355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сюзан Таннер » Навсегда » Текст книги (страница 11)
Навсегда
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 19:57

Текст книги "Навсегда"


Автор книги: Сюзан Таннер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 18

Один игрок выругался, а другой – победно подтащил к себе целую кучу выигранных монет. Джеб, отхлебнув немного виски, тут же расслабился, увидев, что карты опять сдают. Никогда не знаешь, когда мирный ход игры в покер может вдруг нарушиться, и начнутся разборки, и иной раз перестрелка. Следовавшие друг за другом три выигрыша и проигрыша накалили обстановку. Но Джеб решил, что он не станет впутываться в неприятности здесь, в баре. А может быть, именно это ему и нужно было сейчас?

Кто знает, черт побери, что ему было нужно?

– Эй, ковбой, – кто-то слегка потянул его за воротник.

Этот нежный голосок принадлежал одной милашке. Она отличалась от других девиц, работавших в баре. Пожалуй, она была моложе, симпатичнее и почище остальных. Когда Джеб только переступил порог бара, он сразу приметил ее, хотя ничем этого не обнаружил.

А может быть, именно она была той, в ком он сейчас нуждался? Он был уверен, что возвратиться к Дженни, чтобы начать все сначала, он не сможет.

Девушка ждала ответа, и Джеб, улыбаясь, протянул ей руку. Девушка тут же вспорхнула к нему на колени. Джеб притянул ее ближе к себе и ощутил теплоту ее бедра и пышную грудь. Это возбудило его.

– М-м, очень неплохо, – простонала она, слегка отодвинувшись от него.

Джеб усмехнулся:

– Но я ведь ничего еще не сделал.

– Ну уж… Ты сделал больше, чем думаешь, – сказала девушка, покосившись на остальных трех игроков, игравших с ним в покер.

Один из них, заросший черной бородой, которая задевала его воротник, уже успел довольно сильно шлепнуть ее; его друг с кустистыми бровями сильно ущипнул ее за сосок. Когда она попыталась возмутиться, это еще больше подогрело их желание поиздеваться над ней. Некоторым девицам даже нравились подобные грубости, но ей – нет. Она положила глаз на Джеба еще час назад, как только он вошел в бар. Возможно, чем страшнее и грубее были клиенты, тем лучше они платили за притворные женские ласки, однако она все же предпочитала достаточно привлекательных мужчин. Особенно, если те обращались с ней как с леди. А когда-нибудь она обязательно ею станет.

– Меня зовут Коралл, – пробормотала она, прикоснувшись ноготком к его манжете. Затем, как бы случайно, ее пальцы скользнули внутрь рукава и нежно пробежали по запястью. От этого нежного и возбуждающего прикосновения Джеб даже закрыл глаза, пытаясь представить, на что способна эта девица. Она была хороша. Действительно хороша.

– Как же тебя на самом деле зовут, милая? Своим острым ноготком она провела от его запястья к тыльной стороне ладони.

– Тебе не нравится имя Коралл? – спросила она. Джеб схватил руку, которая уже исследовала его, скользя по брюкам. Свет в баре был тусклым, и никто из посетителей не обратил на это внимания, но Джеб никогда не занимался любовью на глазах у многочисленной публики. Сейчас он тоже не собирался менять свои правила.

Забыв о том, что он хотел узнать настоящее ее имя, Джеб снял ее с коленей:

– Где твоя комната, крошка? Довольная улыбка Коралл была ему ответом.

– Вон там, – она указывала на дверь рядом с баром.

Джеба удивило, что комната проститутки располагалась сразу за баром. Заметив его недоумение, Коралл пожала плечами:

– Если кто-либо… если клиент начнет дебоширить, мы можем сразу позвать на помощь. Херк, бармен, всегда очень хорошо заботился о нас. Мы все без ума от него.

Джеб покосился на мускулистые руки бармена и подумал, что за девицами, работавшими здесь, присматривали хорошо.

– Сегодня ночью, милая, тебе не придется звать на помощь.

Она взяла его за руку и повлекла за собой к двери. Когда они были почти уже рядом с ней, другая девица вдруг преградила им путь. Она взглянула на Джеба, который явно ей очень нравился. Улыбнувшись, она провела языком по губам. Разглядев ее, Джеб понял, что юность ее давно уже прошла. Она пыталась скрыть свой возраст: зачесанные наверх волосы немного подтянули кожу на лице, но замаскировать морщины на шее ей не удалось. Большие карие глаза, подведенные черным карандашом, тоже выдавали ее возраст.

Сверкнув глазами на Коралл, она переключила свое внимание на Джеба:

– Может быть, передумаешь, ковбой? Пойдем со мной. Уж я-то побольше знаю, чем эта малышка Коралл.

Джеб в этом не сомневался, но лишь усмехнулся в ответ.

– Иди ты к черту, Джерихо, – добродушно протянула Коралл, а затем крикнула: – Херк!

Бармен выглянул из-за стойки бара.

– Убери ее отсюда. Тот ухмыльнулся:

– Пойдем, Джерихо. Будь хорошей девочкой. Мы и тебе найдем клиента.

– Такого, как он? – засомневалась Джерихо, все еще продолжая пожирать Джеба голодными глазами. Она уставилась в известную точку ниже его пояса.

Джеб понял, что сама она, без помощи Херка, не уйдет, и он умоляюще взглянул на того.

Джерихо не сдвинулась с места. Тогда бармен вышел из-за стойки, подошел к ней, взял за руку и усадил у стойки.

Коралл похлопала Джеба по руке.

– Ну, вот и хорошо. Она все время так делает. У нее полно своих клиентов, но она всегда еще и моих хочет иметь. Не чьих-нибудь, а именно моих.

В последний раз Джеб взглянул на Джерихо. Она с таким же обожанием смотрела уже на Херка. Его, казалось, и в самом деле все здесь любили. Джеб подтянул к себе Коралл, ощутив ее теплое тело. Сейчас при свете он смог разглядеть ее лучше.

Ее глаза были голубыми. Проклятье!

Ханна терпеливо ждала, переодевшись в чистое платье. Хотя внешне оно выглядело ненамного лучше того, что она сменила. Платье было мятым, потому что лежало вместе с остальными вещами, туго привязанными к вьючной лошади. Однако другого у Ханны не было, она довольствовалась всего двумя.

Она сидела на единственном стуле, который был в ее комнате, и разглядывала свое новое жилище. Кем бы ни была миссис Грэхем, Ханне совершенно не хотелось с ней обедать. Она также не хотела бы провести весь вечер в компании Уоррена Солтерса, независимо от того, насколько хорошим и приятным человеком он был. Но именно этого хотел от нее Джеб. Ханна поняла, что Джеб рассчитывал на то, чтобы она провела всю оставшуюся жизнь со священником или с кем-то наподобие него. Конечно, она многим обязана Джебу Уэллзу, но это не значит, что она должна пожертвовать для него всей оставшейся жизнью. Она гордо выпрямилась. Возможно, она решит никогда больше не выходить замуж. Но если бы она смогла позаботиться о самой себе, у нее же нет ни гроша.

Вдруг кто-то постучал в дверь. Ханна вскочила, ее сердце забилось чаще. Она чувствовала себя виноватой оттого, что не испытывала к священнику ничего, кроме равнодушия. К тому же она надеялась, что, может быть, за дверью ее ждет Джеб.

– К вам пришли, – когда Аманда Армен обращалась к Ханне, в ее голосе всегда слышалось осуждение.

Чувство вины рассеялось, его сменило предвкушение встречи.

– Я сейчас спущусь, – отозвалась Ханна. Она даже не приоткрыла дверь. Из-за миссис Армен Ханна чувствовала себя здесь крайне неуютно. Возможно, завтра она переедет в пансион мистера Кипфера. Если Джеб узнает об этом, он придет в ярость, но к тому моменту Джеба здесь уже не будет.

– Я скажу миссис Грэхем, чтобы она немного подождала.

Предвкушение встречи исчезло, оставив в душе Ханны неприятный осадок. Она посмотрела на себя в зеркало, изучая слишком худое лицо и говоря себе, что так будет лучше, раз Джеб все равно уезжает. По крайней мере, она не станет больше искать его взглядом, надеясь хоть где-нибудь встретить.

Ханна с тревогой заглянула самой себе в глаза. Возможно, это и хорошо, что она расстанется с этим человеком. А то она стала слишком зависимой от него. Она все же не была какой-то бездомной бродяжкой. Только бездомной, грустно сказала она себе и, глубоко вздохнув, отправилась вниз, где ее ждала миссис Грэхем.

Иоланда Грэхем приготовилась осудить Ханну. Эта молодая женщина с самого дня смерти своего бедного мужа проводила время наедине с таким высокомерным красавцем, которого ей довелось увидеть собственными глазами. Уоррен Солтерс показал ей этого человека, грубого и неотесанного, быстро шагавшего в сторону салуна. Его преподобие Солтерс явно сочувствовал этой молодой вдове, но он слишком доверчивый, хороший, но доверчивый человек.

В отношении самой себя у Иоланды не было никаких сомнений. Ей всегда казалось, что она обладает особой проницательностью, прекрасно разбирается в людях, и, стоит ей лишь раз взглянуть на эту молодую леди, она сразу поймет, как поставить миссис Барнс на место.

Но как только она увидела Ханну, то сразу же изменила свое мнение. Ни один мужественный красавец, а именно таким показался ей этот Джеб Уэллз, по крайней мере, на расстоянии, даже случайно не взглянет в сторону этой бедной девушки, стоявшей в дверях. В ее лице не было ни одной яркой краски. Единственное, что привлекало к ней внимание, так это волосы. Однако она затягивала их в такой тугой пучок, что красота их была совсем не видна, и выглядела девушка совершенно несчастной.

– Моя дорогая девочка, – заворковала Иоланда, поднимаясь, – мы так рады вас видеть в нашем небольшом городке. – Иоланда абсолютно не сомневалась, что это и была Ханна Барнс, ей был знаком каждый человек в городе.

Она с удовлетворением отметила, что Ханна не обратила никакого внимания на взгляды двух джентльменов, сидевших рядом с Иоландой, вскочивших на ноги, как только Ханна вошла в комнату.

– Миссис Грэхем, – пробормотала Ханна, здороваясь с ней и слегка уклоняясь от объятий этой женщины, которая сразу же набросилась на нее.

– Иоланда, просто Иоланда, дорогая девочка, зовите меня именно так. Его преподобие Солтерс был так несправедлив, – в действительности Иоланда подумала, что его преподобие был слишком щедр, назвав ее привлекательной. Она была скорее тощей, чем стройной, и то немногое, что указывало на то, что она была женщиной, было хорошо замаскировано под невзрачным платьем, которое было на ней. Правда, черты ее лица были довольно приятными, но в целом она была невзрачным созданием. Если не считать, конечно, ее глаз. Они были очень необычными, какими-то серебристо-голубыми. Но ничего особенного в ее внешности, конечно, не было.

До красавицы ей далеко, сделала довольный вывод Иоланда, и она была готова принять этого маленького воробушка под свое крыло.

При виде Иоланды Грэхем сердце у Ханны упало. Она ожидала увидеть седовласую матрону с поджатыми губами. Однако у этой женщины были вьющиеся темные волосы и капризно надутый ротик. Ее даже можно было назвать красивой, и она явно любила командовать.

– Ну, идемте же. Мистер Грэхем и его преподобие Солтерс уже заждались нас в ресторане.

С чувством обреченности Ханна вышла вслед за ней на улицу. Спускались сумерки, и в окнах домов, тянувшихся вдоль улицы, один за другим вспыхивали огоньки. Торговцы и деловые люди закрывали свои магазинчики, лавки, конторы, вешали таблички «закрыто» и торопились домой на ужин. Ханна глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в себя ароматы вечернего летнего воздуха, в котором ощущался запах роз, росших где-то поблизости.

– Мне так давно не доводилось бывать в таком прелестном городе, как ваш.

Иоланда с сомнением взглянула на нее, словно не поверила ее словам.

– Да, это довольно приятный городок, но некоторые здания совсем обветшали и нуждаются в ремонте.

Ханна вспомнила о том, что они с Кэйлебом называли своим домом, и промолчала. Ханна все больше и больше нравилась Иоланде за то, что охотно соглашалась с ней во всем. «Эта девочка явно не спорщица», – думала про себя Иоланда. Может быть, не так уж плохо, что его преподобие Солтерс проявляет к ней интерес. Когда-то же он должен жениться, ведь время от времени у священника-холостяка возникают проблемы с паствой. Если Иоланда хочет сохранить свое влияние среди прихожан, она должна тогда иметь «своих» людей, на которых она всегда могла бы опереться. Ханна Барнс казалась ей достаточно податливой, и Иоланда воспользуется этим.

«Как медленно тянется время. В какую же западню меня угораздило попасть», – думала Ханна, когда официанты подавали вторую перемену блюд.

Уоррен Солтерс уклончиво отвечал на слишком прямолинейные вопросы Иоланды Грэхем, и Ханна даже прониклась к нему некоторой симпатией. Степенный муж Иоланды смотрел на все происходившее с довольно отрешенным видом. Ханна была уверена, что мистеру Грэхему не раз выпадала такая роль, и он научился не обращать никакого внимания на происходящее вокруг.

Иоланда разглядывала платье Ханны, и на ее лице явно читалось неодобрение.

– Вы, верно, в спешке покидали свой дом? Ханна не сразу поняла ее вопрос:

– Простите, что вы сказали?

– Ну… я имею в виду, что вы так, наверное, спешили, что не смогли забрать ваши… более красивые платья.

Уоррен Солтерс тихо прокашлялся:

– Знаете, Иоланда, миссис Барнс была вынуждена покинуть дом в тот же день, когда умер ее муж. Я уверен, что ей было совсем не до того, чтобы думать о том, что взять с собой.

– В действительности же, – тихо произнесла Ханна, – у меня было достаточно времени собрать все необходимое и взять, что у меня вообще было. Однако Кэйлеб позволял мне иметь лишь самое необходимое.

Священник одобрительно улыбнулся.

Иоланда нахмурилась. Ей совсем не понравилось, что Ханна, прежде чем ответить, гордо распрямилась.

– Но ведь что-то у вас было из приличной одежды, в которой вы посещали церковь, где служил ваш муж? – настаивала Иоланда. Ни одна уважающая себя жена священника никогда не одела бы такого отрепья!

– Там, где служил мой муж, не было никаких церквей.

– Однако…

Иоланда пришла в ужас, но на помощь к ней пришел Уоррен Солтерс.

– Его преподобие Барнс нес слово Божье индейцам. А наша Ханна покорно разделила со своим супругом все тяготы и лишения, когда последовала за ним в наиболее дикую часть Техаса.

Обе женщины обескураженно посмотрели на священника. Наша Ханна?

Откинувшись на спинку стула, Иоланда в корне меняла свою стратегию. Она уже поняла, что Ханна подходящая невеста для его преподобия Солтерса, она уже готова была высказать свое одобрение по поводу соединения их брачными узами. Но ей и в голову не приходило, что священник мог сам ускорить события, до того, как Иоланда подтвердила бы то, что Ханна вполне соответствует этому предназначению.

Обдумывая все это, Иоланда смахнула невидимую пушинку с рукава своего модного платья.

– Итак, мы непременно должны подыскать вам что-нибудь подходящее из одежды, конечно, что-то темное, траурное.

– Меня вполне устраивает то, что есть, – твердо ответила Ханна, – я и так уже в долгу у мистера Уэллза. И мне прежде хотелось бы найти себе работу.

– Работу!

– В долгу у мистера Уэллза?! – воскликнула Иоланда. Она была так шокирована, что перебила его преподобие Солтерса, который попытался вмешаться.

Священник успокаивающе похлопал ее по руке.

– Это вполне достойный человек, Иоланда. Он сказал мне, что оставит столько денег Армену, чтобы он позаботился о Ханне, пока она… у нее не появятся другие варианты. – Священник покраснел.

Однако его смущение не шло ни в какое сравнение с тем, как вспыхнула Ханна. Этого следовало ожидать: Джеб уже в который раз рассказал постороннему человеку то, что того вовсе не касалось. Как бы ей хотелось увидеть сейчас Джеба Уэллза и все ему высказать. Это была единственная причина, по которой она хотела вновь встретить его. Она представила его перед собой. Если бы она закрыла глаза, то услышала бы его голос, которым он, чуть растягивая гласные, произносил обидные для нее слова.

Иоланда плотно сжимала губы, а Уоррен Солтерс смотрел на Ханну, как на манну небесную.

Ханна с трудом сдерживала слезы. Что она вообще делала здесь?

«Какого черта я еще здесь делаю?» – подумал Джеб, ощущая, как нежное тело Коралл приникало к нему. Ее полная, мягкая грудь прижималась к его груди, ее руки мягко порхали по его телу. Запах ее духов дурманил ему голову.

Коралл поняла, что его возбуждение проходит, так ничем и не завершившись, и сейчас она пыталась своими ласками спасти положение.

Однако ничего не получалось. Черт побери! Он был первым мужчиной, которого за долгое время она по-настоящему хотела. Она отчаянно пыталась отвлечь его от тех мыслей, которые уносили от нее Джеба.

– Ты хотел знать мое настоящее имя, – промурлыкала она ему в самое ухо, почти дотрагиваясь до него губами. – Меня зовут Анна Эмили. – Джеб ничего не отвечал. – Но я отказалась от этого имени после того, как один парень сказал мне, что это имя может быть только у старой девы или у жены проповедника.

– Какой же я сукин сын! – громко проревел Джеб. Коралл удивленно заморгала глазами, увидев, как мужчина, который только что нежился в ее объятиях, вдруг вскочил и стал поспешно натягивать брюки.

– Тебе не нравится разговаривать? – спросила она с обидой.

Джеб немигающим взглядом уставился на нее.

– Нет, – ответил он наконец. – Нет, я не люблю никаких разговоров.

Она нежно улыбнулась.

– Тогда я закрою рот на замок. Ну, иди же ко мне. – Она постаралась придать себе вид искусительницы. – Я постараюсь не беспокоить тебя лишними вопросами.

Он потянулся за своей рубашкой.

– Может быть, в другой раз, милая.

Джеб положил рядом с кроватью деньги и подумал, что Ханна слишком дорого обходится ему.

Коралл все еще не верила своим глазам: все так быстро и внезапно закончилось; она в растерянности смотрела, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Джеб вздрогнул, когда услышал, как что-то ударилось о дверь, как раз на уровне его головы. Хорошо, что он успел закрыть ее. Джеб вышел на улицу, махнув на прощание бармену. Жена проповедника. «Черт побери, никому так не везет, как мне, никому», – с досадой думал Джеб.

ГЛАВА 19

Глубоко вдыхая вечерний воздух, Джеб почувствовал запах съестного, исходивший из ресторана гостиницы, расположенной напротив салуна. Дверь гостиницы была открыта, и туда проникал легкий вечерний ветерок. Он подумал, что ему сейчас неплохо было бы поесть в этом приличном месте, с приличной кухней, чтобы хоть как-то утолить сосущий голод.

Он направился к гостинице. Чем ближе он подходил, тем отчетливее становились доносившиеся из обеденного зала звуки: незатейливая мелодия, которую кто-то наигрывал на хорошо настроенном фортепиано, разговоры, нежный смех.

Когда Джеб остановился в дверях ресторана, его внимание сразу же привлекли четверо людей, сидевших в углу.

Ханна. Ее волосы выбились из прически и упали на ее щеки непокорными кудрями, в ее светло-голубых глазах отражался свет висевшей прямо над столом люстры. Она немного раскраснелась. В этот момент она слегка наклонилась к священнику-баптисту, выслушивая то, что он ей говорил. Однако на таком расстоянии Джеб так и не смог расслышать ни единого слова.

В какое-то мгновение Джеб решил подойти к Ханне, но сразу же передумал. Все это он создал для нее. Начищенные до блеска столовые приборы, сверкающий хрусталь, хрупкий фарфор. Утонченный разговор и изящные манеры. Джеб не знал, как Ханна жила до замужества, но он видел, какое нищенское существование влачила она, будучи женой Кэйлеба Барнса. И хотя эта женщина чертовски раздражала его, она была достойна лучшей участи, и это ожидает ее в Шермане.

Джеб старался убедить себя, что она действительно раздражала его на протяжении всего пути сюда, в этот небольшой городок. Ни одна женщина не смогла бы быть более своенравной и упрямой.

К тому моменту, как Джеб добрался до пансиона Армена, он вспомнил каждую мелочь из тех, что так бесили его в Ханне. Несомненно, он был бы только рад наконец-то избавиться от нее. Он выбросит ее из головы и сможет сосредоточиться на том, чтобы быстрее найти Айка Нельсона и Леона Уилкинса.

Он настойчиво стучал в дверь пансиона до тех пор, пока Джекоб Армен не открыл ее. Армен учтиво поприветствовал его.

– Миссис Барнс здесь нет, – сообщил он. – Она ушла на весь вечер.

– Я знаю, я пришел не к ней. Джекоб Армен удивленно поднял брови.

– Сколько вам нужно денег, чтобы Ханна могла прожить у вас месяц?

Владелец пансиона назвал вполне приемлемую сумму, и Джеб вытащил несколько купюр из кожаного мешочка, висевшего у него на шее.

– Если Ханна еще на какое-то время задержится здесь, сообщите об этом командиру в форте Белкнэп. Я отправлю вам столько, сколько будет необходимо.

– Вы поступаете по-джентльменски, мистер Уэллз, – одобрительно улыбнулся Джекоб Армен. – Вы истинный джентльмен.

У Джеба были некоторые сомнения на этот счет.

– Скажите Ханне, – добавил он, – что она может продать лошадь и купить то, что ей необходимо. В конюшне я предупрежу об этом.

– Вы скоро покинете город? – поинтересовался Армен.

– Я уезжаю сегодня же, – сказал Джеб, подумав, что у него нет причин более задерживаться здесь.

– Ну, в таком случае, может быть, вы хотите оставить записку для миссис Барнс?

На какое-то мгновение Джеб подумал, что есть вещи, о которых он бы и сказал Ханне, но потом лишь пожал плечами и произнес:

– Нет, я думаю, все уже сказано.

Выйдя из пансиона, Джеб поправил шляпу. У него мелькнула было мысль о теплой постели Дженни Район, но, засвистев какую-то похабную песенку, он направился в конюшню. Хорошо, что не было дождя, он ненавидел ночевать под дождем.

– Мы с нетерпением будем ждать вас завтра утром в церкви, – говорил Уоррен Солтерс Ханне, прощаясь с ней у парадной двери пансиона Армена.

Из-за плеча священника Ханна поглядывала на чету Грэхемов. Как всегда, мистер Грэхем смотрел куда-то вдаль. Орлиный же взор его жены был устремлен на Ханну:

– Я тоже буду с нетерпением ждать утра. Ханна возвела глаза к небу. Как можно так кривить душой? Ей никогда не удавалось преуспеть в такого рода дипломатии. Возможно, проповеди его преподобия Солтерса помогут ей справиться с собой и научиться терпеть неприятную компанию Иоланды Грэхем. Ханна могла лишь надеяться.

– Ну, что ж… – священник как-то замешкался, – тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила Ханна, не собираясь более задерживать его. Ей понравился Уоррен Солтерс, но она вовсе не собиралась обнадеживать его. Так же, как она не собиралась угождать ни Джебу Уэллзу, ни Иоланде Грэхем, ни кому-либо еще.

– Спокойной ночи, дорогая, – пропела Иоланда чересчур сладким голосом, когда его преподобие подошел к ним. Чем больше она узнавала Ханну Барнс, тем меньше и меньше ей хотелось бы видеть эту женщину в роли жены Уоррена Солтерса. Ханна Барнс, оказывается, совсем даже не была тем застенчивым воробушком, каким она вначале показалась Иоланде Грэхем. Не была она и невзрачной: глаза Ханны вдруг засияли, щеки покрылись легким румянцем, да и манера отвечать показалась почти что дерзкой. Даже волосы Ханны проявили ее бунтарский характер, все время выбиваясь из тугого пучка.

Нет, Иоланда уже больше не считала Ханну Барнс подходящей невестой для проповедника. И она изо всех сил попыталась отвлечь его внимание на что-либо другое. В последнее время, когда его преподобие проявлял какой-либо неподходящий, по мнению Иоланды, интерес, ей легко удавалось исправить положение. Она не сомневалась, что на этот раз она смогла бы это сделать.

Дождавшись, когда эти трое скрылись из вида, Ханна вошла в пансион. В холле почти что ничего не видно, тусклая лапочка не рассеивала ночной тьмы: пансион Арменов был очень уютным, однако ей почему-то казалось, что у Кипфера она чувствовала бы себя лучше. Ее мучил вопрос, вдруг мистер Армен откажется вернуть ей деньги, которые Джеб заплатил за комнату. Впрочем, он казался честным человеком. Вряд ли он сможет так поступить.

Как Ханна ни пыталась, но этой ночью ей не удалось заснуть. После нескольких ночей, проведенных почти что на голой земле, она поняла, что отвыкла от мягкого матраса и ощущения чистых простыней, и, открыв глаза, не увидела сверкавших, как бриллианты, звезд, которые сияли над ней в ту ночь во время их ночлега. В ее комнате царила тишина. Не хватало глубокого дыхания Джеба, к которому она привыкла во время их ночлега в лесу.

Ханна не успела толком отдохнуть, как наступило утро. С неохотой она опять натянула свое невзрачное платье из грубой хлопчатобумажной ткани, вспомнив при этом об изысканном туалете, который так шел Иоланде Грэхем. «Ханна!» – прикрикнула она на себя, дабы не поддаться чувству зависти. Сколь безнравственной стала она за последние несколько дней.

Причесываясь, она даже не взглянула в зеркало и уложила волосы в тугой пучок на затылке.

«Представляю, как был бы потрясен Уоррен Солтерс, если бы узнал, какие мысли меня одолевают», – добавила она, вспомнив, что должна выяснить, что же он о ней думает. В конце концов, Джеб почти что сосватал ее этому человеку!

Джеб. Ханна присела на кровать, расстроившись, что позволила себе вспомнить о нем, хотя изо всех сил старалась выбросить его из головы. «Он ушел, Ханна, забудь его», – шептала она себе. Но могла ли она так быстро стереть его в своей памяти? Стараясь больше ни о чем не думать, Ханна сидела после завтрака в гостиной и ждала, когда прозвонят к утренней службе. Время от времени кто-то из постояльцев заходил в гостиную, и Ханна вежливо здоровалась, стараясь не поддерживать разговора. Ей до сих пор казалось почти невероятным то, что ее маленькая хижина и та размеренная жизнь, которую она вела, уже остались в прошлом. Какой бы трудной ни казалась ее прежняя жизнь, в ней уже не было неожиданностей. То, с чем она столкнулась сейчас, было совершенно иным, и она не представляла, что может ожидать ее.

Зазвонили колокола. Ханна вышла на улицу и влилась в толпу прихожан, направлявшихся к церкви. С каждым шагом Ханна все больше теряла уверенность в себе и в том, что она делает. Увидев ее, Уоррен Солтерс улыбнулся.

– Миссис Барнс, здравствуйте.

Он задержал ее руку в своей всего на мгновение, чтобы это не показалось непристойным для священника, но все же она успела ощутить теплоту его пожатия.

– Ваше преподобие, – пробормотала она. Он был действительно приятным человеком. Но он не был ей нужен. Однако она не хотела спрашивать себя, кого же ей хотелось бы видеть рядом с собой.

Войдя в церковь, Ханна немного растерялась. Она огляделась по сторонам. Вокруг сидели совершенно незнакомые ей люди. Когда же она заметила, что рядом с ней устроилась Иоланда Грэхем, Ханна немного расслабилась. С другой стороны какая-то женщина, посмотрев в сторону мистера Грэхема, кивнула ему головой. Ханна подумала, что мистер Грэхем, видимо, должен был получить санкцию своей жены на то, чтобы ответно поприветствовать эту женщину.

Ханна старалась все делать так, как это делала Иоланда. Вслед за Иоландой Ханна устремила свой взгляд на алтарь. Она почти физически ощущала, как все кругом смотрят в их сторону. Она надеялась, что эти взгляды предназначались Иоланде, потому что ее изумрудно-зеленое платье не могло не привлечь внимания окружающих. Собрав все свое мужество, Ханна распрямила плечи и откинулась на спинку скамьи.

Когда собравшиеся поднялись, чтобы запеть, Ханна почувствовала облегчение – этот гимн был ей знаком. Какая-то девчушка с веснушчатым лицом обернулась к Ханне и с любопытством уставилась на нее. Ханна улыбнулась ей. И девочка улыбнулась ей в ответ, обнаружив отсутствие переднего зуба. Впервые Ханна всерьез задумалась о своем будущем в этом городе, представив, что здесь будет ее дом, и в нем будут жить ее дети.

Обращаясь к пастве с кафедры, Уоррен Солтерс заговорил вновь:

– В святом благовествовании от Матфея сказано, что не заботьтесь и не говорите: «Что нам есть или что пить?» Наше будущее в руках Господа…

Во время его проповеди Ханна почувствовала, как на нее снисходит какое-то умиротворение, столь необходимое ей сейчас. Священник говорил так красноречиво и искренне, что даже чем-то напомнил ей отца. У него было лицо херувима, и его приятная улыбка действовала успокаивающе. Он говорил страстно и очень убедительно, так, как только мог желать истинный верующий.

После службы, оказавшись уже у выхода, Ханна почувствовала некоторую неловкость, увидев его у самых дверей, где он напоминал прихожанам о вечерней службе. Возможно, это было из-за того, что за ней неотступно следовала Иоланда Грэхем.

Его преподобие Солтерс заглянул Ханне в глаза:

– Вы, конечно, придете опять, миссис Барнс?

– Конечно, – тихо ответила она. Ей совсем не хотелось сидеть одной в пансионе и думать о Джебе, о том, как далеко он уже отъехал от Шермана.

– Я думал пригласить вас пообедать со мной в ресторане вдовы Район, но миссис Грэхем напомнила мне об одном обязательстве, которое я дал на прошлой неделе. Не могу представить, как я мог забыть об этом, – сказал он растерянно. – Это совсем не похоже на меня. – Затем в его взгляде появилась озабоченность. – Мне совсем не нравится, что вам придется весь день провести одной. Но вы ведь можете познакомиться еще с кем-нибудь из прихожан, – добавил он.

– Вы так любезны, но я думаю, что в пансионе мистера и миссис Армен я не останусь в одиночестве, там ожидается воскресный обед, на котором будут присутствовать и другие пансионеры.

– Ну, вот видите, ваше преподобие, – вступила в разговор Иоланда. – Миссис Барнс вовсе не будет плохо.

– Конечно, конечно, – согласился он, с сожалением провожая глазами Ханну, которая прошла вперед, уступив место тем, кто ждал позади, чтобы подойти к священнику.

Выйдя на улицу, Ханна даже не оглянулась. Ей не хотелось, чтобы его преподобие Солтерс или Иоланда Грэхем неправильно истолковали какое-либо ее движение. Веснушчатая девчушка шалила и, подбегая к матери, слегка задела Ханну. Скоро мать и дочь придут домой, где их ждут остальные члены семьи, и все займут места за воскресным столом, на котором будет стоять вкусная еда, и комната наполнится улыбками.

Несмотря на то, что в присутствии священника и Иоланды она храбрилась, подходя к пансиону, Ханна почувствовала себя ужасно одинокой. И в последнюю минуту она повернула в сторону. Ее страшила мысль, что она будет сидеть за общим обеденным столом, за которым соберутся абсолютно незнакомые ей люди. Ханне даже показалось, что ей и есть не хочется.

Прогуливаясь по улице, по обеим сторонам которой расположились магазины, лавки и другие торговые заведения, она старалась сделать беззаботное лицо. Дойдя почти что до другого конца города, она столкнулась с шерифом, который с озабоченным видом прошагал мимо нее. Заметив ее, он остановился, приподняв для приветствия шляпу:

– Миссис Барнс?

– Здравствуйте, шериф, – Ханна не удивилась, что он знал ее имя. Джеб, должно быть, рассказал о ней все. Ханна подозревала, что, наверное, каждый в этом городке уже знал о ее приезде, о причинах ее появления здесь и о том, где она остановилась. Ханна заметила, что, когда шериф улыбался, в уголках его глаз собирались маленькие морщинки. Совсем как у Джеба.

– Я надеюсь, вам понравился наш город. – Он прекрасно видел, что это совсем не так. Вид у нее, прямо скажем, был удрученный. Дэниель вынужден был признать, что она была довольно привлекательной. Некоторые мужчины сочли бы ее даже более интересной, чем Дженни Район. Во всяком случае, когда она улыбалась. Он старался придумать, что бы такое еще сказать ей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю