Текст книги "Любовь под луной"

Автор книги: Сьюзен Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Хейли надеялась, что ей удастся переговорить с оператором и разузнать поточнее, чего от них с Мэттом ждут. Но, к сожалению, оператор появился только в последнюю минуту перед взлетом, когда она и Мэтт уже заняли места в салоне первого класса, и Хейли не успела с ним не только словом перемолвиться, но даже не узнала его имя. Только в полете она выяснила, что оператора зовут Хэнк Фредерик. Это был мужчина среднего роста с длинными темными волосами и проницательными серыми глазами. Заняв место через проход от «новобрачных», Хэнк расчехлил большую видеокамеру и начал съемки в ту же минуту, когда самолет поднялся в воздух. Хейли очень удивилась. Видя ее реакцию, оператор пояснил:

– Эти кадры, может, и не войдут в передачу, но никогда не знаешь заранее, что пригодится. Мы хотим осветить медовый месяц со всех сторон. Мы хотим, чтобы зрители получили самое полное представление о медовом месяце на Гавайях.

Хейли во все глаза смотрела в окно. По мере того как самолет набирал высоту, все, что осталось внизу, казалось все меньше. Под крылом самолета бесконечной желтой, почти безжизненной на вид равниной, расчерченной зелеными полосами деревьев да кое-где сбрызнутой голубыми каплями озер, простирался Техас.

Хейли почувствовала тошноту и быстро отвела взгляд. Это было странно, она редко летала, но раньше ее не укачивало в самолете, вероятно, причина была в бессонной ночи.

– Ты в порядке? – спросил Мэтт.

По мнению Мэтта, Хейли вела себя как-то странно с той самой минуты, когда он за ней заехал. Мэтт мог только гадать, переживает ли она из-за этого мерзавца Джоэла Ларсона или ее волнует то, что она летит с ним на Гавайи. При этой мысли Мэтт почувствовал какой-то странный жар внутри. Предположение, что это была ревность, он отбросил сразу же как невероятное и сказал себе, что ему просто неприятно видеть, когда кто-то страдает.

Хейли кивнула и хрипло ответила:

– Все нормально, просто я не люблю самолеты.

Мэтт взял ее за руку. Пальцы у Хейли были как ледышки, но тепло Мэтта подействовало на нее успокаивающе. Старший пилот объявил по радио, что самолет держит курс на международный аэропорт Гонолулу, сообщил время и условия полета.

Итак, они на пути в Оаху. Хейли снова испытала приступ тошноты.

– Эй, вы в порядке? – поинтересовался через проход Хэнк, снимая с плеча камеру.

Хейли подняла взгляд. Мэтт потрепал ее по руке и ответил вместо нее:

– Она просто устала. – Мэтт выразительно вскинул брови и, понизив голос, добавил: – Сами понимаете, брачная ночь…

Хейли изо всех сил наступила Мэтту на ногу, к счастью, оператор, кажется, этого не заметил. Он понимающе улыбнулся Мэтту:

– Догадываюсь.

В это время стюардесса стала раздавать пассажирам меню завтрака. Хэнк положил камеру на свободное сиденье рядом со своим.

– Прекрати! – прошипела Хейли Мэтту.

Тот с самым невинным видом поинтересовался:

– Что именно?

– Сам знаешь что!

Мэтт невинно улыбнулся, показывая ямочки на щеках.

– Не знаю. Так что же?

– Прекрати свои сексуальные намеки! – смущенно прошептала Хейли.

Мэтт ответил так же шепотом:

– Хейли, но мы же считаемся молодоженами.

Стюардесса подала оператору поднос с завтраком, и тот сосредоточился на еде. Мэтт снова улыбнулся:

– Он, знаешь ли, имеет право предполагать, что мы занимались сексом.

Выражение досады на лице Хейли было до того комичным, что Мэтт чуть не расхохотался. Хейли не успела придумать достойный ответ – к ним подошла стюардесса, положив тем самым конец разговору. Каждый получил свой поднос с завтраком. Мэтт с аппетитом принялся за еду, Хейли без энтузиазма подцепила вилкой кусочек омлета. У нее возникло стойкое предчувствие, что «медовый месяц» пойдет совсем не так, как она планировала. Кинооператор относился к своему заданию серьезнее, чем можно было рассчитывать, а Мэтт оказался более… более Мэттом, чем она ожидала. А она… Хейли положила вилку на поднос и краем глаза посмотрела на Мэтта. Он неотразим: загорелый от работы на открытом воздухе, подтянутый, красивый. Сексуальный. Похоже, она влипла.

Глава 4

– Что ты делаешь?

Хейли держала в руках тонкую книжицу в мягкой обложке. Мэтт наклонился к ней, от нее пахло свежестью и чем-то сладким, и он еле сдержался, чтобы не прислониться к ней, не зарыться лицом в массу медно-рыжих волос, ниспадающих на ее плечи. Стюардесса уже собрала подносы после завтрака. Гул радостно-возбужденных голосов туристов, направляющихся на Гавайи, стих, и в салоне слышалось только приглушенное гудение двигателей самолета. Ничто не могло отвлечь внимание Мэтта от Хейли, от ее мягких волос, от гладкой кожи…

Мэтт только теперь запоздало понял, что его недавние шуточки насчет их брачной ночи рикошетом ударили по нему самому. Он не мог избавиться от волнующих образов, которые рисовало ему воображение: Хейли в постели обнаженная, Хейли раскрывает ему объятия…

– Это словарь гавайского языка, – пояснила Хейли, поднимая глаза на Мэтта. – Я его учу.

– Учишь? – Мэтт был изумлен, но обрадовался возможности отвлечься от опасных мыслей. – Зачем? Нам что, в конце поездки придется сдавать экзамен?

Хейли поджала губы.

– Нет.

«Ну вот, – подумал Мэтт, – теперь я вижу прежнюю Хейли». С такой Хейли, зажатой, чопорной, воспринимающей отпуск как школьный поход, Мэтт чувствовал себя гораздо более непринужденно. Такую Хейли ему было легко дразнить и не так легко представить в своей постели. Это совсем не та Хейли, которая являлась ему в сексуальных фантазиях. Хейли его фантазий может спать спокойно – она попросту не существует в действительности.

– Между прочим, они там, на островах, понимают по-английски.

Он почувствовал себя гораздо лучше. Если бы еще совсем забыть о той, другой Хейли… Беда состояла в том, что реальная Хейли, напряженная, как сжатая пружина, и прямая, как натянутая струна, сидела рядом, и он не мог не задумываться о том, как помочь ей расслабиться. Мэтт мысленно встряхнул себя. Чего ради пытаться превратить реальную Хейли в Хейли его грез? Лучше просто выкинуть фантазии из головы. Их «медовый месяц» – притворство от начала до конца, и нельзя об этом забывать.

Мэтт спросил себя, с какой стати он вообще фантазирует о Хейли. Он знает ее почти всю жизнь и вроде бы давно перестал о ней грезить. Напрашивался вывод, что он нуждается в отпуске гораздо больше, чем думал. Раньше Мэтт умел развлекаться так же самозабвенно, как работать, но в последнее время только и делал, что вкалывал.

– Спасибо, я знаю, что на Гавайях говорят по-английски. – Изумрудные глаза Хейли смотрели очень серьезно. – Но мне было бы интересно выучить несколько слов или фраз на местном наречии. Ты знаешь, что в гавайском алфавите всего двенадцать букв?

Мэтт нахмурился. Ему вспомнилось третье правило Хейли: уважать взгляды друг друга и считаться с тем, что они разные. Его кольнула совесть: он согласился помочь Хейли, но, наверное, с ее точки зрения, до сих пор не очень хорошо справляется с задачей. Ради Хейли, да и ради самого себя, он должен исправиться. Возможно, изучать гавайский – не такая уж плохая идея, например, это отвлечет его от более опасных мыслей.

– Всего двенадцать? Правда? – Мэтт потянулся за книжкой. – Дай-ка я взгляну.

Хейли явно удивилась, но все-таки отдала ему словарь.

– Ты же меня знаешь, – не удержавшись, пошутил Мэтт, – я обожаю учиться.

– Ну да, – с некоторым недоверием пробормотала Хейли.

Даже не взглянув в книгу, Мэтт произнес:

– Алоха. Вот видишь, я уже говорю по-гавайски.

Хейли вздохнула:

– Мэтт, ты неисправим. Спасибо за помощь.

На этой саркастической ноте она потянулась за книгой, но Мэтт не спешил ее возвращать.

– Махало.

– Что?

– Махало. – Мэтт улыбнулся. – Это значит спасибо.

Неожиданно Хейли тоже улыбнулась:

– Махало.

Внутри у Мэтта что-то шевельнулось – нечто непривычное, но вместе с тем знакомое, что-то, что он не хотел анализировать. Он напомнил себе о том, чем занимался, и перевернул несколько страниц.

– Холо холо. Хорошее выражение, означает развлекаться и веселиться. Мы с тобой будем много холо холо, правда?

– Холо холо, – тихо повторила Хейли.

В ее голосе слышалась неуверенность, как будто она сомневалась в серьезности Мэтта, но во взгляде светилась надежда на то, что он все-таки серьезен. Мэтт почувствовал гордость за самого себя. Он внезапно понял, что доставлять Хейли удовольствие может быть почти так же приятно, как поддразнивать ее.

Остаток утра они провели, заучивая гавайские слова и выражения. После ленча в самолете показывали фильм. Хейли надела наушники и стала внимательно следить за перипетиями сюжета триллера. Мэтт попытался последовать ее примеру, но никак не мог сосредоточиться на сюжете. Ему было одновременно и хорошо, и как-то неуютно, и эти смешанные чувства были порождены тем, что он провел очень необычное утро в обществе Хейли. Впервые в жизни они были заняты общим делом – учили язык. Прежде все отношения Мэтта с Хейли строились на конфликтах – он ее дразнил, разыгрывал, подшучивал над ней, таким образом на свой, мальчишеский, лад справляясь с чувствами, которые питал к подруге сестры. Но теперь им с Хейли предстояло играть роль новобрачных, то есть ладить друг с другом. При этом он не должен был забывать, что это лишь притворство. Мэтт спрашивал себя: почему дома, в Техасе, эта задача казалась ему очень простой, а сейчас все осложнилось?

Не найдя ответа, Мэтт попытался сосредоточиться на фильме и в конце концов это ему почти удалось, но неожиданно его плеча что-то коснулось. Мэтт повернулся. Хейли с закрытыми глазами склонила голову на его плечо. Наушники сползли с ее головы и запутались в густых рыжих волосах. Мэтт снял наушники и окончательно отказался от попыток следить за развитием сюжета. Многие пассажиры спали, кто-то читал, кто-то смотрел фильм. Поддавшись искушению, Мэтт повернулся к Хейли, наклонился к ее волосам и с наслаждением вдохнул их нежный цветочный запах. Оператор тоже дремал, поэтому Мэтт не мог оправдать свой поступок тем, что работает на публику. Он сделал это не для Хэнка, а для самого себя – и тут же за это поплатился, почувствовав внезапный жар в паху.

Считается, что он должен помогать Хейли, защищать ее, вести себя с ней как старший брат, а не как любовник. Но беда в том, что он не был ее братом. Мэтт неохотно выпустил из пальцев нежные локоны, убрал руку и мысленно пообещал себе не позволять никаких прикосновений, если их не снимают на пленку. Зря он спорил с Хейли – иногда в отпуске действительно лучше придерживаться правил.

* * *

– Проснись, мы приземляемся.

Хейли открыла глаза, заморгала и растерянно посмотрела в глаза Мэтту. Голубые глаза были близко, даже слишком близко от ее собственных. Опустив взгляд, она уставилась в его плечо, несколько мгновений разглядывала яркий рисунок его рубашки и только после этого осознала, что заснула на плече у Мэтта.

– Ой! Извини. – Она резко отстранилась, густо покраснев.

– Ничего страшного.

Мэтт непринужденно усмехнулся. Наверное, его ответ должен был успокоить Хейли, но не успокоил. Она снова задумалась о предстоящей ночи в отеле. За время полета они так и не обсудили, кто где будет спать, но Хейли понимала, что сама собой эта проблема не разрешится. Самолет стал заходить на посадку. Тревога Хейли все нарастала. Наконец они вышли из самолета в аэропорту Гонолулу. Представитель отеля, встречая их, надел на них гирлянды из ярких душистых цветов. Получив багаж, Хейли и Мэтт сели в лимузин, который повез их в Вайкики.

Десятимильная поездка показалась Хейли слишком короткой. С каждой минутой она все больше нервничала и все яснее сознавала, что запуталась в паутине, которую сама же и сплела. Она попыталась любоваться проплывающим за окнами пейзажем. Небоскребы Гонолулу сменились стройными пальмами Вайкики. Буйство тропической растительности поражало воображение: жилые дома, магазины, отели – все утопало в зелени и огромных ярких цветах. Дорога пошла вдоль берега, и по левую сторону от них раскинулся бескрайний, неправдоподобно голубой океан.

Утопающий в тропической зелени отель, расположенный возле широкой полосы белого песка, окаймленной рядом стройных пальм, был великолепен, и это на время отвлекло Хейли от тревожных мыслей. Она уже поверила, что ее ждет отпуск в раю, но только когда она избавится от Хэнка… и Мэтта.

Как только они зарегистрировались в отеле, Хейли заявила:

– Мне не терпится выйти на пляж. – И мысленно добавила: «Одной».

Меньше всего Хейли хотелось бы, чтобы рядом с ней околачивался Мэтт в одних плавках – то есть почти без ничего, – демонстрируя свое загорелое мускулистое тело. У нее даже мелькнула мысль, что лучше бы она выиграла поездку на Аляску.

Когда все трое шли к лифтам, Хэнк сказал:

– Я хочу снять момент, когда новобрачные входят в номер.

Хейли не поняла, что может быть интересного в том, как два человека входят в гостиничный номер, но промолчала. Мэтт нашел нужную дверь и уже собирался ее открыть, но Хэнк замахал рукой.

– Стоп! Вы же не можете просто так взять и войти!

Теперь Мэтт удивился не меньше, чем Хейли:

– Что вы имеете в виду?

Хэнк пристально посмотрел на Мэтта и поднял камеру к плечу.

– Вы должны перенести новобрачную через порог, – пояснил Хэнк. – Зрители любят романтику.

Хейли оторопело заморгала. Перенести через порог?! Она быстро посмотрела на Мэтта. Удивление в его голубых глазах постепенно уступило место озорному блеску. Этот озорной взгляд был знаком Хейли даже слишком хорошо: в детстве она видела его много раз. Паника, не поддающаяся контролю, приковала ее к месту. Она облизнула губы и сглотнула. Ее мысли пустились вскачь, она судорожно пыталась найти любой предлог отказаться. Но как назло в голову приходила одна единственная – истинная – причина, по которой им не стоило этого делать: потому что она до смерти боялась оказаться в объятиях Мэтта, боялась того, что могла при этом почувствовать. Конечно, Хейли не могла привести этот довод Хэнку. Да и Мэтту, если разобраться. А потом стало слишком поздно: Мэтт подхватил ее на руки, и она узнала, каково это – оказаться в его объятиях. Он поднял ее легко, словно невесомую, прижал к своей груди и посмотрел в глаза насмешливо и дерзко. Хейли обняла его за шею. Она испытала странное возбуждение, отчасти страх, но и еще что-то непонятное, но приятное. Казалось, она парит над землей, и не только потому, что ее ноги не касаются пола. Хейли с удивлением поняла, что ей приятно. Конечно, это было неразумно, но она ничего не могла с собой поделать, потому что в эти секунды власть принадлежала не разуму, а телу. Руки Мэтта обнимали ее, взгляд согревал. Захваченная непривычными ощущениями, Хейли даже не сразу поняла, что говорит Хэнк. Она вообще забыла о его существовании.

– Хорошо, а теперь, может, поцелуетесь?

Сердце Хейли забилось втрое чаще обычного, она даже испугалась сердечного приступа. Взгляд Мэтта стал глубже, глаза потемнели, в них внезапно пропал всякий намек на озорство. В желудке у Хейли словно взорвался тысячами искр фейерверк, и искры, разлетевшись по всему телу, достигли кончиков пальцев. Мэтт наклонил к ней голову. Хейли было просто некуда деваться, во всяком случае, именно так она позже объясняла себе, почему не уклонилась от его губ. У нее была лишь секунда, чтобы задуматься, на что будет похож поцелуй Мэтта, а потом она узнала это на практике.

Глава 5

Хейли ожидала, что его поцелуй будет быстрым, возможно, дразнящим, может быть, слишком дерзким, но только не таким, каким он оказался в действительности. Мэтт лишь легонько потерся губами о ее губы, так что поначалу она была даже разочарована. «Неужели это все? Из-за чего же я тогда волновалась?»

Но затем поцелуй стал глубже, и Хейли поняла, что легкое соприкосновение губ было всего лишь прелюдией. Именно в нежности и заключалась вся опасность его поцелуя. Его чувственный жар окутывал Хейли медленно, нежно, но неотвратимо, она растаяла в этом жаре и ослабела. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Мэтт целовал ее нежно, но в то же время неистово. Хейли словно получила дозу сильнейшего наркотика, к которому мгновенно пристрастилась, и наркотик этот назывался – Мэтт.

Все ее нервные окончания буквально зазвенели от эротического наслаждения. Хейли не знала, услышала она слабый стон или издала этот звук сама. Затем, кажется, закрылась дверь, но точно она не знала. Да и как она могла быть в чем-то уверенной, когда все ее тело пылало словно в огне, затопленное раскаленной лавой ощущений? Мэтт обнял ее крепче, и она расплавилась в его объятиях. Ее тело охватила предательская дрожь, отдельные искорки возбуждения слились вместе в один очаг жара, разгорающегося где-то в сокровенной глубине ее женственности. Под ней что-то качнулось – уж не земля ли? Но вдруг, резко вернувшись к действительности, Хейли поняла, что это не планета, а всего-навсего матрас. Реальность разрушила колдовство, сотворенное прикосновениями Мэтта. Хейли оторвалась от его губ, отпрянула, перевела дыхание и огляделась. Она была потрясена, более того – она была в ужасе. Они лежали на двуспальной кровати в шикарном гостиничном номере, и дверь была закрыта. Их единственный зритель – оператор – удалился с места действия, но они, увлекшись, этого даже не заметили и продолжили спектакль.

– Хватит, мы можем прекратить, Хэнк нас не видит, – бессвязно пробормотала Хейли. После чувственной атаки Мэтта язык ей почти не повиновался. Мысли тоже путались. Неужели она в самом деле наслаждалась поцелуем? Густо покраснев, Хейли осторожно выскользнула из-под Мэтта и попыталась встать. Колени подгибались, но она постаралась побороть слабость и все-таки встала.

Мэтт сел и попытался осмыслить происшедшее. То, что произошло, не входило в его планы. Он собирался только взять Хейли на руки и перенести через порог. Прикасаться к ней только тогда, когда их снимают, – это вполне укладывалось в рамки их правил. Но постепенно Мэтт забыл обо всех правилах, он даже не помнил толком, как закрыл дверь и понес Хейли на кровать. Он видел только саму Хейли, ощущал ее губы, ее гибкое тело, прижатое к его собственному, слышал частое гулкое биение ее сердца в унисон с его собственным.

Эта женщина определенно опасна. Она растаяла в его объятиях и откликнулась на его поцелуй так быстро и так страстно, что ее ответный порыв едва не сбил его с ног. Это была та самая Хейли из его фантазий. В том-то и беда. Съемка прекратилась, а он продолжал прикасаться к Хейли, целовать ее. Юношей Мэтт не раз представлял, что бы он почувствовал, целуя Хейли. Лучше бы его подростковым фантазиям так и остаться фантазиями. Реальность оказалась слишком яркой. Это неправильно, так не должно быть. Мэтт понимал, что должен обуздать свои инстинкты, и недоумевал, что на него нашло. Он чуть не забыл, что их медовый месяц – ненастоящий.

– Ты права.

Он пригладил рукой волосы и внимательно посмотрел на Хейли. Она разрумянилась, губы слегка припухли, но в остальном она выглядела как обычно, словно ничего не произошло. Как же Мэтт ненавидел это ее спокойствие! Неужели их поцелуй только на него так сильно подействовал, а ее совсем не тронул? Может, ему вообще померещился страстный отклик Хейли? Но потом он заметил, что у нее дрожат руки.

Чтобы совладать с дрожью, Хейли скрестила руки на груди.

– В этом не было необходимости.

Мэтт чувствовал себя неловко и, как всегда в таких случаях, скрыл смущение под маской юмора. Он притворился, что не понимает:

– В чем?

Хейли поджала губы.

– Тебе не обязательно было целовать меня так.

– Но Хэнк попросил, чтобы мы поцеловались.

– А если бы Хэнк попросил сбросить меня с обрыва? – холодно поинтересовалась Хейли.

Мэтт наклонил голову набок.

– Ты потому так злишься, что тебе понравилось.

Почему-то Мэтту очень хотелось услышать от Хейли подтверждение – почему, он не знал, да и не желал разбираться.

– У тебя галлюцинации.

– Не думаю.

– Ой, не надо! Нас снимали на пленку…

– Но не все время.

Хейли надула губки.

– Все равно. – Она хотела закрыть тему, но, не удержавшись, бросила еще одну, последнюю, реплику. – Ну у тебя и самомнение!

В дверь громко постучали.

– Это, наверное, Хэнк, – пошутил Мэтт. – Услышал, как мы спорим, и забеспокоился о судьбе нашего брака.

Мэтт пошел открыть дверь. Коридорный вкатил в номер тележку с вещами – в основном с чемоданами Хейли – и выгрузил их. Дав ему чаевые, Мэтт закрыл за ним. К этому времени Хейли сбежала из комнаты на широкий балкон-веранду, положив тем самым конец разговору. Мэтт рассудил, что оно и к лучшему: развивать тему, понравилось ли им целовать друг друга, было по большому счету не в интересах их обоих. Поэтому, выйдя на веранду, Мэтт ограничился вполне безобидным замечанием:

– Неплохая берлога.

С балкона открывался великолепный вид на океан, впереди, насколько хватало глаз, простиралась безбрежная синева.

– Какая красота! – тихо прошептала Хейли. – Дух захватывает.

Однако Хейли понимала, что проблема их размещения сама собой не разрешится. Она повернулась к двери в номер и посмотрела внутрь. Кроме огромной кровати, в номере имелись стол, несколько стульев, пара кресел, но не было ни кушетки, ни еще чего-нибудь, на чем можно было прилечь. К сожалению, теперь, после поцелуя, чуть было не закончившегося катастрофой, Хейли точно знала, что не рискнет лечь спать в одной постели с Мэттом. Ей до сих пор не верилось, что она сама устроила себе ловушку – подбросила Мэтту еще один повод ее дразнить. Слишком уж легко она выдала себя, откликнувшись на его поцелуй. Никогда еще поцелуи ни одного мужчины не действовали на нее так, Мэтт застиг ее врасплох, и она оказалась не готовой сопротивляться. Но отныне она будет держать ухо востро, и ее бдительность начнется с того, что она откажется спать с ним в одной постели.

Хейли прошла мимо Мэтта и вошла в номер.

– Я собираюсь позвонить портье и попросить раскладушку.

– В этом нет необходимости, – возразил Мэтт, входя за ней следом.

– Нет, есть.

– Я могу поспать на стуле, лечь на полу или еще что-нибудь придумать.

Хейли замотала головой и сняла трубку.

– Нет, ты займешь кровать. – В этой неловкой ситуации она старалась рассуждать логически. – Ты слишком длинный для раскладушки, не говоря уже о стульях.

Не дав Мэтту возразить, она стала набирать номер. Как только ей ответили, она сделала заявку на раскладушку и повесила трубку. Чтобы избежать продолжения спора, Хейли сразу принялась распаковывать вещи. Первым делом она достала купальник, пляжные принадлежности и косметичку. Взяв все это, она удалилась в ванную. Заперев за собой дверь, Хейли прислонилась к стене и посмотрела на себя в большое зеркало, отражающее ее в полный рост.

«Во что я ввязалась?»

Самое неприятное, что Хейли даже не хотела отвечать на этот вопрос, она была не готова к тому, чтобы узнать правду. Но что бы это ни было, Хейли должна была с ним справиться, и она собиралась решать проблему по частям, шаг за шагом. И начать нужно было прямо с сегодняшнего утра. Для начала Хейли решила пойти на пляж – в одиночестве.

Приняв решение, Хейли быстро переоделась в бикини с легкомысленным рисунком в цветочек, набросила легкую полупрозрачную накидку в тон купальника, надела белые сандалии и, заплетя волосы в косу, вернулась в комнату. Там она беззаботно сообщила Мэтту:

– Я иду на пляж.

Мэтт лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати. Пока Хейли была в ванной, он успел переодеться в темно-синие плавки. Мэтт не снял с кровати покрывало, но это не имело значения: образ Мэтта, лежащего на кровати, с этой минуты прочно запечатлелся в памяти Хейли. Теперь-то она точно знала, что не может спать сегодня вечером на этой кровати. Покрывало, наверное, сохранит его запах. При одной мысли об этом у Хейли начиналось покалывание под кожей, а желудок проделывал сальто-мортале. Ей вдруг стало жарко, хотя в номере работал кондиционер.

– Отлично. Я с тобой.

Мэтт пружинисто вскочил с кровати.

– В этом нет необходимости. – Хейли немного подумала и неохотно добавила: – Извини, кажется я опять веду себя грубо.

Ответить Мэтт не успел, в дверь постучали. Хейли открыла. На пороге стоял служащий отеля, рядом с ним на полу стояла сложенная раскладушка. За его спиной откуда ни возьмись возник Хэнк.

– Это еще зачем? – спросил оператор, кивая на раскладушку.

Хейли растерялась. Судорожно пытаясь что-нибудь придумать, она пролепетала:

– Н-не знаю.

– Кто-то из вашего номера заказывал раскладушку, – пояснил служащий.

Он попытался внести раскладушку в номер, но Хейли стояла в дверях, загораживая проход. Мэтт остановился рядом с ней.

– Это какое-то недоразумение, – сказал он. – Мы, знаете ли, молодожены.

Мэтт положил ей руку на плечо. Рука была теплой, сильной. Хейли была благодарна ему за молчаливую поддержку и, конечно, не могла стряхнуть его руку в присутствии Хэнка – во всяком случае, именно так она объяснила себе, почему этого не сделала.

– Так вы не заказывали раскладушку? – скептически переспросил коридорный, сверяясь с каким-то списком.

Мэтт обнял Хейли чуть крепче.

– Нет, не заказывали.

Служащий отеля нахмурился, но потом пожал плечами и пошел прочь по коридору, унося с собой раскладушку.

«Раскладушка!» Хейли бросилась бы за ним, если бы могла. Хэнк подошел к ним. Мэтт привлек Хейли чуть ближе к себе и посмотрел в глаза. В его глазах плясали веселые искорки. Как всегда, он выглядел так, словно получал немалое удовольствие от происходящего. Казалось, он не испытывал ни малейших неудобств от их притворного брака.

– Я только хотел уточнить, знаете ли вы, что сегодня вечером на пляже устраивают барбекю для клиентов отеля, – сказал Хэнк. – Я рассчитываю снять хорошие кадры.

– Конечно, – согласился Мэтт.

Хэнк ушел, и Хейли выскользнула из-под руки Мэтта.

– Я все-таки пойду на пляж, а раскладушку можно получить и позже.

– О раскладушке не беспокойся, мы что-нибудь придумаем, – небрежно бросил Мэтт.

– Что, например?

Хейли почувствовала, что выдержка ей изменяет. Все, абсолютно все шло наперекор ее планам. Мэтт только пожал плечами:

– Пока не знаю. Расслабься, ты слишком зажата.

– Вовсе я не зажата!

Хейли повернулась к нему, поставив руки на бедра. Мэтт молча смотрел на нее, изогнув брови.

– Послушай, Мэтт, я просто пытаюсь действовать по плану, это не значит, что я зажата, закомплексована или что-нибудь в этом роде. Я просто хочу быть ко всему готовой.

Мэтт прислонился к косяку.

– Невозможно предусмотреть все. Иногда лучше просто плыть по течению и руководствоваться своей интуицией.

– В данный момент интуиция мне подсказывает, что я должна пойти на пляж. – Хейли выдержала паузу. – Одна. Увидимся позже.

Не дожидаясь возражений, Хейли развернулась, вышла в коридор и пошла к лифту.

Мэтт заметил, что она что-то выронила. Он наклонился и поднял с пола флакон сильного солнцезащитного лосьона. Но когда Мэтт выпрямился, за Хейли уже закрывались двери лифта.