Текст книги "Любовь не терпит отлагательств (СИ)"

Автор книги: Светлана Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ой, прости, задумалась, – тихо сказала я, еще не до конца придя в себя. – Что ты говорил?

– Я тут, понимаешь ли, распинаюсь, анекдоты ей травлю, а она – «что ты говорил»! Хамство средь бела дня! – совершенно беззлобно, даже шутливо, возмущался Вовка. – Ты где только что была? Привидение увидела?

Я натянуто засмеялась. Наконец, дыхание восстановилось!

В сторону Андрея я больше и головы не поворачивала. Что с того, что я его увидела? У него давно своя жизнь! Вернее, у него всегда была своя собственная жизнь, отдельная от меня. А я – как раз и есть мимолетный эпизод в ней. Мимолетный, ничего не значащий и давно забытый!

– Вов, знаешь, я тебя еще хотела спросить.

– О чем?

– Почему ты один? – эта тема действительно меня волновала вот уже несколько дней… и сейчас дала возможность переключиться.

Вовка как-то грустно опустил глаза.

– Ты в данный момент с кем-нибудь встречаешься? По-моему, мне уже давно пора нянчить как минимум двоих племяшей! – улыбнулась я.

Но Вовка не улыбнулся в ответ, а, напротив, окончательно поник.

– Что случилось? – в груди сжалось неприятное предчувствие. – Расскажи мне.

– Ир, – тихо молвил он. – Я знаю, что могу тебе доверять, но… Есть у меня одна очень личная история. Но ты ничем не сможешь мне помочь.

– Почему? – осторожно спросила я, глядя на ставшего враз несчастным Вовку.

– И я не хотел бы обсуждать это здесь, – он спокойно поднял на меня глаза.

– Вов, – я положила ладонь на его руку, лежавшую на столе. – Я не хочу тебя мучить. И если ты не хочешь… не готов рассказать это мне… Я не настаиваю. Но знай, что я всегда готова тебя выслушать и поддержать, и, быть может, что-то подсказать.

– Да, я знаю.

– Прости, я, кажется, влезла в душу грязным сапогом, прости, – я искренне приложила руки к груди. – Я больше не буду спрашивать тебя. Просто знай, что я желаю тебе добра и всегда готова помочь. Поэтому, если когда-нибудь захочешь поделиться…

Вовка кивнул и, подняв на меня глаза, слабо улыбнулся одними губами.

– Ты права. Я только теперь понял.

– Что понял?

– Что мне пора эту проблему решать. И для начала кому-то рассказать о ней. И кроме тебя мне не с кем поделиться… Виталя в этих вопросах смотрит иначе, он не поймет, скажет, что я блажу в свои тридцать лет...

Я едва ли понимала, о чем он говорит, но вслушивалась внимательно.

– Так что, это хорошо, что ты приехала, – улыбнулся он шире.

У меня отлегло от сердца: Вовка снова повеселел.

– Я тебя не подгоняю. Как будешь готов – я всегда рядом, – сказала я.

– Да. Спасибо. Ты, к тому же, женщина. Ты подскажешь, что все это значит и стоит ли игра свеч.

Я наморщила лоб, озадаченная его словами.

– Так, а что это мы грустим? – вдруг воскликнул он, подняв свой стакан с минералкой. – Давай выпьем за твой аванс. Пусть он будет не последним и лишь положит начало твоему финансовому благополучию.

Я засмеялась, обрадованная вернувшимся к нему хорошим расположением духа, и подняла свой стакан воды. Конечно, вода не годится для хорошего тоста, но в обеденное время мы, как истинные родственники, оба предпочитали не пить спиртного.

Мы опустили стаканы на стол. Вовка задумчиво пожевал кусочек салата и сказал:

– Не хотел я этого делать, сестренка, но мне придется ненадолго отлучиться.

– Как? – удивилась я. – Куда? Что случилось?

– Что случилось, что случилось… – проворчал он, вставая со стула. – Ничего, в туалет я.

Я рассмеялась и хлопнула по его предплечью клатчем:

– Интриган несчастный! Надеюсь, ты надолго там застрянешь – чтоб не повадно было пугать слабонервных родственниц!

Он тоже засмеялся и скрылся в прилегающем к залу коридорчике.

Я посмотрела в окно на прохожих. Шутник, тоже мне!

Я немного посидела, теребя полотняную салфетку в руках. Завтра опять придется сидеть в этой крохотной кабинке и отвечать на звонки. Я до сих пор не могла успокоиться. Моя карьера «сгорела» вместе с документами, диссертацией, начатым учебником, который я тоже мечтала издать…

Я протяжно вздохнула и вдруг боковым зрением увидела, как стул рядом со мной взяла чья-то рука, выдвинула из-за стола, и на него сел обладатель этой руки в шикарном деловом костюме, на запястье которой блеснули золотые часы.

Я резко посмотрела на него, заранее зная, кто ко мне подсел.

Андрей смотрел мне прямо в лицо. Вблизи он взволновал меня еще больше. Сердце и легкие подскочили к горлу, не давая дышать.

– Здравствуй, Ира. Не ожидал тебя встретить. Надолго в Москву? – его голос прозвучал глубоко, уверенно и вместе с тем бархатно, словно щекоча мои натянутые нервы.

– Боюсь, что навсегда, – на удивление спокойно сказала я, хотя внутри клокотал огромный вулкан эмоций.

Просто невероятно, что делал со мной его взгляд, его голос, само его присутствие и излучаемая его большим сильным телом энергия. Мне захотелось закрыть глаза, сползти на пол и кататься на спине, как это делала кошка Анфиса, нежась на солнышке в погожий летний день на огороде тети Маши, Любашиной мамы… Дура, приди в себя!

– Почему боишься? Не нравится здесь? – приподнял одну бровь Андрей.

– Да нет, почему… Неплохо, – нервно пожала я плечами.

– Давно ты здесь? – как будто с какой-то внутренней опаской спросил он, но внешне оставался непоколебимым.

– Две недели. Переехала, вот… – неопределенно махнула я рукой.

– Каким же ветром? – едва заметно улыбнулся он уголком губ, не отрывая от меня проникающего в мои мысли взгляда.

Перед моим внутренним взором промелькнул Глеб, мчащийся за мной с пистолетом на дряхлой «пятерке».

– Да вот… Вынужденная мера. Вляпалась в одну историю, пришлось уносить ноги, – я слегка улыбнулась. – На этот раз вляпалась и без твоей помощи!

– У тебя какие-то проблемы? – кажется, он обеспокоился. – Тебе кто-то угрожает? Ты в опасности?

– Нет. Уже нет. Разве я сидела бы в ресторане, если бы меня настигала какая-то опасность? Хотя, точно не знаю. Может, это еще и не конец истории.

Между бровями Андрея залегла вертикальная складка.

– Слушай, – он вдруг взял мою правую руку и провел большим пальцем по всем моим. Он обернулся на пустующий Вовкин стул и вновь посмотрел в мое напряженное лицо.

«Он подумал, что Вовка мой муж!» – внезапно взметнулись во мне обжигающе волнительные мысли. – «Нет – парень! Он не нашел на моем безымянном пальце кольца!»

Я внутренне расхохоталась.

«Он подумал, что мы с Вовкой женаты, но увидев отсутствие обручального кольца, решил, что пока нет!»

– Случилось что-то серьезное? Настолько, что пришлось бежать из города? – спросил он, все еще поглаживая мои пальцы.

Боже, как меня возбуждали эти легкие прикосновения! Неужели сие возможно?..

– Да, – кивнула я, возвращаясь мысленно к той погоне. – В прямом смысле бежать, спасая свою шкуру.

Андрей нахмурился еще больше, опустив глаза на наши руки.

– Тогда нам надо поговорить, – он, к моему превеликому сожалению, отпустил мои пальцы и достал из кармана пиджака визитку. – Возьми, сейчас я очень занят, – он бросил взгляд на своих спутников. – Дай мне свой номер телефона.

Я обомлела, не веря, что он берет у меня номер, но стойко приняла из его рук золотую ручку и записала цифры на второй визитке, которую он убрал в пиджак.

– Я позвоню тебе.

Я кивнула, мысленно благодаря Вовку, который купил мне новый телефон вместе с симкой.

– Ты обязательно должна со мной встретиться, – он поднялся на ноги.

– Да, – тихо сказала я. – Хорошо.

– Будь осторожна, и звони в любое время, если я тебе понадоблюсь. Поверить не могу, что тебя здесь встретил! – вдруг усмехнулся Андрей.

Он направился к своему столику, а я в полной прострации смотрела ему в спину.

Куда он уходит?! Не уходи, прошу тебя! Иди ко мне! Будь со мной! Я вся твоя! Я создана, чтобы быть только твоей! Вернись! Возьми меня! Прямо здесь и сейчас! Больше всего на свете мне нужно сейчас, чтобы ты прижал меня своим горячим телом к столешнице! Плевать не посетителей, на деловых партнеров, и даже не Вовку! Пускай все убираются! Никого не существует! Здесь должны быть только мы! Только мы вдвоем! И упиваться друг другом!.. Упиваться, пока оба не потеряем сознание от иссякших сил и взрывающих каждую клеточку наших тел эмоций…

Он мне уже понадобился, улыбнулась я мысленно. Может, прямо сейчас позвонить?

О Боже мой, что же это со мной происходит?! Кажется, я потеряла где-то свой рациональный разум. Что это за чувства такие горят внутри меня? Они не дают мне думать! Они испепеляют мое естество. Они переворачивают с ног на голову пирамиду моих приоритетов и ценностей.

«Возьми себя в руки, бесстыжая!» – разозлилась я на себя.

Я вцепилась онемевшими от волнения пальцами в стакан и с большим трудом сделала глоток воды – во рту ужасно пересохло, а горло не хотело совершать глотательных движений. Я поставила стакан и посмотрела на другую руку, которая сжимала бумажный прямоугольничек, приближавший меня к Андрею на расстояние одного-единственного телефонного звонка. Я убрала визитку в сумочку-клатч, и за столик как раз вернулся Вовка.

– Не скучаешь? – улыбнулся он.

– В каком смысле? – испугалась я.

– В смысле без меня, – он посмотрел мне в лицо. – Что с тобой?

– А что? – смутилась я.

– У тебя глаза по пятаку. Тебя кто-то напугал?

– Нет! Что ты, – я улыбнулась. – Просто тоже в туалет захотела.

Я вскочила и рысью поспешила в дамскую комнату.

Я плеснула себе на лицо холодной воды и оперлась руками об умывальник, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание.

Я с ума сошла! Ужас! Откуда у меня возникли эти пошлые желания и фантазии, мне не свойственные?! Нет, с Андреем мне видеться не стоит. Он пробуждает во мне какие-то первобытные инстинкты, которые пугают меня саму.

Как так случилось, что я пронесла сквозь все эти годы чувства к нему, сама того не ведая? Прошло ровно семь лет с момента нашего форсированного знакомства. Семь! А я до сих пор помню его руки, поглаживающие и успокаивающие меня, и физическую боль… Помню легкое касание его губ к моим ресницам, говорящее, что эта боль позади и больше боли он мне не причинит.

Я закрыла глаза и опустила голову ниже. Если мне было так хорошо с ним в том подвале, как же мне будет хорошо с ним в постели, где не будет холодной стены за моей спиной, не будет автоматной очереди над головой, не будет жгучей боли.

Так, стоп! Я резко открыла глаза и посмотрела на себя в большое настенное зеркало. Ирина Николаевна! – а именно такое отчество значится в моем паспорте. Правда, имя это не имеет никакого отношения к моему биологическому папаше. Мама вписала в качестве отчества имя моего деда – маминого отца.

Так вот, Ирина Николаевна, ты взрослая, самодостаточная, образованная, остроумная и целеустремленная девушка. Так какого рожна ты писаешься при виде давнего знакомого?! Ты кандидат филологических наук – ученый! Разве подобает такое непотребное поведение ученой даме? Вот именно! Так что наклей на лицо умную мину, а свои чувства засунь обратно в глубинные закоулки своего подсознания и не позволяй им выбираться в сознание или – тем более! – в сердце.

В зал я вернулась с «холодной» головой. Я бросила мимолетный взгляд на столик Андрея, где он по-прежнему вел беседу с теми же людьми, но ничего не екнуло в груди. Вот умница! Все-таки я хозяйка своим чувствам, душевным бурям и эмоциям.

– Ир, – обратился ко мне брат. – Я сегодня вечером отлучусь, ладно? Мне надо встретиться с одним человеком.

– Хорошо, – охотно кивнула я. – Я буду только рада, если из-за меня ты не станешь обделять событиями свою личную жизнь. Может, мне пойти погулять где-нибудь? Квартира будет свободна…

– Нет. Что ты такое говоришь!

– Ладно, не красней. Просто я и сама хотела выйти в свет…

– Куда это ты собралась в незнакомом городе? – обеспокоился Вовка. – Ты имей в виду, в этом городе бродить по вечерам одной не принято. В Ростове опасно, а здесь в пять раз опаснее! Знаешь, сколько по улицам бомжей, бродяг, психопатов и маньяков слоняется?

– А еще алкоголиков, наркоманов и гопников, – продолжила я ассоциативный ряд. – Я знаю, не беспокойся. И вовсе я не одна пойду.

– С кем же это? – удивился Вовка.

– С коллегой по работе, Оксаной. Классная девчонка. Мы с ней в курилке познакомились.

– Шустрая ты! – приклацнул языком Вовка.

– Вообще, нам там даже в туалет не разрешают бегать, представляешь? Только сиди и не вздумай упустить хоть один звонок! Перерыв полчаса: что не успела сделать – терпи до вечера! А на перерыв не все сразу идут, а по двое. Вот мы с Ксюхой в одно время и попадаем. Зато хоть во мнениях сошлись: быстро курим, запихиваем в себя по бутерброду, бежим в туалет, опять курим – и к станку! Как дрессированные собачки.

Вовка сидел и смеялся.

– Обхохочешься, – усмехнулась я. – Так что решили встретиться на нейтральной территории, а то и поговорить вдоволь не можем.

– И вы на сегодня договорились?

– Да. В кино сходим. Все-таки первое «свидание», нужна тема для обсуждения.

– Ну смотри… – протянул братец. – Но если ты это придумала только для того, чтобы предоставить мне квартиру…

– Еще чего! Держи карман шире! Оксанчик – реально существующий персонаж! Мы еще вчера это обсудили, и сегодня утром созванивались. А что, ты правда собрался привести девушку? – по-лисьи прищурилась я, опираясь руками о стол.

– Ира!

– Что – Ира? – передразнила я его. – Ладно, ладно, не буду расспрашивать. И чтоб ты не боялся, что я вас застану за грязными делишками, я заранее позвоню, когда засобираюсь домой. Договорились?

– Годится, – кивнул Вовка и уткнулся в десерт.

Я осторожно, чтобы не быть никем замеченной, посмотрела в направлении столика Андрея. Он и его спутники уже поднялись из-за стола и направились к выходу. Я даже немного расстроилась, что он больше не находится в одной со мной комнате и вообще исчез из поля зрения.

Мы с Вовкой тоже прикончили десерты и покинули ресторан.

В шесть вечера я встретилась на Арбате с Оксаной. До начала киносеанса оставался целый час, так что мы забрели в антикварный магазин, просто поглазеть на изысканные предметы быта.

– Все-таки здорово, наверное, было ходить в пышных платьях, кушать с фарфоровых расписных тарелочек, спать под балдахином… Ты бы хотела перенестись в то время? – обратилась ко мне Оксана.

– Как сказать, – пожала я плечами. – Разве что в роли какой-нибудь высокопоставленной дамы. Боюсь, что если бы мы переносились в этом качестве, в соответствии с нашим нынешним социальным положением, мы бы оказались где-нибудь на кухне, потрошили бы кур, подбрасывали поленья в печь и кормили клопов и вшей по ночам на соломенных матрасах.

– Уж и помечтать не дашь, – хихикнула Оксана. – Я думаю, мы, как телефонные операторы, можем рассчитывать хотя бы на положение фрейлин.

Я хмыкнула:

– Фрейлин я бы приравняла к секретаршам и помрежам.

– Да уж, умеешь ты разбить вдребезги чью-нибудь неидеальную мечту, – улыбнулась Ксюха, разглядывая хрустальную люстру.

– Да нет, я не хотела. Просто мне мозг сам выдает, как компьютер, сразу все возможные варианты развития событий.

– Ну тогда пойдем в зал, где представлены вещи из быта ремесленников!

Оксана резво пошагала в другую залу.

За время, которое мы скоротали до начала фильма, я узнала о новой подружке почти всю биографию.

Детство она провела в многодетной деревенской семье с полным набором: папа, мама, бабушка по материнской линии, семеро детей, две коровы, свиньи, куры, утки, огород… Семья была крайне благополучной. Папа не пил, работал трактористом; мама целыми днями крутилась по хозяйству; бабушка строгая, но не вредная; дети от мала до велика – все при деле: кто грядки пропалывает, кто поливает огород, кто корм скотине задает, кто дом прибирает, кто белье штопает…

Скучать не приходилось. По выходным двое старших детей ездили на рынок, продавали молоко, яйца, сметану, творог и ряженку. Школу посещали, учились прилежно, кто сбивался «с пути истинного» и сдавал в учебе – остальная ребятня подтягивала его. Ну просто картина маслом!

Вот только после школы родители не стремились отправлять чадушек в ВУЗы. Кто знает отчего? Может, считали, что, как и они сами, детишки отлично проживут жизнь «на земле», у огорода, а может еще какие соображенья у мамы-папы были… Например, не хотели их в город отпускать и одной пары рабочих рук лишиться, а затем и второй, и третьей… А кто за хозяйством ходить будет?

Как бы там ни было, Оксана – третья из детей по возрасту – и не чаяла жить в большом городе, справедливо полагая, что там ей будет только тяжелее. Двое старших сыновей тоже никуда не срывались: Ваня женился и привел в дом новую помощницу, Денис тоже женихался с соседской девчонкой. Да и Ксюха, младше Деньки на год, уже была на выданье, да и не прочь она была замуж… Но у мам на этот счет зачастую иное мнение:

– Что тебе неймется-то? Ты, доча, не торопись с этим делом. Неприлично девушке самой на парней заглядываться. Да и родители у тебя скоро состарятся, кто помогать будет? Тем и плохи дочки, что из дому упархивают!

– Так я буду жить с мужем, и вам тоже помогать, – несмело возразила всегда покорная дщерь. – И Ванька невестку привел, и Денька скоро тоже…

– Много ты знаешь! – махнула на нее мать кухонным полотенцем, хватив девушку по голове. – У невестки этой руки не тем концом вставлены! Это когда она еще всему обучится!.. Так что ты помалкивай да вареники лепи, скоро отец с поля придет.

Но ведь не зря же Ксюха этот разговор завела. Просто матери всей правды не сказала, решила прощупать почву. А причина была.

Лето лишь разгоралось, а москвичи уже заполонили пригороды. Полдеревни посдавали дома столичным жителям, спасающимся от раскаленного городского смога.

Приехал и симпатичный молодой предприниматель по имени Саша. Оксанка с первого взгляда по уши втрескалась в «городского», столкнувшись с ним в деревенской лавке. Сама судьба ее столкнула с ним. Дома-то они вели натуральное хозяйство, и продукты питания производились в границах двора, но мыло они не варили! Вот и снарядили девушку в сельпо, где налетела она на молодого парня в дверях. Саша выронил только что купленный пакет молока, и тот, естественно, разорвался у ног девушки. Перепуганная Ксюха принялась извиняться, глянула на мужчину и… пропала!

Пообещав ему банку парного деревенского молока взамен пролитому магазинному, она неожиданно получила приглашение на свидание. Ксюха кивнула, разинув рот, и, счастливая, вприпрыжку помчалась домой.

Часов в восемь вечера она сослалась на сильную головную боль и скрылась в комнате, которую делила с тремя сестрами.

Темнеет летом поздно, так что и ужинать семья села во дворе. Это было на руку Оксане. Она сформировала из тряпок спящую фигуру на своей постели и через окно выбралась наружу, не забыв нарядиться в «праздничное» платье. И огородами, огородами… Пока не вышла к небольшому прудику, по берегам которого росли старые ивы, скрывшие парочку от любопытных глаз. В ту же ночь у них все и случилось, прямо на берегу. Вернулась Оксана под утро, через то же окно, стараясь не разбудить мирно спавших младших сестер. Что ж, девушки не хватились…

В постель она рухнула совершенно счастливая и истинно влюбленная.

Саша, который лишь решил завести интрижку на лето, чтобы не скучать в деревне, неожиданно для себя увлекся чистой, доверчивой и искренней девушкой. Увлекся настолько, что решил жениться.

О, какой вой подняли родственники Ксюхи, узнав, что их старшая дочь – главная «пчелка» – собирается уехать в город мужней женой какого-то «буржуя»! Какие сплетни поползли по деревне!..

Но всегда послушная Оксана проявила твердость и уехала с Сашей в город, прямо как была: в ситцевом платье и стоптанных шлепках. Никто не смог ее остановить. Сбежала, вырвавшись из рук сопротивляющейся и беснующейся семьи.

Саша привез ее в свою квартиру, купил приличную одежду новоиспеченной супруге – правда, жили они гражданским браком – и Ксюха стала домохозяйкой. Хотя что там того хозяйства, в квартире-то! Ксюха думала, что попала на вечный курорт.

Саша держал небольшой продуктовый магазинчик, жили без шика, но в достатке. Но счастье – простое, семейное, очень понятное – продлилось всего два года. Саша погиб в автокатастрофе, сделав девушку вдовой в двадцать один год.

Оксана осталась на улице в прямом смысле слова. С Сашей они расписаны не были, прописка оставалась деревенской, никаких документально подтвержденных прав на его квартиру она не имела, и ушлые родственники погибшего быстро выставили ее за дверь.

Можно написать целый роман-эпопею о том, как она сама карабкалась и барахталась в бурном море московских страстей, как выживала, боролась и выходила в люди. Бралась за любую грязную работу от поломойки до посудомойки, – лишь бы деньги платили. К родичам, с которыми она больше не общалась, вернуться было невозможно.

И вот, сейчас, спустя четыре года тяжкого труда, она работает в престижной компании, снимает квартиру в отдаленном районе Москвы, самостоятельная и сильная духом после пройденных испытаний. Она сильная женщина. Она упорная и уверенная, привыкшая всего добиваться только тяжелым и честным трудом.

«Свой человек!» – хмыкнула я про себя.

Она была близка мне по духу. Я тоже преодолеваю любые препятствия и не останавливаюсь на достигнутом.

В нас был общий стержень – стальной стержень, на котором держатся ранимость и добродушие.

…Фильм оказался скучным и примитивным. Решив не досматривать до конца, мы покинули кинозал и стали прогуливаться по улице, дожевывая оставшийся поп-корн. Вернее, ела его только Ксюха, потому что я его терпеть не могу, – так и в этот раз не удалось себя пересилить.

Мы смеялись, вспоминая глупый фильм и плохую игру актеров.

– Все-таки за дело надо браться умеючи, – заявила Ксюха, выбросив пустое картонное ведерко в урну.

Мы сели на лавочку в оживленном сквере и закурили.

– Никак не могу расстаться с гадкой привычкой, – сказала она. – Пыталась несколько раз бросить, а все никак. У меня чисто психологическая зависимость.

– Да? И как ты начала курить?

– Работала в одном кафе официанткой, а там девчонки меня и подсадили на сигареты. И теперь они у меня ассоциируются с самостоятельной жизнью, первой более-менее приличной работой – по крайней мере лучше, чем поломойкой бегать в шаурмистской будке. С силой, в конце концов.

– Ну, тогда тебе это будет очень тяжело – бросить.

– Я и оставила попытки, – махнула рукой Ксюха. – Это уже часть меня.

– Точно. А я с подружками в школе приобщилась к этому делу. Бросать и не пробовала – слишком много лет я под властью никотина и смол, – улыбнулась я.

– И не говори, – улыбнулась она в ответ. – Чуть понервничаешь, или устанешь – милое дело! Особенно после этих телефонных звонков! Когда охота послать всех куда подальше и из вредности никого ни с кем не соединять!

Мы рассмеялись.

– Э-эх, завтра на работу, – протянула она, потягиваясь. – Все-таки хорошо, что мы вместе попали на перерыв. А то могли бы и вовсе не познакомиться! За этими перегородками ни людей, ни света белого не видишь! А фильм, все-таки, дрянной! Все настроение испортил. Но с тобой легко – раз! – и снова хорошее!

– Это у нас взаимно! – подхватила я.

Мы весело смеялись и болтали о всяческой ерунде, когда у меня в сумочке завибрировал мобильный.

– О! Наверное, брат меня потерял, – предположила я, доставая из сумочки телефон.

Но на экране вспыхнул незнакомый номер. Да и номеров-то у меня в телефонной книге значилось раз, два – и обчелся!

– Да? – приложила я к уху трубку.

– Ира, это Андрей. Не отвлекаю?

Вся кровь разом бросилась в голову. Мое сердце затрепетало, как овечий хвостик.

Я вдруг вознеслась высоко-высоко, в озаренные ослепительным солнечным светом (несмотря на время десять вечера) облака, и снова рухнула вниз на землю – поближе к Андрею.

Мне захотелось оказаться где-нибудь в темном пустом чуланчике, где не будет рядом ни Ксюхи, ни прогуливающихся прохожих, – только я наедине с телефоном, в котором звучит его волшебный голос.

– Да. То есть, нет! – занервничала я, воровато оглядываясь по сторонам, – впрочем, бесцельно.

– Ты можешь сейчас со мной встретиться?

– Ну, в общем… пожалуй… не знаю…

– Говори, куда подъехать. Лучше бы нам увидеться сегодня, потому что следующая неделя у меня расписана по часам.

– А зачем?

– Зачем нам встречаться? – удивленно переспросил он. – Хочу поговорить с тобой, мы все-таки давно не виделись, думаю, нам будет, что сказать друг другу.

Я на секунду закрыла глаза, с трудом переводя дыхание.

– И мне не понравилось то, что ты сказала мне днем. По поводу передряги, в которую ты встряла, – добавил Андрей.

Мои нервы наконец пришли в состояние покоя.

– Не беспокойся, все уже улажено, никаких проблем у меня нет, – отрезала я. – Так что нет повода нам встречаться.

– А нам нужен повод?

Сердце у меня снова подскочило к самому горлу от этих слов.

– Нет, – признала я.

– Тогда говори, где ты.

Мы договорились о месте встречи, и я сунула мобильный в сумочку.

– Извини, – обернулась я к Оксанке. – Мне нужно идти.

– Мужчина? – улыбнулась она спокойно. – У тебя за время разговора краска несколько раз то бросалась в лицо, то стекала с него.

Я густо покраснела.

– Ну да… Мужчина незаурядный.

– Ну тогда иди! – улыбнулась она шире. – Уж я-то знаю, что это такое – быть влюбленной.

– Ты не обидишься?

– Что ты! Уже и так поздно. Увидимся завтра на работе.

– Тогда я побежала. До завтра! – попрощалась я уже на ходу.

– Удачи! – засмеялась Ксюха и пошла в другую сторону.

Я остановилась в условленном месте, и ко мне тут же плавно подкатил большой джип «Тойота».

Задняя дверца открылась, свет в салоне вспыхнул, и я увидела на заднем сиденье Андрея.

– Садись.

Я влезла на сиденье рядом с ним.

За рулем был водитель, который на меня и внимания не обратил. Он отъехал немного подальше, завернув в неосвещенный проулок, и остановил машину.

– Игорь, – сказал Андрей, и понятливый водитель вышел из машины, оставив нас одних.

– Как жизнь? – спросил он меня.

– Нормально, – решила я не вдаваться в подробности о том, что не так уж она и нормальна. – Могло быть и хуже, – а вот это уже была правда.

– Так что у тебя случилось?

– Ничего у меня не случилось! Зачем тебе это? – рассердилась я.

– Я так понял, что у тебя какие-то проблемы.

– Вовсе нет.

– Ира, – произнес он доверительно. – Я вижу, ты не расположена со мной откровенничать. Столько лет прошло…

– Да уж, достаточно, – я ничуть не смягчилась, хотя и сама не знала, отчего так резко обозлилась на Андрея.

– Я часто думал о тебе, когда уехал из Ростова.

– Вопрос в том, что ты обо мне думал!

Андрей слегка усмехнулся:

– Я не пойму, что в тебе изменилось. Ты вроде та же, внешне не изменилась, говорила ты и раньше язвительно…

– Вот как! – взметнула я одну бровь.

– Правда–правда! В тебе всегда чувствуется готовность пробивать любые препятствия и бороться.

– Не самое лучшее качество для девушки, не правда ли? – усмехнулась я.

– Только для трусливых мужчин. По-моему, это качество должно вызывать уважение.

– Спасибо, – кивнула я более благосклонно.

– Ты очень хорошо выглядишь, – вдруг заметил он спокойно. – Прямо расцвела. Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что повстречал тебя спустя столько лет, – засмеялся он. – И не где-нибудь, а в Москве!

Я тоже улыбнулась:

– Да уж, для меня это была не меньшая неожиданность.

– Вот ведь судьба какая штука, – затихая, проговорил он.

– С чего ты решил мне помогать? – решилась я на вопрос.

– Помогать?

– Ну, с моими проблемами.

– А ты сама как думаешь? – с искоркой в глазах глянул на меня Андрей.

Я пожала плечами.

– Потому что мы не чужие люди, – просто, без обиняков, проговорил он, словно перечисляя по пальцам причины инфляции. – Потому что ты мне не безразлична. Потому что ты вдруг оказалась снова рядом. Потому что я по тебе соскучился. Потому что, если у нас будет общее дело, мы сможем проводить вместе какое-то время.

Я улыбнулась:

– И все? Ты просто хочешь проводить со мной «какое-то время»?

– Я хочу тебе помогать… и оберегать. Хотя, конечно, если с этим успешно справляется твой жених, то я оставлю тебя в покое, – совершенно серьезно сказал Андрей.

– Мой жених? – удивилась я.

– Ну, или парень, кто он там тебе, – мотнул он головой. – Тот, что был с тобой в ресторане.

– Ну! – воскликнула я. – Жених – это громко сказано!

– А что у тебя с ним? – растеряв осторожность, впился он в меня взглядом.

– Ну… мы с ним живем вместе, – решила я не врать, но и не уточнять степень родства между мной и Вовкой.

– Ясно, – кивнул Андрей.

Я едва сдерживала разрывающий мои легкие смех и отвернулась к окну, чтобы он ничего не заметил.

– Как твоя учеба? – перевел он разговор на другую тему.

Ко мне сразу вернулась серьезность.

– В целом, успешно, – вздохнула я. – Диплом получила.

– Я в этом никогда и не сомневался. Работаешь, наверное, по специальности?

– Уже нет, – опустила я голову. – Вообще, эта моя мечта, пожалуй, разбилась вдребезги.

– Почему?

– Документов при мне нет. Остались в квартире.

– Значит, ты все-таки там поселилась? – улыбнулся Андрей. – Я рад. Как она тебе, пришлась по душе?

Я посмотрела на него и слабо улыбнулась:

– Вполне. Даже жаль было с ней расставаться, уезжая в Москву.

– Продала?

– Нет, покачала я головой. Ее взорвали.

– Взорвали? – напрягся Андрей.

Я кивнула.

– А вместе с ней и мой диплом… и все прочее.. Поэтому я теперь без профессии и имущества.

– Кто взорвал?

– Кто? – усмехнулась я уголком губ. – Долгая история.

– Расскажи мне, – совсем мягко попросил он – так близко от моего уха.

Я подняла на него глаза и, помедлив, начала рассказ с того, что поехала на дачу к своему другу – уточнять, что он был мне не только другом, я не стала.

– Значит, ты бежала…

– Спасая свою шкуру, – закончила я за него. – И теперь очень волнуюсь, в порядке ли эта девочка. Но боюсь пока даже высовываться.

– Я тебе помогу, – твердо сказал Андрей голосом, не терпящим пререканий. – Я все узнаю. И узнаю, что это за гниды такие, и какие у них планы на тебя.

– Андрей, тебе не стоит тратить на мои заботы свое время, правда, – попыталась я возразить, действительно не желая нагружать его своими проблемами. – Что они мне сделают? Может, забыли про меня уже…

– В этом я и хочу убедиться.

– Ты думаешь, они могут меня найти и здесь? – обеспокоенно подняла я на него глаза.

– Я скажу, что это не составит им большого труда, если они этого действительно захотят.

– Но ведь я в другом городе! Да еще в таком огромном!

– Поверь, не такие уж огромные связи нужны, чтобы поднять эту информацию и проследить твой путь, выяснить, где ты живешь, работаешь, бываешь…

– О Господи! – приложила я руку ко рту.

Заметив мое движение, Андрей взял мою руку в свою, но сразу же и отпустил:

– Ира, я на эту неделю улетаю в Германию, меня в Москве не будет. Но, как только вернусь, обязательно вплотную займусь этим твоим «другом» Глебом. А пока я направлю туда своего человека, – задумчиво пробормотал он. – А когда я что-нибудь выясню, мы снова с тобой встретимся.