Текст книги "Навсегда"
Автор книги: Сюзан Таннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 30
Ослепительное солнце заставило Дэниеля прищуриться. Лучи его отражались от каждого камня, от каждого дерева, от каждой травинки. Прикрываясь рукой, Гастингс с надеждой поглядывал на горизонт, на безоблачное небо, стараясь увидеть хоть какой-нибудь признак того, что погода переменится. Но напрасно: лишь одно облачко нарушало голубое великолепие неба.
Он позволил себе немного подумать о Дженни, чувствуя, что совершил ошибку, уехав от нее. Он до сих пор не обнаружил никаких следов, если не считать пепла от недавнего костра. Дэниель наткнулся на него в последний момент. Если бы не это, он уже возвращался бы к своей жене.
Дэниель произнес слово «жена» вслух с особым наслаждением. Его жена! Он оставил ее одну, в мучительном ожидании, в сомнениях, стоило ли ей вообще выходить замуж за такого человека, как он.
«Проклятие, Гастингс, подобные мысли к добру не приведут, чего доброго тебя еще убьют», – говорил он себе.
Сделав над собой усилие, он переключил свое внимание на следы, появившиеся впереди него. Уже в который раз он обнаруживает, что перед ним проехали не только бандиты. Он, конечно, не мог думать, что нашлось бы слишком много смельчаков или дураков, отважившихся сунуться сюда, на территорию индейцев. Он не знал, как точнее назвать того, кто сунулся сюда – смельчаком или дураком – и к какой категории отнести самого себя, однако он был уверен, что у Джеба Уэллза, если он и оказался здесь, другого выхода не было.
Дэниель вытер пот со лба и развязал шейный платок, погнав свою лошадь рысью. Он понятия не имел, по чьему следу идет: то ли по следу бандитов, то ли по следу Уэллза и Ханны Барнс. Единственное, в чем он был уверен, это то, что должен как можно быстрее закончить с бандитами и вернуться к Дженни.
– Ну разве не прелестный вид? – прошептал Айк. Последние несколько часов Леон старался найти мошку, которая залезла ему под рубаху и не давала покоя. Сначала он даже не понял, что Айк осадил лошадь и остановился. Уилкинс чуть было не врезался в Айка, но вовремя натянул поводья. Прошло несколько минут, прежде чем слова Айка дошли до Уилкинса.
Айк с интересом смотрел вперед, а Леон, выглядывая из-за его широких плеч, вытягивал шею, стараясь увидеть, что же там такое.
– Что там, Айк? Что ты увидел? – Леону очень хотелось узнать, что же так привлекло внимание Айка. Он так же, как и Айк, говорил шепотом. Ему ужасно хотелось увидеть нечто будоражащее, что немного встряхнуло бы его.
Вот уже долгое время они ехали молча, не спеша. Уилкинс очень хотел, чтобы Айк ехал быстрее, и они скорее могли бы догнать Уэллза и женщину. Айк слегка отодвинулся, давая возможность Леону взглянуть на индианку, которая присела у края воды. В руке она сжимала кожаный мешочек, стараясь зачерпнуть воды, но все время отвлекалась от своей работы, поглядывая на птичку, порхавшую над водой. Время от времени птичка опускалась к воде, пытаясь поймать насекомых, возившихся на поверхности.
Она тут же обернулась и посмотрела на всадников, выронив свой мешочек с водой. Вода в прерии имела большое значение, иногда она решала вопрос жизни и смерти. Трясущимися руками она опять зачерпнула воду, затем поднялась и, беспокойно оглядываясь, направилась к женщине и мальчику. Мальчик молчаливо и стоически ждал. Он не знал, что делать. Но он точно знал, что если обнаружит хотя бы малейший признак страха перед этими людьми, это будет означать смерть, и не только для него, но также и для его матери, и для его тетки. Последний белый человек, с которым ему пришлось столкнуться, оказался другом, но он не надеялся, что так будет и сейчас.
Хотя он смутно помнил своего отца – храброго воина, который однажды утром уехал и больше не вернулся, но он хотел быть таким же храбрым. Его дедушка, конечно, не мог полностью заменить ему отца, но сейчас и деда не было рядом, и мальчик оказался наедине с двумя женщинами. Ему было горько от сознания того, что они не смогут должным образом защитить себя. Как никогда раньше, ему сейчас необходимо быть полноценным человеком, а не калекой с этой усохшей рукой. Тем не менее, он собрал в кулак все свое мужество, крепко сжал рукой пику и стал молиться, чтобы Бог дал ему силы.
Айк усмехнулся. И это были индейцы, из-за которых стоило беспокоиться? И эти три ничтожества чуть было не стали ему помехой в поимке Уэллза?
Леон трепетал от возбуждения, глядя, как Айк усмехается. Он явно что-то замышлял.
Чувствуя отвращение к себе из-за того, что ему пришлось немного поволноваться из-за этих индейцев, Айк направил лошадь к ним. Леон тоже последовал туда.
Ни Айк, ни Леон не слышали, как сзади появился старый индеец. Его пика, приготовленная им для собственной смерти, была сейчас направлена на этих двух белых людей: она жаждала их крови.
– Так ты хотел посмотреть, Леон? – спросил Айк, подумав, что если они и задержатся здесь немного, то все равно смогут догнать Уэллза, ибо он двигался очень медленно. – Ну, хорошо, сейчас я как раз вполне готов, чтобы трахнуть бабу. А здесь их целых две. – Он стал возбуждать себя, растирая промежность. – И я разрешу тебе посмотреть.
Леон тоже стал возбуждать себя, но на этот раз он не хотел казаться дураком. Даже если бы он и взобрался на одну из этих индианок, он выглядел бы, как сникший цветок в руках ребенка. Он даже не был уверен, что, наблюдая за действиями Айка, сможет так возбудиться, чтобы справиться с женщиной и довести дело с ней до конца. Но об этом он не собирался сейчас говорить Айку, зная, какой может быть реакция этого психа.
Мальчик не двинул ни одним мускулом, глядя, как они подходят. Отчаяние несколько отпустило его: каким-то чудом его дедушка оказался здесь. Глазами он приказал внуку не двигаться, чтобы ни в коем случае не выдать его присутствия. Мальчик ощущал силу своего деда, и это придало ему уверенности.
Айк мельком посмотрел на копье, которое мальчик держал одной рукой. Затем его внимание привлекла другая рука, беспомощно свисавшая. Айк засмеялся. Калека. Как же чертовски повезло: две бабы и один калека. Остановившись в нескольких шагах от них, Айк нагло слез с лошади, вожжи упали на землю. Его позабавило то, как храбрился этот маленький ублюдок.
– Ну что, парень, тоже хочешь посмотреть? Я не против, – Айк засмеялся и, схватив одну из женщин, подтащил ее к себе.
Она сопротивлялась, пока ее племянник что-то спокойно не сказал ей, после чего она стихла, хотя в глазах ее стояли слезы.
Айка тошнило от этих горловых звуков, которыми была насыщена речь команчи, но, когда женщина смирилась и прекратила сопротивление, он кивнул одобрительно в сторону мальчика.
– Ну что же, парень, очень умно с твоей стороны. Если вы будете себя хорошо вести, то я, когда сделаю свое дело, может быть, и оставлю вас в живых. – Затем, не сводя глаз с женщины, он приказал Леону: – Держи мальчишку на прицеле. Смотри, чтобы он не бросил это копье.
Нельзя сказать, чтобы Айк действительно волновался. Парень вроде не был настолько глуп, чтобы при помощи пики попытаться справиться с двумя вооруженными мужчинами. Айк, конечно, мог взять эту пику и просто сломать ее пополам. Но вместо этого он занес руку над грудью женщины. Она вздрогнула и зарыдала, не в силах сдержать себя. Айк ощущал ее страх, он засмеялся и силой заставил ее прикоснуться рукой к его брюкам, чтобы она ощутила, как он возбужден. Он расстегнул ремень с кобурой и брюки, которые тут же соскользнули к его ногам. Женщина с ужасом смотрела на него.
Раздавшийся позади Айка чей-то резкий голос произвел тот же эффект, как если бы на его возбужденное место вылили стакан холодной воды. Когда бандит повернулся, чтобы посмотреть, кто это был, женщина вырвалась из его рук. При виде старика с высоко занесенной пикой Айк грубо выругался. Он проклинал Леона, который от неожиданности раскрыл рот и в растерянности опустил свой револьвер. Это сукин сын хотел, наверное, чтобы их обоих убили. А он, Айк, к тому же был с голым задом!
– Леон! Ради Бога стреляй в этого старого ублюдка!
Но прежде, чем Леон смог сделать движение, мальчик что-то громко сказал, напомнив им о своем существовании и о том, что в руках у него пика.
Оттого, что планы Айка сорвались, он был готов завыть. Была ничья. Если бы Леон выстрелил в мальчишку или старика, то и из них кто-нибудь сразу был бы сражен. Айку не хотелось думать, что пика воткнется в грудь Леона, но еще меньше ему хотелось, чтобы это случилось с ним. Он подумал, что хорошо бы ему дотянуться до своего оружия, но, увидев жесткий взгляд мальчика, отказался от этой мысли. Он осторожно отодвинул ногой свои бриджи и стал пятиться к лошади, старясь не прижимать руки к телу.
Леон с трудом верил своим глазам.
– Ты позволишь им вот так просто уйти, Айк?
– Ты – глупый болван! Заткни свой поганый рот и держи старика на прицеле! – Когда он сел в седло, то даже сморщился от раздавшегося неприятного шлепка голого тела по кожаному седлу. Он был счастлив, что ему не пришлось за все расплачиваться своей жизнью. Не говоря больше ни слова Леону, Айк пятками сильно пришпорил свою лошадь. Когда лошадь двинулась вперед, он наклонился, чтобы подхватить одежду с портупеей. Через некоторое время Айк услышал сзади топот копыт.
Дэниель, сдвинув назад шляпу, наблюдал за ними. Это было преомерзительное зрелище, но, наверное, самое забавное, которое когда-либо ему довелось видеть. Он еще смеялся, когда снова тронулся в путь за бандитами. Спешить ему было незачем. Он уже все обдумал. Он нагрянет к ним тогда, когда они устроятся на ночлег. Если ему удастся, он обезоружит одного за другим, прежде чем они поймут, кто он такой.
Ханна старалась не смотреть на Джеба, когда он накладывал еду на тарелку, но это ей было трудно, так как ей хотелось все смотреть и смотреть на него. И вспоминать, как он обнимал ее.
Протянув ей через костер тарелку, Джеб присел на корточки на другой стороне.
– Ешь, – заставлял он ее грубым голосом. Он беспокоился, что Ханна не наедается, и у нее скоро не останется сил.
Джеб надеялся, что скоро узнает причину ее беспокойства. Он все яснее осознавал, как сильно напугал ее своим поцелуем. Но, проклятье, он не собирался пугать ее!
Ханна ковыряла вилкой кусок тушеного кролика. Джеб, бесспорно, был лучшим охотником, которого она когда-либо знала. Она покосилась на его широкие мозолистые пальцы, покраснела и отвела взгляд.
Джеб, отставив тарелку в сторону, на коленях подполз к ней.
– К черту все, Ханна. Я уже говорил, что не причиню тебе зла. Клянусь!
На мгновение Ханна представила себе, что с ней будет, если Джеб выдаст ее замуж за такого человека, каким был Кэйлеб, продав ее любовь и свободу ради безопасности. Можно было не сомневаться, что такой день настанет. Эта мысль привела Ханну в отчаяние. Может быть, она потом будет жалеть о том, что не стала одной из многочисленных женщин Джеба…
– А я этого и не боюсь, – выпалила она, прежде чем обдумала, что ему сказать.
Наступило молчание. Оно длилось долго, и это тревожило Джеба. Ясно, что он не нужен Ханне ни на йоту. Она же раздумывала о том, как унизительно для нее произнести то, что она собиралась сказать ему. Но все же Ханна заставила себя заговорить.
– Больше всего я боюсь, что ты так и не сделаешь того, чего бы мне очень хотелось.
Джеб застыл на месте.
– Скажи, чего бы ты хотела, Ханна, – сказал он тихо.
– Если я должна провести остаток своей жизни с человеком вроде Кэйлеба – ведь именно к такому ты хочешь меня пристроить – то я хотела бы, по крайней мере, узнать, что я потеряла.
Ханна не могла смотреть па него. Она совершенно потеряла голову.
От этих слов у Джеба замерло сердце.
– Ханна, я не собираюсь тебя к кому-нибудь пристраивать. – Джебу хотелось плакать оттого, что он собственными руками чуть было не оттолкнул от себя Ханну. – Ты вольна сама выбирать себе мужчину, когда захочешь.
– А что, если я выберу такого, которого ты не одобришь? – тихо спросила Ханна.
Джеб был потрясен. Подумав, он спросил:
– Какого же?
Джеб как-то не задумывался о том, что следовало бы спросить Ханну, какого мужчину она хочет. Он боялся услышать ее ответ, боялся, что кто-то другой может отнять у него Ханну. От этой мысли он сходил с ума.
Ханна посмотрела ему прямо в глаза.
– Я хотела бы того, кто умеет смеяться и ругаться, который не боится прощать, того, кто злится без причины.
Она торопилась, у нее перехватывало горло. Если сейчас она не скажет ему все, то не скажет никогда. Сейчас она была как игрок, который все поставил на карту.
– Я хочу того, кто может научить женщину стрелять из ружья и голыми руками поймать рыбу, – она посмотрела вниз, в свою тарелку, – или кролика.
Голос Ханны дрожал, она не смогла продолжать, догадываясь, что Джеб смотрит на нее, не веря своим ушам.
– Ханна, это правда? – хрипло спросил Джеб, глядя на нее вопросительно.
Ханна не могла представить, о чем он думал сейчас, после ее признания. Она просто сидела и молча смотрела на него. Даже сейчас Джеб не знал, можно ли сразу броситься к ней с объятиями. Он глубоко вздохнул и произнес:
– Иди сюда, Ханна.
Она медленно подняла глаза, посмотрела на него, затем, отставив в сторону тарелку, поднялась. Ханна обошла костер и медленно опустилась на колени рядом с Джебом. Он дотронулся ладонью до ее щеки и провел пальцем по губам.
– Ты понимаешь, что говоришь? – спросил Джеб. Где-то в глубине души он не верил, что она сказала все это осознанно. – Ведь все, что у меня есть в жизни, все со мной. Я постоянно в пути. С тех пор, как я оставил дом, я не задерживался более полугода на одном месте.
А тем более – он никогда не брал с собой в дорогу женщину. Пока не встретил Ханну. Он никогда не думал, что сможет найти женщину такую же смелую, как Кэтрин Слейд, готовую связать свою жизнь с мужчиной, у которого, кроме оружия и искусства выживания, ничего больше не было. Джеб понимал, что Ханна не из тех женщин, которые отдали бы свое тело, не отдав сердца. Она могла принадлежать мужчине лишь и телом, и душой.
– Мне многого и не надо, – проговорила Ханна. Джеб подтянул ее к себе так, что она упала на него.
Он прижался губами к ее губам. Стон Ханны на миг заглушил звук треснувшей рядом ветки. Джеб услышал его слишком поздно.
– Вы посмотрите, какая трогательная сцена! – произнес Айк, выйдя из тени с ружьем в руке.
У Ханны мороз пробежал по коже. Этот холодный голос прозвучал будто из кошмарного сна.
Джеб выругался самыми страшными словами, какие он только знал, и отодвинул Ханну, загородив ее собой. Его неосторожность теперь, возможно, будет стоить им жизни.
– Прости меня, Ханна, – спокойно сказал он.
Интересно, где был другой бандит. Джеб ожидал всего и не исключал, что может прямо сейчас получить пулю в спину.
Айк стоял и смеялся.
Пробравшись через куст, появился Уилкинс.
– Могу я сейчас с ней заняться, Айк?
Увидев обоих бандитов перед собой, Джеб немного расслабился. От этого у него в руках, конечно, не появилось оружия, но зато теперь была какая-то ясность. Он отпустил руку Ханны. Ему нужно было, чтобы его руки были свободны. Он мог достать револьвер, но не хотел пока делать лишних движений.
Айк взглянул на Уилкинса.
– Оставайся сзади, Леон.
Слишком долго он ждал, чтобы застать Уэллза врасплох. Никто не испортит ему сейчас то, что он задумал.
Уилкинс ошеломленно застыл.
– Но… но ты же обещал, Айк! Эта рыжая ведьма должна поправить меня. Она должна это сделать!
Так как ситуация была опасной, Джеб не мог повернуться к Ханне и поинтересоваться, что бандит имел в виду. Но в этот момент она хладнокровно спросила:
– Что же с вами такое случилось, почему вас надо поправить?
Когда она заговорила, Уилкинс вздрогнул и даже почувствовал страх, но, несмотря на запрет Айка, сделал пару шагов к ней.
– Я хочу получить обратно свое мужское достоинство.
– Что… что вы хотите? – Ханна смотрела на него изумленно. Она не имела ни малейшего представления, что он имеет в виду.
Леон прищурил свои темные глаза.
– Ты прокляла меня, лишив мужского достоинства. Если ты сейчас же не снимешь проклятья, то я тебе такое сделаю!..
Джеб засмеялся и, не сдержавшись, сказал:
– Так, значит, ты нас обоих прокляла, Ханна? Он вспомнил о своем фиаско с Дженни и потом с той, с Коралл.
Ханна посмотрела на него недоуменно, затем подумала, что потом спросит, о чем это он говорил. Если это «потом» вообще будет. Она вдруг вспомнила, как этот отвратительный бандит задирал ей юбку, и услышала фразу, произнесенную ею тогда:
«Бог накажет вас так, что ваше мужское достоинство отсохнет!»
Кажется, Бог услышал ее. А этот человек расценил это как проклятие. Она встретила пристальный взгляд Уилкинса и ответила, сама удивляясь своему бесстрашию:
– Нет.
Джеб чуть не вскрикнул. Ее отказ мог означать для них смерть.
– Сука! – Заревел Уилкинс. – Я убью тебя! Он подался вперед.
– Леон! – в ярости крикнул Айк. – Будь ты проклят!
Ханна с ужасом смотрела, как этот высокий вскинул ружье. Тот, кого он назвал Леоном, замер от страха, остановившись всего в нескольких дюймах от нее. Раздавшийся затем выстрел пробил его грудь насквозь, так что брызги крови попали ей на юбку. Ханна едва не упала в обморок.
Айк ухмыльнулся, видя, как исказилось от ужаса ее лицо и как яростно смотрел на него Джеб.
– Что, не понравилось? – Когда ухмылка его исчезла, он посмотрел на Джеба. – Ну, а теперь твоя очередь, полицейский!
– Вы – сумасшедший! – Ханна встала на ноги и попятилась от него. Она нарочно говорила громко.
– Не двигаться! – Айк хотел видеть их обоих.
В какое-то мгновение Джеб понял: она что-то замышляет.
– Я не собираюсь оставаться здесь, с вами! Вы сумасшедший! – Ханна пятилась, надеясь дотянуться до своего «шарпа», винтовки, лежащей рядом. Она лишь молилась Богу, чтобы Айк не заметил этого.
Когда Джеб понял, что она собирается делать, он выругался и крикнул:
– Отойди, Ханна!
Айк перевел взгляд с Ханны на Джеба. Он еще займется с ней, но позже.
– Вставай, Уэллз. Я люблю смотреть в лицо тому, кого убиваю.
– Ну хорошо, сейчас, – протяжно сказал Джеб. – Что-то я не слышал о такой твоей особенности – смотреть в лицо тому, кого убиваешь.
Айк почти зарычал, но, услышав, как щелкнул затвор оружия, сразу стих. Его глаза расширились, когда он посмотрел туда, откуда донесся звук. Расставив для устойчивости ноги, Ханна стояла с этой проклятой винтовкой, направив ее прямо ему в лицо.
Однако это почти не напугало Айка. Он расслабился, так как был уверен, что женщина блефует.
– Лучше положи это, проповедница. Не играй с огнем.
Ханна не обратила внимание на его слова. Жизнь Джеба висела на волоске. Чтобы не закричать, она стиснула зубы. Ханна не знала, что делать дальше. Она никогда прежде не нажимала спусковой крючок винтовки или вообще какого-либо другого оружия. Джеб так и не успел ей показать, как это делается. Она могла только надеяться, что бандит просто испугается оружия в ее руках.
Она пыталась вспомнить, было ли ружье заряжено. Проверить это у нее не было ни малейшей возможности. Айк медленно передернул затвор своей винтовки и, ухмыляясь, сказал Джебу:
– Ну, вот все и кончено, полицейский.
В этом момент Джеб услышал щелканье еще одного затвора – где-то в темноте, позади Нельсона. Он попытался разглядеть, кто это мог быть. Свет от костра осветил значок шерифа. Джеб не должен был выдать его присутствия. Оставались считанные секунды. Ханна всхлипнула. Сейчас или никогда. Закрыв глаза, она медленно нажала на спусковой крючок, именно так, как Джеб на словах объяснял ей. От отдачи она едва не упала, но все же ей удалось сохранить равновесие.
Прежде чем Ханна решила открыть глаза, она ощутила, что находится в объятиях Джеба. Своей широкой грудью он загораживал то, что лежало сзади. Ханна прислонилась щекой к его груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце.
Джеб посмотрел на Дэниеля Гастингса, который вышел из тени с опущенным револьвером, потом прижал Ханну к себе и прошептал:
– Я люблю тебя, Ханна.
Она чувствовала, как слезы подступили к ее глазам. Благодаря в душе Бога, Ханна пролепетала:
– Я тоже тебя люблю.
ГЛАВА 31
Ханна смотрела на мерцавший огонь костра, прижавшись к Джебу и ощущая себя в полной безопасности. Неведомые доселе чувства охватили ее. Ей было приятно ощущать теплоту, исходившую от его сильного тела, сознавать, что она надежно защищена, и что он любит ее. Эти чувства были такими приятными, и она совсем не стеснялась шерифа, который время от времени поглядывал на нее и улыбался.
Он и Джеб разговаривали так тихо, что она могла с трудом различать их голоса, низкие и сиплые, в которых была сила, так необходимая здешним мужчинам. Эта сила позволяла им быть и нежными, и твердыми. Каждое слово, произнесенное Джебом, рокотало в его груди, немного щекоча ее ухо, что заставляло Ханну улыбаться.
Глядя на эту счастливую пару, Дэниель завидовал Джебу. Гастингсу тоже хотелось бы обнять сейчас Дженни. Он поднялся и вылил остаток кофе в костер. Джеб удивленно посмотрел на него.
– Вы уедете прямо сейчас?
Дэниель утвердительно кивнул головой. Конечно, днем он добрался бы быстрее, чем сейчас, ночью, но здесь его более ничего не задерживало.
– Уилкинс и Нельсон мертвы. Мне надо домой. Ну, а вы что думаете делать? – спросил он.
– Пожениться, – Джеб прижал к себе Ханну еще крепче, так, словно он опасался, что она станет протестовать.
Но она только улыбнулась и прижалась к его мускулистой груди. Дэниель не стал делать вид, будто удивился.
– Ну, какая приятная новость! И куда вы потом поедете?
Он все еще хотел, чтобы эта пара обосновалась в Шермане. К удивлению Ханны, Джеб пожал плечами:
– Я не знаю. Мы с Ханной пока еще не говорили об этом.
До Ханны долетали их слова, но она не пыталась вникнуть в них. Однако постепенно до нее дошло, что будущее их неопределенно. Возможно, Джеб скажет ей:
– Ханна, собирай вещи, мы уезжаем сразу же на рассвете.
И она ни о чем не станет спрашивать его и поедет за ним куда угодно. Для нее действительно не имело значения, куда они поедут дальше, но она точно знала, куда бы хотел поехать Джеб.
– Я никогда не видела Нью-Мексико, – тихо сказала она.
Она почувствовала, как Джеб немного расправил плечи и сказал:
– Думаю, что мы поедем в сторону Теоса. Надеюсь, что по дороге попадется священник, чтобы могли пожениться.
– Да, наверняка попадется, – согласился Дэниель с некоторым разочарованием в голосе. Затем он прокашлялся. – А я женился перед тем, как ехать.
Дэниель сказал это как-то неуклюже, не зная, как перейти к этой теме. А сказать об этом Джебу ему очень хотелось. Джеб даже слегка присвистнул.
– Тогда, конечно, вы с великой радостью возвращаетесь. Мои поздравления. – И, несмотря на то, что он знал совсем немногих в Шермане, он спросил для проформы: – И кто же эта леди?
– Вдова Район. Дженни. – Дэниель произнес это имя с нежностью. «Теперь она Дженни Гастингс, – напомнил он себе. – Больше не существует вдовы Район».
Некоторая растерянность промелькнула на лице Джеба, но тут же исчезла. Наверное, он вспомнил о том, что было у него с Дженни Район.
– Голодным вы теперь явно не будете. Ханна неплохо готовит, но ради кухни вдовы Район я бы проехал через весь Техас. – И перед тем, как подняться, Джеб нежно прижал к себе Ханну.
– Ну и отлично, – спокойно сказал Дэниель. – Тогда, может быть, мы снова увидимся в Шермане.
– Может быть, – без колебаний согласился Джеб. – Но я никогда не забуду, что вы сделали для нас этой ночью. Одному Богу известно, что случилось бы с Ханной, если бы вы не появились в тот момент.
Мужчины пожали друг другу руки, и Джеб пошел проводить Дэниеля до его лошади. Ханна закрыла глаза. Как бы ни пытались они оба убедить ее, она все равно знала, что никогда не будет до конца уверена, чья же пуля сразила Айка – ее или шерифа. О да, они оба настойчиво убеждали ее, что она не попала в цель, однако Ханна заметила, как они переглянулись. Да, возможно, они солгали, чтобы избавить ее от угрызений совести, что она убила человека. Но какой бы ни была правда, Ханна была способна смириться с ней, главное – с Джебом ничего не случилось. И она никогда не пожалеет, что прицелилась в Айка Нельсона и нажала на спусковой крючок.
Довольно долго Джеб стоял и смотрел на Ханну, которая удобно устроилась и спала. Он понимал, что она, должно быть, очень устала и должна выспаться. Ханна что-то бормотала во сне. Медленно он присел на колени и приложил ладонь к ее щеке. Она открыла глаза, почувствовав легкое прикосновение, и улыбнулась.
– Ханна… – хрипло, с вожделением сказал он.
Не колеблясь Ханна вытащила руки из-под одеяла и протянула их к Джебу. Он крепко обнял ее. Он должен был сделать все, чтобы она забыла боль, которую причинило ей замужество. Сейчас она принадлежала ему, и он должен был ее защищать, нежно заботиться о ней, любить… Поцелуй Джеба стер из ее памяти последние остатки неприятного сна: она видела себя опять в маленькой хижине, сидящей в одиночестве, в ожидании Кэйлеба; она сидела и думала о том, что, даже когда он вернется, она останется одинокой. Ханной овладело чувство безысходной печали, ощущение потери.
Когда Джеб разбудил ее своим прикосновением, Ханна поняла, что это была тоска по Джебу.
Она сдалась, она хотела, чтобы он обладал ею. Закрыв глаза, она испытала сладостное чувство от того, как он нежно прикасался к ее груди. Затем, затаив дыхание, ощутила, как он расстегивает лиф ее платья. Джеб хотел знать, что Ханна принимает его действия и телом, и душой. Он попросил ее открыть глаза и посмотреть на него. Затем медленно спустил платье с ее плеч.
Вытащив шпильки, он распустил ее волосы так, что шелковистые пряди разметались по плечам, касаясь обнаженной груди. Джеб лег рядом с ней, прижавшись губами к ключице, где оказался один из локонов.
Ханне нестерпимо хотелось, чтобы он ласкал ее, прикасался к ней так, как никогда не прикасался ни один мужчина. Она хотела целиком ощутить его плоть. Джеб нежно дотрагивался губами до ее груди, подбираясь к наивысшей ее точке, которая, по мере его продвижения, становилась все более твердой. Когда он приблизился к ней, Ханна вся изогнулась, а Джеб, испытывая наивысшее наслаждение, впился в нее жадным ртом. Затем он накрыл Ханну одеялом, чтобы ей не было холодно, и сам, быстро скинув с себя одежду, приник к ней, прижав ее к своей груди. Ханна обняла единственного мужчину, которого она когда-либо так страстно желала, а Джеб обладал теперь женщиной, которая принадлежала только ему.
