Текст книги "Перешагни пропасть недоверия"

Автор книги: Сюзанна Макмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Но я лучше заберу отсюда Далтона. Ему не следует нюхать краску, – она помедлила. – Ммм... я принесу тебе стакан лимонада.

Прежде чем снова приняться за работу, Гаррет проследил за тем, как Лэйни убегала. Он был уверен, что именно это она и делала. Убегала. От него. Потому что его присутствие выбивало ее из колеи, так же как и ее присутствие приводило его в смятение... Но это было не все.

Он не понимал ее или, точнее, не понимал, какие чувства она в нем вызывала. Знал только, что не мог находиться от нее на расстоянии. Он побывал на другом краю света, но так и не смог не думать о ней. Какие-то неземные силы тянули его обратно к ней. Еще не было ясности в вопросе об отцовстве Бена, как теперь возникло и что-то другое, большее, намного большее.

Он был шокирован, увидев ее сегодня. Когда она была беременна, он мог заставить себя не думать о том, какая она соблазнительная. Ведь это было бы просто неприлично.

Но теперь никакого сдерживающего фактора не наблюдалось.

А Лэйни была прекрасна. Ее фигура, стройная и хрупкая, облаченная в невообразимо короткие шорты и желтый топ, сводила его с ума. И она совершенно не была похожа на мать. Она казалась слишком молодой для того, чтобы быть матерью. Ей невозможно было дать ее двадцать пять лет. Но когда он смотрел в ее глаза, то видел в них боль, гордость и материнскую любовь. В такие моменты ему хотелось бежать от нее со всех ног и одновременно утешить ее в своих объятиях.

Это было серьезное предостережение его разума, но он не мог внять ему, потому что не мог не думать о Лэйни. Он должен был разгадать эту тайну по имени «Лэйни». Ради самого себя и ради Уолтера. Дядя был, мягко говоря, зол на то, что Лэйни игнорировала его требования.

Гаррет с час проработал в комнате и закончил одну стену. За это время не было ни малейшего намека на присутствие в доме Лэйни и ребенка.

С любопытством и некоторой обеспокоенностью он положил валик на поднос и спустился вниз. Он замер, как только ступил на порог гостиной. Лэйни сидела в кресле-качалке, откинув голову назад. Далтон спал у нее на руках. Ясное утреннее небо заволокли облака, и в приглушенном свете Гаррет наблюдал за прекрасной Лэйни, любовался нежной линией ее шеи.

И снова почувствовал страстное желание, которое охватило его, едва он вошел в ее дом. Только теперь оно было гораздо сильнее. Господи Боже, он хотел ее.

Самым странным было то, что он испытывал по отношению к ней не просто вожделение. К его влечению примешивалась забота, которая беспокоила Гаррета гораздо больше.

Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Он наблюдал, как она, моргая, пыталась сосредоточить свой взгляд на нем.

– О, я же собиралась принести тебе лимонад, – мягко произнесла она. – Извини, я случайно уснула.

– Не извиняйся. Я и сам могу взять лимонад. Я рад, что ты поспала, – он кивнул на Далтона. – Похоже, вам обоим нужен отдых. Не поднимайся, – сказал он, когда она собралась сделать это.

– Мне неудобно, что я заставила тебя работать в своем доме, – ответила она. – Знаешь, Далтон все еще путает день с ночью и по ночам спит не так уж много.

– Это значит, что ты тоже спишь не так уж много, – заметил Гаррет. – Пожалуйста, поспи еще, ладно?

Казалось, она опять хотела поспорить, и Гаррет был рад, когда она не стала это делать. Он больше не хотел ругаться с Лэйни. «Занимайся любовью, а не войной!»– нежданно пришел на ум Гаррету старый девиз. И конечно, он не мог выкинуть его из головы.

– Ладно, – согласилась Лэйни с выражением благодарности на лице. Она выглядела очень утомленной. – Спасибо.

Она оттолкнулась от пола и снова стала раскачиваться в кресле, крепко прижимая к себе малыша.

Гаррет отправился на кухню, пытаясь отделаться от навязчивых представлений, что он испытывал бы, если бы она прижимала к себе его, если бы она спала с ним, если бы он чувствовал ее ровное дыхание, обнимал ее и спал бы так всю ночь напролет.

Лэйни готовила ленч.

– А ты правда все время работаешь по выходным? – поинтересовалась она, разрезая помидоры для сандвичей.

Далтон мирно мурлыкал в кроватке рядом. Лэйни настояла на том, чтобы приготовить Гаррету поесть. Вроде бы это послужит компенсацией того, что она проспала все утро, позволив ему покрасить комнату.

– Неужели у тебя нет никаких увлечений? – удивлялась она.

Гаррет не рассматривал свою личную жизнь отдельно от работы. На самом деле она просто для него не существовала, и раньше это его не беспокоило. Он вспомнил, как странно почувствовал себя, когда признался Лэйни, что ему вовсе не нужно работать по выходным. Он просто никогда не задумывался, должен это делать или нет. Поездка в офис субботним утром была лишь частью его обыденной жизни. Эту привычку он перенял от Уолтера. Так было нужно. И все.

Но он знал, что может перестать это делать, если захочет. Если появится веская причина.

– А что ты обычно делаешь по выходным? – спросил он в свою очередь, переключив внимание на Лэйни.

– Со «Сном и завтраком» выходные для меня – наиболее загруженные дни, – напомнила она. – Зато я часто свободна на неделе. И это меня очень устраивает. Я помогаю вести чтение в школе, участвую в заседаниях комитета по распределению расходов и в организации различных фестивалей и праздников в городе. Раньше летом я учила детей плаванию в городском бассейне, но, боюсь, в этом году не получится. В ближайшем будущем я просто не влезу в свой купальник.

Гаррет неожиданно для себя представил Лэйни в купальнике. Его тут же бросило в жар, хотя температура в доме была нормальной.

– А я и не знал, что у тебя такая насыщенная жизнь, – сухо сказал он, пытаясь сконцентрироваться на чем-нибудь нейтральном.

Лэйни пожала плечами, продолжая делать сандвичи.

– В последние месяцы я уделяла этому меньше внимания. Но, думаю, все встанет на свои места, когда Далтон подрастет и у меня будет больше свободного времени. Мне нравится работа в комитете. Дир-Крик многое дал мне, и я хочу отблагодарить его. Дир-Крик для меня – это одна большая семья. Здесь люди помогают друг другу, живут дружно и весело.

Гаррету стало интересно, что именно испытывает человек, настолько привязанный к родному дому. Он был не в состоянии даже представить такое. Он провел в Остине большую часть жизни, но ничего не чувствовал по отношению к этому городу. И никогда не понимал, что ему этого недостает... до настоящего момента.

Лэйни поставила перед ним тарелку с двумя большими сандвичами и горой чипсов и села за стол напротив него.

– А где мебель для комнаты? – спросил он через пару минут.

– В гараже, – ответила Лэйни. – Некоторые вещи там довольно тяжелые, но муж Пэтти, Трент, предложил помочь перенести их. Конечно, ему одному со всем не справиться, так что придется попросить еще кого-нибудь из друзей.

– Я уже почти закончил красить. Если он сможет зайти сегодня вечером перед моим отъездом, то, думаю, у нас все получится.

Он очень хотел стать ее другом, к которому она могла бы обратиться за помощью в трудный момент. Возможно, тогда ему удастся отвлечься от других чувств, которые он к ней испытывал.

– Спасибо, – она доела сандвич и позвонила по переносному телефону, который взяла с собой на кухню. – Трент и Пэтти скоро подойдут, – оповестила она Гаррета, когда закончила разговор.

Гаррет поставил тарелку в раковину.

– Отлично.

Лэйни стояла, засунув пальцы в маленькие передние карманы шорт, и пристально смотрела на Гаррета.

– А ты очень мил, – сказала она.

– А разве раньше я не был мил?

Она приподняла в ответ бровь и промолчала.

– То был мой злой двойник. А я – хороший парень.

Она даже не пыталась изобразить улыбку на лице.

– Послушай, я стараюсь смотреть на вещи трезво, вот и все, – сказала она. Тихое жужжание детского передатчика было единственным звуком в казавшейся бесконечной тишине. – Я получила письма от адвоката твоего дяди...

– Письма, которые ты проигнорировала. Я знаю об этом, – прервал ее Гаррет. – Но я здесь не поэтому.

– Тогда почему же? Зачем ты приехал? Не затем же, чтобы покрасить мне комнату и перетащить мебель?

– Я приехал повидать Далтона, – объяснил он, осторожно подбирая слова, чтобы не сказать ей всей правды. – Я думал о нем.

– Думал о нем?

– Я бы хотел изредка навещать его. – За последние несколько недель Гаррет понял, что если он и мог или, скорее, должен был уйти от Лэйни и от чувств, которые она в нем вызывала, то все равно оставалось что-то еще, от чего он нигде не мог скрыться.

– Ты вроде как просишь разрешения для визитов? – неуверенно спросила она.

– Ничего официального, – сказал он. – Просто я хотел бы навещать его. Если это ребенок Бена... – Он нерешительно помолчал, заметив ее реакцию на слово «если» и чувствуя себя безумно виноватым, но все же заставил себя продолжить, не обращая внимания на ее боль. – Если это ребенок Бена, значит, я обязан, ради кузена, постараться хоть немного заполнить пустоту, оставшуюся после него.

– У меня есть друзья, много друзей, – поспешно ответила Лэйни. – Можешь не переживать: Далтону будет уделяться достаточно мужского внимания.

– Это не снимает моего обязательства перед Беном.

Он приблизился к ней. Она отступила назад, но он снова шагнул к ней. Кухонный стол мешал отойти дальше, и ей пришлось остановиться. Ее взгляд нервно пробежал по его лицу.

Еще раз шагнув по направлению к ней, Гаррет вторгся в ее личное пространство. Она беспокоится из-за того, что он хочет видеть Далтона, или из-за того, что он стоит так близко?

– Так вот, если Далтон – ребенок Бена, – он подошел еще ближе, – то не значит ли это, что у меня есть определенные обязательства перед ним?

– Я... думаю, да... – прозвучал ее тоненький голосок.

Она покраснела, и по пульсирующей венке на шее Гаррет понял, как сильно бьется ее сердце.

– Хорошо, – медленно сказал он, наблюдая за быстрым движением кончика ее языка, смочившего губы. – Значит, решено.

Потом он развернулся и вышел из кухни, так и не получив ответа на другой вопрос – хотела ли она поцеловать его так же сильно, как он хотел поцеловать ее.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Старая дверь пристроенного гаража протестующе скрипнула, когда Гаррет толкнул ее. Лэйни зажгла свет. Затхлый, спертый воздух помещения смешался с сильной влажностью снаружи. Раскаты грома, доносящиеся из густой темной тучи, закрывшей уже полнеба, напомнили всем, что надо спешить. Запах дождя стоял в воздухе.

– Давайте побыстрее возьмемся за дело... Вот-вот начнется ливень, – сказал Трент Спенсер, муж Пэтти.

– Скажи, какие коробки и какую мебель нужно перенести, и мы все сделаем в два счета, – обратился Гаррет к Лэйни.

Ее взгляд остановился на нем.

– Чем больше народу будет работать, тем лучше. Я не хочу, чтобы вещи намокли. И я тебе уже говорила, что хорошо себя чувствую. Ничто не мешает мне помочь вам перенести все в дом.

Она пронеслась мимо него и схватила коробку. Они втроем ходили от гаража к дому и обратно, пока Пэтти присматривала за Далтоном. Пэтти хотела поменяться с подругой, чтобы та осталась в доме с Далтоном. Но Лэйни наотрез отказалась сидеть на месте, пока друзья будут делать за нее всю работу.

Так же яростно она пыталась не позволить Гаррету контролировать ее действия. Казалось, она мало что могла сделать, когда он объявил о своем намерении заполнить пустоту в жизни Далтона. Зато она многое могла в случае, когда Гаррет вторгался в ее жизнь. Она не позволит ему диктовать ей, что она должна делать, а что нет.

И она не позволит себе мечтать о его поцелуе, напомнила себе Лэйни. Ведь тогда, на кухне, она просто растаяла под его напором.

До сих пор мурашки пробегали по ее телу, когда она вспоминала тот момент. И она продолжала думать об этом, несмотря на попытки выкинуть сцену на кухне из головы.

Когда были перенесены все коробки, они отправились за более тяжелой старинной мебелью. Гаррет удержал Лэйни за руку.

– Меня не интересуют твои возражения. Прошел лишь месяц после родов. Ты подойдешь к этой мебели только через мой труп.

Его легкого прикосновения было уже достаточно, чтобы она снова начала таять.

Она с легкостью отразила его нападение.

– Ммм... ты меня искушаешь.

Гаррет удивленно посмотрел на нее. И вдруг она поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно. На несколько секунд ее сердце перестало биться, и она едва могла дышать.

Потом он заговорил, рассеивая напряженность:

– Интересно, ты хотя бы раз позволишь мне помочь тебе без предварительных споров и сражений?

Она сглотнула и попыталась сосредоточиться. Конечно, она знала, что он был прав ей не следовало поднимать тяжести. Но она не собиралась доставлять ему удовольствие, признавая это.

– Ладно, – сказала она. – На этот раз ты можешь мне помочь, но в следующий мы еще поспорим.

Ее не мог не порадовать блеск удивления, который она заметила в его глазах, перед тем как развернуться на каблуках и гордо зашагать обратно к дому.

Ее сердце бешено стучало в груди. Она едва дышала. Что же такое она себе позволяет? Ведь она только что почти флиртовалас Гарретом. Боже упаси! Флиртовала! Она не должна была делать это... только она как-то немного подзабыла, почему... Она почувствовала такой прилив тепла и желания, что он затуманил все ее мысли.

Пэтти ждала ее на кухне, расхаживая из стороны в сторону и пытаясь угомонить расшумевшегося Далтона.

– О, наконец-то! – воскликнула Пэтти. – Этот малыш хочет к своей мамочке.

Оказавшись на руках у Лэйни, ребенок тут же замолчал.

Лэйни похлопывала его по спинке и тихо шептала что-то на ушко. Она подошла к окну и выглянула наружу. Трент и Гаррет работали около гаража. Лэйни смотрела, как Гаррет поднимает спинку кровати. Ее взгляд приковали его сильные мышцы.

Она до смерти перепугалась, когда Пэтти вдруг заговорила, возвращая ее в реальность.

– Ну, расскажи мне о Гаррете.

Лэйни посмотрела на подругу отсутствующим взглядом.

– Он кузен Бена.

– Этоя знаю. И я знаю, как он приехал сюда и потребовал, чтоб ты сделала тест на отцовство. И все закончилось тем, что он отвез тебя в больницу. Все это ты мне уже рассказывала. Только по твоим словам у меня сложилось впечатление, что он – последняя сволочь. Ты уверена, что говорила про него?

– Он так... мил, не правда ли? – Что она несет? Лэйни остановила себя. – Я думаю, это из-за того, что он хочет навещать Далтона. Он считает, что обязан в память о Бене... я даже не знаю... вроде как занять место отца в жизни Далтона.

– Серьезно? – Пэтти приподняла бровь. – Что ж, похвально.

Лэйни поняла, что Гаррет резко вырос в глазах Пэтти.

Гаррет постучался в заднюю дверь. Лэйни открыла ее и поднялась наверх, чтобы показать Гаррету и Тренту, куда поставить мебель, которую они принесли в несколько заходов. Пэтти присоединилась к ним, и очень скоро комната была заполнена. Курсируя мимо нераспакованных коробок и мебели, Лэйни несколько раз натыкалась на Гаррета. При каждом столкновении между ними как будто пробегал электрический ток. У Лэйни перехватывало дыхание, и она впадала в мечтательное состояние, от которого потом долго не могла избавиться.

Она заказала пиццу, и ее доставили как раз тогда, когда мужчины перетащили оставшуюся мебель. В это же время начался дождь. Далтон хотел есть и требовал этого во весь голос. Лэйни отправилась наверх, чтобы накормить его.

Когда она вернулась, оставив малыша спать в кроватке, все сидели в уютной задней комнатушке, которую она скрывала от взора постояльцев «Сна и завтрака». Комната казалась удобной, но загроможденной. В ней было много старой мебели, полки едва выдерживали тяжесть журналов и ветхих книг. На стенах висели фотографии. Лэйни ничего не меняла здесь после смерти бабушки. Здесь было так уютно, что она сомневалась, стоит ли это делать вообще. Посередине стоял небольшой телевизор, и Лэйни догадалась, что привлекло всеобщее внимание – бейсбольный матч. Коробки от пиццы были открыты и лежали на кофейном столике, где также стояли стаканы и кувшин с холодным лимонадом. Снаружи в кромешной тьме лил дождь.

Лэйни немного постояла у двери, погружаясь в непринужденную атмосферу комнаты. Гаррет, видно, пришелся по душе ее друзьям. Она заметила, как он шутил с Трентом, пока они переносили мебель. А сейчас он дружелюбно спорил с Пэтти по поводу заслуг одного из игроков.

Лэйни зашла в комнату.

– Какой счет?

Она взяла с собой детский передатчик, чтобы услышать, если Далтон проснется. Поставив его на столик, она села, скрестив ноги, на пол, налила себе стакан лимонада и взяла кусочек теплой, ароматной пиццы.

Гаррет повернулся к ней, и их взгляды встретились. Что-то замерло у нее внутри. Глубоким, ровным голосом он сказал ей, какой счет. Но она была уверена, что когда он смотрел на нее, то думал вовсе не о бейсболе. Она затронула что-то, когда почти флиртовала с ним, и он этого не забыл.

Как она могла быть такой неосторожной?

Она хотела его, сам собой пришел ей в голову ответ, и она не на шутку испугалась. Это было только физическим влечением, пробуждением женских инстинктов после долгих месяцев беременности? Если так, то почему бы ей не найти кого-то более подходящего?

– Мы должны идти, – заявила Пэтти. – На улице скоро разразится буря. А я совсем забыла, что утром открыла в спальне окно и, уходя, не закрыла его. Могу поспорить, что на ковре лужа.

Она поднялась, и Трент последовал ее примеру.

– О, нет, – Лэйни почувствовала жуткое желание обхватить ноги Пэтти и Трента, как маленькая, умоляя их не уходить.

Она не хотела оставаться с Гарретом наедине: боялась, что самообладание может подвести ее в опасный момент.

– Не провожай нас, – остановила ее Пэтти, когда Лэйни собралась подняться на ноги. – Мы знаем, где выход.

Они попрощались с Гарретом, и несколько секунд спустя Лэйни услышала, как захлопнулась входная дверь.

– Мне понравились твои друзья, – сказал Гаррет.

Лэйни прожевала пиццу.

– Спасибо. Они замечательные.

Проглотив еще один кусочек пиццы и осушив стакан лимонада, Лэйни сделала вид, что внимательно следит за игрой. Начиналась буря, и было слышно, как ветер завывает в трубе камина. Раздался раскат грома, и небо пересекла вспышка молнии.

– Надеюсь, Пэтти и Трент уже дома.

Она повернулась к Гаррету, и тут ее осенило, что ему скоро тоже надо будет ехать домой. А ехать ему надо было намного дальше, чем Пэтти и Тренту. Мысль о том, как он поедет по темному шоссе в такую ужасную погоду, волновала ее не меньше, чем желание, чтобы он остался.

– Может быть, ты останешься, пока гроза не пройдет? – предложила она.

Вдруг раздался щелчок и отключилось электричество. Изображение на экране превратилось в маленькую точку, которая скоро исчезла.

– Матч окончен, – непринужденно прокомментировал Гаррет.

– У меня, по-моему, есть свечи и спички на кухне.

Она поднялась и стала на ощупь пробираться по дому. Кто-то оставил в проходе один из кухонных стульев. Лэйни узнала об этом, когда чуть не сломала себе ногу.

– Ой!

– Лэйни? – позвал Гаррет из соседней комнаты.

– Все нормально, – откликнулась она.

Она нащупала полку над холодильником и нашла нужные вещи. Звук чиркнувшей спички был едва слышен на фоне непрерывных раскатов грома.

Держа в руке свечу, Лэйни повернулась и натолкнулась на Гаррета. От неожиданности она вскрикнула и отскочила назад.

– Я не хотел тебя напугать, – сказал он. – Пришел проверить, действительно ли у тебя все нормально.

Нежный золотистый свет разливался от свечки по комнате, смягчая черты лица Гаррета... Лэйни почувствовала слабость от неизвестно откуда полыхнувшего жара.

– Я же сказала, что все в порядке. Я просто споткнулась об один из стульев.

– Ты уверена, что не поранилась? – настаивал он. – Ты вся дрожишь.

Лэйни посмотрела на свои руки. Они действительно дрожали. Это было видно по свечке, которая была у нее в руках.

– Я не поранилась, – сказала она.

– Ты нервничаешь? – его голос показался ей охрипшим и странным, другим.

Его сердце билось так же учащенно, как и ее?

– Я всегда нервничаю из-за грозы, – выкрутилась она.

– Правда? – он подошел невыносимо близко. – Из-за грозы? Не из-за меня?..

Его глаза внимательно изучали ее лицо. В ответ ее сердце как сумасшедшее стучало в груди.

В секунду безумия ей показалось, что он хочет поцеловать ее. При этой мысли ее предательское сердце застучало еще сильнее, казалось, готовясь выпрыгнуть из груди. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.

Она хотела... дотронуться до него, почувствовать его запах, вкус. Это была опьяняющая, неистовая, безрассудная потребность.

– Я должна проверить Далтона, – еле слышно выдохнула она, пытаясь спастись бегством. – Гроза может разбудить его.

Она должна была как-то разрядить накалившуюся атмосферу между ними. И надеялась, что малыш ей в этом поможет.

Гаррет сел за стол.

– Разве ты не брала с собой передатчик?

– О, – дорога к спасению отрезана. – Точно!

Она пошла в заднюю комнату, чтобы забрать его.

– Ты не поверишь, малыш затих, – объявила она, вернувшись на кухню с передатчиком в одной руке и свечой в другой. – Странно, иногда его будит мое дыхание. А сейчас он спит, как сурок. – Она села за стол напротив Гаррета, поставив посередине передатчик и свечу. – Я могу принести радио, если хочешь узнать, как продвигается игра. Оно не работало на батарейках с прошлого лета. Думаю, они еще не сели.

Она лепетала что-то бессвязное и понимала это. Но видеть Гаррета в неярком пламени свечи было невыносимо. Обычно грозы в начале лета быстро заканчиваются. Лэйни оставалось только надеяться, что эта не станет исключением.

– А ты хочешь узнать, какой счет? – спросил он.

– По правде говоря, нет. Мне не очень нравится слушать спортивных комментаторов, – призналась она.

– А что тебе нравится?

Ей нравилось, как соблазнительно двигались его губы, когда он говорил. Нравилось, как он, наклонившись вперед и положив локти на стол, смотрел на нее, будто она была королевой красоты.

– Заниматься садом и печь, – медленно произнесла она, стараясь выйти из-под гипнотизирующего влияния его близости. – Сериалы и музыка в стиле «кантри». Тебе скучно?

Возможно, ей удастся убедить его, что она самый скучный в мире человек, и тогда он перестанет так смотреть на нее, пробуждая все ее скрытые желания.

– Нет.

Все, что касалось Лэйни, Гаррет находил интересным. Он видел усталость в ее глазах. Ее прическа была далеко не идеальной. На ней не было косметики. Но она была красивой. Она была настоящей. И никогда раньше его так не тянуло ни к одной женщине. То, как она недавно его поддразнила, почти свело его с ума.

– Я думаю, ты очень интересный человек.

– Теперь я верю, что ты слишком много времени проводишь в офисе, – пошутила она в ответ.

После этого она сменила тему и стала говорить о погоде. Она рассказала ему о прошлогодней грозе, которая снесла ее любимое ореховое дерево на заднем дворе. В ее голосе часто проскальзывали нервные нотки, и Гаррет подумал, что она чувствовала себя неуютно, сидя с мужчиной при свечах.

Он ощущал в ней какую-то детскую невинность... какую-то природную непосредственность...

Когда она остановилась, он внезапно спросил:

– Ты встречаешься с кем-нибудь?

Она была смущена таким неожиданным поворотом разговора.

– Встречаюсь?

– Ну, ходишь на свидания?

– Да, конечно, – ее взгляд потух. – Ты разве не видел толпы мужчин у моей двери? Дети все меняют, – она пожала плечами. – Да я и не ищу никаких отношений. Теперь единственный мужчина в моей жизни – Далтон. Его потребности и желания – главное для меня. И мне нужно быть осторожной, если я захочу привести кого-то в наш дом.

– Осторожной?

– Я никогда не приму мужчину, который не будет относиться к Далтону, как к собственному сыну, – просто объяснила она. – Это для меня особенно важно. Я хочу, чтобы Далтон был любим. Всегда.

– А ты? – не мог не спросить Гаррет, подталкиваемый желанием знать о ней все. – А для себя ты хочешь того же?

Она наклонила голову набок.

– А разве не все этого хотят... быть любимыми?

Он пристально посмотрел на нее. Долгую минуту в комнате были слышны только звуки дождя, барабанящего по крыше, и тяжелый стук сердца Гаррета.

– А тебе не кажется, что так не бывает? – наконец спросил он. – Любовь бывает в сказках и в кино, но не в реальной жизни.

– Нет! – возмутилась Лэйни. – Любовь существует. Это – поддержка и страсть, близость и доверие. Это составляет смысл нашей жизни. Она вполне реальна. Ты никогда не любил?

– Я был женат.

– Это не всегда одно и то же.

– С этим я могу согласиться, – сухо ответил Гаррет.

– Твой брак был таким неудачным?

Гаррет не стал разглагольствовать на эту тему.

– Однажды я пришел домой раньше обычного и застал жену в постели с другим.

Сострадание наполнило ее теплые голубые глаза.

– Это ужасно.

– Такова жизнь, – ответил Гаррет. От ее сочувствия ему сделалось не по себе. – Любовь и доверие – все это детские сказки, – эти слова показались циничными даже ему самому. – В большинстве случаев это плохо кончается. Ты что, не смотришь новости?

Раздался гром, на этот раз уже не так близко. Гаррет понял, что гроза уходит, и ему стало жаль, ведь теперь у него не будет больше повода остаться. Он не хотел уезжать. Но придется, пока он не совершил какую-нибудь глупость, например, поверил в сказки.

Включилось электричество. Заработал холодильник, и до кухни донеслись звуки из задней комнаты.

– Электричество включилось, – неизвестно зачем сказала Лэйни. Она чувствовала себя необъяснимо подавленно. – Гроза заканчивается, – добавила она.

Гаррет помолчал.

– Мне пора, – сказал он. – А тебе нужно поспать до того, как проснется Далтон.

Женщина поднялась, оставив на столе свечку.

– Спасибо тебе за помощь, – сдавленно произнесла она и прошла к входной двери. Приглушенный свет из задней комнаты освещал холл.

Лэйни остановилась у двери и повернулась, в сумеречном свете глядя на него. Он был совсем рядом.

– Езжай осторожно, – сказала она.

Мужчина долго не двигался с места. Его темные глаза искали ее взгляд. Потом он дотронулся до ее лица, провел ладонью по щеке и потеребил большим пальцем ее губы. Прикосновение было настойчивым, но нежным. В ответ по телу Лэйни пробежала сладкая дрожь.

– Быть может, я не прав, – нежно произнес он, опуская руку на ее шею и взъерошивая ее волосы. Она ощутила тысячу маленьких укольчиков по всему телу. – Возможно, я просто устал. А ты заслуживаешь своей сказки.

Она смотрела на него. Его губы приближались к ее губам, и все у нее внутри сжалось от предвкушения близости.

– Любовь – не сказка, – прошептала она, пытаясь не потерять рассудок.

Он придвинулся ближе. Было несправедливо, что она так сильно хотела его, что он заставлял ее чувствовать такое. Куда подевалась справедливость мира?

– Ты заставляешь меня поверить в это, – сказал он. – Заставляешь меня хотеть... – но эту фразу Гаррет не закончил, потому что уже целовал Лэйни.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

У нее был вкус лимонада и надежды. Нежная и теплая, Лэйни превосходно подходила для его объятий. Гаррет почувствовал, как она сначала колебалась, потом поддалась ему. И это вскружило ему голову, бросило его в жар страсти и необъяснимого, невообразимого желания. Лэйни отвечала ему, обвивая руками его шею. Нежно исследуя ее губы языком, он становился все более настойчивым.

Его переполняло желание. Сильное, безрассудное желание, какого Гаррет никогда до этого не испытывал. Он хотел подхватить ее на руки и отнести наверх, на одну из больших мягких постелей, которые там были. Но еще не отключившаяся часть разума остановила его.

Мужчина снова почувствовал себя молодым и полным оптимизма. Его губы бродили от ее сладкого рта к тонкой линии скул, к шее. Языком он проложил дорожку к ее уху, чем вызвал тихий стон, который едва не свел его с ума. Он простонал в ответ, запустив пальцы в ее волосы и еще сильнее прижимая Лэйни к себе.

Гаррет хотел больше, намного больше. И если он не ошибался, того же хотела и она. Мужчина безумно хотел отдаться своему желанию... отдаться целиком и полностью, отдаться немедленно, чтобы затмить привязанность к ней, которая так быстро росла в его сердце.

– Лэйни, – хрипло прошептал он ей на ухо. – Ты представить себе не можешь, как я хочу тебя.

Лэйни отстранилась и, не опуская глаз, посмотрела на него. Ее дыхание было быстрым и прерывистым. Каждая клеточка ее тела пылала желанием. А Гаррет был таким притягательным, таким соблазнительным... Его слова прозвучали как чудо.

Он хотел ее.

Она тоже хотела его... так сильно, что это не укладывалось в голове. И пугало ее.

– Лэйни, я...

– Нет. Не надо, – она вырвалась из его объятий и, дрожа, отошла от него.

– Что такое? Что не так?

Все, хотела крикнуть она в ответ.

– Мы не должны заходить так далеко.

– Почему? Ты же говорила, что ни с кем не встречаешься. Мы – взрослые одинокие люди...

– Это еще не повод. Ты же не целуешь всех одиноких людей, которые встречаются на твоем пути?

Она старалась говорить как можно непринужденнее, но губы ее горели, и ей очень хотелось снова оказаться в его объятиях.

Гаррет непонимающе смотрел на нее.

– Конечно же, я не целую всех встречающихся мне одиноких людей. – На его лице появилась ухмылка. – Только женщин.

Она оборонительно скрестила руки на груди.

– Что ж, смейся, смейся!

Он тут же принял серьезный вид.

– Я не смеюсь над тобой. – Он дотронулся до ее подбородка, нежно приподнимая ее голову, ловя ее взгляд. – Извини, Лэйни. Я был уверен, что ты ждала этого поцелуя не меньше, чем я. Иначе я ни за что не позволил бы себе такое.

Она дрожала под его изучающим взглядом, трепетала от нежного прикосновения. Как она могла отрицать свою реакцию? Ответ на его поцелуй был очевидным.

– Я считала, ты приехал повидаться с Далтоном, – неуверенно произнесла она, пытаясь сказать что-то вразумительное. – Я думаю, это не очень хорошая затея, если мы... – Она остановилась, все еще не зная, что сказать. – Нас обоих тяготит прошлое, – продолжила она. – Возможно, мы еще не совсем оправились от пережитого и не готовы пока начать серьезные отношения. – На самом деле она боялась, что Гаррет никогда не будет готов к ним. И она не хотела, чтобы он разбил ее сердце. – Я думаю, нам не стоит... ну... ты понимаешь. Тебе не кажется, что мы находимся в непростой ситуации?

Гаррет помолчал, затем кивнул.

– Ты права. Не стоит этого делать. Ведь Далтон у нас на первом месте.

Он глубоко вздохнул, изучая ее.

– Извини за этот поцелуй. Это был легкомысленный и безответственный шаг.

Его тон сделался слишком официальным, глаза – холодными и отчужденными. Лэйни захотелось расплакаться.

– Все нормально, – прошептала она. – Это было...

Она хотела сказать, что этот поцелуй ничего не значил. Но не могла.

– Что касается Далтона... – сухо проговорил он. – Он, конечно, пока слишком мал, но я хочу, чтобы он знал, кто я такой, был знаком со мной. Я хочу договориться с тобой о наших встречах с ним.