Текст книги "Неожиданный звонок"
Автор книги: Сьюзан Ховач
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 10
Давление вдруг ослабло. Шум в ушах не прекратился, но стал тише. Ко мне вернулось зрение. Я сидела на полу, упираясь костяшками пальцев в жесткий ковер. Поднявшись на ноги, я увидела стоявшего передо мной Эрика, он смотрел в сторону двери. Я медленно повернула голову, поморщившись от боли; онемевшая, с затуманенным от шока сознанием, я увидела большой страшный пистолет. Он покоился в сильной, твердой руке.
– С тобой все в порядке, Клэр? – услышала я голос Гарта. Боль мешала мне кивнуть, у меня пропал голос. Я сумела встать, но тотчас снова села на край кровати.
– Он сделал тебе больно?
– Конечно!
Пережитое потрясение пробудило во мне злость.
– Где ты был, черт возьми? Почему исчез? Он чуть не убил меня.
– Кто надоумил тебя вернуться? – мягко произнес Гарт.– Во всяком случае, не я! Господи, ты едва не погибла!
Он повернулся к Эрику.
– Как ты можешь быть таким спокойным, Эрик? Если бы я не помешал тебе, ты бы убил и Клэр тоже.
– Нет... нет... просто я вдруг понял... осознал...
– Что у меня нет и никогда не было романа с твоей холодной, хитрой, непорядочной женой? Что ты убил ее напрасно?
– Я испытал потрясение,– запинаясь, произнес Эрик.– Я был готов убить Клэр за то, что она открыла мне правду...
– Если бы ты обладал хоть каплей здравого смысла, ты бы не стал слушать Терезу. Господи, ты мог остаться со своей женой! Неужели ты не догадывался, что я ждал того момента, когда у меня будет достаточно денег, чтобы выкупить мою долю бизнеса? Неужели ты принимал меня за человека, которому нравится отчитываться перед женщиной и исполнять ее указания? Тебе известно, что Лилиан была боссом, хотя официально мы считались равноправными партнерами. Она вытащила меня из серой массы лондонских продавцов, предложила работать на нее – и никогда не позволяла забывать об этом! Я был благодарен Лилиан и радовался возможностям, которые появились у меня благодаря ей, но мне надоело изо дня в день, из года в год играть вторую скрипку.
– Тогда почему ты оставался с ней?
– Я много раз порывался уйти от нее! Мы ссорились, расходились во мнениях, но я знал, что не смогу быстро заработать нужную мне сумму в другом месте. Больше всего на свете я мечтал сколотить капитал, обрести независимость. Но, в отличие от тебя, я не допускал даже мысли о том, что моя жена будет содержать меня, пока я буду предаваться не приносящим дохода раздумьям.
– Лилиан понимала...
– Она понимала только то, что касалось бизнеса! До всего остального ей не было дела! Тебе это известно не хуже, чем мне. Ты имел несчастье любить ее, но это еще не основание для того, чтобы ошибочно считать, будто она понимала, что такое любовь. Может быть, когда-то давно, когда вы познакомились, так оно и было, но я никогда не замечал в ней и капли душевной теплоты. Любовь ее не интересовала! Она никого не любила. Была узкой, ограниченной, холодной и бесконечно эгоистичной. Если бы ты не был психически неуравновешенным типом и не пытался задушить Клэр, я бы сказал, что ты поступил правильно, убив Лилиан, и не держал бы тебя сейчас на мушке.
– Я не хотел причинить вред Клэр – на меня что-то нашло...
– Ты хотел причинить ей вред. Ты положил руки на ее горло и пытался задушить Клэр.
– Я не соображал, что делаю.
– Скажи это полиции, но не мне. На меня тоже может «что-то найти», и я испытаю непреодолимое желание нажать на спусковой крючок.
В доме воцарилась напряженная тишина, Наконец Гарт обратился ко мне:
– Как ты себя чувствуешь?
– Мне уже лучше.
Я крепко сжимала чашку, но мои пальцы еще дрожали.
– Куда ты отправился, когда я ушла отсюда?
– Никуда. Я доехал до вершины холма и спрятал машину в кустах. Затем вернулся пешком назад и занялся установкой магнитофона. Я обнаружил тело Лилиан раньше, когда приехал сюда; я все равно ждал появления Эрика и решил записать на пленку его признание. К несчастью, я поставил магнитофон в гостиной, там от него не было проку – вы оба поднялись в спальню. Мне пришлось выбраться из шкафа, стоящего под лестницей, и проследовать за вами. Слава Богу, этот аппарат переносной.
Я готовился к этому моменту всю неделю. Эрик правильно догадался, что деловой уикэнд – «липа», но он ошибался, думая, что Лилиан это известно. Я запланировал объяснение с участием обоих Янсенов, поскольку считал их причастными к убийству Терезы. Я придумал визит представителей «Реми Интернейшил» и заманил Янсенов в коттедж, возле которого была похоронена Тереза. Я решил, что мне будет легче получить их признание в этой глуши, в нескольких метрах от могилы Терезы.
– Теперь мне понятно, почему ты так стремился избавиться от меня сегодня утром!
– Да, я только что обнаружил тело Лилиан и пытался понять, что мне следует предпринять; Эрик мог приехать в любую минуту. Извини, если я был с тобой резок, но я боялся, как бы события не приняли нежелательный оборот. Я пошел на риск, не обратившись в полицию. Узнав, что Тереза мертва и что Эрик вынес тело из квартиры и намерен избавиться от него, я тотчас понял, что стану подозреваемым номер один, когда оно будет обнаружено; если бы полиция решила, что у меня роман с Джиной, твоя сестра стала бы подозреваемой номер два. Тереза сходила с ума от ревности, устраивала ужасные сцены. У Янсенов не было столь очевидных мотивов для убийства, как у нас с Джиной. Я располагал ключом от квартиры Янсенов и не имел алиби на субботний вечер – полиция увязала бы эти обстоятельства с мотивом и возможностями для совершения преступления. То же применимо к Джине – она была на месте преступления, ее присутствие здесь легко подтверждалось благодаря звонку в Нью-Йорк и твоему обращению к Скотланд-Ярд.
– Что сделала Джина после того, как она позвонила мне в тот вечер? Почему она так внезапно положила трубку?
– Ей показалось, что кто-то открыл входную дверь, но это была ложная тревога – шум донесся из нижней квартиры. Она положила трубку прежде, чем поняла это; разговор был прерван. Она взяла себя в руки и. поняла, что ей необходимо немедленно покинуть квартиру. Она сказала мне, что сразу после того, как Янсен ушел с телом, ее охватила паника. Джина бросилась звонить тебе, не подумав о том, что она делает.
– Да, – сказала я,– Это похоже на Джину.
– Оборвав разговор с тобой, она покинула квартиру, отыскала ближайшую телефонную будку и набрала мой номер. Я был единственным человеком, которого она знала в Лондоне. Я велел ей немедленно приехать ко мне, и она сделала это. Мы пришли к заключению, что Янсены поймут, как много она видела; я решил, что ей лучше залечь на дно и ни с кем не общаться. На следующий день рано утром я отвез Джину сюда, поскольку я знал, что Янсены собирались всю неделю провести в Лондоне.
– Но мы проверили коттедж! – вдруг выпалил Эрик.– В понедельник я приехал сюда...
– К счастью, к этому времени Джина покинула этот дом. В воскресенье вечером она обнаружила тело Терезы – точно так же, как сегодня утром это сделала Клэр. Эта находка так испугала Джину, что она тотчас вызвала такси и уехала в Доркинг, где сняла гостиничный номер. Она попыталась связаться со мной, но я улетел в Париж. У меня появились неотложные дела, связанные с бизнесом, к тому же я хотел вести себя естественно, так, словно ничего не случилось. Джина собралась послать мне в Париж письмо, но вспомнила, что я вернусь утром в среду назад и могу не получить его. Поэтому она написала на конверте мой лондонский адрес; по возвращении в Лондон я узнал, где она и как с ней связаться. Услышав от Джины о том, что произошло, я велел ей приехать ко мне домой. Любое другое место казалось мне недостаточно безопасным для Джины. Потом я занялся подготовкой спектакля, который должен был произойти в коттедже. Я уже знал, где находится тело Тереза, и решил, что смогу доказать вину Янсенов и нашу непричастность к убийству.
– Как ты обнаружил сегодня утром тело Лилиан? – спросила я.
– Я удивился, когда она не встретила меня,– мы договорились, что она приедет сюда вчера вечером и подготовится к приему гостей; я хотел по прибытии в коттедж сообщить Лилиан о том, что визит представителей «Реми Интернейшнл» отменен в последнюю минуту, и предложить ей перекусить с Эриком перед нашим возвращением в Лондон. После появления Эрика я намеревался устроить им перекрестный допрос и записать его на магнитофон. Запланировав все так тщательно, я испытал потрясение, когда не застал здесь Лилиан. Поддавшись внезапному порыву, я решил обыскать дом, через пару минут открыл дверь чулана на втором этаже и обнаружил там труп Лилиан. Эрик пошевелился в кресле у камина. Я испуганно вздрогнула – как оказалось, напрасно. Он склонился вперед и закрыл лицо руками, словно упоминание имени Лилиан и факта ее смерти отдаляло его от нас. Боль и отчаяние непроницаемой стеной отгораживали Эрика от меня и Гарта.
«Когда приедет полиция?» – подумала я. Наверно, они уже в пути. Мои пальцы нервно поигрывали чашкой; посмотрев на Эрика, я увидела, что он внезапно поднял голову.
– Что это за шум? Гарт не пошевелился.
– Какой шум?
– Мне показалось, что из кухни донесся какой-то звук.
– Не вставай с кресла!
Гарт, целясь в Эрика, отступил к двери кухни.
– Не думай, что сможешь так легко одурачить меня.
Но меня снова охватил страх, каждая мышца тела болела от напряжения. Я повернулась к двери кухни, чашка выскользнула из моих неловких рук; я увидела, что ручка двери медленно поворачивается. Я закричала. Гарт быстро обернулся, но он опоздал. Дверь уже была широко раскрыта.
– Купер,– я не узнала жесткий, спокойный голос,– брось пистолет.
Я не поверила своим глазам – передо мной стоял Уоррен Мэйн.
Все произошло так быстро, что впоследствии мне не удалось восстановить в памяти все детали. Я помню, что крикнула что-то Уоррену; помню, как Гарт на мгновение опустил пистолет. Эрик стремительно бросился к Куперу, они начали бороться. Уоррен что-то кричал, но мужчины не обращали на него внимания.
– Помоги ему – разними их.– Я не соображала, что говорю. Я бросилась к ним, но Уоррен резко произнес:
– Стой, Клэр. Купер, брось пистолет, или я...
– Нет... нет,– испуганно завизжала я.
Гарт упал на ковер, привалившись к столу. Пистолет выскочил из его руки и с глухим стуком рухнул на пол в дюжине сантиметров от правой руки Эрика. Я в последний раз за этот день услышала свой крик.
– Хорошо,– деловито произнес Уоррен, сделав шаг вперед.– А теперь...
Эрик схватил пистолет. Грохот выстрела оглушил меня – Эрик нажал на спуск. Я почувствовала едкий запах пороховых газов, заметила испуг на лице Уоррена. Падая в обморок, я успела увидеть, как пистолет вывалился из руки умирающего Эрика. Из его рта текла кровь.
Глава 11
Когда я пришла в себя, в комнате было много полицейских; тело Эрика скрывалось под простыней, я не увидела его лица. Бледный, потрясенный Уоррен беспомощно повторял:
– Но я не понимаю. Я думал...
Он не мог сказать, что именно он думал. Моя голова болела, во рту пересохло. Кто-то держал меня в руках так бережно, словно я была хрупкой фарфоровой статуэткой. Я пошевелилась и поняла, что сижу на диване, положив голову на грудь Гарта.
– Выпей это,– сказал он.
Бренди обожгло мне горло. Я почувствовала, что способна двигаться. Инспектор полиции, видя, что я обрела сознание, подошел ко мне и спросил, как я себя чувствую.
– Спасибо, почти хорошо,– через силу ответила я.
– Слава Богу. Мы запишем ваши показания, когда это будет возможно, а потом кто-нибудь отвезет вас домой. Кстати, кому принадлежит пистолет, из которого застрелился мистер Янсен? Он ваш, мистер Купер?
– Да.
– Можно мне посмотреть ваше разрешение? Это чистая формальность.
Гарт встал, подложил мне под голову подушку и наклонился, чтобы проверить, удобно ли я устроилась. Наши глаза встретились. Я неуверенно улыбнулась и почувствовала себя лучше.
– Молодой человек,– отеческим тоном обратился полицейский к Уоррену.– Я заметил, что у вас тоже есть пистолет. Вы имеете разрешение?
– Нет,– смутился Уоррен.– Этот пистолет не английский. Я купил его в Париже. Я – американский гражданин.
– Господи,– произнес инспектор.– Ну просто международная история. Благодарю вас, мистер Купер,– добавил он, посмотрев разрешение и вернув его Гарту.– Теперь, думаю, мы должны зафиксировать некоторые показания. Давайте начнем с вас, мисс Салливан, если вы в состоянии говорить.
Я кивнула. Пройдя в столовую, я и инспектор сели за стол; сержант с блокнотом и ручкой разместился в углу комнаты в кресле. По просьбе инспектора я рассказала всю историю, начав со звонка Джины. Полицейский слушал меня, сочувственно кивая, словно он был семейным доктором, беседующим со своей старой знакомой, нуждающейся в его совете. Сержант водил пером по страницам блокнота. Когда я, изложив все, наконец замолчала, инспектор поблагодарил меня и сказал, что попросит кого-нибудь из его людей отвезти меня в Доркинг, в мою гостиницу.
– Я... я бы хотела подождать мистера Купера,– смущенно произнесла я.– Можно мне посидеть здесь?
– Мистер Купер может задержаться здесь надолго, я не советую вам ждать его. На вашем месте я бы вернулся в отель и отдохнул. Может быть, вы хотите, чтобы вас отвез туда мистер Мэйн?
У меня не было сил спорить, и я уступила.
– Свяжитесь с нами, пожалуйста, если это не затруднит вас,– дружелюбно попросил инспектор.– Когда ваши показания отпечатают, вы перечитаете их и подпишете.
– Да,– сказала я.– Да, конечно.
В гостиной кто-то фотографировал труп. Коттедж был заполнен людьми в синей форме. Инспектор пригласил в столовую растерянного Уоррена. Я поискала глазами Гарта, но не нашла его. Пройдя на кухню, я увидела через окно Гарта; он стоял вместе с тремя полицейскими у могилы Терезы. Я снова опустилась на диван и стала ждать. Минут через десять Гарт вернулся в гостиную и быстро подошел ко мне.
– С тобой все в порядке? Кто-нибудь отвезет тебя в Доркинг? Я бы сам отвез тебя, но должен задержаться и дать показания полиции.
– Думаю, меня отвезет Уоррен. Инспектор предложил, чтобы это сделал кто-то из его людей, но я сказала, что подожду.
Потому что хотела поговорить с тобой, хотела сказать я, но не успела сделать это. В комнату вошел Уоррен. Он казался более старым, серьезным, более озабоченным, чем обычно.
– Я хочу извиниться,– подойдя к Гарту, он плюхнулся прямо на ковер.– Но не знаю, какими словами это лучше сделать. Если бы Янсен не направил пистолет в свою сторону...
– Успокойся,– сказал Гарт; проявление чувств Уоррена смутило его, он поверил в искренность американца.– Эрик выстрелил в себя. Забудь об этом. Все кончилось.
– Да, но если бы я не повел себя, как идиот, и не...
– Ты можешь отвезти Клэр в Доркинг? У нее был тяжелый день; думаю, ей не следует больше находиться здесь.
Он повернулся ко мне; выражение его глаз заставило мое сердце екнуть.
– Я свяжусь с тобой.
– Да... хорошо, Гарт.
– И не вздумай улететь вечером в Америку. Если ты сделаешь это, я прилечу утренним рейсом.
Я не могла говорить, но мне удалось улыбнуться. Слезы застилали мои глаза. Все вокруг меня сверкало и блестело под неяркой лампой дневного света, закрепленной на потолке.
– Мистер Купер? – вежливо произнес за нашими спинами инспектор.– Теперь мы готовы записать ваши показания.
– Да,– сказал Купер.– Конечно.
– Идем, Клэр.– Уоррен взял меня за руку.
Я медленно вышла вслед за ним из коттеджа. До вечера было еще далеко, но сильный дождь создавал такое впечатление, будто уже смеркается. Капли освежали мои щеки. Уоррен подвел меня к маленькому синему автомобилю, который я видела впервые.
– Но я приехала на другой машине,– сказала я.
– Верно. Мы попросим людей из агентства забрать ее отсюда. Этот автомобиль я взял, чтобы поехать за тобой.
Он помог мне сесть, захлопнул дверцу, обогнул автомобиль и занял место водителя.
– Но я сказала тебе, что говорила с Джиной, находившейся в офисе Гарта.– Ко мне постепенно возвращалась память.– Ты же собирался отправиться в Лондон. Почему ты не поехал туда?
– Я догадался, что ты решила провести меня. Он завел мотор.
– Ты держалась как-то странно, у тебя был взволнованный вид. Когда ты покинула меня, чтобы отправиться к себе и отдохнуть, я позвонил в контору Гарта. Я захотел проверить, там ли Джина; секретарша приняла меня за сумасшедшего. Я пошел к тебе, постучал в дверь. Никто мне не ответил. Тогда я понял, что ты провела меня. Выйдя во двор, я обнаружил, что автомобиль исчез; мне стало ясно, что ты уехала куда-то одна. Куда, кроме коттеджа, ты могла отправиться? Я взял напрокат новый автомобиль и поехал сюда за тобой.
– Мне следовало довериться тебе,– пристыженно сказала я.– Но все свидетельствовало против Гарта; я почему-то захотела сначала убедиться в его невиновности, а потом рассказать тебе о моей находке.– Я принялась описывать ему, как я обнаружила тело Терезы, как вернулась в Доркинг, как позвонила Гарту и услышала голос Джины.
– Она посоветовала мне немедленно приехать к ней в Лондон,– сказала я.– Но я имела глупость не последовать ее совету. Я хотела увидеться с Гартом в коттедже и выяснить, что произошло.
– Не понимаю, почему ты была уверена в том, что Гарт невиновен,– с любопытством в голосе произнес Уоррен.– Тебе подсказывала это женская интуиция?
– Да,– ответила я с лукавой улыбкой.– Наверно, это можно так назвать.
Плавно катясь вниз по узкой извилистой дороге, мы оказались возле того места, где я встретила Эрика. Я снова посмотрела на прекрасный пейзаж; дождь сокращал видимость.
– Кажется, ты ему нравишься,– помолчав, осторожно произнес Уоррен.
– Да,– согласилась я.
Думаю, если бы его интересовала Джина, он не пообещал бы прилететь вслед за тобой в Америку.
– Наверно, ты прав. – Так вот к чему он клонил!
– Может быть, у них ничего и не было. Может быть, я сам все придумал.
– Возможно.
Он, похоже, обрадовался. К тому моменту, когда мы добрались до Эбинджер Хаммер, где проселочная дорога пересекалась с шоссе, взрослое, озабоченное выражение уже исчезло с лица Уоррена, Оставшуюся часть пути до Доркинга он напевал что-то себе под нос. Туман и ранние сумерки придали городу таинственный, призрачный, старинный облик. Даже современные автомобили не могли уничтожить очарование древних домов, баров, построенных сотни лет назад, вымощенных булыжником переулков.
Мы добрались до Хай-стрит, проползли мимо современных магазинов и возвратились в древность, нырнув под арку гостиницы. Мы вошли в гостиницу, пересекли вестибюль и оказались возле стойки администратора. Высокая тонкая девушка со знакомыми светлыми волосами, выбивавшимися из-под модной шляпы, заполняла бланк. На ней было ужасное пальто, мрачной расцветки чулки и туфли без каблуков, однако она все равно выглядела эффектно. Нас окутал аромат парижских духов. Мы с Уорреном оба раскрыли рты; девушка повернулась к нам прежде, чем мы успели заговорить» Она увидела нас, и на ее лице засияла ослепительная улыбка.
– Дорогие мои! – воскликнула она.– Какое счастье видеть вас обоих! Мне безумно жаль, что вам пришлось понервничать, разыскивая меня.
– Ты не поверишь,– сказала Джина, – но ничего этого не случилось бы, не прояви я излишнее любопытство. Ты помнишь мисс Стик, нашу старую учительницу из воскресной школы? Она всегда говорила мне, что мое любопытство не доведет меня до добра. Ока оказалась права.
С момента нашей встречи в вестибюле прошел час. Я узнала, что, пока инспектор беседовал со мной, Гарт сообщил по телефону Джине, что она может выйти из своего убежища. Мы провели некоторое время за беседой в одной из гостиных, потом я, извинившись, поднялась к себе. Через десять минут Джина пришла ко мне. Она удобно устроилась у края моей кровати, а я вновь вошла в роль наставницы, философа и друга.
– Ты хочешь сказать, что единственной причиной всех твоих злоключений послужило проявленное тобой любопытство?
– Да, единственной,– убежденно сказала Джина.– Честное слово. В субботу вечером я ждала в квартире Янсенов Эрика, чтобы выпить с ним,– он обещал рассказать мне о Дино ди Ласси и итальянском киномире. Лилиан, извинившись, ушла куда-то; Мне осталось лишь размышлять в одиночестве о том, какие отношения у Гарта с Лилиан. Ты должна признать, дорогая: трудно поверить в то, что такой мужчина, как Гарт, способен общаться на чисто деловой основе с женщиной типа Лилиан; она обладает какой-то материнской привлекательностью. Я решила слегка оглядеть квартиру. Я не собиралась устраивать там обыск – только самый беглый осмотр.
– Что ты рассчитывала найти? – с интересом спросила я.– Обгоревшие любовные послания в камине? Компрометирующие фотографии?
– Ну, не обязательно именно это... Я не могу точно сказать, что я искала,– просто что-то интересное.
– И ты начала осматривать квартиру. Эрик открыл дверь и, не видя тебя, крикнул Лилиан, что ему не удалось найти чемодан для трупа.
– Значит, ты уже знаешь,– разочарованно протянула Джина,– Да, думаю, сейчас ты уже должна все знать. Представляешь себе ситуацию? Я находилась в главной спальне. Услышав его слова, я поняла, что не в силах пошевелиться и вымолвить даже слово. И тут я подумала, что он может зайти в спальню! Я спряталась за дверью и стала смотреть в щель. Он открыл дверь комнаты, расположенной напротив спальни, и я увидела это – я имею в виду тело. Конечно, я тотчас узнала ее, потому что Тереза устроила ужасную сцену в аэропорту, когда мы с Гартом прилетели в Лондон. Естественно, я просто оцепенела от испуга – нет, не могу об этом говорить. Это было ужасно. Спустя несколько минут, показавшихся мне часами, он вышел из квартиры с чемоданом, и я снова осталась одна. Кажется, я потеряла рассудок. Мне хотелось кричать, но я не могла этого сделать. Я едва не выбежала из квартиры, но испугалась, как бы он не вернулся, вспомнив что-то, тогда мы столкнулись бы у лифта. Я заставила себя провести в квартире еще несколько минут. Мне было так страшно, что я испытывала потребность, поговорить с кем-то – с кем угодно, но лучше всего...
– Со мной,– сказала я.
– Клэр, ты всегда отличалась восхитительным спокойствием, уравновешенностью, невозмутимостью...
– Наверно, она и заставила меня броситься с закрытыми глазами в этот водоворот,
– Да, конечно, я перепугалась, когда поняла, что не могу дозвониться до тебя снова. В тот вечер я дважды звонила тебе из квартиры Гарта, линия была занята...
– Я звонила в Скотланд-Ярд, выясняла, где ты находишься.
– Я хотела позвонить тебе в воскресенье, но Гарт отвез меня в коттедж, и спрятал там. Я обнаружила могилу – Боже мой! Я находилась в таком состоянии, что не могла никуда звонить. Наконец в понедельник я предприняла новую попытку связаться с тобой – ответа не было...
– В это время я уже летела в Париж.
– Затем Гарт сообщил мне, что он обнаружил тебя в Париже. Честное слово, Клэр, я была готова заплакать при мысли о том, какую сумму ты выбросила на ветер из-за моего легкомыслия!
– Хорошо все то, что хорошо кончается,– грустно заметила я.– Зато я наконец побывала в Европе.
– Я вовсе не считаю, что хорошо все то, что хорошо кончается,– возразила Джина.– Ты не сможешь купить себе маленький красный автомобиль...
Я с трудом вспомнила о том, что когда-то мне казалось важным иметь собственную машину.
– Я пропустила несколько ответственных съемок. Уоррен, вероятно, потерял свою работу – он бросил ее без должного разрешения, чтобы разыскать меня... Между прочим, разве это не мило с его стороны? Он пошел на такие хлопоты... Уоррен исключительно преданный, надежный друг. Когда он говорит, что свернет ради меня горы, ему можно верить, потому что это в его устах не просто красивая фраза. Когда я увидела его в вестибюле, у меня подкатил комок к горлу. Приятно знать, что тебя любят так сильно.
– Хм,– выдавила я из себя.
– Знаешь, Клэр, скажу тебе абсолютно честно... Я немного разочаровалась в Гарте. Он был обворожителен в Париже! Однако, оказавшись с ним в одной квартире, я заскучала. Правда, это ужасно! Но это правда. Прятаться в его квартире, провести в непосредственной близости от Гарта несколько дней казалось мне романтическим приключением, но он, похоже, потерял всякий интерес к таким отношениям. Конечно, я понимаю, на него свалилась масса проблем, но все же... Приходя домой, он читал и слушал квартеты Бетховена. У него даже нет телевизора. Я изо всех сил старалась не быть для него обузой – готовила ему еду, наводила чистоту в квартире, пока она не начинала походить на декорации рекламных съемок, но... ничего не произошло. Уверена, окажись на его месте Уоррен...
– Да,– сказала я.– Уоррен подходит тебе гораздо больше.
– Ты давно говоришь, что мне следует выйти за него замуж. Наверно, я так и поступлю. После всего этого мне хочется угомониться, стать обычной домашней хозяйкой, родить шестерых детей.
– Подожди, когда это состояние пройдет, и спроси себя тогда, хочешь ли ты выйти за него. После...
В дверь постучали. Джина бросилась к ней через всю комнату.
– Уоррен!
– Джина!
Они уставились друг на друга. Я поднялась с кровати и подошла к окну, чтобы полюбоваться видом. На улице было темно, шел дождь, городские огни расплывались в вечернем мраке.
– Между прочим, Уоррен,– сказала я, не поворачиваясь к к нему,– почему ты скрыл от меня тот факт, что был в Англии во время последнего уикэнда?
– Во время последнего уикэнда? – удивилась Джина. Я обернулась. Он явно смутился.
– Как ты узнала?
– Я видела отметки в твоем паспорте.
– Я...– он покраснел,– думаю, я повел себя глупо. Я беспокоился за Джину... не доверял Гарту. Я полетел вслед за ними в Лондон и затем попытался провести любительское обследование окружения Гарта. Обнаружил, что у него была невеста. Никто не знал, является ли она ею сейчас. Я позвонил Терезе и договорился встретиться с нею в субботу вечером. Она не пришла – к тому времени она уже была мертва. Мне показалось, что я веду себя, как идиот, и должен вернуться в Париж. Наверно, я смалодушничал. Я не сказал тебе об этом, потому что поступил глупо и...
– Я не считаю это глупым поступком! – возмутилась Джина.– По-моему, просто замечательно, что ты беспокоился за меня! Когда я думаю о тех хлопотах, которые ты...
Они с нежностью посмотрели друг на друга, словно не веря своему неожиданному сказочному везению. Я почувствовала себя лишней.
– Ну,– произнесла я,– теперь, когда все выяснилось... Зазвонил телефон. Джина, стоявшая к нему ближе всех, сняла трубку.
– Алло? Да, спасибо, Клэр? Да, она здесь. Одну минуту.– Она изумленно повернулась ко мне.– Это Гарт, Он хочет поговорить с тобой,– с недоумением в голосе произнесла Джина.– Думаешь, это связано с каким-то новым происшествием?
– Нет,– ответила я.– Это происшествие случилось четыре дня назад.– Я зашагала через комнату к ждущему меня телефону.
– Мне следовало разрешить Джине поговорить с тобой по телефону, когда ты прилетела в Лондон,– сказал мне Гарт.– Ты имеешь право сердиться на меня за то, что я обманул тебя, не сказал, что знаю, где она находится, но ситуация была необычной и опасной, мне не хотелось втягивать тебя в нее. Мне казалось, что тебе следует знать как можно меньше. Если ты вовсе ничего не узнаешь, подумал я, то не сможешь навредить себе и нам. Но я ошибся.
