Текст книги "Навсегда"
Автор книги: Сюзан Таннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Я видел, что вы ходили сегодня в церковь.
– Да, мне очень понравилась служба. А вы в какую церковь ходите? – спросила Ханна больше из вежливости, нежели из любопытства.
Дэниель слегка прокашлялся и пожалел, что он заговорил об этом. Он совсем забыл, что она была вдовой священника.
– В действительности я тоже один из прихожан Уоррена Солтерса и посещаю службы, если не очень много работы.
Взглянув на куртку Дэниеля, к которой была приколота шерифская звезда, Ханна сочувственно заметила.
– О да, я думаю, у вас не так уж много свободного времени для самого себя. Я имею в виду вашу должность шерифа.
Ее сочувствие заставило его устыдиться того, что он слегка покривил душой. Жалость к самому себе помешала ему пойти утром в церковь, а вовсе не работа. Вместо того, чтобы облачиться в праздничный костюм, он сидел у себя на крыльце и все думал о Дженни.
– Да, не так уж много, – согласился он. – Вот и сейчас я спешу.
Зачем он это сказал, ругал он себя. Как же ему удастся отделаться от мыслей о Дженни, если он удирает от других женщин? Тем не менее, когда Ханна направилась дальше вниз по пыльной улице, он не сделал никакой попытки удержать ее.
Больше нигде не задерживаясь, Ханна дошла до самого конца города, оставив позади последний дом. Она остановилась и стала вглядываться в горы. Должно быть, Джеб отъехал уже далеко отсюда. Ханна сморгнула непрошенную слезинку.
Когда Ханна после вечерней службы, выйдя из церкви, спускалась по лестнице, она услышала, как его преподобие Солтерс окликнул ее. Молодая женщина остановилась, ожидая, пока он подойдет к ней.
– Окажите мне честь, позвольте проводить вас до пансиона.
Ханна вспомнила гнетущее чувство одиночества, которое мучило ее днем, и хотела уже принять предложение священника. Но ее опередила Иоланда.
– Ох, ваше преподобие, мне просто необходимо обсудить с вами один очень личный вопрос, – Иоланда так и сверлила Ханну взглядом.
Его преподобие, казалось, не обратил внимания на ее слова. Но, тем не менее, Ханна все же ответила так, как того и ожидала Иоланда:
– Ваше преподобие, я прекрасно доберусь сама. Отсюда до пансиона не так уж и далеко.
Солтерс нахмурился.
– Может быть, мы сможем поговорить, когда я вернусь, – обратился он к Иоланде, – а миссис Барнс уже будет дома в безопасности.
– Как благородно с вашей стороны, ваше преподобие, – отозвалась Иоланда. – Вы так беспокоитесь обо всех прихожанах. Однако не волнуйтесь, – она подтолкнула вперед своего мужа. – Мистер Грэхем будет рад проводить миссис Барнс и убедиться в ее безопасности.
– Я доберусь сама, – поспешно сказала Ханна, – сейчас не так уж темно.
– Пустяки, – поспешно сказала Иоланда, предупредив попытку его преподобия Солтерса вставить слово. – Мы с мистером Грэхемом не сможем уснуть, если позволим вам пойти одной.
Его преподобию ничего не оставалось как безропотно подчиниться Иоланде, которая потащила его обратно в сумрак церкви, в то время как мистер Грэхем любезно предложил Ханне руку.
– В действительности в этом нет необходимости, – попыталась она еще раз убедить его.
– О нет, моя дорогая, уверяю вас, я должен это сделать. Ради всеобщего спокойствия я провожу вас.
И с этими словами они направились к пансиону, не обменявшись по дороге ни словом. Ханна была уверена, что муж Иоланды дождался, пока она зайдет в здание и закроет за собой дверь. И только убедившись в ее безопасности, он отправился назад.
В тускло освещенном коридоре она чуть не столкнулась с Амандой Армен.
– Вам понравились песнопения, дорогая? – Ханна удивилась, как такой безобидный вопрос так неприятно прозвучал в устах этой женщины.
– Да, очень, – ответила Ханна и направилась вверх по лестнице, слегка опираясь рукой о холодные, недавно отполированные перила.
На верхней площадке ее ждал Джекоб Армен.
– Миссис Барнс?
Хотя его слова означали не более, чем вежливое приветствие, Ханна остановилась на полпути:
– Мистер Армен?
Запах, исходивший от перил, начинал раздражать ее. Было очевидно, что Армен хочет о чем-то спросить ее, но не решается. Впрочем, колебание его было минутным.
– Не хотели бы вы поговорить об оплате? – обратился он к Ханне.
– Я… я полагала, что мистер Уэллз обо всем договорился с вами. – Во взгляде Ханны сквозила тревога.
– На самом деле, моя дорогая, он не сделал этого, – извиняющимся тоном проговорил мистер Армен. Затем, смущенно потеребив свои усы, он сказал. – Ну, я думаю, мы можем обсудить это позже. А сейчас вам надо отдохнуть.
Что-то заставило Ханну обернуться, и она увидела внизу у лестницы ухмылявшееся лицо Аманды Армен. Ханну бросило в жар. Охваченная недоверием, она опять посмотрела на мистера Армена.
– Я не могу воспользоваться вашей добротой. Я сейчас же покину пансион.
– Не торопитесь, миссис Барнс. Разве то, что вы предполагали получить от мистера Уэллза, продиктовано исключительно соображениями доброты? – Джекоб Армен явно намекал на что-то грязное. – А может быть, это было платой за некоторые услуги, которые вы ему оказывали?
Когда смысл его речей дошел до сознания Ханны, ее ослепили слезы, никто еще не обращался с ней так жестоко с того момента, когда в ее жизнь вторглись те трое солдат.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – слабым голосом произнесла она.
На лице Джекоба Армена появилась та же ухмылка, что и у его жены.
– Может быть, вы желали бы, – начал он, пытаясь подобрать нужное слово, – обеспечивать подобными услугами одного или двух наших постояльцев?
Подобное «соглашение» существовало между Джекобом и предыдущей жилицей. Это было очень выгодно со всех сторон, пока глупая девушка не решила выскочить замуж за одного из мужчин.
Ханна стояла в оцепенении, не веря в то, что он действительно предложил ей это.
– Нет, – почти прошептала она, затем, собравшись с духом, она повторила уже более уверенным тоном: – Нет.
Она поднялась наверх в надежде, что он посторонится и пропустит ее.
– Я сейчас заберу свои вещи и уйду. Я постараюсь как можно скорее заплатить вам за ту ночь, что я провела здесь.
– И куда же вы пойдете, моя дорогая? В конце концов, вы вернетесь к тому, от чего сейчас отказываетесь. Подумайте, что лучше для вас: принять милость и жить на те средства, которые вы можете получить, устраивая свою жизнь самой?
Джекоб был раздражен. Он полагал, что легко сможет договориться с этой женщиной. Провела же она несколько дней и ночей с мужчиной, не являвшимся ее мужем. И к тому же Джеб Уэллз не производил впечатления человека, который привык к воздержанию. Почему же она так упрямится? Ведь подобное соглашение устроит всех?
Он подумал, что эта Барнс рассчитывает на какие-то уступки с его стороны. Ну уж нет. Пора с этим заканчивать.
– Я сделал вам подобное предложение, думая, что для вас так будет лучше, миссис Барнс. Я полагал, что вы примете его. Не хотите же вы умереть голодной смертью прямо у дверей моего пансиона?
Ханна смело встретила его взгляд:
– Господь Бог не допустит этого, – спокойно ответила она, стараясь не думать о том, что ее доверие к Джебу пошатнулось. Но, в конце концов, он вовсе не был обязан платить за нее.
– А-а, – протянул Армен, – так вы думаете, что священник станет заботиться о вас, да? Так знайте, как только я кое-что расскажу ему о вас, с вас сразу слетит ореол благочестивой женщины! – говорил он, победно скрестив на груди руки.
– Разрешите мне пройти, – Ханне раньше и в голову не могло прийти, что она способна испытывать такие чувства, какие обуревали ее сейчас. Лишь убийцы Кэйлеба пробудили в ней такую ненависть. Сейчас она не боялась того, кто стоял перед ней, он не страшил ее. Он внушал ей лишь отвращение.
К удивлению Ханны, наверное не выдержав презрительного взгляда, Джекоб Армен посторонился, пропуская ее.
В считанные минуты Ханна собрала то немногое, что у нее было, и уложила в дорожную сумку. Когда она вышла в коридор, ни там, ни на лестнице никого не было. Она устремилась к выходу и, не встретив никого из супругов, благополучно выбралась из пансиона.
Задрав голову, Ханна посмотрела на звездное небо и вдруг впервые осознала, что осталась теперь совершенно одна. И она совершенно не представляла, что ей теперь делать.
Ни свет ни заря Дэниель Гастингс был опять на своем посту – напротив дома Дженни. Он поднес жестяную кружку ко рту и, обжигаясь, отпил немного.
Фонарь светил прямо в окно верхнего этажа. Одна ли там Дженни? Дэниель пожалел, что пришел сюда. К чему нужно мучить себя? Когда он хотел уже повернуться и уйти, он заметил, что к крыльцу метнулась тень. Прищурившись, он разглядел, что это был мужчина.
Когда незнакомец стал осторожно подниматься на крыльцо, Дэниель заторопился через дорогу. Он был уже у ступенек, когда этот некто уже лез в оставленное открытым окно первого этажа. Очевидно, его не закрыли, чтобы хорошенько проветрить помещение ресторана после очередного дня.
Дэниель схватил незнакомца за воротник и вытащил его обратно из окна. Когда он развернул его к себе лицом, то увидел, что это был Хок.
Хок нагло усмехнулся:
– Ну что, шериф, хотите арестовать меня? Разве визит к леди теперь расценивается как преступление, а?
Дэниель чувствовал, как жгучая ярость переполняет его.
– Нет, – произнес он, стиснув зубы, – я не стану тебя арестовывать, но я из тебя вытрясу всю твою поганую душонку!
Шериф занес кулак и ударил Хока.
Дженни приснилось, что кто-то затеял драку в ее ресторане, чего никогда прежде не случалось. Мужчины ругались, и всякий раз, когда кулак одного врезался в тело другого, раздавался хрюкающий звук. Она медленно открыла глаза и уставилась перед собой в темноту. Однако ругательства продолжали звучать и наяву.
Прислушавшись, Дженни поняла, что звук доносился через открытое окно. Накинув халат, она быстро поднялась. Похоже, что возня происходила у парадной двери! Держа в руке лампу, Дженни быстро спустилась по лестнице в небольшой вестибюль, где посетители обычно оставляли свои шляпы и верхнюю одежду. Открыв входную дверь, она обнаружила двух дравшихся мужчин.
– Дэниель, – выдохнула она.
Другой мужчина, спотыкаясь, попятился назад, предупредительно подняв руки, что означало его капитуляцию.
Дэниель опустил кулаки и перевел дыхание.
– Хок, – произнес он, придя в себя, – у тебя есть час, чтобы убраться из города, пока я не сообщил всем шерифам Техаса твое имя и описание внешности.
Хок подобрал с крыльца свою шляпу, которая слетела после первого же удара кулака шерифа.
– Не тратьте время зря, шериф. Я и так уезжаю – туда, где меня больше любят, может быть, даже к индейцам, – фыркнул он с отвращением. Казалось, он даже не обратил внимания на появившуюся в дверях женщину.
Дэниель наблюдал за Хоком, пока тот не свернул на другую улицу.
Дженни подошла к Дэниелю.
– Вам больно?
Как истинный мужчина, Дэниель отрицательно покачал головой:
– Ничего страшного.
– Пойдемте в дом, надо промыть ваше лицо.
Ее любящий взгляд подмечал каждый синяк, малейшую ссадину.
Дэниель пристально рассматривал Дженни. В слабом свете зарождающегося утра глаза ее словно светились в полумраке, распущенные волосы ниспадали на плечи. Взгляд его упал на ее халат, который она накинула поверх ночной сорочки. Что бы сказали люда, увидев их сейчас вместе. Если бы Дженни собиралась за него замуж, то это не имело бы значения. Он всех и вся послал бы к черту. Но Дэниель не знал, может ли он довериться ей. Даже теперь, когда ее нежный взор излучал тепло.
– Нет, – произнес он наконец, – лучше не надо. Дженни все поняла. Она догадалась по его глазам, о чем он думал сейчас. Ее вид не вызывал сомнений – он считал, что она только что рассталась с мужчиной. Может быть, он даже подумал, что она ждала Хока.
Она наклонилась, подняла его шляпу и протянула ему.
– До свидания, шериф.
Помявшись немного, он все же взял шляпу из ее рук и надел ее.
– Закрывайте лучше свои окна, миссис Район.
Дженни смотрела ему вслед. Вздрогнув от холода – было еще очень рано – она плотнее закуталась в халат и вошла в дом. Он назвал ее миссис Район. А не Дженни.
ГЛАВА 20
Открыв один глаз, Джеб посмотрел на солнце, поднимавшееся из-за горизонта. Вторую ночь подряд он спал всего лишь несколько часов и не очень-то радовался наступлению утра. Он почувствовал, как ноют его кости, потому что он несколько ночей провел на земле. От костра, который он разжег еще вечером, остались лишь тлеющие угли, однако кофейник был все еще теплым.
Джеб оглянулся по сторонам. Как будто ожидал, что сейчас увидит улыбающуюся Ханну. В отличие от него, Ханна обожала просыпаться утром и начинать новый день. И опять он ощутил пустоту. У Джеба даже заныло под ложечкой. Это было уже не в первый раз, и все это было из-за нее. Он попытался позавтракать черствым хлебом и кофе. С трудом сделав глоток, Джеб старался отвлечь себя от мрачных мыслей, свистнул, позвав свою кобылу. Но кобыла лишь подняла голову, равнодушно взглянув на него. Женщины, возмущенно взвыл Джеб. Ничего, кроме беспокойства и неприятностей, от них не дождешься, даже когда их нет рядом. Но из-за Ханны вовсе не стоит переживать. Он оставил ее в самом безопасном месте, которое только можно пожелать, однако она все равно не выходила у него из головы.
Он вылил остатки кофе на землю и убрал оставшийся мусор. Когда он сворачивал походную постель, его кобыла с любопытством поглядывала на то, что он делал.
– Какая темпераментная, – пробормотал Джеб. – Все вы такие.
Ханна не была счастлива со своим священником. Теперь она будет с другим священником.
Он не хотел признаваться самому себе, что идея насчет Уоррена Солтерса принадлежала ему. Он же хочет, чтобы кто-то молился за нее.
Мысль о Ханне и священнике не давала ему покоя. В его воображении то и дело возникала следующая картина: его преподобие Солтерс с лицом херувима надменно стоит над Ханной, которая стоит коленопреклоненная в молитве. Ведь она только немного осмелела, попыталась стать другой, изменить свою жизнь. Однако священник очень скоро положит конец всему этому.
Думая об этом, Джеб так туго затянул веревки, что лошадь недовольно заржала.
– Надо забыть Ханну, – убеждал он себя, закрепляя седло. – Мысли о женщине сейчас ни к чему. Так увлечешься, что эти Нельсон и Уилкинс подстрелят меня, как куропатку.
Этого нельзя было допустить. Если его убьют, то кто же помешает им найти Ханну? Ему с трудом верилось, что тот священник с нежным, как у девушки, лицом сможет защитить ее от опасности. Но, если он сам не позаботится об убийцах, Ханна до конца своих дней будет чувствовать вину за то, что не отомстила за смерть мужа. Но если их убьют или посадят в тюрьму, она даже не узнает об этом, если только он не сообщит ей.
Джеб представил, что она почувствует, получив от него весточку спустя недели или месяцы. Вспомнит ли она его имя? Мысль о том, что так может произойти, расстроила его.
Джеб вскочил на лошадь. Не стоит так мучиться из-за этой рыжеволосой малышки. У него было дело, которое он должен был выполнить. Позавчера он тронулся в путь слишком поздно и потратил много времени впустую, да и темп он взял слишком медленный. И он отъехал от Шермана совсем недалеко.
Двинувшись в путь, Джеб подумал, что все дальше и дальше удаляется от Ханны. Он надеялся, что шериф Гастингс в состоянии позаботиться о ней. Трудно предположить, в каком направлении двинулись Уилкинс и Нельсон. Они могли уже быть и по другую сторону мексиканской границы, или они все же где-то бродят по Техасу. Мысль о том, что они случайно могут оказаться здесь, в Шермане, где он оставил Ханну, заставила Джеба вздрогнуть.
Проезжая вторую милю, он перешел на рысь и старался убедить себя, что сделал все правильно, оставив Ханну в городе. Ей будет там безопаснее. Кроме того, уговаривал он себя, он не мог тащить ее за собой, по следу этих бандитов, которые жаждут увидеть ее мертвой. В голове у него вдруг возник образ Ханны, лежавшей в грязи и изрешеченной пулями.
– Проклятье! – взревел он, напугав обеих лошадей. Выведенный из себя этой ужасной картиной. Джеб был уже не в состоянии сдерживать свои эмоции.
Чертыхаясь, Джеб развернул лошадей и направился в обратную сторону.
Ханна осторожно стряхнула с ягоды какое-то насекомое. Ягоды еще не совсем поспели, но были уже вполне съедобными и почти что сладкими. Ханна постаралась заглушить сосущую боль в желудке. Пронзительный крик птицы заставил ее посмотреть вверх. Над ней кружилась голубая сойка. В свете солнечных лучей ее красивое оперение отливало сине-черными бликами. Наверное, Ханна отобрала у нее завтрак. Интересно, а чем сейчас завтракает Джеб?
Ханна вдруг подумала, не совершила ли она ошибку, когда решила не обращаться за помощью к его преподобию Уоррену Солтерсу, но чувство свободы пересилило закравшееся подозрение.
Ханна, девочка… Она старалась точно воспроизвести в своей памяти интонацию, с которой обычно говорил с ней ее отец. Нельзя сначала что-то делать, а потом думать. Нахмурившись, она постаралась порассуждать: могла ли она предотвратить любое из происшедших с ней событий, в результате которых она стала вдовой и выслушала предложение продавать свое тело за еду и ночлег.
Поднявшись с земли, она взяла сумку и тщательно отряхнула юбку. Ей оставалось лишь полагаться на Бога.
Теперь она была уверена: мужчинам нельзя доверять. Как она ошиблась, думая, что Джекоб Армен честный человек. И Джеб… Джеб тоже оказался не вполне справедлив к ней. Она никогда и не надеялась, что он будет заботиться о ней всю оставшуюся жизнь, но она оказалась без каких-либо средств к существованию в таком странном городе.
Голубая сойка опять подлетела к ней, и Ханна рассердилась.
– Ухожу, ухожу! – успокаивала она назойливую птицу.
Ханне хотелось надеяться, что эта противная сойка – самое худшее из того, с чем ей придется столкнуться в лесу. Джеб мог бы отдать ей, по крайней мере, ее винтовку! Ведь это было все же ее оружие, и к тому же сейчас она умела ей пользоваться. Она смогла бы защитить себя, если бы это понадобилось.
Через некоторое время Ханна совсем стерла ноги, да и солнце палило просто нещадно. Она не должна заблудиться, если никуда не отойдет от колеи, проложенной повозкой. Вряд ли на дороге она встретит кого-либо, кто смог бы помочь ей, но она надеялась, что в скором времени она обязательно доберется до какого-нибудь другого города.
Вдруг ей захотелось почувствовать себя совершенно раскрепощенной. Она развязала ленты шляпы, и та повисла у нее за спиной. Затем она медленно распустила волосы. Всю свою жизнь она была чересчур правильной и делала только то, что заставлял ее сначала отец, затем Кэйлеб. Сейчас она осталась одна в этом мире. У нее не было ни еды, ни крыши над головой, ни денег, чтобы что-то купить. Ханна подумала, что она обязательно придумает, что ей делать дальше. А пока ей так хотелось побыть беззаботной и свободной.
Джеб был уже на полпути к Шерману, когда он вдруг увидел женщину, шедшую навстречу к нему. Какая нелепость, но ему показалось, что это была Ханна. Да, и у этой, действительно, были рыжие волосы. Он протер глаза и взглянул опять. Ну что за дьявол!
Джеб подъехал к Ханне, резко остановив обеих лошадей, и уставился на нее. Ее распущенные волосы были влажными от пота, и всем своим видом она напоминала нищенку-бродяжку. Она шла босиком, держа туфли в руках. От солнца щеки слегка подрумянились. И Джеб подумал, что за всю свою жизнь он не видел никого прекраснее.
Ханна не хотела показывать, что просто счастлива видеть его, поэтому опустила глаза.
Джеб был также рад ее видеть, поэтому он не сразу обрушился на нее с упреками. Как посмела она так рисковать?
– Что вы здесь делаете?
– Я? – переспросила Ханна, пытаясь собраться с мыслями, которые от присутствия Джеба рассыпались, словно листья от дуновения ветра.
– Только не это! – Джеб спрыгнул с лошади. – Не надо отвечать вопросом на вопрос, черт побери! Даже и не начинайте!
Уже забыв, о чем он спрашивал ее, Ханна молчала, не осмеливаясь попросить его повторить вопрос. Разъяренный Джеб нависал над ней, глаза его еще больше позеленели и стали совсем прозрачными.
– Ханна, я спрашиваю вас?! – почти что прорычал он.
– Но я не знаю, что вы хотите слышать от меня, – извиняющимся тоном заговорила она. И это было правдой. – И я не знаю, почему вы так сердитесь.
– Значит, вы не догадываетесь? Я оставил вас в безопасном месте. И что же сделали вы? Вы разгуливаете здесь так, как будто пришли на воскресный пикник! – Он сдвинул назад шляпу, чтобы она не мешала ему смотреть на нее.
– Я не разгуливаю, – ответила Ханна, которую совсем не смутил гнев Джеба.
– Ну так какого черта вы явились сюда? Чтобы заблудиться?
Уставившись на носок своей туфли, Ханна усиленно размышляла. Что бы она ни ответила, Джебу это все равно не понравится.
– Я не могла там более оставаться, – наконец произнесла она, все еще не поднимая головы, чтобы не встречаться с Джебом взглядом.
Джебу ужасно хотелось встряхнуть ее изо всех сил.
– Вы, значит, могли жить с этим… со своим мужем в хижине, почти что сгнившей, вдали от людей, но вы были не в состоянии оставаться в таком уютном и удобном пансионе? Так, может быть, вы объясните мне, почему вы ушли оттуда? Ханна посмотрела на него.
– Я не смогла бы делать то, что он хотел от меня. Что-то в ее словах и в тоне, которым она произнесла их, насторожило Джеба.
– Не могли делать то, что он хотел? Кто это он?
– Мистер Армен.
– И что же хотел от вас Джекоб Армен? Что он просил вас делать?
Внезапно изменившийся голос Джеба смутил Ханну, но все же она собралась с духом:
– Он хотел, – произнесла она, – чтобы я обслуживала других мужчин. Но я не проститутка.
Джеба словно ударило молнией:
– А как же деньги, что я оставил ему?
– Какие деньги? – изумилась Ханна. Внезапно у нее словно гора упала с плеч: оказывается, Джеб вовсе не бросил ее на произвол судьбы.
Джеб даже не обратил внимания на раздражавшую его привычку Ханны отвечать вопросом на вопрос. Он был вне себя:
– А где ваша лошадь?
– Я думала, вы забрали ее.
Джеб сочувственно прикоснулся к ее обожженной солнцем щеке.
– Наденьте шляпу, Ханна. – В этот момент в нем проснулся техасский полицейский, который шел на очередное задание.
Не сказав больше ничего, Джеб вскочил на лошадь и протянул руку Ханне. Она послушно уселась позади него. Его резко изменившееся настроение беспокоило Ханну даже больше, чем его гнев.
– Куда мы поедем?
– Я собираюсь вернуться, чтобы прикончить этого сукина сына, – сухо ответил Джеб.
Она прижалась головой к его плечу. За крепкой спиной Джеба Ханна чувствовала себя так спокойно и безопасно.
– Не убивайте его, – пробормотала она.
– Замолчите, Ханна.
Они въехали в город в самый разгар дня, и в Шермане царила привычная для всех суматоха. Джеб направился в конюшню. Лошадь все еще стояла там, однако владелец конюшни очень удивился, обнаружив Джеба, прислонившегося к двери стойла.
– Утром Армен приходил и сказал, что купил у тебя эту лошадь.
– Он соврал. – Джеб вышел на улицу. – Я оставляю моих лошадей здесь. Позже я вернусь за всеми тремя.
Владелец конюшни не собирался спрашивать его, что произошло и почему у него был такой свирепый взгляд.
Когда они вышли на залитую солнечным светом улицу, Джеб посмотрел на Ханну.
– Идите в гостиницу и ждите меня в фойе. Через минуту я вернусь.
Он сделал несколько шагов, затем обернулся. Ханна стояла неподвижно. Глаза Джеба зло сузились:
– Ханна, клянусь, я сдеру с вас три шкуры, если вы не сделаете того, что я сказал.
Ханна послушно кивнула головой:
– Я буду вести себя хорошо. – Она старалась, чтобы ее слова прозвучали искренне.
Она смотрела ему вслед, как он быстро шагал в сторону пансиона Армена, затем, подобрав юбку, она понеслась к дому, где Джеб в первый раз увиделся с шерифом. Когда Ханна буквально влетела к нему в комнату, шериф Гастингс испуганно уставился на нее. Выражение ее лица заставило шерифа вскочить:
– Какого черта…
– Если вы не поспешите, то произойдет убийство, – запыхавшись, она глотала слова.
Дэниель стремглав бросился к двери, на ходу застегивая ремень с портупеей:
– Куда бежать, где это происходит? Ханна выскочила за ним на улицу:
– У Армена.
– Рассказывайте, что там случилось, – потребовал Дэниель, направляясь в сторону пансиона.
Стараясь не отставать от него, Ханна объяснила ситуацию как можно короче и яснее, едва успевая переводить дыхание.
Джеба переполнял гнев. Он почти что высадил дверь и быстро прошел мимо гостиной к комнате с надписью «Канцелярия». Он не собирался стучать. Дернув ручку, он резко распахнул дверь и ворвался внутрь. Джекоб Армен оторвался от бумаг, которые он просматривал, и поднял глаза на неожиданного посетителя. Появившееся было на лице Армена раздражение тотчас сменилось тревогой и растерянностью.
– Бери ружье! – скомандовал Джеб. Джекоб, поправляя жилет, поднялся.
– Что вы здесь делаете? – Голос его задрожал.
– А ну бери ружье и выкатывайся к чертовой матери на улицу, или я прямо здесь всажу тебе пулю между глаз, – произнес Джеб.
Казалось, он не замечал крупных капель пота, проступивших на лбу у Армена. За то, что тот собирался сделать с Ханной, он заставит Армена не только попотеть, но и пережить куда более неприятные ощущения.
– Джекоб? – вдруг раздался беспокойный голос Аманды Армен, которая возникла в дверях. – Что здесь за шум? – Она вошла в комнату. – Что происходит?
Когда Джеб повернулся к ней, она побледнела:
– Ах, это вы?!
– Лучше убедите своего мужа взять оружие, мадам, если не хотите, чтобы он умер безоружным.
На пороге появился шериф Гастингс, который не очень-то церемонясь отодвинул Аманду.
– Никто не собирается умирать, Уэллз.
Джеб посмотрел на шерифа, из-за широких плеч которого выглядывало бледное лицо Ханны.
– Черт побери, Ханна, – начал беспомощно Джеб. Почему же она не делает то, что ей говорят?
– Пойдемте, Армен, – сказал Дэниель, – вы отправитесь со мной. – Сначала шериф с трудом поверил в рассказ вдовы, но при виде этих двух мужчин его сомнения развеялись.
В присутствии шерифа Джекоб почувствовал себя более уверенно, во всяком случае, он уже не боялся, что Джеб убьет его.
– И куда же я должен пойти, шериф?
– Скорее всего, в тюрьму, – резко ответил Дэниель. – Я могу лишь предполагать, какие обвинения выдвинут против вас мистер Уэллз и эта леди.
– Я лучше убью его, – почти смирившись с ситуацией, проговорил Джеб.
– Вы не можете так поступить, шериф, – запротестовала Аманда Армен.
Дэниель угрожающе посмотрел на нее:
– Может, и вы пойдете со мной? Я могу посадить вас обоих.
От подобного заявления у Аманды отвисла челюсть:
– Мы – уважаемые в городе люди. С нами нельзя обращаться подобным образом!
– Сомневаюсь, что после случившегося сегодня кто-либо в городе будет относиться к вам с уважением. – Дэниель опять взглянул на ее мужа. – Я жду, Джекоб. Вы хотите, чтобы я силой потащил вас… или, – он указал в сторону Джеба, – хотите, чтобы я оставил вас с ним?
Джекоб поспешно вышел из-за конторки:
– Вы пожалеете об этом, шериф Гастингс. – В его тоне звучали угрожающие нотки. Но на всякий случай он старался держаться подальше от Уэллза, спрятавшись за шерифом.
– Вряд ли! – ухмыльнулся Дэниель. Затем, приподняв шляпу, он обратился к Аманде Армен. – У вас сегодня поистине замечательный день, мадам. Хорошо, что все так закончилось.
Джеб взял Ханну за руку, и вместе с шерифом и Арменом они вышли из комнаты.
– Я что говорил вам? – раздраженно шептал он ей.
– Как только вы убили бы его, вы сразу же пожалели бы об этом. Я не могла допустить этого.
– Клянусь, Ханна, когда-нибудь я вас отколочу.
Ханна кивнула:
– Но для начала не могли бы вы меня накормить?
