Текст книги "Беспощадные намерения (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Вы должно быть мать Реми. – Развращённая, чокнутая стерва, которая приставала к собственному сыну.
Волчица хотела напасть и вырвать ухо стервы, а затем выплюнуть его ей в лицо. Креативно, но Макенна понимала, что нападение на эту женщину повлечёт за собой тяжёлые последствия. Макенна одиночка без поддержки и защиты стаи. О, она не сомневалась, что Райан сделает всё возможное, чтобы защитить её, отчего у него и остальных волков Феникса будут проблемы. Стая Реми крупнее, и у него много союзников. Большая вероятность того, что если дело дойдёт до битвы, волки Феникса проиграют… и всё потому, что она просто не могла быть немного умнее. Кроме того, чтобы вывести мать Реми из себя нет необходимости в физической расправе.
– Да. Я Диана Дикон. – Будто это делало её особенной. – Я знаю, он спал с тобой. И не отрицай этого. Селена рассказала мне, что он флиртовал.
И очевидно для Дианы это означало, что Реми, скорее всего, трахал Макенну. Ох, кто-то параноил. Подозревая, что она не поверит никаким отрицаниям, Макенна просто сказала:
– Правда?
– Бесспорно, ты думаешь, что сможешь убедить его взять себя в пару и стать Альфа-самкой. – Диана поджала губы. – Только через мой труп.
Последнее прекрасно Макенне подходило.
– Я думала, он сгущает краски. Реми предупреждал, что вы чрезмерно ревнивы и немного неуравновешенны. Но я говорила себе: «Да ладно. Определённо нет. Какая мать может почти до кровосмешения быть привязанной к сыну? Такая, скорее всего, больная сука».
Оскалившись, Диана произнесла:
– Реми мой сын…
– Но не ваша пара. Или ваш любовник. Так?
Диана прищурилась.
– Ты больше не прикоснёшься к нему.
– Да? И почему?
– Не испытывай меня, одиночка.
– Реми хочет, чтобы я присоединилась к стае, поэтому очень вероятно, я недолго буду одиночкой.
– Он не хочет тебя или твоих друзей в нашу стаю, – издевалась Диана. – Ему нужен приют и земля, на которой он стоит – больше ничего. Он пользуется тобой, пытается тебя обработать, чтобы победить. И получит то, что хочет. Ты для него ничего не значишь.
– Если вы в этом так уверены, почему сейчас здесь и говорите держаться от него подальше?
– Ты одиночка, этого уже достаточно.
Но было что-то ещё. Макенна подозревала, что в каждой женщине, появляющейся на горизонте сына, Диана видела угрозу. Мать больше не уверена в своём месте в жизни сына. Может, из-за власти и авторитета, которые теперь у него были. Может, потому что теперь, когда он уже взрослый она не могла его контролировать, как раньше. А может, сомневалась в возможности сексуальной привлекательности для него. Ну, если парня интересовали маленькие мальчики, то тело матери его точно не заинтересовало бы. Должно быть, она почувствовала его равнодушие, и волновалась, что это означало. Опять же, Макенне было почти его жаль. Но то, что его обижали, не давало права переносить эту обиду на других. Он мог бы стать защитником других от такого вреда. Но пошёл по другому пути, лишая детей невинности, несмотря на то, что знал, как это ранит.
Решив, что лучше выпроводить эту ненормальную до того, как поддастся искушению воплотить в жизнь насильственные фантазии, крутящиеся в голове, Макенна заставила себя улыбнуться.
– Ну, было приятно с вами поболтать. Не хочу вас задерживать, поэтому… – Она щёлкнула пальцами.
– Думаешь, можешь меня сбросить со счётов? Считаешь меня слабой?
– Я думаю, что вы чокнутая и злобная, так запудрили мозги своему сыну, что он стал таким же больными и развращённым, как и вы.
Диана покраснела. В выражении её лица не было стыда или угрызений совести, только гнев. Она не отрицала своих поступков или защищала себя, что очень смущало. Могла ли она на самом деле не понимать, что делает что-то плохое? Если так, то она настолько же безэмоциональная, насколько и извращённая
– Просто держись подальше от моего сына. – Она ушла с высоко поднятой головой. Кому-то нужно убить эту суку. Макенна лишь надеялась, что карма припасла пару идей для Дианы Дикон.
У Макенны зазвонил телефон. Она выудила его из кармана и посмотрела на имя звонившего.
– Привет, Мэдисон!
– Макенна, прошу, скажи, что ты уже едешь на работу. Происходит что-то очень странное.
Глава 11
Стоя в кабинете, Макенна смотрела на Дон и не верила.
– Нет, повтори-ка ещё раз.
Дон потёрла виски.
– От нас отказались четыре крупных спонсора. – Новость просто бомбезно плохая. Приют не мог терять спонсоров – ни больших, ни маленьких. Гранты, которые получала Дон, полезны, но не покрывали полную стоимость содержания приюта или финансирования услуг, предоставляемых Дон – терапия, образование и проекты по борьбе со злоупотреблением психотропными веществами. Эти услуги важны. Они помогали резидентам получать необходимое, чтобы жить дальше и начать всё заново, благодаря чему освобождались комнаты для следующих одиночек.
Только когда Макенна почувствовала, как ногти впиваются в ладони, поняла, как крепко сжимала руки. Заставляя себя расслабиться, она спросила:
– Они объяснили, почему?
– Один сказал, что больше не может предложить финансовую помощь. Другие и вовсе ничего не объясняли.
– Или Реми им заплатил, или же запугал, чтобы они больше не помогали.
– Стоило это предвидеть. – Дон вздохнула с растерянным видом. – Самый очевидный способ усложнить работу приюта.
– Это не всё, – добавила Мэдисон, сидящая на диване с жестоким выражением лица. – Некоторых одиночек уволили с работы.
Макенна моргнула.
– Уволили?
– Они выдали себя за людей, – пояснила Мэдисон. – Их руководству «донесли», что те перевёртыши, а определённые люди не хотели, чтобы наш вид на них работал.
Макенна маниакально начала ходить из стороны в сторону.
– Должно быть Реми их разоблачил.
– Но откуда он знает их имена и где они работают? – спросила Дон.
Мэдисон прикусила губу.
– Мы знаем, что его люди следят за приютом. Может, и за одиночками, которые уходят каждый день на работу, ведёт слежку.
– Но зачем их увольнять? – Дон покачала головой. – Напоминает непрямую форму угрозы от кого-то, кто так зол на нас.
– Настолько непрямая, – согласилась Макенна, – что никак это с ним не свяжешь. Очень умно с его стороны. Подумай, Дон. Отличный способ изменить ситуацию – помочь одиночкам найти работу, чтобы они могли финансово поддерживать себя. Без этого они не смогут переехать в собственные квартиры. Что случилось бы, не смоги большинство резидентов покинуть приют.
Дон сглотнула.
– Приют оказался бы переполнен, и мне придётся отказывать людям – особенно теперь, когда нет такого финансирования как раньше.
– Именно. А значит, количество перевёртышей, живущих на улицах, увеличивалось бы с каждым днём. И приют не отличался бы от улицы. А ещё, одиночки, живущие на улицах, привыкли находиться в облике зверей, так им удобнее себя защищать. Люди заметят диких животных, и им это не понравиться… в частности тем, которые подали петицию не так давно.
– Совет хочет мира. Если Реми сможет показать себя, как решение моих проблем и окончанием бед, с лёгкостью согласятся дать ему то, что он хочет.
– Мы можем обвинить его в наших проблемах, – предложила Мэдисон, – но он нападает на приют способом, не похожим на нападение. Совет проигнорирует наше обвинение.
Стук в дверь заставил Дон поднять голову.
– Войдите!
Зак вошёл в комнату, а когда увидел мрачные выражения их лиц, побледнел и напрягся.
– Они нашли меня?
– Нет, милый, – заверила его Макенна. – Это тебя не касается. Реми затеял игры. – Она заметила у него в руках небольшая сумка. – Что это?
Он откашлялся.
– Мои вещи. Райан приедет с минуты на минуту. Я сказал ему, что решил присоединиться к стае.
Дон просияла.
– Какие замечательные новости!
Мэдисон слегка хлопнула в ладоши, но с напряжённой улыбкой.
– Зак, это здорово! И абсолютно правильное решение.
У него на лице отразилось сомнение.
– Ага.
Макенна обняла его за плечи.
– Не сомневайся в себе. Знаю, ты думаешь, что это эгоистично, потому что старая стая может прийти к их порогу, но нет. Поддерживать друг друга дела стаи. Волки Феникса считают тебя одним из своих. Райан не допустит, чтобы с тобой что-то случилось.
Зак кивнул.
– Знаю. Я ему верю.
Она улыбнулась.
– Я тобой горжусь. Нелегко снова довериться, когда тебя предают те, кто должен заботиться.
Сначала Макенне сложно было довериться Дон и Мэдисон, но они заслужили это добротой и терпением. По правде говоря, она доверяла Райану. Просто не доверяла ситуации. Она не верила, что убрав барьеры, сможет увидеть что-то другое, кроме того, что Райан не её пара. А потом? Он уйдёт и, скорее всего, она больше его никогда не увидит.
В груди защемило при одной только мысли об этом. Но если окажется, что они не истинная пара, именно так и случится.
Волчицу это не беспокоило, она видела в нём постоянную опору. Но Макенна знала, как предан Райан. Для него стало бы предательством выбрать другую женщину вместо своей пары… а существовал шанс, что Макенна не его пара.
Справедливо заметить, что это не означало, будто Райан оставит её. Всегда существовал вариант запечатления. Но согласно информации, которую она нашла, несчастные родители Райана запечатлелись, и их отношения всегда были очень бурными.
После такого мужчина ведь будет ждать истинную пару? И Макенна просто не могла избавиться от ощущения, что его истинная пара – не она.
Райан зашёл в приют с Джейми и Домиником, и тут же нашёл взглядом Макенну, которая стояла у стойки и разговаривала с Дон и Колтоном. Его волк оскалился на мужчину, но Райан сдерживался, чтобы не сделать то же самое. Он подошёл к Макенне, вторгаясь в её личное пространство, и быстро поцеловал в губы. Да, он метил территорию, и что. Он даже взгляда не кинул на Колтона. Парень ничего не значит, и Райан это прекрасно знал.
Макенна улыбнулась, чётко осознавая, что означал этот собственнический жест.
– День становится лучше. – Она поздоровалась с Джейми и Домиником. – Зак сказал, что согласился стать членом вашей стаи. Ты должно быть взволнован.
Райан прищурился.
– Что значит, день становится лучше? Что случилось?
Она вздохнула.
– Реми, мудак, он… просто мудак.
Дон быстро объяснила ситуацию, а затем добавила:
– Резиденты, которых уволили, очень расстроены. Если и остальные спонсоры откажутся помогать, у нас возникнут серьёзнейшие проблемы.
Райану ещё больше захотелось выпотрошить Реми.
– Он решил заставить вас чувствовать себя в опасности и уязвимыми, согласились и попросили у него защиты. – Колтон кивнул в знак согласия, но Райан его проигнорировал.
– Ну, у него выходит, – сказала Дон. – И это беспокоит резидентов. Не забывай, что некоторые скрываются и переживают, что если Реми узнает их личности, может связаться с людьми, от которых те прячутся.
Макенна скривилась.
– Не думаю, что им стоит об этом волноваться, хотя бы потому, что они не покинут приют. С другой стороны, он, очевидно, делает всё исподтишка. Если раскроет личности тех, кто ищет убежища, несколько перевёртышей постучат в дверь. Тяжесть неприятностей, обрушившихся на приют – место, где никогда прежде не возникало реальных проблем – весьма заметна. Подозрительно.
Сделав успокоительный вздох, Дон кивнула.
– Верно. Но я всё же думаю, что некоторые хотят уйти.
– Если решат уйти, куда пойдут? – спросила Джейми.
– Лисы, скорее всего, согласятся примкнуть к родственникам, которых постепенно узнали, – сказала Макенна.
– Медвежонок уйдёт к крёстным. Что касается остальных… Я знаю Альфу, который охотно примет их на временную работу.
– Если они решат уйти, могут остаться у нас до тех пор, пока ситуация с Реми не разрешится, – сказал Райан.
Макенна выгнула брови.
– Серьёзно?
– Я когда-нибудь шутил?
– Ненамеренно.
– Вы и вправду готовы на это, Райан? – спросила Дон. – Почему? Они не ваша проблема.
– Так будет правильно. И мы поможем Макенне. Мне не нравится, что она из-за этого нервничает.
У Макенны перехватило дыхание от его слов. Он потратил столько времени и сил, чтобы помочь ей… и она может даже не быть его парой. Разве кто-то мог винить её в том, что она не хотела его терять, что не спешила опустить барьеры, после чего Райан просто исчезнет из её жизни?
Доминик повернулся к нему с улыбкой.
– Чувак, я не знал, что в тебе есть романтическая жилка.
Романтическая? Райан нахмурился.
– Я честен, а не романтичен.
Джейми похлопала его по плечу.
– Предлагать что-то столь милое – романтично.
Райан фыркнул, повернулся к Дон и спросил.
– Вам нужна помощь или нет?
– Вот он наш Райан, которого мы знаем и любим. – Доминик расхохотался.
– Мы можем и иначе помочь, – добавила Джейми. – Поможем найти спонсоров. У вас есть электронная анкета?
Дон моргнула.
– Нет. А сделать возможно?
– Конечно, – сказала Джейми. – Попросим Ретта всё оформить. Не позволим Реми победить.
Макенна склонила голову.
– Интересно, он знает, что сегодня меня навещала его мать.
Райан зарычал.
– Что?
– Она пришла к моей квартире и приказала отстать от её мальчика. И скажу я вам, после такого разговора и ревности, которой были пропитаны её слова, слухи о ней определённо правдивы. Волчица хотела убить её. И я совсем не возражала.
Райан скрестил руки на груди.
– Расскажи, что именно произошло. – К тому времени как Макенна закончила, он был готов придушить её.
– Обязательно было раздражать её? Женщина и без того больная, способная надругаться над своим ребёнком, опасна.
– Обязательно? Нет. Увлекательно? Да. Хоть скажи я правду, параноидальной стерве было бы плевать. В её извращённом мозгу всё перемешалось. Она бы подумала, что я вру, ради её успокоения.
– Реми не понравится, что ты играла с ней, – сказала Джейми. – Хотя мне смешно.
Макенна усмехнулась.
– Не могу обвинить Реми, потому что ни одна ниточка не ведёт к нему. Поэтому соглашусь вызвать неприязнь между ним и Нормой Бейтс.
Райан открыл рот, желая прочитать лекцию о том, как противостоять опасным перевёртышам и звонить ему, когда начинается дерьмо. Но передумал, понимая, как необходимо смириться с тем фактом, что его пара всегда будет сводить с ума.
– О, а вот и Зак, – сказала Дон.
Доминик и Зак стукнулись кулаками.
– Привет, Зак, готов ехать домой?
Зак улыбнулся.
– Конечно.
– Это у тебя помада на щеке? – спросила Макенна.
Он стёр её, покраснев.
– Мэдисон.
– Обними меня. – Дон раскинула руки. – Я буду скучать.
Заворчав себе под нос, Зак её обнял.
– Э, думаю, я тоже буду скучать. Наверно.
Хихикая, Дон подтолкнула Зака к Макенне, которая обняла его. Зак нахмурился.
– Почему мы прощаемся? Мы будем часто видеться раз уж… – Он перевёл взгляд с неё на Райана. – Так, ребята, вы что расстались?
– Нет, – ответил Райан. Сейчас он впервые прилюдно заявил об их отношениях. После такого Колтон точно поймёт, как обстоят дела.
– Я просто хотела сказать, что рада за тебя, – сказала Макенна Заку. – И всё.
Зак немного расслабился.
– Хорошо. Чудно.
Макенна с Дон проводили Зака до Шевроле. Макенна заметила сторожевых псов Реми на привычном месте парковки, но проигнорировала их. Дон в последний раз обняла Зака, прежде чем тот запрыгнул в машину с Джейми и Домиником. Райан приподнял лицо Макенны за подбородок и поцеловал.
– Позвони, когда тут закончишь. – Она кивнула, помахала Заку на прощание и вернулась в приют.
Когда Дон пошла следом, Райан спросил:
– Мы можем поговорить?
Дон выгнула бровь.
– Конечно. Всё в порядке?
– Ты знаешь что-то о старой стае Макенны? Она рассказала, что её изгнали ещё ребёнком, и ничего не помнит.
Дон пристально на него посмотрела.
– Правда, она ничего не помнит.
– Я не спрашивал, правда ли это, мне интересно, что ты знаешь.
– Зачем мне рассказывать?
– Макенна говорит, что её не беспокоит незнание из какой она стаи. Но мы оба понимаем, что это не правда. – Очевидно, этого не достаточно, чтобы развязать Дон язык. – Ей больно, что она даже не знает настоящего имени матери. Я не хочу делать ей больно, поэтому не желаю, чтобы она искала ответы, если правду лучше не знать.
– Макенна и вправду тебе небезразлична?
Он заворчал, ведь, казалось, это очевидно. Люди говорили, что поступки красноречивее слов, но не замечали этих поступков.
Дон глубоко вдохнула.
– Я мало что знаю о Фионе. Её нашли мёртвой в парке. Когда полиция пришла в её квартиру нашли Макенну, которая прожила там одна два дня. У Фионы было несколько фальшивых личностей. В квартире не было никаких личных вещей, которые могли указать на её корни. Но было кое-что… не знаю, поможет ли это узнать её историю, но это странно.
Райан сделал шаг ближе.
– Что?
– На её спине был выжжен образ саламандры. Словно кто-то оставил клеймо раскалённым железом.
Образ цеплялся за память. Райан слышал о таком раньше, но откуда? Ответ ускользнул в ту же секунду, как он потянулся за ним.
Дон вздохнула.
– Глубоко внутри, она хочет найти их и понять, что произошло. Больше всего, Макенна хочет поговорить с людьми, которые изгнали их – потому что ненавидит несправедливость – или может именно поэтому ненавидит несправедливость. И думаю, она убеждает себя, что это всё неважно, потому что так ей будет не больно из-за того, что они сделали, и она будет им неподвластна.
Райан понимал. У Макенны мягкое, сочувствующее, разбитое сердце. Встретиться лицом к лицу с прошлым – пережить сильнейшую боль, поэтому она выбрала жить в отрицании. Примитивный защитный механизм, который в разной степени использовало большинство людей, и иногда это единственный выход, чтобы жить дальше. Макенна не видела лишь того, что завершение этой истории поможет исцелиться.
Кивнув Дон в благодарность за честность, Райан сел в Шевроле и поехал на территорию стаи Феникс. Как только Зак обустроился, Райан вернулся в свою комнату и набрал знакомый номер.
– Гаррет, у меня вопрос.
– Ну, и тебе привет, сынок.
Райан вздохнул про себя. Гаррет глава стражей его прежней стаи, который научил его умению выслеживать. Для Райана он отец лучше, чем настоящий.
– Ты же знаешь, я не люблю любезности.
– Да. – Гаррет рассмеялся. – Что за вопрос?
– Ты когда-нибудь слышал о волках с метками саламандры на теле?
Райан не собирался искать родственников Макенны до тех пор, пока ситуация с Реми не разрешится. Но его беспокоила эта метка саламандры.
– Я как-то слышал об Альфе, которому нравилось метить своих волков. Он считал это знаком чести. Символ благосклонности. Но помечать перевёртышей так, как их метят пары – проявление доминантности в высшей степени и ничего больше.
– Как зовут этого Альфу? Какой стаей управляет?
– Я давно об этом слышал и не помню деталей.
Райан разочаровался.
– Откуда такой интерес?
Райан поджал губы.
– Не могу сказать. Не моя тайна.
– Справедливо. Заезжай как-нибудь.
Навестить родителей? Не заманчивое предложение.
– Подумаю.
Гаррет фыркнул.
– Нет, не подумаешь, и я понимаю почему. Береги себя, сынок. – Он повесил трубку.
Убрав телефон в карман, Райан подумал должен ли чувствовать вину за то, что разнюхивает, несмотря на нежелание Макенны. Она рассказала свои секреты и попросила забыть о них. Но как он мог игнорировать то, что так её ранило? Ответ – никак. Когда ей больно, и ему больно – удивительный феномен, хотя он и не самая сочувствующая личность. Очевидно, она на него повлияла.
В ту ночь, Райан лежал в кровати с Макенной, прижавшейся к нему. Они оба были голые и полностью удовлетворённые. Когда он пальцами играл с её волосами, почувствовал, что она скоро уснёт. Нужно дать ей отдохнуть, просто пожелать спокойной ночи. Но Райан выпалил то, что хотел сказать весь день.
– Нам нужно рассказать всем, что мы истинная пара.
Макенна тяжело вздохнула.
– Я говорила тебе, что не хочу ничего говорить, пока не узнаем наверняка.
Он намотал её волосы на кулак.
– Мы истинная пара, Кенна. Я знаю это. Ты знаешь.
Она посмотрела на него.
– А если ты ошибаешься?
– Нет.
Она закатила глаза.
– Давай представим на минуту, что ты простой смертный и совершил ошибку… Что будет если ты не прав?
Беспокойство, которое лишь на мгновение мелькнуло в её глазах, удивило.
– Ты моя, Кенна. Ничто это не изменит.
Макенна безумно хотела в это верить. Но не могла представить Райана запечатлённым с кем-то. Он перекатился на бок и прикусил её шею.
– Расскажи о своём детстве.
– Что хочешь знать?
– Всё. – Это же очевидно.
– Если думаешь, что моё детство было ужасным, нет. Мама была очень весёлой, позитивной, но суеверной. – Это неудивительно. – Фиона Рей всегда видела хорошее во всём и могла поднять дух любому. Она учила меня никогда не сдаваться, никогда не позволять образу жизни одиночки сломить, что жизнь сама по себе дар, и я живое тому доказательство для неё. Поэтому мне было неважно, жили ли мы в хостеле, гостинице, квартире или бродили в волчьем обличии. Я была счастлива, пока она была со мной.
Райан провёл пальцем по её ключице.
– Но потом её не стало.
– Знаешь что грустно? Она, правда, была особенная… но лишь я её оплакивала. Другие просто не знали, какая она была замечательная. Она не оставила следа в истории.
Райан погладил её по волосам.
– Расскажи ещё.
– Зачем? Уверена, ты много чего узнал от Дон. – Она блефовала, но Райан замер, и Макенна улыбнулась. – Ха, я права? Ты разговаривал с Дон.
– С чего ты взяла?
Макенна фыркнула.
– Потому что ты упрямый ублюдок, которому просто необходимы факты. – Она царапнула его грудь ногтями.
– Расскажи лучше ты о своём детстве. Признаюсь, я немного знаю о твоих родителях, проверяла генеалогическое дерево Зака.
– Ты исключила их из потенциально подходящих опекунов.
– Мне сказали, что у них были натянутые отношения.
Это ещё слабо сказано. Эту тему он не обсуждал, но с ним же Макенна.
– Мои родители запечатлелись, когда им было по семнадцать лет. Через год родился я. Гвен было неполных восемнадцать лет. – Совсем молодая женщина.
– Запечатлелись в семнадцать, а в восемнадцать стали родителями? Быстро они.
Райан кивнул.
– Слишком быстро, они не были готовы. Гвен стало тяжелее, потому что она часто оставалась одна. Мой отец, Гален, был наставником стражей, поэтому проводил большую часть времени на работе. Гвен ухаживала за мной ночью и днём, меняла подгузники, бутылочки и всё остальное. Огромная ответственность и труд. Она возмущалась на то, как это сказывалось на её жизни. И ей было неприятно, что она потеряла часть внимания и времени Галена.
– Значит, стресс сказался на отношениях.
– Да. – В доме всегда было напряжённо, и часто возникали склоки, споры, чем-то швырялись. А затем родители яростно трахались, но это ничего не решало. В некоторых спорах упоминался Райан. Гвен винила его в отсутствии личной жизни, и в том, что Гален, когда был дома, уделял ему времени больше, чем ей. – Из-за всех этих склоков Гален проводил больше времени вне дома, из-за чего Гвен злилась сильнее. По правде говоря, у неё не было жизни.
Раздражённая этим, Макенна рявкнула.
– Вообще-то была. У неё был сын и пара – то, чего многим не хватает. Стоило бы ценить то, что имела, а не жаловаться на то, чего нет. А твой отец… должен был находиться с тобой. Твои родители облажались по полной.
– Они не плохие, просто неудачные родители. Она мне много раз говорила, что была другой, пока не родился я. Судя по рассказам других, это правда.
– Её неготовность растить ребёнка, не давала права заставлять дитя чувствовать себя виновным. Ты не виноват в их неудачах.
– Знаю.
Возможно, но Макенна могла поспорить, что в детстве, он во всём винил себя, что именно поэтому он настолько серьёзен и замкнут. Из-за этого он скрывал эмоции, мысли или чувства. Из-за родителей, думающих только о себе, у него появилось ощущение, будто личные нужды не важны, что у него нет права на собственные чувства, и поэтому показывать боль бессмысленно.
Обняв его, Макенна прижалась ещё теснее, желая также обнять маленького мальчика, которым он когда-то был, и чьи родители заставляли его чувствовать себя ничтожеством. Теперь понятно, почему у него такая потребность в продуктивности; он доказывал себе и другим – возможно, на подсознательном уровне – что больше, чем обуза, которая разрушила чью-то жизнь и отношения родителей. Он заслуживал лучшего.
Она смягчала его, понял Райан. С кем-то другим, ему было бы некомфортно от такого тактильного контакта. Но не с ней. С Макенной всё иначе. Райану не нужен физический контакт. И никогда не был нужен. Но ему необходимо было касаться её, так же как и вдыхать её аромат и находиться рядом.
Если бы кто-то спросил Райана, какой должна быть его пара, он бы даже и близко не описал Макенну. Он никогда не думал, что может связаться с кем-то таким сочувствующим и сострадательным. Как не считал, что сможет искренне наслаждаться обществом кого-то такого весёлого и суеверного.
Однако это не случай притяжения противоположностей. В чём-то Райан и Макенна похожи. У них обоих твёрдые убеждения, они отказывались угождать людям, и им трудно раскрывать уязвимые места другим. Они подходят друг другу.
Но она этого не видела. Как и не видела, кем они были друг для друга, и это сводило с ума и Райана и волка. Запутав пальцы в её волосах, он потянул её голову назад.
– Я дал тебе много времени. Оно почти закончилось.
Макенна всё понимала без слов.
– Всё не так просто.
Конечно.
– Твои секреты раскрыты. И связь глушат лишь страхи. Озвучь их, и я всё развею.
На его высокомерное замечание она улыбнулась.
– Ты не можешь развеять чужие страхи.
– Проверим?
Если она раскроет страхи, а потом выясниться, что между Райаном и ней нет брачной связи, что-то в Макенне просто… исчезнет. Умрёт. Будет ещё одна брешь, а в её жизни не будет Райана. Она сама виновата, нужно было защитить себя и оттолкнуть его. Но нет. Он прав, говоря, что она не впускает в свою жизнь людей. Но его впустила. И теперь не хотела потерять.
– Ты не ответишь на мой вопрос? Что если ошибаешься?
– Я не ошибаюсь.
– Это не ответ. Что если ошибаешься?
Это ничего не изменит.
– Я никуда не денусь. – Он заправил ей за ухо локон волос. – Почему тебе так сложно поверить, что мы истинная пара? Факты…
– Говорят сами за себя, да. Ты зациклен на фактах. Но как насчёт того, что ты чувствуешь?
– Ты знаешь, что я чувствую.
– Чувство собственничества, да. Но это всё ещё не значит, что мы пара. Потребность защищать, да. Но это твоя личностная черта. Влечение ко мне, да, но это всего лишь секс, а не чувства, Райан. Инстинкты. – Она положила руку ему на грудь. – Что чувствуешь?
Он немного помолчал, его застал врасплох такой вопрос.
– Не знаю.
Он говорил запутанно и уязвлённо.
– Я спрашиваю… Важна ли я для тебя? Не потому, что ты считаешь меня своей парой. Ну, я Макенна, важна тебе?
Райан хотел лучше уметь разъясняться в своих чувствах, но подозревал, что такое никогда не случится.
– Ты мне важна. – Он провёл большим пальцем по следу укуса на её груди. – Мне не нравится быть вдали от тебя. А иногда… ты заставляешь меня улыбаться.
Боже, этот парень что-то вытворял с ней. Что-то хорошее. Превращал её внутренности в жижу. Она крепко обняла Райана.
– Знаешь, это, наверное, самое приятное, что мне говорили.
Райан гладил её по спине.
– Хочешь сказать, что я, наконец, выдал что-то хорошее?
Посмотрев на него, она рассмеялась.
– Ага.
Обняв Макенну за шею, он её поцеловал. Томно и крепко. Он наслаждался, заставляя тереться об него, как кошка. Райан прервал поцелуй, резко прикусив её нижнюю губу.
– Спи.
Она сжала его член, который уже был твёрдым и налитым.
– Ты меня опять хочешь.
– Я всегда тебя хочу.
– Докажи.
Если она настаивает. Райан перевернул Макенну на спину, задрал одну её ногу и глубоко вошёл в тугое лоно.
