Текст книги "Перешагни пропасть недоверия"

Автор книги: Сюзанна Макмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Лэйни стиснула зубы.

– Возможно, уехать из города... – предложила Лэйни с наигранной нежностью в голосе.

В холле стояла тишина. Только тиканье часов где-то внизу нарушало ее.

– Извините, – она закрыла лицо руками. – Я не хотела грубить, – продолжила она, убрав руки от лица. – Вы правы, я устала. Но ведь вы не поэтому так горите желанием помочь мне... У вас есть и скрытые мотивы. А я сейчас слишком измотана, чтобы вам противостоять, понимаете? Так что, клянусь, вам лучше всего оставить меня в покое. Пожалуйста.

Гаррет молча смотрел на нее. Она была совершенно права – у его поведения имелись скрытые мотивы. Но он уже не очень четко представлял себе, что это были за мотивы. Он хотел убедить ее пройти тестирование. Да. Но разве это было все, чего он хотел?

Гаррет не мог найти ответ на этот вопрос. Но он видел, что его присутствие и давление усугубляют плохое состояние Лэйни. Как только эта мысль пришла ему в голову, он почувствовал себя последним негодяем.

Но разве он приехал в Дир-Крик не для того, чтобы надавить на Лэйни? Так почему же он чувствовал себя виноватым, делая то, для чего приехал?

– Я обещаю уехать после завтрака, – решил пойти на компромисс Гаррет, – но только если сейчас вы позволите мне вам помочь.

Лэйни вздохнула.

– Отлично. Я собираюсь замесить тесто для булочек с корицей. Если хотите, спускайтесь через пару часов и тогда поможете мне испечь их.

Он улыбнулся.

– Договорились.

– У меня еще остались вещи Бена, – начала Лэйни, когда Гаррет собрался было вернуться в свою комнату.

Он в недоумении поглядел на нее.

– Его одежда, – пояснила Лэйни. – Вы же не будете возиться на кухне в костюме? Я могу дать вам футболку, какие-нибудь шорты... Я положу вам все перед дверью.

И вдруг Гаррет осознал, что все это время он разговаривал с ней, стоя в одних трусах. И при этом она совсем не казалась смущенной, застигнутой врасплох. Какой-то момент он был уверен, что она даже с интересом смотрела на него.

Потом она повернулась и удалилась, и он уже ни в чем не был уверен...

Лэйни энергично месила мягкое тесто, переворачивала его и снова месила. Снова и снова... сильнее и сильнее... Она пыталась избавиться от грусти, внезапно охватившей ее.

Он пообещал уехать. Отчего же она была так огорчена?

Оттого, что он до сих пор полагал, что она аферистка? Или оттого, какие ощущения он вызвал в ней, разглядывая ее там, в холле, своими глубокими темными глазами? Он обратил на нее внимание. Она тоже обратила внимание... на его обнаженную грудь, сильные ноги, широкие плечи...

То, как он посмотрел на нее, ровным счетом ничего не значило, напомнила себе Лэйни. Возможно, все это было лишь игрой ее воображения. Она была похожа на жирную корову, он же был красивым мужчиной в расцвете сил. Да как только она могла представить себе, что заинтересовала его?

Лэйни хотела было засмеяться, но комок, подкативший к горлу, превратил смех в горький всхлип. И она вспомнила об одной из отрицательных сторон беременности – игре гормонов. Хлюпая и быстро моргая, Лэйни положила тесто в большую смазанную жиром миску и накрыла полотенцем. Она вымыла руки, вытерла их и пошла наверх, тяжело взбираясь по ступенькам.

Она устала. По-настоящему устала. И еще была немного напугана. Она не сказала Гаррету всей правды. Всю ночь она чувствовала боли, прерывистые, но сильные.

Но ничего же не поделаешь, нет повода паниковать, продолжала уговаривать себя Лэйни. Боли не были постоянными и шли с большими промежутками. А доктор советовал ей не ехать в больницу, пока боли не участятся. К тому же, как пишут во всех книгах, первые роды часто сопровождаются долгим периодом схваток. Так что даже если это были и настоящие схватки, у нее еще оставалось время. Ей придется продержаться это утро и проводить Беррингеров... и Гаррета. А потом она поедет в больницу: возможно, придется позвать кого-то на подмогу – друзей или «скорую помощь».

Самым прекрасным и невероятным событием в ее жизни была беременность, о которой она узнала уже после смерти Бена. И Лэйни не хотела, чтобы недоверие и обвинения Блэкморов омрачили ее радость от предстоящего рождения ребенка. И она не позволит Гаррету стоять возле больницы, требуя от нее пройти тест на ДНК.

Ей вспомнился вопрос, который он задал предыдущим вечером . Почему вы вышли за него?Интересно, была ли какая-то вероятность того, что он хотя бы на секунду поверил ее ответу?

Он согласился уехать утром и при этом ни словом не обмолвился о тесте. Это сильно удивило Лэйни, так же, как и нежность в его глазах, голосе... Она на какой-то момент подумала, что действительно ему небезразлична.

И это было приятно. На какой-то момент.

И именно поэтому она хотела, чтобы он ушел из ее дома, уехал из Дир-Крика до того, как родится ребенок. Она боялась, страшно боялась, что его нежность была только уловкой, с помощью которой он мог разрушить всю ее оборону, завладеть ее жизнью и жизнью ее ребенка, прежде чем она успеет опомниться.

Она не могла позволить себе так рисковать, не могла подпустить его слишком близко к себе.

Еще один приступ боли застал ее в ванной. Она сильно зажмурилась и стала делать дыхательные упражнения, которым ее учили на курсах. Боль прошла. Она оделась и собрала небольшую сумку для больницы. Поставив сумку в угол, Лэйни вышла из комнаты.

В коробках на чердаке она нашла футболку, шорты и обувь для Гаррета. По телосложению Гаррет был почти как Бен, и Лэйни не сомневалась, что вещи ему подойдут. Она оставила их на полу перед дверью в его комнату.

Яркие лучи утреннего солнца, просачиваясь через кружевные занавески, весело играли в комнате, когда Лэйни спустилась вниз. Боль в спине не утихала. Лэйни боялась, что схватки могут пронзить ее прямо перед Гарретом. Что же она тогда будет делать? Наверное, она была очень груба и неприветлива с ним. И теперь он спокойно может передумать помогать ей. Он может уехать.

Нет, такой радости он ей не доставит, поняла Лэйни, когда Гаррет вошел в кухню точно в назначенное время. Футболка облегала его грудь и плечи, подчеркивая каждую мышцу. Он казался таким... другим. Домашним. Отнюдь не бездушным бизнесменом.

Она не могла оторвать от него глаз, пристально вглядывалась в него, будто видела совершенно другого человека. Все ее представление о Гаррете Блэкморе вдруг резко перевернулось и поменялось. Перед ней стоял по-настоящему жизнерадостный человек. Она могла протянуть руку, и он не испарился бы, как видение, созданное ее воображением. И вдобавок к этому у него был такой соблазнительный вид...

– Доброе утро, – поздоровался Гаррет.

Волна эмоций захлестнула Лэйни, когда она почувствовала свежий, будоражащий аромат, исходящий от него. Она невольно отступила назад, подальше от его провоцирующей мужественности.

– Привет, – с трудом отрывая от него взгляд, она попыталась сосредоточиться на работе. – Вы пока можете порезать вот это, а я приготовлю яичницу.

Она положила перед ним разделочную доску, нож, несколько яблок и бананов.

Чем скорее они приготовят завтрак, тем скорее он уедет.

– Отлично, – Гаррет взял нож и покорно принялся за работу.

Лэйни поставила заготовленные булочки в нагретую духовку и стала разбивать яйца в миску, добавила туда молока, взбила венчиком и вылила все на сковороду. Какое-то время на кухне были слышны только стук ножа и шипение яичницы на сковородке.

Гаррет взглянул на Лэйни. Чувствовалось, что она напряжена. Ей было неприятно его присутствие.

– Вы очень интересно рассказывали Беррингерам про этот дом, – как бы невзначай заметил Гаррет.

– Его строил еще мой прапрадедушка, – сказала Лэйни, не поворачиваясь к Гаррету.

– Вы выросли в Дир-Крике? – поинтересовался он.

– Да. А родилась я в Тайлере. Родители умерли, когда мне было два годика, и после этого нас с братом забрала к себе бабушка. Она жила здесь.

– А брат тоже живет здесь?

– Нет, он сейчас служит в Германии, так что мы редко видимся.

– Вы, наверное, скучаете по бабушке...

Этот вопрос Лэйни оставила без ответа.

Гаррет вырезал сердцевину из яблока.

– А у нас с вами есть что-то общее. Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было девять.

Лэйни наконец повернулась и поймала его взгляд.

– Я вам сочувствую. Бен рассказывал об этом.

И, несмотря на сдержанность реплики, Гаррет заметил в глазах Лэйни отблеск сострадания.

Как приятно было бы окунуться в эти глубокие голубые озера сочувствия... Гаррет едва удержался, чтобы не совершить ошибку... непростительную ошибку.

– А это будет тяжело – одной растить ребенка. – Гаррет решил потихоньку подвести разговор к тому, ради чего он, собственно, приехал в Дир-Крик и ради чего теперь помогал Лэйни на кухне.

Голубые озера тут же затянулись льдом. Она отвернулась к плите.

– Я справлюсь, – холодно ответила она.

Было ясно, что говорить о ребенке она не хотела. Прищурив глаза, Гаррет стал ее разглядывать. Летний сарафан обнажал ее плечи, открывая светлую и нежную кожу. Ее длинные волосы были собраны в хвост на затылке, но несколько прядей выбились из заколки и теперь щекотали ее лицо.

– А это будет мальчик или девочка? Вы ничего не говорили, – напомнил Гаррет.

– Не знаю, – ответила Лэйни. – Я просила врача не говорить мне об этом.

– А как бы вам хотелось? – не отступал Гаррет.

Она повернулась к нему.

– А вам действительно интересно? – резко спросила Лэйни. – Вам действительно не все равно, что я думаю или чувствую? – Дав ему на раздумье пару секунд, она продолжила: – Сомневаюсь, что это так. – Она открыла шкаф и достала оттуда миску. – Вас не затруднит выложить фрукты?

– Постойте! Я никогда не говорил, что мне безразлично...

Что такое он несет?

– В самом деле? Вам небезразличны чувства аферистки, охотящейся за миллионами? – В ее глазах сверкнули искорки негодования. Светлая кожа залилась румянцем. – Ведь вы именно так обо мне думаете?

Прошло несколько мгновений.

– Я не знаю, – признался Гаррет, ощущая непривычную робость. – Если бы вы только согласились...

– Ах, конечно, тест! Я так и знала, что мы к этому обязательно вернемся. Давайте прекратим эту бессмысленную беседу.

Лэйни выключила духовку, убрала сковороду с плиты и скрестила на груди руки.

– Неужели, по-вашему, Уолтер не имеет права на доказательство того, что этот ребенок – его наследник?

– Неужели вы не можете смириться с тем, что мне нет до этого никакого дела? – просто ответила она.

Он заглянул в ее глаза и увидел там полнейшую откровенность. Гаррету вдруг безумно захотелось поверить ей, положиться на то, что эти голубые озера не лгут.

Но он не мог поверить ей, полагаясь только на свои ощущения.

Лэйни отвернулась. Она вдруг напряглась. Гаррет наблюдал, как она перекладывала яичницу на блестящий серебряный поднос. Он хотел сказать ей что-то, хоть что-нибудь, но не мог. Он даже и не знал, что хотел бы ей сказать.

Она вынула из духовки булочки с корицей, и они вместе понесли все в гостиную, чтобы накрыть стол. Тем временем туда спустились Беррингеры. Весело поприветствовав их, Лэйни вернулась на кухню. Гаррету не очень-то хотелось идти за ней, так что он налил себе чашечку кофе и взял горячую булочку. Вкус был превосходен! Он повернулся к миссис Беррингер. Пока ее муж подробно рассказывал об их планах на день, она успела съесть три булочки и больше половины яичницы.

Когда Беррингеры закончили завтракать и пошли наверх за вещами, Гаррет собрал посуду и отправился на кухню. Лэйни протирала стол. Когда он принес посуду, она включила кран и стала ее мыть.

– Спасибо за помощь с завтраком, – поблагодарила она, даже не подняв на него глаза.

– А вы не собираетесь поесть? – поинтересовался он в ответ.

– Я не голодна.

Он постоял еще немного, наблюдая, как она моет посуду.

– Ну ладно, – он вытащил бумажник из заднего кармана шорт и, достав свою визитную карточку, положил ее на стол рядом с Лэйни. – Здесь номер моего рабочего телефона в Остине.

– Мне он не потребуется.

– Я бы хотел, чтобы вы меня известили о рождении ребенка, – настаивал он. Раз он не мог убедить ее поехать сейчас с ним в Остин, лучше переждать. Ведь убедить ее сделать тест было намного важнее. – Тогда и поговорим.

Гаррет поднялся в отведенную ему комнату. Он собрал вещи и уже выходил в холл, как вдруг со стороны лестницы, задыхаясь, выскочила миссис Беррингер. Она была очень взволнована, лицо ее пылало.

– Мистер Блэкмор! – она помедлила, пытаясь перевести дух. – Пойдемте скорее! Надо срочно отвезти вашу жену в больницу!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Гаррет пробежал мимо миссис Беррингер и стремглав слетел с лестницы. Лэйни сидела на диване в гостиной. Мистер Беррингер возвышался над ней, поглаживая ее по руке. Чемоданы пожилой пары стояли у двери.

– Как вы? – быстро спросил Гаррет. Его сердце было готово выскочить из груди.

– Все нормально. Просто была очередная схватка.

У нее был виноватый вид, и Гаррет заподозрил, что она была с ним не до конца откровенна, говоря, что у нее ложные схватки.

Его охватил ужас. А что, если бы и он, и Беррингеры уехали, а она не смогла бы добраться до больницы? Что бы случилось с ней и с ее ребенком?

Гаррета передернуло от такой мысли.

– Это была не просто схватка, – приближаясь, объявила миссис Беррингер. – Она длилась около минуты. Малыш уже рвется на свет.

Мистер Беррингер помог Лэйни встать.

– Где ваша сумка, дорогая моя? – спросила миссис Беррингер.

Лэйни ответила. И когда Гаррет вернулся с сумкой в руках, Беррингеры укладывали чемоданы в машину, а Лэйни ждала его около двери.

Бодрящее весеннее утро стояло на улице.

Миссис Беррингер подошла к Лэйни.

– Все будет хорошо, дорогуша, – успокаивала она ее. – После рождения ребенка вы совсем забудете о боли. Это я вам обещаю. Вас будет переполнять только радость.

– Спасибо, – ответила Лэйни. – Надеюсь, вы правы!

Как только Беррингеры уехали, она повернулась к Гаррету.

– Вы не обязаны везти меня в больницу. Нет нужды менять ваши планы. Я постараюсь доехать сама.

Гаррет с яростью выдохнул. Почему у него все время было такое ощущение, будто он пытается пробить головой каменную стену? Он подхватил ее сумку.

– Я не оставлю вас в таком положении! – жестко сказал он. – Я довезу вас до больницы. Лучше ответьте мне, почему вы солгали мне утром, что это ненастоящие схватки?

Он уверенной поступью вышел из дома с ее сумкой в руках. Лэйни ничего не оставалось делать, как следовать за ним, если только, конечно, она не собиралась силой отнимать у него сумку. Но сил-то у нее и не было.

Она плелась за ним. В душе у нее поднималась ярость, смешиваясь с волнением и паникой.

– Я не лгала, – запротестовала Лэйни. – Я просто не сказала всей правды.

– Да уж, разница большая, – ответил Гаррет, открывая перед ней дверцу.

Она села в машину. Он уселся на водительское сиденье и включил зажигание. Машина с шумом ожила, и они понеслись вниз по улице. Но в таком роскошном автомобиле скорость совсем не ощущалась. Было очень тихо и слышалось только мягкое урчание мотора.

– Это не имело к вам никакого отношения, – ответила Лэйни минуту спустя.

– И что же вы собирались делать? – резко спросил он ее, поворачивая через городской сквер на главную улицу. Он сурово взглянул на женщину. – Почему вы не сказали мне, что это могут быть и настоящие схватки?

– Я собиралась ехать в больницу сама. А если бы не смогла это сделать, то набрала бы девять-один-один.

– А зачем вы стали готовить завтрак, чувствуя настоящие схватки? – он одарил ее еще одним жестким взглядом.

– В моей книге сказано, что во время ранних схваток следует заниматься обычными делами. Это помогает не думать о боли. Это... не обращайте внимания. И зачем только я вам все это объясняю? – она решительно отвернулась от него и стала смотреть в окно.

– Почему вы так старательно пытались избавиться от меня до рождения ребенка?

– А что мне оставалось делать? – спросила она. – Вы властный человек, который легко может обидеть окружающих. Мне не нужна ваша помощь, я вообще не хочу, чтобы мне помогали.

– Возможно, вы что-то скрываете.

– Да, конечно! И как вы только догадались? Мой тайный любовник, настоящий отец моего ребенка, будет ждать меня около больницы. Вы меня раскусили. – С невозмутимым видом она повернулась к нему. – Теперь уж точно мой план обвести Уолтера вокруг пальца не сработает.

Гаррет нажал на тормоза и остановился на обочине. Лэйни схватилась за ручку двери, чтобы не удариться от слишком резкой остановки.

– Что? Что такое?

– Я не имею ни малейшего представления, где находится больница. Я правильно еду? – Гаррет провел рукой по темным волосам. Вид у него был измотанный.

Лэйни вдруг осознала: они оба были так заняты спором, что не обращали внимания на происходящее вокруг. Она даже на какое-то время забыла об ужасной боли в спине, что было единственным положительным моментом в их упоительном разговоре.

Эмоции с новой силой охватили ее. Она не была способна на такую перепалку. Ее ребенок вот-вот родится, и она не могла допустить, чтобы он появился на свет в такой обстановке. К тому же она не могла тратить сейчас силы. Ведь они понадобятся ей потом, когда она будет рожать.

– Вот именно поэтому я хотела избавиться от вас, – резко произнесла она. – Этот день должен быть одним из лучших дней моей жизни. Возможно, самымлучшим днем. А я совершенно одна. Моя лучшая подруга, которая готовила меня к родам, уехала из города и еще не вернулась. У меня нет ни родителей, ни мужа... Есть только семья моего мужа, в которой все считают меня... считают меня... – она дошла до самого плохого, о чем могла думать в своем возбужденном состоянии, – безнравственным чудовищем, способным на все ради денег.

Она вовсе не собиралась плакать. Слезы сами набежали на глаза и покатились по щекам. Лэйни зажмурилась и отвернулась от Гаррета.

В машине воцарилась тишина. Лэйни еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

Она почувствовала легкое, нежное прикосновение к подбородку. Его теплые пальцы аккуратно повернули ее голову, скользнув по щеке, смахивая крупную слезу. Она открыла глаза и столкнулась с его напряженным темным взглядом.

– Я не считаю вас безнравственным чудовищем, – произнес он приглушенным голосом. – Если бы это было так, вы не могли бы плакать.

Она долго смотрела на него, и одновременно с улыбкой на ее лице появилась еще одна слеза.

– Я, наверное, ослышалась, – дрожащим голосом ответила она. – Не могу поверить, что вы сказали такое.

И она действительно не могла поверить. Это было так странно. Она никогда бы не подумала, что Гаррет Блэкмор может так сказать.

– И это удивило вас? – поинтересовался он, убирая руку от ее щеки. – Послушайте, я... я хотел бы извиниться. – Казалось, эти слова с трудом даются ему. – Просто вы до смерти напугали меня, вот и все.

У Лэйни перехватило дыхание. Она рассматривала его лицо, испытывая противоречивые чувства. За неприступной маской скрывалось нежное сердце – теперь Лэйни знала это наверняка. Он вел себя властно и жестко, когда требовалось. Но это был не весь Гаррет Блэкмор. Этот человек, оказывается, мог переживать, радоваться, сострадать... Это открытие поразило Лэйни.

– Может быть, объявим перемирие? – предложил Гаррет. – По крайней мере, чтобы я мог безболезненно довезти вас до больницы.

Лэйни задумчиво вздохнула.

– Договорились.

Она объяснила Гаррету, как доехать до больницы. В Дир-Крике за пять минут можно было добраться куда угодно. Гаррет завел машину, и вскоре они уже остановились у пункта назначения.

Очередную схватку Лэйни почувствовала, когда они припарковывались. Боль утихла, и Лэйни ощутила огромную усталость. И была благодарна Гаррету за то, что могла опереться на его сильную руку по дороге к больнице.

Как было легко и приятно опираться на его руку, когда он не был холодным и черствым бизнесменом!

Пожилая дама в розовом пиджаке поприветствовала Лэйни, когда они вошли в центральную дверь Объединенного медицинского центра Дир-Крика. Это был небольшой, но очень трогательный знак внимания. Лэйни знала многих пожилых помощниц в больнице, ведь они были знакомыми ее бабушки.

Миссис Постон была пухленькой женщиной с жесткими седыми кудрями. Ее дружелюбная улыбка всегда подбадривала всех вокруг. Она заметила сумку, которую держал Гаррет.

– Ты собираешься произвести на свет малыша, дорогая? – заботливо спросила старушка.

– Да, – ответила Лэйни.

Теплая волна окатила ее, пока они с Гарретом шли через холл по направлению к лифтам. Она вдруг поняла, что уже сегодня будет держать на руках своего ребенка. И в такой момент было очень сложно сохранять неприязнь к кому бы то ни было... даже к Гаррету Блэкмору.

Двери лифта открылись, и они вошли внутрь. Она нажала кнопку второго этажа, краем глаза наблюдая за Гарретом.

Лейни понятия не имела, что сделало его таким, каким он был. Но подозревала, что для мальчика, лишившегося родителей, нелегко было оказаться под строгой опекой такого человека, как Уолтер Блэкмор. Гаррет вряд ли получил достаточно любви и тепла. Она знала, что Бен не испытал отцовской любви, а Бен приходился Уолтеру родным сыном.

Также Лэйни знала и то, что Гаррет прошел через развод. Возможно, его неудачный брак еще более ожесточил его...

– Спасибо, что привезли меня в больницу, – мягко произнесла Лэйни, когда двери лифта открылись и они оказались в родильном отделении. – А теперь вам надо возвращаться в Остин.

Гаррет покачал головой.

– Я буду ждать здесь.

Лэйни хотела было поспорить с ним, но не стала. Что-то остановило ее.

– Пойду зарегистрируюсь, – ответила она.

Она уже была заранее зарегистрирована, так что теперь эта процедура не заняла много времени, и уже через пару минут ее везли в отдельную палату.

Гаррет стоял посередине холла, не зная, что делать и куда идти. Он не собирался покидать здание. Если Лэйни носила ребенка Бена, тогда на Гаррете лежало обязательство перед семьей – присутствовать при рождении малыша.

По крайней мере, это была единственная вразумительная причина для его пребывания здесь. Он побродил вокруг и остановился перед стеклом, за которым находилась детская. Два малыша спали, завернутые в пушистые пеленки. Другой младенец пронзительно кричал, протестуя против купания. Гаррет вдруг ощутил невероятный прилив нежности. Нежности и... благоговения. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел новорожденного. Он не мог вообразить, каково это – держать такое маленькое существо на руках. Малыши казались необычайно хрупкими.

Гаррет долго простоял возле этих малюток. Он дал себе зарок не жениться, и это означало, что в его доме никогда не будет таких прелестных созданий. Он был весьма решителен, когда давал этот зарок. Но когда Гаррет отвернулся от детской, он уже не был так уверен.

Комната ожидания была пуста. В ней стоял заваленный журналами столик, а на дальней стене висел телевизор. Гаррет подошел к окну. Медицинский центр располагался на окраине города, и отсюда открывался живописный вид на крутые лесистые холмы и речушку.

Гаррет долго стоял и смотрел на умиротворяющий сельский пейзаж. Он хотел было включить телевизор или почитать журнал, но понял, что ему нужно просто отдохнуть. Через некоторое время он подошел к медсестре.

– Миссис Блэкмор еще не родила, – это было все, что он услышал.

Он стал расхаживать взад-вперед.

– Миссис Блэкмор! Как вы себя чувствуете?

– Я устала, – промычала Лэйни с градусником во рту. Градусник запищал, и сестра вынула его. – Ну как? Уже скоро? – с надеждой спросила Лэйни.

– Ммм, – сестра проверила распечатку, выданную машиной, которая следила за схватками Лэйни. Она была соединена с животом Лэйни при помощи каких-то хитроумных проводков. – Сложно сказать. Однако, похоже, промежуток между схватками сокращается. Возможно, уже скоро.

Лэйни радостно улыбнулась.

– Хорошо.

Ей дали обезболивающее, что освободило ее от ужасных ощущений при схватках.

– А теперь скажите мне, кто этот эффектный мужчина, который спрашивает о вас каждые пять минут? – поинтересовалась сестра, проверяя пульс Лэйни.

– Он правда спрашивает обо мне каждые пять минут? – поинтересовалась в ответ Лэйни, глупо улыбаясь, для чего не было никаких причин. Лучше бы Гаррет Блэкмор сел в машину и уехал в Остин. Почему ей так понравилось, что он беспокоился о ней?

Да потому что он был очень милым парнем, скрывающимся под маской жестокости. Или она обманывала себя?

Как же ей это узнать, если она не даст ему еще один шанс?

Медсестра засмеялась.

– Ну конечно, не точно каждые пять минут, но почти так. Хотите, я позову его, чтобы он составил вам ненадолго компанию? Он не перестает заглядывать сюда, когда я открываю дверь.

Не успев подумать, Лэйни произнесла:

– Да, пожалуйста, впустите его сюда.

Это был день для новых начинаний. Возможно, она только что совершила большую глупость, но ей хотелось дать Гаррету еще один шанс.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Гаррет постучал в дверь.

– Можно? – тихо спросил он, открыв дверь и заглядывая в комнату. – Медсестра сказала, что я могу зайти.

Лэйни кивнула.

– Хм... Входите.

Лэйни сидела в кровати, облокотившись на подушки. На ней была тонкая голубая больничная сорочка, немного приподнятая, потому что на животе у нее торчала какая-то мудреная штуковина. Это нечто было соединено с аппаратом, стоящим на полу. Нижнюю часть ее тела прикрывала простыня.

– Как дела? – неловко спросил Гаррет.

Когда он шел в ее палату, то не представлял даже, какую близость и привязанность вдруг почувствует. Ему необъяснимо хотелось остаться с ней.

– Я устала, – Лэйни сосредоточенно смотрела на него. – И совершенно очевидно, что мне нужна компания. – Добродушная усмешка в ее голосе и улыбка на лице смягчили иронию этой фразы.

– Очевидно? – Гаррет сделал пару шагов вперед. Она смотрела на него как на обыкновенного человека, а не как на людоеда, слава богу! Ему это понравилось. Очень понравилось. – Что это такое? – спросил он, кивнув на аппарат, стоящий на полу.

– Монитор, сообщающий о состоянии ребенка, – объяснила она, дотронувшись рукой до ремня на животе. – Он показывает, когда у меня схватки. Как, например, сейчас. Смотри. – Она указала на распечатку.

Гаррет взглянул на Лейни, потом на монитор, потом опять на Лейни.

– Почему же тогда ты выглядишь совсем не так, как обычно, когда у тебя бывают схватки?

Лэйни рассмеялась.

– Мне дали обезболивающее, как только привезли сюда.

Гаррет не мог оторваться от нее, прикованный сиянием ее глаз.

– Ясно, – сказал он, хотя ему ничего не было ясно. Он понятия не имел о том, что она ему объясняла, но она уже не испытывала боли, и это его радовало.

Гаррет пытался найти тему для разговора. Теперь, когда он был здесь, он не знал, что ему говорить, как себя вести. Он раньше никогда не был в больничной палате у женщины, которая вот-вот должна родить.

– Ты не голодна? Хочешь, я попрошу, чтобы тебе принесли чего-нибудь поесть?

Гаррет осознал, что за окном был уже почти полдень. Он и сам немного проголодался.

Лэйни покачала головой.

– Я бы с удовольствием съела что-нибудь, но пока нельзя. А ты сходи в кафе, если хочешь.

Гаррет и подумать не мог, что он пойдет в кафе, в то время как она будет лежать и голодать.

– Я не хочу, – солгал он в ответ.

– Знаешь, ты мог бы присесть.

Лэйни чувствовала, что Гаррет не сводит с нее глаз. Он сел в кресло рядом с кроватью. Из холла доносился плач ребенка.

– Симпатичная больница, – сказал Гаррет.

Лэйни потянулась за стаканом со льдом и поднесла его к губам. Она похрустела кусочком льда и проглотила его, прежде чем ответить.

– Дир-Крик – вообще милый городок. Это замечательное и безопасное место для жизни с детьми.

Лэйни не могла избавиться от предчувствия, что следующим приказом Уолтера будет то, чтобы она растила его внука в Остине. Она задумалась, сможет ли заранее избавить себя от этой проблемы, убедив Гаррета в том, как прелестен Дир-Крик.

Ее опять вдруг пронзила боль. Неужели прекращается действие обезболивающего? Интересно, когда вернется сестра?

– А ты подобрала имена? – спросил Гаррет.

– Да, Анна Мария, если будет девочка. Анна – в честь моей бабушки, Мария – в честь мамы.

– Прелестное имя, – отозвался Гаррет. – А если мальчик?

– Далтон. Далтон Бенджамин. – Лэйни вдруг ощутила инстинктивную потребность защитить себя. Она не хотела сейчас думать о том, что Гаррет не уверен в отцовстве Бена... Но она не могла этого забыть. – Далтон – так звали моего отца, а Бенджамин...

Гаррет помолчал.

– Тебе, должно быть, грустно, что Бена нет рядом в такой день.

Выражение его лица стало напряженным.

– Конечно, мне бы хотелось, чтобы он был здесь, – ответила Лэйни. – Жаль, что мой ребенок никогда не узнает своего отца...

Она проследила взглядом, как Гаррет поднялся и, засунув руки в карманы шорт, подошел к зашторенному окну. Она представила, как близки они были с Беном в детстве, и ее вдруг как громом ударило: ведь Гаррет, наверное, тяжело переживал смерть Бена. И ей стало стыдно, что она об этом даже ни разу не подумала.

Неожиданно у нее появилось непреодолимое желание рассказать Гаррету всю правду, потому что он имел право ее знать... и еще потому что, возможно... возможно... он ей поверит.

– Мы с Беном никогда не говорили о детях, – почти прошептала Лэйни.

Гаррет повернулся к ней. Он стоял спиной к окну, и его лицо оставалось в тени.

– Правда?

– Да, – Лэйни сглотнула, заставляя себя продолжить разговор. – Не думаю, что в таком браке нужно было заводить детей.

Казалось, все звуки, ранее доносившиеся с той стороны двери, резко утихли. Все, что занимало сейчас внимание Лэйни, было затененное лицо ее собеседника и долгий вздох перед тем, как он заговорил.

– Но ты же говорила, что любила его...

– Ялюбила...

Казалось, Гаррет не сразу понял, что имеет в виду Лэйни. Он подошел к ней, и лампа, стоящая у ее кровати, осветила его печальное лицо.

– Ты хочешь сказать, что он не любил тебя, что он не был счастлив? Да он же бросил все ради тебя!

– Это было не ради меня... Он хотел вырваться из рук Уолтера, чтобы тем самым привлечь к себе его внимание. Он хотел, чтобы отец понимал его и любил, любил таким, каким он был, а не таким, каким его хотел видеть Уолтер.

Гаррет не знал даже, чему было сложнее поверить: тому, что Бен хотел убежать от Уолтера с помощью ничего не обещающего брака, или тому, что Бен не был счастлив, будучи мужем этой прекрасной женщины.

– И ты вышла за него, несмотря на это? – жестко спросил он.

Как же он мог не заметить этого отчаяния Бена? Неужели он был настолько погружен в свои неприятности с Ванессой, что не обращал внимания на собственного брата? Чувство вины захлестнуло Гаррета.

– Я не знала. Я и подумать не могла, что борьба с отцом имеет такое большое значение для него. – Она покачала головой. – Уолтер настаивал, чтобы Бен работал в компании, но Бен не хотел становиться частью машины. Он думал, что если женится на мне, то сможет заставить отца принять это, принять его... Но вместо этого Уолтер отвернулся от него. А Бен был слишком горд и слишком уязвлен, чтобы простить отца.