Текст книги "Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ)"

Автор книги: Светлана Рыськова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 4

Остаток дня прошел без происшествий. Я все время оглядывалась, выискивая Дамаса, поджидающего меня в полумраке коридора или столовой. Но на протяжении всего дня я его ни разу не видела. И либо темный простил мне выходку, либо готовил грандиозную месть. В первое предположение не верилось, а второе – откровенно страшило. После лекционных пар мы навестили Маршу, которая по словам целителя через пару дней сможет вновь практиковать магию. Подруга была еще немного бледна, но уже не такого пугающего серого цвета. И все что ее интересовало – самочувствие профессора Итатриэля. Нам пришлось заверить ее, что с ним все в порядке, так как она постоянно порывалась самостоятельно проверить состояние эльфа. И только грозный окрик целителя Брихвариуса Синтара и его заверение в том, что он лично навестит Итатриэля Светлого успокоили неугомонную адептку.

Следующие два дня прошли, как в тумане. Я сдала пару зачетов и один экзамен. Вместе с Фэл навестила Маршу, которая на следующий же день после происшествия, сияя, заявила, что профессор Итатриэль сам проведал ее и выглядел здоровым и полным сил.

Вечером первого дня, после всеобщего унижения Дамаса, мы с Фелис сходили к леди Нарко и забрали артефакт. Мадам Гортензия, услышав мой рассказ, без слов отдала его нам, сказав, что Аристарх Буэно поймет причину задержки и не станет возмущаться.

Я постоянно нервно оглядывалась, ощущая на себе задумчивый пристальный взгляд синих глаз моего личного кошмара. Но Дамас никаких действий не предпринимал. А от таких вот его разглядываний мне было не по себе, и я нервно передергивала плечами. Слава Лесному Богу, сталкивались мы с ним не особо часто. А со временем вообще расслабилась и забыла о нем. Как оказалось, зря.

В тот день я пересдавала экзамен, который по вине отца пропустила. Так уж вышло, что проверялась группа Дамаса. Темный тоже присутствовал, хотя называть его так было неправильно, так как вся их группа состояла из темных адептов и адепток. Оправившаяся после неудачного эксперимента драконица тоже была. Мы вместе с ней уселись на первый ряд, чтобы быстрее сдать и освободиться.

Предмет "Идеальный подсчет при энергетическом обмене" мы знали в достаточном объеме, чтобы получить отметку "отлично". Тем более кристалл, что я приобрела через маму Фэл, нам реально помогал. Не зря я тогда согласилась выложить за него крупную сумму.

Я первая вышла к преподавателю и, продемонстрировав свои подсчеты, получила оценку "отлично". После этого вышла в коридор, дожидаться подругу. К сожалению, я тогда не знала, что после меня, опередив Маршу, отвечать вызвался Дамас.

Я в это время стояла у большого стрельчатого окна, любуясь заснеженным парком. Небо хмурилось свинцовыми тучами, неспешно падали редкие снежинки, и казалось, что сейчас не утро, а вечер. В мрачном коридоре, разбавленным тусклыми магическими искорками, было еще темнее. На открывшуюся дверь не обратила внимания, так как была уверена, что это вышла моя подруга.

Вдруг мне глаза закрыли горячие узкие ладони. Я улыбнулась, поскольку это было в ее духе, и спросила:

– Сдала?

Вместо ответа меня прижали к широкому подоконнику, навалившись сзади и, прикусив мочку уха, шепнули:

– Ага.

По позвоночнику пробежали ледяные мурашки. Я попыталась оттолкнуть парня, но силы были неравны. Единственное, что мне удалось – убрать руки со своих глаз.

Посмотрев на наши отражения, отчетливо отражающиеся в стеклянной поверхности окна, я побледнела. Вид у моего кошмара был слишком довольный и… злой. Его руки, отпустив мое лицо, скользнули на талию, прижимая к себе еще ближе.

– Ты что творишь? – зло прошипела я, локтями пытаясь достать до ребер зарвавшегося адепта. При этом пыталась справиться с неадекватной реакцией своего тела. Его близость оказалась не только приятной, но и вызывала непонятную теплую волну мурашек, прокатившуюся по всему телу.

– Получаю моральную компенсацию, – прижимаясь сильнее, злым шепотом ответил этот… темный.

А потом вообще обнаглел. Его обжигающие, даже сквозь толстую ткань форменного платья, ладони медленно поползли вверх, останавливаясь на груди. А губы тем временем начали нежно целовать шею сзади.

От этой нехитрой ласки мое тело выгнулось дугой, а изо рта вырвался невольный стон наслаждения. Услышав его, я резко "протрезвела" и вся стала пунцовой.

– Отпусти меня, – голос осип и казался чужим.

– Знаешь, я ведь долго ждал, когда ты подойдешь и извинишься, – вдруг сказал темный. – Но вот прошло три дня, а ты даже не попыталась попросить прощения хотя бы письменно.

– Ну знаешь ли, – возмутилась я. И, пытаясь оторвать наглые конечности от своей груди, добавила: – Ты первый должен был принести извинения.

– Твое унижение было незначительным, – возразил мучитель, – о нем никто бы не узнал, а мой позор был выставлен на всеобще обозрение. И я решил, что это несправедливо.

Его руки сильно сжались на моей груди, но вместо ожидаемой боли, пришла приятная слабость. Пытаясь игнорировать предательство тела, я вся напряглась, размышляя, как избавиться от этого кошмара.

– Р-руки убр-рал, – послышался яростный рык сзади.

Я облегченно выдохнула, как никогда благодаря судьбу, что послала мне такую боевую подругу. Марша, несмотря на свою внешнюю хрупкость, была сильной, веселой и боевой девушкой. Она не раз дралась врукопашную с наглыми адептами, пытавшимися зажать девушку в темном углу. И всегда выходила победительницей. Драконица сама выбирала себе мужчин, но они недолго задерживались рядом с ней. Ее считали ветреной, как и многих темных, но мы с Фэл прекрасно знали, что это не так. Просто сильные духом парни, которые ей нравились, не могли сладить с ее неугомонной, "бешеной" натурой. А слабовольных она отсеивала сама на первом и последнем же свидании.

После произнесенной фразы подруги я расслабилась, так как была уверена, что Дамас отступит и отпустит. Но этого не произошло.

Он что-то тихо и быстро прошептал. После этого воцарилась тишина. Воспользовавшись моим замешательством, он быстро развернул меня к себе лицом и больно сжал руки на моей талии.

Но не это напугало меня. Стало страшно, когда я заметила Маршу, которая статуей разъяренной богини стояла посередине коридора. Ее мандариновые глаза метали искры, но через несколько секунд ярость сменилась паникой.

– Что ты с ней сделал? – хрипло спросила я, вцепившись в предплечья Дамаса и посмотрев ему в лицо.

– Ничего особенного, – пожал плечами мерзавец, не отпуская меня. – Обычное заклинание частичного стазиса. Как только мы с тобой договорим, я его сниму.

Я на время потеряла дар речи. Этим заклинанием может пользоваться только очень сильный маг, хорошо владеющий светлым и темным даром в одинаковой мере. Ведь если не справиться с потоками и перенасытить магией плетение, то можно в лучшем случае заморозить "жертву", а в худшем – убить. Но если, наоборот, недостаточно влить силу или не соотнести пропорции темной и светлой магии, то ничего не произойдет. В этом случае следует ждать неприятностей, так как противник будет зол, а ты потратишь уйму энергии и будешь ослаблен.

Посмотрев на Дамаса, разочарованно осознала, что утомленным он не выглядит. Силен гад. Но зачем тогда ему учиться в академии, если он так мастерски владеет своими способностями?

– Прости меня, – процедила я сквозь зубы, понимая, что иначе мы тут можем простоять долго, да и собрать ненужных зрителей – сдавших экзамен одногруппников парня. Удивительно еще, что никто так долго не выходил. Или все это было подстроено с самого начала?

– Что ты сказала? – со злым прищуром разглядывая меня, спросил мой кошмар. – Я не расслышал, повтори громче.

– Прости меня, Дамас дер Килен, – на порядок громче сказала еще раз я. Так и хотелось съязвить по поводу глухоты некоторых, но пришлось лишь сильнее стиснуть зубы.

– Теперь простых извинений недостаточно, – язвительно ответил темный адепт, – придется тебе попотеть, чтобы я тебя простил.

– Тебе не кажется, что ты зарываешься? – злость вытеснила из тела непонятную слабость, разогнала разбушевавшиеся гормоны. – Немедленно отпусти меня и мою подругу, иначе я сообщу о попытке изнасилования, и тебя выгонят из академии, если не возьмут под стражу. Свидетельница у меня есть, я даже соглашусь пройти "скан" гвардов.

– А у меня есть запись твоего молчаливого попустительства, – одним уголком рта улыбнулся парень. Затем наклонил голову, демонстрируя в правом ухе маленькую сапфировую сережку, в которую, видимо, была встроена миниатюрная камера.

Чуть прищурив глаза, с ужасом увидела слабый магический фон, исходящий от нее.

– Если ты будешь сопротивляться, то я выставлю твой позор на всеобщее обозрение, – упираясь лбом в мой лоб и заглядывая в глаза, зло прошипел Дамас, – и это будет справедливо. Вот будет сенсация – Ледяная Принцесса, наследница рода, ведет себя как распутная девка и это в общественном месте.

Из-за моей холодности и равнодушия к мужскому полу меня прозвали Ледяной Принцессой, прозвище было не обидным, поэтому я не предпринимала никаких действий, чтобы это изменить.

А услышав прозвище из уст моего личного кошмара, вздрогнула. Все-таки, несмотря на довольно свободные отношения между мужчинами и женщинами в нашем мире, публичное проявление симпатии не поощрялось. Разрешалось лишь держаться за руки и приобнимать за талию. Можно было лишь поцеловать руку или чмокнуть в щеку. А то, что произошло совсем недавно, выходило за рамки дозволенного.

– Ты применил свой дар, это не будет считаться нарушением правил, – решительно заявила я, упираясь руками ему в грудь.

– Я не применял дар сирены, моя лягушечка, – отодвигаясь, но не выпуская меня из рук, заявил парень, – потому что это бесполезно. В первую же нашу встречу я попробовал соблазнить тебя с помощью своей магии, но ничего не вышло. Ты полностью невосприимчива к моим чарам.

– Но как же… – я растерянно посмотрела на подругу. Ведь думала, что эта странная реакция моего тела на чары сирены. А получается…

– Получается, что ты сама ко мне неравнодушна, – словно прочитав мои мысли, ухмыльнулся темный.

– Не дождешься, – сжав руки в кулаки и упираясь ими в его твердую грудь, опровергла я, – из всего этого можно сделать лишь один вывод: мой отец не лгал, когда сказал, что мое дерево расцвело.

И мой иммунитет перед способностями Дамаса исчез. Этого я говорить не стала. Как и то, что дриада становится уязвима, когда связанное с ней дерево начинает цвести. Ни к чему ему знать такие подробности жизни лесных нимф. К тому же хранить эти знания в секрете – не прихоть, а жизненная необходимость. Ведь если все будут знать, что когда дриады созревают на них можно повлиять своими чарами, то начнется охота.

Дамас до сих пор ждал пояснений, но я упорно молчала. Пусть лучше думает, что я влюбилась в него. На последней мысли меня ощутимо перекосило, что не укрылось от моего мучителя.

– Не важно, – отмахнулся адепт. – Никто тебе не поверит.

– Что ты хочешь? – произнесла-прошипела уже набивший оскомину вопрос я.

– Молодец, – похвалил этот гад. – Умная лягушечка. Я хочу, чтобы ты завтра пришла ко мне домой.

– Ты, – поперхнулась воздухом я.

– Ничего такого о чем ты размечталась, – наконец отстраняясь, самодовольно улыбнулся Дамас, – просто будешь прислуживать мне и моим гостям неделю. Тогда я сотру запись или отдам тебе на память.

И пошло подмигнул, заставив покраснеть от макушки до пят, на этот раз от поднявшейся ярости.

– Тебе не кажется, что это слишком неравноценное наказание? – нахмурилась я. – Ты позорился от силы десять секунд, а я должна – целую неделю? Согласна на день.

– Темная натура мамочки просыпается? – присвистнул неодобрительно мой мучитель. – Уже торговаться начинаешь, как темная, – и, сложив руки на груди, отметил: – Не забывай, что я хоть и негласный, но все же местный лидер. А ты лишь незаметная Ледяная Принцесса со своей небольшой свитой. Так что согласен минимум на три дня.

Махнул головой Дамас в сторону Марши, отчего длинные волосы взметнулись черными крыльями за его спиной. Я перевела взгляд на подругу, которая уже достаточно долго находилась неподвижной, вспомнила последствия этого заклинания и… согласилась.

Мой личный кошмар противно ухмыльнулся и щелчком пальцев снял заклинание. Я еле успела подбежать к девушке и поддержать под руку, так как от долгого стояния в неудобной позе у нее, наверняка, все мышцы затекли.

– Скотина, – прошипела Марша, наваливаясь на меня всей своей тяжестью.

– Согласна, – поддержала подругу я, чуть приседая под весом драконицы, – но лучше пойдем отсюда, а то он еще что-нибудь придумает.

– Жду тебя завтра у себя в восемь, – насмешливо бросил темный.

– Завтра не могу, – обернулась злая я, – у меня еще два зачета и экзамен на днях. Приду через три дня.

– Как символично, – не стал настаивать на своем тиран, – через три дня, на три дня, на три часа.

– Нет, максимум на час, если ты забыл, то Академия закрывается в десять, – рыкнула я.

– Мне нравится цифра три, – самодовольно улыбнулся мой личный кошмар, – так что придешь в половине седьмого.

– Тогда и я хочу добавить условие, – вдруг вмешалась подруга. – Никто из твоих гостей, как и ты, не должен распространяться о том, что будет происходить с Адой у тебя дома.

Немного подумав, парень хмыкнул и согласно кивнул.

Как только мы оказались в комнате драконицы (наша с Фэл находилась в другом крыле), девушка, усаживаясь с моей помощью на свою кровать, сказала:

– Прежде чем войти к нему в дом, потребуй принесения магической клятвы с этого урода.

– Конечно, – я уже думала об этом, – и надо будет сходить к леди Нарко, взять амулет от чар сирен, так как мой иммунитет пропал, когда зацвело мое дерево.

* * *

Дамас никогда бы не подумал, что ему придется вновь учиться. Ему – сыну темного лорда, с головокружительным успехом освоившему в самые короткие сроки оба дара. И все было здорово. Дамас успешно окончил военный университет, взял на себя половину обязанностей отца и время от времени собирался с друзьями-сокурсниками в самом шикарном ресторане города. Он даже позволил себе завести постоянную любовницу из простых горожанок, назло родителю, настойчиво пытающемуся женить его на благородной леди. Отец постоянно твердил, что роду дер Килен нужны наследники. На самом же деле, как думал парень, родитель просто хотел переложить все обязанности на плечи сына, а самому в это время развлекаться с многочисленными женщинами.

Дамас никогда не беспокоился по поводу фавориток отца, так как они рядом с ним надолго не задерживались. Иногда даже подшучивал над ним, предлагая самому заняться наследниками, ведь не старый еще.

Родитель постоянно огрызался и временами грозился последовать его совету, но это были лишь пустые запугивания. Это не беспокоило Дамаса лишь до того момента, пока отец его не обрадовал. Однажды он пришел слишком довольный с деловой встречи и заявил, что решил жениться.

Дамас тогда думал, что родитель шутит. Но вскоре понял, что его намерения серьезны. И тогда парень впервые вспылил до такой степени, что содрогнулись стены родного дома. Вызванный неконтролируемой яростью смерч обрушился на ни в чем не повинную столовую, в которой он ужинал в обществе своей любовницы, при виде которой отца всегда передергивало. Девушка была достаточно умной, чтобы сбежать в самом начале. А вот отец тогда получил серьезные травмы, несмотря на то, что прикрывался щитом. Что ни говори, но самые могущественные маги получались из полукровок.

Родитель провалялся в постели целую неделю, но так и не отказался от своих намерений.

Тогда Дамас решил выяснить об избраннице отца все, что только можно. И попробовать договориться с ней, чтобы она отказалась от предложения.

Каково же было удивление, когда он выяснил, что девушка даже не в курсе своего счастья. А, узнав о том, что избранница отца светлая, Дамас во второй раз чуть не разнес дом, но вовремя справился со своими эмоциями. В этот раз оказалось легче.

Дело в том, что свою маму парень любил больше всех на свете. Несмотря на то, что большинство светлых, как и темных, отказывались от своих детей, если они рождались со способностями противоположными своим, она не отдала сына. Да и родитель тогда был другим. Он искренне и бесповоротно любил сирену, даже женился на ней вопреки воле своего отца. Ему все твердили, что морские нимфы не умеют любить, что она просто околдовала его, чтобы родить ребенка и получить высокий статус в обществе. На самом деле мама Дамаса – Луиза Марибелла в девичестве – была одной из светлых наследниц морского повелителя и, выйдя замуж за темного лорда, понизила свой общественный статус. Но ее это не волновало, так как она безумно любила отца Дамаса – Эрнеста дер Килена. Ее не стало по нелепой случайности. Дамасу тогда было всего шесть лет.

Луиза возвращалась домой из очередной поездки к морским сородичам, когда случился камнепад. Постоянно сопровождавший ее Дамас тогда заболел и не смог поехать, а отложить встречу Луиза не могла. Ей, как и всем морским жителям, время от времени нужно было возвращаться в родную стихию. А она тогда и так сильно затянула, выхаживая сына. Только спустя некоторое время после трагедии целители выяснили, что двухмесячная лихорадка Дамаса была не простым заболеванием. Просто так рано проснулся его светлый дар, и организм адаптировался к нему. Обычно у полукровок второй дар пробуждался в достаточно взрослом возрасте, и процесс привыкания проходил почти бессимптомно. Это и спасло ему жизнь.

Тело Луизы нашли лишь через пару дней, когда закончился непрекращающийся ливень, и маги смогли разобрать завал из камней.

Дамас возненавидел избранницу отца, узнав о ее сути, хотя и понимал, что девушка не виновата. Но сердце сына не слушало доводов разума и обвиняло ее в том, что она появилась на свет и повстречалась отцу. Дамасу казалось, что лесная нимфа стремится занять место его матери. А этого он допустить не мог. Именно поэтому он неожиданно для всех поступил в Академию межрасовых отношений, чтобы испортить ее жизнь, как она своим появлением на горизонте отца разрушила его.

Впервые увидев ее, парень не мог понять, чем же девушка смогла зацепить его отца. Внешне она отличалась от Луизы дер Килен как свет и тьма. Его мама была яркая, эффектная, взгляд каждого мужчины всегда спотыкался на фигурных линиях тела леди дер Килен. Шелковистые волосы цвета вороного крыла, которые унаследовал ее сын, были густыми и спускались до самой тонкой талии. Раскосые глаза цвета аквамарина с угольно-черными пушистыми ресницами, белая бархатистая кожа, в меру пухлые губы, завлекательные ямочки на щеках и аппетитные формы, цепляющие взгляды, восхищенные у мужчин и полные зависти у женщин.

А девчонка была худой и плоской, как деревянная доска. Из всех достоинств разве что длинные до колен густые волосы цвета красного дерева да голубые с ярко-зеленой окантовкой глаза. Взгляд не то что зацепиться, остановиться нигде не мог, постоянно соскальзывал на ее подруг. О приятных глазу формах Дамас узнал недавно, когда подглядывал за ней в ванной. Удивительно, но у нее оказались красивые длинные ноги, грудь, которая должна была приятно уместиться в его ладони. А вот тыл ее парень рассмотреть не успел. Слова вылетели раньше, чем он смог разглядеть ее всю.

Но того, что он увидел, было вполне достаточно, чтобы девушка вызвала кроме жгучей ненависти его интерес. Который, впрочем, надолго не задержался, вытесненный злыми, как разбуженный рой пчел, мыслями о том, где мог ее так подробно рассмотреть его отец.

А после публичного унижения перед своими сокурсниками, он, казалось, вообще угас. Но воспользовавшись соблазном удостовериться поместится ли грудь Ады в его ладони, интерес вспыхнул с новой силой. Что заставило еще больше возненавидеть девчонку, появившуюся в поле зрения Эрнеста дер Килена.

И ведь, судя по донесениям доверенных лиц, отец до сих пор не отступился от своих намерений. Даже недавно встречался с отцом Ады, чтобы договориться о помолвке.

Времени оставалось очень мало. Поэтому он решился на подлый и некрасивый шаг – шантаж. Он – сын темного лорда и наследной принцессы Морского царя – опустился до низких приемов. Но отец не оставил ему другого выбора. Поговорить с девушкой он даже не пытался, так как она всегда, с самой первой их встречи, воспринимала его в штыки. Сначала он подумал, что она так относится ко всей темной расе, даже обрадовался, что теперь девушка откажется от предложения повысить свой социальный статус, узнав о сути жениха. Но каково же было его разочарование и ярость, когда он увидел ее мило беседующей с его сокурсниками.

Теперь лишь осталось унизить ее до такой степени, чтобы она возненавидела его и весь его род заодно. А если это не сработает, то Дамас сделает так, чтобы отец узнал о том, как низко пала его невеста, обслуживая сыновей и дочерей ремесленников и крестьян. Уж этого он точно никогда не простит своей избраннице.

Дамас дер Килен потер друг о друга руки, пытаясь избавиться от наваждения приятной упругой женской груди, словно созданной для его рук.