и убил дракона. Тотчас отпустите его, чтобы он мог рассказать об этом королю.
Женщины некоторое время смущенно молчали.
– Мы тебе не верим. Где доказательства, что он убил дракона? Где голова дракона или его лапа?
У Велокса волосы встали дыбом на голове. Зигрун, по меньшей мере, умела рассказывать сказки так же хорошо, как он сам, однако эти фурии загнали ее в западню.
– Ха! – воскликнул он. – Зачем мне таскать с собой падаль, если у меня есть с собой живое доказательство. Я везу с собой домой ту, которая должна была стать жертвой.
– А от кого она беременна? От дракона? – смеясь, заорали женщины.
– Он вам докажет, глупые вы женщины. – Зигрун откинула свою голову назад. – Он будет драться с самым сильным из ваших мужчин здесь, во дворе, и он со своим магическим мечом победит. Тогда вы с миром отпустите нас и король Антекус вознаградит вас.
– А если это правда? – взволнованно шепнула одна из женщин.
– Он должен доказать.
Между тем мужчины уже столпились вокруг клетки и молча с изумлением смотрели на эту сцену.
Велокс с отчаянием вцепился в перекладины клетки – в висках стучала барабанная дробь. Он ни в коем случае не смог бы выстоять в борьбе против одного из этих великанов, пока в голове бушевало это германское варево.
Ему нужно выспаться, поесть, ему нужны тепло и покой.
– Кто будет драться против него? – услышал он требовательный голос Зигрун. – Кто обладает мужеством отчаявшегося?
Никто не двинулся.
– Разве вы сильны только на словах? – насмехалась Зигрун. – И прячетесь за спинами ваших женщин?
Мужчины недовольно заворчали, потом один выступил вперед. Он был молод и крепок и, по меньшей мере, на полголовы выше Велокса.
– Я буду драться, – сказал он и распрямил свою грудь. – Сейчас, немедленно.
– Пила, прекрати, – сказал Велокс на латыни, чтобы крестьяне его не поняли, – у меня раскалывается голова, и этот бык растопчет меня, как свиной пузырь.
– Напился, – прошипела она. – Ты за это время стал уже почти германцем.
Она подняла голову и громко сказала:
– Твое нетерпение делает тебе честь, молодой воин, однако это поединок, за которым будут наблюдать боги, поэтому мы не должны гневить их, а соответствующим образом подготовить бойцов. Им предстоит горячая баня, последний обед и молитва с ритуальным жертвоприношением. Сейчас утро. Вы оскорбите Циу, если будете бить друг друга перед его ликом, или же у вас другие обычаи?
Все смущенно опустили головы.
– Итак, отпустите его и дайте ему то, что полагается. Я буду вашей заложницей до тех пор, пока борьба не закончится.
С облегчением вздохнув, Велокс выбрался из клетки. Зигрун повернулась и молча исчезла в доме.
Когда солнце зашло за горы и их вершины загорелись красным огнем, жители собрались в круг во дворе. В середине стоял Велокс, напротив него – молодой гельвеций, один из сыновей крестьянина. Оба они обнажили верхнюю часть своего тела и правой рукой оба сделали медленный круг вокруг себя своими мечами. Затем юноша прыгнул вперед и ударил мечом Велокса. Тот искусно уклонился.
Тяжесть удара чуть было не сбила его с ног, противника нельзя было недооценивать. Это стало ясно между тем и Зигрун. Она не знала, сможет ли еще раз помочь ему, призвав духов и демонов, а если да, то выйдут ли они с этого двора живыми. Здесь поможет только чудо и опыт Велокса.
Она сжала руки.
– Иди, гладиатор, покажи, что ты еще не разучился драться! Ты слышишь ликующую толпу, ты видишь прекрасных женщин, которые кивают тебе, ты ощущаешь запах кожи, пота и крови? Ты слышишь рев льва и фырканье пантеры? Покажи им, что ты самый великий гладиатор Рима. И самый великий гладиатор во всем мире!
Велокс снова и снова искусно уклонялся от ударов противника, и стоявшие вокруг мужчины заворчали. Они хотели видеть борьбу, а не тактическую игру, однако Велокс не позволил себя смутить. Он видел пот на лице юноши и заметил, как много силы тот вкладывает в свои удары.
– Иди ты, дикий германец, – ликовал Велокс, – я не боюсь твоих внушающих страх ударов, это лишь энергия твоих мускулов. Ты забываешь использовать свой мозг, это твоя ошибка, твоя смертельная ошибка. Продолжай, трать свои силы.
Заходящее солнце осветило обоих борцов сказочным красным светом. Как гиганты из мира богов они танцевали один вокруг другого, и земля сотрясалась под ними. Сила молодого гельвеция постепенно начала спадать, и Велокс стал теперь отражать его удары. Мечи сталкивались, звеня, его противник тяжело дышал, лицо его было искажено гневом. Он вкладывал в свои удары всю силу, но не достигал намеченной цели, ему не удавалось ранить странного незнакомца или найти его слабое место. Тот или парировал удары, или уклонялся от них.
Постепенно Велоксу надоела игра. Издалека он видел Зигрун, которая стояла со сжатыми руками. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на борцов. Жаркое чувство охватило Велокса. Так она стояла в ложе Валериуса и глядела на него вниз, и… он победил! Он победил для нее.
– Конец танцам, – закричал Велокс. – Я не твоя невеста, вокруг которой ты можешь прыгать как козел.
Он насмехался и с удовольствием заметил, что его противник снова впал в гнев.
– Сейчас я покажу тебе, как дерутся боги.
– О, Велокс, держи язык за зубами, – прошептала Зигрун и снова сжала свои руки.
Велокс ускользнул от двух или трех ударов, отразил следующие и снова ускользнул. Затем он поднял свой меч к небу.
– Луг,[13]13
Луг (по-галльски – сияющий) – в кельтской мифологии бог света.
[Закрыть] дай мне силы, – проревел он.
В то же мгновение желтый луч заходящего солнца проскользнул между двумя вершинами гор и заиграл на острие его меча. Желтая молния задрожала на металле и ослепила стоявших вокруг и его противника. Они в испуге закричали. С ловкостью пантеры Велокс прыгнул вперед и в бешеном темпе стал наносить удары юноше. Удивленный и растерянный, тот оборонялся от града ударов. Брызнула кровь. Велокс несколько раз ранил его. Теперь с быстротой молнии он перебросил меч в свою левую руку и снова напал. В растерянности юноша искал оружие, которое внезапно выскочило с другой стороны.
В смертельном страхе он закричал. Он еще оборонялся и пытался отражать непривычные удары слева.
Затем меч снова оказался в правой руке Велокса, и оружие противника, описав высокую дугу, отлетело прочь. Юноша качнулся назад и упал.
Велокс прыгнул вперед и обеими руками направил острие своего меча на грудь лежавшего перед ним юноши. Зрители издали крик ужаса.
– Остановись! – Звонким голосом Зигрун перекричала всех, и Велокс остановился. Он поднял вопросительный взгляд. Нет, он стоял не на арене Рима, это был не гладиатор, и никто не приветствовал его ликующими криками.
– Он проиграл свою жизнь, однако боги оказывают милость. Поднимись, юноша, и выкажи знаки уважения своему победителю.
Зигрун вошла в круг и посмотрела на зрителей, которые молча сидели на корточках вокруг и смотрели на нее.
– Он сохранит свою жизнь, если вы выполните наше желание.
– Мы выполним любое желание, – пробормотал крестьянин.
– Еще сегодня вечером мы уедем, дай нам свои сани, за это мы подарим тебе жизнь твоего сына.
Крестьянин бросился перед Зигрун в снег.
– Это твое желание будет выполнено немедленно, – закричал он, и батраки кинулись запрягать лошадей в сани. Служанки принесли их узлы, пока Велокс одевался.
– А ты, – сурово сказала Зигрун и указала на Евигу, – ты возьмешь этого юного борца в мужья еще в этом месяце. Ты совершила предательство, которого боги тебе не забудут. Если ты хоть один-единственный раз будешь неверна своему мужу, то тебя утопят в болоте, где ты сгниешь навеки. А ты, – она указала на все еще дрожавшего всем телом сына крестьянина, – свяжешь ее язык узлом, чтобы она снова никогда не натворила им беды.
Она повернулась и села в сани с уже впряженными лошадьми. Велокс натянул поводья, и они поехали по серебристому закатному снегу.
– Мы чуть было не пропали, – лаконично сказала Зигрун, когда они отдалились от двора на достаточное расстояние.
Велокс опустил голову и молчал. В нем пробудилась совесть, и это чувство было новым для него.
Зигрун улыбнулась.
– Герой тоже может однажды совершить ошибку, – вздохнула она.
Обитатели двора стояли перед воротами и смотрели вслед уезжавшим до тех пор, пока те не превратились в едва различимые черные точки на горизонте.
– Были это только люди, или же они боги? – тихо спросила одна крестьянка. Но прежде чем кто-либо смог ей ответить, земля начала дрожать и раздался ужасный шум. От горы отделилась снежная лавина и с грохотом ринулась в долину. Она упала между крестьянским двором и уезжавшими, и весь мир закрылся непроницаемым белым занавесом.
С бледными лицами и дрожавшими коленями люди смотрели на явление природы.
– Это были все же боги, – шепнул крестьянин и упал на колени.
В долине Родануса расцвели первые весенние цветы и набухшие на яблонях почки уже раскрывались под энергией солнечных лучей.
Посреди пробуждающейся природы два всадника на изможденных лошадях казались выходцами из другого мира.
Они сняли с себя свои поношенные меховые вещи и сложили их на спинах лошадей, которые были такими же усталыми, как и они сами, и могли лишь с трудом продвигаться вперед.
– Там дорога, которая ведет из долины к Монс Арвернус, – сказал Велокс и указал на боковую дорогу, которая вливалась в большую долину рядом с Роданусом.
– Я знаю, – вздохнула Зигрун и соскользнула со спины лошади.
– Давай здесь отдохнем, тут чудесное место.
Сочные зеленые луга простирались до края долины, и почва была темной и плодородной. Здесь было все, чего желает сердце, и скот нашел бы здесь сытные пастбища. Зигрун просто упала на спину и вытянула руки по сторонам, она жадно вдыхала теплый весенний воздух, аромат влажной земли, цветущих вербных сережек и распускающейся зелени.
– Мы должны пойти ко двору короля, – нерешительно сказал Велокс и огляделся. – Может быть, он возьмет меня к себе на службу.
Зигрун повернулась к нему.
– Зачем? Я не хочу, чтобы ты снова боролся и, вероятно, отправился на войну.
– Если есть война, то, так или иначе, все мужчины отправляются на нее. Ты просто боишься, что я снова выпью с его воинами слишком много пива и буду лапать служанок.
– Это тоже. – Зигрун снова опустила голову, она чувствовала себя как наполненный вином бурдюк и едва могла держаться на ногах. – А где должен родиться наш ребенок, на спине лошади?
– Поэтому мы и должны немедленно ехать к королевскому двору. Там ты будешь в лучших руках, там достаточно старых женщин, которые смогут помочь тебе в трудные часы.
– Прекрати говорить о старых женщинах, – вставила Зигрун, – Велокс! Помоги!
– В чем дело? – Испуганный, он заторопился к ней.
– Я не могу подняться, потому что я слишком толстая. Ах, Велокс, я едва могу выносить сама себя.
Он утешающе заключил Зигрун в объятия.
– Потерпи еще немного, дорогая, мы скоро доберемся. Ты ощущаешь теплый ветер, который пробуждает природу?
– Да. – Зигрун схватилась за живот. – Во мне тоже кое-что проснулось. Маленький жеребенок, который бьет меня восемью копытцами.
