Текст книги "Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ)"
Автор книги: Светлана Рыськова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 24
Город демонов показался слишком соблазнительным. Пока мы ехали в имперской карете, я чересчур внимательно смотрела в окно. От пристального липкого взгляда черноглазого стража хотелось передернуть плечами, но так как я не хотела ссориться с возможными союзниками, приходилось отвлекаться от неприятных ощущений, разглядывая местные достопримечательности.
А посмотреть было на что. Везде чувствовалась истинная натура демонов похоти. Фигуры в фонтанах, статуи, барельефы на высоких домах богатых аристократов дышали страстью и чувственностью. Нет, полностью обнаженных существ ни на улице, ни в скульптурах не было. Но иногда просматривалась такая тонкая грань, что будь они изображены нагими, наверняка, не выглядели бы столь сексуально.
Растений в городе было до грустного мало, словно у инкубов и суккубов на них была аллергия. Детей на заснеженных улицах практически не наблюдалось, что неудивительно, так как демонят, даже полукровок, загоняли домой слишком рано, нагружая дополнительными предметами и тренируя их темную сторону. Я читала, что у них детям на простые прогулки по городу давалось всего пару часов, остальное время отводилось практике с магией.
– Приехали, леди дер Килен, – прозвучал над ухом вкрадчивый голос.
Вздрогнула и резко повернулась. Наши лица оказались настолько близко, что я смогла рассмотреть и бледные веснушки на носу, и намечающиеся лучики морщинок в уголках глаз, словно стражник часто прищуривается, и ярко-алый язык, скользнувший по чересчур пухлой нижней губе, и острые клыки.
– Благодарю, – отстраняясь на спинку сидения, холодно улыбнулась нелепой провокации я. Либо он не видел в моей ауре, что я уже выбрала свою пару, что маловероятно при его-то должности. Либо надеялся на мою недавно инициированную сущность, что я до сих пор плохо контролирую ее. Либо преследовал какую-то свою цель, что оказалось бы самым нежелательным для меня. Быть пешкой в чужих играх мне не улыбалось. И так как мужчина не спешил отстраняться, я напомнила о цели своего прибытия в империю: – Когда я смогу встретиться со своей матерью?
– Думаю, что через несколько минут, – понимающе улыбаясь, ответил стражник. Открыл дверь, вышел и, предлагая руку, чтобы помочь спуститься с высокой подножки транспортного средства, добавил: – А может быть и около часа.
– От чего зависит время ожидания? – покорно вложила руку в теплую грубую ладонь мужчины.
– По-разному, – уклончиво ответил страж. И, не отпуская моей руки, добавил, серьезно глядя в глаза: – Но в вашем случае, думаю, что задержка будет незначительной.
– Это радует, – натянуто улыбнулась я, осторожно забирая ладонь обратно. – Полагаю, мне предоставят комнату, чтобы привести себя в порядок?
– Безусловно, – поклонился темноглазый страж. – Я лично провожу вас.
– Не стоит ради меня пренебрегать своими обязанностями, – попыталась вежливо отказаться от сомнительной радости. – Думаю, что здесь, – окинула выразительным взглядом невысокий, но достаточно величественный дворец, у парадной лестницы которого мы находились, – найдется кто-то из слуг и проведет меня до покоев.
– Несомненно, – ухмыльнулся обворожительно мужчина, – но я не смогу ответственно нести службу, если не буду уверен, что вы добрались и разместились в безопасности. – Подошел вплотную, наклонился к моему уху, опаляя его жарким дыханием и прошептал: – Я догадался, что вы не просто так телепортировались в нашу империю. Вы от кого-то бежите. А так как вы выбрали себе пару и его рядом не видно, то получается, что убегаете от собственного мужа.
Умен гад. Я резко отстранилась и смерила его изучающим взглядом.
– Это лишь догадки, у вас нет доказательств. И, впрочем, это вас не касается.
– Возможно, – непонятно на какое высказывание ответил страж. То ли о доказательствах, то ли о личной причастности. – Но вам придется смириться с моим обществом до тех пор, пока я не удостоверюсь, что вы в безопасности.
– Подозреваю, что императорский дворец уже надежное убежище, – наблюдая, как моя небольшая дорожная сумка перекочевывает из салона кара в руки молодого полукровки, возразила я.
– Ошибаетесь, – весело усмехнулся собеседник, – дворец Императора одно из самых опасных мест для такой красивой девушки, как вы. Тем более с недавно проснувшимся даром суккубы.
Вопросительно посмотрела на стража, ожидая пояснений, но их не последовало. Он галантно предложил локоть. И мне ничего не оставалось, как принять его и последовать за новым знакомым.
– Меня зовут Аскара, если интересно, – глядя вперед, тихо представился темноглазый.
– Угу, – сказала, чтобы хоть как-то отреагировать.
Дальше шли молча. Страж вел меня по коридорам для прислуг. Те немногочисленные служащие, что появлялись на нашем пути, при виде моего сопровождающего опускали взгляд в пол, поспешно прибавляли шаг и даже не оборачивались вслед (лично проверяла). Искоса бросила взгляд на стражника и заметила самодовольную улыбку на его лице, которая через мгновение пропала. Он резко остановился, удержав меня за локоть. Долго стоял, к чему-то прислушиваясь, а затем резко побежал вперед, утянув меня за собой.
Перед глазами мелькали ярко-алые с черной канвой по краям дорожки, светло-оранжевые стены с золотыми магическими подсвечниками в виде лепестков огня. Иногда в небольших закутках по обе стороны коридора, прикрытых полупрозрачными красными занавесями, с мягкими диванами и маленькими подушками, встречались целующиеся парочки. Но они нас не замечали, а нам было некогда их разглядывать.
В боку уже начало покалывать, а дыхание сбивалось с непривычки. Наконец мы завернули в один из уголков для разврата (как я их окрестила) и, обойдя диван, остановились у монолитной стены. Бросив за спину взволнованный взгляд, Аскара протопал какой мотив левой ногой и преграда перед нами бесшумно отъехала в сторону, открывая потайной ход.
– Я туда не пойду, – заявила, заметив лохмотья паутины. И для пущей убедительности сложила руки на небольшой груди.
Молча смерив меня хмурым взглядом, страж резко подался вперед, зажал одной ладонью мой рот, а другой крепко схватил за талию. И мы вместе вошли в темный проем. Перед тем как стена встала на место, я успела услышать громкий мужской возглас: – След ведет сюда.
– Тихо, – прошипел на ухо мужчина. Затем добавил: – Сейчас я отпущу тебя, только не кричи. Те, кто остался с той стороны не услышат, а вот мохноногие обитатели этого прохода даже очень. И им это точно не понравится. Так что если не хочешь быть чьим-то ужином, то молча следуй за мной. Если поняла, кивни.
Я медленно кивнула. Освободившись, шумно вдохнула и огляделась. Угольная темнота перетекла в серые сумерки, но лохмотья паутины четко свисали над нашими головами.
– Сейчас быстро, без шума и задержек, идешь следом за мной. Здешние пауки – боевые и разумные.
После его наставлений я вцепилась в мундир на его спине с такой силой, что затрещала ткань.
– Полегче, – с улыбкой прошептал страж.
– Пошли уже, – огрызнулась я.
Дальнейший путь мы проделали молча. Слава всем Богам, он был короток. Через десяток шагов мы вновь остановились. На этот раз сопровождающий прощелкал какую-ту мелодию и стена отъехала в сторону.
Я едва не сбила его с ног, желая поскорее выбраться из тайного хода. Ненавижу пауков.
Мы оказались в очередном коридоре, выстланном зеленой ковровой дорожкой, ведущей к одним светло-бежевым дверям.
– Пройдемте, леди дер Килен, – громко предложил Аскара.
От неожиданности и навязанного ранее молчания, я вздрогнула.
– Долго еще? – поинтересовалась я, рассматривая свою одежду.
– Уже пришли, – кивая на двери, весело ответил стражник.
Первым подошел к высоким створкам, надавил на позолоченную резную ручку и открыл, остановившись в дверях и ожидая, когда я присоединюсь к нему.
Я не стала задерживаться. Оказавшись в небольшой уютной гостиной, выполненной в оранжевых тонах, я направилась к мягкому креслу. Ноги после недавней нагрузки и пережитого страха дрожали.
– Сейчас вам принесут завтрак, – проследив за мной, проинформировал Аскара. – Ваш багаж в спальне. У вас будет время привести себя в порядок и утолить голод, прежде чем главная и единственная фаворитка императора удостоит вас аудиенции.
– Кто? – разглядывая прилипшие к подолу платья паутинки, спросила я.
– Ваша мать, – улыбаясь, пояснил сопровождающий. – Вы разве этого не знали?
– Не думаю, что вас это касается, – хмуро взглянула на мужчину.
Он понимающе улыбнулся, поклонился и молча вышел, оставив меня переваривать свалившуюся информацию.
Да уж. Единственная фаворитка императора – это проблема. Она может увидеть во мне соперницу за власть над мужчиной, управляющим этими землями, и отказаться предоставить мне убежище. И, принимая душ, я раздумывала над своими фразами, которые скажу. Чтобы убедить родительницу, что я угрозы не представляю. Но все это было, как оказалось позже, зря.
На беседу с герцогиней Стейшей ин Ларинг меня сопровождал недавний знакомый, Аскара. Он был хмур, молчалив и очень взволнован. Постоянно оглядывался, словно ожидал погони или нападения.
– Все в порядке? – не выдержав, спросила я.
– Не беспокойтесь, леди дер Килен, со мной вы в безопасности, – ответил серьезно страж.
От недавнего флирта и шутливого подтрунивания не осталось и следа, поэтому я не стала продолжать разговор.
На этот раз наш путь пролегал только по широким хорошо освещенным коридорам. Временами встречались гвардейцы императора, охраняющие двери по обе стороны. Они стояли, будто статуи, вытянувшись по струнке и едва дыша. Нас провожали лишь заинтересованные глаза.
У очередной караулившей вход в покои парочки стражников мы остановились. На них в отличие от других гвардейцев и моего сопровождающего были не красные, а пурпурные мундиры. Видимо, у фаворитки императора своя личная охрана.
Постучавшись, дождались тихого позволения войти. В кабинете, больше подходящем мужчине, чем женщине, царил полумрак. Тяжелые сливового цвета шторы были чуть приоткрыты, вся мебель была тяжеловесна и вычурна.
Массивные двери были дополнены дубовыми панелями, хотя надо признать, бумажные обои светлого оттенка прекрасно с ними сочетались. Лепной потолок был расписан под дерево, темный паркет ничем не прикрыт, тяжелый стол с темно-фиолетовым сукном на столешнице, рядом громоздкое кресло с мягкой обивкой в тон штор. Несколько таких же массивных стульев для немногочисленных посетителей стояли перед ним. На столе запас бумаг, несколько перьев и чернильница, на другом его конце – чистая хрустальная пепельница.
На стенах расположены портреты императорской семьи в позолоченных рамах. У стены белый мраморный камин, а его полка и нижняя часть были сделаны из черного с золотыми прожилками мрамора. В нем горел огонь, и из-за этого необычного окраса казалось, что искорки пламени скользят по черному полю. На каминной полке находились статуэтки, изображающие солдат во время сражения.
А рядом с камином обнаружилось большое напольное зеркало, выбивающееся из общего интерьера. Перед ним стояла женщина, которая лишь на миг обернулась, когда я вошла.
– Так вот какой ты меня представляешь, – разглядывая свое отражение, красивым грудным голосом сказала женщина после того, как за моей спиной закрылись двери.
После чего повернулась ко мне лицом и стала внимательно и бесцеремонно рассматривать меня. Я ответила тем же. Выглядела Стейша ин Ларинг, являющаяся моей матерью, точно так же, как на том портрете. Красивая, с изумительно-яркими бирюзовыми глазами. Я действительно была сильно похожа на нее. Тот же цвет волос, те же острые скулы на овальном лице, тот же тонкий нос с широкими крыльями. Стройная, не состарившаяся ни на год и, в отличие от меня, обладающая пышными формами, затянутыми в пурпурный шелк.
– А разве вы не так выглядите? – спросила, когда до меня дошел смысл ее фразы.
– Нет, – мягко улыбнулась мать, позабавленная моим наивным вопросом. – Я выгляжу немного иначе.
После ее слов по всему ее телу прошла рябь и она изменилась. Стала чуть полнее в талии, появились маленькие едва заметные морщинки вокруг глаз, пропали девичьи черты, став более женственными.
Я удивленно приоткрыла рот, но тут же поспешила закрыть, поймав откровенно смеющийся взгляд родительницы. Стушевалась и опустила глаза.
– Так что привело тебя в Империю Шаисатов? – подойдя к столу и присев на край столешницы, поинтересовалась герцогиня.
– Я хотела просить у вас убежища, – поднимая взгляд, решительно посмотрела в глаза матери. – Предполагала, что увидев проснувшуюся во мне темную половину, вы вспомните о родительском долге.
– Ты пришла, чтобы напомнить мне о материнских обязанностях? – вся подобравшись, холодно отчеканила собеседница.
Осознав, что с претензий просьбы не начинают, я виновато улыбнулась и сказала:
– Прошу прощения. Я не так выразилась. Я надеялась, что вы не откажете мне и укроете от неоправданных притязаний мужа.
– Ты замужем? – посмотрела на мою руку в поисках брачного браслета, который был скрыт рукавом платья.
– Недавно вышла, – смущенно призналась я, накрыв ладонью руку с татуировкой.
– И кто этот счастливчик? – задумчиво спросила мать.
– Дамас дер Килен, – не стала скрывать я. Она вправе знать от кого прячет беглянку.
– Темный, значит, – на губах мелькнула облегченная улыбка, да так быстро, что я засомневалась, не показалась ли она мне.
– Да, – подтвердила я.
– Так почему же ты бежишь от него? – задумчиво разглядывая мою ауру, поинтересовалась мать.
Я не стала скрывать, рассказала все по порядку. С чего все началось, как нас благословили оба Бога, поведала о подслушанном разговоре. Но в то же время и всех подробностей не говорила. Ведь, по сути, она мне чужая. Закончила свой монолог тем, что не собираюсь претендовать на внимание императора, скорее наоборот, хочу уединиться в безопасном месте.
– Я не доставлю вам проблем, – добавила в конце.
Герцогиня встала, неторопливо подошла ко мне, затем резко вскинула руку, больно ухватив за подбородок. Приподняла его (так как была несколько выше меня), чтобы наши взгляды встретились, и сказала со злым присвистом:
– Ты уже причинила мне неприятности.
– Что? – непонимающе спросила я.
– Ты своим присутствием во дворце принесла мне проблемы, – повторила мать, продолжая крепко сжимать мое лицо изящными пальцами с длинными ногтями. – Император ищет тебя по всему дворцу.
– Я не понимаю, – растерянно посмотрела на герцогиню. – Он же меня даже не видел.
– А ему и не надо, – прищурилась фаворитка императора, – он почуял твой запах… маиса.
Она едва произнесла последнее слово, а в моей голове вспыхнули ранние детские воспоминания. Герцогиня отпустила подбородок, на котором явно остались лунки от ногтей, и отошла к окну.
А я стояла как громом пораженная. Мне было где-то два года, когда мама – та самая с портрета – расцеловывала мое личико, ласково называя меня "моя киса". Но я еще плохо говорила, поэтому из моих уст вместо этого выходило смешное "маиса". Родительница смеялась и вновь начинала меня целовать. Затем еще один отрывок из детства, когда от нее еще пахло материнским молоком, а она своим красивым грудным голосом пела мне колыбельную. Вспомнились и разбитые коленки, и лечебная магия через ласковые поглаживания, и улыбающийся влюбленный отец. Это что же, получается, что когда я родилась, родители жили вместе. И у нас была настоящая счастливая семья, пока однажды мама не ушла в ночь вся в слезах. Этот момент тоже всплыл в памяти так ясно, что казалось, будто это происходило вчера. Соленые поцелуи, колыбельная сквозь слезы и больной взгляд на прощание. А утром и следующие две недели была истерика у меня и бледный до синевы отец, не отходящий от меня ни на минуту.
Хотелось спросить, что произошло. Почему она бросила меня? Но в горле стоял ком, который мешал не то что говорить, дышать нормально.
– Император Хиташи всегда был влюблен в меня, – продолжила отстраненно родительница, – но я не разделяла его симпатии. И хотя мои родители пытались давить, расписывали все возможные выгоды от роли фаворитки (император, впервые увидевший меня на моем первом балу, был уже женат на девушке из древнего аристократического рода), угрожать и требовать, я не соглашалась. В то время у меня в сердце уже пела любовь к другому мужчине. К сожалению, из-за непреодолимых обстоятельств мне пришлось бросить его и свою маленькую дочь и принять предложение своего владыки. А ты очень похожа на меня, даже пахнешь так же – любовью и болью. Так что нетрудно догадаться, кого из нас двоих предпочтет император сейчас. Ты – угроза моему безоблачному существованию.
– Мама, пожалуйста, ты же любила меня, – взмолилась я.
Герцогиня вздрогнула, но даже не повернулась ко мне, продолжая рассматривать город за окном, одной рукой ухватившись за край шторы.
– Это было так давно, – тихо прошептала герцогиня.
А во мне вспыхнула обида напополам с яростью.
– Ты обманула меня, – закричала, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони. – Я была ребенком. Ты обещала защищать меня. А потом ушла, бросив меня с отцом, которому я была не нужна.
– Ты преувеличиваешь, – холодно бросила мать.
– Ты бросила меня. Одну, – продолжала высказывать все наболевшее, не замечая оправданий. – Папа был холоден и жесток. Хочешь знать, каково мне было? Все презирали меня. Тетушки и сводные сестры кидали пренебрежительные взгляды, специально портили новые вещи, чтобы отец наказал меня. Смеялись надо мной, а иногда даже били. Но так, чтобы не было заметно синяков. А если уж совсем расходились, то тут же лечили магией, чтоб глава рода не заметил. Я росла в окружении ненависти и презрения, отчаянно завидуя всем остальным. И никто не смел проявить ко мне доброго отношения, особенно после того, как одного старого сатира, пожалевшего меня и подарившего кусочек душевного тепла, отец казнил в назидание другим. И все это было из-за тебя.
Мать молчала. А я направилась к ней, задыхаясь, продолжала изливать всю свою боль, все детские переживания и слезы отчаяния. Застаревшая обида не хотела выходить добровольно, она цеплялась за душу, и ее приходилось вырывать с кровью.
– Я тебя ненавижу. Ненавижу тебя, – Слезы уже прочертили горячие дорожки на обеих щеках. Я стояла в одном шаге от матери и судорожно вдыхала ее запах. Такой незнакомый и в то же время родной. Сглотнув подступивший ком, выдохнула: – И я люблю тебя.
Герцогиня вздрогнула и едва слышно втянула в себя воздух, но так и не повернулась. Для меня эти слова тоже оказались неожиданностью. Подумав, я поняла, что это правда. Вместе с детскими воспоминаниями вернулись и чувства – безграничная, чистая, бескорыстная любовь ребенка к самому близкому существу в целом мире. К маме.
– Да, я люблю тебя, – повторила я, переведя дыхание. – Потому что не могу иначе. Ты моя мама. И… я понимаю, что ты ушла от нас, наверняка, не по своей воле. Я прощаю тебя. Я прощаю тебя… за все это. За все.
Слезы уже лились ручьем. И я не делала попыток вытереть их, все равно бесполезно.
Встав за спиной родительницы, увидела скомканную штору в ее руках. К сожалению, я не видела ее лица и не могла сказать, что она сейчас чувствует, но решила попробовать еще раз.
– Здесь во дворце мы можем начать все сначала. Согласна? – осторожно положила руку на ее напряженное плечо. – Ты и я. На этот раз все будет правильно. Но ты должна помочь мне. Прямо сейчас ты должна посмотреть на меня, мама.
Из моей груди вырвался всхлип, прикусив губу, чтобы болью призвать себя к порядку, судорожно вздохнула и продолжила:
– Я хочу, чтобы ты посмотрела и увидела меня. Ты должна меня увидеть… Пожалуйста.
На миг плечо под моей рукой расслабилось, но затем вновь напряглось. А мать, не оборачиваясь, произнесла равнодушно:
– Той женщины, что ты помнишь, больше нет. Так что уходи. Я не желаю тебя видеть… Аскара проводит тебя обратно и даст все необходимые тебе средства, чтобы ты могла и дальше скрываться от своего мужа. Это все, что я могу тебе предложить.
Моя рука безвольной плетью соскользнула с плеча и повисла вдоль тела. Я, кажется, даже не чувствовала ее, словно она отмерла. В душе царила пустота, которая постепенно вытеснила злость.
Резко вытерла мокрое лицо ладонями, развернулась и направилась к выходу, больше не оборачиваясь. В ту минуту, если случилось бы чудо, и мать окликнула меня, я не остановилась бы. Просто не смогла бы.
Не стала ждать и своего сопровождающего, заглянувшего в кабинет и получающего наставления. Шла вперед машинально, не глядя по сторонам и не проверяя, в правильном ли направлении иду.
В Империи после того разговора надолго не задержалась. Взяла свою сумку, благо вещи не успела разобрать, и открыла портал прямо из дворца, нарушая все наставления Аскары. Мне было плевать на поднявшуюся после этого панику, на ярость императора Хиташи, на злость матери. Главное, надо было решить, куда двигаться дальше. Ведь сейчас Дамас уже оправился от яда, а может даже и намного раньше, и теперь ищет меня.
